Растлители. Часть 2

2

Мальчик Боря.

О, каких трудов стоило Паше незаметно уйти из школы! Он и не думал кому – то жаловаться: ведь, честно говоря, ему всё понравилось. Конечно, видом своим он был не доволен: все тело в моче, во рту противный вкус спермы, но он понимал, что стоит помыться, и все это уйдет, а вот воспоминание от полового акта останется. Одежда цела, нравственной травмы у него вообще вряд ли могло быть – бесчувственный он, а все проявления чувств были наносными и номинальными.

Вообще – то Паша и раньше слышал, что некоторые мальчики – "голубые", конечно он хорошо знал, куда и что совать, но не слишком – то этим интересовался. Хотя любил дрочить свою письку, представляя голых девочек. Он считал девочек выгодными и любил с ними общаться: редко мальчики хорошо учились, а потом ведь девочки не такие грубые, не такие наивные, так что с ними всегда выгодно поговорить.

Таково было внутреннее (и основное для Паши) состояние. Но если говорить о внешней жизни, то произошедшее вызвало много проблем. Во – первых, туговатый Женя вполне мог разболтать случившееся, несмотря на то, что это выставляло его в невыгодном свете. И что же, все будут болтать, что Паша сосал хуй, проблем необерешься, ведь дети – самые злые существа на земле, потому что самые правдивые. Значит, было два пути – объяснить или даже припугнуть Женю, либо перейти в другую школу.

Паша выбрался пока охранник ушел в туалет, посреди урока. "Скажу, что стало резко плохо, и ушел домой", – сообразил. Благо жил прямо напротив школы. По дороге встретилось несколько странно посмотревших человек, но ему было уже все равно. Дома никого не было, все хорошо. Он позвонил маме и рассказал заранее придуманную историю, маме было некогда, потому она сказала, чтобы тот выпил таблетку и лег.

Наш милый мальчик принял душ, привёл себя в порядок и подумал, что надо бы принять решение по поводу произошедшего. "Так. Сначала скажу ему, чтобы он помалкивал, если надо, заставлю. В крайнем, перейду, в другую школу, скажу, что там по литературе преподаватель славится на весь район, а ведь учёба для меня – главное. Там придумаю что – нибудь".

Написав, написал Павлик Жене такое письмо:

"Евгений.

То, что сегодня произошло – это изнасилование. В уголовном кодексе это четко определенно. Чтобы не предавать это дело огласке, я считаю, что стоит обо всём произошедшем забыть. Если этот случай станет кому – либо известным, я считаю себя в праве обратится в милицию. "

Совершенно определенно, что на какое – то время это могло обезопасить Пашу. Только ему почему – то было немного стыдно, из – за того, что такое неблаговидное происшествие доставило ему наслаждение. Даже у бедного Паши, испорченного пошлостью жизни оставалась ещё совесть.

Время шло, расстлёному Паше хотелось опять мальчишеской любви. Злобный план зрел в его душеньке. С кем можно предаться голубому сексу: это запретно, а потому сложно. Но он знал, что у его насильника Евгения есть младший брат – пиздюшонок – n лет от роду. "Если его выебать, то можно считать, что мы в расчете. Он его заставит молчать. Наверно, придется все – таки уйти в соседнюю школу, но что в этом, если подумать, плохого?". Паша узнал, когда пятиклассники ходят в бассейн, и решил сотворить свое темно – сладостное дело там. Прознал он и то, что Боря – так звали пиздюшонка – остается поплавать и после урока, когда уже все уйдут.

И вот прозвенел звонок с урока. Шумная толпа распаренных пятиклашек выбежала из бассейна. На пороге стояла учительница по физкультуре Иллионора Михайловна и тупо посматривала на своих учеников. Вся её работа заключалась в том, чтобы в начале урока отметить пришедших, а в конце – оставшихся. Чем занимаются ребята во время, а тем более после занятия её не интересовало: других дел по горло. Поэтому когда Паша Ланов – учащийся седьмого класса, у которого от физры почти всегда было освобождение, спросился вдруг поплавать сегодня после урока, её это не удивило, единственное, что оказалось важным – наличие шапочки.

– Всё есть: и шапочка, и полотенце, и плавки. – Пришлось даже предъявить.

– Хорошо иди. Там остался только Боря Шейлов. Долго не задерживайтесь, за ним брат придёт, а ты вместе с ними уйдешь. И чтобы без приключений! – Всё складывалось дьявольски удачно для Пашиных дел.

Он радостно посмотрел на толстую старую женщину и быстро пошел в раздевалку, предвкушая сладострастное приключение. Сначала шёл длинный коридор, затем – две двери раздевалки: для девочек на лево, а для мальчиков – на право. Недолго думая, Паша завернул на право. Здесь стояли вдоль стен скамейки, а над ними висели крючки для одежды. Все мальчики раздевались тут вместе: снимали всю одежду, майки, трусы, а затем прямо так, голышом, шли в душ. Мылись тоже вместе, задевали, невзначай, друг друга гениталиями и терлись мокрыми от воды и пота попами. Надев плавки, шли в бассейн, а после – проделывали обратную процедуру: душ, голые мальчишеские тела, снимание плавок и надевание трусов. Сейчас здесь висела только Борина одежда: коротенькие брючки, рубашка, майка и коричневые трусы. Паша должен был проделать всю обычную процедуру, только один. Он быстро разделся, но решил в душ не идти, а сразу, надев плавки – в бассейн. Так и сделал, только на всякий случай постоял с минуту под душем: а то мало ли что.

Теперь надо было продумать план действий. Как заставить Борю стать маленьким пидором? Можно, конечно, просто изнасиловать, как Женя – его. Но это не так – то просто: Паша же не такой сильный. Можно попробовать соблазнить, обхитрить, тот же глупый. Решив действовать по обстоятельствам, Паша решительно открыл дверь, отделяющую душ от бассейна.

В голубой воде плыл мальчик Боря. Он был похож на своего брата: невысокого роста, широк в плечах, только маленький. Его соски были ещё розовые, а лицо совсем наивное. Спереди из темно – синих плавок выпирали детские яички и членик. Паша был старше его только на два года, но разница была сразу заметна: ведь он уже вступил в переходный период. Поэтому тот сразу почувствовал некоторое превосходство, а значит и силу.

– Привет, Борька! – несколько заискивающе крикнул. – Как Водичка?

– Привет, отлично! – он не таился от людей, как Паша, поэтому был очень рад, что сегодня будет плавать не один. – Ты тоже решил искупаться?

Павлик нырнул в приятную воду, и поплыл по – кроличьи. Мальчики плавали на перегонки, веселились. Все – таки семиклассник плавал лучше, потому решил подучить Борьку.

– Расслабься, расставь руки в стороны, вот так. – Паша взял мальчика за грудь, чтобы научить его какой – то стойке.

Чтобы научить Борю правильному движению рук, во время плавания по – кроличьи, он расставил его ноги в стороны, его пах был теперь в непосредственной близости от крепкой попы малыша. Он взял его руки и начал двигать ими: вперед, вверх, в стороны, вперед, вверх, в стороны. Заодно незаметно стал двигать своим корпусом, как будто трахал юнца. Боря не удивлялся, что Паша его постоянно трогает, для неискушенного сознания это совершенно ничего не означало. Прошло уже около часа, Паша был неподетски возбуждён, он буквально изнывал от преступного желания. Нельзя было заниматься сексом прямо в бассейне: сюда могла всё же заглянуть Иллионора Михайловна. А вот предположить, что она зайдёт в мужской душ, было намного сложнее.

– Пойдём, уже поздно. – Вздрагивающим от волнения голосом сказал Паша.

Боря уже наплавался, так что ничего против этого не имел. Он резво вылез из воды и подождал, пока выйдет Паша. Ничего не подозревал, невинный. Он был рад такому вниманию старшего товарища, думал, что тот, действительно считает его своим другом. Паша открыл дверь душа, пропустив вперед своего младшего товарища. Борька первый снял плавки, обнажив свою детскую письку и два маленьких яичка. Тут Паша понял, что пора действовать. Он снял плавки и встал прямо напротив голого мальчика.

– Борь, а ты никогда сам себе письку не дрочил?

– Один раз только. – Немного смутившись, ответил.

– Ты знаешь, что на самом деле мальчики должны друг другу помогать дрочить, так намного приятнее. Хочешь, я тебе сейчас покажу, как это делается?

Боря чуточку смутился, но ему было интересно узнать, о чём – то новом, кроме того, не хотелось показать старшему, что он чего – то не знает.

Пашка поцеловал мальчика в пухлые губы. Потом, обняв его и приблизившись всем телом, начал целовать его лицо, шею, руки. Нежно и страстно стал лизать мягкую грудь, засосал соски. Потом стал постепенно спускаться ниже, облобызал невинный пупок, затем, сев на корточки, почти укусил маленький, привставший членчик и яйца. Открыл залупу и поцеловал маленькую дырочку. "Пока не буду ему сосать, а то он уйдет сразу". Целование нежного мальчишеского тела доставляло Паше невероятное удовольствие. Он бы больше хотел, чтобы его трахали, не так, конечно, как грубый Евгений, но ждать этого от этого мальчика было бессмысленно, так что надо было самому стать насильником.

Паша подошел к Боре сзади и сел на корточки. Как соблазнительна была эта попа! Большая, широкая, белая и совершенно бесстыдная. Семиклассник начал страстно мять ее руками, щипать за детский жирок. Потом поцеловал прямо в дырочку. Тщательно вылизывал, удовольствие было просто сумасшедшим. Две аккуратные и пышные булочки он почти кусал, от исступления. Потом начал работать языком, засунув его в задний проход малыша. Паша уже всем лицом был в попе. Запах чистой жопы сводил его с ума. Он одновременно чувствовал себя и господином этого пиздюка, и рабом его нахальной попы.