Мечты, фантазии и опыт - Часть II: О чём мечтать когда хочется дрочить? aka Сексуальные фантазии женщин

Как – то давно, когда Диме было лет восемнадцать, он нашёл в родительской библиотеке книгу "Что нужно знать до и после брака" какого – то советского издания типа "Здоровье". Конечно, книга была написана в лучших традициях советской медицины и педагогики со всеми назиданиями, нравоучениями. В одной из глав книги, которая называлась "О половом воспитании подростков", Дима прочитал о мастурбации. Опыт онанизма у него был не велик, однако, в последнее время появлялось всё больше и больше эротических мыслей. Так вот, суть той части главы, в которой повествовалось об онанизме, сводилась к тому, что "сама по себе мастурбация не вредна, если она не сопровождается эротическими фантазиями и мыслями, которые могут вызвать психические отклонения:"

"Как же так, – думал Дима, – ведь нельзя просто тупо дрочить и ни о чём не думать!" Для него дрочка в обязательном порядке должна была сопровождаться волнующей эротической историей. Это был обязательный ритуал. Иначе и быть не может. Свои фантазии он черпал из окружающего мира – например, увидит на улице какого – нибудь классного парня или, что ещё лучше, мужика и обязательно посвятит очередной сет онанизма именно ему. В особенности нравились ему парни в тренировочных штанах – таких лёгких и свободных, когда аппарат легко узнаваем и угадываем. Посему, учитель физкультуры был главным предметом его эротических фантазий.

Наум Дмитриевич – так звали учителя – еврей средних лет. Особой тяги к педагогике у него не наблюдалось и единственное, на что он был способен, – так это построить класс перед уроком, попошлить, кинуть пару сальных шуточек, позаигрывать с бабами и отправить играть в волейбол. Когда кто – нибудь из пацанов во время построения стоял засунув "руки в брюки" Наум обязательно изрекал:

– Что в бильярд играешь? Кием в шар не можешь попасть?

Физрука забавляли в жизни две вещи: бокс (он вел секцию в школе) и секс. Дима пару раз замечал как Наум бесцеремонно хватал за задницу химичку на лестнице. Все его шутливые реплики сводились исключительно к траху, ебле, хую и пизде.

Как прочитал Дима всё в той же книге "Что нужно знать до и после брака" ": циркумцизия, или обряд обрезания, проводится также в религиозных целях, например, у мусульман и иудеев". И то, что у Наума обрезанный Дима теперь не сомневался. Хуй у препода не свисал, а стоял маленьким толстым колышком – это можно было хорошо заметить сквозь тонкую ткань тренировочных штанов. Вообще, Наум не был красавцем: грудь колесом, оттопыренный зад, волосатое, как у обезьяны, тело и вечно устремлённый вперёд член. Однако именно эта порода дикого мужлана заставляла его мечтать об учителе и ласкать свой хуй. Особый кайф ему доставлял именно процесс знакомства с Наумом как с сексуальным объектом. Это своего рода прелюдия, стеснительность, неловкость. Дима представлял как он, нечаянно, задевает член Наума, а тот с ухмылкой пошлит в своей манере:

– Хуй любит уверенность и твёрдую руку, а ты: – Наум как бы пренебрежительно коснулся указательным пальцем димкиной письки сквозь тренеки. Затем учитель схватил в ладонь все причиндалы своего ученика и сказал: "Во как надо! Повтори!" Дима неловко попытался проделать тоже самое с Наумом, но не так – то просто поместить немаленькие яйца и член в почти детскую ладошку. Учитель быстро развеял всю стеснительность своего ученика – он наложил свою мощную лапень поверх диминой кисти и сжал свои же яйца. Нега разливалась по телу Димы. Он почувствовал лёгкую истому в паху. Его яйца скукожились, а хуй, наоборот, стал увеличиваться на свои положенные в восемнадцать лет сантиметры.

– О – о, да у тебя вставать умеет, – продолжал пошлить Наум.

Как правило, Дима кончал именно во время прелюдии своей фантазии. Дойти до финала своей виртуальной эпопеи мешал финал реальный, то есть физический. Дима пытался всячески растянуть удовольствие: он то замедлял дрочку, то ускорял, то прибегал к хитроумному массированию, то использовал мыло или крем, то пытался довести себя до оргазма направив мощную струю душа на залупу:

***

Поезд приближался к станции "Планерная", и состав уже начал тормозить. Мужик напротив встал и уже приготовился выходить. Дима чувствовал сильнейшее напряжение в трусах. Болели яйца. "Хорошо, что я в джинсах, – думал он, – не так заметно". Узкие трусы – плавки и тесные джинсы сгруппировали всё его хозяйство, скрывая, на сколько это возможно, боеготовность диминого члена.

Всю дорогу он думал исключительно об этом мужике. От сдавленности яйца ныли и болели, и Диме хотелось как можно скорее кончить. Благо объект для очередной эротической фантазии уже существует. Более того, этот самый объект грубым образом отъебал его в рот. Но ведь он обещал ещё трахнуть его в зад. Именно он, а никто другой. Дима серьёзно относился к своим фантазиям и хотел, чтобы когда – нибудь в реальности лишил его девственности мужик с уголовным лицом.

Дома ещё никого не было: мать и отец на работе, старший брат в командировке. Самое время уединиться в ванной. Дима быстро скинул с себя одежду. Он выглядел вполне адекватно для своих двадцати лет: с одной стороны всё ещё юношеская хрупкость, с другой – признаки взрослеющего мужчины (толстая кость, широкие плечи и грудь). Яйца не очень большие, а вот член был выдающимся: толстый и длинный и к тому же обрезанный, залупистый. Головка особо не выдавалась и была примерной той же толщины, что и хуй. Как – то он из любопытства измерил свои параметры – получилось пять с половиной на двадцать. Не гигант, но прилично.

Дима лёг в ванну, и стал поливать себя чуть тёплой водой из душа. Затем он выдавил густой и вязкий шампунь на своё безволосое от природы тело. Он скользил ладонью по груди, животу, внутренним сторонам бёдер и, наконец, по переполненным яйцам и вдоль уже давно стоявшего двадцатисантиметрового ствола. Тёмный с бордовой, почти синей, головкой хуй сильно контрастировал с белым незагорелым телом. Член ритмично подрагивался, медленно проделывая себе путь в плотно сжатой в кулак ладони правой руки. Как только ладонь доходила до его основания, Дима подносил левую руку и проделывал тоже самое. Такие медленные поступательные движения уносили его к тому моменту, когда он обсасывал увядающий хуй как конфетку, наслаждаясь её вкусом.

Мужик с уголовным лицом запрокинул голову, раскинул руки и часто дышал.

– Классно сосёшь, пацан, – прохрипел он, – а ещё говоришь, что не умеешь. Ещё как умеешь. Надеюсь, всё съел, сиденье мне не испачкал?

Дима кивнул, не выпуская изо рта уже обмякший, но всё ещё вкусный и приятный хуй. Так, молча, они просидели минут пять. Дима посасывал и ласкал языком залупу, а пальцами то теребил мошонку, то подрачивал ствол. Тот отвечал незамедлительно и вскоре гарпун был готов. Мужик уже не насаживал, не давил, не подъёбывал. Дима медленно скользил вдоль ствола вверх – вниз, то заглатывая целиком, то полностью вынимая предмет своего вожделения. Мужик с уголовным лицом начал стонать.

– Всё хватит, – вдруг вскрикнул он, резко оторвав от своего хуя голову Димы, – выходи!

– Зачем?

– Узнаешь!

– Выходи и спускай штаны!

– Но, я:

Мужик сильно схватил Диму за подбородок и притянул его вплотную к своему лицу:

– Я чё непонятно сказал?

Дима вышел из машины. И наконец – то высвободил свой вздыбленный кол из джинсового плена. Хуй пружинил, мотаясь вверх – вниз. Подошедший к этому моменту мужик неожиданно и больно схватил Диму за яйца:

– О – о, да ты гигант! – он усмехнулся. Он был без брюк и трусов. Его член, в отличие от диминого, не пружинил вверх – вниз, а, казалось, намертво был приклеен к животу. Рубашка с короткими рукавами была расстёгнута. Растительность на теле была обильной, но волосы на груди не просто как – то хаотично торчали и кучерявились, а имели чёткое направление: от сосков к центру грудины, как – будто их долго расчёсывали и укладывали. Зато растительность на лобке была буйной – чёрные волосы кучерявились. Об эстетическом моделировании речь тут вообще не шла.

– Иди к капоту, облокотись на локти и согни ноги в коленях, – приказал мужик с уголовным лицом. Дима так и сделал. Ёбарь подошёл сзади и уперся тупой залупой в димино очко, силой раздвигая булки в стороны.

– А презерватив, а смазка? – проскулил Дима.

– Какой през? – усмехнулся мужик. – Смазка щас будет. Мужик обильно сплюнул себе на ладонь и растёр слюну по стволу.

Дима понимал, что перед трахом дырочку неплохо было бы сначала разработать, тем более в первый раз, но мужику это на хуй не надо было, и он принялся таранить очко с ходу.

Мужик поводил тупоконечной залупой по дырочке и мастерски ввёл огромную шляпку своего гриба через сфинктер. Он явно был спецом по дефлорации. Адская боль пронзила Диму. Казалась, задница сейчас развалится на две половинки. Боль сопровождалась страхом обосраться. Тут мужик проявил тактичность:

– Так, парень, всё ОК! Щас будет приятно и тебе, и мне. – Он неожиданно взял в руку димин член и стал медленно подрачивать его. Боль переключилась на кайф, а страх обосраться на страх быстро кончить. Тем временем, мужик медленно, но верно прокладывал себе путь в плотной девственной кишке. Сантиметр за сантиметром уходил немаленький член в небольшую дырочку.

– О, хороша срака, – говорил мужик – уголовник, – Заебись!

Наконец, мужик резко рванул вперёд, загнав свой хуй по самые яйца. Дима крякнул. Уголовник медленно вытащил хуй, оставив внутри только залупу. Темп увеличивался. Мужик качал Диму всё быстрее и быстрее. Внутри что – то чмокало и чпокало. Мёртвой хваткой, схватившись за димины бёдра, мужик наяривал что есть мочи, словно дикий зверь, рыча и фыркая. В теле Димы появилась какая – то приятная слабость, в особенности в коленях. Его хуй вздымался вверх, когда мужик входил в очко полностью, и опускался, когда выходил. Он готов был разразиться с секунды на секунду безо всякого рукоприкладства. Что собственно и произошло – Дима обильно и долго кончал куда – то в радиатор машины. Вскоре его ёбарь внезапно вытащил свой ещё более раздувшийся в размерах хуй полностью. Горячие струи помоньи стали хлестать по разъёбанному очку Димы.

Сперма стекала с подбородка, по шее и груди.

– Дима, ты скоро? – послышался голос мамы из – за двери ванной комнаты.

– Да, мам, я щас.

c Romus Svensson

13. 03. 2003