Дневник Мата Хари (Глава 7). Серия: Дневник проститутки

Глава 7. МОЙ ПУТЬ К СВЕТУ

Париж, 19...

Я создавала множество дневников, но все они так легко прерывались на полуслове, пока этот не стал особенно важным.

Это будет дневник художницы, который запечатлит впечатления Марии Ивановны.

Куда исчезла эта бедная, измученная и униженная Маргарита? Ее больше нет, теперь она стала блестящей художницей с покорившим Парижем. Моя роль оказалась проще, чем я предполагала. О, если бы Петр сейчас видел меня! Неужели он не гордился бы своей ученицей? Именно он пробудил меня к новой жизни, мой наставник и благодетель... В любом случае эти порядочные парижане теперь смотрят на меня с восхищением, не только из-за моих произведений искусства, но в первую очередь из-за моей экзотической красоты, глаз и фигуры, которые так помогли мне достичь успеха.

"Высокая и стройная, она с гордостью держит на своей прекрасной мраморной шее очаровательное лицо безупречной формы. Ее полные губы создают величественную и чувственную линию под ровным и изящным носом. Роскошные, бархатистые, нежные темные глаза придаются длинными, нежно завитыми ресницами. Их мечтательность напоминает вечную загадку, присущую самому Будде. Ее взгляд полон очарования. Он охватывает вселенную. Темно-черные, тонко разделенные волосы придают ее лицу особое выражение. Это создание вызывает восторг, окутывает и поражает".

Так утверждал Поль Бурже, описывая мой портрет в "Салоне". Даже не видя меня лично! Но он точно знал, что делал...

Теперь я по-настоящему счастлива. Могу танцевать, когда и где захочу. Мое вожделение привлекает мужчин, они борются друг с другом за право быть рядом со мной, знаменитой Матой Хари.

Но это не только честь. Для большинства из них это желание познать меня физически. И я должна признать, что среди них есть влиятельные и сильные личности.

Моя жизнь стала оживленной и веселой со дня, когда я исполняла свои восточные танцы в "Мюзе Гиме" и выступала в храме Востока для избранных зрителей, поражая ученых и празднующих мое появление как крупное событие. Я наслаждаюсь всеми удовольствиями, которые предоставляет мне жизнь. Я окружена роскошью и чтением, словно божественное создание, эксцентричность которого заключается в открытии тайн перед удивленными толпами.

Иногда я не верю своим глазам - действительно ли это я, Мата Хари? Или это все еще та бедная, запуганная женщина, рабыня капитана Маклеода, чья ярость преследовала меня как ужасный призрак во время моего первого приезда в Париж? Теперь все это кажется смешным: глупая девчонка я действительно оставила за спиной свои первые успехи и вернулась в тот скучный городок, который постоянно пахнет, словно здесь никогда не убирают горшки...

Мои родственники из тоскливого и всегда погруженного в туман Неймегена стыдились меня. В их глазах быть публичной танцовщицей было позором. Они не только презирали меня, но и ненавидели. Я была одной из парижских женщин-паразитов для них - тех, которые вели безбожную и развратную жизнь, всегда стремившихся соблазнить беззаботных мужей и ограбить их. Искусство? Они насмехались над этим словом. Искусство, талант или судьба - эти слова были им чужды. Искусство? Они сводили его в своих умственных узких пределах только к маленькому фантастическому шоу. Они следили за мной, но я была слишком робкой и не танцевала настоящие танцы в Неймегене.

Но ничто не смогло отнять у меня дар предвидения, уверенности в том, что жизнь изменится к лучшему. Прикосновение этого огромного мира легко затронуло меня, но я осознавала, что мое прекрасное предназначение - полностью посвятить свою жизнь искусству. Жить, окруженной прекрасными вещами и мужчинами, которые боготворят тебя - вот ради чего стоит существовать...

Я часто глядела на себя в зеркало, и оно подтверждало то, что я видела на лицах многих - ты прекрасна. Да, говорило зеркало, ты прекрасна. Но это не было единственным источником моей уверенности. Теперь я понимала, что я не только красива, но и обольстительна. Я только скрывала это от других из-за страха быть униженной снова. Я знала, что мое присутствие возбуждает мужчин и что я обладаю способностью завоевывать их сердца. Нет, я не была одной из этих нарисованных Жордэном природных красавиц с дрожащими белыми грудями, толстыми руками и ногами, рыбьими глазами и двойным подбородком.

И этот дар дал мне силу. Я приняла решение и начала осуществлять свои планы.

Несмотря на угрозы от мужа в его гнусных письмах, я избавилась от угнетающих оков своей почтенной семьи и снова побежала в Париж.

И я танцевала. Снова в Храме Восточных Религий, а затем на многочисленных фестивалях, как на больших, так и на малых сценах. И всегда перед видной публикой: министрами, дипломатами, высшим обществом, интеллигенцией.

Знаменитые археологи из числа бессмертных почетно ввели меня в самые знатные круги общества. Каждый мой танец, каждая пантомима становились значимым церемониалом.

Как сообщали газеты, некоторые вечера были "фантастическими и увлекательными, самыми великолепными событиями в нашей жизни". Я принимала участие в танцах на приеме у послов Чили, затем во дворце княгини Мюрат, и потом на балу, организованном в мою честь князем дель Драго. Наследница американского миллионера Натали Клиффорд Барни пригласила меня на вечер в огромном замке в Нейи.

По программе я должна была исполнить роль королевы амазонок с настоящим золотым греческим шлемом на белом коне с бирюзовыми украшениями. Красивый белый конь и украшения были подарены мне.

Роскошь... Да, теперь я понимаю, что это значит. Мне нужна эта блестящая обстановка, эти королевские помпы на полях Елисейских, слуги и служанки, всегда готовые выполнить любое из моих пожеланий, лошади и кареты, редкие экзотические цветы, дорогие шелка и драгоценности, особенно жемчуг и бриллианты – как легко можно привыкнуть ко всему этому. Могу ли я отказаться от всего этого?

Меня украшают словно богиню. И когда меня называют самой прекрасной женщиной Парижа, я считаю это само собой разумеющимся.

Да, я обладаю красотой и имею невероятный успех. Но моя красота необычна – так же, как роза, растущая во дворе крестьянина. Нет, я прекрасна своей уникальностью, как редкая орхидея единственного вида, которая произрастает в далеких сказочных странах болотных джунглей и охраняется дикими племенами.

Я именно такая орхидея, а сказочная страна – это Индия, временно перенесенная в Париж, но тем не менее здесь все еще есть джунгли. Это мой неприступный дом. Дикие племена – это мои слуги, опасные болота – их бескрайние просторы, пожирающие мелкий дань, а большой приносится в жертву на мой алтарь.

Потому что я – Мата Хари, а не супруга обычного капитана провинции. Да, я грешна, я полна решимости наслаждаться жизнью без ограничений и мстить за все свои страдания. А мужчины? Они всего лишь средство для достижения моих целей. После смерти Петра единственное, ради чего я живу – это искусство, святое для меня, и это роскошь. Это тот платеж, который другие должны вносить, бесславные люди со своими громкими титулами, которые приходят ко мне, чтобы предложить свое богатство. Потому что я никогда не допущу им платить за свою любовь, я не могу притворяться; в лучшем случае я разрешаю этим профанам прикоснуться к телу богини, побаловать его...

Любовь... Как меняется жизнь! Я уже не помню, когда это слово имело какой-либо смысл для меня. Моя новая жизнь предоставляет все возможности забыть значение этого понятия, но от ее сладости я никогда не откажусь. Меня охватывает амбиция, вдохновляющая на постоянные исследования новых движений и жестов в моих экзотических танцах. Я изучаю все, что можно найти о местных обычаях и кастовой системе этой восточной империи. И я всегда радуюсь, когда уважаемые специалисты по санскриту удивляются и спрашивают меня: «Откуда ты знаешь это, моя прекрасная женщина? Разве возможно, что женщины в твоей стране получают больше знаний, чем мы – поклонницы искусства и науки?» В Париже меня знают как святую баядеру Шивы. Фестивали и вечера, которые я украшаю своим искусством, – самые восхитительные, и когда они проводятся в узком кругу, эффект от моего тела и танцев приобретает сверхъестественную силу.

Воздух пропитан энергией и ароматом, который окрыляет всех присутствующих. Люди, с глазами полными вожделения, едва сдерживают свою страсть. Каждое мое движение вызывает аплодисменты - будь то изменение позы, изгиб тела или обнажение очаровательной попки, которую почитатели искусства считают произведением самого искусства. Зрители начинают тяжело дышать. Экзотическая музыка звучит в фоне, заполняя воздух ароматом фимиама. Полумрак создает особую атмосферу и заставляет бронзовый оттенок моей кожи блестеть словно золото - это создает желаемый эффект.

Эти уникальные представления сопровождаются роскошными ужинами, а крепкие вина помогают окунуться в транс, в котором я исполняю свои танцы. Мои движения говорят больше, чем любые слова. Вид лиц наслажденных мужчин, как они облизывают губы и погружаются в мое тело своими глазами, достигая вымышленного оргазма, ведь их руки лишены возможности прикоснуться! Их похотливые взгляды подталкивают меня к более страстным позам, потому что я ощущаю неутолимое желание увидеть, как эти мужчины падают передо мной, раздевают меня своими жаждущими глазами и сходят с ума от безудержной страсти. Я всегда делала это без страха за свою репутацию, потому что мои представления всегда были невероятно успешными. Некоторые сравнивали их с эпилептическим приступом, когда я падала на пол и дрожала всем телом, лаская свое сладострастное тело змееподобными движениями рук или касаясь бороды какого-то уважаемого востоковеда кончиками своих ног.

Моими свидетелями творчества являются лишь вырезки из газет. Я стала героиней множества романов и пьес. Один из лучших портретов меня нарисовал молодой писатель Луи Демар в своей книге:

«Эта женщина казалась мне невероятно привлекательной, соблазнительные и упругие линии ее тела захватывали дух! Ее чудесная грудь была украшена нежными металлическими пластинками. Браслеты с драгоценными камнями украшали ее запястья, верхнюю часть рук и лодыжки. Все остальное – обнажено, соблазнительно, беззастенчиво голое от кончиков пальцев до ярко-красного педикюра. Грациозная шея, как корона, придавала этому совершенному телу особую энергию и силу благодаря его собственной симметричности. Соблазнительные подмышки ее поднятых рук продолжались вниз до округлых бедер. Ее коленные суставы напоминали нежные побеги лилий, мышцы были напряжены. Казалось, все сверкало золотыми и розовыми осколками, и ее широкий таз, поддерживаемый роскошными бедрами, казался вырезанным из слоновой кости.

Когда Мата Хари улыбаясь склоняется над статуей своего спящего бога, ее чудесно изваянные бедра округляются еще более соблазнительно и проявляют в этой позе удивительное напряжение мягких, но сильных мышц. Это очаровательное зрелище заставляет задержать дыхание у всех. Ее щеки похожи на два чашечки из бронзы - два сосуда, в которые любое божество было бы гордо положить свою дань.

Танцовщица три раза касается пола лбом. Затем медленно, очень медленно поворачивается и с эмоциональным порывом сдвигает широкий золотой браслет на левом запястье, представляя нашим глазам татуировку на ее слоновой кости. Это искусно выполненное изображение змеи, укусившей саму себя за хвост...»

Я достигла вершины своего триумфа. Мой успех превосходит все ожидания, особенно в Париже, где жизнь настолько быстра и слава так быстро приходит и уходит. Ни одна известная куртизанка или знаменитая актриса не могли похвастаться такой популярностью, как я. Это действительно что-то значимое.

Первая была всего лишь обыкновенной куртизанкой, смешной и безобразной, которая никогда не достигла высоты своего успеха. Вторая же, хоть и была знаменитой актрисой, никогда не стала любовницей (вероятно потому, что у нее была деревянная нога). Она может соблазнять со сцены и завораживать толпу, но она не может впечатлить самых важных зрителей в первых рядах. Ведь это именно они настоящие знатоки прекрасного женского тела.

Газеты уже полны описаний моих успехов, поэтому повторяться им нет смысла. Здесь я хочу рассказать о других стремительных успехах, о тайнах, которые никогда не попадали в газеты. В большинстве случаев то, о чем я собираюсь написать, может привести к кровавым дуэлям или даже международным скандалам. Реклама - полезная вещь, но иногда лучше оставить что-то в тайне. Какая польза от того, чтобы журналисты раскрывали личность герцога Орлеанского? Или великого князя Михаила? Или герцога Баттенбергского и множества других?

Я стала почетной гостьей на самых роскошных приемах, которые вызывают зависть у всех.

Я чувствую себя почти как божество перед которым все преклоняются. Я предпочитаю выражать свою благодарность только в особых случаях. Но никто из тех, кто заплатил огромные суммы ради одного мгновения со мной, не может подумать, что я холодная и безразличная. Напротив, я очень страстная и одержимая желанием физической любви. Никто не знает о том, как часто я не могу уснуть на своих шелковых подушках и как часто я выходила из своих апартаментов посреди ночи, чтобы найти приют в доме с плохой репутацией. Возможно, это особое ощущение и страсть, которую я испытываю в этих скрытых поездках, играют большую роль. И когда я возвращаюсь домой после таких ночей и пользуюсь своей роскошной ванной комнатой, окруженной блестящими флаконами, серебряными расческами и щетками, дорогими духами и экзотическими мылами, эта переменная обстановка приносит мне непередаваемое удовлетворение. Кроме того, я получаю полное расслабление. Только так я могу продолжать свою деятельность. Мне действительно нужна сильная доза этого наркотика для хорошего самочувствия...

Я внешне выгляжу недоступно. Я уже давно поняла, что противоречие между моим страстным телом и холодным обликом сильно шокирует мужчин. Меня считают щедрой богиней, когда я получаю внимание от самых богатых из них. Если я позволю своему поклоннику удовлетворить свои желания и разделить со мной интимный опыт, я разрушу его иллюзии и потеряю большие доходы. Я перестану быть божественной фигурой, танцовщицей в Священном храме, которые не злоупотребляют своим превосходством, а лишь позволяют им находиться рядом с ними хотя бы несколько минут.

Я посещаю дома свиданий, скрывая свое лицо под густой вуалью и избегая людных улиц: для меня очень важно, чтобы меня не узнали. К счастью, клиенты этих относительно недорогих заведений не посещают мои представления. И наоборот. Маркиз Сэнтонж, дон Хаиме, виконт Папель, князь Трубецкой - эти джентльмены посещают другие, более изысканные места. Они начинают с буфета, затем переходят в ночной клуб, а затем посещают бордели. Их приключения заканчиваются утром, когда они съедят луковый суп рядом с извозчиками, торговцами и проститутками.

Ну а если кто-то узнает меня, я всегда могу объяснить это своим любопытством. Я могу сказать, что мне интересно познавать жизнь обычных людей. К счастью, мне никогда не приходилось использовать такие отговорки. Мне очень нравится эта двойная жизнь. В конце концов, если так поступала римская императрица Мессалина, то почему бы и мне не быть такой же?