Дневник Мата Хари (Глава 6). Дневник проститутки

Глава 6. Санкт-Петербург

Мой супруг посчитал такой способ заработка денег весьма удобным, и поэтому я вынуждена была подчиняться его требованиям несколько раз, чтобы, как говорил Малеод, помочь ему пережить финансовые трудности.

Однажды он настоятельно потребовал от меня погасить свой "долг чести" - капитан оказался полным картежником. Это были времена, когда он не покидал игрового стола даже для того, чтобы вернуться домой. С картами в руках он часто обедал и ночевал в ближайшем борделе.

Раньше мне поручали только одноразовые задания, но на этот раз речь шла о долгосрочной сделке.

Мне предстояло посетить известного промышленника и использовать свое тело для погашения карточного долга. Он был огромным - более 3000 гульденов - и шансов на то, что капитан сможет его выплатить, не было никаких. Это посещение имело для меня серьезные последствия, полностью изменившие мою жизнь.

"Нашему отважному господину ван Боону ты очень нравишься", наставлял меня супруг, "настолько, что я уверен: этот богатый подлый свинья умышленно привел меня к такому состоянию, чтобы ты пожертвовала даже своей собственной красавицей-женой. Ладно, он получит свое. Это проще, чем набрать 3000 гульденов. Он не найдет их у меня ни при каких обстоятельствах. В этот раз я ожидаю от тебя полной преданности. В конце концов, это долг чести".

С этим напутствием я отправилась к ван Боону. Горький опыт научил меня, что плач бесполезен и каждое слово умоления - пустая трата времени.

Питер ван Боон был стильным мужчиной около сорока лет и очень привлекательным на внешний вид. Если бы задача не была такой ужасной и если бы моя голова не была заполнена постоянными переживаниями, то встреча с таким мужчиной могла бы быть очень приятной. Но я даже не задумывалась, способен ли такой мужчина вызвать интерес у меня в других обстоятельствах.

Ван Боон встретил меня с улыбкой и дружелюбием, не обращая внимания на мою растерянность. Он вел себя так, словно мы были старыми знакомыми. Я хорошо знала о его популярности среди женщин. Многие из них боролись за его внимание, а он был уверен, что и я поддамся его очарованию и моя скромность исчезнет при его обаянии. Моя репутация была безупречной, говорили, что красота жены капитана Маклеода может сравниться только с ее целомудрием. Никто не знал о том унижении, которому я подвергалась со стороны мужа и его друзей на картежных играх.

– Мадам, я надеюсь, что вы разрешите мне присоединиться к вашей компании. И вы должны знать: я уже давно ваш поклонник издалека, а ваше посещение доставляет мне огромное удовольствие, – такими словами меня встретил Ван Боон.

Я старалась сохранять спокойствие, но не могла удержаться от вопроса, знает ли он, что я пришла по настоянию мужа, который был должен ему три тысячи гульденов.

– Но, мадам, как вы могли! – возмущенно воскликнул он. – Позвольте мне объяснить: я хотел встретиться с вами здесь, у меня дома, просто чтобы побыть наедине за этими стенами. Но если бы это было неправильно и истолковано как неуважение к вашей личности или желание провести время с вами – больше чем просто знакомство.

– Я понимаю ваш интерес... то есть картежный долг моего мужа... – слова застревали у меня в горле. Вновь унижаться, просить?

– Да, он задолжал мне некоторую сумму. Но поверьте мне, я использовал это только как предлог для того, чтобы увидеться с вами. Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел. И прошу вас поверить мне, что я не буду использовать ваше положение против вас. Я не хочу вас ни на что принуждать. Да, я стремлюсь к вам всем сердцем, я очарован вашей красотой. Ваш облик, черные волосы, прекрасная экзотика вашей кожи, ваши красивые глаза, божественные губы и удивительные руки – позвольте мне наслаждаться этими чертами и не отвергайте меня. Я хочу понять вас. Вы самая прекрасная женщина, вы сводите меня с ума! Но я не хочу пугать вас. Я хочу вашей дружбы, вашей любви – если Бог позволит – но только на своих условиях: я хочу понравиться вам своим почтением и преданностью.

Никогда прежде мне никто не говорил таким образом. Я была в недоумении. Этот обаятельный человек, который привык покорять любую женщину, действительно ли говорит правду? Или это всего лишь стремление не выплатить свой долг? Но когда он подписал расписку о получении и сказал: "Видимо, это то, что вы хотите", и помог мне надеть пальто, я поняла, что он говорит правду. Я очень хотела отблагодарить его насколько это возможно теплее и выразить ему свою искреннюю благодарность за его щедрость. Я спросила у моего благодетеля, можно ли мне остаться у него еще немного времени. Его глаза засияли, и стало ясно, что он был очень рад моей просьбе. Когда я ушла через несколько часов, я поняла, что значит быть влюбленной.

Я находилась на седьмом небе и не могла скрыть свое счастье.

Этот человек сразу полностью завладел мной и я чувствовала, что его поцелуи и нежные объятия сделали меня настоящей женщиной. Я забыла о страданиях, которые причиняла мне замужняя жизнь, о множестве мужчин, которые унижали меня по прихоти моего мужа, и впервые в жизни я была по-настоящему счастлива, радостна и полна энергии. В общем, я была безумно влюблена. Этот человек разбудил меня, показал мне, что такое настоящая любовь

и что любовь без физического удовольствия - это неполноценно.

Его объятия уничтожили все сомнительное, грязное и неприличное, что долго заполняло мою душу; его поцелуи были такими божественными, что очистили все грязное и животное, что я испытывала рядом с другими мужчинами. Но как это произошло? Мы пили чай и разговаривали как старые друзья. Я чувствовала себя комфортно и была счастлива от мысли о том, что унизительная свиданка превратилась в сказку. Я понимала, что Питер был очень щедр, но в то время я не имела достаточного опыта, чтобы понять, какие усилия ему пришлось приложить, чтобы получить легкую добычу.

Я позволила ему поцеловать мне руку. Он нежно ее гладил, и я была удивлена эмоциями, вызываемыми этим прикосновением. После нескольких рюмок вина я чувст – вовала себя легко и счастливо. Часы на камине заиграли нежную мелодию, и я до сих пор не понимаю, как и почему у меня появилось желание встать и сделать несколько танцевальных па. Питер бурно зааплодировал и попросил меня продолжить. Когда я, смеясь, отказалась, он тоже встал и начал вальсировать со мной по комнате. Мы тан – цевали, пока у меня не закружилась голова.

Вот тогда он и поцеловал меня в губы. Это был нежный бесконечно сладкий первый поцелуй... Сколько их было потом – и не помню. Во всяком случае, чуткие пальцы

Питера, его гипнотические ласки, необыкновенно нежные прикосновения сводили меня с ума.

Потом мы очутились на диване в углу, впившись губа – ми друг в друга. Мир для нас перестал существовать. Это было как во сне, когда руки Питера нежно и осторожно

снимали с меня одежду. Я лишь помню, что, чем холоднее было моей коже, тем горячее становились его поцелуи. Они покрыли меня, как самый тонкий мех, они по – глотили меня, как летний дождь, я ощущала нежное при – косновение губ по всему телу, которое жаждало этих по – целуев, как иссушенная зноем пустыня жаждет спаси – тельной влаги.

Я чувствовала их везде. Они захлестнули все мое тело, так что казалось, что все оно соткано из этих жарких, страстных поцелуев; они осыпали мои груди, струились по^ мышки, скользили по моим бедрам, обжигали неж – ную плоть между ног. Питер давно перестал меня разде – вать, и его руки ласкали меня беспрерывно и так нежно и нерешительно, что я решила, будто снова сплелась со своей дорогой Генриеттой. Эти нежные руки ласкали мои плечи, спину, груди, его губы пробовали другие части те – ла, руки соскользнули к моим бедрам, забрались под яго – дицы и начали массировать, подталкивать, подтягивать и сдавливать их, пока меня не переполнило опьяняющее чувство экстаза.

Не могу вспомнить, как я вдруг почувствовала обнаженное тело Петра. Я не заметила, что он разделся. Вероятно, он это сделал очень ловко, так как его нежные руки ни на секунду не покидали мое тело. Но внезапно две крепкие мужские ноги, прохладные и твердые, словно мрамор, обвились вокруг меня, расслабились и медленно раздвинули мои длинные стройные ноги, как потом их окрестил Петр. Его сильное тело прижалось к моей упругой груди, которая так чутко реагировала на его ласки.

Как это было прекрасно! Это удивительное мужское тело имело особый запах – сильный и пикантный, совсем не похожий на запах моего мужа, с которым я прожила так долго. И это действовало так возбуждающе! Чем же этот мужчина отличался от остальных? Почему никто другой не вызывал у меня такого возбуждения? Может быть, Петр был особенно привлекательным или его тело и вправду имело завораживающий запах? Или, может быть, меня покорила сила его рук? О, как я ощущала эту силу, которая не причиняла мне боли! Я никогда не испытывала ничего подобного в своей жизни.

И снова его губы слились с моими. Сначала я почти не заметила давления его языка; и я не могла сопротивляться, позволяя ему проникнуть между моих губ и исследовать мой рот своим языком. Я вскоре осознала, что это игра-приглашение, призыв к ответной страсти. Я откликнулась. Результат был потрясающим.

Его ласки утроились, а поцелуи стали нежными укусами. Он сосал мои губы и язык так, словно хотел их поглотить целиком. Он лежал на верху меня, и я чувствовала приятное давление. Некоторое время он отдыхал, как бы набирая силы, а затем начал проникать своим телом в мое, сначала медленно и нерешительно, но так сильно, что я едва не вскрикнула.

Теперь я ощутила твердость его желания, которое укоренилось прямо между моих ног.

Дыхание Питера усилилось, а его голос стал напряженным от возбуждения, когда он спросил:

– Любишь ли ты меня хотя бы немного, моя милая? Хочешь ли ты сделать меня очень – очень счастливым? У меня не было выбора и я ответила:

– Да, я люблю тебя. Делай со мной все, что хочешь. Я твоя, возьми меня полностью.

– Моя дорогая, мне так стыдно... я... я... потом, потом я расскажу... сейчас я так счастлив... я так люблю тебя!

Когда он шептал эти слова, которые звучали для меня так сладко, его горячее и упругое желание медленно и осторожно двигалось между разведенных бедер до святого места. Словно испробовав его на вкус, это сладкое желание спокойно и уверенно вошло в меня. Это произошло легко, путь был предварительно подготовлен;

искусные ласки Питера, его нежность привели меня в такое состояние, что иного быть не могло. Я полностью утонула в его любви.

Руки Питера скользнули под меня и крепко обхватили мои ягодицы. Он держал меня сильными руками, в то время как стрела его страсти глубоко проникла в мой лона. И когда он медленно двигался вверх-вниз тщательными движениями, которые хоть и не лишали меня разума, но заставляли дрожать от наслаждения, как от электрического тока, я поняла, что такое экстаз. Его сильное желание пронзало меня словно стрела Амура. И когда Питер выходил из меня, я трепетала в ожидании его возвращения. Мне было страшно, что он уйдет навсегда, не готовясь к следующему прыжку...

Это потрясающее движение запечатлелось в моей памяти и останется навсегда. В умиротворенном и прогрессивном ритме, величественно шедшем его поистине королевскому скипетру было что-то уверенное, сильное - можно сказать, Питер обладало мной по-королевски. Я вздыхала и стонала, никогда не испытывая ничего подобного, я хотела кричать от наслаждения.

Я гордилась тем, что доставляю Питеру удовольствие, в этом не было сомнений, потому что он стонал также страстно, как и я. Он не произносил любовные слова, его стоны и мычание напоминали зов большого исполненного любви медведя и убеждали меня, что он находится в таком же полубессознательном состоянии, как и я. Каждый раз, когда его сильный инструмент (у меня сложилось четкое представление, что как только он проник в меня, он стал больше и тверже) глубоко погружался в конвульсивно сжимающуюся щель, Питер стонал с удовольствием, и я спешила ему на помощь.

Хотя эти сильные толчки следовали один за другим, каждый вызывал приятное дрожание во всем теле. Это был вершок непревзойденного наслаждения. Не может быть, чтобы на свете существовало что-то более захватывающее и незабываемое, чем то, как Питер меня любил.

Его глаза сверкали надо мной, как звезды, и их небесное сияние показывало мне, что он также счастлив, как и я.

- О, дорогая, вынесешь ли ты - я испытываю тебя своим знаком любви... я умру на тебе... позволь мне умереть в твоих объятиях...

Его нежные слова подтверждались сильными толчками, которые трясли мое тело. Он мог бы избивать меня, ходить по мне - я бы посчитала это за высшее блаженство. Для этого мужчины я была больше чем жена - он был богом и хозяином моего тела, потому что завладел моей душой...

– Дорогой... моя единственная и настоящая страсть... ты чувствуешь то же самое? (Его решительное, прочное, словно волна – морская, тело непрерывно соприкасалось с моим). Ты приносишь мне... истинное удовольствие... я... не смогу... жить... без тебя!

– Мой любимый Петр... ты – моя единственная страсть... и я хочу быть с тобой навсегда... просто позволь мне следовать за тобой... и я сразу же брошусь в твои объятия!

– О, моя божественная... я вне себя от радости... Заметил ли ты, как я горю от страсти к тебе? Мои силы возрастают вдвое... больше я не могу.. я достигаю оргазма! – Я почувствовала, как его сильный член глубоко проник в меня. Внезапно меня охватила пульсирующая струя, такая горячая, что меня охватил страх, что она может обжечь меня. В этот же момент я также достигла вершины блаженства. Все закончилось. Измученные, мы рухнули на подушки.

Позднее, когда мы отдохнули, наши губы снова встретились. Наши поцелуи были еще более страстными и чистыми, чем прежде, так как нас не отвлекали ни тревожность, ни другие мирские заботы. Казалось, мы состояли только из губ, ищущих друг друга и пробующих мед с наших губ. Мы сидели, объятиями сплетаясь, и целовались, целовались, без остановки.

Казалось, мы хотели целоваться вечно, чтобы никогда не упустить моменты, когда не были вместе. Наши языки страстно проникали в открытые рты. Петр был очень красивый, особенно когда смеялся. Я щекотала его, чтобы он смеялся громче. Некоторое время спустя мы играли на диване словно шаловливые дети. Я особенно осмелела и вскочила на него, своими бедрами прижав его руки к своей груди. Теперь я наказывала беспомощного мужчину.

Я наклонилась, чтобы погладить его волосы, а он воспользовался этим моментом и прикусил мою грудь. Я резко оттолкнула его своей грудью – мне эта шутка понравилась. Он лежал, тяжело дыша, а затем сел, отодвинув меня.

– Думаешь, я выдержу такое, самый сладкий из всех дьяволов? Ты сводишь меня с ума. Посмотри, что ты сделала со своими прекрасными грудями! – И он указал на свой возбуждающийся член.

О Боже, как быстро он поднялся! Я была очарована и не смогла удержаться от прикосновения к нему. В этот же момент его тело затрепетало, и он обнял меня.

– Я больше не могу выдержать, когда ты берешь его в руки. Я больше не могу играть в эту игру, я слишком возбужденный, позволь мне быстро войти в тебя. Иначе я умру!

Я легла на его грудь. Он крепко обнял меня одной рукой, а другой пытался проникнуть в меня сзади. Я помогала ему, извиваясь и стараясь на ощупь найти его член. Наконец, он смог войти в меня. Должна признать, что я помогала руками. Мне было очень страшно, что он выскользнет или не найдет мою щель. А стыд? Я не чувствовала его, мы были слишком близки.

Теперь мой возлюбленный снова начал двигаться во мне. И после первых толчков у меня возникло такое ощущение, будто он проник в меня глубже, чем в первый раз.

Любой другой мужчина измотал бы меня до полусмерти, но я знала, что энергия и сила Питера были его способом любить меня, и его почти животная страсть свидетельствовала о том, что я или точнее – прелести моего тела – доводили его до безумия. Это была чистая страсть, жеребец в этом мужчине полностью контролировал им.

Его сильные удары придали жизнь моему телу, и ощущение полного счастья заставило меня забыть обо всем. Я полностью поддалась этому наслаждению, и в моих мыслях лишь одна идея промелькнула: Питер овладел мной со страстным пылом, который может испытывать только человек, безумно влюбленный. Эта сладкая мысль вызывала у меня восторженные возгласы и страстные признания. Забыв обо всем, я восклицала:

– Ой, ты просто невероятен... какие потрясающие движения... давай еще немного быстрее... Да! Вот так! Любимый, держи меня крепче!.. твое... такое вкусное... я утону в твоих объятиях... хочу всегда наслаждаться тобой... всегда таким образом... теперь я понимаю, что такое идеальное...

Я говорила все, что приходило на ум, потому что чувствовала и знала: Питер имеет меня лучше всех других женщин. Я была одержима желанием, чтобы у него было достаточно сил, чтобы довести наш бесконечный акт любви до конца. Мысль о том, что эта нечеловеческая страсть иссякнет или ослабеет, была невыносимой.

Мои громкие крики только усиливали его страсть, и с каждым моим грязным словом его движения становились все сильнее. По скрипу зубов и трепету я понимала, что мои выражения также вызывают одержимость в нем. И он тоже перестал сдерживаться в своих речах:

– О, любимая, ты действительно веришь, что я могу удовлетворить тебя так, как хочешь? Пусть мой... будет вдвое больше и толще... это то, чего ты хочешь? Тебе нужен полный контроль над мной... одного мужчины для тебя недостаточно... но я хочу запечатлеть наши мгновения... это прекрасно!.. как замечательно!.. у тебя потрясающий прием! Единственный!

Все преграды рухнули. Они были полностью поглощены страстью, отдаваясь ей без всякого смущения, осознавая, что это полная капитуляция перед жаждой удовольствия. Ломая все границы приличия, они только усиливали свое наслаждение.

Я использовала самые непристойные выражения, которые пришли мне в голову, не зная их происхождения. Обычная проститутка не стала бы произносить такие слова, но для нас они стали специальным специями для нашего изысканного блюда:

- Да, обладай мной сильнее и быстрее... я хочу чувствовать тебя всем своим телом... пусть ты разорвешь меня напополам... а-а-а! Вот так!.. Ты как бык... Ты знаешь, как угодить мне... Мой муж - глупый дурак... Он не может доставить мне такое удовольствие как ты... Ненавижу этого негодяя... Милый! Пронзи меня своей страстью... Никогда не оставляй меня... Еще сильнее!.. Вонзайся еще глубже!.. Ты устал?.. Давай, да-вай, обладай мной сильнее, быстрее, глубже... Ой, я кончаю... а-а-а!

Я почувствовала, что теряю сознание. Все вокруг начало расплываться, мои руки и ноги стали чужими, в горле пересохло. Мне едва хватило сил попросить стакан воды. Потом на меня опустился плотный туман - Питер, мужчина, которого я так безудержно полюбила, был единственной настоящей любовью в моей жизни. Я никогда не жалела об этом и он был светочем в моей жизни. Я была благодарна своему мужу за то, что он помог мне забыть Питера.

Если бы я знала о том, что меня ожидает на Восточных островах, я никогда не последовала за мужем после его перевода туда. Руководство больше не могло терпеть его поведение и предложило ему выбор: быть уволенным с позором или служить в особой колонии с опасными условиями. Если бы я знала, что меня ожидает, я бы предпочла совершить самоубийство. И, конечно же, я не могла предвидеть, что навсегда потеряю свою любовь.

Когда перед отъездом у нас было особенно нежное свидание, Питер сказал мне: «Я поеду за тобой. Но прежде мне необходимо уладить дела в Голландии». Через три месяца он скончался: он свалился с коня и погиб.

С его кончиной я потеряла все, что давало мне силы прокладывать путь к браку с Маклеодом. Питер был идеальным партнером для любой женщины, и именно он вдохновил меня стать танцовщицей.

Вначале он предложил мне пройтись по комнате либо голой, либо – это его особенно возбуждало – в разорванной до талии юбке. Я с радостью исполнила его просьбу.

– Твои ноги танцовщицы преследуют меня день и ночь, часто говорил он мне, и не успокоился, пока наконец не получил разрешение запечатлеть их на картине. Для этого он пригласил известного парижского художника в наш город – с большими затратами для себя... «Мне нужен этот портрет, – однажды сказал он. – Я всегда хочу видеть твои ножки перед собой». Ему было сделано много изображений моих ног, одно из которых в натуральную величину. В верхней части картины были изображены моя нижняя юбка и шелковая блузка, которые я приподняла руками; тонкие кружева трусов просвечивали из-под юбки. Художник нарисовал мои ноги в красивых черных чулках с вышивкой, которые плотно облегали икры и стройные лодыжки. Поза, которую я приняла перед художником, очень меня стесняла. В конце концов, он был мне полностью неизвестен. Поза была довольно соблазнительной: я стояла, как настоящая танцовщица, готовая подбросить высоко ногу в канкане. Питеру никогда не надоедало наслаждаться этим произведением искусства. Иногда я просто ревновала своего возлюбленного к картине и пыталась отвлечь его внимание от изображенной Маргареты. Я становилась перед ней, поднимала юбку, а потом – Потом случалось то, чего я желала... Живая плоть брала верх.

Такие прекрасные дни были!

Мой возлюбленный Петер также заботился о том, чтобы я тайно ходила на занятия танцами. И поскольку он имел отличный вкус, сам он рисовал мне костюмы – чтобы они полностью соответствовали моей экзотической внешности. «Ты настоящая баядера», говорил он мне. – Я заказываю церемониальное платье из Явы, настоящее святое ритуальное платье с драгоценными камнями». Он так меня любил.

Петер всегда называл меня Яли, своей маленькой индийской девочкой, и дарил мне книги, раскрывавшие секреты этой удивительной и загадочной страны. Петер вернул меня к жизни. Я была его истинным творением, и он предвидел все то, что я делала после его смерти.

Примечания к главам 4, 5 и 6

Мата Хари не упоминает, что в январе 1897 года у нее родился сын Норман Йон. Во время службы мужа в Ист-Индии у нее родилась дочь.

Там ее маленький сын умер в таинственных обстоятельствах – предполагается, что он был отравлен местной служанкой, которая таким образом отомстила хозяевам за какое-то оскорбление.

Жизнь молодой женщины в экзотической стране продолжала быть трудной, она много пережила от жестокого мужа, который к тому же завел себе любовницу.

Тем не менее, после возвращения в Голландию они продолжали брак. Но однажды Маклеод исчез, увезши с собой дочь. Погибшая от горя мать долго ее искала. По решению суда дочь была передана под опеку матери, а муж должен был платить алименты. В 1906 году они были официально разведены. От бывшего мужа ей так и не удалось получить выплату алиментов. Молодой женщине пришлось пройти через немало испытаний, пока Париж не заговорил о новой звезде – исполнительнице экзотических танцев Мата Хари.