Дневник Мата Хари (Глава 4). Тематика: Дневник проститутки

Глава 4. СВАДЕБНЫЙ ВЕЧЕР

Нимеген, 1904 г.

Я должна признаться, что моё брачное счастье исчезло в тот миг, когда отец поцеловал меня в лоб после свадебного обеда. И точнее, страдания начались вскоре после этого поцелуя отца. Они были результатом моего брака с капитаном Маклеодом – страдания, которые я, юная девушка, только что покинувшая монастырь и попавшая на брачную постель, не могла предвидеть ни в коем случае. Они начались в нашу первую ночь. Я не думаю, что так часто случается то, что молодую женщину – не утверждаю, что она была невинна – насилуют с большей жестокостью и унижением, чем меня во время этого зловещего ритуала под названием брачная ночь. Мы покинули свадебный обед ещё до его окончания и отправились не в Висбаден, где должны были провести медовый месяц, а в Зандвоорт, небольшой городок около Амстердама. Мой муж предпочёл воспользоваться своим правом первой ночи в уютном отеле, а не в тесном купе поезда.

Обстановка нашей комнаты была какая-то тягостная, и я чувствовала себя не молодой невестой, а жертвой. Стены были тёмные, двери массивные с железными завесами, словно в средневековом замке. Пыльные и глухие шторы заглушали все звуки.

Как только мы вошли в комнату, времени было около десяти часов вечера, мой муж строго приказал слуге не беспокоить нас и закрыл дверь на замок. Затем... он повернулся ко мне. Он вызывал у меня страх. В его глазах светилась странная искра. Я уже сегодня могу распознать садиста по такому блеску в его глазах.

– Ну, моя дорогая Гретти, ты, наверное, с нетерпением ожидала этого момента? – спросил он. Заметно было, что он не ожидает ответа. Он помог мне снять пальто, бросив его на пол и оттолкнув ногой. А затем начал разрушать мое платье безжалостно. Совершенно безжалостно. Я была так поражена происходящим, что даже не успела задать ему вопрос: "Что ты делаешь?" Мое свадебное платье было создано из тонкого белого шелка. Оно было очень длинным и облегало фигуру. Мои роскошные черные волосы скрыты под тяжелой вуалью, которая придавала мне вид монахини. Я решительно хотела сохранить свое прекрасное свадебное платье, а сейчас его обломки разбросаны по всему полу.

Затем капитан схватился за корсет моего красивого платья, украшенного кружевами, и оторвал его, обнажив мою грудь. Я не смогла произнести ни слова, потому что дрожала от страха. Вид моей голой груди лишил его разума. Он грубо хватался за мое платье и продолжал рвать шелестящий шелк, как безумный – нет, как демон. Он разорвал его по талии, на бедрах, и в конце концов красивое свадебное платье лежало у моих ног. Вернее, остатки шедевра известного парижского мастера.

Затем была порвана нижняя юбка, и у меня не было чем прикрыть свое тело. Я стояла в полной растерянности, закрывая руками свою наготу, замерзая и умирая от страха. Ушли все мои надежды, забыты все мои мечты. Теперь я была всего лишь его жертвой. В следующий момент осознала, какому чудовищу попала в руки.

Разъяренное животное напало на меня. Полностью одетый, он обрушился на меня своим весом. Его борода заполнила мой рот. Сначала я ощущала невыносимую тяжесть его тела, затем его рука стала трогать мое самое сокровенное место, и вдруг без предупреждения и нежных ласк я ощутила то, о чем так много раз мечтала - то, что должно было стать источником непередаваемого наслаждения.

Я почувствовала прикосновение между ног - мой супруг раздвинул их силой своих коленей. Его орган был твердым, и, несмотря на свою растерянность, я чувствовала, как он проникает в меня, ища нужное место.

Он нашел его быстрее, чем я ожидала - узкое отверстие, которое так часто доставляло радость от ласковых пальцев Генриетты. Но вскоре меня охватила ужасная боль, и я закричала, словно раненая зверушка. Казалось, раскаленный прут пронзил мой живот. Боль была невыносимой, я потеряла сознание.

Когда я очнулась, он стоял передо мной полуголый и готов был наложить холодный компресс на мою покрасневшую область. Рядом с кроватью стоял таз с водой, окрашенной моей кровью.

Я смотрела на его массивный инструмент, который свисал до колен - инструмент пытки, который так измучил меня. Это был инструмент достойный самого гордого жеребца. И, к своему ужасу, я скоро осознала это.

- Все закончено. Ты меня напугала своим обмороком. Не волнуйся, первый раз всегда бывает больно. Правда, было больно? Но все закончено, ведь ты не старуха, верно? - И тут я услышала эти ужасные слова:

- Ладно, дорогая, давай продолжим. Мое жуткое представление еще не окончено.

С этими словами мужчина, который стал для меня совершенно чужим, отодвинул таз и сказал:

- Удивляешься почему он так висит? Подожди, он скоро изменится. Просто прими нужную позу.

"Позу"? Какую позу? Я совершенно ничего не понимала. Мой муж был совсем другим человеком, чем во время ухаживания. Но я только начала осознавать всю горечь этой ситуации.

– Хорошо, раздвинь ноги и подними бедра. Я хочу рассмотреть эту очаровательную изгибку. Она приводит меня в состояние возбуждения. Да, дорогая, ты все еще удивляешься своему мужу. Капитан Маклеод знает, как делать это, все знают!

Невероятно, это был мой муж! На свадьбе он выпил довольно много вина, он даже был пьян, может быть, он и сейчас от этого? Я еще не знала о его необычайной развязности.

Он бормотал раздраженно:

– Вот черт, не становится! Ну ладно, дорогая, я немного приколю тебя, больно не будет. Зато у тебя будет жесткость внутри.

С этими словами, которые я не могла сразу понять, он взял свой хлыст – тонкий, очень гибкий прут из бука, который всегда носил с собой.

– Несколько слабых ударов – и он станет, ты будешь довольна. Почему ты отмахиваешься? Разве тебя отец не учил послушанию?

Его жестокие руки, которые привыкли шлепать новичков, схватили меня. Он бросил меня на кровать, чуть ли не вывернув плечо, и я вынуждена была сдаться. Я легла на живот, как он приказал, и плача прошептала:

– Ты хочешь бить меня в нашу первую ночь! Но что я сделала, скажи мне, чтобы ты наказывал меня? Почему тебе хочется бить меня, а не заниматься любовью?

– Но я возмещу это тебе, я введу тебя в мир страсти. Ох, эти монастырские девушки - вот кого я люблю!

С этими словами его кнут просвистел в воздухе и впился в меня. Первый удар был ужасен, как укус змеи.

– О, он начинает двигаться. Посмотри, Грит, я же тебе говорил! Еще несколько ударов, и я тебе доставлю то – кое наслаждение, что ты долго будешь ходить с сияющи – ми глазами.

Неужели он действительно думает, что делает мне одолжение? Но наносимые им удары явно приносили радость моему палачу. Я подвергалась адской пытке. Я извивалась, стараясь избежать побоев, но все было напрасно – однако.

– Да лежи ты спокойно, черт возьми, лучше посмотри на мое достояние!

Прикинув глаза в его сторону, я со страхом убедилась, что он не хвастается. Его член стоял, как батончик. К счастью, мне тогда не пришло в голову мысль о том, что этот зверь намерен снова всунуть в мое тело этот страшный инструмент.

– Ну, Грит, попробуем снова?

Боже, эти слова напугали меня больше, чем ужасное избиение.

– Нет, пожалуйста, я больше не могу, у меня болит все тело, – взмолилась я.

– Ах ты ерунда. Ты тоже этого хочешь, я не слепой. Так давай быстрее раздвинь ноги, к чему эта притворная скром – ность? Я же говорил – невеста солдата должна быть быстрой, иначе она испортит самую прекрасную интимную связь в мире.

– Но... ты мне приносишь такую боль! Ой, ой, я не могу, я больше не вынесу... Ой, ой, пожалуйста, прекрати это...

Я извивалась как змея; кричала и визжала; но все было бесполезно. Этот безумный человек-зверь не слушал. Мои просьбы только казалось возбуждали его еще больше. Сегодня я точно знаю это. Слезы, крики и отчаяние – то что этому животному было нужно, чтобы преодолеть все естественные барьеры стыда и нежности, суще – ствующие между полами. Только таким образом этот скот был способен завершить акт совокупления.

Мой супруг, разве он заслуживает этого титула?, с настойчивостью устанавливал свой инструмент пыток очень точно перед входом в мои тесные врата, полон решимости для нового штурма, несмотря на мои возражения. Первый удар этого тяжелого оружия почти лишил меня чувств. И я осознала: или эта массивная дубина должна стать меньше, или моя бедная маленькая дырочка просто лопнет, так как она не способна так сильно растянуться.

Ужасный выстрел, который потряс все мое тело, разрушил все сомнения относительно исхода этой неравной битвы. Громадный поршень проник в мое тело, запустив какую-то адскую машину. Это единственное сравнение, которое я смогла придумать, потому что теперь регулярное и бесконечное движение вверх-вниз этого ужасного поршня, его дьявольское постоянство напоминало мне слепое движение страшной машины — это движение разрушалось на мне. К сожалению, на этот раз я чувствовала, что со мной делают, так как не было ни обезболивания, ни потери сознания, которые облегчили бы мои страдания. Каждый болезненный удар в мое тело точно регистрировался моей расстроенной нервной системой.

Я бы никогда не поверила: чудовищу удалось проникнуть в меня на две трети своего размера.

Этот прямой кол проникал в меня все глубже и глубже, каждый последующий удар поражал меня все сильнее...

Тело, прижимавшее меня к матрасу, хрюкало, шипело, бормотало: «Ох, какая фантастика! Какое замечательное удовольствие... словно сделана из резины... гораздо лучше, чем в первый раз... хм, она тоже становится влажной... неудивительно при таком партнёре!»

Меня охватило неприятное чувство. Я была потрясена не только физической болью и унижением, но и отвратительным поведением этого человека, которого я раньше любила, а теперь испытывала к нему отвращение. Чувствовалось, что меня пронзает что-то огромное и острое, словно острая колючая проволока растягивает меня до предела. Я больше не могла терпеть это. У меня начались головокружения, и у меня возникли галлюцинации. Мне показалось, что я нахожусь в заснеженном ландшафте, а затем – как будто плыву на штормовой парусной лодке. И эта сильная боль, которая разрывала меня...

– Ну что же, детка, как тебе? Вот это можно назвать хорошим... Теперь я буду удовлетворять тебя так долго, как тебе нужно. Это займет некоторое время перед моим окончанием. Чем дольше это будет продолжаться, тем больше ты будешь этого хотеть.

Я задыхалась – из-за слез и рыданий у меня перехватывало дыхание. Из горла вырывался пронзительный крик, я всхлипывала так громко, что даже это тяжело дышащее животное обратило на меня внимание.

Судороги сотрясали мое тело, вызывая непроизвольные движения, очевидно, еще больше возбуждая моего партнера. Возможно, эти реакции моего страстного тела усиливали его страсть, потому что то, что осталось от моего исчезающего сознания, позволило заметить: его член становился все более твердым и большим. Да, я ощущала это ясно – он становился все жестче в моем измученном теле. Стало так невыносимо, что я попыталась схватить эту бесконечно тяжелую штуку обеими руками и вытащить ее из себя.

И вот в меня пронзительно выстрелила горячая струя. Мне показалось, будто это кипяток, и я испугалась получить ожоги. В этот момент ужасное "копье" выскочило из меня. Теплые жидкости стекали с моих бедер, и простыня подо мной омокла. Так я провела свою первую ночь в браке.

Интересный факт: несмотря на неприятный опыт первой брачной ночи и мои чувства разочарования и страха после нее, я все равно жила с капитаном, выдавая себя за его жену. Казалось, это было неизбежным. И когда обстоятельства требовали от меня унижений, в тех формах, которые лучше не описывать, я терпела его выходки как преданная жена. Наш медовый месяц прошел в германском городе Висбадене. Капитан арендовал дом, к счастью, без близких соседей, потому что крики и рыдания прозвучали здесь очень громко. Он не щадил меня ни днем, ни ночью. Его похоть была бесконечной и животной. Я уверена: единственное, чего он жалел в этой жизни - это то, что у него был всего один половой орган.

Его страсть не знала пределов, даже во сне его возбуждение выражалось ясно и отчетливо. Он преследовал меня повсюду: в спальне, в гостиной, на разных кушетках и диванах - они все стали свидетелями наших многочисленных актов. Каждый уголок, даже самый скрытый, использовался им для удовлетворения своей похоти. Не думаю, что остался хоть один стул, на котором не произошло бы его плотских развлечений. Он был навязчивым в использовании самых необычных мест для секса, которые большинство людей предпочитает для интимных дел в уединении. Мне было стыдно до смерти, когда муж нападал на меня на заднем дворе или даже в парках Висбадена. Он подставлял меня публично, поднимая мое платье и занимаясь со мной среди бела дня, беззастенчиво игнорируя проходящих людей. Он утверждал, что нет ничего более возбуждающего, чем случайность и что люди глупо считают секс прерогативой изолированных комнат и отрешенности от окружающего мира.

– Зачем нам прятаться? Даже животные делают это, где им угодно, даже перед людьми, и никто этому не удивляется. Ох, какой лицемерный моральный облик наших городов! – он выражал свое мнение не только мне, но и другим знакомым, что вызывало изумление, а меня сбивало с толку.

Три недели я переносила эту жизнь. К счастью, окончился мой мужской отпуск, и мы уехали в Голландию. И тут я обнаружила, что у него есть еще одна страсть – игра в карты. Не знаю, когда он выполнял свои супружеские обязанности. Мне казалось, что все время после отсутствия интимной близости он проводит за азартными играми. Его было невозможно оторвать от карт. Моей приданое исчезало быстрее всего, словно снег весной, и наши финансы часто оказывались очень ограниченными, особенно когда муж опять попадал в долги. А это случалось почти каждый раз. Его заработка едва хватало, чтобы выплатить долги, и он регулярно занимал деньги у тети Фриды, которая всегда была готова помочь любимому брату. Он занимал у друзей и коллег, но никогда не возвращал долги, поэтому они перестали одолживать ему.

И вот наступил момент, когда ему пришлось прибегнуть к последнему способу.

Он совершенно спокойно, без малейшего стеснения, объяснил мне, что теперь моя очередь доставать деньги. Это была ложь, потому что после нашего возвращения в Голландию я часто обращалась за помощью к отцу, который желал поддержать своего зятя и платил раз за разом, пока не потерял терпение.

– А зачем тебе так беспокоиться? У меня же много друзей, и один из них точно повезет тебе. Я не слепой, я знаю нескольких человек, которые очень тебе нравятся. В конце концов, ты же не принцесса. Не забывай, моя дорогая Григ, что у меня в жилах течет благородная кровь и что мой род сыграл важную роль в истории Шотландии, очень значимую роль...

Капитан постоянно упоминал о своем благородном происхождении всякий раз, когда было возможно. "Мой дядя, высокопоставленный адмирал... ", - начинал он, и все это меня чрезвычайно раздражало. Но самое неприятное было его отношение ко мне.

Когда он достиг ручки, не видя другого способа получить деньги, он отправил меня к Калишу. Этот богатый банкир был другом моего мужа, и с первой встречи я его сразу не полюбила. Он нахально разглядывал меня глазами и даже пытался пригласить меня на свидание - очевидно, с какими намерениями. Возможно, его привлекала моя экзотическая внешность. Еще когда я была маленькой девочкой, говорили, что я очень привлекательна. Но я клянусь, что никогда не флиртовала с ним, мне это и в голову не приходило. Я была очень расстроена и рассказала мужу о его непристойном поведении. Он лишь засмеялся, назвал меня глупой и сказал, что ничто не возбуждает его страсть больше, чем знание того, что его друзья желают его жену. Он сразу продемонстрировал, насколько моя жалоба повлияла на его страсть...

И когда он еще тяжело дышал, лежа на мне, он возобновил разговор о своих финансовых проблемах. И требование помочь ему было очевидным:

- Сегодня ты обязана пойти к Калишу, моя дорогая Григ. В противном случае я буду полностью разорен и уволен с работы. Я знаю, что это тебе все равно, но я сомневаюсь, что твой отец будет иметь хорошее мнение о зятях без чести,- цинично начал он.

- Но,- ответила я запинаясь,- ты же не можешь позволить мне пойти к этому мужчине, особенно после всего, что я рассказала о нем. Я жена офицера и новобрачная. Он будет бояться того, что ты вызовешь его на дуэль и убьешь его.

Да, в те годы я была наивной и неопытной. Мой муж никогда не согласился бы на такое серьезное испытание. И когда речь заходила о деньгах, он всегда отказывался помочь. Но тогда я не осознавала этого.

– Ты отказываешься помочь своему мужу? Пожалуйста, объясни мне: какая польза от такой жены? Я заботлюсь о тебе, люблю тебя, балую тебя, а когда я действительно нуждаюсь в помощи, ты даже не поднимешь пальцем!

– Как ты можешь так говорить? Я с радостью помогу тебе, но разве тебе безразлично, как будет вести себя Калиш по отношению ко мне?

– Да перестань! Он ничего не сделает тебе. И даже если... Не будь глупой. Я знаю, что ты не изменяешь за моей спиной. А в этот раз я сам хочу этого! Боже, почему я женат на самой наивной женщине на свете! Мне срочно нужны деньги!

Я потеряла дар речи. В последний раз я пыталась его уговорить:

– Маклеод, я, возможно, глупа и неопытна. Но одно знаю наверняка: когда ты дашь постороннему человеку палец в рот, он откусит тебе всю руку, и что произойдет дальше – легко представить.

Мой муж поднял брови с изумлением:

– И что? Ты же не ребенок. И со мной ты уже не девственница. Ладно, ладно, – быстро сказал он, заметив, как я покраснела при этих страшных словах. – Это будет не так уж плохо. Если ты предложишь что-то лучшее, я не буду настаивать. Но одно скажу тебе точно, – его голос стал угрожающим: – Без денег до меня не подходи, иначе...

Для меня все стало ясно. Я еще не знала, должна ли завершить свою жизнь или выполнить этот ужасный приказ? Имела ли я право покончить с собой? Вернее, имела ли я право уничтожить новую жизнь, еще не родившуюся? Я была беременна – это был Норман, мой первый ребенок, который готовился войти в этот странный мир под моим сердцем. И потом был еще папа. Проступок, который можно скрыть от него, но мой трусливый уход из жизни разрушит его.