Комбайнеры

Глава 1И одну из них я полюблю больше всего в мире

А того, кто выскочит из угла, я остановлю обрезом

Станет мне женой, будет рожать мне детишек

И, конечно, еще больше буду уважать своего мужа

 

Март справедливо считается первым весенним месяцем, временем пробуждения и возрождения после хмурой осени. Многие поэты посвятили этому замечательному времени стихи, когда после долгих зимних дней начинается оттепель и ледовые дорожки превращаются в огромные лужи. После зимних холодов мы с ужасом осознаем все наши проблемы и нерешенные дела. Но первыми из нас это понимают кошки, которые громко стонут и спариваются на оттаившем снегу.

Деревня просыпается. Григорий, комбайнер, начинает свою работу уже в 7 часов утра. С трудом разбудившись после выпитого ранее алкоголя он начинает откручивать гайки со всех комбайнов, чтобы его Запорожец мог выехать из гаража хотя бы на этот год. У председателя колхоза Вилена Знаменева идет строительство пятого этажа коттеджа для его племянницы. Наступает время действия.

Зимой обещали провести воду в коттедж, но по какой-то причине это так и не случилось. Председатель остался одиноким в своем использовании воды. Но все равно деревня ждала весны, чтобы начать сеять и заняться чем-то полезным.

Как и все жители города, Андрей рано проснулся и закурил последний оставшийся сигарету "ЛМ". Ему не хотелось ничего делать. Работать он должен только завтра, поэтому Андрей решил просто погулять и зайти к друзьям в гараж через часик. Он уплетал семечки, размышляя о достоинствах своего нового мотоцикла Ява. Когда семечки закончились, а мусор насыщался все больше, его мысли перешли к разговорам о скоростных качествах Явы и четвертой передаче. Наконец, последняя семечка оказалась в желудке, и он медленно направился за почтой. Спустившись на первый этаж, он увидел странное уведомление в почтовом ящике.

– Снова приглашение, блин, надоело ходить в военкомат – подумал он и не прочитав, бросил на стол.

В свои двадцать лет Андрей успел попробовать почти все. Все, к чему он прикасался, словно расцветало; видимо, у него был талант. Но лень подавляла в нем эти способности, которые дала ему сама природа. Летом он занимался мотоциклами, зимой бесконечно шатался по подъездам дворовых девяток; это сменялось работой то ночным сторожем, то художником или даже уборщиком снега. А сегодня он так и не нашел себе занятия и погрузился в мечты, чтобы снова уснуть.

Внезапно громкий крик прервал его одиночество: младшая сестра, заплаканная, стояла рядом со столом и что-то несвязное бормотала.

– Дрюша, милый... Наша бабушка... Ее... Тебе самому лучше прочитать!

Прочитав несколько аскетичных строк на маленьком листке, он понял, что бабушки больше нет. На первых порах Андрей подумал, что это какая-то злобная шутка; он сидел в недоумении и не знал, что сказать, как успокоить сестру. Она же, хныкая, сидела рядом и вопросительно смотрела на старшего брата. Тогда Андрей перебрал в голове несколько возможных действий и остановился на самом разумном – отправиться туда, где она жила. Страх перед неизвестностью объял его; он чувствовал себя призывником, которому пришло повестку, а дни гражданской жизни уже были сочтены. Конечно, это не армия – он был там несколько раз, хотя особо никого не знал. Четыре года отделяли его от последнего посещения этого места. И это место была ДЕРЕВНЯ.

Андрей подошел к окну и задумчиво посмотрел вдаль. Какой-то парень явно уговаривал свою девушку пойти куда-то; ублюдки aprovecharon la oportunidad para курить у него сигареты. Через дорогу бабушки грызли семечки... или продавали, черт их разберет. Двор кипел обычной жизнью города. К счастью, на него не свалилось то, что повергло в шок его видимо невозмутимого парня. Плюнув на все это, Андрей отправился на кухню, чтобы в последний раз поесть перед отъездом. Опрощавшись поцелуем со своей сестрой в щеку и дав ей много наставлений во всех сферах жизни, он направился в гараж, где его ждала подружка Ява.

Было пасмурно, по земле стелился туман, но надо было ехать, чтобы отдать последние почести навсегда ушедшему предку. Зачем это все Андрей не знал, но чувствовал, что в долгу перед ней. Бабуся, как он ее называл, любила нянчиться с ним, бесконечно баловать чадо, несмотря на педагогические возражения матери. Андрей практически не помнил ее, но ее силуэт, вяжущей старушки отложился в памяти на всю жизнь.

Прошлое лето выдалось урожайным, что принесло колхозу хоть какую – то прибыль. Вильку все же хватило денег на первые четыре этажа коттеджа, а доярки умудрялись даже продавать молоко, хотя Григорий с подрядчиками по утрам высасывали все его порой прямо из вымени. Тетя Афдотья наконец – то купила спичек, и теперь все деревенские бегают к ней посмотреть на сию диковину.

Утренняя туманная дорога, мотоцикл, сто двадцать километров в час. Это ощущение полета в открытом космосе, бескрайности и безмятежности. Наверно прав был Эйнштейн со своей теорией относительности, ведь пока едешь, ты не стареешь, а вечная езда – это вечная молодость. Несясь сломя голову, не думая о причине заставляющей тебя все больше поворачивать ручку газа, ты забываешь обо всем земном, оставляя в сознании лишь пыльную змею дороги.

Пучеглазая кобра же начинала шипеть и хулиганить. Кочек становилось все больше, да еще вдобавок и лужи заставили Андрея снизить скорость, он оглянулся по сторонам и, придя в себя, увидел, что приехал в деревню, где когда – то родился. Оповестив страшным треском своей Явы о прибытии, он помчался к дому, в котором он так давно не был. У дома стояло несколько человек и они, увидев Андрея, засуетились...

Прошло два дня. Похоронили бабушку с должным почтением. Девушки скорбели, и их слезы казались искренними, а мужчины, как всегда сильные и строгие, смотрели на простой гроб, который опускался в землю. Это были не похороны бойца, погибшего на передовой в горячей точке. Здесь не было скорбного пафоса. Все знали, что для бабушки пришло время умирать и что смерть в глубокой старости - это избавление от страданий.

"Пора мне уходить отсюда, здесь уже ничего нет", - подумал Андрей, направляясь с кладбища во двор, где он оставил свой мотоцикл "Ява". Но тут его окликнул чей-то яркий голос.

- Извините, вы Андрей? Внук бабушки Веры?

- Да, это я, - ответил внук и повернулся. На крыльце его бабушки стояла девушка лет восемнадцати.

- Андрей, извини за задержку. Пойдем, может быть, перекусим на дорожке. Как бы надо помянуть...

- А кто ты такая, что зовешь меня из моего собственного дома?

- Ну, пойдем, я все расскажу, - ответила она. На столе был обычный деревенский ужин с пузырем и стаканом. После того как они поели в молчании и пропустили пару глотков, друзья заговорили, и девушка решила рассказать немного о себе.

- Меня зовут Таня. Можно называть Танюша, Танюха, Татьяна или Танечка - как хочешь. Я живу здесь уже почти два года. Приехала с Дальнего Востока... В общем, это длинная история. Сейчас я здесь живу. Вечерами мы...

Татьянин рассказ продолжался около сорока минут и был прерван тихим умиротворенным храпом Андрея, который задремал. Было уже поздно, поэтому Татьяне не оставалось ничего другого кроме того, чтобы аккуратно прибраться на столе и отправиться спать.

Утром Андрея разбудил чей – то громкий голос.

– Нужно в корне искоренить коренные зачатки этого! Коренным образом...

– Кто это? – спросил спросони Андрюха.

– Это наш председатель, Виля. Вилен Ульянович Знаменев, – тихо сказала Таня и поднесла к креслу, где спал Андрей большую кружку парного молока. Андрей добросовестно ее выпил, и ему стало намного легче. Он стал ходить по дому, разглядывая его бедное убранство. Наконец, он вышел на улицу и потихоньку направился к своему мотоциклу. Бензина было метров на двести, и Андрюха нахмурившись, сел сбоку на его сидение.

"Вроде литров десять вчера заправлял. Уже сжег, неужели я столько проехал? Наверно это из – за того, что я летел как угорелый".

– Андрей, у нас в сарае стоит старый трактор, – донесся Татьянин голос с крыльца, – ты мог бы посмотреть его, он уже 18 лет не ездит, но ходила легенда будто наш комбайнер Григорий просто что – то там вывинтил. Ответ был положительный, и через два часа колымага затарахтела.

– С этого Григория нужно чехлить четыре гайки! – проворчал сквозь зубы великий механик.

– С него и так все чехлят, так что не надо беспокоится! Спасибо, Андрей, теперь эту бандуру можно будет продать, кушать ведь, согласись, хочется, а денег, сам видишь, у нас в деревне практически ни у кого нет.

– Не торопись, красотка, мы еще на ней покатаемся, садись!

– Так уж прямо и красотка. Ну, льстец!

Они сели на жесткое сидение и со страшным грохотом выехали в поле. День выдался ясным, хотя и холодным. В городе снег уже почти сошел, но деревенское поле представляло собой мозаику из белого снега и черных проталин, гигантскую шахматную доску. Андрей с ужасом вспомнил, что не пошел на работу, что его могут элементарно уволить, но почему – то не особенно переживал по этому поводу. В него незаметно закралась тревога за свое будущее. Кто была для него бабушка? Да собственно никто. Он не видел ее четыре года, да и те нечастые встречи, мягко говоря, не пробуждали в нем глубоких чувств. Из далекого детства остались, конечно, тусклые воспоминания, о том, как она его нянчила, дарила конфетки втайне от матери, но сейчас многое, конечно, забылось. Он ощущал пустоту в душе, как будто что – то от него отделилось и исчезло навсегда.

Андрей редко открывался людям, говорил что у него на душе, делился секретами. Его внутренний мир не являлся точной копией поведения, а напротив резко отличался. Он создал себе имидж некого неоромантика, отрешенного от сложных жизненных проблем и живущего по своим личным, очень простым законам. Покою, он умел лукавить. Он нравился девчонкам в школе как раз за то, что всегда знал с кем как вести себя, где улыбнуться, где нахмуриться. Некоторые считали его скромным, хотя он скромно отрицал это. Но случившееся выбило его из привычной колеи, ему не хотелось сверх заслуженного, просто его одолела бесконечная усталость, от которой так трудно порой бывает избавиться.

Он сидел за столом, и, пуская дым колечками, о чем – то задумчиво вспоминал. Татьяна не тревожила парня и тихо занималась чем – то в другом конце комнаты. По шелесту страниц можно было догадаться, что в ее руках была какая – то книга, может детектив, а может кулинарные рецепты. Наконец, донесся звук захлопывающейся книги, а затем мягкое шарканье тапочек.

– Андрей, ты не хочешь пожить здесь, деревне нужны автомеханики, да и мне одной теперь будет одиноко, оставайся...

– Не знаю, Танюша, там мои друзья, сестра, мать, работа, может быть уже бывшая. Но с другой стороны, что – то манит меня сюда, зовет. Глупость какая – то, не пойму никак. По идее, если что и должно было привлечь здесь мое внимание, так это воспоминания о детстве, бабушке или просто смена обстановки, а это нечто другое, я не могу объяснить.

– Может быть я? – весело воскликнула Танюшка и звонко рассмеялась.

– Не исключено. Таня, здесь есть гитара, я чуть – чуть умею играть, послушаешь, оценишь.

– В сарае какая – то валяется, сейчас принесу.

Танюшка убежала в сарай искать музыкальный инструмент, а Андрей сидел и думал что же ему делать дальше. " Интересная девчонка, надо с ней поближе познакомиться" – думал Андрюха в ожидании. Наконец, послышались быстрые шаги, и Татьяна забежала в дом с гитарой в руках. Инструмент был ужасный, но Андрей запел о любви и цветах, о весне и осени, радости и печали. Таня слушала, облокотившись на стол, и грустное выражение лица сменялось радостной улыбкой. По выражению ее лица можно было догадаться, что подобного она раньше не слышала. Андрей совсем не умел петь, знал буквально три – четыре аккорда, но то настроение которое он нес из песен, было близко Танюшиному сердцу. Искренне волнуясь и сбиваясь, он спел ей несколько своих песен, что вызвало одобрительную улыбку у слушательницы.

– Хорошо поешь, мне было так приятно слушать твои песни, Андрей. Вместо слов он отложил в сторону гитару и приблизился к взволнованной Татьяне.

– Да? – ехидно переспросил он и, не дожидаясь ответа, припал к ее губам. К небольшому удивлению парня, Таня не воспротивилась смелому поступку, а напротив подалась навстречу нетерпеливым рукам. Секундная, а затем и минутная стрелка неумолимо понеслись вперед. Трудно сказать, сколько продолжался этот поцелуй, по крайней мере, солнце, увидев такие дела, успело неторопливо скрыться за горизонтом. Танюша, казалось, не хотела довольствоваться ролью соблазненной, и отвечала Андрюхе встречными ласками. Он же, не зная как это понимать, как распущенность девчонки или как проявление симпатии, медленно клал ее на мягкую постель, логово любви. Андрей почувствовал необыкновенное блаженство толи оттого, что в первый раз его руки прикасаются к распахнутой груди почти незнакомой девушки, от неизвестности, толи еще от чего – то, что он никак не поддавалось объяснению. Казалось, что Танюха испытывала подобное. Необычайно страстно реагируя на малейшее прикосновение, она отдавала всю себя, каждый кусочек тела ему, бесспорному победителю, ее мучителю и в то же время виновнику ее бешеного дыхания и непрекращающихся стонов.

Спустя некоторое время они лежали утомленные в спокойной тишине ночи. Как и любой разумный мужчина, Андрей стал размышлять и анализировать произошедшее. Он не жалел о неожиданном "романе", но был слегка обеспокоен тем, что она может влюбиться в него. Что он ответит? Андрей повернул голову к ней. Таня молчала, и только иногда слабая улыбка нарушала бесконечное спокойствие.

Утром их пробудил пронзительный крик Григория.

– Люди, дайте шуруп на четыре... или гайку, какая разница!!

– Что он так орет? – спросил Андрей с прищуром.

– Никто не знает, не обращай внимания.

– Наверное, он просит одолжения...

– Об этом мы не знаем, но он регулярно будит нас лучше любого будильника. Вот я должен на работу, сейчас что-нибудь приготовлю и вернусь около пяти часов. Позаботься о хозяйстве и зайди к Виле, может быть, он даст тебе работу.

– Ты говоришь так, будто я уже сказал, что остаюсь.

– А ты не остаешься?

– Ну... – Андрей запнулся. – Ладно, жалко что ли? – Он крепко поцеловал довольную девушку. Таня ушла, и Андрей остался один. Посидев некоторое время и покурив, он заметил, что начинает задумываться, влюбился ли он сам в эту простую деревенскую девушку. Их близость была слишком приятной для обычного флирта, ее простая улыбка и расставленные в стороны колени запали в его сердце. Но с другой стороны, таких возможностей может быть не так много... Может быть... Где она работает? Надо было спросить.

Но делать было нечего, поэтому Андрей решил отправиться к высокопоставленному председателю, чтобы получить какую-нибудь работу. Дом Вилена Ульяновича издали напоминал здание супермаркета в Кремле. Он пугал и одновременно завораживал своей роскошью и масштабами. На площади перед зданием стояло несколько иномарок, а люди в строгих костюмах недоверчиво смотрели на Андрея. Поднявшись на лифте на четвертый этаж, он оказался в огромном колонном зале с канделябрами и роскошными коврами. На стене вызывающе висела картина "Секретарша в белом", но при ближайшем рассмотрении Андрей понял, что это действительно была секретарша с глазами размером со земную орбиту и ногами, похожими на две Эйфелевы башни, изящно выглядывавшие из-под юбки в форме воланчика.

– Вам кого? – задала риторический вопрос она.

"Это киборг" – испуганно подумал Андрей, но все же ответил, – Вилена Ульяновича Знаменева!

– Сейчас, одну минуточку.

Минуточка длилась чуть больше часа, но была вознаграждена внезапным появлением председателя колхоза "Путь к Ленину".

– Здравствуйте, молодой человек. Коренасто выглядите, в корне займемся вашим делом.

– Да мне бы только работу найти. Я у вас в деревне новенький фактически, хотя жил когда – то. Умею шоферить, ремонтировать, рисовать, может, еще что – нибудь могу.

– Корень величавый, все бегут от работы, а он получает. Что ж, в корне меня это устраивает. Вы здесь осядете на корню?

– Да... – еще больше испугавшись, поспешил согласиться Андрюха.

– Коренной ремонт требуется технике, она сгнила до корней, возьметесь? Проявите себя, возьму к себе!

От этих слов Андрею стало плохо и едва слышное "Да" завершило переживательную беседу.

Домой Андрюха шел в сильно загруженном состоянии. Каждый новый час, минута приносили ему новые сюрпризы, особенности деревенской жизни. Тихие узкие тропинки разбавлялись спокойно разгуливающими коровами, курами. Те удивленно смотрели на чужака и с недоверием отворачивались в сторону. Подходя к своему дому, он увидел на крыльце Танюху, сидящую с двумя парнями. Те внимательно слушали ее, видимо, переживательный рассказ и, улыбаясь, положительно кивали. Андрей нахмурился и, к своему удивлению, ощутил небольшую ревность.

"Кто это такие?" – подумал он. "Какого хрена они тут ошиваются?"

Но его планы по наездам на двух неизвестных субъектов были начисто растоптаны Таниной улыбкой и непринужденным вопросом.

– Как дела, получил работу?

– Вроде да, завтра начинаю.

Парни встали и попрощались, медленно удаляясь. Андрея терзала мысль о том, кто они такие – друзья, знакомые или случайные прохожие. И зачем вообще это негодование должно беспокоить его сознание? Прямо спросить о парнях он не решался, скорее стеснялся выглядеть ревнивым. Пока изменщица готовила ему обед, Андрей молча сидел в дальнем углу комнаты (если так можно назвать единственное помещение в доме, не считая крыльца, конечно!). Наконец ароматы дошли до его носа и он понял, что пора присесть за стол. Поев до отвала, он успокоился. Работает же древняя пословица: лучшим способом успокоить раздраженного мужчину – это накормить его. Лежа на кровати с сигаретой в зубах и гитарой в руках он безразлично играл что-то непонятное. Таня сидела у окна и вязала что-то.

– Тань, что ты вяжешь?

– Шапку на зиму для тебя.

– Серьезно?

– Да, совсем серьезно.

Андрей задумался.

– Неужели ты так далеко загадываешь?

– Кто знает, что будет. В любом случае я не ошибусь!

– Согласен. А где ты работаешь?

– Я швея. Окончила техникум в городе, но работы хорошей не было. Зато знакомые устроили меня и поселили у твоей бабушки. Первое время было сложно привыкнуть к этой жизни, всё казалось непривычным, но сейчас я привыкла. Самое сложное в этой деревне – научиться делать вид, что живешь и думаешь так же, как все эти пастухи и комбайнеры. Мы здесь словно оазис в пустыне, и многое из того, что мы видим и чувствуем – это всего лишь миражи. Иллюзия жизни – так я бы описала настроение, которое царит в этой деревне. Скоро и ты сам всё это почувствуешь. Кажется, уже было одно знакомство?

Андрюха с беспомощным выражением лица спал. Видимо ее слова действовали на него как успокоительное, как лекция на нормального студента, как трансляция заседания Госдумы.

Андрею нравились его сны. Они всегда бывали красочные и очень реалистичные, переносясь в другое измерение, он жил другой, запредельной жизнью. Он редко их запоминал, так буквально на пару дней, а затем какой – либо эпизод навсегда стирался из памяти. Часто, осознавая во сне, что это действительно сон, он творил так величайшие глупости, которые просто не мог позволить себе в реальной жизни. Особенно заманчивым было то, что он не хотел просыпаться в такие минуты даже во время кошмаров, а, напротив, с усердием шугая всякую нечисть, он отрывался в полной мере. Ему казалось, что во сне персонажи иначе реагируют на ситуации, оправдывая свои догадки тем, что там подчинено его фантазии, которая при всей разносторонности, всегда бывает однобока и необъективна.

Андрей проснулся, но Тани не было дома. Он вышел на крыльцо и стал считать проезжающие мимо комбайны. Почему – то дольше одного он не насчитал. Он ездил из стороны в сторону пока не заглох вдали, возле речки. Темнело, но подруга все не возвращалась и Андрей начал волноваться. Наконец он не выдержал и решил прогуляться по деревне в надежде на нее наткнуться, но это произошло тотчас. Танюха, улыбаясь, шла домой явно навеселе. Андрей стоял посреди дороги, скрестивши руки на груди пока девушка не уткнулась в него.

– Где ты была?

– Да, у парнишки был рождения, сидели, отмечали.

– Вот это праздник! – возмутился Андрей.

Таня легко перепрыгнула через крыльцо и, быстро скинув туфли, прыгнула на кровать. Андрей медленно подошел и сел рядом. Он не ожидал от нее такого поведения. Напротив, он полагал, что она старается произвести хорошее впечатление, быть заботливой и внимательной. Но все его расчеты пошли наперекосяк, и Андрей, отчаявшись, погладил Таню по волосам, и она закрыла глаза счастливым взглядом.

– Как приятно, Дрюша! Можно я буду так тебя называть?

– Конечно, называй как хочешь. Просто почему ты мне ничего не сказала? Я беспокоился. Ты же для меня уже не чужая. За эти дни ты начала значить мне многое. Мне хотелось бы назвать тебя своей подругой, а ты без предупреждения идешь на выпивку до поздна. Танюша, пожалуйста, больше не уходи без предупреждения и не перебирай с алкоголем на всяких тусовках.

– Ты стал друзьями со мной... – медленно произнесла она и засияла, – это прекрасно... Но все равно ты не все понимаешь! У тебя были когда-нибудь подруги, возлюбленные?

– Конечно, о чем ты?

– Я имею в виду, что придется серьезно заняться тобой. Ладно, сиди, я приготовлю ужин и потом поговорим.

Андрей снова запутался в ее словах и, глядя на ее мастерство на кухне, размышлял о множестве вариантов. Он внезапно осознал, что она готовит очень хорошо. В городе такого не было. Его мать жила отдельно, а его младшая сестра ходила в школу и не занималась кулинарией. Но он помнил свой характер и то, какие блюда он готовил - обычные яичницы и картофель никак не могли быть сравнены со стряпнею Тани. Здесь была фантазия и кулинарный талант, превращающие блюда в маленькие вкусные шедевры. В эти сладкие мысли вмешался аромат из противоположного конца дома. К тому же что-то очень громко звенело, вероятно Таня, будучи пьяной, делала что-то не очень аккуратно. Наконец, приготовление ужина было закончено, и Таня серьезным тоном сообщила всем ожидание ужина.

В этой деревне люди относились к ужину с особым вниманием. Он проходил обычно в полумраке, с зажженными свечами и служил как бы финальной точкой для тяжелого трудового дня. После него большинство медленно направлялись в постель, чтобы с новыми силами встретить следующий день и также посвятить его изматывающему труду на благо родного колхоза. Лишь для местной шпаны ужин являлся началом бурной деятельности, ночным шатаниям по округе.

В нашем же доме как раз и начинался этот таинственный ритуал в кругу импровизированной семьи. И на этот раз Таня не подвела. Она проходила тот тернистый путь к сердцу мужчины через желудок. На подступах к сердцу Андрюхина ревность соорудила баррикаду, из – за которой ехидно высовывалось возмущение. Но наступление все не начиналось, и ревность послала возмущение с белым флагом чтобы заключить перемирие: насытившись, за чашкой чая Андрей, наконец, спросил:

– Ты мне что – то хотела сказать, вроде как заняться мной хотела?

– Не помню... ах да, точно, мой горожанин. Ух, не соображаю ничего, голова кружится, ну ладно. Ты бранишь меня за то, что сегодня была на дне рождения у знакомого, что тебе собственно не понравилось?

– Ну, во первых ты не предупредила меня об этом, я волновался, а во вторых, даже в голове не укладывается, напилась и, как ни в чем не бывало пришла домой, нормально все, дескать!

– Волновался что я, возможно, с другим парнем?

– Да хотя бы. Я понимаю, что по большому счету, я никто тебе, но все – таки переживать за тебя ты не можешь мне запретить.

– Я очень рада, что ты беспокоишься за меня, Дрюша, правда, не обманываю. Ты мне очень нравишься, поэтому нет причин для беспокойства.

– А что ты задумал?

– Дрюша, любовь – это не путаница и не должна ограничивать человека в его поступках, наоборот, она должна освобождать и давать уверенность. Можешь считать меня своей в плане любви, но никак не собственностью.

– Хорошо, но я честно говоря был немного ревнив.

– Ревность... Она не должна существовать в отношениях между мужчиной и женщиной, она неправильная и разрушительная. С одной стороны, любовь основана на доверии и уважении, а ревность к этому противоположна. Когда начинается ревность, любовь умирает и возникают злость и отчаяние – это проблема, Дрюша. С другой стороны нужно ясно определить объект ревности. Измена? А что такое измена? Например, переспать с другим человеком. Но такой секс не означает отсутствие любви. Человек не может иметь одного сексуального партнера всю жизнь, это нереально! Это смешно, и если ответить положительно, то горько. Почему ты хмуришься, Дрюша? Мои слова никак не призывают к безраздельному сексу – это глупо, ничего больше, просто я хочу донести до тебя, дорогой мой, что даже если бы я изменяла (а я клянусь, что этого не было), то не было бы причин для беспокойства. В моем сердце есть только ты, и я хочу быть с тобой. Пойдем спать, я устала, глаза закрываются, сейчас усну – придется тянуть меня на кровать!

– Блин... – вырвалось у ошарашенного Андрюши, – ты права во всем..., пойдем спать, завтра будешь трезва.

Но разговор оставил след в голове парня – он не мог заснуть. "Какая логика? Может быть Танюха прочитала что-то? Нет, вряд ли, там советуют развлекаться со всеми подряд, а Танюша пытается объяснить что-то свое, субъективное. К тому же в деревне такие книги не читают, разве только "Ленин и Крупская: учимся любить по-ленински". Конечно, интересно, что у девушки есть свое мнение, но оно слишком радикальное, возможно она была не в трезвом состоянии. Нужно серьезно поговорить с ней и выяснить все. У меня возникает подозрение, что за этим скрывается что-то большее, чем просто точка зрения. Хотя нет, я загружен". Он посмотрел на спящую рядом Татьяну – она лежала спокойная с закрытыми глазами и слегка храпела. Небольшие движения век говорили о том, что она видит какой-то сон. Андрей прицелился и увидел на груди Тани маленький выступ под тонкой полупрозрачной ночной рубашкой. Разведчик аккуратно прикоснулся к кнопке на груди девушки. Татьяна вздрогнула, но не проснулась. Издевательства продолжались недолго, потому что источник быстро заснул.

Ранним утром крик о помощи комбайнера Григория будил деревню. Снова начиналась жизнь. Школьники гурьбой бегут под окна к тете Афдотье, посмотреть, как та зажигает спичку. Пастух Игорь, который день собирает мак в поле, чтобы хоть как – то заработать себе на жизнь, а за ним уже стоит длинная очередь желающих купить свежий, как говориться, дурман. Ах, деревня! Горожанам не понять всех ее причудов. Там иная логика, другие жизненные ценности. Мы жертвы урбанизма, они дети нищеты и обветшалости. Мы искренне взаимно считаем друг друга странными, горожане деревенских, деревенские горожан. Мы бастуем из – за невыплаты зарплаты, а они из – за невыдачи водки. И то и другое губительно для человека. У нас спички – обыденность, а план – диковина, у них наоборот. У них спичку со слезами меняют на коробок плана и это в порядке вещей. Никогда городу не слиться с деревней, как желали того коммунисты, как нельзя слиться огню и воде, как бедной девушке с возлюбленным, высокомерно улыбающимся со старого журнала о музыке, ибо не каждой мечте суждено сбыться на сто процентов.

Все эти мысли кружили в голове Андрея, пока он шел на работу. В первый раз в первый класс. Именно так воспринимал это он. Работа, да еще и в деревне! Неделю назад от этих слов Андрюху пробил бы истерический смех, он бы божился, клялся, что это хуйня и такого не бывает с прирожденным мотоциклистом. Но, к счастью, подобных клятв не было, и новый работник смело заходил во двор к председателю для получения конкретного задания. Там они договорились встретиться. Издали Андрей увидел Вилена Ульяновича сидящего на багажнике своего Мерседеса и подсчитывающего что – то на калькуляторе.

– Привет!

– О, это ты. Я предлагаю перейти на "ты", чтобы быть ближе и своевременно устранить новые проблемы с основой. Видишь там, где стоят Ламборджини. Важные люди из города приехали, повредили основу, машина сломалась, как испорченный корень. Нужна полная замена. В общем, мне нужна твоя помощь в устранении серьезных поломок. Как говорят, пусть корни будут в небе!

– А что насчет оплаты?

– Это как раз касается корневого вопроса! Вижу, ты понимаешь суть дела. Много не обещаю, но если хорошо справишься, я дам тебе любую машину, даже без корней!

– Спасибо.

Полдня механик провел в ремонте Ламборджини, но так и не разобрался в причине поломки. Он произнес все возможные ругательства и дал автомобилю прозвище "Ламбада", но это ничего не изменило.

Андрей вернулся домой разочарованный – он всегда считал себя экспертом в области автомобилей, непревзойденным механиком. Однако, когда он вошел в дом, он увидел улыбающуюся, но уставшую Таню.

– Привет, я вернулся, – безразлично проговорил Андрей.

Таня подняла голову.

– Вот, Дрюша, шапочка на зиму специально для тебя. Я связала ее сама и она будет сохранять твое тепло даже при самых сильных морозах. В ней есть частичка моей заботы о тебе. Носи ее.

Андрей просто растаял от такого неожиданного поворота событий. Он крепко обнял девушку и поцеловал ее в обе щеки. Серьезное настроение мгновенно изменилось и Андрей захотел просто показать свою любовь к своей прекрасной подруге. Они стояли, держась за руки и смотрели на ее счастливое лицо.

– Танюша, ты постоянно вызываешь любовь своими заботливыми делами. У тебя хорошее сердце, и это не может не вызывать нежные чувства к тебе, моя прекрасная блондинка в спортивном костюме.

И с этими словами он положил драгоценное создание на кровать. Молния на олимпийке медленно расстегивалась по непонятным причинам, обнажая грациозную фигуру Татьяны. Жарко целуя девушку в губы, Андрей вновь разжигал мощной искрой неумолимый огонь любви. Заводясь от откровенных ласк, Андрей вновь почувствовал необычайное блаженство от надвигающейся близости, словно Таня была недостающим звеном и, обретая ее, он превращался в единый механизм, вернее, они вместе создавали его и вкушали плоды услады. Танино состояние было зеркалом ее души, она не сдерживала эмоций, и каждое новое движение парня ритмично ускоряло ее дыхание, каждая новая ласка фиксировалась каким – либо междометием или просто одобряющим постаныванием. Ее эмоции начинали литься через край, они направлялись в сторону парня, являющегося единственным виноватым в происходящем с Татьяной. В тот миг они были счастливы и, ныряя в океан эротизма, задыхались в пучине страсти.

Через некоторое время, они лежали усталые от своей бурной любви. Андрей, находясь в полусонном состоянии, прогуливался взглядом по гладкой коже Танюхи.

Глаза были закрыты, и невидимый человечек, спрыгнув с подбородка, начал карабкаться на Танюшкину грудь. Взобравшись на самую вершину, ощущая себя на корабле, плывущем по волнам дыхания, он остановился у штурвала. Управление у корабля было особым, так как даже легкое прикосновение могло вызвать страшную бурю. А, если буря, то кошмар! Кубарем покатишься вниз, к дремучему лесу!> Есть, правда, у невидимки друган, тот не боится туда ходить и утверждает, что там очень романтично.

Приятный сон был нарушен эротическим путешествием в загадочный лес, и теперь его молодое сознание занимала новая фантазия. Но в середине ночи он проснулся, потому что не поужинал, и его желудок начал давать о себе знать. Андрей подошел к столу и попытался найти что-то значимое, но стол был пуст. Звук шагов разбудил подругу, и она испуганно пробормотала:

– Ой-ой, мы же не поужинали. Подожди меня здесь, Дрюша, я приготовлю что-нибудь. Нам нужно придумать.

Ночь была очень темной. Электричества там не было и речи. Когда-то Вильям решил провести свет из дома в лес, но Григорий украл все провода прямо с опоры. Председатель даже нанимал мафию и наемных убийц, чтобы устранить буйного комбайнера, но это все оказалось безрезультатным. Он ловко отмахивался от мафии при встрече, а убийцы не могли его поймать, потому что он был слишком пьян. Но местные жители не особо переживали из-за неудачной попытки. Игорь говорил, что все равно никто бы не использовал их услуги, потому что за любую услугу нужно платить, а деньги у всех были в дефиците. Вот и закончилась электрификация деревни, и повторная попытка была отложена до лучших времен.

Через несколько минут Андрей с Таней нащупывали друг у друга тарелки в темноте и удовлетворяли свои желудки. Они прервали свой сон и решили просто посидеть на крыльце в полной темноте. Медленно затягивая горько-ароматный дым от сигареты, Андрюша слушал бесконечные рассказы о комбайнерах, которые произошли за последние два года. Они были полны противоречий, но парень выдерживал и старался разобраться в их нетрадиционной логике. Даже строчка "Вечером на лавочке парочка сидит..." из известной песни начала отвлекать его уже рассеянное внимание. Но наблюдательная Таня, увидев, как друг отключается, предложила ему развлечься и прогуляться до места, которое она обещала запомнить надолго. Они шли в темноте, зацепляясь за назойливые кусты и деревья. Проходили мимо покосившихся заборов, валяющихся досок на снегу с грязью и прошлогодней хвоей. Андрею казалось, что они уже давно вышли за пределы деревни, что Таня ведет его к другому миру, но вдруг он заметил необычные очертания какого-то здания. Это была старая почти разрушенная церковь. Она поражала своей одновременной красотой и убожеством. С трудом можно было разглядеть остатки старых росписей сквозь темноту, хотя эти росписи чередовались с новыми типа "Вася - фраер" и подобными. Восторженно глядя на высоту, Таня взяла Андрея за руку.

– Эта церковь была построена где – то пятьсот лет тому назад. До сих пор неизвестно чье это творение. Кто – то, видимо преданно любя бога, решил воздать ему по заслугам и принести ему в жертву все силы и свободное время, творя эту красоту. Она для меня как убежище от жизненных проблем, здесь я забываю обо всем, она – мое спасение.

– Красивые росписи, мне близки эти застывшие персонажи настенных картин. Я бы также нарисовал, если бы умел, конечно. Эх, познакомиться бы с тем парнем или пожилым мужчиной, что создал все это.

– Не знаю..., – она обняла парня, – когда то сюда ходили люди со всей округи, но революция уничтожила этот уголок духовности, он превратился в помойку, куда изредка ходят заблудшие зеваки. Ты не веришь с бога?

– Нет, родители воспитали меня атеистом, я безбожник.

Андрей с грустью ухмыльнулся.

– В чем то ты прав. Хотя религия – это удел ортодоксалов. Мне кажется, многие даже не представляют, насколько важна вера с духовной стороны. Вера – это свобода, а религия, к моему великому сожалению, напротив закрепощает человека. Она его грузит, как ты любишь, Дрюш, выражаться. Она загнала нас в душную клетку своих законов. Все христианство держится на десяти заповедях, полностью соблюдая которые, нужно будет ничего не делать, ибо всякое серьезное действие заставляет нарушать их. Я, может быть, преувеличила, но суть верна. Мне обидно, что Христос был распят, потому, что люди вознесли то горе до высшего героизма, который заключался в смерти. Чему может научить такая религия? Я не знаю. Мне кажется, каждый человек вправе сотворить себе божество по своим личным, свободным законам, и любя его, как самого себя, жить в свободе и перед смертью шепнуть "Боже храни меня".

– Таня, ты как-то задумчивая, что тебя беспокоит?

– Ничего особенного, просто такая жизнь. Ну ладно, Дрюша, теперь я думаю мне будет легче, ведь у меня есть ты. С тобой всё просто и легко, словно солнышко – я получаю от тебя тепло и радость.

– Мне очень приятно это слышать от тебя. Ты так легко размышляешь на разные темы, откуда у тебя такие знания? Я никогда об этом не задумывался.

– Зря. Все вещи заслуживают внимания. Изучая детали, мы стремимся понять целое. Чтобы набраться знаний не обязательно читать книги или ходить на лекции. Общение с другими людьми делает нас богаче духовно, а все вышеупомянутое позволяет ускорить этот процесс.

– В детстве я любил читать книжки, а сейчас остались только автомобильные справочники.

– Дрюша, дорогой мой, я люблю тебя именно за то, что тебе не нужно их читать. Ты богат душой, ты удивительно богат, и я безумно счастлива, что ты делишься со мной своим ценным богатством. И ведь приятно, что мы так быстро нашли друг друга и не скрывали своих чувств.

– Конечно, я даже захотел курить!

– Ну вот, в самый романтичный момент мой парень, вместо того чтобы использовать ситуацию и сделать что-то эротичное со мной, достает сигареты из кармана!

Андрей засмеялся от нелепости своего положения и заметил, что Таня может не только размышлять о грустном, но еще и шутить. Вот это подруга!

– И что, у вас на Дальнем Востоке все такие?

– Конечно, мы все вяжем шапочки Андрюшкам и постоянно гуляем с ними по ночам. Это, поди, от моря, – сказала Таня и сложила губы в трубочку, недвусмысленно давая понять, чего же ей хочется. Андрей с большим трудом догадался и исполнил нескромное девичье желание.

Угадать чего же хочет женщина – великое искусство, тем более, когда она сама еще этого не знает. Андрею, по всей видимости, в этом плане повезло, Танины запросы были удивительно конкретны и исполнялись парнем с величайшим удовольствием, как, если признаться, было и на этот раз.

Начинало светать. Петухи прокричали свою душераздирающую песню, вдали показался Григорий с отверткой. Он подошел к забору и попытался отковырять гвоздь.

– Я убью его, – вырвалось у Андрея, и он направился к великому комбайнеру быстрыми шагами.

– Привет, парень, помоги, тут без помощника не обойтись, – скороговоркой сказал он.

– Я тебе не помощник, а ты тупой, безмозглый комбайнер, тебе делать что ли нечего?

– Нечего? А это не дело, по – твоему? Других дел у нас в деревне я то – то не замечал.

– Я зря, вам нужно работать и получать за это деньги. Это же так просто.

– Ты тупой! Зачем?

– Как? Чтобы в домах была вода, свет, а не только план, да гайки.

– На хуй?

– Не знаю, иди отсюда!

Знакомство явно не удалось, потому что Григорий, послушавши рекомендацию Андрея, плюнул и направился прочь от ненормального чужака. Несмотря на то, что он всю ночь не спал, и мысль о кровати становилась навязчивой, он вспомнил о работе. Непочиненная Ламбада, видимо, уже плакала в ожидании спасителя, и он решил потихоньку собираться. Танюшка наспех приготовила завтрак, они поели и Андрюха, прихватив охапку ключей, отправился к великому Виле.

Увидев автомеханика в таком раннем часу, Вилен радостно выкрикнул:

– Ого, автомеханик, не опаздываешь! Молодец!

– Просто не могу спать.

– Это действительно меняет ситуацию! Ладно, беги и оперативно устраняй проблему!

Андрей точно следовал указаниям председателя и уверенно направился к иномарке с настойчивой мыслью победить неприятную поломку. Занятый ключами, гайками и погруженный в цилиндры, Андрей трудился над роскошным автомобилем, о котором мечтает каждый водитель. С каждой минутой он все больше походил на распотрошенную птицу или груду металлолома. К ближе к обеду пронзительный крик проинформировал всю усадьбу о найденной поломке: кто-то похитил кольца с поршней. Председатель, предвкушая радость от успеха, выбежал на улицу и помчался к Андрею, который танцевал на запчастях.

– Отличная работа! Ты разгромил проблему! А вора нашего, Григория Тыбрина, я накажу, он не останется безнаказанным!

– Я понял, – улыбнулся спаситель.

– Ладно, главное решить проблему. Отправляйся куда хочешь, по корням и долинам, – нараспев повторил Вилен.

– Садитесь, уважаемый председатель, поехали. Вы также сможете увидеть работу местных жителей!

– Не заботят меня эти "трудоголики".

Они бесшумно прокатились по всей деревне под крики и шум диковинных птиц и раздраженные возгласы доярок. Последние жаловались на то, что вчера им задерживали выплаты заработной платы, из-за чего мужья не трезвели к вечеру и все женщины остались без мужского внимания. Женщины требовали компенсацию от председателя за упущенное время. Но Вилен кричал из окна автомобиля, что нужно работать, а не устраивать митинги. К тому же компенсация займет не одну ночь, а виновник не хотел лишать себя сна на такой долгий срок. Он постоянно выкрикивал Андрею и обвинял его в закоренелости. Наконец, устав от шума, он вспомнил о других делах и, любезно попрощавшись, направился к своему роскошному коттеджу.

"Наверно, ему одиноко" – думал Андрей, – "он из другого мира. У нас бы он прижился, стал бы зам. директора какого – нибудь завода, имел бы кучу друзей, денег, а, следовательно, и всего остального. Ну а что здесь? Он как сфинкс в пустыне, охраняет гробницы от посягательства цивилизации. Наверно ему одиноко... ".

Спалив еще литров пять бензину, Андрей направился на швейную фабрику, дабы встретить свою единственную и неповторимую. Он представлял, как величественно откроет дверцу у машины, как Танюха, обомлев, сядет на комфортное сидение машины, и они помчатся. Через пол часа, в окружении десятка подобных ей болтушек, она выпорхнула из старого двухэтажного здания носящего грандиозно эпохальное название "Шестая швейная фабрика имени неизвестного партизана времен штурма зимнего". Те тут же облепили со всех сторон неизвестное чудо техники. Восхищению подружек не было предела, некоторые спрашивали у парня, не свободен ли он сегодня вечером, одна сразу предложил ему жениться на ней, но свадьбе не суждено было состояться, так как подоспевшая к беспределу, Танюха врезала бессовестной девчонке. Таня встала перед Андрюхой и заслонила, как могла, его от любопытных взоров коллег по работе. Те, осознавая бесперспективность своих планов, переключили свое восхищение на автомобиль.

– Это НЛО, – шептали догадливые швеи.

– Точно, на комбайн не похожа, значит НЛО. Видимо, экспериментальная разработка.

Андрей открыл дверцу под отчаянные вздохи и визг девчат и учтиво предложил подруге сесть в нее. Та, как не странно, безропотно подчинилась и, затаив дыхание, осматриваясь по сторонам, прошептала:

– Пора вернуться домой...

Они ринулись вперед с огромной скоростью и вскоре оказались у своего жилища. Шофер дал точные указания о предстоящем обеде, после чего метнулся обратно, чтобы отвезти инопланетное сокровище.

Андрей был известен по всей деревне. Для всех он был полной противоположностью Григория – воплощением доброты и честности. Местные хулиганы не уважали его, считая его виновником своих конфликтов с подругами. После каждой потасовки они без устали повторяли, что Андрей никогда не поступил бы таким образом. Он хороший парень, у него есть настоящий другар! Андрюша часто угощал ребят своим знаменитым табаком "ЛМ". Появились разные версии расшифровки аббревиатуры: "Лучший мужчина", "Любимый мальчик", "Легенда молодости" и даже "Ласточка мечты". Неделя проведенная в деревне оставила двойное впечатление.

Дома их ждал горячий обед. Танюша медленно кушала свежие щи, не отрываясь от взгляда на своего парня. Андрей начал чувствовать себя неловко.

– Ты ешь, Танюш, а то остынет.

– Не остынет, – ответила она длинным тоном, – сходим на речку вечером, а Дрюш? Лед уже практически сошел, будет здорово!

Ответ был положительным. Андрею нравились такие прогулки. В городе он часто ходил с сестрой на берег реки, где она делилась с ним своими тайнами. Первое свидание, первый поцелуй – все это шепталось из уст юной школьницы и уносилось легким ветерком в уши старшего брата. Он же рассказывал ей о мотоциклах и беззаботных поездках, что вызывало у сестры теплую улыбку. Она искренне уважала своего брата и очень-очень его любила, что, к сожалению, не всегда бывает. Возможно, потому что Андрей искренне восхищался своей сестрой, желал ей удачи на каждом свидании со странными парнями – какое это было приятное занятие для молодых старшеклассниц. Теперь, обнаружив в Танюше хорошую собеседницу, он с нетерпением ожидал предстоящей прогулки. Вспомнив о сестре, он вдруг осознал, что даже не предупредил ни ее, ни мать и они наверняка очень волнуются. Он поспешил к председателю и позвонил домой в город. К его радости, сестра оказалась дома и после бурного потока эмоций согласилась приехать. Андрей был рад этому и пообещал познакомить ее со своей новой подругой. Наконец-то успокоившись, он отправился за своей спутницей.

Погода выдалась ясной. Весна уже обеими ногами стояла на истосковавшейся по теплу земле, и едва показавшаяся из под остатков снега трава украдкой заглядывала поэтичной актрисе под подол. Сегодня же вечером звезды, устроившись поудобней, казалось, замерли на своих орбитах дабы наглядеться на счастливых влюбленных, на их уединение которое, оказывается, скорей шоу для безмолвного неба. Разведя на берегу небольшой костер, они сидели на камне в тишине разбавляемой лишь хрустом сгорающих веток и песнями недовольных сверчков. Таня чуть подвинулась и положила голову на колени парня. Теперь Андрей мог видеть ее счастливое лицо, ее румяные щеки и маленькие веснушки. Она не знала что сказать, чуть приоткрытые губы были неподвижны и загадочно освещались пламенем огня.

– Танюш, ты не принципиальна, – очень тихо сказал Андрюха.

– Как так? – разумно возмутилась подруга.

– Ты говорила о ревности, как чем – то противном, а сама устроила сцену возле фабрики.

Девчонка засмущалась настолько, что едва не забыла про дыхание. Было ощущение, что за две секунды она перебрала в голове сотен шесть различных отмазок и оправданий, но так и не придумав достойного ответа, она лишь выразительно пожала плечами.

– Так получилось..., – еле выговорила она, – знаешь, был случай с моей подругой, у нее был парень. Вроде все было хорошо, он ухаживал за ней, а потом стал приглашать к себе домой, ну сам понимаешь к какой целью. Она прибежала ко мне за советом, и я посоветовала ей отдаться ему без лишних разговоров. А зачем время тянуть, когда исход ясен? Она так и сделала, некоторое время все было хорошо, помню, пропадали они целыми днями черт знает где, строили какие – то планы, а потом все покатилось под откос. Он резко перестал к ней ходить, а затем совсем уехал. Все бы улеглось, да вот девчонку то он оставил беременную, в ее то 18 лет лет. Не сказала она ему, что дитя под сердцем носит, не стала держать возле себя. Годик сынишке уже, растет, как – нибудь, может, заедем, они в соседней деревне. Это я к чему говорю? Не одна жизненная теория не работает на сто процентов, особенно в любви, тут можно лишь давать приблизительные оценки...

– Подожди, Таня. Но ведь есть такое понятие как первая ночь после свадьбы. Может быть, твоя подруга должна придерживаться этой традиции?

– Нет в этом ничего традиционного, это глупо. Если мы будем следовать этому, то наши отношения не будут искренними, нам не стоит заниматься любовью.

– Будь ты проклята.

– Именно, это абсурдно. Если начать размышлять с самого начала, нужно вспомнить психологию мужчин и женщин. Мужчина, увидев женщину, сначала смотрит на ее ноги и первая его мысль – "Как ее завоевать?". Согласна? Не зря говорят, что у мужчин две головы и та, что на конце члена, думает быстрее той, что на плечах. И только потом через секунду взгляд поднимается все выше и останавливается на лице женщины. Зачем хмуришься? Это естественно, так природа создала вас. В этом нет ничего постыдного; культура просто внесла свои поправки и иногда естественное, необходимое воспринимается как разврат и непристойность. А что насчет нас, женщин? Да, мы хотим ласки, заботы, внимания, чтобы нас прежде всего ценили и уважали. Но это не должно ограничивать сексуальную сторону. Он является вершиной любви, ее воплощением. Послушай меня, Дружа, я не говорю о браке. Брак лишь закрепляет уже сложившиеся отношения. Повторяю, уже сложившиеся. Ты понимаешь к чему я клоню? Наша любовь – это то великолепие и подлинность, которые дарит нам природа. Я считаю, что можно ошибаться в любви и сексе, можно обжигаться и проливать слезы из-за них. Но когда дело касается брака, нужно помнить, что он навсегда. Это аксиома без возражений. Ведь молодожены на свадьбе произносят клятвы о верности друг другу – любить друг друга как в радости, так и в горе. А до брака девственность не является ни стыдом, ни гордостью, это лишь признак того, что молодая девушка еще не полностью созрела.

– Танюш, милая, я понимаю, но тогда твои слова противоречат с теорией об измене. Выходит, если секс – высшее проявление любви, то переспать с другим или другой, значит действительно изменить?

– Да, в каком – то смысле, это аморально, но с другой стороны нельзя требовать от человека верности. Это исключительно личное дело. Согласись, бывает так любишь, что уже не думаешь ни о ком другом, ты отдаешь ему одному всю свою любовь, но не потому, что так не нужно, а, потому что другие просто не существуют. И напротив если изменил, то гораздо проще не скрывать это, а поделиться своими переживаниями, ведь главное в любви – это честность. Не хочу говорить за всех, но я поняла бы такого парня и простила. Раз он все говорит и ничего не таит, то, по крайней мере, ценит и дорожит мной.

– Ништяк...

– Я тебе дам ништяк, ты будешь только мой, понял?

– Да, конечно.

– Ну а если серьезно, то связи на стороне еще не говорят об отсутствии любви, о безответственности. Просто, парни обычно, как охотники, любят одерживать победы на эротическом, плотском фронте. Тут ничего с вами, ненормальными не поделаешь. Вам лишь бы потрахаться, ну что это такое? Секс – не охота, а часть любви, почаще бы вы об этом задумывались, и все было бы здорово. А мы... не скажу!

– Вот те раз, скажи уж, выдай секрет женской непостоянности.

– Да мы сами порой не знаем причину своих измен. Наверно, нам хочется больше внимания, больше ласки, иметь в резерве запасной козырь, на черный день.

– Мухлюете, значит.

– Нет, Дрюш, ты не прав. Женщина всегда больше боится потерять мужчину, и это толкает нас на такие парадоксальные поступки. Есть, конечно, еще и другие девушки, которые, как парни, повсюду ищут приключения, я их не понимаю, они коробят свою жизнь. Зато без них не было бы крутых парней познавших кучу девок. Все взаимосвязано и никуда от этого не уйти. Правда, если девчонка залетит, то сразу вся крутость, почему – то куда – то сразу исчезает. У вас в городе о подобном, поди, меньше думается, вы переполнены другими проблемами.

– Проблемы везде одинаковые, будь то поселение, будь то главный город региона. Но мне не доводилось разговаривать о подобных темах с кем-либо, кроме тебя. В нашей компании мы обычно просто беседуем о наших партнерах, обмениваемся эмоциями и тревогами. Это помогает нам сохранять оптимизм и не отчаиваться в сложных ситуациях.

– Очень повезло, здесь особенно нет возможности поделиться своими проблемами, выразить свои чувства и переживания. Есть один парень Игорь, я его знаю давно, но у него своя жизнь, свои проблемы. Я его редко встречаю. Но теперь я с тобой, и мне спокойно на душе. Я очень рада этому. В этих словах есть все.

– Ах Таня, если бы ты только знала, какая ты ценность! И какое благословение Бог послал такую милую и прекрасную душу на землю.

– Замечательный комплимент! Другой мужчина, я безумно люблю тебя!

– Я тебя тоже, каждый вечер я узнаю от тебя что-то новое, интересное. Мне хочется знать все то, что знаешь ты, чувствовать то, что чувствуешь ты. Жить твоими радостями и горестями и главное - никогда не расставаться с тобой.

– Эй, не будем предугадывать! Когда мы едим что-то вкусное, например мои пельмени, мы же не говорим "хотелось бы есть это всегда!" Любовь хороша, когда она страстная и яркая, а привязанность только ранит уже и так раненое сердце.

Наступила долгая пауза. Костер потух, словно подтверждая последние слова Татьяны. Она сначала посмотрела на пепелище, а потом взглянула на звезды. Андрей смотрел на нее и едва сдержал слезинку из-за влаги в глазах.

– Мы знакомы всего неделю, а мне кажется, что вечность..., – глядя в небо, прошептала Таня, и вдруг, словно угадав состояние парня, уронила две жгучие слезы, – неужели мы вместе будем лишь какие – то нелепые пол века с небольшим? И это награда за ту нежность и заботу, что мы дарим друг другу? Как нам быть, а Дрюша?

– Мы что – нибудь придумаем, ей богу что – нибудь обязательно придумаем.

– Я верю тебе, мой свет...

Глава 2 (Князь Автомеханического Княжества)

Эх, Апрель и с каждым днем теплее

Обнажилась робкая земля

По весне любовь хваля

Неожиданно взрослеем

И гадаем, лучшее веля

 

Две недели пролетели, как фанера над Москвой, незаметно подкравшийся Апрель вступил в свои права. Комбайны, своим грохотом оповестили всю округу о начале посевной. Деревня начинала работу, и пекарня из соседней деревни с трудом успевала печь для селян мягкий, ароматный хлеб. Поля все больше извергали разнообразные трели, чириканья, от перелетных птиц, вернувшихся в родные края. Безмятежные стрижи носились в безоблачном небе, как маленькие самолетики, не давая уснуть местным кошкам. Лес за деревней, казалось, замер, готовый каждый день взорваться бурной зеленью. Председатель достроил, наконец, свой пятый этаж и на выступлении перед односельчанами заявил, что скоро там укоренится его закоренелая племянница. Ходили слухи, что у Вилена какие – то проблемы с деньгами и строительство аэродрома, скорее всего, отменяется. А жаль, ведь деревенские слышали от старожилов, что кто – то видел настоящий самолет, но время стерло имена и обстоятельства. Местная речушка уже вовсю текла, освободившись от ледяных оков. У лягушек, по всей видимости, начался брачный сезон, по крайней мере, такого истерического кваканья деревенские не слышали уже давно.

Раннее утро. Часы показывают девять. Все тихо и спокойно. Солнце едва пробивается сквозь крыши и трубы небольших деревянных домов, а через пыльные окна лишь слабые лучики попадают на комбайниста, доярку и кошку Ваську, спящего на печке. И вдруг рев мотора разрывает утреннюю тишину. Андрей мчится по сельской дороге на только что отремонтированном самосвале. Пыль поднимается в воздух, словно во время ядерной зимы. Куры на своих жердочках, оказавшихся в эпицентре пылевого облака, шутят про то, зачем они будили этого безумца? Проехав несколько кругов и установив новый рекорд скорости, гонщик направился обратно в гараж.

С каждым днем становилось все теплее. Снег беспощадно таял под непрекращающимися солнечными лучами, которые еще и игриво прогоняли одинокие облачка в стороны, чтобы не загораживали панораму. В ответ облачки проливали дождь в соседних горных районах, и широкие потоки стекали в деревню, вызывая недовольство у кошек, боящихся переплыть через них к своим подругам-кошкам.

Председатель Вилен подозвал гонщика возле гаража:

- Эй, приятель! Вижу, ты тут засел насовсем. Твоя сестра звонила - она приедет к тебе на выходных. Она такая закоренелая механик.

- Спасибо, Вилен Ульянович! За это угощение я отдам бутылку Григорию. Пусть он тоже "отбросит корни".

- Ладно, зайду к вам. Попьем чашечку чая.

- Может быть с мятным корнем?

- Если хочешь такой, председатель.

Теперь дом Андрея и Тани всегда был идеально чистым. Таня окружала себя любовью и старалась приучить рассеянного Андрея к порядку и чистоте. Вчера она поехала в город на рынок и привезла много разных вещей для себя, для Андрея и для подруг. По мнению Андрея, весь день был потерянным, так как его возлюбленная провела его у зеркала, не выпуская его ни на минуту, и все время спрашивала, хорошо ли сидит платье на талии и не гармонирует ли юбка с блузкой. На все эти вопросы Андрей отвечал однообразно. Он уверял ее, что лучше снять все это и тогда будет полная гармония. Но все было бесполезно. Таня продолжала примерять новое платье перед его носом, почему-то одевая новые колготки прямо перед ним. И все повторялось: пуговки, воротнички... Когда часы пробили десять, Андрей задремал и начал громко храпеть.

Вилек, обрадованный резким увеличением работающего автопарка не обделял виновника финансами. Да и мужики были благодарны, наконец, появилась хоть какая – то работа, кроме пьянства и воровства. Даже Григорий проникся уважением к Андрею и посадил у себя в саду первое дерево.

Сегодня же вечером в доме Андрея и Тани был порядок, как никогда. Они готовились к предстоящей фиесте, встрече дорогого всем председателя Вили. При романтическом свете двух свечей, они сидели за столом и пили ароматный чай, словно репетируя предстоящую встречу с боссом.

– Дрюш, – спохватилась Таня, – как твоя фамилия?

– Зачем тебе?

– Как зачем, столько знаем друг о друге, а самое главное упустили!

– Соловьев.

– А сейчас, – подражая манерам спикера Госдумы, продекламировала Татьяна, – выступит главный механик деревни Андрей Соловьев. В зале бурные аплодисменты, зрители тянутся к сцене, размахивают шарфами, на задних сидениях мелькают бенгальские огни. Кто – то с горящей зажигалкой кричит "Давай, Андрюха, замочи речь!" Ты выходишь на сцену и, с жутко серьезным видом, говоришь: "Колхоз Путь к Ленину вышел на передовые позиции по проценту работающих машин. Растет механизация труда в секторе производственного... "

– Замолчи, Танюш, я так умно никогда не говорю и вообще, прекрати фантазировать. А как твоя, кстати, фамилия?

– Ромашкина. Татьяна Алексеевна Ромашкина.

Андрей расхохотался до слез, едва не подавившись чаем.

– Точно, прямо в точку. Твоя фамилия четко отражает твою сущность. Надо признаться, что она тебе очень подходит. Вот у меня, например, фамилия абсолютно не в тему.

– Прекрати шутить, иначе...

Однако она не смогла договорить, так как горячий поцелуй сковал ее губы. За окном царило абсолютное спокойствие, ветер казался отсутствующим на неопределенное время. В тишине можно было услышать воркование голубей на крыше. Видимо, самец голубей делал предложение самке, но она, по звукам, выглядела неуверенной и безуспешно пыталась уклониться от помолвки. Под крышей стрелка часов за время поцелуя сделала полный оборот. Когда она достигла двенадцатого, Андрей закончил свое расспросы и предложил подруге лечь спать раньше сегодня.

– Ну... – противилась она.

Андрюха недовольно опустился на кровать и взял старую гитару. В темноте ему было сложно найти нужные струны для игры что-то осмысленное. Таня стояла у окна в одежде, которую он не мог понять для какой цели она ее приобрела вчера. Ночь была ясной, на небе множество звезд, и Танюша пыталась продемонстрировать свои знания. Она старалась перевести разговор на астрономическую тему, перечисляя различные созвездия и рассказывая про их названия. Но все было бесполезно, Андрей не слушал ее, он тихо перебирал пару аккордов. Его мысли занимала совсем другая тема, которая никак не была научной. Смотря на силуэт подруги через окно в темноте, на очертания ее тела в хрупкой одежде, он представлял себе момент, когда эта одежда пропадет и останется только Таня такой, какая она есть.

– В одной комбинации только у Танюшки – запел он совершенно безупречным голосом – Эх, поцелую ее в ушко, ля-ля-ля!

Татьяна повернулась и вытаращила глаза.

– О, композитор! – восхитилась она и, с этими словами, медленно, покачивая бедрами, словно дразня мальчишку, направилась к автору бессмертного произведения. Андрей отложил в сторону музыкальный инструмент и широко раскрыл свои объятья. Но у Тани, по – видимому, были несколько иные планы. Она, подойдя к парню почти вплотную, хотела было начать медленный эротический танец, но сильные руки схватили ее за талию, подняли в воздух и посадили к хозяину на колени. Все пути к отступлению были отрезаны, и девчонке ничего не оставалось, как с громким визгом броситься на любимого и повалить на мягкую кровать. Пожирая взглядом девичьи плечи, он опускал бретельки того единственного, что было в тот момент на Тане. Вопреки логике, ей было не жалко расставаться с последним, и комбинашка улетела прочь, подобно ненужной тряпке. По вине ласкового парня, Танюшка обнажала перед его взором девственную красоту своей юной фигуры. Наконец, насытившись увиденным, он медленно уложил девушку на теплую кровать. Та замерла в ожидании и, зажмурившись, покорно ждала. Но легкое прикосновение к маленькой кнопочке, расположенной на полюсе груди, включило девичий механизм наслаждения. Она выгибала поясницу, подставляя грудь под ласки, наглядно показывая, какая часть тела наиболее жаждет мужских губ. Но у Андрюхи было несколько иное мнение на этот счет, на миг застыв, он вошел в мягкое, влажное тело девчонки, вызвав продолжительный томный звуковой сигнал. Их дыхания слились в единое целое, да и сами они были неразделимы под натиском все нарастающего возбуждения. Все больше заводясь, и лихорадочно дыша, Танюха, подобно рассерженной тигрице, яростно царапала Андрюхину спину, но то уже не чувствовал боли, а лишь в ответ, все глубже, все сильнее и быстрее врывался в пылающие врата любви. Она уже полностью потеряла контроль над собой, над своим телом, и билась в страшном, неудержимом, глубоком оргазме, охватившем ее, заставляющем оставлять красные полосы на спине инквизитора. Андрей в дикой агонии изливался в нее, опустошал вечный источник жизни, оставляя частицу себя в любимом человеке, в единственной и ненаглядной подруге, Татьяне Ромашкиной.

Эти двое юных существ были созданы для великой любви, безоговорочной и страстной. Таня не советовала Андрею ждать, пока чувства укрепятся, она открыла свою душу сразу, не боясь разочарования или насмешек. Она жила с ним по наитию сердца, а не рационального мышления, во власти страсти, а не упорядоченности, в мире фантазий и поэзии, оторванных от обыденной действительности. Её философская природа превращалась в первобытную под его влиянием, и она даже не могла произнести его имя. Но её словарь междометий можно было сравнить с энциклопедией – таким широким и разнообразным он был. Например, долгое повторение звука "у" переводилось как "Дрюша, ты уже целый вечер ласкаешь мою грудь со всех сторон. Может быть пора подняться выше и как грудное дитя позаботиться о ней? Ведь спелая ягодка так хочет к тебе прильнуть, изнывая в ожидании", а если добавить "а" перед "у", это означало, что страстный гость покинул её тело раньше времени, хотя и с уважительной причиной, но девушке всё ещё хотелось ощущать его присутствие, его тепло. Для Тани близость не заканчивалась после физического удовольствия; она иногда держала парня в объятиях долго, лаская его и извиняясь за свою необузданность. Она любила положить голову на его грудь, считая её самой мягкой подушкой в мире. Медленно проводя указательным пальцем по его животу, словно рисуя на нем загадочные знаки, наподобие античных иероглифов, она возможно раскрывала перед своим богом свою душу. Её движения становились все более размытыми, её сонные веки покрывали глаза темнотой и она погружалась в глубокий сон. Наступал покой и умиротворение до самого утра.

Сельский рассвет наступает в абсолютной тишине. Над спящими домами небо с востока украшено розовой полосой, теплым свечением, и оно медленно исчезает за несколько минут. Солнце стеснительно появляется из-за горизонта, удивляя нас своим великолепием.