Фембой Милана. Глава 2. Общажная давалка.

Несколько дней после этого случая я находился словно под гипнозом. Картинки произошедшего постоянно всплывали в памяти во всех красках, каждый раз, неизменно вызывая тёплые и тягучие спазмы внизу живота. А ночами напролёт, закрывшись в своей комнате, я предавался беспросветной мастурбации, нереально возбуждаясь от осознания самого факта, что я отсосал член большому взрослому мужику.

В первые дни отпуска сентябрьская погода не радовала, заливая город проливными дождями. Именно по этой причине я, в основном, просиживал дома, погружаясь в мир зарубежной фантастики. Компьютера у меня тогда не было. Не было и мобильника. Зато имелся пейджер – столь важная и статусная деталь в начале «нулевых».

Вот именно на него, спустя три дня после попойки в доме Саши, мне пришло сообщение:

«Это Гена. Приезжай ко мне в гости прямо сейчас»…

Следующим сообщением прибыл адрес, который меня слегка напугал, потому что я хорошо знал и этот район, и это здание. Ладони мгновенно вспотели. Во рту всё пересохло. Я снова сидел и понимал, что в данный момент разрываюсь не две части. Дикое сексуальное возбуждение перетягивало канат с животным страхом.

Мужчина, которому я отсосал три дня назад, и который страстно хотел поиметь меня в попу, приглашал не куда-нибудь, а в самую распоследнюю городскую клоаку под названием Горбатка, микрорайон, застроенный преимущественно домами частного сектора. Более того, насколько я понимал, речь шла о длинной пятиэтажной общаге, мрачном и недружелюбном месте, за которым уже давно в городе закрепилась дурная слава.

Пару лет назад двое перепивших уголовника перерезали всю свою синюю компанию, разом загубив десяток душ. В мусорке, рядом с этой же общагой не раз находили расчленённые трупы. А происходило это по простой причине. В это «чудное» заведение селили тех, кто недавно вышел из мест лишения свободы и по определённым причинам не имел собственного жилья.

Воскресив в памяти несколько ярких образов из своего детства, я понял, что страх внезапно оказался куда сильнее. Сексуальное желание торопливо сошло на нет. Перед глазами теперь стояло только длинное грязно-жёлтое здание с потемневшим шифером крыши и зловещими тёмными окнами. Не раз рейсовый автобус, на котором я ездил в музыкальную школу, притормаживал на Горбатке. И тогда в салон вваливались грязные и ссутуленные люди, с напрочь потухшими глазами, пропахшие сигаретным дымом, сивушным алкоголем и сыростью общажных стен.

— Ни за что туда не поеду, — решительно сказал я сам себе.

Чувство разочарования немедленно подкралось к душе, игриво ущипнуло за самое больное место и пристроилось рядом, давая понять, что пока уходить не собирается. Я решил, что справиться со стрессом мне поможет проверенный способ: любимая тёплая клизма и неторопливое, вдумчивое бритьё тела.

В этот раз я сильно увлёкся: под тихий шелест лежащего в ванной душа я погрузился в медитативное состояние, медленно выбрил ноги и руки, тщательно отполировал лобок, ложбинку между ягодиц…

Из сладкой полудрёмы меня вырвал очередной писк пейджера, извещающий о приходе нового сообщения. С замиранием сердца я поднёс гаджет к глазам и не особо удивился тому, что это снова был Гена.

«Всё будет в полном порядке, — обещал он. – Приезжай. Очень тебя прошу».

Практически умолял. Так сильно его скрутило самцовое желание запердолить молодому любовничку. Я даже улыбнулся, тут же осознавая, что и у меня начинается стояк. Для этого хватало тёплого и терпкого воспоминания трёхдневной давности: волосатый живот, и судорожно дёргающийся в моём рту член, а так же обилие и вкус тёплой спермы на языке. Боже мой, как же хотелось повторить это снова!

За окном мало-помалу сгущался промозглый осенний вечер. Вспыхнули два длинных ряда оранжевых придорожных фонарей на центральном городском проспекте. Я подумал о том, что будет, если сегодня погибну? Станут ли из-за этого переживать мои родители, или с радостью сосредоточат усилия только на моей старшей сестре? Страшно ли умереть от удара ножом в сердце, и как долго длится агония?

Прогоняя эти пугающие мысли из головы, я продолжал неторопливо одеваться, а затем вышел из квартиры, тихо щёлкнув замком на тяжёлой стальной двери. Все внутренние ощущения мне подсказывали, что вернусь сюда я не скоро, если вернусь вообще.

Пока я брёл до остановки, на пейджер пришло ещё несколько сообщений. Все они были от Гены. В одних он откровенно меня умолял, в других предлагал деньги, в третьих – практически угрожал. Интересно, сильно бы он обрадовался, если бы узнал, что я сажусь в поздний вечерний автобус и еду на Горбатку?

Состояние транса мгновенно отпустило меня, едва только я сошёл на нужной мне остановке, а старый скрипящий «ПАЗ» умчался в темноту частного сектора. Тут же вернулся страх, близкий к паническому. Мне захотелось развернуться и бежать, бежать без оглядки.

В этот момент с неба снова хлынул дождь. Провидение будто толкало меня вперёд, навстречу неминуемой гибели, ибо другого спасения от непогоды, кроме вечно распахнутого зева общажной парадной поблизости просто не было. Я с опаской посмотрел на фасад здания: длинный, мрачный, почти гротескный, с островками отвалившейся штукатурки и тёмными потёками влаги.

В какой ад прилетел этот маленький светловолосый ангел с наивным лицом и большими голубыми глазами. Мне стало жалко самого себя, стало обидно за собственную чистоту и беззащитность. Я забежал в парадную, ожидая увидеть там толпу пьяных гопников, которые тут же начнут колошматить меня кулаками и подошвами грязных кроссовок, пытаясь втоптать в заплёванный бетонный пол. Но вместо этого столкнулся с неправдоподобной тишиной. Снаружи шелестел дождь, а в длинных тёмных коридорах общаги звучало его призрачное эхо.

Я медленно поднялся по скрипящей шаткой лестнице на четвёртый этаж, чувствуя, будто попал в тягостное пугающее сновидение. Каждый шаг отзывался тоскливым скрипом деревянных ступенек. Каждый скрип порождал долгое эхо, тонущее во тьме коридоров.

Иногда до моих ушей доносились звуки: пьяная болтовня за дверями, шум воды в канализационных трубах, реже тихая брань с упоминанием половых органов. Но все эти звуки казались не более чем отражением реальности, отделёнными от меня непроходимыми границами иного измерения. Лишь однажды я вздрогнул, когда этажом ниже скрипнула дверь, а затем по коридорам разнёсся мокрый бронхиальный кашель.

И, тем не менее, я пришёл. В длинном коридоре на третьем этаже обнаружилась тяжёлая, слегка побитая ржавчиной дверь с номером 149. Именно это место, сгорающий от нетерпения Гена указывал мне в пейджинговом сообщении. Я попытался успокоить гулко бьющееся в груди сердце, с удивлением обнаружив, что мои трусы намокли. Член хоть и не стоял, но всё равно истекал соками страсти. Моё возбуждение в этом адском местечке каким-то чудесным образом возросло в значительной степени. Бесполезно было пытаться себя успокоить. Гормоны уже поработили и разум, и тело.

Я нервно выдохнул, сжал вспотевшую ладонь в кулак и постучался в дверь. Звук моих ударов разнёсся по коридорам тихим пугающим эхо. За тяжёлой массивной дверью послышалась какая-то возня, затем лязгнул замок, или задвижка…

Из комнаты напахнуло табаком и крепким алкоголем. Я мог и не сомневаться, что очередной содомский грех моего большого волосатого любовника постиг именно в состоянии опьянения. И оставалось только надеяться, что он к моему приезду не успел напиться до свинячьего состояния.

— Ты моя сладкая, приехала! – Гена просто расцвёл, увидев меня на пороге своего жилища. На огромном теле висел потрёпанный банный халат, из-под которого торчали две исполинские волосатые ноги. За прошедшее время он успел опустить небольшую чёрную бороду, которая, конечно же, только добавляла ему брутальности.

— Заходи быстрее, — голос Гены предательски дрогнул. Он протолкнул меня в комнату и торопливо закрыл стальную дверь. – Как же я рад тебя видеть, моя сладкая!

Я обмяк. Не обращая внимания на маргинальную обстановку, захотелось тут же оказаться в его объятиях, и не смотря на страх боли, наконец-то подставить ему свою попку и получить щедрую дозу густой тёплой спермы ещё и в неё.

— Привет, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более женственно.

Гена снял с меня куртку и бросил её на трюмо. С его лица не сходила улыбка. Но в тёмных глазах практически сияло неистовое желание. Я заметил это сразу, но только сейчас решил включиться в игру: скинул кроссовки и, повиливая тазом, грациозно вошёл в комнату.

Обстановка оказалась донельзя спартанской: старый совдеповский ковёр на стене, видавший виды диван-книжка, широкий лакированный столик перед ним, на котором громоздились тарелки с недоеденными закусками, пепельница и несколько бутылок со спиртным. А так же…

Стоп! Что?..

В кресле возле окна я внезапно увидел высокого худощавого мужика, бритого наголо, с дымящейся сигаретой в зубах. Он сидел, как Воланд, с ногой, закинутой на ногу, и широко улыбался. На вид лет 40-50, и судя по характерным чертам лица, неоднократно сидевший. А рядом с маленьким сервантом стоял ещё один, черноволосый, смуглый, с крепкими руками и широкими плечами. Этот, судя по всему, был не намного старше меня. Он тоже с интересом разглядывал вошедшего гостя и улыбался.

Волна страха вновь окатила меня леденящей волной, смывая на какое-то время все сексуальные желания. Предчувствия насчёт возможной погибели оказались верны, и, судя по всему, я сам, добровольно пришёл в логово зверя.

— Сучка не убежит? – хриплым голосом поинтересовался лысый, обращаясь к Гене. – А то что-то она занервничала.

— Нет, — уверенно ответил тот, громыхнул задвижкой на двери и следом за мной зашёл в комнату. – Митяй, я за базар отвечаю. Эта дырка – та ещё шлюшка. Сосёт просто огонь.

При его последних словах оба бандита, и лысый, и черноволосый, синхронно кивнули. Лицо старшего вызывало опасение, но во взгляде читалось лишь неистовое желание. Если он и вправду сидел, я подумал, сколько раз он уже трахал вот таких же молодых парней в задницы? Сотни, тысячи.

— А не обманул, Генашка, — проворковал он, не сводя с меня взгляд. – Сладкая какая.

— Ты ж меня знаешь, Митяй, — гордо сказал Гена. – Я же всегда за базар отвечаю. Она ещё и целка.

Тонкие с проседью брови Митяя на секунду взметнулись вверх. Он торопливо вкрутил окурок в переполненную пепельницу и весь сразу как-то подобрался, словно предвкушал увлекательное зрелище.

— Как тебя зовут? – спросил он.

— Свет… Лан… Лена… — промямлил я и стыдливо опустил глаза в пол. Почему вдруг стало жутко неприятно признаваться двум незнакомым мужчинам в своей ориентации.

Все трое разом загоготали.

— Ты вот что, Лана — Милана, — сказал Митяй, после того, как все трое закончили гоготать. – Расслабься. Все свои. Можешь даже водочки хряпнуть для расслабона. Гена нам рассказал о том, что у него есть юный дружок-петушок. Просто мы не думали, что ты такой сладкий.

Эти слова заставили меня покраснеть. Лесть мне нравилась, но сейчас даже она не могла избавить от сковывающего всё тело страха. Я лишь мог догадываться о том, какой вечер мне предстояло пережить. Или же всё-таки это последний день моей жизни?

Я заметил, что и молодой смуглый так же сладострастно и нагло рассматривает меня, пытаясь поймать мой взгляд и будто бы телепатически передать мне свои желания. Гена плюхнулся на диван и с интересом наблюдал за происходящим. Мужчина, который обещал мне покровительство и защиту, оказался самым настоящим предателем.

— Чё стоишь? – обратился ко мне Митяй. – Не тупи, раздевайся. Ты ведь трахаться приехала, сучка.

Грубость резанула по ушам и нервам, но в то же время пробудила во мне неистовое желание. Что-то возгорелось в груди и внизу живота одновременно. Я торопливо избавился от всех предметов одежды, уронив их в одну кучу. Гена скомкал вещи и отбросил их в дальний угол комнаты. Я стоял, совершенно голый, стыдливо опустив голову. От волнения стояка не было, но с головки члена всё же упала тягучая капелька смазки.

— Жопой повернись, — приказал Митяй.

Я повиновался, тут же развернувшись на сто восемьдесят градусов. Моя филейная часть их впечатлила. Это я понял по одобрительным возгласам всех троих. Молодой, что стоял ко мне ближе всех, не удержался и шлёпнул меня по ягодице. Это было не больно, но от неожиданности я ойкнул. Мужики заржали.

— Охренеть, у него фигура, как у тёлки, реально! А жопа даже красивей, чем у большинства баб, что я видел, — прокомментировал Митяй, и нравоучительным тоном добавил, глядя на молодого: — При этом далеко не все бабы дают в жопу. А у петушков другого выбора нет.

Он нервно закурил, через каждую затяжку предлагая мне, то встать раком, то раздвинуть руками ягодицы. Я слышал, как меняется его голос, как он всё чаще срывается на высокие нотки, а он сам пытается скрыть это искусственным кашлем. В прокуренной комнате без одежды было довольно прохладно. Но меня это только возбуждало.

— Ладно, — наконец сказал Митяй. – Я первый. Идите, погуляйте минут сорок. А то я при вас не смогу.

И молодой, и Гена, опрокинув по рюмашке, тут же быстро засобирались на улицу. Перечить старшему они не стали. Я же услышал, как собственное сердце не бьётся, а колотится уже где-то в ушах.

Когда входная дверь захлопнулась, и я остался с ним один на один, словно кролик перед удавом, я понял, что дальнейшие события от меня вообще не зависят. Теперь ни мой страх, ни просьбы, или даже мольбы не подействуют. Этот человек получит всё, что захочет.

— Отсосать вам? – с надеждой спросил я.

Митяй оскалился и покачал головой.

— Мне такое не особо нравится. Предпочитаю в жопу.

У меня внутри всё похолодело. ВСЁ. Теперь это точно произойдёт реально. Откуда ни возьмись в его руках появился тюбик с косметическим вазелином. Он бросил его мне, а сам закурил снова.

— У тебя пять минут, чтобы смазаться и раздрочиться, сучка. А потом ложись на диван, на живот и приподнимай задницу. Когда буду тебя трахать, можешь постанывать, как девочка и называть меня милым, понял?

Я торопливо кивнул, воспринимая всё происходящее не как сексуальное приключение, а дьявольски тяжёлое испытание. Сначала крышка от тюбика не хотела откручиваться, потом я не мог выдавить на палец нужное количество вазелина. И когда в анус забурился мой палец в первый раз, Митяй уже выкурил пол сигареты. Я знал, что в неподготовленную задницу трахаться больно, и потому старался, превозмогая чувство дискомфорта, раздраконить своё очко как можно сильнее: практически трахал сам себя средним пальцем, оттягивая края ануса в разные стороны, закручивая по спирали…

— Ну, всё, прыгай на диван, — тихо и властно сказал он, затушил сигарету и поднялся с кресла.

Я забрался на твёрдую поверхность и принял позу, какую мне приказывали: свёл ноги вместе, а задницу сильно оттопырил, вытянув руки вперёд.

Митяй пыхтел, расстёгивая штаны. Я видел, как от адского возбуждения трясутся его руки. Он снял их вместе с трусами, обнажив длинный эрегированный орган внушительных размеров, который всё ж уступал Гениному и имел более маленькую головку. Мужчина плюнул на ладонь и размазал собственную слюну по коже члена.

В момент истины я постарался расслабить очко как можно сильнее, но сфинктер всё равно инстинктивно сжался, когда его головка в первый раз попыталась проскользнуть вовнутрь. И всё же моя периодическая анальная мастурбация разными предметами дала свои результаты. После третьего толчка, я расслабил сфинктер и пропустил член Митяя в свою калитку. Он охнул, запыхтел как паровоз и начал интенсивно двигать тазом, с каждым движением стараясь проникнуть всё глубже.

— Чего не стонешь, сучка? – прохрипел мне он в самое ухо.

Я вспомнил об этой просьбе, и тонким голосом произнёс:

— Отымей меня в попу, милый!

Митяй аж затрясся. Его член стал невыносимо твёрдым, словно кусок гранита, насилующий тёплую живую плоть. Я начал тихонько постанывать, впрочем, совсем не прикидываясь, потому что именно в этот момент лёгкая боль и дискомфорт вдруг начали трансформироваться в очень приятные ощущения. Это было похоже на медленно надувающийся шарик где-то в глубине моего организма. С каждым толчком Митяй вгонял моё тело во всё больший экстаз. Это были странные и неожиданные ощущения. Я даже не касался собственного члена, но при этом ощущал кайф. Нечто подобное я испытывал в детстве, когда забирался наверх по столбу. Только в этот раз ощущения были явнее, острее.

Минут через десять Митяй уже начал дышать сквозь стиснутые зубы. Он уже не трахал, а драл меня на полную катушку, со шлепками и погружением члена по самые яйца. Иногда я ощущал кратковременные вспышки боли, но они тут же затмевались нарастающим оргазмом. Я вдруг понял, что скоро кончу сам, причём сделаю это не членом, а задницей.

Однако Митяй меня опередил. Громко застонав, он несколько раз подряд глубоко проник в мою кишку, а затем, тяжело дыша, упал на меня сверху.

— Какая ты сладкая, сучка, — прошептал он, добрую минуту спустя.

Его член стремительно уменьшался в размерах, пока не опал совсем и не выскользнул из моего разгорячённого ануса. Я лежал в той же позе, пока он вытирал пенис влажной салфеткой, натягивал штаны и закуривал сигарету. Мне не верилось, что это уже произошло. И теперь я ощущал, что внутри меня произошли какие-то разительные перемены. Вдруг ушёл страх, напрочь вытесненный этими новыми приятными ощущениями.

Гена и молодой, которого, как оказалось, звали Яриком, вернулись минут через пятнадцать с пакетом продуктов и бухла. К тому времени я уже сходил в общажный туалет слить из кишки сперму моего первого на сегодня самца, и выпить с ним же стопку водки.

— Ну, как? – спросил Гена, глядя на Митяя.

— Отменная дырка, — честно признался тот. А я почувствовал внутри себя шевеление новых сексуальных позывов. Мне хотелось довести эти приятные анальные ощущения до логического завершения. Мне хотелось кончить.

— Жопа у него нереально сладкая.

Ходить без одежды по прохладному помещению оказалось дискомфортно. Но едва я только двинулся к кучке своей одежды в углу комнаты, как Митяй властным голосом меня остановил:

— Куда это ты пошла, сучка? Тебе разрешили одеться?

— Нет, — тихо пискнул я, опустил голову и добавил: — Простите.

Мужики снова одобрительно загоготали. Моё очко всё ещё саднило от первого сексуального проникновения. Но боли не было, да и истома никуда не делась. Мой член не стоял, но при этом всё равно казался твёрдым и возбуждённым.

— Давай, Яра, твоя очередь, — обратился Митяй к молодому. – Трахни его в задницу.

Я увидел, как и без того налитые страстью глаза брюнета, просто засияли.

— Иди сюда, — приказал он.

Под его давлением я встал на колени, а затем толчком ладони в спину был практически уронен на диван. При этом мои ноги оставались на полу, а сам я невольно принял коленно-локтевую позу. Я чуть приподнял таз, чувствуя, как ягодицы раздвинулись в стороны. Рядом со мной сидел Гена, смотрел на всё это и широко улыбался.

Ярик торопливо расстегнул штаны и пристроился сзади. Краем глаза я успел заметить, что его член, обрамлённый густыми чёрными волосами, загнут вверх и стоит, как башня. Успокаивало лишь то, что был он сравнительно небольших размеров. Яра воспользовался всё тем же косметическим вазелином, причём смазал мой анус самостоятельно, а потом просто взял и рывком вошёл в меня на полную глубину.

От неожиданности я вскрикнул, но тут же ощутил, что на этот раз болевые ощущения отсутствуют практически полностью. Парень быстро начал возвратно-поступательные движения, шлёпая меня по ягодицам своими бедрами и щекоча курчавыми волосами в районе кобчика.

Первые пару минут я практически ничего не ощущал, но потом вдруг почувствовал, как оргазмирующий шарик внутри начинает вновь раздуваться. В силу молодости Яра трахал меня быстро и интенсивно, не замедляясь, а наоборот, наращивая скорость и интенсивность движений. Минут через пять я уже застонал, и на этот раз совсем не прикидывался.

Мой член напрягся, и прикосновения обнажившейся головки к краю дивана сильно ускорили процесс. Когда Яра вошёл в раж, начал трахать меня изо всех сил, уже не шлёпаясь, а натуральным образом ударяясь о мою задницу своими бёдрами, я почувствовал, как медленный и чудовищный оргазм разлился по всему моему телу, от макушки и до кончиков пальцев ног. Парень схватил меня руками за выступы таза и начал буквально насаживать на свой член. Он громко запыхтел, но я перебил его громким высоким стоном. И в тот самый момент, когда струя спермы ударила в мой кишечник, я почувствовал, как и из моего члена сфонтанировал заряд. Несколькими тягучими толчками, сопровождаемый сильнейшим оргазмом, я кончил прямо на пол рядом с диваном, чувствуя, как от кайфа потемнело в глазах.

Яра грубо вынул свой лоснящийся член из моего тела, тяжело выдохнул и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. В то время как я, окончательно потеряв силы, сполз на пол и упал на живот, чувствуя, как из приоткрытого ануса, по ляжкам обильно стекает тёплая сперма моего очередного «клиента».

— Мать твою! – громко прокомментировал Митяй. – Эта сука кончила! Вы видели?

В тот вечер Гена до моей попы так и не добрался, потому что не рассчитал силы и выпил слишком много. Он долго бубнил, сидя за столом, жалуясь на происки судьбы и на свою мечту «распечатать» молодую задницу первым. Каждый хотел быть первым, но как всегда, лакомый кусочек и на этот раз достался самому авторитетному из них.

Примерно в полночь мне разрешили одеться, вызвали такси и отправили домой. Я ехал на заднем сидении, смотрел сквозь автомобильное стекло на проскальзывающий мимо ночной город и чувствовал себя использованным презервативом. Тогда я ещё не знал, как после подобных вечеринок утром следующего дня может болеть задница.