Новый взгляд на жизнь или Новый инцест рассказ Часть 4

Пока муж расспрашивал Гвен о том, как прошел день с Натали, она была уклончива, просто вкратце рассказала о походе по магазинам и их совместном обеде. Она признала, что они договорились о свидании на пляже в понедельник, и хотя Тиму было очень любопытно узнать больше, он воздержался от давления на неё.

После непринужденного ужина на террасе она оседлала Дротика и быстро прокатилась по тропинке за домом, прежде чем вернуться ближе к сумеркам. Гвен могла разглядеть Тима, сидящего на веранде в сгущающейся темноте, когда она спускалась с небольшого холма к сараю.

Вскоре после этого он присоединился к ней, убрав её седло и поводья, пока она приводила в порядок свою лошадь. Удовлетворенный, конь был выведен в загон, и они вдвоем направились к дому. Тим налил ей бокал вина, пока она ходила переодеваться, и её отсутствие почти 20 минут спустя заставило его встать со своего мягкого кресла, чтобы разобраться.

— Гвен, все в порядке?  — позвал он через закрытую дверь ванной.

Она, должно быть, немного расслабилась в постели, сказал он себе, но её скромность все ещё была очевидна.

— Выйду через минуту,  — ответила она.

Улыбаясь и качая головой, её муж вернулся к своему креслу. Гвен появилась через пять минут, завернутая в халат, который она всегда надевала у бассейна, на её лице был заметен легкий блеск пота.

— Когда сидишь верхом на животном, тебе становится жарко,  — объявила она.  — Хочешь поплавать со мной?

Тим вернулся через минуту после того, как сменил одну пару шорт на другую. Вместе они поднялись по короткой тропинке на террасу у бассейна с полотенцами и напитками в руках. Как это обычно бывало, он вошел первым, его чистое погружение привело к погружению на глубину, в то время как его жена поставила свой напиток и аккуратно разложила полотенце и халат, чтобы быстро достать их позже. Тим вынырнул на поверхность и медленно поплыл к дальнему концу, прежде чем вернуться, чтобы найти её.

От того, что он увидел, у него чуть не перехватило дыхание. Гвен стояла на ступеньках у бассейна, осторожно спускаясь по ним в мягком свете фонарей на палубе. Однако что поразило её мужа, так это её купальный костюм, вернее, его отсутствие. Вместо купального костюма с черной юбкой, который она всегда носила, на груди и бедрах был яркий цветочный принт, и больше нигде. Впервые за пределами их спальни он мог ясно видеть гладкую, кремовую кожу её подтянутого живота.

— Вау, Гвен,  — это было все, что он мог предложить.

Она остановилась там, где была, вода доходила ей до колен. Желание отступить и прикрыться борется с желанием нырнуть вперед и погрузиться под воду, второй план игнорирует тот факт, что когда-нибудь ей придется вынырнуть на воздух. Вместо этого она просто застыла.

— Тебе это не нравится?  — пискнула она.

— Нет, нет, мне это нравится,  — поспешил он заверить её.  — Это прекрасно! Ты прекрасна!

— Спасибо,  — она покраснела.  — Натали выбрала это — я сказала ей, что это 

не подобает жене и матери, но она заставила меня...

— Я рад, что она это сделала! Напомни мне поблагодарить ее!

Гвен постепенно привыкла к мысли, что Тим был искренне воодушевлен и взволнован, повернувшись по его просьбе, когда он плыл к ней.

— Это прекрасно, милая,  — повторил он.  — Ты можешь, э-э-э, намочить его?

— Конечно же,  — засмеялась она, но потом начала сомневаться.

Могла ли она? Она видела эти вещи, которые неуместно прилипали и становились почти прозрачными, когда намокали. Есть только один способ выяснить это... Гвен присела и мягко оттолкнулась, скользя по поверхности воды, пока не оказалась в воде достаточно глубоко, чтобы в нее можно было ступать. Пара плавала и смеялась, Тим время от времени брал её за обнаженную талию и обнимал, прежде чем снова отпустить. Гвен с облегчением отметила, что костюм не просвечивал насквозь, хотя низ действительно облегал её пол немного больше, чем ей бы хотелось. Прохлада воды и растущее желание Гвен, наконец, заставили её выйти из бассейна и надеть халат. Вместе они направились обратно вниз по склону к дому.

— Не знаю, как ты,  — сказала она, когда они ставили пустые стаканы на кухонный стол,  — но я готова лечь спать.

Гвен повернулась к мужу и обняла его.

— Прости, что разбудила тебя так рано,  — сказала она, прижимаясь к его груди.  — Ты, должно быть, тоже готов ко сну.

Тим работал над обработкой сигналов, которые он получал. Действительно ли Гвен предлагала нечто большее, чем просто постель и сон? Можно ли было делать это чаще одного раза в день? Ни одна из этих ситуаций на самом деле никогда раньше не возникала; тем не менее, он не собирался рисковать и упускать возможность.

— Не нужно извиняться, если ты когда-нибудь захочешь разбудить меня вот так,  — сказал он, целуя её в лоб.  — Продолжай, а я закрою дом.

Тим начал запирать двери и окна, одновременно ещё раз проверяя снаружи, нет ли света, который мог быть оставлен включенным в сарае или мастерской. Удовлетворенный, он вернулся в их спальню, отметив всплеск света, пробивающийся из-под закрытой двери. Гвен была внутри, она лежала на покрывалах, одетая в футболку с прошлой ночи, ноги скрещены в лодыжках, а руки сложены чуть ниже груди. Улыбаясь, он направился в ванную, чтобы снять свои мокрые шорты и повесить их.

Выполнив задание, он вернулся в комнату и направился к ящику комода за парой боксеров. Гвен смотрела, как его сверток, сморщенный и плотно прилегающий к паху от холодной воды, покачивается при его движении. Она никогда не переставала восхищаться тем, как комфортно её мужу с его обнаженным телом. Казалось, он никогда не выставлял это напоказ, но, конечно, у него не было проблем с тем, чтобы показать себя перед ней. Долгое время она отводила глаза, чтобы дать ему уединение, но теперь она обнаружила, что муж наслаждается видом все больше и больше.

— Тим?

— Хмм?

— Если ты не хочешь ложиться в постель в шортах, то 

я не возражаю.

Он улыбнулся, его член уже начал избавляться от последствий погружения.

— Ну, если ты не возражаешь...

Тим лег на кровать и повернулся лицом к своей жене. Он начал тереться носом о её шею, в то время как рука скользнула к её бедру.

— Мне понравилось твое бикини,  — выдохнул он ей на ухо.

Она повернула голову к нему лицом.

— Тебе не кажется, что это было слишком откровенно?

— Мне нравится откровенность,  — пробормотал он с усмешкой, когда его рука начала задирать её футболку.

Без трусиков, торжествующе подумал он.

— Тимоти Аллен Нельсон! Ты хочешь сказать, что тебя ни в малейшей степени не обеспокоило бы, если бы я разгуливала в своем праздничном костюме?

— Ни в малейшей степени,  — сказал он и поцеловал её.  — Собственно говоря, почему бы вам не начать парад прямо сейчас?

Тим многозначительно задрал её футболку. Гвен театрально вздохнула, улыбнулась и прервала их контакт достаточно надолго, чтобы сесть и стянуть рубашку через голову, прежде чем бросить её на пол.

— Так лучше?  — спросила она, снова ложась.

Тим изо всех сил старался скрыть своё удивление по поводу легкости, с которой она согласилась на это предложение.

— Так идеально.

Ее рука быстро скользнула к его почти эрегированному члену, лаская и дразня его длину и набухший мешочек под ним. Тим, не теряя времени, нашел её грудь, радуясь, что ей не мешает ночная рубашка, которая обычно прикрывала её, прежде чем переместиться к её промежности. Его пальцы, скользящие по её коже, сказали ему, что что-то изменилось. Прервав их поцелуй, он посмотрел вниз и обнаружил, что её соломенная шевелюра значительно подстрижена назад, её покров гладкий там, где он был густым и вьющимся.

— Стрижка?  — спросил он, когда его губы вернулись к её губам, в то время как его пальцы нашли свой путь к её лону.

— Я подстриглась для бикини,  — объяснила она.  — все в порядке?

— Я думаю, это здорово,  — честно ответил он,  — я просто никогда не могу вспомнить, чтобы это было так коротко.

Они продолжали свои исследования ещё довольно долго, каждый не торопясь с другим. Танцующие пальцы его жены, наконец, подействовали на Тима, и он нежно начал перекатываться на нее сверху, намереваясь раздвинуть её ноги и взять её. Однако её тело сопротивлялось.

— Тим? Могу я, э-э-э, попросить об одолжении?

Он резко остановился от удивления.

— О чем именно?

— Могу я использовать свою руку, чтобы, ммм, заставить тебя кончить? Я никогда не наблюдал за тобой... ты знаешь... раньше.

Тим колебался, пытаясь убедиться, что понял, о чем она спрашивает. Гвен восприняла его задержку как нежелание.

— Но если ты не хочешь, я пойму,  — сказала она, перекатываясь на спину, чтобы принять его более традиционным способом.

— Нет, все будет хорошо,  — быстро заверил он её, ложась на спину.  — Просто я уже давно так не делал, понимаешь?

— Разве это не так хорошо, как другой способ?

— Мне нравится и то, и другое. Разнообразие — это хорошо, ведь верно?

Гвен не ответила, вместо этого перекатившись 

на плечо и уставившись вниз на член.

— Скажи мне, если я делаю это неправильно, хорошо?

Она начала поглаживать, крошечные пальчики едва обхватывали окружность, кулак скользил взад-вперед. Она была очарована тем, как головка стала сердито-красной, в то время как отверстие, казалось, выражало протест, когда бедра Тима пропустили его через её сжатый кулак. Сочетание её поглаживаний, его толчков и новизны всего этого вскоре возымело желаемый эффект.

С шипящим вздохом Тим рванулся вперед, в то время как его рука захватила руку жены, зафиксировав её на месте прямо под чувствительной макушкой. Гвен почувствовала, как первый импульс прошел по всей его длине, прежде чем извергнуться, скорость и внезапность его появления заставили её голову немного отшатнуться в страхе оказаться на его пути.

Она с изумлением наблюдала, как первый молочно-белый разряд приземлился высоко в его груди, чувствуя, как каждый последующий разряд проходит вверх по его стволу, прежде чем вылететь и приземлиться чуть ниже предыдущего. Наконец, потоки превратились в пульсации, которые стекали по её пальцам, прежде чем её муж удовлетворенно вздохнул и отпустил её руку.

— Я никогда не знала, что это настолько мощно,  — сказала Гвен, почти неохотно отпуская его посох.

— Ты должна увидеть это после того, как я проведу без этого несколько дней,  — усмехнулся он.

— Оставайся прямо так. Я сейчас вернусь,  — скомандовала она, и Тим с удовольствием наблюдал, как она поспешила в ванную, покачивая на ходу тугими щеками, отмечая, сколько волос она убрала, когда вернулась с теплой мочалкой.

Она тщательно вымыла его, нежно вытирая его размягчающийся член и яйца после того, как она вымыла его грудь. Она снова поспешила в ванную, вернувшись с пустыми руками, чтобы лечь рядом с ним.

— Правильно ли я все сделала?  — спросила она, устраиваясь рядом с ним.

— Это было невероятно! Не стесняйтесь делать это в любое время.

— Пока тебе это нравится... Могу я попросить ещё об одном одолжении?

— Как я мог сказать "нет" после этого? Все, что ты захочешь.

— Не мог бы ты, ну, знаешь, помочь мне закончить сейчас?

— Конечно.

Он нежно перевернул её на спину и наклонился, чтобы поцеловать, в то время как его рука раздвинула её бедра и нашла её лоно. Его толстый, мозолистый средний палец пробежался вверх и вниз по её щели один, два, три раза, прежде чем погрузиться в нее, в то время как его ладонь прижалась к её клитору.

Тим начал поглаживать, потирая её чувствительный бугорок, в то время как его голова опустилась и начала ласкать языком её сосок. Её левая рука нашла его бицепс, инстинктивно сжимая этот символ мужской силы по мере приближения её долгожданного оргазма.

Прикосновение Тима было в самый раз; слишком скоро её бедра сжали его руку, в то время как её бедра дико колотились о него. Оргазм был долгим и мощным, длинные веревочные нити оргазма её мужа вспыхивали в её сознании в такт волнам её кульминации. В конце концов её тело обмякло,  

и со вздохом её ноги отпустили его руку.

Они лежали там вместе довольно долго, оба близки ко сну, но ни один из них пока не хотел туда идти. Гвен хотела встать, чтобы привести себя в порядок, но она знала, что убирать было нечего. Вместо этого она прильнула к мужчине, которого любила больше всего на свете.

— Гвен?

— Да?

— Если ты не хочешь надевать ночнушку в постель, то я не возражаю.

Она хихикнула, глубже уткнулась лицом ему в грудь и вскоре заснула.

•  •  •

Гвен встала рано. О повторении действий предыдущего утра не могло быть и речи, поскольку приготовления к воскресному ужину были уже начаты. И без того безупречно чистый дом был снова убран в ожидании прибытия их гостей. Дело было не в количестве зрителей — кроме нее и Тима, их было всего четверо,  — а в двух посетителях, мысль о которых заставили её перепроверить свою работу. Визиты матери и отца Гвен, Нормана и Ирен Карран, всегда приводили её в состояние повышенной готовности, она хотела убедиться, что в их глазах все идеально, что нельзя найти ни одной ошибки. Иногда ей это удавалось.

Старшая дочь Гвен и Тима и её муж, Элисон и Джейсон, тоже будут там, и это её немного утешало. Эли служила своего рода буфером, и Ирен обычно проводила время, души не чаяая в своей внучке, в то время как Норман потчевал Джейсона историями из мира корпоративного права.

Тим встал вскоре после своей жены, тихо прокрался в гостиную и обнаружил её склонившейся над кофейным столиком, раскладывающей журналы и фотоальбомы. Он на мгновение задумался о том, чтобы задрать её халат на спину, чтобы посмотреть, оделась ли она перед тем, как покинуть их комнату, но вместо этого усмехнулся про себя при мысли о своей невероятно опрометчивой идее и направился на кухню за кофе. Конечно, она была одета. Она всегда была одета, несмотря на прошлую ночь.

— О, доброе утро!  — сказала Гвен, поспешая за ним.  — Ты можешь позаботиться о внешнем виде дома, верно? Мне нужно ещё кое-что убрать и начать готовить ужин.

— Я всегда забочусь о внешнем виде,  — сказал он с терпеливой улыбкой.  — И я не вижу, где ещё нужно сделать уборку.

— Это потому, что ты мужчина,  — ответила она, целуя его в щеку.  — Моя мама всегда найдет то, что я пропустила.

Тим только хмыкнул на это замечание.

Пара неустанно работала в течение всего утра, прерываясь лишь на то, чтобы принять душ незадолго до прихода гостей. Ужин прошел без сучка и задоринки, родители Гвен прибыли точно в назначенное время и ушли ровно через час после того, как был подан кофе. Эли и Джейсон присоединились, чтобы помочь прибраться, прежде чем Гвен и её дочь отправились в конюшни, чтобы прокатиться вверх по склону. Тим и Джейсон переоделись в плавки и с бутылками пива в руках направились к бассейну, чтобы дождаться возвращения своих жен.

Всадники появились снова почти два часа спустя,  

позаботившись о своих лошадях, прежде чем отправиться в дом, чтобы переодеться в одежду для бассейна. Тим был разочарован, обнаружив, что Гвен выбрала свой более скромный черный цельный костюм, но ничего не сказал. Мысленный образ вчерашнего вечернего бикини задержался.

Было почти темно, когда Элисон и Джейсон попрощались. Гвен и Тим провели несколько драгоценных мгновений вместе перед телевизором, расслабляясь после изнурительного выходного дня, почти не разговаривая, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Стресса и темпа дня было достаточно, чтобы отправиться спать к девяти часам. Тим совершил последний обход по дому, в то время как Гвен направилась в спальню.

Вскоре он последовал за ней внутрь, его жена уже лежала под одеялом с закрытыми глазами, где он вскоре присоединился к ней. Свет был погашен, и Тим с удовлетворением отметил, что на ней была футболка, в которой она была прошлой ночью. Гвен перевернулась и обняла своего мужа. Оба знали, что это была ночь не для секса; усталость дня быстро настигала их. И все же Тим не мог удержаться от небольшого шанса.

— Почему ты сегодня вечером не надела свой другой купальник?

Он чувствовал, как его жена слегка напряглась рядом с ним.

— Немного маловат для того, чтобы носить его рядом с моей дочерью и зятем, тебе не кажется? Эли была бы в ужасе.

— Оно было не меньше того, что было на ней надето.

— Да, но я уверена, что Джейсон видел её и в меньшем количестве.

Мысль о её красивом молодом зяте, тоже одетом меньше, чем то, что она видела сегодня, воспламенила её, когда Потаскушка мысленно вывела картинку на экран проектора, но она быстро отбросила её как извращенную.

— Тогда у него, вероятно, есть хорошее представление о том, как ты выглядишь.

Тим обнял её и больше ничего не сказал. Несмотря на усталость, сон приходил медленно, потому что Потаскушка постоянно выталкивала мысли Гвен на обнаженного и возбужденного Джейсона, нависающего над ней.

Сон вернулся той ночью. Она снова была закована в цепи, её поклонники в своих позах, поглаживая свои массивные члены. От нее не ускользнуло, что их выпуклые головки стали такими же ярко-красными, как у Тима прошлой ночью, их щелочки невероятно широко раскрылись, когда они сжали кулаки во всю длину.

Гвен дернулась в своих оковах, когда первая струя жемчужно-белого геля вырвалась из члена молодого мужчины, за мгновение ока преодолев множество футов до нее, чтобы приземлиться прямо между её грудей. Его следующий выстрел попал ей прямо в сосок, когда платформа повернулась, и она попыталась уйти с линии огня, а третий попал ей сбоку в грудь. Она вздрогнула и проснулась, вся в поту и тяжело дыша. 4 утра, подумала она, посмотрев на часы.

— Ты в порядке?  — раздался сонный голос Тима.  — Мне показалось, что ты с чем-то боролась.

— Я в порядке,  — заверила она,  — это просто сон.

Гвен потянулась, чтобы откинуть одеяло, обнаружила, что уже сбросила его, и встала. Она потянулась за своим купальным 

халатом, прежде чем решила отказаться от дополнительного тепла, которое он мог бы создать, её прикрывала только влажная футболка, которую она надела, когда шла по коридору.

Гвен сидела и потягивала кофе, обдумывая свой сон. Это было все ещё ярко, и она все ещё могла чувствовать силу, с которой оргазм мужчины поразил её. Она даже не осознавала, что её рука скользнула под футболку к промежности, прикрытой трусиками, палец нежно поглаживал линию в опасной близости от места соединения бедра и таза...

Звук шагов мужа в коридоре прервал её размышления, рука отдернулась от жара между ног и вернулась к чашке кофе.

Тим поцеловал её в макушку и подошел к кофеварке.

— Это было похоже на дурной сон. Хочешь поговорить об этом? Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет,  — солгала она, зная, чего на самом деле хотела, так это чтобы он отнес её обратно в постель, раздвинул ей ноги и скакал на ней, пока она не кончит.

Но просить об этом означало бы, что её сон был не кошмаром, а чем-то совершенно другим.

— Со мной все будет в порядке.

•  •  •

Когда Натали въехала во двор, одетая в футболку и джинсы Гвен иронично подумала, насколько она сама обременена лишними одеждами по сравнению с короткими шортами и короткой футболкой своей невестки.

— Готова идти?  — спросила Натали, поднимаясь по лестнице на заднюю палубу и обнимая Гвен, энергично потирая рукой её поясницу.  — Я не чувствую под этим комбинезона — ты вообще носишь костюм?  — спросила она с озорной улыбкой.

— Конечно,  — ответила Гвен, краснея.  — Я не думал, что на водохранилище есть место, где можно переодеться.

— Всегда есть машина, и я делала это много раз,  — возразила Натали.  — Давай, поехали.

Вскоре она вывела внедорожник на шоссе, и две женщины поговорили о мирских вещах — семьях, работе, лошадях. Вчерашний ужин вызвал особый интерес у Натали, и Гвен обнаружила, что призналась в большем количестве своих тревог и страхов по поводу этого события, чем когда-либо кому-либо. Что-то в её невестке просто заставило Гвен доверять ей, что-то, что она испытала с очень немногими людьми в своей жизни.

Гвен показалось, что прошло всего несколько минут, прежде чем они въехали на парковку энергетической компании на водохранилище Бич. Сам пляж представлял собой песчаную полосу вверх по течению от большой коммунальной гидроэлектростанции и был излюбленным местом семей и скучающих подростков. Две женщины выбрали участок песка недалеко от того места, где пляж соединялся со стоянкой; Натали вытащила из багажника своего грузовика два шезлонга и зонтик, и вместе они перетащили все это на выбранное ими место.

Гвен сидела в своем кресле и наблюдала, как Натали стянула с себя футболку и шорты, обнажив ярко-синее бикини, верх которого натягивался, чтобы сдерживать её грудь, в то время как низ открывал больше её ягодицы, чем прикрывали их. Она бесцеремонно плюхнулась в своё кресло.

— Тебе будет жарко в этих джинсах,  — невозмутимо произнесла Натали из-за солнцезащитных очков с темными линзами.

Гвен нервно оглядывала толпу, ища 

кого-нибудь, кого она могла бы знать. Дети играли у кромки воды или за её пределами. Несколько мальчиков-подростков шныряли вокруг, стоя вместе в воде по колено. Момент истины настал. «Бикини ничем не лучше нижнего белья»,  — прощебетала Леди. Глубоко вздохнув, она встала и стянула футболку через голову, обнажив свою грудь, прикрытую бикини, и бледный живот любому, кто захотел бы посмотреть. Она нервно огляделась по сторонам, ожидая какой-либо реакции со стороны других посетителей пляжа. Не найдя ничего, она расстегнула джинсы и спустила их вниз, быстро скинула их и села обратно, высматривая признаки шока или неодобрения. Ноги вместе, полотенце под рукой, она потянулась за солнцезащитными очками, надела их и продолжила свою разведку.

Хотя Гвен не могла сказать, что ей было комфортно находиться почти голой в общественном месте, она действительно начала привыкать к этому и в конце концов достала из сумки журнал, чтобы почитать. Тем не менее, её поза определенно была рассчитана на то, чтобы охватить как можно больше, когда она сидела в низком кресле, продолжая сканировать толпу в перерывах между перелистыванием страниц. С каждым своим нервным взмахом она обнаруживала, что тратит все больше времени на изучение парней из колледжа, столпившихся в воде. Они, без сомнения, были красивы и, казалось, всей группой излучали уверенность в себе. Каждый раз, когда она возвращалась, чтобы посмотреть на них, она все больше задавалась вопросом, как они могли бы выглядеть без этих мешковатых шорт... Леди неодобрительно кудахтала над её сдержанной похотью.

— Я собираюсь поплавать — хочешь пойти со мной?

Натали уже поднималась со стула, глядя сверху вниз на свою невестку.

— Нет, спасибо, я просто останусь здесь с сумками,  — возразила Гвен, не желая, чтобы её видели разгуливающей практически в чем попало.

— Давай,  — настаивала Натали, хватая её за локоть.  — Просто постой со мной в воде.

Гвен снова оглядела толпу, пока они шли к берегу озера, ища признаки неодобрения со стороны других пляжников.

Парни из колледжа, казалось, испытывали что угодно, только не отвращение, когда пара приблизилась к группе. Из-за своих затемненных линз она могла видеть, как молодые люди разглядывали её и её невестку, и Гвен могла просто сказать, что их мысленно раздевали. Леди взвыла от возмущения предполагаемым вторжением в её скромность, в то время как Потаскушка столь же громко выражала своё одобрение. Пусть они посмотрят — у тебя все ещё есть это!

Щеки Гвен горели, когда они проходили мимо глазеющих мужчин. Натали остановилась у кромки воды, согнувшись в талии, чтобы смочить смазанные лосьоном руки, указывая своей едва прикрытой попкой на толпу молодых людей. Гвен задалась вопросом, было ли это сделано намеренно.

Натали спокойно передала свои солнцезащитные очки Гвен, сделала ещё несколько шагов вперед, погрузилась и поплыла к границе с закрепленной на буйках веревкой. Её невестка удовольствовалась тем, что зашла по бедра, стараясь не намочить откровенное бикини и, возможно, показать больше, чем она намеревалась. У женщины, выходившей из воды перед ней, таких 

забот не было. Влажная кожа Натали блестела, когда она возвращалась к их стульям, её топ теперь облегал её груди, как вторая кожа, подчеркивая её торчащие соски, нижняя часть намекала на губы, которые они прикрывали. Не говоря ни слова, она забрала очки у своей невестки и прошествовала мимо молодых людей, не удостоив их второго взгляда, пока шла по пляжу. Гвен могла видеть, что все мальчики были сосредоточены на образе женственности, проходящей мимо них, и укол ревности причинил ей боль, поскольку она знала, что о ней временно забыли. Она поспешила мимо зевак обратно к своему креслу.

Они посидели некоторое время, обмениваясь светской беседой и время от времени читая, дремля или наблюдая за людьми. "Не смотри, но я думаю, у тебя появился поклонник",  — тихо сказала Натали, пока Гвен внимательно изучала рецепт тушеной курицы в своем журнале. Она сопротивлялась желанию поднять голову, но её глаза метались за солнцезащитными очками, ища объект интереса Натали. Группа парней у кромки воды поредела, но особенно выделялся один молодой человек, мускулистый юноша с бронзовой кожей и коротко остриженными черными волосами, который беззастенчиво смотрел на пляж, туда, где сидели две женщины. Гвен покраснела и попыталась незаметно прикрыться, не обращая внимания на его внимание.

— Он смотрит на тебя,  — пробормотала она, рецепт теперь забыт.  — Я всего лишь часть фона. По крайней мере, он смотрит на нас обоих, и его воображение, вероятно, делает то, что делает воображение молодых людей. Он, наверное, думает о том, как мы занимаемся им — или друг с другом,  — хихикнула она. Хочешь немного поразвлечься с милым молодым человеком?

— Нет,  — ответила Леди за Гвен.

Последнее слово осталось за Потаскушкой.

— Какого рода развлечение?

— Продолжай притворяться, что читаешь свой журнал, но посмотри на это,  — пробормотала Натали, переворачивая страницу в своем медицинском журнале. Медленно подтянутые колени её невестки начали раздвигаться, бедра постепенно открывались взгляду молодого человека. Она не торопилась, раздвигая их по очереди, делая вид, что читает, и останавливалась только тогда, когда между ними оставалось достаточно места, чтобы вместить крупного мужчину. Дыхание Гвен стало прерывистым, когда её взгляд метался между невесткой и её поклонником, уверенная, что бикини Натали недостаточно, чтобы прикрыть её сокровища.

Медленно, небрежно блондинка протянула руку между ног и просунула палец под лоскут ткани, прикрывающий её половой орган, чтобы "заставить его сидеть правильно". Гвен с изумлением наблюдала за этой наглой демонстрацией, быстро отметив, что полностью завладела вниманием своего поклонника.

Рука Натали покинула её промежность и поднялась к лицу, на ходу задев грудь. Она намеренно коснулась дужки своих очков, опустила их вниз и встретилась взглядом с юношей. Глаза молодого человека расширились от осознания того, что его поймали, и он быстро отвернулся, нырнув в воду и скрывшись из виду.

— Парень из колледжа,  — задумчиво произнесла Натали, хихикая.  — Такой самоуверенный, и в то же время его так легко вывести из себя.

Гвен была слишком потрясена, чтобы ответить, вместо этого с удвоенной 

силой вернувшись к своему журналу. Натали снова хихикнула, затем закрыла ноги и глаза. Её невестка уставилась на страницу с рецептом, но её разум лихорадочно пытался переварить то, что она только что увидела.

Ей удалось выждать ещё час, пока внедорожник не выехал на главную дорогу, прежде чем повернуть к её невестке.

— Натали, зачем ты это сделала?  — вскричала она.

— Сделать что? Я остановился перед поворотом?

— Ты знаешь, что я имею в виду! Почему ты... показала себя этому парню?

— Я ничего ему не показывала,  — невинно улыбнулась Натали.  — Мне пришлось бы снять трусики, чтобы показать ему что-нибудь.

— Но ты дразнила его! Ты раздвигала свои ноги! Это выглядело как приглашение! Что, если бы он поддержал тебя в этом?

— Тогда нас, вероятно, арестовали бы за секс на общественном пляже,  — хихикнула Натали,  — но я не собиралась позволять ему втягивать меня в это. Однако мне было любопытно посмотреть, не подойдет ли он и не попытается ли уговорить меня на это.

— Что, если Адам узнает, что ты делаешь это с незнакомыми мужчинами?

— А он знает. Точно так же, как я знаю, что он смотрит на других женщин. Он запрограммирован на это. И я думаю, что в какой-то степени все женщины запрограммированы на то, чтобы заставить мужчин хотеть выглядеть.

— Я ни разу не видела, чтобы Тим смотрел на другую женщину!

— Тогда он действительно хорош в том, чтобы не попасться. Если он парень, то он смотрит.

Натали решила, что сейчас не время упоминать о том, что она не раз была объектом внимания своего шурина. Она не поощряла это и не призывала его к этому, но значение его украдкой бросаемых взглядов было ей очень ясно.

— Однако это не значит, что они будут делать что-то большее, чем просто смотреть.

— И Адам действительно не возражает, если ты выставляешь себя напоказ другим мужчинам?

— Я не выставляю себя напоказ другим мужчинам — ну, не совсем, я имею в виду, что было пару раз, скорее случайно, чем что-либо ещё, но он не возражает. Сказать по правде, это его заводит.

— Ты что, издеваешься надо мной?!

— Нет. Гвен, я знаю, что некоторые мужчины безумно ревнуют к подобным вещам, но другие... ну, я думаю, они получают удовольствие от осознания того, что их женщина привлекательна для других мужчин. Кто знает почему? Может быть, они уверены в себе и знают, что по-прежнему лидируют, но все равно находят кайф в том, чтобы иметь то, чего хотят другие мужчины. Но хватит обо мне и Адаме. Ты сделала свою домашнюю работу и дала своему мужу-жеребцу подзатыльник?

Гвен потребовалась секунда, чтобы понять, что Натали сменила тему, и ещё секунда, чтобы перевести то, о чем она спрашивала.

— О, ммм, да, да, я это сделала.

— Хорошая девочка. Был ли он разочарован?

Гвен усмехнулась.

— Нет, он сказал, что ему это очень понравилось.

— Я же говорила тебе. Иногда ты должна что-то изменить. Как тебе это понравилось?

— 

Мне это понравилось,  — призналась Гвен.  — Мне нравилось видеть, как ему это нравится. Хотя многое, конечно, выходит наружу.

Она быстро решила, что сказала слишком много.

— Прости, Натали, слишком много информации.

— Не извиняйся,  — рассмеялась её невестка.  — Это не так уж и много, информация или их спермы. Может быть, чайную ложку или две. Однако это выглядит намного лучше, когда целью являешься ты.

Гвен потребовалась ещё секунда, чтобы понять это.

— Ты думаешь, некоторым подлым мужчинам нравится делать это... с тобой?

— Почти каждый мужчина, с которым я когда-либо была, делал это. Я думаю, они рассматривают это как обозначение своей территории

— Даже после того, как они были с кем-то некоторое время?

Натали сделала паузу.

— Гвен, как много ты на самом деле хочешь узнать о своем брате?

Этот вопрос заставил женщину на пассажирском сиденье резко обернуться. Она никогда не думала о нем как о сексуальном существе — она никогда не думала ни о ком в своей семье как о сексуальном существе, почти воображая, что она и её братья, племянницы и племяннички — все появились из воздуха. Думать о нем как о человеке, у которого есть личная сторона...

— Я согласна выслушать все, что ты хочешь мне сказать,  — сказала Гвен с несколько большей уверенностью в голосе, чем чувствовала сама.  — Я бы предположил, что он во многом похож на меня, только с другими частями тела. Я имею в виду, что нас обоих воспитывали одни и те же родители.

— Если ты имеешь в виду сдержанность и условности, то ты была бы прав, когда мы впервые встретились. Но, я думаю, я помогла ему немного расслабиться...

Гвен оглянулась и увидела, что её невестка наблюдает за дорогой и ухмыляется.

— Если я скажу слишком много, просто дай мне знать, и я остановлюсь. У меня действительно, так сказать, нет никаких вербальных тормозов — я склонна просто говорить то, что у меня на уме. Если что-то, что я скажу, беспокоит тебя или заставляет меня чувствовать себя некомфортно, просто дай мне знать, и я остановлюсь.

Гвен молча кивнула, и Натали продолжила.

— Адам все ещё любит делать мне маски для лица.

— Ты имеешь в виду, что ему нравится делать тебе макияж?

Натали разразилась смехом.

— Мне жаль, мне жаль... тебе так многому нужно научиться... Гвен, уход за лицом — это когда мужчина кончает тебе на лицо.

Взгляд её невестки наполнился ужасом.

— Неужели!? Ему это нравится? Тебе это нравится?

Натали продолжала улыбаться.

— Ему это нравится. Меня это устраивает, потому что ему это нравится. Мне это мало помогает, но пока я держу глаза закрытыми, все в порядке. Сперма щиплет, когда попадает тебе в глаз. Однако я склонна делать это особым угощением, а не повседневным событием.

Внедорожник замолчал, Гвен мысленно проделала гимнастику, необходимую для того, чтобы поднести мужской пенис — её брата — достаточно близко к лицу Натали для достижения желаемых результатов.

— Извини, если я рассказала тебе больше, чем ты хотела бы знать об Адаме,  — тихо сказала Натали через несколько 

миль.

— Нет, нет, все в порядке... Я думаю, это хорошо, что я получаю информацию. Просто я никогда не думала о нем... и о тебе... вместе... вот так.

Натали рассмеялась.

— Двое детей, помнишь? И он женат на женщине, которая любит хороший поединок по борьбе голышом?

Гвен покраснела от упоминания и улыбнулась в ответ.

— Итак, ты собираешься рассказать ему, что ты сделала на пляже?  — спросила она, пытаясь вернуть разговор к своей невестке.

— В следующий раз, когда мне обязательно понадобится немного внимания,  — ответила улыбающаяся блондинка.  — Но сегодня этого не будет. У него ужин с клиентами. Вероятно, мне придется взять дело в свои руки, пока дети дают мне немного времени побыть одной.

Гвен точно знала, что имела в виду её невестка, но ей потребовалось больше времени, чтобы догадаться о причине её ночных планов.

— Ты хочешь сказать, что тебя взволновало сделать это на пляже?  — спросила она, и ответ осенил её.

— Зачем бы мне делать это иначе? Знаешь, в этом должно быть что-то для обеих сторон.? Довольно забавно думать, что я, возможно, представляю его в то же самое время, когда он представляет меня.

Обе женщины на мгновение замолчали.

— Ты рассказывала Тиму о своих приключениях в гримерке на прошлой неделе?

Гвен продолжала смотреть на дорогу.

— Нет, я действительно боюсь, что он разозлится.

— Я почти уверена, что он этого не сделает. Просто расскажи ему о первом разе — это было совершенно незапланировано. Посмотрим, что он скажет. Он очень непредубежденный, уравновешенный парень.

Натали свернула на грунтовую подъездную дорожку к дому Нельсонов.

— Спасибо, что поехала со мной. Я рада, что ты сказал "да".

— Я тоже,  — честно ответила Гвен.  — Эй, ты работаешь в пятницу? Хочешь зайти и прокатиться перед работой?

— Тогда в одиннадцать?

— Да.

Две женщины обнялись на своих сиденьях, Гвен выбралась наружу, и Натали тронулась с места, посигналив клаксоном.

•  •  •

Гвен быстро приняла душ и переоделась в более консервативную одежду, прежде чем отправиться в мастерскую, чтобы проверить сообщения и разобраться с бумажной работой. Прошло совсем немного времени, прежде чем начали подъезжать грузовики. Вскоре сотрудники ушли, и они с Тимом отправились в дом готовить ужин. Как обычно в это время года, после трапезы пара направилась к бассейну со сладким чаем и полотенцами в руках. Тим был очень признателен за бикини, которое выбрала его жена, выразив своё одобрение комплиментами, объятиями и поцелуями. Со своей стороны, она не оттолкнула его, когда он коснулся её обтянутой тканью попки. Вечерняя рутина продолжалась, немного посмотрели телевизор, прежде чем Гвен удалилась в спальню почитать, вскоре за ней последовал Тим. Книга была отложена, свет выключен, и она прижалась к боку своего мужа.

— Тим?

— Хмм?

— Есть кое-что, что я должна тебе сказать...

По её тону муж понял, что это серьезно.

— О-о-о. Вы забыли внести банковский депозит?

— Нет, ничего подобного... Я ходила по магазинам на прошлой неделе... знаешь, у Крэндалла? Ну, я была в раздевалке, примеряла платье, и, ну... занавеска была немного 

приоткрыта — это был несчастный случай, клянусь — и, я, э-э-э, думаю, мужчина увидел меня там.

— Парень видел тебя голой?

— Нет, не голой!  — поспешно возразила Гвен,  — на мне было нижнее белье, но я почти уверена, что он все это видел.

Тим усмехнулся и крепко обнял её.

— Счастливчик. Он не беспокоил тебя после, не так ли?  — спросил он более угрожающим тоном.

— Нет, нет, ничего подобного, просто, знаешь, другой мужчина увидел меня такой. Ты ведь не злишься, правда?

Тим снова усмехнулся.

— Конечно, нет. Как я уже сказал, он счастливчик.

На мгновение они оба замолчали.

— Он был постарше меня или помоложе?

Гвен подумала о своем втором разоблачении, которое она организовала, и решила, что это не тема для сегодняшнего вечера.

— Старше.

— Что ж, я уверен, что у него очень приятные воспоминания, которыми можно дорожить.

Он крепко обнял её и коротко поцеловал, затем ещё раз, с большей страстью. Больше не было произнесено ни слова, когда его рука проникла под её футболку и опустилась на бедро, обтянутое трусиками. Он быстро скользнул вверх по изгибу её талии, когда его поцелуй стал более пылким, поднимая ткань вверх, пока не достиг её обнаженных грудей.

Его прикосновение к её плоти не было грубым, но оно было более сильным, чем она когда-либо могла вспомнить. Гвен потянулась к его животу и обнаружила, что член её мужа уже полностью встал под его боксерами. Она только начала скользить пальцами под его шорты, когда он резко откатился в сторону и перевернулся на спину, сбрасывая при этом одеяло. Задрав ноги к потолку, Тим просунул большие пальцы под пояс и спустил их с бедер, его мужское достоинство на мгновение зацепилось за ткань, прежде чем высвободиться и глухо шлепнуться на живот.

Гвен в предвкушении наблюдала, как Тим стянул боксеры с ног, одним плавным движением перекатываясь на колени. С его стороны не было никаких колебаний, когда его руки сбросили своё собственное нижнее белье и потянулись к её, пальцы сильно дернули, когда её трусики были зацеплены и стянуты вниз по ногам, Гвен приподняла бедра с матраса, чтобы помочь им пройти. Её муж отвел её ногу в сторону и переместился в пространство между её коленями, глядя вниз в полумраке, чтобы разглядеть темную линию волос на стыке её теперь раздвинутых бедер.

Склонившись над ней, как хищник над своей добычей, его бедра инстинктивно подались вперед. Тим замедлился, когда кончик его оружия коснулся её лона, сожалея о том, что он не потратил больше времени, чтобы уделить проходу своей жены немного внимания и дать ей возможность смазаться. Медленно его член начал протискиваться мимо её губ. К его удивлению, вся его длина погрузилась в нее одним плавным движением.

Его занятия любовью не были медленным, терпеливым наращиванием, к которому Гвен привыкла за все эти годы. Вместо этого его темп и настойчивость напомнили ей о днях после того, как они впервые поженились. И все же это было по-другому, сказала 

она себе. Тогда Тим казался молодым и неопытным, как будто боялся, что она может остановить его, если он быстро не закончит. Сегодня вечером было что-то другое. Усилия её мужа заставили её почувствовать, что её берут для его удовольствия, что она была его игрушкой. Гвен обнаружила, что ей нравится это чувство. Тим продержался недолго после того, как ноги его жены поднялись и обвились вокруг его талии, словно желая втянуть его в себя ещё глубже.

— Собираюсь кончить в тебя,  — пробормотал её муж на ухо Гвен в такт его толчкам.

Она была шокирована. Пара никогда не разговаривала во время секса; тихий стон или вздох считались высшим вокальным выражением их физического возбуждения.

— Я хочу чтобы ты сделал это,  — мягко ответила она, в то время как её муж продолжал вколачиваться в нее.

Сделав последний выпад, Тим сдержал своё слово и зарылся поглубже. Поскольку воспоминание об оргазме Тима, вызванном рукой за несколько ночей до нее, все ещё было свежо в её памяти, воображение Гвен вызвало образы его пениса, выпускающего струю за струей молочно-белой жидкости глубоко в её лоно, разбрызгиваясь по ней, как яичный белок, брошенный в миску для смешивания.

Тим застонал. Бедра и икры его жены продолжали сжимать мужчину между её ног, таз мягко раскачивался в тщетной попытке позволить её клитору соприкоснуться с его лобковой костью. Однако он, казалось, не понял намека, и она неохотно опустила ноги на матрас, позволяя ему слезть.

Он отодвинулся в сторону и рухнул рядом с ней, насытившись, в то время как она откатилась в сторону, чтобы направиться в ванную, чтобы привести себя в порядок. Его рука метнулась вперед и поймала её за бедро, заставив лечь на бок, отвернувшись от него.

— Подожди. Позволь мне позаботиться о тебе сейчас.

— Позволь мне сначала привести себя в порядок,  — попросила она, пытаясь завершить скатывание с кровати.

Тем не менее, его рука удерживала её на месте.

— У меня там внизу какой-то беспорядок.

— Я знаю,  — усмехнулся Тим.  — Я помогу с этим?

Рука на её бедре переместилась к месту соединения бедер. Она снова подумала запротестовать, пошевелиться, но что-то удержало её на месте. Его рука начала раздвигать её, и она со стоном уступила, радуясь, что не окажется лицом к нему, когда он точно поймет, что она имела в виду.

Если Тим и испытывал хоть малейшую брезгливость по поводу того, что его ожидало, он никак этого не показал. Его грубый средний палец быстро нашел свой путь к её отверстию, просовывая внутрь и оттягивая назад свой палец, чтобы распространить его вверх к её клитору. Ещё три раза палец проникал в нее, с каждым разом извлекая все больше его, прежде чем распространить его по её бороздке. Гвен подумала, что нанесение скользкого покрытия было порочно чувственным, когда его палец скользнул по их объединенной влажности.

Его палец погрузился в нее в пятый раз и покинул её, только чтобы секунду спустя приземлиться на её 

сосок, размазывая их смешанные соки по её покалывающему соску и вокруг него. Она ахнула от этого ощущения. Рука Тима вернулась к её промежности и продолжила распространять его семя, уделяя все больше и больше внимания её любовной кнопке. Гвен лишь смутно осознавала, что его вялый член примостился между её щек, её бедра ритмично подергивались навстречу ему. Подъем к её оргазму был медленным и восхитительным, сама её кульминация была утешительной и желанной.

Они оба пролежали так несколько мгновений, Тим уткнулся носом в её шею и ухо, прежде чем она поднялась и, спотыкаясь, побрела в ванную. Почти не раздумывая, она сняла футболку и потянулась за рулоном туалетной бумаги. Гвен остановилась, шлюха дала ей паузу невероятно развратным и извращенным предложением. Обнаженная женщина нервно посмотрела на закрытую дверь, проверяя, действительно ли за ней никто не наблюдает. Мгновение на размышление, ещё один взгляд на дверь. Медленно её рука потянулась к промежности, средний палец приземлился между её губ, прежде чем скользнуть вверх внутри нее, пока не смог проникнуть глубже. Только тогда она вытащила его, блестящий от остатков её и Тима, и поднесла ко рту. Она мгновение поколебалась, прежде чем протолкнуть его через губы на язык, как будто слизывала тесто для торта. Гвен почувствовала женственный букет, который запомнился ей из другого времени и места так давно, но также впервые ощутила соленый привкус семени своего мужа. Она знала, что этот поступок должен вызывать у нее отвращение, но она также знала, что это не так. Удовлетворив своё извращенное любопытство, она вернулась в постель.

Тиму было приятно видеть, что она вернулась обнаженной.

•  •  •

Сон не вернулся в ту ночь, и Гвен крепко спала. Тело её мужа обвивало её собственную обнаженную фигуру. Тем не менее, она проснулась за несколько мгновений до сигнала тревоги, скорее по привычке, чем от огорчения, прислушиваясь к ровному дыханию мужчины позади нее. Гвен наслаждалась ощущением тепла и защищенности, которое дарило ей его тело, и попыталась прижаться к нему ещё ближе. Внезапная перемена в дыхании Тима возвестила о его пробуждении несколько минут спустя. Гвен услышала, как зашуршала подушка её мужа, когда он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и, к её большому сожалению, его тело откатилось в сторону, но лишь настолько, чтобы Тим успел выключить будильник до того, как он зазвонил. Он откатился назад и снова схватил её, крепко обняв одной рукой.

— Доброе утро,  — тихо прошептал он ей на ухо.

— Доброе утро.

Гвен крепко прижала его руку к своей груди. Они вдвоем пролежали так ещё пятнадцать минут, слегка подремывая, наслаждаясь ощущением друг друга, прежде чем Тим неохотно откинул одеяло и перекатился со своей стороны кровати.

— Сегодня получил работу в клинике неотложной помощи,  — напомнил он ей, направляясь в душ.

Гвен смотрела, как его упругий зад колышется по комнате, прежде чем он исчез за стеной ванной, а она встала, чтобы приготовить завтрак. Она ненадолго задумалась о том, чтобы 

просто накинуть халат на голое тело, прежде чем решила, что это слишком рискованно, и вместо этого надела свою традиционную ночную рубашку и трусики. Она позволила себе одно маленькое нарушение приличий, не надев лифчик.

После того, как они поели, Тим отправился в магазин, а Гвен прибралась на кухне и направилась в душ. Одетая в ночную рубашку женщина осторожно разделась и повернулась, чтобы встать под горячую струю, прежде чем резко остановилась, мельком взглянув на себя в настенное зеркало. Повернувшись назад, она осмотрела своё обнаженное тело, чего обычно избегала делать больше, чем необходимо, поскольку всегда считала это тщеславным поступком. Что привлекло её внимание, так это завиток темных волос у нее между ног.

Гвен осторожно коснулась спутанной соломы, обнаружив, что усилия её мужа прошлой ночью сделали её жесткие волосы жесткими и слипшимися от их засохших выделений. Леди была возмущена этой мыслью, но Гвен улыбнулась про себя, вспомнив, каким равнодушным казался Тим, прикасаясь к ней там, внизу, до того, как она привела себя в порядок, и как приятно было чувствовать его внимание. Она также улыбнулась явной порочности своих действий, как только добралась до ванной после оргазма.

Гвен несколько минут пробегала пальцами по напоминанию, якобы для того, чтобы "расчесать его", прежде чем зайти в кабинку. Складкам её половых органов уделялось такое же пристальное внимание, как и пластырю над ними, когда мечтательная женщина думала о мозолистых пальцах своего мужа, и вскоре она заставила себя принять решение, вызванное быстро растущим чувством удовольствия, распространяющимся по её телу. Леди положила этому конец, резко напомнив ей, что Тим ждет в мастерской, и мальчики будут там с минуты на минуту. Прикасаться к себе было неправильно в любое время, но с ожидающими обязанностями — ни за что! Неохотно она убрала руки от промежности, она закончила принимать душ и присоединилась к мужу через двор.

•  •  •

День после этого был похож на любой другой: грузовики отправлены, за лошадьми ухаживают, заказы сделаны, счета выставлены. Было почти 3 часа дня, когда она в ужасе взглянула на календарь, который напомнил ей, что до ужина в Торговой палате осталось 5 дней. Несмотря на все её походы в торговый центр, она так и не нашла платье! Она решила пойти той ночью, после того как Тим вернется и будет накормлен. Мысль о том, что после работы там может быть больше людей, тоже приходила ей в голову... она вернулась в дом и выбрала подходящий наряд для похода по магазинам, решив, что уедет сразу после ужина.

Уолт вернулся первым в тот день. Уолт Филлипс приближался к выходу на пенсию и работал в компании с тех пор, как Тим и Гвен купили её у старого мистера Макгилвари. Если он и был расстроен тем, что бизнес был продан этому молодому человеку, только что окончившему торговую школу, он никогда этого не показывал. Вместо этого все эти годы он был солидным и надежным сотрудником.

— Добрый 

вечер, Гвен,  — крикнул он, открывая дверь грузовика и выбираясь из-за руля.

Тим часто задавался вопросом наедине, как этот человек мог попасть в некоторые труднодоступные места, необходимые для работы, учитывая такой живот, но каким-то образом работа всегда выполнялась.

— Привет, Уолт,  — ответила она, когда Эндрю, ученик сантехника на день, осторожно выскользнул из кабины со своей стороны. Гвен быстро заметила его болезненное движение.

— Эндрю? Ты в порядке?

— Эндрю получил ценный урок о свойствах меди удерживать тепло,  — сказал Уолт с притворной серьезностью, прежде чем молодой человек смог ответить.

Растерянный взгляд Гвен заставил его продолжить.

— Он прислонился спиной к линии подачи горячей воды.

— О боже мой, Эндрю, ты в порядке?  — спросила она, и её материнская забота быстро вышла на первый план.  — Дай мне посмотреть!

— Я в порядке, мэм, правда,  — ответил он без особого энтузиазма.

Гвен не поверила ни единому слову.

— Снимите эту рубашку, молодой человек, чтобы я могла посмотреть, не нужен ли вам врач,  — скомандовала она.

Эндрю неохотно расстегнул ремень и снял синюю футболку "Нельсон Сантехник", осторожно натянув её через лопатки. У встревоженной женщины было всего мгновение, чтобы полюбоваться хорошо вылепленной безволосой грудью и брюшными мышцами юноши с волосами песочного цвета, прежде чем осторожно взять его за локоть и повернуть так, чтобы она могла осмотреть его спину.

Ярко-красный рубец тянулся от середины одного лезвия поперек до другого, только небольшой участок безупречной кожи нарушал прямую линию.

— Волдырей пока нет,  — тихо сказала она, присматриваясь.  — Тебе придется следить за этим, но я не думаю, что нужно будет обращаться к врачу.

— Нет, я в порядке, правда, мэм,  — ответил он, снова поворачиваясь к ней.  — Это просто похоже на солнечный ожог.

Эндрю двинулся, чтобы снова надеть рубашку, но Гвен остановила его.

— Не надевай эту тряпку обратно,  — предупредила она.  — Пойдем со мной. У меня дома есть немного мази от ожогов и чистая рубашка. Уолтер, почему ты не сообщил об этом сразу, когда это случилось?

— Он не сказал мне, что это произошло. Я просто заметил, что он быстро двигается, а потом некоторое время спустя он стал двигаться странноо. Я не вытягивал из него всей истории, пока мы не сели в грузовик, и он не мог сидеть сложа руки.

— Ну, за то, что ты не заметил, ты можешь разгружать грузовик сам. Эндрю, пойдем со мной.

Она не видела, как пожилой мужчина улыбался, когда они вдвоем направлялись через двор.

— Подожди здесь,  — приказала Гвен, когда они вошли в кухню. Она прямиком направилась туда, где хранила мазь — она точно знала, где она была, она точно знала, где все было в её доме,  — и вернулась с мазью и влажной салфеткой для мытья посуды в руках.

— Заранее извиняюсь, если это причиняет боль,  — пробормотала она, прикладывая мочалку к красной полоске.  — Я просто хочу сначала убрать это.

Эндрю ничего не сказал, стоически принимая нежные похлопывания по прохладной ткани. Гвен посмотрела вниз, пока работала, и у нее перехватило дыхание. Рабочие 

брюки молодого человека были ему немного великоваты — почему я не заметила раньше, подумала Гвен про себя, я бы купила ему что—нибудь, что сидело бы лучше,  — а отсутствие рубашки между поясом и его кожей образовало щель.

Промежуток, который показывал, что если на нем и были трусы, то они действительно были очень короткими, так как верхняя часть его ягодиц была очень заметна. Другой, возможно, рассмеялся бы при мысли о настоящей "трещине водопроводчика", но Гвен была очарована этим зрелищем. Изгиб безволосой кожи сбегал по пояснице и образовывал вершины двух мускулистых шаров, их разделяло темное пространство его расщелины. Она продолжала смотреть, рассеянно работая мочалкой, лишь неохотно признавая, что ожог был достаточно чистым. Гвен схватила мазь с ближайшего прилавка.

— В этом есть лидокаин — он должен на некоторое время избавить от боли.

Она выдавила достаточное количество на кончик пальца и изящно нанесла его на кожу парня. Тот вздрогнул от прикосновения, но ничего не сказал и позволил ей работать. Она снова поймала себя на том, что смотрит вниз, пока втирает крем в напряженные мышцы его спины, визуальный и физический стимул что-то поднимал внутри нее. Ей потребовалось несколько мгновений и почти четверть пробки, прежде чем она поняла, что должна остановиться.

— Лучше?

— Да, мэм, спасибо,  — ответил Эндрю, нервно придерживая рубашку на талии.  — Я должен, э-э-э, пойти помочь Уолту.

— Подожди,  — сказала ему Гвен. "Ты не можешь носить эту рубашку. Дай это мне — я знаю, что у Тима в шкафу есть несколько старых чистых — ты можешь взять одну из них.

Она потянулась за одеждой, но молодой человек, казалось, неохотно отдавал её.

— Все в порядке.

— Если ты начнешь покрываться волдырями, то лопнув, они заразят эту рубашку.

Она схватилась за ткань и потянула, Эндрю отпустил её и отвернулся, когда она это сделала. Это был только взгляд, но спереди его штаны казались немного более... полными... чем обычно? Гвен отбросила эту мысль и направилась по коридору в их спальню, вернувшись через несколько мгновений с обещанной футболкой.

— Спасибо, миссис Нельсон, мне нужно пойти помочь Уолту,  — бросил он через плечо, натягивая покрывало и поспешая к двери. Гвен выглянула в окно, чтобы увидеть, что другие грузовики вернулись. Она задержалась на кухне ещё на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Чувство возбуждения было окрашено паникой, вызванной мыслью о том, что она перешла черту, что, прикасаясь к другому мужчине и получая от этого удовольствие, независимо от того, насколько невинным было намеренное прикосновение, она могла быть неверной. Леди глубокомысленно кивнула, в то время как Потаскушкаа замурлыкала при воспоминании об этой восхитительной попке. Гвен удалось отложить дебаты на другое время и вышла поприветствовать своего мужа.

•  •  •

— Я собираюсь съездить в город после того, как мы поедим,  — объявила она час спустя, когда они сели за стол,  — и попытаться найти платье для ужина в Торговой палате в эти выходные.

— Я поеду с тобой,  — вызвался Тим, потянувшись за чаем.  — Как раз 

собирался собрать этот компрессор обратно.

— О, э-э-э, это было бы здорово, милая, но ты не обязан,  — возразила Гвен.  — Я знаю, что тебе нравится ходить по магазинам одежды меньше, чем мне.

— Но ты мне нравишься больше, чем этот компрессор,  — улыбнулся муж.  — Так что давай приведем себя в порядок и поедем.

Леди вздохнула с облегчением из-за переворота в планах, в то время как Потаскушка ворчала, когда пара направлялась на другой конец города. По правде говоря, Гвен была отчасти благодарна Тиму за то, что он сопровождал ее — это устранило любое искушение, которое у нее могло возникнуть для злого озорства. И все же она ругала себя за ту малую часть, которая не оценила его доброту, которая была разочарована его присутствием.

Вскоре Тим стоял позади своей жены, когда она просматривала полки с полуофициальной одеждой, напевая себе под нос, пока искала платье, которое примеряла последним в тот первый день.

— Это выглядело мило,  — сказал он.

— Что, это?  — спросила она, меняя направление и снимая его с полки, чтобы они оба могли увидеть.  — Тим, оно без рукавов и слишком короткое.

— Я думаю, ты бы отлично смотрелась в нем.

— Когда ты стал экспертом по моде?  — фыркнула она.  — Кроме того, у меня нет бюстгальтера к этому платью.

— По крайней мере, примерь это.

Гвен посмотрела на него и увидела, что он серьезен, прокручивая в голове такую возможность.

— Хорошо,  — вздохнула она.  — Я докажу, что это не то платье, которое мне нужно.

Тим застенчиво последовал за ней в отдел нижнего белья, давая понять, что он с ней, а не глазеет на женское нижнее белье, пока она ищет бюстгальтер, который мог бы подойти. Более прозрачное и меньше ткани, чем она обычно выбирала, сказала она себе, но, похоже, оно просто соответствовало тому, каким она ожидала увидеть платье. Взяв одежду в руки, она направилась в раздевалки, гадая, какой была бы её аудитория, если бы она могла принять участие в её извращении.

Она испытала одновременно облегчение и разочарование, обнаружив, что зона отдыха пуста. Взяв номер у пожилой дамы за стойкой, она направилась в коридор, который так хорошо знала. Тим остановил её.

— На каком стуле сидел твой подглядывающий?  — спросил он тихим голосом.

Этот вопрос заставил его жену замолчать.

— Э-э-э, этот, я думаю,  — ответила она, указывая за спину Тима.

Ее муж наклонился к ней, как будто хотел поцеловать в щеку, но вместо этого прошептал:

— Если ты воспользуешься той же гримерной и оставишь занавеску, как на прошлой неделе, я могу проверить, видел ли он что-нибудь.

Гвен отстранилась от него, на её лице был написан шок.

— Что, если кто-нибудь увидит меня?  — зашипела она в ответ.

Тим улыбнулся.

— Что, если этот кто-то — я?

Он заговорщически приподнял брови и кивнул головой в сторону кабинок. Гвен открыла рот, чтобы возразить, сказать ему "ни за что", но вместо этого просто закатила глаза и проследила за его направлением, обернувшись к занавесу, чтобы посмотреть, серьезно ли он. Её 

муж сидел в кресле, добродушно улыбаясь в ответ. Вздохнув, она протиснулась в кабинку, повесила платье и лифчик и повернулась обратно, чтобы заняться перегородкой между ней и остальным миром.

Внутри нее нарастал трепет. В конце концов, эта ночь выдалась интересной, Потаскушка кукарекала! Выпендриваться перед своим мужем в общественном месте — лучшее из всех миров. Быстрый взгляд через отверстие подтвердил, что она могла видеть Тима, и изменение его улыбки на оскал сказало ей, что она была вполне на виду. Она повернулась к нему спиной, как и к другим своим наблюдателям.

Дрожащими руками она расстегнула блузку, вытащила её из джинсов и стянула с плеч, прежде чем аккуратно повесить. Следующий бюстгальтер или брюки? Она решила сыграть так, как делала это раньше, расстегнув пояс и пуговицы, а затем спустив джинсовую ткань вниз по ногам. Гвен подавила желание оглянуться на своего мужа, чтобы оценить его реакцию, и вместо этого потянулась за спину, чтобы расстегнуть тяжелое белое одеяние, облегающее её грудь. Её руки дико дрожали, когда она вешала его на ближайший колышек. Тот факт, что за ней наблюдал Тим, делал этот опыт совсем другим. Был ли он возбужден? Испытывал ли он отвращение? Был ли он вообще все ещё там? Фантазия диктовала, что она не могла проверить.

Гвен осторожно поместила свои груди в выбранный ею бюстгальтер, с похотливым удовлетворением отметив, что кружевная ткань скорее прикрывала, чем скрывала её соски, и как мало чашечки на самом деле поддерживали её. Следующим было платье, тонкие бретельки и подол до середины бедра позволяли ей чувствовать себя практически обнаженной от груди вверх и сексуальности вниз.

Она несколько раз осмотрела себя в зеркале, убеждаясь, что то, что было на платье, хоть как-то прикрывало её, что бретельки бюстгальтера были спрятаны под бретельками платья, что глубокий вырез не опускался слишком низко. Несколько удовлетворенная, она глубоко вздохнула, повернулась и полностью раздвинула занавеску.

Из своего укрытия она могла видеть, что полностью завладела вниманием Тима: его глаза были широко раскрыты, он энергично кивал головой, подняв большой палец в знак одобрения. Гвен улыбнулась и застенчиво склонила голову, прежде чем медленно повернуться к нему. Его реакция была такой же, когда их глаза снова встретились.

Она пожала плечами, показывая, что принимает его желание, и потянулась к занавеске, чтобы начать процесс превращения обратно в жену и мать. Порочная мысль промелькнула у нее в голове. Оставив занавеску открытой на пару сантиметров больше, чем когда она впервые вошла в кабинку, Гвен посмотрела на своего мужа в поисках одобрения. Ей было очевидно, что у нее это получилось, и она снова позволила ему свободно взглянуть на себя, особенно долго надевая свой старый бюстгальтер после того, как сняла новый.

Гвен, наконец, вышла из раздевалки после ещё нескольких проверок в зеркале на предмет приличий.

— Ну?  — спросила она несколько запыхавшись.  — Все выглядело нормально?

— Да. Определенно.

Ее несколько успокоило его явное одобрение, но все же она неохотно подошла к кассиру.  

Пара вернулась к грузовику с её покупками, Тим говорил так, как будто то, что она только что сделала, было самым обычным явлением.

— Я не помню, чтобы у тебя когда-нибудь были такие трусики,  — небрежно сказал он, выезжая со стоянки.

Гвен покраснела от смущения. Она надела их, когда думала, что идет одна, и не смогла переодеться после того, как узнала, что у нее есть сопровождающий.

— Натали купила их мне, когда я примеряла бикини.

— Скажи Натали, что мне нравится её стиль дарения подарков,  — сказал Тим с ноткой юмора в голосе.  — Когда я впервые увидел тебя в них сегодня вечером, я подумал, что на тебе вообще ничего нет. Она дала тебе что-нибудь еще?

— Нет, не совсем,  — ответила Гвен.  — Если только ты не имеешь в виду советы и домашнее задание,  — подумала она про себя.

— Удобно в них?

— Да, я думаю, с ними все в порядке.

— Ты отлично выглядишь в них. Нам следовало купить тебе ещё, пока мы были в торговом центре.

— Спасибо,  — Гвен продолжала краснеть.  — Может быть, в следующий раз.

Остальная часть поездки домой прошла в тишине, Гвен уже задавалась вопросом, была ли её покупка сделана под влиянием эротической ситуации, которую они с Тимом создали, и хватит ли у нее смелости надеть платье в субботу вечером. Это просто казалось таким коротким...

•  •  •

Она аккуратно положила платье и лифчик на кухонный стул, когда они вошли в дом.

— Я пока не уберу это,  — сказала она себе,  — вероятно, в конечном итоге я все равно верну это завтра...

Тим подошел сзади и обхватил её руками за талию. Нежно целуя её в шею, он пробормотал:

— Хочешь лечь сегодня немного пораньше?

Гвен была удивлена, почувствовав его член. Что на него нашло? Раздевалка не могла бы произвести такого сильного эффекта, не так ли?

— Я думаю, мне бы это понравилось.

Рука её мужа нашла пуговицу на её блузке чуть выше джинсов и начала расстегивать её. Он же не собирался раздевать её здесь, не так ли? Одно дело было видеть в спальне, но кухня — это совсем другая история. Тем не менее, она позволила ему работать, решив увести его в более уединенное место, если и когда он пригрозит раскрыть что-то, что должно оставаться скрытым. Рабочий телефон Тима, брошенный на ближайшую стойку, когда он входил в дверь, ожил.

— Черт возьми,  — проворчал он и отпустил Гвен.

В то время как её муж был способен использовать все известные в сантехнической индустрии ругательства, в присутствии друг друга Гвен и Тим никогда не употребляли ничего крепче, чем "черт" или "ад", и только в особо стрессовых или разочаровывающих ситуациях.

— Нельсон Сантехник, могу я вам чем-нибудь помочь?  — ответил он своим лучшим профессиональным тоном.  — Да, мэм, круглосуточное обслуживание... сколько воды?... вода все ещё течет... я согласен, не похоже, что это может подождать до утра. Назовите ваш адрес, мэм, и я сейчас выезжаю.

Тим начал писать в блокнот.

— Да, мэм, я ухожу прямо сейчас.

Он 

повесил трубку и повернулся туда, где Гвен застегивала блузку.

— Некая миссис Олински с Хартс-Хилл-роуд. Вода на полу в прачечной, а её мужа нет дома. Я предполагаю, что либо лопнул шланг, либо неисправен водонагреватель.

— Хочешь, я позвоню одному из парней и попрошу их встретить тебя там?

— Нет, я предполагаю, что это будет либо быстрое решение, либо просто отключение до тех пор, пока мы не сможем вернуться утром.

Тим исчез в спальне и через несколько мгновений появился снова, одетый в рабочие брюки и фирменную футболку. Он поцеловал Гвен на прощание и направился в магазин, задние фары исчезли на грунтовой подъездной дорожке мгновением позже.

Гвен на мгновение подумала о том, чтобы подождать в любом случае, но по опыту знала, что эти ночные звонки почти никогда не были такими быстрыми, как хотел бы заставить её поверить Тим. Она принялась запирать дом, прежде чем направиться в спальню, чтобы переодеться в одну из своих более традиционных ночных рубашек. Ни о чем меньшем не могло быть и речи, если бы в доме не было Тима — она чувствовала, что её выбор ночной одежды был формой защиты от незваных гостей и всего, что происходило ночью. Её стринги были заменены на более скромную пару трусиков.

Хотя заснуть никогда не было так легко, когда её муж был в отъезде, это всё-таки произошло. Сон тоже пришел. Снова она была связана, и снова её поклонники гладили невероятно большие пенисы. Однако на этот раз это был мужчина постарше, чья эякуляция поразила её первой, описав дугу на расстоянии между ним и ней в замедленной съемке.

На этот раз Гвен не пыталась увернуться от жемчужно-белого потока. Вместо этого она приветствовала это, используя тот небольшой диапазон движений, который у нее был, чтобы подставить свою грудь под удар мужчины. Первая капля приземлилась прямо между её холмиками, в то время как вторая капля, любезно предоставленная молодым человеком позади нее, приземлилась ниже её связанных рук и в верхней части ягодиц, медленно стекая между её щек. Мужчина постарше понимающе улыбнулся ей, как будто она показала, какой девушкой была на самом деле.

— Я не такая девушка,  — запротестовала Гвен во сне и, вздрогнув, проснулась.

Ее возбуждение и протест последовали за ней в сознание. Гвен подумала о том, чтобы встать и подождать Тима, но проверка часов показала, что его не было чуть больше часа. Он мог быть дома через десять минут или через два часа. Она полежала так некоторое время, обдумывая свои варианты и пытаясь взять себя в руки.

— Натали сказала, что сны — это просто способ игры мозга — на самом деле они ничего не значат, Гвен тянула время. Я не такая девушка. Я не...

— Что, если бы ты была такой девушкой?  — осведомилась Потаскушка.  — По крайней мере, в твоем воображении,  — быстро добавила она. "Может быть, не в реальной жизни, но когда ты одна, когда у тебя есть немного свободного времени...

— 

Это все равно было бы неправильно,  — возразила Леди.  — И это может привести к худшим вещам.

Все ещё свежее возбуждение помогло привлечь внимание Гвен к её затянутой в корсет совести.

— Это было бы похоже на выдумку, и никогда, когда рядом никого нет, только когда ты одна... как сейчас.

— Неправильно вообще думать об этом,  — сказала себе Гвен, реагируя на годы воспитания.

И впервые за долгое-долгое время она была не слишком убедительна сама для себя. Рука скользнула вниз к внутренней стороне её бедер, чтобы погладить и приласкать, в то время как её разум начал проигрывать фрагменты все ещё свежего сна, яркие образы появлялись и исчезали, как слайд-шоу. Там она была, обнаженная и закованная в цепи. Там был пузатый мужчина. И молодой человек.

— Слишком близко к мошенничеству,  — сказала она оператору мысленного слайда.

Изображение её скованной сменилось изображением того, как она стоит на коленях, широко расставив колени, в то время как её руки оставались за спиной. Она узнала в этом сцену из фильма, который когда-то смотрела, только теперь она была связанной пленницей и на ней не было мантии. Её поклонники тоже изменились, их заменил Тим. Он стоял на платформе прямо перед ней, тоже обнаженный, скользя рукой вверх и вниз по своему набухшему члену всего в паре сантиметров от её лица.

Рука на её бедрах требовала доступа выше, и, не раздумывая, она стянула трусики вниз, небрежно бросив их на пол. Ночная рубашка, однако, останется — её чувства все ещё достаточно контролировались, чтобы напомнить возбужденной женщине, что, в конце концов, она дома одна.

В качестве компромисса её левая рука задрала одежду вверх, чтобы обнажить плоский живот и поласкать покалывающую кожу, в то время как правая переместилась между её теперь раздвинутых ног и вверх к их соединению. Тыльная сторона её ладони легла на лобок, оказывая восхитительное давление, в то время как средний палец скользнул под нее и медленно провел по клитору. Гвен ахнула, пальцы её ног напряглись от этого ощущения. Круги вокруг бугорка чередовались с тем, как её палец скользил вниз по бороздке и в её отверстие, дотягиваясь ровно настолько, чтобы протолкнуться сквозь тугое кольцо мышц.

Гвен поймала себя на том, что ей хочется чего-то большего, и сосредоточилась на удовольствиях, которые были у нее под рукой.

Снимки сменились видео, когда её муж гладил её, с самоуверенной улыбкой на губах, когда он смотрел на нее сверху вниз. Изображения воспроизводились с бешеной скоростью, быстрые переходы от Тима к её поклонникам отвергались как слишком девиантные для замужней женщины, чтобы использовать их для собственного удовольствия. Мысли о том, что её муж выступает для нее, выступает из-за нее, было достаточно, чтобы довести её до грани.

Она знала, что будет дальше. Описание Натали того, что делало Адама счастливым, означало, что она должна позволить своему собственному мужу тоже получить это невероятно извращенное удовольствие. В конце концов, её цепи не оставляли ей никакого выбора... последним толчком 

вниз по всей длине Тим объявил: "Теперь ты мой",  — и дал волю своему оргазму. Гвен поразилась тому, сколько энергии высвободил её муж. Веревка за веревкой приземлялись на её лицо, в волосы, на грудь, чудом не задев её широко раскрытых от удивления глаз.

Все быстрее и быстрее её палец кружил по клитору, левая рука опускалась вниз, чтобы занять своё место в её дырочке. В театре её мыслей Тим, окончательно выдохшийся, вздохнул и подался бедрами вперед, скользкая головка зависла в сантиметре от губ Гвен. Она наклонилась, чтобы поцеловать его предложение, вызвав свой собственный взрыв.

Гвен дико задергалась, палец глубоко вошел в нее, в то время как бедра сомкнулись вокруг обеих рук. Волна за волной экстаза захлестывала её, каждая из которых заставляла её мышцы сокращаться, а тело раскачиваться из стороны в сторону. Наконец, она пришла в себя, осознав своё затрудненное дыхание и боль в зажатых пальцах. Её ноги раздвинулись, чтобы дать свободу рукам, и она рухнула, слишком измученная, чтобы двигаться в течение нескольких мгновений.

Ее разум начал оценивать ситуацию. Хотя она все ещё чувствовала некоторую вину за свои действия, особенно в отношении извращенных сцен, которые Потаскушка придумала в качестве топлива для сексуального пожара, её действия все ещё казались более приемлемыми, чем то, что она сделала в тот день на кухне. Она была в своей собственной спальне, никто не видел её тайного порока, никто не мог судить или осуждать её. И все же мир, казалось, повернулся вокруг своей оси, казалось бы, ничуть не пострадав из-за решения одной женщины взять своё удовольствие в свои руки.

Скользнувший по стене свет фар сказал ей, что Тим вернулся. Она быстро встала, наклонившись, чтобы поднять своё нижнее белье. Держа трусики в руке, Гвен стояла и думала, на её лице играла улыбка, формировался план. Её муж вошел на кухню и обнаружил, что жена ждет его, плотно завернувшись в халат. Отсутствие ночной рубашки или футболки на её шее заставило его задуматься, что же на ней было под ней.