Колин. Часть 5

Было очевидно, что в ближайшие восемь недель я буду мало видеть дневного света.

Когда раздались крики, я мгновенно приподнялся и увидел происходящее. Я быстро встал с кровати, преодолел два шага и спас свою дочь от возможной опасности.

По крайней мере, это было то, что я планировал сделать, но все пошло не так гладко.

Когда Ноэль заплакала, я настолько испугался, что едва не обмочился. Я резко вскочил с постели, но запутался в одеялах и в конечном итоге упал лицом на пол, а ноги и бедра остались в кровати. Колин спокойно поднялась с постели, подняла Ноэль на руки и вернулась обратно на кровать, тем временем как я продолжал барахтаться, пытаясь освободиться от простыней.

«Бобби, что ты делаешь? »

«Что произошло... что случилось?.. Почему она плачет? »

«Все хорошо, она просто голодна. Успокойся и вернись в кровать. »

С этими словами Колин схватила одеяло и быстрым движением запустила запястье. Это позволило мне освободиться от простыней, и я скользнул на пол. Вернувшись в постель, я посмотрел на часы и удивленно обнаружил, что всего лишь 2:30 ночи.

«Голодная? Как она может быть голодной? Она только что ела пару часов назад. Почему она так плачет? Разве она не понимает, что мы здесь пытаемся заснуть? »

«Честно говоря, Бобби, ты что, ничего не знаешь о детях? »

«Откуда мне знать, у меня раньше такого не было».

«Что ж, тогда просто откинься на спинку стула и расслабься, потому что тебя ждет самое замечательное приключение в твоей жизни».

Как только губы Ноэль коснулись соски Колин, она перестала плакать и через десять минут снова заснула в своей кроватке. Я обнял Колин и, наконец, уснул... но не надолго.

Пронзительные крики Ноэль разбудили меня. Пока я пробуждался, Колин уже брала Ноэль на руки и возвращалась в постель.

"Что с ней не так? Она же должна знать, что такое сон!" - я прошептал.

"Это станет обычным делом. Ей придется кормить ее грудью три или четыре раза за ночь", - ответила Колин.

"Каждую ночь?" - спросил я.

"Да, каждую ночь".

"О Боже! Я ничего ей не сделал, а она уже меня не любит. Я всего лишь хочу поспать. Сколько это будет продолжаться?" - мой голос наполнился отчаянием.

"С Меган и Молли прошло всего пять или шесть недель, прежде чем они начали спать всю ночь", - объяснила Колин.

"Пять или шесть недель? Ты точно со мной не шутишь. К тому времени я уже буду мертв... Подожди, ты сказала "всего пять или шесть недель". Это означает, что это может продлиться еще дольше?" - мои глаза наполнились ужасом.

"Помнишь Синди, мою подругу? Ее сын начал спать всю ночь только через полгода", - сказала Колин.

"О Боже, просто застрели меня и пусть все закончится", - прошептал я.

Колин улыбнулась и прошептала мне на ухо: "Никто не может этого сделать, Бобби. Добро пожаловать в чудесный мир отцовства". Она устроилась комфортно на складке моей руки и положила голову на мою грудь. Через несколько мгновений тишины она прошептала: "Бобби..."

"Да?" - ответил я.

"Я тебя люблю".

"И я тебя..." - слова застряли в горле. Лучше промолчать, иначе у меня ничего не выйдет.

Одно из странных явлений после рождения Ноэль заключалось в том, что нам не нужно было заводить будильник на следующие несколько месяцев. Каждое утро точно в 6:45 она будила нас, чтобы мы успели сделать все дела по дому.

Я созвонился с офисом, и Питерсон порекомендовал мне взять несколько дней отгула до конца этой недели. Однако я решил вернуться в офис уже на следующий день после Нового года. Во время праздников работы было немного, поэтому все были спокойны. К счастью, у нас была мама, которая была с нами в доме. Если бы ее не было, я не знаю, что бы мы делали. Мама поддерживала порядок и позволяла нам, Колину и мне, сконцентрироваться на праздновании Рождества. Колин правильно подметила, что после нескольких дней тренировок с мамой и Меган, а также Молли, я выступал в роли отца и работал на профессиональном уровне... Ну, по крайней мере, как продвинутый любитель. В конце концов, я перестал бояться своей собственной дочери.

Когда мама проводила время с девочками, я слышал ее рассказывающую им о их обязанностях.

«Старшая сестра всегда должна...»

«Поскольку ты старше, тебе следует...»

И девочки сразу же откликнулись и сделали все возможное, чтобы помочь и одновременно показать заботу о своей новорожденной сестре.

Слишком скоро наступил последний день Нового года, и мама должна была вернуться в Санта-Терезу. Ей понадобилось несколько дней, чтобы подготовиться к возвращению в свой класс, где обучалось тридцать двое учеников. Майк приехал со своей дочерью Патрицией, чтобы отвезти маму домой. Майк сказал, что Патриция настояла на том, чтобы поехать с ними, так как хотела повидаться снова с Ноэль. Теперь, когда я сам стал отцом, я понял, как сложно отказывать в чем-то трехлетней дочери.

Было обменено объятие, а затем мама ушла и наша семья осталась одна в этом доме. Я стоял одинокий в гостиной и почувствовал пронизывающее чувство опустошения и паники. В это время Меган вошла в комнату и посмотрела на меня. Она обняла меня и нежно сжала, говоря: "Не беспокойся, папа, все будет хорошо. Я тебя люблю".

«Дорогая, и я тебя люблю. Пойдем посмотрим, что делают остальные», - сказал я.

Каждую ночь, перед сном, я старался улечься в постель, держа Колину на руках и восхищаясь красотой нашей дочери. Я был безумно влюблен в Колину и это неизменно.

Следующие дни прошли спокойно, за исключением того факта, что я все еще не мог выспаться полностью. Бессонные ночи Ноэль не оказывали видимого влияния на Колину и девочек, но меня превращали в изнуренного человека. В оговоренный день я вернулся на работу, выглядя как зомби.

"Боже милостивый, Роберт! Ты ужасно выглядишь", - сразу перешла к делу мисс Дженнингс.

В конце рабочего дня Колина привела Ноэль в офис, чтобы забрать меня. Сразу же при пересечении порога первая бабушка вырвала Ноэль из объятий Колины. Мы не видели Ноэль целый час, так как ее передавали от одной матери к другой. Мы видели, как она проходила мимо нас, но не слышали ни единого звука. Наконец-то Гарольд Питерсон был последним, кто взял ее на руки. Он стоял перед Колиной, глядя на спящего ребенка в своих объятиях. Он поднял Ноэль и поцеловал ее в лоб, прежде чем отдать Колине, а потом обратился ко мне.

"Это прекрасный ребенок. Присмотрись за ней хорошенько", - сказал он смешанным тоном просьбы и приказа.

Мы попрощались и направились к парковке. Когда мы добрались до машины, мы удивленно обнаружили, что заднее сиденье и багажник были заполнены подарками для Ноэль: одеждой, одеялами, игрушками и другими предметами, о которых мы не имели понятия. Рассказываете о своем рождении ребенка, а люди в офисе упаковали все это и передали нам. Выходит, это стандартная процедура для каждого ребенка, рожденного в этом офисе.

Наша повседневная жизнь была заполнена новыми, но уже привычными событиями. Семья с новорожденным ребенком ощущала возвращение обычной рутины. Меган и Молли с радостью делались носителями всех увлекательных новостей о своей маленькой сестре. Они бежали домой после школы, чтобы первыми обнять Ноэль. Колин временно приостановила свою работу по иллюстрации и не бралась за новые проекты в течение нескольких месяцев, чтобы полностью посвятить себя заботе о дочери. В эти первые недели Колин нашла особую связь со своим малышом, так же, как это было со старшими детьми.

Каждое утро Колин провожала меня к дверям, держа на руках нашу дочь. Теперь перед уходом я целовал двух прекрасных женщин. Я отправлялся в офис на полный рабочий день. Мисс Дженнингс заслуживала особой благодарности за то, что она для меня сделала. Первые три недели после моего возвращения она не позволяла никому входить в мой кабинет с 11:30 до 1:00, чтобы я мог полноценно поспать полтора часа и продержаться до конца рабочего дня. Это было очень ценно для меня.

Ноэль адаптировалась лучше, чем Меган и Молли. К четырем неделям она уже спала до утра, и мы с Колин начали высыпаться по ночам. Теперь настало время разобраться с ситуацией в спальне. Нам было важно избежать предпочтений относительно комнаты, где будет спать Ноэль, чтобы не создавать видимости того, что кто-то из детей является любимчиком. Поэтому мы решили поместить Меган и Молли в одну комнату, а Ноэль - в более маленькую комнату.

Однажды вечером, после ужина, я вспомнил о том, что хотел обсудить, но прежде чем я успел начать разговор, Молли вмешалась.

«Мы с Меган уже обсудили это, папа. Мы решили, что Ноэль будет жить в одной комнате с Меган», - сказала она.

Меган находилась рядом с Молли и подтвердила свое согласие кивком головы. Я и Колин посмотрели друг на друга в замешательстве. Если это было то, что хотели девочки, то мы не противились этому решению. Однако их ухмылки друг к другу заставляли меня задуматься о том, что между ними происходит что-то загадочное и скрытое от нас с Колином. Ведь девочкам не положено быть частью интриг.

Субботу мы провели переставляя мебель в комнате Меган и устанавливая детскую кроватку. И снова мы остались только мы двое в спальне. Моя предположение оказалось верным: я провел больше времени беседуя с Колином лицом к бедру, чем мог бы подозревать.

Одним из первых дел, которое Колин сделала после того, как привезла Ноэль домой из больницы, было подойти к календарю на стене кухни и отметить большим красным кругом пятницу, 19 февраля. Когда я спросил ее, зачем это нужно, она просто уставилась на меня несколько мгновений перед тем, как ответить.

«Восемь недель, Бобби. Восемь... долгих... недель. Боже, как я ненавижу этот период в жизни с детьми».

«Восемь недель? Восемь недель для чего... ой... эти восемь недель».

Наконец-то этот день наступил. Мы с Меган и Молли позавтракали и готовились идти на работу. Я мыл посуду в раковине, когда Колин внезапно схватила меня за руку и потащила к календарю на стене. Она стояла там с Ноэль на плече и указательным пальцем другой руки постукивала по большому красному кругу. Она волновалась и улыбалась наполовину. Она приблизилась ко мне и что-то шепнула.

"Сегодня на обед было бы хорошо употребить больше пищи, содержащей белок. Вечером это может пригодиться."

"Нужно ли нам действительно ждать? Я мог бы представить причину своего отсутствия из-за болезни."

"Нет! Теперь отправляйся, девочки слышат."

19 февраля оказался самым продолжительным днем в истории. Он тянулся как минимум три недели. Сосредоточиться на текущих делах становилось очень сложно, когда все, о чем ты можешь думать - это быть с возлюбленной. Ситуация стала еще более неприятной из-за того, что несколько сотрудников корпорации приехали в офис в Сан-Мигель для полугодового визита. К счастью, я провел большую часть времени за конференц-столом, так что никто не заметил моего настоящего состояния ума, пока они без конца разглагольствовали о корпоративной политике и прогнозах. Еще более неприятным было то, что меня выбрали вместе с двумя другими людьми, чтобы помочь Питерсону пригласить сотрудников на ужин и затем доставить их в аэропорт к вылету обратно в Нью-Йорк.

Когда я вернулся домой, уже было больше одиннадцати часов. Все уже легли спать, поэтому в доме царила темнота, за исключением слабого света в прихожей. Неяркий свет, пробивающийся из-под двери спальни, говорил мне о том, что Колин меня ждет. Я зашел в комнату и взглянул на кровать. Колин лежала на ней, покрытая только простыней, поднятой до подбородка. У нее играло ухмыление, когда я начал раздеваться. И только тогда она заговорила со мной.

"Почему так долго? Оставь это на полу и подходи сюда."

Когда я подошел к краю кровати, Колин сдвинула простыню в сторону и широко раздвинула ноги. Я залез на кровать, встал на колени между ее бедер и посмотрел сверху вниз, еле сдерживаясь от смеха.

«Что это?» — спросил я.

Колин использовала самую яркую красную помаду из своей коллекции и написала инструкцию на себе. Большими буквами она написала слова «ВСТАВЬ ЧЛЕН СЮДА» на груди и животе, немного ниже грудей. Она также нарисовала несколько больших красных стрелок ниже пупка и на внутренней стороне бедер, все указывали на свежие заросли лобковых волос.

«Мне казалось, что ты возможно забыл, куда должны быть направлены все элементы», — объяснила она.

«Ну, для меня это не очень понятно. Думаю, что мне нужна твоя помощь», — ответил я.

Колин протянула руку между нами и взяла мой член. Он, который целый день стоял постоянно готовым, теперь напоминал железный прут. Погладив его несколько раз, она аккуратно направила его на место и ввела кончик в свою киску.

«Отлично, теперь я думаю, что ты можешь справиться со следующим шагом», — сказала она.

Я наклонился над Колин до тех пор, пока не опирался на локти. Медленно начал двигать бедрами вперед и проникать в нее своим членом. К счастью, она была так же мокрая, как и ранее, поэтому ее влагалище казалось еще более узким после рождения Ноэль. Колин сжимала мышцы своей киски, чтобы хорошенько обхватить меня. Я остановился, когда моя пубическая кость прижалась к ее клитору.

«О БОЖЕ, Бобби! Я скучала по тому, чтобы ты был внутри меня».

«И не так сильно, как я скучал по тому месту».

Я начал отступать, пока почти не вышел, а затем изменил направление движения. Я скользнул обратно, ощущая влажность, которая обхватывала и сжимала мой половой орган.

«О, Господи, как мне это нужно... слава Богу, ты помнишь, что нужно делать. »

Все, что я смог произнести в ответ и начать следующее движение рукой по своему члену.

«Вот и все», — простонала Колин мне на ухо. «Еще разок».

Колин приподняла бедра таким образом, что они уперлись мне в бока, ее стопы прижались к ягодицам. Она начала двигать бедрами вверх-вниз, насаживаясь на мой член одновременно со мной проникающим глубже внутрь нее с каждым движением.

«Так хорошо вернуться туда... Там мое место... Я так сильно люблю тебя», — шептал я ей в ответ.

Мы потеряли возможность разговаривать и единственными звуками, которые мы могли издавать, были хрипы и стоны неуправляемой страсти. Звук наших тел, соприкасающихся и входящих друг в друга, казалось, разносился по ночной тишине. Мы сохраняли стабильный ритм движений и притяжений друг к другу в течение довольно продолжительного времени, а затем начали ускоряться. Я видел выражение лица Колин, когда она начала сосредотачиваться на своем ощущении. Ее глаза просили меня довести это до конца. Она все быстрее и сильнее двигала бедрами на мой член, когда я сильнее входил в ее влагалище.

Я почувствовал, как мои яички начали сжиматься в плотный комок у основания моего члена, готовясь к приближающемуся выпуску. Колин прильнула губами к моему уху и настойчиво прошептала:

«Вот... уже... почти... Бобби... Уже... Боже, да! Я близка к оргазму...»

В то же время, когда тело Колин начало дрожать, мои яички стали выталкивать сперму из конца моего члена в ее горячую промежность. Чем интенсивнее ее промежность поглощала сперму, тем активнее мои яички выдавливали ее наружу. Наконец, после свершения оргазма она расслабилась, но мое тело продолжало наполнять ее белыми выделениями. Улыбка Колин расширилась, когда она осознала, что я все еще кончаю в нее.

«Это все, Бобби... Даришь мне все это. Ты знаешь, как сильно я жажду твей спермы.»

Наконец, я опустошенно обвалился и перевернул нас на бок, мой член все еще оставался внутри нее. Колин страстно поцеловала меня, затем откинула голову назад и глядела мне в глаза.

«Я очень сильно любила Билла, но он не мог доставить мне такое удовольствие, как ты».

Ее промежность скользила и сжимала мой член, который все еще находился в ней.

«Твой член не спускается, это значит то, что я думаю?»

Все, что я смог сделать - это кивнуть в ответ.

Колин переместила нас остальной путь до тех пор, пока мы не оказались на спине. Она сидела верхом на моих бедрах, а мой член проникал прямо в нее. Она начала подниматься и опускаться, загоняя меня все глубже при каждом движении вниз. Колин не отрывала своего взгляда от меня, ее груди быстро поднимались и опускались при трении о меня. Вскоре ее глаза стали блестеть стеклянно, и я понял, что она готова. Я схватил ее за бедра и последним усилием потянул ее вниз, одновременно проникая в нее. Ее оргазм вызвал мой собственный. Мы крепко обняли друг друга и держались так крепко, как только могли. И снова мои яички продолжали выдавливать сперму в Колин еще долго после того, как она достигла оргазма.

Мы постепенно отдались друг от друга и некоторое время пролежали на спине, держась за руки, смотря в потолок. Внезапно Колин перевернулась на бок и положила голову на мою грудь. Ее рука медленно скользнула вниз по моему животу, а пальцы проникли сквозь волосы на лобке. Колин сложила ладонь и нежно погладила область яичек.

«Сколько раз ты собираешься делать это со мной, Бобби?»

«Столько раз, сколько только смогу, дорогая. Столько раз, сколько только смогу».

Вскоре ритмичное дыхание Колин указало на ее засыпание. Я еще крепче обнял ее и сам заснул. В какой-то момент ночью мы проснулись и предались долгому, медленному и страстному объятию, а потом снова уснули. Мой член все еще был внутри нее.

Я проснулся от того, что кто-то прошел шагами через спальню. Меган и Молли вошли в комнату, а Меган держала на руках плачущую Ноэль. Они подошли к постели с той стороны, где лежала Колин, и нежно ее потревожили.

«Мамочка, проснись, Ноэль хочет есть».

Колин потянулась и протерла глаза, затем села. Она приподняла подушки у головной части кровати и опиралась на спинку. Взяв Ноэль на руки, она начала кормить ее грудью. Мы с девочками были очарованы этим зрелищем. В конце концов Молли сказала: «Мама, мы пойдем купим хлопья на завтрак».

«Хорошо... Я уверена, что ты положила миски в раковину. На этот раз не забудь".

Когда девочки вышли из спальни и пошли по коридору, мы услышали их разговор.

«Там был какой-то странный запах», заметил я.

«Да, думаю, прошлой ночью они угощались тунцом в постели», ответила Колин.

Мы оба сдерживали смех. Я подмигнул Колин и начал смеяться вслух, указывая на ее грудь. Она на меня смотрела с изумленным взглядом, а затем опустила глаза на свое тело. Увидев то же самое, что и я, она ухмыльнулась и подняла простыню для более детального осмотра моей груди перед тем, как сама заржала.

Накладные ресницы и помада, которые были на ней прошлой ночью, теперь размазаны по всему ее телу и простыням. Мы так сильно смеялись, что Колин чуть не уронила Ноэль. Мы услышали шуршание Меган и Молли по коридору и быстро подтянули простыни до подбородков, когда они ворвались в комнату.

«Что случилось?» - спросили они.

Это вызвало новую волну непреодолимого смеха.

«Извините, девочки, это такие взрослые шутки. Мы не можем вам рассказать», ответили мы.

Девочки нахмурились и ушли на кухню. Когда они вышли из комнаты, Молли сказала: «Они всегда что-то хорошее скрывают от нас».

Даже после долгого душа и тщательного мытья наша кожа осталась светло-розовой еще несколько дней. Белые простыни были безнадежно испорчены. Цвет помады так и не смылся, но каждый раз, когда Колин клала простыни на кровать, я знал, что меня ждет мучительная физическая тренировка после того, как дети уснут.

Жизнь была прекрасной.

Я получал огромное удовольствие и радость от роли семьянина. Даже в таком юном возрасте Ноэль проявляла свою индивидуальность - она часто улыбалась и смеялась, а уже через три месяца она начала самостоятельно сидеть. Меган и Молли были в полном восторге. Они, так же как Колин, играли важную роль в моем обучении искусству отцовства.

В середине марта Колин заболела неким насекомым, обосновавшимся в ее желудке. В течение нескольких дней она испытывала усталость и вялость, а также периодическую тошноту. Однажды утром мы находились на кухне. Девочки закончили завтракать и отправились одеваться в школу, пока я готовился идти на работу. Я услышал странный звук от Колин и обернулся, чтобы посмотреть на нее.

Она стояла, держа Ноэль за руку, с выражением лица, которое было полным паники, смятения и растерянности одновременно, а потом ее лицо побледнело. Я подошел к ней, когда она передала мне ребенка и бросилась по коридору.

Я последовал за ней и обнаружил ее на коленях в ванной с головой над унитазом. Из нее раздавались звуки рвоты, а потом она издала долгий протяжный стон и начала извергать все, что съела за последние двадцать четыре часа. Я вернул Ноэль на кухню, а Меган и Молли вошли с испуганным видом.

"Мама все в порядке?" - спросила Меган.

"С ней все будет хорошо, просто она сейчас плохо себя чувствует. Так что иди готовиться к школе", ответил я.

Следующие двадцать минут мы слышали звуки из ванной комнаты. Было несколько минут тишины, а потом начинались звуки рвоты снова. Наконец, мы услышали звук спуска воды и струйку воды из раковины. Колин вышла из ванной бледной как полотно и ошеломленная. Она подняла Ноэль и ласково ее покачала.

"Бобби, позвони в офис и скажи им, что сегодня ты остаешься дома. Отведи девочек в школу и заедь в аптеку по дороге домой."

«Конечно. Какие препараты нужно купить в аптеке?»

Колин молча смотрела на меня, ее лицо не выражало никаких эмоций, только растерянность.

И я понял, о чем она говорит.

«Ты издеваешься надо мной? Это не может быть правдой...»

«Да, это возможно. Иди уже.»

Я отвез детей в школу и провел полчаса у дверей аптеки, ожидая открытия на весь день. Когда менеджер повернул ключ в замке, я рывком открыл дверь и пробежал мимо него. Схватив аптечку с полки, я бросил немного денег в кассу. Посидел минуту в машине, задумавшись, затем вернулся обратно в магазин и купил еще две страховочные наборы.

Когда я вернулся домой, Ноэль уже легла поспать. Через несколько минут Колин склонилась над раковиной в ванной и стала постанывать и стонать, а я стоял позади нее, проникая и выходя из нее. После достижения оргазма мы оба успокоились, а Колин взяла тест на беременность со стойки и некоторое время его изучала. Затем она протянула его мне, указывая на положительный результат, отображенный в маленьком окошке.

Колин снова была беременна.

Сказать, что мы были потрясены - это ничего не сказать.

Я взял Колин за руку и повел ее обратно в спальню. Медленно раздел ее и она легла на кровать. Разделся сам и положился сверху, начав любоваться друг другом. Это было нечто большее - любовь. В первый раз после узнавания о беременности партнерши заниматься любовью - одно из самых невероятных переживаний, которые двое людей могут разделить. Мы продолжали этим заниматься, пока не услышали пробуждение Ноэль.

Ноэль была слишком маленькой, чтобы осознать, что ее родители проводят день полностью обнаженными, заботясь о ней и играя с ней. Спустя некоторое время после того, как Ноэль заснула, Колин и я находимся на полу гостиной. Я лежу между ее ног и двигаю бедрами вверх-вниз, входя в нее своим членом и выходя из нее. Мы оба издаём стоны от нашей любви друг к другу. Мы повторяем это еще раз на обеденном столе: Колин лежит на спине, а я стоя между ее ног склонившись над ней и работая бедрами, пока мы оба не достигаем оргазма.

Мы лежим без движения, восстанавливая дыхание. Взгляд случайно упал на часы через кухонную дверь.

"О нет", - вскричал я и схватил Колин за руку. Я быстро потащил ее в спальню прямо перед тем как услышал, как открылась входная дверь и два тихих голоса прокричали: "Мама, мы дома!"

В тот вечер, после того как дети заснули, мы с Колин лежали в постели и разговаривали.

"Как это могло случиться?"

"Ну, мы, кажется, не слишком хорошо защитились."

"Да, я думаю, что это так."

Колин некоторое время изучала мое лицо, а затем спросила: "Что тебя так улыбает?"

"Я только что понял, что у меня есть еще одна возможность заняться любовью со своей беременной женой."

Колин перевернулась на меня сверху и начала целовать мое лицо.

"Звучит очень привлекательно", - сказала она. Она двигала бедрами назад до тех пор пока кончик моего члена не коснулся ее губ. "Думаю, сейчас самое время начать..."

На этот раз объявить людям новости было намного проще, однако мы решили подождать некоторое время. На следующее утро, когда я шел на работу, мисс Дженнингс подняла глаза и застонала. Она последовала за мной в мой кабинет, и, когда я сел за свой стол, заметил ее широко раскрытые глаза. После минуты тишины я неизбежно задал вопрос: "Что случилось?"

"Колин снова беременна, верно?" - сказала она.

"Боже мой, как ты узнала? Она звонила тебе?" - спросил я.

"Нет, на твоем лице та же глупая ухмылка, что и в прошлый раз. Никогда не пытайся играть в покер. Ты проиграешь деньги прежде, чем осознаешь это", - ответила она.

"Слушай, мы пока не готовы рассказывать всему миру об этом, так что может быть лучше оставить это только для нас?" - предложил я.

"Хорошо, но если ты не сможешь избавиться от этой идиотской ухмылки, все здание узнает об этом до обеда", - предупредила она.

Мисс Дженнингс была права. Было почти невозможно не ходить весь день с улыбкой на лице. То же самое было и дома с Колин. Меган и Молли постоянно спрашивали, от чего она улыбается, а когда мы гуляли по району, незнакомые люди смотрели на нас и тоже улыбались.

Когда Колин исполнилось три месяца, пришло время поделиться новостью с людьми. Начали мы с девочек, так как цикл повторялся вновь. Я сказал им, что расскажу только для того, чтобы попрактиковаться в своих новых родительских навыках. Вечером после ужина Колин достала из шкафа лимонный пирог с меренгой. После того, как она разрезала его и раздала всем кусочки, я приступил к объявлению.

«Девчонки, можно мне поговорить с вами минутку?»

«Конечно, папа. О чем ты думаешь?»

Меган и Молли старались удержать серьезные лица, не встречаясь взглядом.

«Меган, скажи, кто твой наилучший друг?»

Меган была поражена таким вопросом и ее реакция говорила сама за себя.

«Ну конечно, Молли... Молли - моя лучшая подруга.»

«А ты, Молли, кто у тебя наилучший друг?»

«Это очевидно, папочка. Меган - мой наилучший друг.»

«Ладно, задам сложный вопрос: кто станет лучшей подругой Ноэль?»

Их брови ненадолго нахмурились, но затем их лица осветились улыбками при осознании ответа.

«Папочка, мы не знаем. А вы с мамочкой знаете?» Улыбка стала еще шире.

«Дело в том, что мы с твоей мамой подумали о том, что самым идеальным способом для Ноэль найти лучшую подругу будет, если мама родит еще одного ребенка».

Меган и Молли расхохотались, смеясь до упаду. Ноэль сидела на своем высоком стульчике и подражала своим сестрам, смеялась вместе с ними и хлопала в ладоши. Но вскоре ей это наскучило, и она вернулась к своему любимому десерту - горке "чириос" из сухих хлопьев, лежавшей на подносе у стульчика для кормления.

Девочки доедали десерт и отодвигали свои стулья. Когда они поднимались со стола, мы услышали, как Меган шептала Молли: «Видишь? Я же говорила тебе, что они это предложат».

Молли быстро развернулась и вернулась к столу. С серьезным выражением лица она произнесла: «Помни, без братьев! Она будет делить комнату со мной», - после чего пошла искать Меган.

Колин вопросительно посмотрела на меня и спросила: «Ты не думаешь, что они уже знали?»

«Я не знаю», - признался я. Но на этот раз рассказать маме и близнецам об этом было гораздо проще. В следующие выходные мы отправились в Санта-Терезу к маме домой, а потом позвонили Майку и Джимми, чтобы они заехали ненадолго. После обеда мы собрались за столом и начали беседовать, пока все двоюродные братья играли на улице. Когда я наконец заговорил, в комнате наступило короткое молчание.

«Мама... ребята... У нас с Колином есть что-то, чем мы хотели бы поделиться с вами».

В лицах всех присутствующих отразилось удивление и любопытство. У Майка возникло вопросительное выражение лица, Джимми выглядел скептически, а мама запаниковала. Шэрон и Ми Лин на мгновение перевели взгляд на Колина, который улыбался полушутяще, затем все трое расцвели широкими улыбками.

«Колин и я с радостью объявляем о предстоящем пополнении в семье миссис Маргарет О'Коннер».

Мое заявление было немного преувеличенным, но каким-то образом соответствовало этому поводу.

Все, кроме мамы, подошли к столу, чтобы обнять нас и поздравить. Она оставалась сидеть, опираясь локтем на стол и прикрывая лицо рукой, медленно качая головой. Наконец она подняла голову и взглянула сначала на меня, затем на Колина. Она пожала плечами и слегка улыбнулась.

«Что ж, однажды я уже пережила это. Думаю, переживу и этот раз. Просто постарайтесь, чтобы этот малыш был таким же добрым, как и все остальные дети. Единственное, что я не выдержу - это вспыльчивого внука».

Мама встала и обняла нас всех, затем все женщины отправились в гостиную для продолжительной беседы о беременности. Это оставило меня, Джимми и Майка одних на кухне. Майк и Джимми стояли рядом, скрестив руки на груди и прислонившись к стойке. Майк улыбался, а Джимми, казалось, был погружен в свои мысли. Они оба просто смотрели на меня. Я мог выдержать тишину очень долго, прежде чем заговорил.

"Эй, не спешите все говорить одновременно", - сказал Майк и легонько посмеялся, подходя ко мне и обняв за плечи. "Ты в порядке, не слушай их, если они говорят что-то другое".

Минута тишины прошла, затем заговорил Джимми. "Бобби, мне нужно извиниться перед тобой".

"Извиниться? За что?" - удивился я.

"В прошлом году, когда вы с Колин рассказали нам, что она беременна, я подумал, что вы оба сошли с ума. Ты помнишь, что я сказал тебе тогда?"

"Да... Что ты убьешь меня, если я причиню боль Колин", - вспомнил я.

"Я имел в виду это тогда и до сих пор имею в виду. Но сейчас я вижу все по-другому".

"В чем разница?" - спросил я.

Майк похлопал меня по лбу. "Просто будь настоящим! Мы следим за тобой и Колин уже давно, особенно после рождения Ноэль. Ты не способен причинить ей боль. Ты так сильно любишь Колин, ты всегда так делал".

"Что это значит?" - спросил я.

Майк улыбнулся. "Весь мир видел, что ты был влюблен в Колин еще с детства. Но только наши родители этого не замечали. Колин тоже не видела этого, она была слишком увлечена тобой. Поэтому мы были так удивлены, когда она вышла замуж за Билла. Иногда ты имел такое глупое выражение лица, когда она была рядом, что нам становилось неловко признаваться в том, что мы братья".

"Я думаю, что это какой-то комплимент", - усмехнулся я. "Пока я его не вижу, но спасибо, я ценю".

Мы все продолжали молчать и смотреть в пол, размышляя о своих мыслях. Джимми заговорил шепотом без поднятия глаз.

«Я бы хотел, чтобы отец присутствовал здесь. Я думаю, он был бы очень доволен тем, как все сложилось. Вы с Колином всегда занимали особое место в его сердце», - Джимми приподнял голову и улыбнулся. «Отец однажды сказал мне, что хочет, чтобы у каждого из нас было по десять детей. Он мечтал о бесконечном количестве внуков».

Майк и я обменялись взглядами и рассмеялись. Мгновение спустя мы выразили свои сомнения вслух: «Сомневаюсь». Все еще смеясь, мы направились в гостиную, чтобы провести время с женщинами, которых мы любим. Проходя через дверной проем, Джимми тихо проговорил мне на ухо: «Просто помни, что если ты причинишь ей боль, я найду тебя».