Сценический дебют Эми. Часть 1

Дорогая тетя Эйлин!

Это Эми. Я надеюсь, что это письмо дойдет до тебя нормально. Мы получили открытку, которую ты отправила нам после землетрясения здесь, в Крайстчерче (спасибо, что подумали о нас!), но мои родители выбросили конверт прежде, чем я смогла получить твой адрес. Так что в конце концов мне пришлось связаться с твоим первым мужем, который дал мне твой сценический псевдоним и название клуба, в котором, как он думал, ты работаешь.

Я чувствую себя виноватой за то, что никогда не пыталась связаться с тобой раньше, но я надеюсь, ты понимаешь из-за чего. Хотя мои родители на самом деле никогда не запрещали мне связываться с тобой, наверняка они сочтут эту связь очень огорчительной. Они такие же, какими были всегда, и они по-прежнему убеждены, что ты окажешь на меня плохое влияние.

Ирония судьбы в том, что, несмотря на отсутствие контактов с вами все эти годы, их худшие опасения все равно сбываются. Может быть, это что-то в нашем генофонде — непослушный рецессивный ген, который время от времени всплывает. Вы поймете, что я имею в виду, когда я расскажу свою историю. Я действительно хочу подробно рассказать вам о том, что я пережила, потому что думаю, что ты, возможно, единственный член нашей семьи, у которого есть шанс понять меня. Я хочу попросить у тебя совета и помощи в планировании своего будущего.

Возможно, мне стоит рассказать о моих последних годах в средней школе. Как ты знаешь, сейчас мне 18 лет, и я только что закончила свой последний (13-й) год в школе. Ты, наверное, помнишь, что ещё два года назад мы жили в Эшбертоне. Причина, по которой папа попросил о переводе в Крайстчерч (ему пришлось согласиться на сокращение зарплаты, чтобы сделать это!), заключалась в том, что я очень плохо училась в Эшбертонском колледже. Хотя мне действительно нравилась школа, особенно музыкальная программа, остальное преподавание было действительно отстойным, и я только в конце 11-го класса сдала NCEA.

Так или иначе, мама и папа решили, что единственный вариант — переехать в Крайстчерч и отдать меня в частную школу на 12 и 13 лет. Поскольку мама и папа по-прежнему такие убежденные пресвитериане и поскольку они так глупо гордятся своим шотландским происхождением, неудивительно, что я оказалась в колледже Сент-Эндрюс. Возможно, ты помнишь Сент-Эндрюс как школу для мальчиков, но они уже много лет принимают и девочек.

Поначалу мне потребовалось много времени, чтобы приспособиться. Музыка — огромная часть моей жизни, и мне нравилось играть на барабанах в одной из школьных рок-групп Эшбертонского колледжа. Когда я спросила парня из приемной комиссии Сент-Эндрюса, могу ли я сделать что-то подобное здесь, я с ужасом обнаружил, что единственная внеклассная музыкальная программа, которая у них есть,  — это их группа по игре на свирели! Он сказал мне, что группа pipe band всегда была заинтересована в ещё одном или двух барабанщиках, но я сказал ему, что меня это не интересует.  

Играть на малом барабане для группы волынок — это совсем не то, что я имела в виду.

Первые полгода или около того мне было довольно одиноко, пока я не подружилась с девушкой по имени Пегги. Ты будешь смеяться, но оказалось, что Пегги играла на боковом барабане и фактически была единственной девушкой во всей группе. Она была влюблена в парня по имени Кевин, который играл на волынке, и присоединилась к группе только для того, чтобы быть рядом с ним, несмотря на то, что он, казалось, совсем не интересовался ею.

Так или иначе, когда Пегги узнала, что я играла на барабанах в рок-группе, она настояла на том, чтобы дать мне попробовать поиграть на её барабанах. Я сыграла несколько тактов, и она сразу же заявила, что я намного лучше, чем она. После этого она продолжала приставать ко мне по поводу вступления в группу pipe, говоря, что это было бы очень весело, и в конце концов я согласилась. Одиночество в новой школе действительно влияет на твои ожидания от развлечений.

Ты можешь задаться вопросом, каково это было — быть одной из всего лишь двух девушек в группе. Возможно, ты предполаешь, что вокруг нас будут толпиться мальчики, но это было совсем не так. Вероятно, это было потому, что мы обе были довольно пухленькими. Возможно, ты помнишь меня худенькой маленькой девочкой, но как только я вступила в подростковый возраст, то стала набирать вес. Я могла бы сказать, что мальчики не находили меня привлекательной. Более того, в итоге я всегда заводила дружбу с другими пухленькими девушками, поэтому, когда ты принадлежишь к группе толстушек, парням легко тебя игнорировать. Очевидно, по прилагаемым фотографиям ты увидишь, что с тех пор я сильно похуделп. На самом деле, мой папа недавно сказал (в неосторожный момент), что, по его мнению, теперь я унаследовал твою привлекательную внешность. Ты бы видел, каким неприязненным взглядом одарила его мама!

Так или иначе, я перенесу свой рассказ вперед, к концу 12-го года. После экзаменов, когда мы технически были в отпуске, у группы стало традицией собираться вместе и выступать на рождественской вечеринке в одном из местных домов отдыха. Я была не прочь пожертвовать ради этого одним днем своего отпуска, но я был очень удивлена тем, с каким энтузиазмом все мальчики приняли в нем участие. В конце концов, теперь все они навсегда покинули школу. Это начало приобретать смысл, когда Пегги объяснила, что после выступления мистер Уолш (учитель, ответственный за группу) пригласил 13-летних мальчиков на ужин, а для тех, кому было 18 (большинству из них), они также получили бесплатное пиво и вино.

Ходили также слухи о какой-то захватывающем шоу в конце встрекчи. Когда мы с Пегги шли домой после выступления вместе с Кевином и его лучшим другом Робертом, которые случайно направлялись в том же направлении, Роберт (у которого в последние годы было несколько старших братьев в группе pipe band) 

сказал нам, что у мистера Уолша была традиция брать всех 18-летних после ужина отправимся в один из местных стрип-клубов. Мы с Пегги были поражены не только поведением мальчиков, но и мистером Уолшем. Он очень приятный человек, и он нам очень понравился. Он был одним из самых молодых учителей. Я подозреваю, что ему ещё не было 30, и он был хорош собой в стиле хорошо одетого "симпатичного мальчика". Роберт поклялся нам всем хранить тайну. Хотя технически мистер Уолш не делал ничего плохого, вполне вероятно, что его карьера все равно пострадала бы, если бы об этом стало широко известно.

13-й год учебы был самым напряженным в моей жизни до сих пор. Учеба отнимала у нас много времени, а репетиции и выступления группы также не давали нам скучать. Вдобавок ко всему этому мы с Пегги сдержались и заставили себя привести себя в форму. Мы записались в спортзал и застряли там, занимаясь плаванием и латиноамериканским фитнесом зумбой. Нашей любимой была зумба. Мы посещали по крайней мере 4 сеанса в неделю, а часто и шесть или семь. В течение нескольких месяцев наши физические упражнения начали оказывать огромное влияние на то, как мы выглядели, и наши родители начали жаловаться на то, что им пришлось потратить целое состояние на новую (меньшего размера) школьную форму и другую одежду. О чудо, мальчики стали больше обращать на нас внимание. Кевин начал возвращать внимание Пегги, и вскоре я услышал, как она рассказывает мне истории об их первых свиданиях, о том, как они держались за руки, об их первом поцелуе и о некоторых сильных ласках. Она была очень счастлива.

Что касается меня, то не было какого-то конкретного мальчика, который привлек бы моё внимание, но я начинала замечать изменения в том, как мальчики вели себя вокруг меня. Я чувствовала, как они разглядывают меня, когда думали, что я не смотрю, и они начинали нервничать ещё больше, когда разговаривали со мной. В то же время моё собственное мнение о них начало меняться. В прошлом году я воспринимал их как "почти мужчин", но по мере того, как росла моя уверенность в себе, я постепенно начал думать о них просто как о группе мальчиков. Я думаю, что был так же мил с ними, как всегда, но я не сделал ничего особенного, чтобы их подбодрить.

Теперь я перенесусь ближе к концу года. Конечно, в сентябре произошло сильное землетрясение (еще раз спасибо за открытку), но нам просто нужно было продолжать жить. Несколько моих одноклассников не справились со стрессом, когда предстояли экзамены, но я справился нормально. Затем, как и наши предшественники из the pipe band, мы начали с нетерпением ждать нашего выступления в конце года и заключительного ужина.

В этом году ужин был организован небольшим комитетом из нескольких старших участников группы, включая Роберта, который был назначен главным барабанщиком. Мы знали, что они изо всех 

сил пытаются решить, что делать, потому что очень много ресторанов все ещё были закрыты после землетрясения, и было чрезвычайно трудно забронировать столик на ужин для больших групп. Я также случайно узнал, что та часть города, где находились стриптиз-клубы, все ещё была разрушена, и меня позабавил тот факт, что мальчики не будут получать традиционного удовольствия.

Когда мы с Пегги вернулись с выпускного экзамена, мы были удивлены, обнаружив мистера Уолша и Роберта, которые ждали нас, чтобы поговорить об ужине.

— Как вы, наверное, знаете,  — сказал мистер Уолш,  — было очень трудно пытаться что-то организовать, но ребята усердно работали над тем, чтобы собрать что-то воедино.

— Да,  — сказал Роберт.  — После долгих разочарований мы, наконец, решили нанять один из тех больших катеров, что стоят в гавани. Мы организовали доставку провизии и заказали бочонок пива и кучу вина.

Мы с Пегги были очень взволнованы этой новостью, но наше первоначальное волнение было недолгим.

— Мне жаль сообщать вам,  — извиняющимся тоном сказал мистер Уолш,  — что мы решили сделать ужин "только для мальчиков"!

— Так нельзя!  — воскликнула Пегги.

— Почему мы не можем прийти?  — спросил я.

Мистер Уолш и Роберт оба выглядят смущенными.

— Это потому, что мальчики решили нанять стриптизершу,  — застенчиво сказал Роберт.  — Было бы нечестно по отношению к мистеру Уолшу, если бы мы предъявили ему какие-либо претензии, если вы сочтете стриптизершу оскорбительной.

— Это нечестно!  — воскликнула Пегги, и в её голосе прозвучала боль.  — Мы такие же члены группы, как и все остальные. Вы не можете так поступить с нами.

— Мне очень жаль,  — сказал мистер Уолш.  — Я понимаю, о чем ты говоришь. Но в данном случае это не моё решение. Это не официальная школьная поездка, и никто из тех, кто отправится в нее, больше не будет школьником. Организационный комитет, похоже, представляет большинство участников группы, так что я должен уважать их решение.

Пегги всегда была более напористой из нас двоих, и она продолжала борьбу.

— Вы, ребята, предполагаете, что мы будем жаловаться на вашу стриптизершу, но вы ошибаетесь, если думаете, что мы не будем жаловаться на то, что нас оставили в стороне. Это наихудший вид дискриминации. Можем ли мы прийти, если заранее пообещаем не жаловаться на стриптизершу? В крайнем случае мы сможем найти где-нибудь каюту, свободную от стриптизерш, если сочтем это оскорбительным для себя.

Я поддержала доводы Пегги, и в конце концов мы выиграли очко.

Менее чем через две недели я в последний раз надевала школьную форму. Когда дело доходило до выступлений группы, девочки, по сути, носили то же, что и мальчики, включая килт до колен. Мальчики обычно носили в школе форменные брюки или шорты, но школьный килт всегда был вариантом, а иногда и обязательным в особых случаях. Поскольку это был торжественный случай, мы должны были надеть спорраны с нашими килтами. Никто из нас не ожидал, что у нас будут спорраны. В школе была их коллекция, которую раздавали, когда того требовал случай, и 

мистер Уолш планировал сделать это непосредственно перед выступлением.

Мы надели наши школьные галстуки поверх простой белой рубашки. Поскольку ожидался жаркий летний день, планировалось обойтись без школьного блейзера. На ногах у нас были удобные черные школьные туфли. Предполагалось, что мы будем носить наши школьные носки, но все девочки, как правило, считали их уродливыми. Допустимой альтернативой было надеть простые черные колготки. В жаркие дни было слишком жарко для колготок, поэтому я планировала надеть боди до бедер, и я знала, что Пегги планировала сделать то же самое.

Естественно, главное различие между мальчиками и девочками заключалось в том, что было у нас под формой. Поскольку наши родители протестовали против нашей последней просьбы о рубашках меньшего размера из-за дальнейшей потери веса, в итоге мы получили потрепанные рубашки из секонд-хенда, которых, как ожидалось, нам хватит на последний месяц учебы в школе, и не более того. Тонкий материал рубашки требовал не только белого бюстгальтера, но и простой белой майки поверх бюстгальтера. Последним предметом одежды были мои трусы. В школе многие девочки носили черные велосипедные шорты поверх трусиков, но им было неудобно, когда было жарко. Вместо этого я остановила свой выбор на бледно-голубых трусах "boyshort", которые были похожи по цвету на основной цвет килта.

То, что мальчики носили под килтами, всегда было предметом шуток в школе. Более шумные мальчики всегда говорили, что мужчина никогда не должен носить нижнее белье, и они всегда угрожали "выгнать" любого мальчика, которого заподозрят в ношении нижнего белья. Однако они всегда были либо слишком трусливы, либо слишком гомофобны, чтобы на самом деле задрать килт другого мальчика, поэтому всегда было много безрезультатных подшучиваний без какого-либо результата. По какой-то причине этот вопрос никогда не поднимался с девушками. Возможно, идея была просто слишком избитой, потому что всякий раз, когда мальчик предлагал девочкам всем "пойти в коммандос", это предложение обычно встречалось усталыми стонами.

Мы отправились в дом отдыха, который находился совсем недалеко от школы. Пока мы шли, я спросила Пегги, собирается ли она посмотреть на стриптизершу. Мой вопрос был встречен восторженным "да". Она заявила, что ей очень любопытно посмотреть такое шоу. Я испытал удивительное чувство облегчения, когда услышал её ответ, потому что это означало бы, что у меня тоже не будет проблем с просмотром. Мне тоже было очень любопытно. Дело было не в том, что мне было любопытно увидеть обнаженную женщину — за эти годы я повидала сотни таких. Но зрелище женщины, раздевающейся во время представления в зале, полном мужчин, было чем-то совершенно иным. Что бы творилось у нее в голове? Как отреагировали бы мои товарищи по группе? Я ни за что не хотел пропустить это. Я также должен был признаться себе, хотя и не говорил этого вслух, что меня завела эта перспектива, но я не понимал почему.

Выступление нашей группы было хорошо воспринято пожилыми людьми, и после вежливого послеобеденного чая мистер Уолш подогнал 

школьный автобус к дверям, и все ученики 13-го класса набились в него, чтобы доехать до пристани. Нас было 11 человек плюс мистер Уолш. Никто из нас не взял с собой сменную одежду. Мальчики решили надеть на ужин свою форму, и мы с Пегги согласились с этой идеей. Все мальчики были в возбужденном настроении как в доме отдыха, так и в автобусе. Хотя им едва удавалось сдерживать своё веселье, когда они на самом деле разговаривали с Пегги или со мной, мы могли подслушать, как они взволнованно обсуждали друг с другом предстоящий вечер. Часто звучала тема стриптизерши, и многие мальчики уверенно говорили о том, что они скажут или сделают, когда придет время.

Мы прибыли на пристань примерно за 20 минут до того времени, на которое был арендован катер, поэтому просто сели в автобус и стали ждать. Мы наблюдали, как подъехал грузовичок от ресторана, и пара мужчин подняли на борт несколько тележек. Прибыл ещё один фургон с пивом и вином. Эти зрелища были встречены восторженными возгласами мальчиков. Наконец, за несколько минут до того, как мы должны были отправиться в путь, мальчики были взволнованы прибытием красного "Форда-Мустанга" с тонированными стеклами. Разгорелись типичные для мальчиков споры о том, в каком году он был сделан и какого размера двигатель находился под капотом. Пока мы смотрели, двери открылись, и из них вышли мужчина и женщина. Мужчина был очень крупным, с блестящей бритой головой, и, несмотря на жару, на нем была черная кожаная куртка. Женщина тоже казалась чересчур разодетой. На ней было длинное пальто, доходившее ей до щиколоток, из-за чего виднелись ноги, обутые в черные чулки и туфли на высоком каблуке. У нее были длинные вьющиеся светлые волосы, ниспадающие на спину.

По какой-то необъяснимой причине в автобусе воцарилась почти полная тишина, пока мальчики выясняли причину приезда этой женщины. Я думаю, что до многих начала доходить реальность ситуации. Эта женщина явно была той самой стриптизершей, о которой они говорили весь день (возможно, весь месяц), в то время как мужчина, очевидно, был её охранником. Мальчики спокойно наблюдали, как они поднялись на борт катера и зашли внутрь. В конце концов один или двое снова заговорили приглушенным голосом, возвращаясь к более безопасной теме о "Мустанге". Я могла бы поклясться, что все они слишком нервничали, чтобы сказать что-нибудь о стриптизерше. Одна вещь, которая произвела на меня впечатление, когда я сидел и слушал, была, когда я понял, что "Мустанг", будучи американским автомобилем, был левосторонним. Когда я увидел женщину, выходящую с левой стороны, я предположил, что она была пассажиркой, которую какой-то сутенер вез на работу. Но она вела его за собой. Очевидно, это была её машина. Более того, теперь казалось вероятным, что охранник работал на нее, а не наоборот. У меня было какое-то ноющее чувство вины, я беспокоилась, что мне следует пожалеть бедную стриптизершу, но внезапно эти 

чувства исчезли. Я могу ошибаться, но теперь у меня сложилось впечатление, что эта женщина сама распоряжалась своей жизнью.

Наконец-то пришло время садиться в лодку. На пристани нас встретил палубный матрос, который поднял нас на борт и показал окрестности. Катер был довольно большой, с тремя палубами. Трап вел на среднюю палубу, которая состояла из большого салона с двумя большими столами, накрытыми к обеду. Они были уставлены тарелками, бокалами и многочисленными бутылками вина. Салон был отделен от рулевой рубки окнами и дверью, и мы могли видеть, как капитан делает последние приготовления к нашему круизу по гавани. Лестница вела вниз, на нижнюю палубу, где нам показали несколько туалетов для нашего пользования. Остальная часть нижней палубы была скрыта дверью с надписью "Только для экипажа". Наконец нам показали верхнюю палубу, которая состояла из большого зала для вечеринок. В носовой части зала была небольшая сцена, а по правому борту тянулся бар. Сам бар был закрыт. Вместо этого перед баром стоял бочонок пива, а на маленьком столике рядом с ним — несколько бутылок вина. Все мальчики налили себе перед ужином из бочонка, в то время как мистер Уолш, Пегги и я принялись за вино. Стриптизерши и её спутника нигде не было видно, так что, предположительно, они находились в зоне нижней палубы, предназначенной только для экипажа.

Палубный матрос спустился вниз, чтобы отчалить, и мы наслаждались видом из окна, когда отчаливали от причала и направлялись в гавань. Вахтенный помощник также выполнял функции нашего официанта, что включало в себя перенос подносов с едой с камбуза в салон. Столы были заполнены до отказа, когда мы спустились вниз за едой. Нет необходимости описывать наш ужин в каких-либо деталях, кроме краткого упоминания о настроении группы. Вино сделало нас с Пегги более оживленными, в том числе немного хихикающими, но я ни в коем случае не была пьяна "неуправляемо". Мои воспоминания об этом вечере полны и кристально чисты. Мальчики, однако, продолжали вести себя немного более подавленно, чем ожидалось, хотя во время еды они немного оживились. Роберт (барабанщик-мажор) произнес юмористическую речь, и мистер Уолш тоже произнес её, но над происходящим все ещё висела туча.

В конце концов ужин подошел к концу. Пришел подсобный рабочий/официант, чтобы начать убирать со столов, и его предложение отнести оставшиеся бутылки вина наверх было воспринято как недвусмысленный намек на то, чтобы убраться с его пути. Мы все направились в зал для вечеринок и освежили наши напитки. Некоторые парни сидели за маленькими столиками, в то время как остальные из нас взгромоздились на барные стулья или прислонились к стойке. Парни казались такими тихими, что мы с Пегги почувствовали необходимость попытаться оживить их, в том числе предложить, чтобы, возможно, один из них компенсировал нам отсутствие мужчины-стриптизера. Это их немного раззадорило, и каждый предложил какого-нибудь другого парня, который должен раздеться для нас.

Оживление было недолгим, так как вскоре в зале воцарилась 

тишина после входа крупного мужчины в черной куртке. Хотя его голова была полностью лысой, когда мы увидели его вблизи, то поняли, что ему всего около 25 лет. Мужчина подошел к небольшой сцене и начал свою скороговорку.

— Добрый вечер, джентльмены. И дамы тоже, приятно, что вы с нами! Меня зовут Уэйн. Через несколько минут я собираюсь представить вам всем мисс Роксану. Но сначала мне нужно обсудить с вами несколько пунктов этикета. Важная вещь, которую вам нужно помнить,  — это держать свои руки при себе, если Роксана не разрешит вам поступить иначе. Позвольте мне быть более конкретным. Если Роксана захочет, чтобы вы прикоснулись к ней, она возьмет вашу руку и положит её на своё тело. Если она сделает это, у вас есть разрешение прикоснуться к ней там, и только там. Например, если она положит ваши руки себе на живот, вы можете дотронуться до её живота или, возможно, до её боков. Однако вы не должны позволять своей руке перемещаться ВВЕРХ или ВНИЗ в другие области. Если она захочет, чтобы вы прикоснулись к её груди, она положит ваши руки на её груди. Она не позволит вам прикоснуться к её влагалищу. Если она отталкивает ваши руки, это сигнал прекратить прикасаться к ней. То же самое касается поцелуев или облизывания. Если она притянет вашу голову к себе, считайте, что это разрешение целовать или лизать, но никогда не кусать, эту часть её тела. Как только она оттолкнет твою голову, твое разрешение закончится. Если вы не прислушаетесь к этим инструкциям, вам придется плыть домой вплавь. Я понятно объяснил?

Вопрос Уэйна был встречен хором "Да, сэр", как будто мы все ещё учились в школе. Этот эффект показался ему весьма забавным. Он ухмыльнулся, а затем продолжил свои инструкции.

— Иногда Роксана может по-разному взаимодействовать со своей аудиторией. Надеюсь, любое взаимодействие будет приветствоваться, и все в хорошем настроении. Однако мы знаем, что у разных людей разные мнения. Поэтому у нас будет стоп-слово. Если вы скажете стоп-слово, она прекратит все, что она с вами делает. Нашим стоп-словом сегодня вечером будет "спасательная шлюпка". Есть какие-нибудь вопросы?"

Вопросов не было. На самом деле звука вообще не было слышно, пока Уэйн не подошел к маленькой кабинке диджея в конце бара. Белый свет в комнате погас, сменившись цветными лампочками. Из дымовой машины начал валить дым, а из динамиков зазвучала музыка. Первой песней была "In the Air Tonight" Фила Коллинза, выбор, который поначалу удивил меня, пока Роксана не появилась наверху лестницы, одетая в то же пальто, в котором мы видели её ранее. Она медленно передвигаться по комнате медленными и сексуальными движениями.

Роксана протанцевала между столиками, время от времени дотрагиваясь до рук или плеч мальчиков, проходя мимо них. Она придавала своему лицу знойное выражение и дерзко улыбалась мальчикам всякий раз, когда встречалась с ними взглядом. Мальчики, однако, выглядели явно неуютно, и они, казалось,  

замирали всякий раз, когда она прикасалась к ним, вероятно, боясь, что их выбросит в море, если они пошевелят хоть одним мускулом. Единственным исключением был мистер Уолш. Мне показалось, что я заметил, как между ними двумя промелькнуло узнавание, когда она подошла к нему. Она наклонилась и положила руку ему на колено, и он в ответ уверенно провел ладонью вверх по её руке к плечу и снова вниз.

Покончив со столиками, Роксана подошла к бару. Мы с Пегги стояли в самом дальнем от сцены конце. Как только Роксана увидела нас, она на секунду вышла из себя и дружелюбно улыбнулась нам.

— Привет, девочки. Повеселитесь сегодня вечером.

Затем она вернулась к своему прежнему облику и двинулась вдоль стойки к сцене. Она была всего на несколько лет старше нас, ей было чуть за двадцать, но, казалось, между ней и мальчиками, с которыми она общалась, была огромная пропасть зрелости. Она тоже показалась мне знакомой. Я была уверена, что где-то видела её раньше, но не могла вспомнить, где и когда.

Роксана приурочила своё появление на сцене к кульминации песни, расстегнув своё длинное пальто на последних нескольких шагах, стоя ко всем нам спиной. Затем быстрым движением она повернулась к нам лицом и широко распахнула пальто, позволив ему упасть с её плеч на пол позади нее. Под ним на ней была школьная форма Сент-Эндрюса, почти идентичная той, что носили все остальные из нас, за несколькими ключевыми исключениями. В случае Роксаны чулки были в сеточку, килт был значительно короче, а ярко-розовый бюстгальтер практически просвечивал сквозь белую рубашку. Я должна была признать, что она выглядела сексуально. Зрелище было встречено радостными возгласами мальчиков, но эти возгласы звучали очень приглушенно и застенчиво. И Роксана, и Уэйн, казалось, были разочарованы тем, насколько безжизненной была аудитория. Уэйн схватил свой микрофон и попытался подбодрить парней, чтобы они производили больше шума, когда он начнет следующую песню. Роксана тем временем повернулась к нам спиной и наклонилась, чтобы поднять своё пальто. Из-за короткой юбки это движение было мучительно близко к тому, чтобы показать её трусики, но реакция мальчиков все ещё была нерешительной.

Следующей песней, которая была поставлена, была "Livin' la Vida Loca" Рики Мартина. Мы с Пегги были в восторге от этого выбора, потому что это была любимая часть наших занятий зумбой. Именно тогда я, наконец, поняла, откуда я её знаю — я видел её на Зумбе! Мы смеялись от радости, когда Роксана начала исполнять настоящую зумбу на сцене. Пока Роксана танцевала на сцене, мы с Пегги начали сами исполнять номер в глубине зала, все время хихикая. Наша реакция не могла бы больше отличаться от реакции мальчиков, которые молча наблюдали за происходящим. Роксана увидела, как мы танцуем, и улыбнулась нам. Единственное отличие в том, чем она занималась, заключалось в том, что она время от времени расстегивала пуговицу на своей рубашке.

Роксана дошла до того, что 

ей оставалось расстегнуть только одну пуговицу на рубашке, когда ей пришла в голову идея оживить мужскую часть своей аудитории. Она внезапно покинула сцену, подошла к Уэйну и попросила его остановить песню. Затем она вернулась туда, где стояли мы с Пегги, на ходу застегивая рубашку, и схватила каждую из нас за руки.

— Пожалуйста, помогите мне,  — попросила она.  — Я здесь умираю от скуки, и никому не будет весело, если мы не устроим вечеринку. Вам не нужно делать ничего такого, что вам не нравится. Просто станцуйте со мной этот номер.

Мы позволили Роксане втащить нас на сцену и заняли позиции по обе стороны от нее, встав на шаг или два позади нее. Уэйн включил музыку, и мы втроем начали танцевать в унисон. Эффект был мгновенным. Многие мальчики начали улыбаться и хлопать в ладоши, и все чаще раздавались крики "Вперед, Эми" или "Вперед, Пегги" и несколько волчьих свистков. Пока парни делили своё внимание между нами троими, я была в восторге от количества внимания, которое было направлено в мою сторону, и от того, насколько они все были рады видеть, как я танцую.

Пока песня продолжалась, Роксана снова начала расстегивать пуговицы на своей рубашке. Даже тогда мне все равно было приятно получать значительную долю внимания. Хотя я знала, что Роксана не просила нас ни о чем большем, кроме танца, у меня внезапно появился смелый порыв. Я знала, что на мне была майка под рубашкой, прикрывающая лифчик. Эта майка была из тех, которые я часто надевала сама по себе в жаркий день, так что расстегнуть несколько пуговиц не составило бы большого труда. Мне было любопытно посмотреть, какой будет реакция, поэтому я воспользовался возможностью, чтобы расстегнуть пуговицу.

Толпа моих товарищей по группе немедленно зааплодировала, и глаза каждого парня, казалось, сосредоточились на мне. Я почувствовала такой прилив адреналина, что тут же расстегнула ещё одну пуговицу. Пегги в шоке посмотрела на меня. "Эми!" Я просто ухмыльнулась ей и расстегнула ещё одну пуговицу, показав ей низ моей майки. Она сразу все поняла. На ней тоже была майка, и ей почти не потребовалось времени, чтобы присоединиться к веселью. Аплодисменты усилились, когда она расстегнула первую пуговицу, и все внимание переключилось на нее, но мне было приятно видеть, что взгляды продолжали перебегать между нами, чтобы увидеть, кто может продолжить. Роксана, тем временем, вникла в происходящее. Она бросила на нас удивленный взгляд, за которым последовала дерзкая улыбка.

Когда песня подошла к концу, мы с Пегги взяли пример с Роксаны. Она ослабила галстук на воротнике и оставила его свободно свисать с шеи. Затем она расстегнула последнюю пуговицу, но держала рубашку застегнутой руками. Затем, на последнем такте песни, она широко распахнула свою рубашку и позволила ей упасть на пол позади себя. Мы с Пегги последовали его примеру. Роксана, конечно, теперь демонстрировала свой ярко-розовый лифчик, между грудей которого свисал школьный галстук, в 

то время как наши с Пегги белые лифчики были прикрыты майками, но я чувствовал, что мы получали по крайней мере равную долю одобрительных возгласов и аплодисментов. Уэйн подошел к микрофону, чтобы подбодрить мальчиков и поблагодарить нас, и громкость аплодисментов достигла апогея. Уэйн включил драм-н-бэйс, и Роксана сошла со сцены в толпу, оставив свою рубашку на полу. Мы с Пегги подошли и сели за ближайший столик, тоже оставив свои рубашки. Я чувствовала, что мальчики наблюдают за мной, и чувствовала себя очень сексуальной.

Роксана снова танцевала в зале, и я заметил, что уровень шума значительно снизился, поскольку мальчики занервничали из-за близости стриптизерши. Роксана обошла комнату, установив больше физического контакта, чем раньше. Она подошла к Крейгу, который стоял у стойки бара, и потерлась о него задом. Затем она подошла сзади к Дэвиду, который сидел на барном стуле, и провела руками вверх и вниз по его груди, потратив ещё несколько мгновений на растирание области его сосков. Когда она проходила между столиками, многие мальчики придвинули свои стулья к столу, но она заметила, что Хэмиш сидел немного поодаль от своего столика. Она оседлала его ноги и села к нему на колени лицом к нему. Она на мгновение притянула его лицо к своему декольте, прежде чем встать и отойти. Раздалось несколько одобрительных возгласов от других мальчиков, в то время как Хэмиш выглядел так, словно вот-вот умрет от смущения.

Я заметила, что многие мальчики отодвинули свои стулья немного дальше, как бы желая отогнать её. Исключением был парень по имени Гэвин, дерзкий и самоуверенный мальчишка, который отодвинул свой стул, когда Роксана приблизилась к нему. Она наградила его каким-то особым вниманием. Повернувшись к нему спиной, она быстро задрала заднюю часть своего килта, бросив ему, возможно, мимолетный взгляд на свой зад, прежде чем села к нему на колени и начала тереться о него. Когда её юбка выбилась из-под нее и накинулась на живот Гэвина, их разделяла только ткань его килта. На его лице появилась ухмылка, и шум в комнате снова начал нарастать. Руки Гэвина свободно свисали по бокам, он старался соблюдать правила, которые нам дали ранее. Однако у Роксаны были другие идеи. Она наклонилась, взяла его руки в свои и театрально удержала их в нескольких сантиметрах от своей груди. Затем внезапно она натянула их на грудь и держала там около двадцати секунд. Я могла видеть, как его руки скользят по ткани её лифчика, максимально используя предоставленную ему возможность, прежде чем Роксана оттолкнула его руки и снова встала.

Я заметила, что мистер Уолш придвинулся поближе к тому месту, где сидел Роберт. Роксана встретилась взглядом с мистером Уолшем, который в ответ незаметно указал на Роберта. Было ясно, что это было подготовлено заранее, и что барабанному мажору будет уделено особое внимание. Роксана схватила Роберта за руку и потащила его, слабо протестующего, на сцену. Он только что налил 

себе ещё один бокал пива, который держал при себе, и выглядел очень забавно, поскольку особенно старался его не расплескать. Роксана выдвинула на сцену стул и усадила на него Роберта. Без стола, который мог бы защитить его, он был в её власти. Он точно не ждал от нее пощады.

Роксана начала с того, что села к нему на колени лицом к нему и уткнула его лицо в свой лифчик, как она сделала с Хэмишем. Затем она повернулась и начала тереться своей задницей о его колени. Она схватила его левую руку и притянула к своей левой груди, но его правая рука крепко сжимала пиво. Все смеялись, в то время как сам Роберт выглядел очень смущенным. Следующим движением Роксаны было встать и вырвать пиво из рук Роберта. Она выпила примерно половину за один присест, а затем вылила остальное ему на грудь. Его белая рубашка, казалось, стала прозрачной, когда он взвизгнул от холода и неожиданности. Мы зааплодировали.

Роксана подняла Роберта на ноги и начала с ним медленный танец, прижимаясь к его телу. Он свободно обнял её за талию и, казалось, сильно нервничал из-за этого. Через некоторое время она высвободилась из его объятий и развернула его так, чтобы он был лицом к зрителям, а она стояла у него за спиной. Он стоял, прикрывая рукой пах, пока она терлась своим телом вверх и вниз по его спине. То, чему мы стали свидетелями дальше, повергло нас всех в истерику.

Роксана обхватила Роберта руками и начала расстегивать его рубашку. Он отреагировал немедленно, быстро ударив её по рукам, одновременно извиваясь, чтобы ускользнуть от них. Она упорствовала, размахивая руками, пытаясь увернуться от его ударов. Он начал наклоняться вперед, чтобы уклониться от нее и, без сомнения, чтобы скрыть проблему с тентом спереди на своем килте, но он не сделал попытки отодвинуться и, конечно же, не сказал стоп-слова. Это комичное состязание продолжалось до тех пор, пока Роксана не решила вызвать кавалерию.

Оглядываясь назад, я думаю, что Роксана была рада любому предлогу, чтобы вернуть нас с Пегги на сцену. Наше присутствие уже облегчило ей вечер, и она могла сказать, что мы добавили развлекательной ценности. Она позвонила нам и попросила взять Роберта за руки, что мы и сделали. Я знаю, что держался не очень крепко, но Роберт, похоже, смирился с символическим характером своего рабства и прекратил борьбу. Он стоял неподвижно, пока Роксана возобновляла свою атаку на пуговицы его рубашки. В отсутствие какой-либо борьбы она быстро расстегнула его рубашку, и мы с Пегги помогли снять её с его рук, оставив его с обнаженной грудью, если не считать галстука. Роксана подобрала его рубашку вместе с нашей собственной и отбросила их к задней стене. Затем она возобновила свою атаку на Роберта.

Роксана подвела нас к передней части сцены, которая была почти двухфутовой высоты, и усадила Роберта на нее. Затем она заставила его 

лечь на спину, свесив ноги с края. Его килт скрывал все, но выпуклость его эрекции все ещё была заметна. Роксана велела нам с Пегги опуститься на колени рядом с ним и продолжать держать его за руки. Я не думаю, что в этом была необходимость, скорее это был предлог, чтобы поддерживать наше участие. Она снова начала танцевать в лифчике и килте вокруг распростертого Роберта, переступая через него и обходя его стороной, давая ему множество возможностей заглянуть прямо ей под юбку. Зрители, которые притихли, как только Роберт позволил снять с себя рубашку, снова стали более шумными, подбадривая зрителей, чтобы они хорошенько посмотрели.

Роксана стала более откровенной в том, что она делала. Она встала, поставив по одной ноге по обе стороны от его бедер, спиной к зрителям, и задрала юбку до талии, тем самым предоставив Роберту (а также Пегги и мне) ясный обзор её ярко-розовых трусиков-стрингов. Мальчики в зале, которые знали, что Роберт может видеть то, чего не видят они, завопили ещё громче. Сам Роберт, однако, по-прежнему не выглядел счастливым. Я мог бы сказать, что, несмотря на то, что Роксана демонстрировала ему своё тело, она обладала всей властью, а он — нет. Я нашел эту идею очень захватывающей.

Роксана шагнула вперед, пока её ноги не оказались рядом с ушами Роберта, и начала снимать килт. Я заметил, что на ней был форменный килт для мальчиков, удерживаемый двумя пряжками, а не килт для девочек, где пряжки были декоративными, а килт удерживался отдельной молнией на левом бедре. Роксана соблазнительно покачивалась, расстегивая пряжки. Когда килт был расстегнут, она отбросила его к задней стене, где лежали наши рубашки, и продолжила танцевать в лифчике, трусиках, чулках, туфлях на высоких каблуках и школьном галстуке. Чулки были черными в сеточку с кружевным верхом.

Потанцевав некоторое время по сцене, Роксана вернулась к Роберту и села ему на грудь, лицом к его ногам в направлении зрителей. Затем она задвинула свою попку назад, пока она не оказалась почти у него перед лицом, и его взгляд и внимание были полностью заняты видом её стрингов, исчезающих в расщелине между её ягодицами. Затем она быстро наклонилась вперед, схватила материал его килта и потянула его ввысь.