День Рождения инцеста (Случаи инцеста) Часть 31

Проснувшись в 10:13, я обнаружил, что лежу в постели один. Лежа, я вспоминал прошедшую ночь и выражение лица Риты, когда она увидела меня. Я снова и снова воспроизводил этот момент в своей голове, думая о том, как мне повезло, что у меня есть кто-то настолько преданный, что даже день разлуки — это слишком много для неё. Я лежал молча и улыбался своим мыслям, когда аромат вкуснейшего завтрака заполнил мои ноздри. Я не мог ничего разобрать, но я чувствовал запах бекона и блинов, и этого было достаточно для меня. Я спрыгнул с кровати, надел приличную одежду и понесся в ванную, чтобы быстро почистить зубы и умыться. Закончив, я, перепрыгивая через две ступеньки и влетев через дверной проём на кухню, увидел Риту, в халате, радостно наполняющую огромную тарелку беконом, яйцами, сосисками и блинами.

— Вовремя ты проснулся, соня, ты голоден?  — спросила Рита, подойдя и поцеловав меня.

— Рита, выглядит великолепно, за что все это?

— За то, что вчера вечером я почувствовала себя самой красивой и важной персоной в мире.

— Это потому, что ты и есть самая красивая и важная персона в мире для меня, никто другой даже близко к тебе не приближается,  — уверенно сказал я.

Она выглядела так, будто вот-вот разрыдается, но быстро собралась и игриво шлепнула меня по руке.

— Ты просто не знаешь, когда нужно завязывать с комплиментами, да?

— А ты бы хотела, чтобы я это сделал?

— Только не в этой жизни,  — улыбнулась она.  — А теперь садись, чтобы ты мог поесть.

— А где все остальные? Тут слишком много еды для нас двоих.

— Папу срочно вызвали на работу, а мама с тетей Лизой пошли по магазинам, так что мы остались одни.

Я услышал намек в её голосе, когда она сказала, что мы одни, и, если быть честным, я возбудился, просто глядя на нее, даже если она была одета, как сейчас, в этот излишне толстый халат. Но также я был голоден, и как только я закончу есть (ну, настолько быстро, насколько я мог), я собирался отвести её наверх и сделать с ней всевозможные дикие вещи. Я сел на стул, перед которым стояла тарелка, и взял сироп и вилку, готовясь к разгрому полчищ еды, но тут Рита остановила меня как раз в тот момент, когда я собирался проткнуть вилкой сосиску.

Смущенный, я поднял на нее глаза.

— Сначала ты хочешь, чтобы я ел, а потом не хочешь? Что из этого следует?

— О, я не мешаю тебе есть, я просто даю тебе выбор, чем можно насладиться.

С этими словами она усмехнулась и сбросила халат на пол, открыв моему голодному (в нескольких смыслах) взору своё фантастическое, пахнущее клубникой, обнаженное тело. Она схватила взбитые сливки и вишенку с края стола, который, как я только что понял, зачем-то там были поставлены, и вылила немного в форме сердца на то, что выглядело как свежевыбритая киска, и положила 

вишенку прямо в центр, удерживая её своими идеальными половыми губками.

— Ты можешь съесть либо тот завтрак, либо этот,  — соблазнительно сказала она.

Ух ты. Какой выбор. Передо мной были две замечательные порции восхитительной еды, и я не знал, какую из них выбрать. С одной стороны, передо мной стояла самая большая, самая красивая тарелка с самой аппетитной едой, которую я когда-либо ел. Хрустящий бекон, пышные блинчики, горячие яйца в масле и сосиски, приготовленные до совершенства, но с другой стороны у меня была ещё лучшая еда, а под лучшей я подразумеваю самую влажную, тугую, красивую и вкусную киску, которую я когда-либо пробовала, украшенную сливками и увенчанную вишенкой. Прямо скажу, думаю, я не преувеличиваю, когда это говорю, что это был очень... очень трудный выбор. Пока я смотрел туда-сюда, я, должно быть, слишком долго решал, потому что Рита надула губки.

— Ты действительно не можешь выбрать? Моя киска выглядит недостаточно хорошо? Эй! Рэнди!

— А? Извини, я на минутку замечтался, еда выглядит так хорошо, что я собираюсь съесть её прямо сейчас.

Она засияла.

— Давай, малыш, ешь столько, сколько захочешь.

— Поверь мне, я съем. Передай сиропчик, я не могу есть блины и сосиски без "Тети Джемаймы",  — пошутил я.

Ее улыбка померкла.

— Ах ты, придурок, это было не смешно! Я думала, ты говоришь обо мне!

Я изо всех сил старался удержаться от смеха, но не смог выдержать лицо.

— Прости, Рита, я просто подшучивал над тобой, это была слишком хорошая возможность, чтобы её упустить.

Она надулась, как это делают девушки, закрыв глаза и скрестив руки в насмешливом гневе.

— Я клянусь, Рэнди, если бы я не была влюблена в тебя по уши, я бы тебя оттрахала!

Её слова оборвал мой язык, скользнувший от низа её киски до самого клитора. Шок от этого настолько ошеломил её, что её руки взлетели к моему затылку и размазали сливки по всему моему лицу, а также затолкали вишню внутрь её дырочки, оставив плодоножку болтаться снаружи. Она отпустила мой затылок и откинулась назад на локти, но так и не открыла глаза. Просто закусила губу, а её грудь вздымалась так, как будто она задыхалась. Я зажал черенок между зубами и с его помощью протолкнул вишенку в её вагину до упора, затем вытащил её, пока она не оказалась меж губок. Я взял её своими губами и сжал, давя и выпуская сок внутрь, отчего она задрожала и наконец открыла глаза.

— Теперь я дважды сорвал твою вишенку,  — усмехнулся я.

— Не наглей, по крайней мере, пока, тебе ещё многое предстоит съесть,  — сказала она, схватив мою голову правой рукой и опустив её лицом вниз обратно в свою киску.

Я слизал оставшиеся сливки и вернулся к работе над её киской. Смотрел на нее сверху, пока "ел" её, а она смотрела на меня вниз, держа мою голову неподвижно, пока молотила своей киской по моему лицу. Мне нравился её взгляд, он говорил: "Я — 

главная, после того маленького трюка, который ты проделал, но я не могу отрицать, что это чертовски приятно". Я потянулся вверх и схватил её за сиськи, не за соски, просто за сами сиськи, и сжал их достаточно сильно, чтобы она издала небольшой стон боли, и когда она это сделала, я немедленно втянула её клитор в свой рот.

— Ах ты, бля... Как же я тебя ненавижу, Рэнди!

— Я тоже тебя люблю,  — сказал я, присев на короткую секунду, прежде чем снова погрузиться в её киску.

Я сосал, сосал и сосал, а она стонала, стонала и стонала, когда мой язык ножом раздвинул губки её киски, а затем, как кинжал, вонзился внутрь и пронзил её, потирая её клитор при каждом выходе.

— Ебать, Рэнди, ещё немного, и я кончу на тебя!

Я почувствовал, как её киска начала сжиматься вокруг моего языка и понял, что она близка к краю, поэтому я вытащил язык и стиснул клитор между зубами. Когда её ноги начали дрожать, и она застонала как сумасшедшая, я быстро всосал её клитор как можно сильнее, почти отрывая его, и ждал момента, чтобы ущипнуть её соски. Она попыталась закричать, но, несмотря ни на что, не смогла этого сделать, она просто упала спиной на стол, крепко обхватив руками мою голову и задыхаясь, когда сильно кончила, посылая ручей вишневого сока прямо в мой открытый рот. Я не мог пить достаточно быстро, сочетание вишни, клубники и нектара самой Риты оказалось лучшим миксом вкуса, который когда-либо попадал в мой рот, она могла бы заработать целое состояние, если бы продала его. Наконец, когда мне больше нечего было пить, и она окончательно успокоилась после оргазма, она села, положив ноги по обе стороны от моего тела, и просто уставилась на меня с тем счастливым выражением, которое я так люблю видеть на её лице.

— Боже мой! Я не могу перевести дыхание! Как будто с каждым разом это становится все лучше и лучше!

— И ты тоже кажешься всё вкуснее,  — сказал я, облизывая губы.

Она медленно слезла со стола и снова надела и запахнула халатик, затем взяла огромную тарелку с едой и поставила её в микроволновку. Посмотрела на меня, но ничего не сказала, только улыбнулась. Когда тарелка перестала вертеться, она достала её, подошла ко мне, поставила на стол и села ко мне на колени.

— Хорошо, теперь тебе нужно поесть настоящей еды.

— Я в полном порядке с тем, что вкусил ранее,  — сказал я.

— Надеюсь, но тебе нужно поесть настоящей еды, ты мне нужен. Большой и сильный, для будущего.

— А что будет потом?

— Позволь мне об этом беспокоиться, просто ешь.

Она сидела у меня на коленях и кормила меня и себя понемногу, пока наш завтрак не закончился. Она встала и поставила грязную посуду в раковину. Я попытался помочь ей, но она отпихнула меня и сказала, чтобы я шел в душ, видимо, мне нужно 

было смыть с лица улики. Я опять поскакал по лестнице через две ступеньки и взял с собой полотенце в душ, мысленно переигрывая произошедшее только что. Пока я мылся, я думал обо всем, что мы когда-либо делали в душе или в ванной, и как давно у нас не было возможности сделать это снова, это должно было измениться. Я закончил омываться, оделся в своей комнате и спустился вниз, чтобы посмотреть, как Рита моет, похоже, последнюю тарелку. Как можно тише, я подкрался к ней сзади, обхватил её за талию и стал искать то место на шее, которое, как я знал, могло возбудить её в одно мгновение. Я сразу же нашел его по тому, как быстро она напряглась и опустила тарелку обратно в воду.

— О боже, Рэнди, ты знаешь, что это моё место,  — хныкала она.

— Я знаю, поэтому я и целую его.

— Рэнди... Мне нужно... мама и папа могут... о боже...

— Папа на работе, а мама и тетя Лиза пошли по магазинам, помнишь?

— Да, но они могут вернуться в любую минуту.

— Не похоже, что они не знают о нас.

— Но они, вероятно, попытаются присоединиться к нам, а этого сегодня не случится, я хочу, чтобы ты был только со мной.

Я надулся, зная, что она права, что мама и тетя Лиза определенно присоединятся к нам, но я знал, что побыть наедине только с ней — бесценно.

— Не волнуйся, малыш, у нас целый день, они не смогут весь день нас преследовать.

— Ты права, меня все равно будет слишком много для тебя,  — пошутил я.

— Нет, не получится,  — улыбнулась она, проходя мимо меня, чтобы убрать посуду.  — Тебе просто придется подождать, пытаясь соблазнить меня таким образом, неужели тебе не стыдно?

— Эх, попробовать стоило. Тебе помочь закончить с мойкой?

Прежде чем она успела ответить, мы услышали, как открылась входная дверь, и два хихикающих голоса стали звучать громче с каждой секундой — мамы и тети Лизы. Они вошли на кухню, обе в одинаковых желтых сарафанах и туфлях на высоких каблуках, и окинули нас взглядом, держа в каждой руке по пакету с покупками.

— Ну и чем вы тут занимались?  — ухмыльнулась тетя Лиза.

— Я мог бы спросить у вас то же самое, посмотрите на все эти пакеты, вы что, скупили всё во всех магазинах?  — спросил я.

— Почти в каждом магазине, куда мы заходили, была распродажа, так что, будучи умными покупателями, мы должны были воспользоваться этим. Если бы это были видеоигры, ты бы сделал то же самое,  — сказала мама.

— Нет, не сделал бы... ладно, да, сделал бы, но не до такой же степени,  — ответил я.

— Конечно, ты никого не обманешь в этой комнате, правда, Рита? Рита? РИТА! Почему у тебя такое красное лицо?

— О, Анна, не будь такой наивной, ты знаешь почему. Не притворяйся, что ты не знаешь, что они делали, мы обе знаем: полупустой дом плюс возбужденные 

дети равно секс секс секс секс,  — сказала тетя Лиза.

— У нас даже не было секса,  — сказала Рита.

— О, так мы вошли в самом начале? Похоже, это часто случается в последнее время. Если бы вы не занимались сексом каждый час в течение дня, вам бы не пришлось беспокоиться о том, что мы к вам нежданно-негаданно зайдем.

— Мы не занимаемся этим постоянно, тетя Лиза, просто достаточно. Мы можем остановиться, когда захотим.

Мамины глаза загорелись, когда Рита сказала это.

— Правда? Ты так думаешь?

Я испугался, зная маму и её порочный мозг, но Рита стояла на своем.

— Да, я так думаю.

— Хорошо, тогда как насчет небольшого пари? Если вы сможете провести остаток дня, не прикасаясь друг к другу, Лиза и я будем делать всё, что вы захотите, целый день, но если — нет, то вам придется делать то, что захотим мы.

— Когда ты говоришь "не прикасаясь", ты имеешь в виду вообще никакого контакта?

— Нет. Никакого. Даже руками. Если вы хотя бы дыхнете друг на друга, вы проиграли.

— Мама, это нечестно! Мы даже целоваться не можем?

— Нет, таковы условия. Мы договорились или нет?

Я мог сказать, что она ухмылялась, внутри, и тетя Лиза ухмылялась, но в открытую. Рите и мне было откровенно больно от одной мысли о том, что до конца дня мы вообще не будем общаться. Мы смотрели друг на друга, ища ответ в глазах друг друга, нам обоим это не нравилось, но мы должны были показать им, что это не всегда связано с сексом.

— Договорились, мама. Конец дня, полночь, ни минутой позже,  — сказала Рита.

— Договорились. Мы с Лизой будем следить за вами весь день, чтобы убедиться, что вы не обманете.

— У них ничего не получится, они не могут держать руки подальше друг от друга,  — сказала тетя Лиза.

— Я тоже так не думаю, но это пари, которое они не могут позволить себе проиграть. Сейчас 11:58, у вас есть одна минута, чтобы поласкаться напоследок, так что вам лучше использовать её с пользой.

Рита влетела в мои объятия и поцеловала меня так, будто это был последний поцелуй в нашей жизни, и в каком-то смысле это было правдой. Как обычно, когда все начинает становиться по-настоящему хорошо, все должно заканчиваться, минута закончилась мгновенно, и мама была непреклонн.

— Ладно, отпустили друг друга, минута истекла! Пари начинается прямо сейчас! Посмотрим, как долго вы двое сможете продержаться.

— Я даю 3 часа, максимум,  — усмехнулась тетя Лиза, явно наслаждаясь происходящим.

— Давай, Рита, ты поможешь нам разложить вещи, не думаю, что ты сегодня будешь делать что-то ещё, да и вообще кто-то, должна я сказать,  — ухмыльнулась мама, к моему отчаянию.

Мы грустно посмотрели друг на друга, но потом оживились, когда она вышла вслед за мамой и тетей Лизой из комнаты. Мы могли бы это сделать, это же проще простого? Нет, не так. Это будет пытка, и мама с тетей Лизой определенно 

усложнят нам задачу, это будет один долгий день.

Прошло десять минут с начала пари, и я уже чувствовал, что что-то не так. Я сидел на диване и смотрел на выключенный телевизор, слушая излишне громкое хихиканье, доносившееся сверху, как будто они пытались досадить мне, и это получалось. Мне надоело сидеть, я встал и прошелся по комнате, но это не помогло отвлечься, и я пошел поиграть в видеоигры. Шутер немного помог, но не так сильно, поскольку мы с Ритой всегда играли вместе. Я слышал, как открылась дверь в мамину комнату, но не отрывался от игры, зная, что при одном только виде Риты у меня возникнет искушение сдаться. Мы должны были держаться, мы оба, кто знает, какую награду мама запланировала для себя. После того, как я достаточно наигрался, чтобы игра перестала меня отвлекать, я встал, чтобы найти себе другое занятие, и встретил Риту в коридоре, когда она выходила из маминой комнаты.

— Какое-то глупое пари, да?  — сказал я неубедительно.

— Да, прости, что согласилась, но я больше не могла позволить маме выиграть.

— Не извиняйся, я бы сделал то же самое, кто-то должен перехитрить её.

— Мы справимся, осталось всего 11 часов... 11 долгих, болезненных, мучительно медленных часов.

Я чувствовал это, напряжение было налицо. Мы оба были готовы сорваться, я знал это. Она сделала шаг ко мне, а я к ней, но прежде чем мы успели соприкоснуться, тетя Лиза обогнула угол как раз вовремя, или не вовремя, я до сих пор не уверен.

— Что вы делаете, ребята? Уже собираетесь проиграть?

Мы оба рассмеялись и пошли в разные стороны, я вниз, а она в нашу комнату, это было слишком близко. Если мы хотим получить шанс выиграть это пари, нам придется активизировать нашу игру и разойтись по разным углам, иначе мама и тетя Лиза не только выиграют пари, но и получат право хвастаться им, а этого мы точно не можем допустить ни при каких обстоятельствах, иначе этому не будет ни конца ни края.

Мы оба пошли заниматься чем-то отдельным, она — уборкой, а я — работой во дворе. Я вышел на улицу, достал газонокосилку и начал косить траву на заднем дворе, пытаясь отвлечься от спора, но это оказалось труднее, чем я думал. В голове постоянно мелькали мысли о том, что мы занимаемся чем-то сексуальным, и я отключался на пару минут, пока что-нибудь вроде криков детей или лая собаки не возвращало меня к реальности. На этот раз я чуть не сломал лодыжку, наступив на камень, который был спрятан в траве, и упал, к счастью, у нас была одна из тех газонокосилок, которые отключаются, если не держать штангу. Я встал, бросил камень через весь двор, убедился, что моя лодыжка в порядке, снял рубашку, которая теперь была испорчена из-за свежих пятен от травы, и неохотно вернулся к стрижке газона. Я был так расстроен, что на мгновение забыл о 

пари, пока не увидел, что Рита смотрит на меня из окна кухни. Я вспотел на солнце, и, наверное, от этого моя грудь блестела, потому что она не смотрела на моё лицо, а может быть, смотрела чуть ниже. Когда мы наконец установили зрительный контакт, я увидел, как её рот формирует какие-то слова, но я не смог их разобрать, затем она решила потрогать себя, прежде чем повернуть голову и выйти из поле зрения. Да, черт возьми, мама или тетя Лиза должны зайти к ней в комнату, отличное время нашли дамы.

Я закончил с задним двором, обошел его, чтобы подстричь небольшой участок спереди, поставил газонокосилку обратно в гараж и пошел в дом, чтобы взять что-нибудь попить. То, что я увидел дальше, почти буквально заставило меня сказать: "Нахуй это пари!" — и взять её прямо там. Рита стояла на четвереньках перед холодильником, моя полки, в майке и обтягивающих шортах, которых я не помню, чтобы были на ней, когда мы виделись в последний раз. Она сразу же заметила и высунула голову из холодильника, чтобы посмотреть на меня. Я был все ещё потный и без рубашки, а у нее пот выступил на лбу и на горловине рубашки. Доказанный факт: женщины хорошо выглядят вне зависимости от ситуации. Она могла быть покрыта мусором и все равно была бы сексуальной. Мне потребовалась минута, чтобы вспомнить, зачем я туда пришел, и вымолвить словечко.

— Я зашел чего-нибудь попить.

— Довольно жарко на улице, да?  — сказала Рита, пристально глядя на мою грудь.

— Да, и, судя по всему, здесь тоже довольно жарко.

— Да, я только что вымыла горячую плиту, теперь займусь холодильником. Приятно наконец-то оказаться на прохладном воздухе, даже если мои соски становятся тверже с каждой секундой.

Мне пришлось быстро сменить тему, иначе все могло быстро выйти из-под контроля.

— Так как насчет этого напитка? Я все ещё довольно разгоряченный.

— Ах да, чуть не забыла, вот, я принесу его тебе.

Она достала кувшин сока из холодильника, взяла стакан и начала наливать мне, глядя прямо на меня, не моргая, пока она это делала, я чувствовал, как напряжение возвращается.

— НАДЕЮСЬ, ВЫ ДВОЕ НЕ ТРОГАЕТЕ ДРУГ ДРУГА! ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЭТО БУДЕТ ЗНАЧИТЬ!

Черт возьми, мама. Звук её голоса, раздавшийся из ниоткуда, заставил нас обоих подпрыгнуть, и когда Рита это сделала, она пролила часть сока на свою рубашку, отчего её соски мгновенно стали твердыми.

— Вот дерьмо, теперь мне снова придется идти переодеваться!

Мне нужно было уходить. Её соски стали очень твердыми, очень быстро. Тонкая рубашка совершенно не скрывала её форм, плотно прижимаясь к её телу.

— Знаешь что, я просто пойду приму ещё один душ.

— А как же сок?

— Я пас, я больше не хочу пить,  — сказал я, взбегая по лестнице. Я не врал, я не хотел пить, сейчас я был просто чертовски возбужден, и я ничего не мог с этим поделать, кроме как попытаться 

заставить себя успокоиться. Может быть, холодный душ пойдет мне на пользу, может быть.

Я принял один из самых длинных душей в своей жизни, стоя и позволяя холодной воде стекать по телу, пытаясь отвлечься, но это мало помогло мне перестать думать о том, чего я не мог сейчас иметь. Единственным положительным моментом в этом было то, что мы могли завладеть мамой и тетей Лизой, когда они проиграют пари, но добиться этого было само по себе чрезвычайно сложной задачей. Я вышел из душа и пошел в свою комнату как раз вовремя, чтобы услышать звонок своего телефона, звонил Крис.

— Подожди, чувак, дай мне одеться, я только что вышел из душа.

— О, чувак, тебе не нужно было говорить мне это!

— Ха-ха, перестань, все знают, что ты гей, ты никого не обманешь.

— Да, именно поэтому я только что закончил трахать Стефани до чертей в глазах.

Я тяжело вздохнул.

— Ты счастливый ублюдок.

— Эй, чувак, ты мог бы получить своё, возможно, все ещё можешь.

— Дело не в этом, мы с Ритой поспорили с мамой, что сможем обойтись без секса до конца дня, и это меня убивает! Все, что она делает, так чертовски сексуально, что я просто хочу схватить её и выебать, как в последний раз, но я не могу, мама никогда не позволит нам это сделать без последствий.

— Вау, мужик, это отстой. Как ты собираешься пережить этот день?

— Ты меня поймал, я не знаю. Мы не находимся рядом друг с другом до того, как начинает нарастать напряжение. Единственное, что я могу придумать, нам надо избегать друг друга, но это само по себе ещё одно наказание.

— Будет ли оно того стоить?

— Что будет того стоить?

— То чувство, которое ты испытаешь, когда дотерпишь до конца дня, а твоей маме придется стоять с глупым видом после проигрыша?

Я зло усмехнулся, хотя он не мог этого видеть.

— О, это будет того стоить. Не могу дождаться, когда увижу выражение её лица, когда её, наконец-то, удастся переспорить, я потом смогу сфотографировать её лицо.

— Тебе лучше, потому что, зная твою маму, это, вероятно, никогда не случиться. Стефани рассказала мне, какой хитрой может быть твоя мама.

— Точно. Так где сейчас Стефани?

— Спит в своей комнате, мы занимаемся этим с тех пор, как ушли наши родители. Эй, чувак, случилось что-то странное.

— Странное в смысле?

— Когда мы трахались, она притянула меня к себе и прижалась ко мне очень крепко, я не мог не двигаться медленно, потому что она обхватила меня ногами и руками, и она все время шептала мне на ухо, что любит меня, пока не кончила. Она никогда не делала этого раньше. Что это было?

Я улыбнулся про себя, точно зная, что только что произошло.

— Вступай в клуб, ты только что впервые занялся любовью со своей сестрой.

— Нет, этого не может быть, мы просто трахались как кролики!

— В начале, но 

чем все закончилось?

Он сделал паузу на мгновение.

— Мы все время были тело к телу, даже когда она была сверху. Тогда это действительно произошло, не так ли?

— Да. Тебя вообще не беспокоит, что это произошло?

— Я так не думаю, это было даже приятно, мы никогда раньше не делали это так медленно.

— Я думаю, вы двое начинаете влюбляться друг в друга, я не удивлюсь, если вы начнете бегать друг за другом, как я и Рита.

— Ха-ха, я не знаю насчет всего этого, но посмотрим.

— Ладно, чувак, мне пора идти, я должен хотя бы поговорить с Ритой, я не могу совсем избегать её, к тому же я ещё не одет.

— Что? Ты все это время разговаривал со мной голым?

— Нет, на мне была только рубашка.

— Оу, мужик, иди на хуй, и ты ещё называешь меня геем!

— Да, да, неважно. Я перезвоню тебе позже и расскажу, чем закончилось пари.

— Хорошо, и, пожалуйста, оденься, чудило.

— Ладно, мужик, увидимся.

Я посмеялся про себя над этим звонком, когда закончил одеваться и спустился вниз. Я вошел в гостиную и увидела, что все женщины сидят на диване, Рита посередине и смотрят какую-то передачу для девочек. Я пошел сесть рядом, но мама и тетя Лиза так распластались, как будто там не было места, и мне пришлось сесть на диван одной.

— Что вы, ребята, смотрите?  — спросил я.

— "Отчаянных домохозяек", иронично, не правда ли? Кроме части про домохозяек,  — усмехнулась мама.

— Ты никогда не устаешь это делать, да, мам?

— Неа, не могу сказать, что устаю,  — хихикнула она.

Мы все молча смотрели телевизор, изредка смеясь над чем-то смешным, что там было, а мама и тетя Лиза все время поглядывали на нас, пытаясь поймать нас на нашей слабости, и им это почти удалось. Я смотрел сериал (не по своей воле) и случайно бросил взгляд на диван и поймал взгляд Риты, которая смотрела на меня. На её лице была улыбка, но можно было сказать, что она была вымученной, потому что её глаза были грустными, как будто пари оказывало на нее такое же, если не большее влияние. Она посмотрела туда-сюда на маму и тетю Лизу и хлопнула кулаками по дивану.

— Черт возьми, неужели обязательно вообще ничего не трогать?

— Вообще никаких частей тел, такова была ставка,  — сказала тетя Лиза.

— Перестаньте быть детьми, вы можете выдержать это, или вы можете просто сдастся,  — добавила мама.