Консультирование

— Ваша честь, моя клиентка не хочет разводиться и просит суд назначить консультацию. Она считает, что её брак достаточно крепок, чтобы с небольшой помощью преодолеть этот казус.

Это говорил её адвокат. Она, то есть моя будущая (если я имею к этому отношение) бывшая жена Джули.

Встал мой адвокат.

— Ваша честь, двенадцатимесячный роман с несколькими мужчинами, в результате которого родился ребенок, вряд ли можно назвать казусом, особенно когда ДНК доказывает, что этот ребенок не принадлежит моему клиенту. Мы считаем, что нет никакой пользы в продлении этого фиаско брака. Консультации ничего не изменят.

— Именно из-за ребенка я склонен назначить консультацию,  — сказал судья.  — Ребенку нужен стабильный дом, чтобы расти...

— Если вы думаете, что я буду растить ублюдка этой суки-изменницы...  — громко сказала я. Мой адвокат вздрогнул.

Судья сильно стукнул молотком.

— Ещё одно слово, и я призову вас за неуважение к суду,  — крикнул он на меня.  — Я назначаю один месяц консультаций по два сеанса в неделю. Вы будете посещать мистера Стедмана, иначе.  — Он пристально мгновение посмотрел на меня, затем снова стукнул молотком:

— Это все.

•  •  •

Джули, моя бывшая жена, выглядела самодовольной, когда я вошел в кабинет консультанта.

— Я — доктор Салливан, но вы можете называть меня Джеральд. Могу я называть вас Брайан?  — улыбнулся он мне.

— Нет, не можете. Вы можете обращаться ко мне как к мистеру Стедману.

— Брайан, в этом нет необходимости...  — начала Джули.

— А ты, сучка, можешь вообще ко мне не обращаться,  — огрызнулся я на нее.

— Я думаю, нам нужно успокоиться,  — сказал доктор Салливан. Пожалуйста, мистер Стедман, присаживайтесь.  — Он указал на один из стульев, стоящих бок о бок перед его столом. Я отодвинул стул на добрых полтора метра от кресла, в котором сидела Джули, и плюхнулся в него. Джеральд вздохнул.

— Ладно,  — начал он. Я больше ничего не слышал, так как достал набор беспроводных наушников, вставил их в уши и начал слушать музыку со своего телефона. Джеральд молча смотрел на меня, а потом начал говорить с Джули. Я не мог слышать, что он говорит, и просто продолжал играть со своим телефоном, слушая музыку. Примерно через пятнадцать минут я увидел, что Джули встала. Она посмотрела на меня и, топая, вышла из его кабинета.

Я достал свои наушники.

— Хорошо, доктор, хороший сеанс. Увидимся в четверг?

— Я отменяю сеансы и отправляю свой отчет судье.

— Ещё лучше.

Я вышел из кабинета.

•  •  •

Судья был недоволен.

— Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен считать вашего клиента неуважительным?  — прорычал он на моего адвоката.

— Ваша честь, вы приказали моему клиенту посещать заседания. Он посетил первую сессию в соответствии с приказом. Остальные сеансы были отменены консультантом.

— В отчете консультанта ясно сказано, что он не предпринял никаких попыток участвовать в сеансе. Он надел наушники и игнорировал их в течение всего времени,  — ответил судья.

— Приказ был насчет того, чтобы он присутствовал,  — ответил мой адвокат.  — Он присутствовал. Учитывая, что консультант считает, что от 

продолжения не будет никакой пользы, я бы хотел попросить вас дать развод в соответствии с ходатайством.

— Не в вашей жизни.  — сказал судья.  — Я назначаю четыре недели консультаций. Мистер Стедман будет посещать их, и станет участвовать.

•  •  •

Когда я пришел, кабинет был оборудован точно в таком же стиле, что и раньше. Два стула на расстоянии полуметра друг от друга стояли напротив стола доктора. Он сидел за ним. На столе не было ничего, кроме желтого блокнота и фотографии симпатичной женщины, которой, по моим предположениям, было около тридцати лет, и ребенка, которому на вид было около шести лет.

— Мистер Стедман,  — сказал доктор,  — пожалуйста, присаживайтесь.

Я снова начал двигать стул. Джули протянула руку, чтобы меня остановить, и я отпрыгнул назад.

— Я уведомляю вас обоих, что любой физический контакт будет рассматриваться как нападение на мою персону и в ответ на него будет применена соответствующая сила,  — сказал я.

Джули ахнула, отступив назад. Я снова отодвинул стул и сел в него. Опять достал свой телефон.

— Мистер Стедман. Судья постановил, чтобы вы участвовали в заседании.

— Знаю,  — сказал я.  — Я использую свой телефон для записи сессии, чтобы доказать своё участие. Мой адвокат говорит, что некоторые консультанты, как известно, имеют свои собственные планы. Поскольку моя будущая бывшая жена уже довольно давно встречается с вами, я чувствую, что у вас уже сложились с ней отношения, которые могут сработать против меня.

— А если я не хочу, чтобы вы записывали сеансы?  — спросил доктор.

— Тогда я вернусь в суд и потребую другого консультанта,  — ответил я.  — У меня есть такая возможность. Единственная причина, по которой я этого не сделал,  — это то, что это вызовет ещё больше задержек.

— Джули, как вы относитесь к тому, что сеансы будут записываться?  — посмотрел он на нее.

— Неважно,  — сказала она, махнув рукой.  — Мы можем просто начать?

— Хорошо,  — сказал Джеральд.  — Что бы я хотел сделать для начала.

— Прежде чем мы начнем,  — прервал я его,  — могу я задать вопрос?

— Конечно,  — сказал он,  — вы можете в любое время задавать вопросы. Я могу попросить вас воздержаться от вопросов в определенные моменты процесса, но прямо сейчас задавайте.

Он ободряюще улыбнулся мне.

— Ты уже её трахал?  — Джули вздохнула, но Джеральда это, похоже, не смутило.

— Нет. У нас с Джули не было и не будет никаких сексуальных контактов,  — мягко сказал он.  — Это было бы неуместно, даже если бы я уже и не был очень счастливо женат. Это ответ на ваш вопрос?

Я кивнул. Я поверил ему. Хотя он должен был быть одним из немногих мужчин, с которыми последний год встречалась Джули, чтобы не трахнуть её.

— Хорошо. Тогда, как я уже говорил, для начала я хотел бы определить наши ожидания. Поскольку я уже несколько раз разговаривал с Джули, я хотел бы, чтобы она рассказала, чего она хочет достичь в ходе этих сессий и каковы её желаемые результаты. Я бы попросил вас, пока она будет говорить,  

воздержаться от комментариев и вопросов до самого конца. После того как Джули расскажет нам, чего надеется достичь она, я попрошу вас сделать то же самое.

Я воздержался от комментариев.

Я не смотрел на Джули, когда та начала говорить.

— Прежде всего, Брайан...  — начала она.

— НЕ говори со мной,  — прорычал я.

— Говори со мной, Джули, сказал Джеральд. Скажи, что бы ты хотела, чтобы услышал мистер Стедман.

— Я хочу, чтобы он услышал, насколько мне жаль, что я причинила ему боль. Я знаю, что поступила неправильно, просто он так много времени проводил на работе и в командировках, что мне было одиноко. Я понимаю, как сильно я его обидела, и если бы могла вернуться назад и изменить прошлое, я бы отдала все, чтобы сделать это. Я люблю его больше всего на свете. Знаю, что мы можем преодолеть это, если он просто даст мне шанс, я покажу ему, что могу быть лучшей женой, какую только может пожелать мужчина. Мы могли бы вместе воспитывать нашего ребенка и дать ему прекрасную жизнь, может быть, даже брата или сестру. Я хочу, чтобы мы были вместе. И знаю, что мы можем это сделать. Мы сможем преодолеть это, я знаю.

Джеральд улыбнулся Джули.

— Хорошо, спасибо, Джули. Теперь вы, Брай... то есть, мистер Стедман, что бы вы хотели сказать?

Я посмотрела на него.

— Я бы хотел увидеть, как эта жуликоватая гнойная ПИЗДА подвергнется групповому изнасилованию, заразится редким и неизлечимым венерическим заболеванием и умрет медленной и мучительной смертью,  — сказал я.

Джули разрыдалась и выбежала из комнаты.

— Это было бесполезно,  — заметил Джеральд.

— А я не хочу быть полезным. Эта сучка год крутила шашни с половиной мужчин в городе, забеременела и пыталась выдать ребенка за моего. Если бы я не заподозрил неладного и не потребовал сделать тест ДНК, сейчас я бы даже был вынужден платить алименты на ребенка какого-то другого ублюдка. Скажите мне, док, как именно я должен себя вести?

— Злиться — это естественно, но вы должны смотреть сквозь призму гнева на то, что у вас было,  — ответил он.

— Вы вообще-то знаете, о чем, блядь, говорите?  — огрызнулся я.  — У вас когда-нибудь была любовь всей вашей жизни, человек, которому вы доверили своё сердце и душу, и ради которого вы буквально готовы умереть, чтобы защитить, нагадил вам настолько, что вы усомнились в собственном здравомыслии? Когда я узнал, что происходит, я хотел умереть. Я серьезно подумывал о том, чтобы покончить с собой. Как может кто-то, кто признается в любви к другому, причинить ему такую боль, что доводит его до самоубийства?

— Также вы заметили, что она ни разу не сказала, что сожалеет о том, что сделала. Ни за то, что трахалась со всеми этими мужчинами, ни за ложь раз за разом, ни за то, что залетела и даже не смогла угадать, кто отец ребенка? Единственное, в чем она уверена, так это в том, что это 

не тот человек, который ДОЛЖЕН был подарить ей ребенка, а именно: Я!!!

— Так что, поскольку у вас НЕТ НИКАКОЙ ЕБАНОЙ ИДЕИ о том, каково это — быть в моем положении, не сидите здесь со своей ханжеской улыбкой и книжным образованием и не говорите мне, что я должен смотреть на свой гнев сквозь пальцы. Сейчас мой гнев — это все, что у меня есть. Просто позвольте мне выкинуть эту изменяющую пизду из моей жизни и попытаться восстановить хоть что-то из тех кусков, что она мне оставила.

— Это считается участием?  — огрызнулся я, выходя из его кабинета.

Придя домой, я решил немного подготовиться к следующему сеансу, возможно, мне удастся доказать свою точку зрения.

•  •  •

— Я попросил Джули разрешить нам провести эту сессию без нее,  — сказал Джеральд, когда я вошел в его кабинет на следующей неделе.  — Мне кажется, что для начала мы сможем достичь большего в режиме с глазу на глаз.

— Если это все ещё засчитывается в счет назначенных судом консультаций, я более чем счастлив не находиться в одной комнате с этой сукой.

Я сел, положив конверт формата А4, который принес, на колени.

— Мы можем попытаться воздержаться от обзываний? Пожалуйста, это неконструктивно и лишь мешает.

— Я не хочу быть конструктивным. Я просто хочу пройти через эти сеансы и навсегда вычеркнуть эту жуликоватую дрянь из своей жизни. Я вовсе не хотел этих сессий. Она просто намерена причинить мне столько страданий, сколько сможет. Она не хочет развода, потому что по предварительному брачному контракту она остается ни с чем, поэтому пытается заставить меня принять её обратно. Этого не будет.

— А как же ребенок? Он невиновен. Конечно, его нельзя наказывать за...

— Он — не моя проблема и не моя забота. По вашему разумению, я должен брать на воспитание каждую бродяжку, которая не смогла удержаться на ногах и залетела. Те дети не имеют ко мне никакого отношения, как и этот.

— Почему вы так уверены, что из этого есть только лишь исход. Вы, очевидно, очень сильно её любили. Все эти чувства не проходят в одночасье. Ваш гнев сейчас маскирует его, но как только он уляжется, а поверьте мне, так и случится, вы обнаружите, что остались чувства, которые вы можете развивать, чувства, которые вы можете использовать для восстановления ваших отношений. И даже сделать их крепче,  — снова вернулась улыбка. Я хотел его ударить. Пришло время дать ему попробовать его собственное лекарство.

Я указала на фотографию на его столе.

— У вас хорошая семья, вы давно женаты?

— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою...

— Одиннадцать лет, если верны мои источники. Влюблены с детства, женились сразу после колледжа. Ждали, когда у вас появятся дети, и тут появился маленький Итан. Сейчас ему девять, эта фотография, должно быть, была сделана пару лет назад.

— Как вы..?  — начал он.

— А знаете ли ты, что у вашей дорогой Шерил есть свои секреты?  — продолжил я.  — Может быть,  

вы знаете, что когда она говорит, что в среду днем она — на занятиях по пилатесу, а вы — на работе, на самом деле она — в мотеле 8 на Паттерсон, трахается со своим личным тренером?

— Это просто смешно,  — заикнулся он, но я видел, что он не уверен. Он очень побледнел.

— Правда?  — сказал я, доставая из конверта несколько фотографий.

Я выложил их одну за другой на его стол. На них была красивая стройная женщина, входящая в гостиничный номер с молодым мускулистым мужчиной. Он обнимал её за талию, и они любовно смотрели друг на друга.

Я достал DVD и тоже положил его на его стол.

— Здесь также есть записи изнутри номера, если захотите получить реальное доказательство того, чем они занимались. Это довольно наглядно, так что, я бы на вашем месте не стал этого смотреть. Я совершил такую ошибку, когда получил отчет частного детектива. Эти кадры будут преследовать меня до конца жизни.

Он выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

— О, и ещё кое-что,  — сказал я.  — Итан...

— Нет,  — тихо сказал он.  — Пожалуйста, боже, НЕТ.

Я достал из конверта отчет о ДНК.

— Похоже, что инструктор по фитнесу не первый. Думаю, он был бы слишком молод, чтобы стать отцом Итана, но кто бы ни был отцом, это не вы,  — тихо сказал я.

Он встал и побежал в туалет, который, как я понял, находится рядом с его кабинетом. Я услышал, как его шумно вырвало в туалет.

— Теперь вы поняли?  — спросил я его, когда он опять опустился в кресло. По его лицу текли слезы.

Он смотрел на меня мертвыми глазами.

— Теперь вы понимаете, какую боль она мне причинила и почему я должен вычеркнуть её из своей жизни?

Он вяло кивнул.

— Хорошо.  — сказал я.  — Теперь есть ещё одно, что вы должны знать.

Он посмотрел на меня с ужасом на лице.

— Ещё что-то?  — жалобно спросил он.

— Это все — подделка!  — ответил я.  — Ничего из того, что я вам только что показал, не является правдой. Насколько я знаю, ваша жена такая же любящая и верная, как вы думали, а Итан — ваш сын.

— Но фотографии?  — спросил он.

— Фотошоп. Удивительно, что можно сделать с несколькими сообщениями в соцсети и небольшим количеством времени и усилий,  — мрачно ответил я.  — Если бы вы отдали их на экспертизу кому-нибудь, кто хоть немного компетентен, вам бы сказали, что все это — подделки.  — Я достал из конверта ещё несколько фотографий.  — Но чтобы доказать это, вот оригиналы, с которых я их создал.

Его лицо начало окрашиваться, и я подумал, не собирается ли он напасть на меня.

— DVD?  — спросил он.

— Пустой

— Отчет ДНК?

— На самом деле это отчет ДНК о ребенке моей пизды-изменницы. Я просто изменил имена и даты.

Он сидел ошеломленный в течение нескольких минут, стекать по его лицу начали свежие слезы.

— Зачем вы это сделали. Чего, по-вашему, вы могли бы добиться, разрушив мой брак и мою жизнь?  — спросил он.

— Это не было моим 

намерением. Вот почему я почти сразу сказал вам, что все это — подделка. Я совсем не хотел, чтобы вам или вашей семье был причинен постоянный вред. Просто хотел, чтобы вы хоть раз на самом деле поняли ту боль, через которую прошел я: чувства потери, гнева и обиды. На несколько минут вы это испытали. А я все ещё это испытываю. Ваши краткосрочные страдания — это моя жизнь сейчас и в будущем. Заставлять меня сидеть здесь с этой сукой, слушать её болтовню о том, насколько она любит меня и хочет вернуть, означает, что я должен продолжать переживать эту боль снова, снова и снова. Существуют законы о жестоком и необычном наказании. Почему они не применяются в данном случае? Я просто хочу жить дальше, попытаться собрать то немногое, что у меня осталось, и жить дальше. Почему вы и суд не можете позволить мне это сделать?

Я собрал все документы со стола и положил их обратно в конверт.

— Я оставлю это вам, чтобы вы сами этим распорядились,  — сказал я.  — Мне очень жаль, что мне пришлось это сделать, но нужно, чтобы вы меня поняли.

Я покинул его кабинет.

•  •  •

— Ваша честь, у меня есть отчет о консультациях, назначенных судом, которые мой клиент должен был посетить,  — снова обратился к судье мой адвокат.

— У меня есть копия,  — прорычал судья.  — Похоже, что консультант считает, что даже после трех сеансов из восьми, назначенных судом, этот брак невозможно спасти, и что для благополучия всех заинтересованных сторон, включая ребенка, лучшим решением будет разрешить его расторжение.

— Да, ваша честь, я прошу вас распорядиться, чтобы развод был завершен в соответствии с заявлением.

Судья смотрел на меня долгую секунду. Я смотрел прямо перед собой, не желая смотреть ему в глаза.

— Решено,  — сказал он, наконец, стукнув молотком.