Февраль отстой — удача

— Я хотел потанцевать со своей женой, но благодаря тебе, ей и мудаку, похоже, это не вариант, не так ли?

Я повернулся спиной к Ди и прошествовал обратно к нашему столику.

Разговоры за столом резко прекратились при моем появлении. Отведённые глаза говорили сами за себя: все наши друзья теперь знали, что моя жена и придурок в этот самый момент делали из меня рогоносца.

— Э-э, Джим, с тобой всё будет в порядке?  — нерешительно спросил Дейв после того, как усадил Ди. Я хотел рассказать ему, что сказала Ди, и спросить, всё ли с ним будет в порядке, но я не мог выдавить слова из своего горла. Наверное, я ещё не перестал быть хорошим парнем. Мне придётся поработать над этим.

— Это зависит от того, что ты подразумеваешь под "хорошо".

Раздалась пара нервных смешков.

— Я имею в виду, да, это был дерьмовый поступок, но у вас двоих всё получится, не так ли? Ты же не собираешься разводиться с Линдой из-за этого, не так ли?

•  •  •

Я откинулся на спинку стула, оглядел комнату и задумался. Так много красивых женщин в комнате. Почему Марк Лавальер выбрал мою жену? Почему она сказала "да"? Почему она меня бросила? Наши дети становились старше и более самодостаточными. Скоро их не будет дома, и мы с Линдой уже обсуждали, что мы хотели бы делать, когда детей не будет дома. Много месяцев назад небольшая часть моего разума размышляла о том, какими станут отношения между Линдой и мной. Конечно, я предполагал, что мы сможем проводить больше качественного времени вместе, становясь ближе. И тут меня осенило, как пресловутую тонну кирпичей: в планы Линды на будущее, возможно, не входит моё присутствие. Я чувствовал себя полным дураком. Эта мысль испарила всю мою печаль и разочарование, оставив меня только с моим гневом.

По обеспокоенным взглядам собравшихся за столом я понял, что выражение моего лица создавало у них впечатление, что моя голова вот-вот взорвётся или я собираюсь сделать что-то очень, очень глупое.

Ди нервно спросила:  — Ты в порядке, Джим?

В кабинке на другом конце танцпола сидели четыре красивые молодые женщины. Я мог видеть их прямо через плечо Ди. Почему Марк Лавальер не выбрал одну из них? Мгновение я наблюдал за четырьмя дамами. Затем я начал смеяться. Очень громко. Все за столом выглядели напуганными моим смехом. Я так сильно смеялся, что люди смотрели на наш столик. У меня по лицу текли слёзы, я так сильно смеялась. Когда мой смех, наконец, стих, я вытер слёзы и одарил всех широкой улыбкой.

Я понял, что моя жизнь только что кардинально изменилась. У меня больше не было моногамных отношений. Мне больше не нужно было беспокоиться о чувствах моей жены, потому что моя жена больше не беспокоилась о моих.

Все уставились на меня. Я улыбнулся Ди, снял с пальца обручальное кольцо и протянул его изумлённой Ди.

— Передай это Линде, когда увидишь её. У меня 

есть дела, которые нужно сделать.

Я встал и бросил десятку на стол.

— Это заплатит за мою выпивку. Поскольку ты так поощряла измену Линды, ты можешь заплатить за неё.

Когда я отходил от стола, мои бывшие друзья звали меня. Выходя из клуба, я задавался вопросом, что бы я им сказал, если бы они попытались последовать за мной. Единственное, в чём я был уверен, так это в том, что если кто-нибудь из мужей последует за мной и не прислушается к моему предупреждению, я разобью им нос.

Когда я шёл, мои мысли лихорадочно крутились. Линда собиралась эгоистично повеселиться, я бы эгоистично повеселился сам. Приехав в отель, я спросил молодую женщину за стойкой регистрации, есть ли у них в наличии какие-нибудь полноразмерные люксы. Она сказала мне "нет", но если бы я искал номер побольше, то был бы доступен люкс для новобрачных. Она перечислила многие удобства, доступные в номере.

— Я возьму его.

— Мы не сможем сдать номер, в котором вы сейчас находитесь, так как сейчас уже поздняя ночь.

— Я оплачу обе комнаты. Моя жена будет жить в первоначальном номере, а я буду жить в люксе.

Молодая женщина на мгновение странно посмотрела на меня.

— Я думала, вы делаете что-то особенное для жены?

После того, как она дала мне карточку-ключ от моего нового номера и указания, как до него добраться, я сказал ей:

— Если моя жена попросит ключ от моего номера, не давайте ей. На самом деле, не могли бы вы, пожалуйста, оставить конкретные инструкции, чтобы никто не говорил моей жене, что я всё ещё в отеле, если она спросит.

У молодой девушки был любопытный взгляд и улыбка на лице.

— Я позабочусь о том, чтобы персонал отеля был проинформирован о вашей просьбе.

Я поднялся в свою старую комнату и собрал свою одежду, оставив всю одежду Линды и личные вещи в мусорных баках. Я поднялся на лифте на верхний этаж. Люкс для новобрачных был огромным, и на большом балконе с видом на город даже была джакузи. Я захватил с собой дорогой смокинг на случай, если мы решим выпить допоздна в одном из более фешенебельных ресторанов поблизости. Я надел куртку и направился обратно в клуб, остановившись у банкомата, чтобы снять наличные.

Когда я вернулся в клуб, там была длинная очередь, чтобы попасть внутрь. Я подошёл к швейцару так, словно это место принадлежало мне. Он спросил, может ли он мне помочь. Я улыбнулся ему и дал стодолларовую купюру. Он улыбнулся в ответ, открыл дверь и впустил меня.

Мои бывшие друзья сидели за столом, когда я вошёл. Я оглядел клуб, надеясь увидеть то, что видел раньше. Столик сбоку от танцпола, за которым сидят четыре красивые молодые женщины. С ними не было ни одного мужчины, так что, должно быть, это был какой-то девичник. Идеально подходит для меня.

Я направился через весь клуб. Ди заметила меня, когда я проходил мимо столика, и попыталась 

помахать мне и позвать по имени. Все за столом повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я не обратил на них внимания, когда пересёк зал и небрежно подошёл к столику с четырьмя дамами.

— По какому поводу четыре прекрасные дамы сидят без сопровождения?

Все четыре дамы улыбнулись мне. Более высокая брюнетка громко рассмеялась и сказала:

— Мы здесь с нашей девушкой, глупый парень бросил её ради какой-то шлюхи, и мы подбадриваем её.

Брюнетка определённо была навеселе.

— Что ж, если вы, леди, не возражаете, я бы с удовольствием потанцевал с вашей подругой и получил возможность подбодрить её.

Глаза повернулись к миниатюрной рыжеволосой девушке. Она улыбнулась и протянула мне руку, чтобы я помог ей выйти из кабинки.

Когда мы начали танцевать, я спросил её имя.

— Саманта.

— Меня зовут Джим. Как ты могла встречаться с таким идиотом, что он мог отпустить такую красивую женщину?

— Потому что он мудак.

Я рассмеялся и улыбнулся ей. Мы немного поговорили во время танца. Она поступала в колледж, чтобы стать медсестрой, и выросла неподалёку. Песня закончилась, и началась более медленная песня. Мы продолжали танцевать.

Музыка звучала не так громко, и Саманта спросила:

— Ты женат, Джим?

— Расстались.

— Это твоя жена танцевала с Марком Лавальером ранее? Я заметила, что она исчезла после того танца.

— Ты заметила это, да?

— Все в клубе заметили это, Джим.

Я улыбнулся Саманте своей лучшей улыбкой.

— Я думаю, ты узнала, что мы расстались, в тот же момент, когда это узнал я.

Саманта тепло улыбнулась мне, и мы танцевали очень близко до конца песни. Недавно нам обоим причинили боль те, о ком мы заботились, и нам было приятно обнимать друг друга.

Когда песня закончилась, мы вернулись к столику Саманты. Саманта сказала остальным за столом:

— Я знаю, мы договорились, что с нами не будут сидеть мужчины, но я хочу, чтобы Джим остался с нами.

Брюнетка, явно пытающаяся поиграть со мной и Самантой.

— Я не знаю, мы договорились, что никаких парней.

— Как насчет того, чтобы я купил пару бутылок шампанского, чтобы компенсировать это?

— Я не знаю, сделка есть сделка.

Саманта улыбнулась всем троим и сказала:

— Мы видели, как Марк Лавальер ушёл с его женой.

Три голоса одновременно выкрикнули:  — Ни хрена себе!

Три дамы обошли кабинку, чтобы освободить место для нас с Самантой.

Прежде чем я смог узнать какие-либо имена, блондинка рядом с Самантой спросила.

— У вас, ребята, открытый брак?

— Абсолютно нет.

Затем другая блондинка спросила:

— Что она тебе сказала?

— Ничего, она сказала мне, что пошла в туалет, и выскользнула с Марком через заднюю часть клуба.

Брюнетка закричала:  — Эта мошенническая шлюха!

Я указал большим пальцем через плечо, не оборачиваясь.

— И все мои бывшие друзья-мудаки прикрывали её.

В этот момент подошла официантка. Я спросил, всем ли нравится шампанское, и все улыбнулись.

— Две бутылки твоего самого дорогого шампанского.

Девочки зааплодировали. Прежде чем они смогли задать мне ещё один вопрос, я представился. Их звали Ким, Кристи и Сюзан. Они все учились на медсестер вместе с Самантой.

После 

того, как принесли шампанское и все выпили по полному бокалу, Кристи (брюнетка) спросила меня, что я собираюсь делать со своей женой.

— Насколько я понимаю, мы расстались в тот момент, когда она вышла за дверь.

— У тебя есть дети?

— К сожалению, да, мальчик и девочка, пятнадцати и тринадцати лет. Но ещё через несколько лет они будут предоставлены сами себе, и я собираюсь сменить жену.

Саманта взяла меня под руку и громко сказала:

— К чёрту её, ты со мной сегодня вечером!

Мы все чокнулись бокалами и выпили шампанское.

Я рассказал девочкам несколько анекдотов. Они рассказали мне несколько анекдотов. Мы смеялись и пили. Они танцевали с какими-то парнями и друг с другом. Саманта осталась сидеть со мной, обхватив меня рукой.

Ближе к концу вечера Кристи рассердилась, вскочила из-за стола и убежала. Мы все повернулись, чтобы посмотреть, куда она направляется. Оказалось, Ди решила подойти поговорить со мной, но Кристи остановила её возле столика моей бывшей подруги. Мы не могли слышать, о чём говорилось, но мы могли видеть, как они громко разговаривали друг с другом. Это закончилось после того, как Кристи начала несколько раз тыкать Ди в грудь, крича прямо в лицо Ди. Ди заплакала и снова села. Затем Кристи обрушилась на всех за столом. Все столики вокруг них смеялись над смущением моих бывших друзей. Когда Кристи вернулась, Ким и Сюзан дали ей пять.

Кристи выпила шампанское, улыбнулась мне и сказала:

— Ни один из этих придурков и близко не подойдёт к этому столику до конца вечера.

Я обернулся и посмотрел на их столик. Они все вставали, чтобы уходить. Джейн и Ди обе плакали. Никто из них не смотрел в нашу сторону.

— Что ты сказала, Кристи?

— Я видела, как ЭТА женщина набралась смелости подойти и поговорить с тобой. Итак, я оттолкнула её и дала им знать, что я думаю о людях, которые помогают изменщикам.

— Ты произвела большое впечатление. Они явно хотели, чтобы я простил Линду, чтобы облегчить их совесть. За это я должен тебя поцеловать.

Саманта схватила меня за голову и сказала:  — О, нет, ты не должен,  — и сама крепко поцеловала меня в губы, в то время как остальные три девушки подбадривали её.

Закончив свой поцелуй, Саманта мило улыбнулась мне.

Ким сказала:  — Снимите комнату, вы двое!

— Ну, на самом деле,  — сказал я,  — у меня есть номер люкс в отеле дальше по кварталу, а вы, дамы, выглядите так, словно не в состоянии вести машину. Если мы поторопимся, то ещё сможем заказать шампанского в номер.

После того, как я оплатил счёт в баре, мы все четверо направились в отель. Саманта вцепилась в мою руку, а остальные трое вцепились в нас для поддержки. На стойке регистрации я заказал четыре бутылки шампанского в номер. Когда я сказал портье, что мой номер — люкс для новобрачных, все дамы начали хихикать. Поднимаясь на лифте, три дамы начали петь свадебный марш. Саманта покраснела как 

свёкла, но прижалась ко мне ещё крепче. Когда мы подошли к двери комнаты, дамы начали смеяться, говоря, что я должен перенести невесту через порог.

Саманта посмотрела на меня своими большими, красивыми глазами и сказала:  — Ты не обязан, если не хочешь.

Я толкнул дверь, подхватил Саманту на руки и понес её в комнату. Когда я вошёл в комнату, Саманта обняла меня за шею и крепко поцеловала. Дамы сочли это забавным. Они перестали дразнить нас, когда Кристи заметила джакузи на балконе. Прежде чем я успел опустить Саманту, все трое разделись до лифчиков и трусиков и сидели в джакузи.

Я поставил Саманту на землю. Она продолжала держать меня за руку и улыбаться мне.

Раздался стук в дверь. Это была доставка шампанского в номер. Мы разнесли шампанское дамам. Они шутили и хихикали. Сюзан сказала мне, что я слишком одет и мне нужно всё это снять. Я рассмеялся и сказал им, что составляю компанию Саманте. Они крикнули Саманте, чтобы она заходила в джакузи, но она просто улыбнулась и потащила меня обратно в номер. Мы направились в комнату для новобрачных, а её подруги пели свадебный марш с балкона, истерически смеясь.

Утром я проснулся с Самантой, обёрнутой вокруг меня, и тремя другими обнажёнными дамами, лежащими поперёк кровати королевских размеров. Должно быть, они забрались сюда после того, как мы с Самантой заснули.

Я выскользнул из кровати. Саманта наблюдала за мной. Я улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

— Тебе было весело, Джим?

— Да. Лучшая ночь в моей жизни.

— Есть какие-нибудь сожаления?

— Абсолютно никаких.

— Пойдем, прими душ со мной.

Саманта выскользнула из кровати и потащила меня в ванную.

— Теперь я хочу тебя в душе.

Желая сделать то, чего я никогда не делал с Линдой, как только мы оказались в душе, я поднял Саманту и посадил её на свой член стоя. Затем я прижал её к стене, в то время как она обвила ногами мою талию. Положение стоя было изнурительным, но я испытал один из лучших оргазмов в своей жизни. Саманта ещё раньше дважды очень громко кончила.

Когда мы с Самантой вышли из душа, мы обнаружили, что наши громкие занятия любовью разбудили дам. Они страдали от похмелья, но были счастливы, заказывая еду в номер и запивая мимозой.

Кристи сказала:  — Я не могу дождаться, когда залезу в этот душ. Из-за вас двоих это звучало так, словно это был лучший душ в истории.

Все три девушки расхохотались, когда мы с Самантой улыбнулись друг другу.

После того, как все приняли душ, они ушли. За исключением Саманты, которая спросила, не подвезу ли я её домой.

Пока мы ехали, она прижалась ко мне.

— Джим, я знаю, что то, что твоя жена сделала, было ужасно, но ты всё ещё можешь вернуться к ней. Если ты этого не сделаешь, я была бы рада, если бы мы могли снова увидеть друг друга.

Саманта с надеждой улыбнулась мне.

— Я был бы рад этому,  

Саманта. На данный момент у меня нет намерения оставаться со своей бывшей женой.

— Мне действительно было весело с тобой. Ты то, что мне нужно прямо сейчас, так что позвони мне, если думаешь, что мы можем быть вместе.

Я поцеловал Саманту у её двери. Когда она открыла дверь, Кристи сидела на диване и улыбнулась мне, помахав рукой.

Уходя, я понял, что откладываю принятие решения о том, что делать с Линдой. Возвращение в клуб было внезапной реакцией на неверность Линды. Это не решило мою проблему с Линдой, но заставило меня почувствовать себя намного лучше.

Вернувшись домой, я сделал перерыв и плюхнулся в кресло в гостиной. Я не потрудилась включить свет, так как думал о том, как покончить с моим разрушенным браком с наименьшим вредом для моих детей. Через некоторое время, я понятия не имею, как долго, я услышал шум машины на подъездной дорожке, затем поворот ключа в замке.

— Джим? Джим, я дома.

Её голос звучал точно так же, как всегда, когда она возвращалась домой с поручений. Она закрыла входную дверь и включила свет. Я повернулся, чтобы посмотреть на неё.

Она выглядела точно так же. Голубое платье по-прежнему, как и вечером, украшало её. Тёмные волосы точно так же ниспадали на спину; осанка, плечи, лицо, кольца на пальцах — всё было точно таким же. Как будто вообще ничего не изменилось. Как будто она не провела всю ночь и всё утро, предавая меня с придурком. Это невозможно, подумал я. Должна быть какая-то видимая разница, что-то, указывающее на то, что она сделала, по крайней мере, какой-то стыд на её лице. Ничего не было!

— Это просто я, такая же старая я, как всегда,  — сказала она с нежной улыбкой.

Конечно, она знала, о чём я думал.

— Здесь ничего не изменилось, ничего не изменилось. Моя любовь к тебе точно такая же, как и вчера.

— Хотел бы я сказать то же самое.

Прислушавшись к себе, я понял, насколько бесстрастно это прозвучало.

— Джим...

С видом мертвого пана я уставился на Линду, указывая на нашу спальню.

— Не начинай. Иди прими душ.

После попытки сказать несколько слов, в то время как я продолжал указывать на нашу спальню, Линда, наконец, ушла.

После душа она вернулась вниз.

— Джим, где моя одежда со вчерашнего вечера?

— Я думаю, в гостиничном номере, где ты оставила.

— Ты не принёс мою одежду домой?

— Нет, разве ты оставила там что-то важное?

Линда выглядела так, как будто собиралась что-то сказать, когда поняла, что её следующим заявлением будет что-то о том, насколько невнимательным я был. Вместо этого она сидела молча, когда поняла, как невероятно глупо это прозвучало бы.

— Зачем ты это сделала, Линда.

Линда вздохнула.

— Это был Марк Лавальер. Он богат и знаменит и может заполучить любую женщину, какую пожелает. Вчера вечером, когда он пригласил меня на танец, я почувствовала себя самой популярной девушкой в зале. Он заставил меня почувствовать себя особенной.

Линда всё ещё сияла от 

вчерашнего вечера. Когда она это сказала, я увидел, что она отключилась от нашего разговора, поскольку с нежностью вспоминала моменты прошлой ночи.

Это был тот самый момент. Тот момент, когда я понял, что всё действительно кончено. Линда всегда будет дорожить своим временем с Марком Лавальером больше, чем любым моментом со мной. Я был всего лишь запоздалой мыслью.

— Ты любишь его?

— Нет, я не люблю его. Это был всего лишь секс. Я люблю тебя, Джим.

— У нас с тобой совершенно разное понимание того, как относиться к человеку, которого любишь.

По удивлённому выражению лица Линды я мог сказать, что она чувствовала себя вправе. Я просто был плаксой, потому что моё эго было задето. Что было печально, потому что она раздавила моё эго исключительно для того, чтобы насытить своё.

— Я вернулась к тебе, Джим, потому что я люблю тебя.

— Если бы он попросил тебя остаться, стать его девушкой или женой, ты бы сейчас была здесь?

Линда заколебалась, потом заметила, что я наблюдаю.

— Конечно, нет, я люблю тебя, Джим.

— Ты колебалась, Линда. Я понимаю, что означает этот взгляд. Ты бы была там, если бы он попросил.

— Это была всего лишь одна ночь! Это был просто секс!

— Обсуждение окончено. Мне есть о чём подумать. Собери кое-какие вещи для себя и детей и оставайся с ними у своих родителей. Всю неделю.

— Но Джим...

— Обсуждение окончено. Если ты действительно хочешь срочно решить проблему прямо сейчас, учитывая то, как я себя чувствую, ты не получишь тех результатов, на которые надеешься.

На этот раз в моём голосе и во взгляде был гнев.

Линда собрала сумку и ушла. Как только она скрылась из виду, я приступил к осуществлению своего плана. На меня снизошло озарение, когда я увидел Линду, стоящую у входа в своём синем платье, выглядящую совершенно неизменной. Я знал, что что-то должно измениться, если я собирался пережить это. Я позвонил своему боссу и сказал ему, что мне нужен двухнедельный отпуск. Затем я взял напрокат грузовик и купил в хозяйственном магазине кое-какие принадлежности: дерево, гипсокартон, краску и 2 наружные двери.

Оказавшись дома, я схватил свой лом и принялся за работу. Сначала я снял входную дверь и окна, окружающие дверь. Вырезав большее пустое пространство, я установил две передние двери. Я поставил старую входную дверь с правой стороны, а новую — с левой. Затем я оформил стену прямо вдоль главного входа в середине дома и положил гипсокартон. Я собирался сделать дуплекс.

Я установил новую заднюю дверь с левой стороны, где должна была находиться новая кухня. Новая кухня выходила бы окнами в гостиную, точно так же, как и с другой стороны. Кабинет превратился в третью спальню с левой стороны, с моей стороны. Столовая стала третьей спальней с правой стороны — со стороны Линды. Когда я закончил, каждая сторона дуплекса почти в точности соответствовала друг другу, за исключением отдельно стоящего гаража на стороне Линды.  

Позже я построю ещё один гараж на своей стороне. Я сменил замок в гараже и код на двери гаража, чтобы доступ был только у меня. Я также поставил забор на заднем дворе, разрезав задний двор ровно пополам. Теперь у меня был дуплекс.

Я звонил детям каждый день и говорил им, что работаю по дому. Линда продолжала просить о разговоре, но я продолжал говорить ей, что я не в настроении слушать то, что она хотела сказать.

Я позвонил Саманте через несколько дней, чтобы просто услышать её голос и, возможно, получить возможность провести с ней больше времени.

— Я думала, ты забыл обо мне.

— Я не могу перестать думать о тебе.

— Ты собираешься пригласить меня на свидание?

— Нет.

— Перестань дразнить меня.

— Нет, я действительно не собираюсь приглашать тебя на свидание. Я больше думал о том, чтобы уехать на выходные, только ты и я.

— Действительно?

— Да.

— Куда?

— Багамы — звучит заманчиво. Ты можешь уехать на эти выходные? Улететь в четверг и вернуться во вторник?

— ДА, ДА, ДА!!!

— Просто возьми с собой телефон и паспорт. Мы купим там всё, что нам нужно.

После того, как мы рассказали друг другу, как нам будет весело, мне пришлось отпустить её, чтобы я мог оплатить билет на самолет и забронировать номер в отеле. Поездка на Багамы в последнюю минуту обошлась недёшево. Но, какого черта, если Линда разведётся со мной, она получит половину наших сбережений и мою зарплату на содержание детей. Я улыбнулся, когда понял, что это было так, как если бы Линда платила за половину поездки с Самантой.

Я перевёл наш сберегательный счёт на банковский счёт только на своё имя. Я также изменил свою зарплату, чтобы она была зачислена на счёт. Я не думал, что Линда аннулирует кредитную карту, но на всякий случай я хотел иметь доступ к деньгам.

Я работал по шестнадцать часов в день, чтобы поставить все стены на место, немного не закончил с моей стороны. В среду мне удалось отделать и покрасить центральную стену со стороны Линды. Я знал, что позже мне придётся разделить электричество, газ и воду. Но пока, поскольку сторона Линды пользовалась тем же газом и электричеством, Линда не могла отключить мою сторону.

В среду вечером я сказал Линде, чтобы она утром привела детей домой. В четверг утром я запер свою часть дома и сел на стул перед входом, ожидая их приезда. Когда они приехали и вышли из машины, все они в оцепенении стояли на лужайке перед домом.

Первой заговорила Эмма:  — Папа, что ты сделал?

— Я превратил наш дом в дуплекс. Тебе это не нравится?

Все трое повернулись и посмотрели на меня, как на идиота. Они стояли там с открытыми ртами.

— Не волнуйтесь, ребята, я закончил правильную сторону и перенёс ваши вещи в ваши новые комнаты.

Я показал детям левую часть "нового" дома, в то время как Линда отнесла сумки детей в их комнаты.  

Они были ошарашены. Наша короткая экскурсия закончилась тем, что все мы собрались в гостиной в правой части дома.

Томми:  — Но, папа, гостиная намного меньше.

— Не волнуйтесь, ребята, вы никогда не заметите разницы. На самом деле, мне нужно установить гараж с другой стороны дома, и когда я это сделаю, я собираюсь установить бассейн с джакузи.

Это вызвало улыбки у детей.

Линда велела детям распаковать свои сумки. Она посмотрела на меня так, словно хотела поговорить со мной, но я последовал за детьми, помогая им убрать свои вещи и убедиться, что у них есть то, что им нужно.

После того, как они убрали свои вещи, я достал несколько сэндвичей, которые купил в местном гастрономе, и мы пообедали за кухонным столом.

Эмма спросила меня:  — Папа, из-за чего это всё?  — но в основном она наблюдала за реакцией Линды.

Проведя последние несколько дней с Линдой, Эмма и Томми, очевидно, знали, что что-то не так и что их мама избегала их вопросов.

— О, мы приближаемся к тому, чтобы стать пустыми гнёздышками. Я понял, что всё не будет оставаться таким же вечно. Просто готовлюсь, вот и всё.

— Ну и дела, пап, ты мог бы хотя бы сначала обсудить это с нами, чтобы узнать, как мы к этому относимся.

— Ну, на самом деле это была идея твоей мамы. Она сказала, что решила, что нам нужны перемены, а ей нужно что-то другое.

С ухмылкой на лице я уставился на Линду. Линда выглядела изумлённой.

— Мама, почему ты приняла такое важное решение и не обсудила его с нами?  — спросила Эмма.

Томми:  — Да, мам. Разве тебя не волнует, что мы думаем?

Линда, выглядящая смущённой:  — Это было просто недопонимание. Твой отец просто неправильно понял, что я чувствовала.

— Я не знаю, милая, ты тогда очень ясно дала понять о своих намерениях. На самом деле, как только я увидел, что ты полностью привержена своему решению, я понял, что пути назад нет.

Линда выглядела так, словно собиралась заплакать, и вышла из комнаты.

Томми спросил:  — Что с мамой в последнее время, она плачет из-за всего.

Я пожал плечами и сказал им, что они должны спросить у неё.

Прежде чем Эмма успела задать ещё один вопрос, я сказал им, что у меня запланирована поездка за город и я вернусь через несколько дней. Я сказал им, что со мной нельзя будет связаться во время моей поездки, но что я буду звонить им каждый вечер. Я поцеловал их в макушки и быстро направился к двери. Мне было интересно, заметили ли они, что я не попрощался с их мамой, которая была в спальне.

Я забрал Саманту из её квартиры, и мы отправились в путь. Это был один из лучших моментов в моей жизни. Мы летели первым классом, остановились на пятизвездочном курорте, и нас баловали, как членов королевской семьи. Выходные, полные веселья, солнца, песка, волн, еды и напитков. И что ещё лучше, Саманта была очень благодарна и 

постоянно пыталась показать, как сильно ей нравится быть со мной. К тому времени, когда пора было возвращаться, мы оба были полностью загорелыми, и я знал каждый сантиметр фантастического тела Саманты.

Во вторник я высадил Саманту у её квартиры. Саманта очень страстно поцеловала меня у входной двери.

— Ты хочешь провести со мной ещё одну ночь?

— Да, я бы с удовольствием, но мне нужно как-нибудь встретиться лицом к лицу, а у тебя завтра занятия.

— Позвони мне перед сном. Мне нужно услышать твой голос, прежде чем я лягу спать.

Я поцеловал её в последний раз и сказал:  — С удовольствием.

Я ехал домой, улыбаясь про себя. Саманта сказала мне прошлой ночью, что она "могла бы представить себя влюблённой в такого парня, как я".

Когда я ехал по улице к своему дому, я увидел, что машина Линды стоит на её подъездной дорожке. Я припарковался на дороге перед своей частью дома, желая избежать общения с Линдой. Пока я распаковывал вещи, Линда постучала в мою парадную дверь.

— Ты приехал.

— Да, это так.

— Мы можем поговорить?

— Конечно, о чём ты хочешь поговорить?

— Могу я войти?

— Нет. Тебе не позволено быть на моей стороне. Чтобы было ясно, это моё личное жилое пространство, и тебе не рады на этой стороне. Никогда.

Линда, явно потрясённая, мгновение смотрела на меня, прежде чем повернуться, чтобы вернуться к себе. Реальность того, что я не собирался жить на её стороне дуплекса, только что стала реальностью.

Мы оба сидели за её кухонным столом.

— Джим, я люблю тебя и хочу, чтобы всё вернулось на круги своя.

— Этого не произойдёт.

— Почему?

— Потому что, если ты ещё не заметила, ты сделала то, что навсегда изменило моё отношение к тебе.

— Это не должно быть так.

— На самом деле, это так. Ничто не отменит того, что ты сделала, и того, что я чувствую по этому поводу.

— Но я люблю тебя.

Я собрался с мыслями.

— Допустим, мы были на свидании, как пара, с нашими друзьями. Ты ушла от меня и ушла с другим мужчиной, и провела всю ночь и следующее утро, трахаясь с ним. Если бы ты сделала это на нашем первом свидании, было бы второе?

— Но, Джим, это был Марк...

— Мне всё равно, кто это был. Ты предпочла мне кого-то другого.

— Джим, я продолжаю пытаться сказать тебе, что я не выбирала Марка вместо тебя.

— Итак, ты не выбирала улизнуть через заднюю часть клуба? Ты не выбирала трахаться с Марком Лавальером?

— Это была всего лишь одна ночь!

— У тебя была вся твоя жизнь, чтобы показать мне, как сильно ты меня любишь. В тот момент, когда с тобой заговорил кто-то более известный, я превратился в отбросы. Означает ли это, что я должен держать тебя подальше от всех известных спортсменов? Знаменитых актёров? Известных политиков? Ты знаешь, что в эти выходные будет марафон, ты собираешься трахнуть победителя?

— Джим, это нечестно.

Тихим ровным тоном 

я сказал:  — Итак, вот оно. Теперь ты хочешь, чтобы я был справедлив. Ты хочешь получить шанс свести к минимуму своё предательство. Хороший шанс отговорить меня от моего гнева из-за того, что ты сделала. Хороший шанс пристыдить меня за то, что я чувствую себя преданным. Справедливый шанс обвинить меня в том, что я не ставлю нашу семью выше своей собственной боли. Кажется, я единственный, от кого ожидают справедливости в этих отношениях.

— Я потянулся через стол и взял её за руку. Она улыбнулась и взяла мою руку обеими руками.

Я заглянул глубоко в глаза Линды, зная, что собираюсь причинить ей боль. Линде нужно было точно знать, как будут развиваться наши новые отношения в будущем. И да, я также был взволнован возможностью показать ей, каково это.

— Слишком поздно, Линда.

— Слишком поздно?

— Да. Слишком поздно. Я нашёл другую.

— Нет!  — Линда отдернула свои руки от моей ладони, как будто моя рука была в огне.

— Ты знаешь, кто это. Я уверен, Ди и твои друзья рассказали тебе, с кем я был в ту ночь после твоего ухода. Рыжеволосая, с которой я танцевал. Та, кто крепко обнимала меня, пока мы танцевали. Женщина, которая заменила тебя на годовщину, которую ты выбросила.

Когда до неё дошли слова "заменила тебя" и "выбросила", я посмотрел в глаза Линды и увидел печаль. Я понял, что Ди, должно быть, отправила Линде фотографии, на которых мы с Самантой медленно танцуем вместе, выглядя как влюблённые.

С закипающим гневом в голосе Линда сказала:  — Ты делаешь это, чтобы отомстить мне? Швырнул мне в лицо какую-то двадцатичетырехлетнюю девку, чтобы поквитаться?

— На самом деле двадцать один. Я провёл с ней четыре дня на Багамах. Ты знаешь тот отпуск мечты, в который мы с тобой всегда хотели отправиться? Это было впечатляюще.

Я знал, что на моем лице была широкая улыбка, когда я это говорил, но я ничего не мог с собой поделать. Выходные действительно были впечатляющими.

Линда пристально посмотрела на меня после того, как я закончил говорить. Я видел, что мои слова очень разозлили её. Я знал, что ухмылка на моём лице, с которой я остался, усилила её гнев. Я напомнил себе о детях и, сделав глубокий вдох, с усилием расслабил лицо, чтобы моя ухмылка исчезла.

С горячим взглядом в глазах, за которым, я знал, должно было последовать какое-нибудь испепеляющее душу осуждение, Линда открыла рот и указала на меня пальцем. Но когда она увидела, что моя ухмылка снова появилась, она поняла, что я знал каждое слово, которое она собиралась сказать. Линда застыла. Затем она медленно выдохнула, закрыла рот и опустила руку на стол. Мы тихо сидели, уставившись друг на друга.

Я знал, что Линда хотела наорать на меня, поджечь мою задницу, поставить меня на место из-за того, что я сделал. Но она поняла, что у неё не осталось никаких моральных оснований, на которых можно было бы стоять.  

Рычаг, к которому она привыкла в наших отношениях, опирался на любовь и доверие. Ту самую любовь и доверие, которые она небрежно стёрла ради одной ночи секса.

До Линды наконец дошло, что то, что она сделала, обошлось ей дороже, чем она себе представляла. Я уверен, что тогда, когда Линда решила переспать с Марком, она думала, что просто потратит немного фишек, накопленных за годы нашей совместной жизни. У неё наконец-то появилось подозрение, что она по глупости поставила на кон всё, что было.

Линда некоторое время сидела тихо, уставившись на свои руки, сложенные вместе на столе.

— Это не имеет значения, я люблю тебя.

— Да, ты продолжаешь быть уверена, что твоя любовь значит что-то особенное. Почему ты считаешь, что твоя любовь важна для меня после того, что ты сделала? Совершенно очевидно, что моя любовь к тебе ничего для тебя не значит, так почему я должен дорожить твоей любовью?

— Но я не хочу терять тебя.

— Ну, я не понимаю, почему ты думала, что сможешь полностью разрушить моё доверие к тебе и ожидать, что удержишь меня. Ты принимала меня как должное, а теперь ты меня не заслуживаешь.

Линда выглядела сбитой с толку.

— Я иду к себе. У меня ещё много работы по дому. Я вернусь, чтобы поужинать с тобой и детьми. Пожалуйста, не беспокой меня до тех пор.

Я встал и вернулся в свою квартиру.

Линда плакала, когда я уходил. Расставаться с Линдой было ужасно больно. Мне хотелось обнять её, как было раньше. Но в глубине души я знал, что возврата к тому, чем мы были, нет. Той Линды, о которой я думал как о своей жене, не было и никогда больше не будет. Всё, что у меня когда-либо будет с ней, будет болезненным напоминанием обо всём, что у нас могло бы быть, обо всём, что она небрежно разрушила, не задумываясь и не испытывая ни капли вины.

Перед ужином мы с детьми отправились в мою часть дома, чтобы осмотреться. Я показал им новую кухонную зону и как я собирался вырубить заднюю стену и сделать её полностью стеклянной, чтобы открывался вид на новый бассейн. Они выглядели обеспокоенными, когда смотрели на забор, разделяющий задний двор пополам. Они поняли, что эта сторона будет папиной.

Затем я показал им, где будут находиться их новые комнаты на моей стороне дома.

— Зачем мне две спальни в доме, папа?  — спросил Томми.

— Потому что эта сторона будет моим домом, а та сторона будет домом твоей матери.

Эмма,  — Вы с мамой разводитесь, папа? Мама ничего не говоритт, сколько бы мы ни спрашивали.

— Нет, просто разошлись. Я не хочу быть отцом на выходные, поэтому я подумал, что просто разделю дом, и вы двое сможете жить на той стороне, на которой вам захочется в тот день.

Прежде чем мы смогли продолжить, Линда просунула голову во входную дверь, чтобы объявить, что ужин готов.

Мы ели в тишине. Линда 

была напряжена. Было ясно, что дети узнали больше о том, что происходит.

Томми выпалил это слишком громко.

— Я перееду к папе, как только он закончит отделку моей комнаты.

На лице Линды было потрясённое выражение.

— Папа сказал, что вы расстаётесь?

— Мы — нет. Это просто недоразумение, и мы ещё не закончили его обсуждать.

Эмма хлопнула ладонью по столу и крикнула:

— КТО ИЗМЕНИЛ? Я ХОЧУ ЗНАТЬ!

Эмма и Томми переводили взгляд с Линды на меня и обратно. Я уставился на Линду. Линда уставилась в свою тарелку.

Когда Линда начала плакать, дети получили свой ответ. Я сказал детям, что их мама устала и ей нужно немного отдохнуть. Я помог Линде подняться и проводил её до спальни, раздел и уложил в постель. Я быстро поцеловал её в лоб, как будто она была маленьким ребёнком, который проснулся от кошмара. Я выключил свет и закрыл дверь.

Я сосредоточился на чувствах к Линде, как испытывал бы их к одному из своих детей. Взрослый ребёнок, который совершил ужасное преступление и был приговорен к тюремному заключению на всю оставшуюся жизнь. Я бы по-прежнему любил своего ребёнка, но он больше не был бы частью моей повседневной жизни или мыслей.

Сначала я зашёл в комнату Томми. Он лежал на своей кровати и переписывался со своими друзьями. Я спросил его, не хочет ли он поговорить об этом.

Он сказал:  — Нет, не очень.

Я пошёл в комнату Эммы.

Эмма была зла и плакала.  — Почему она сделала это, папа?

— Тебе придётся спросить у неё.

— Ты не можешь просто простить её?

— Тогда я никогда не смог бы простить себя.

Эмма вздохнула.

— Я знаю, но я хочу, чтобы мы оставались вместе, как семья.

— Мы — вместе. Я просто больше не буду спать в одной комнате с твоей матерью.

Я обнял Эмму. Мы сказали, что любим друг друга, и я вернулся в свою часть дома.

Это стало нашей новой нормой. Я всегда уходил на работу до того, как вставали дети, так что наши утренние занятия не изменились. Мы с Линдой по-прежнему делим своё время на то, чтобы возить детей к их друзьям, в группу и на спорт. Мы по-прежнему устраивали наш обычный семейный ужин вместе, когда могли, на половине дома Линды. Линда примерно раз в неделю пыталась поговорить со мной о нас, но я отключил её, сказав, что не хочу это обсуждать.

Другим очевидным изменением были школьные функции. Я никогда не стоял и не сидел рядом с Линдой во время школьных мероприятий наших детей. Если Линда бочком подходила ко мне, я немедленно извинялся и шёл в туалет. Когда я возвращался, я садился или стоял где-нибудь в другом месте. Я никогда не оставался один надолго, так как по крайней мере одна из одиноких или разведённых женщин, которых мы знали, быстро оказывалась рядом со мной. И да, они всегда спрашивали, и мой ответ был:  — Разошлись.

В течение следующего месяца я купил новую одежду, новую бытовую технику,  

новые кухонные шкафы и новую мебель для своей стороны. Моя сторона превратилась в шикарную новую холостяцкую берлогу с гигантским телевизором и новой развлекательной системой. Когда я купил новый топовый автомобиль с откидным верхом, Линда попыталась расспросить меня о наших финансах.

— Джим, можем ли мы позволить себе всё это? Эта машина, должно быть, стоила целое состояние.

— Ну, Линда, моя машина была на восемь лет старше твоей, и мне нужна была новая. Ты всегда покупала новую машину в два раза чаще, чем я, поэтому я просто вложил несколько из этих пропущенных лет в свою новую машину. Что касается всего остального нового, ты действительно не ожидала, что я буду жить в лачуге, не так ли? А мебель? Я думал, что был тактичен, не заставляя тебя отказываться ни от какой любимой мебели, которую ты купила, чтобы украсить свой дом.

— Я была бы счастлива поделиться нашей мебелью.

— Всё в порядке, меня никогда не прельщал твой вкус в мебели.

— Ты никогда ничего не говорил раньше?

— Я никогда ничего не говорил раньше, потому что хотел, чтобы ты была счастлива, и для меня мебель не имела большого значения.

Я позволил ей несколько мгновений поразмыслить над этим заявлением.

— Не волнуйся, у нас хватит денег. На самом деле, дом оплачен, и как только дети съедут, моя сторона будет слишком большой для моих нужд. Я сдам свою часть дома в аренду для дополнительного дохода, так что с деньгами проблем не будет.

Линда одарила меня своей лучшей улыбкой, своей улыбкой "кому-то сегодня повезет", и протянула руку, чтобы сжать моё плечо.

— Я не жалуюсь, мне нравится твоя новая машина. Ты тренировался и выглядишь сексуально в своей новой одежде.

— Спасибо. Я не могу приписывать себе все заслуги, Томми и Эмма хотели, чтобы я купил кабриолет, чтобы они могли на нём ездить, а Саманта помогла мне выбрать новую одежду и мебель. У нас очень похожие вкусы.

Улыбка Линды исчезла при упоминании Саманты, и её рука упала с моего плеча.

— О, мне просто было интересно.

Затем Линда повернулась и пошла прочь.

Я не пытался бросить Саманту в лицо Линде, но Саманта становилась большой частью моей жизни. Я также понял, что теперь довольно часто думаю о Саманте и очень мало о чувствах Линды.

Саманта начала становиться завсегдатаем на моей половине дома. В этот момент Томми и Эмма начали проводить большую часть своего времени на моей стороне. Томми уже переехал на мою сторону в качестве своей главной спальни. Эмма, которая в основном оставалась на стороне Линды, начала всё больше и больше тусоваться с Самантой. Саманта, казалось, стала "крутой" старшей сестрой Эммы.

Вскоре Саманта начала проводить у меня все выходные и большинство будних вечеров. Единственное несогласие, которое высказала Линда, было, когда я настоял, чтобы Саманта пошла со мной на наш семейный ужин во второй раз. Линда была вежлива, но все могли сказать, что она не хотела,  

чтобы это стало обычным делом.

На следующий день Линда столкнулась со мной, когда я уходил на работу.

— Джим, я ценю, что ты общаешься, но я бы хотела, чтобы ты не приводил свою девушку во время нашего ужина. Это наше время быть семьёй с детьми.

— Это прекрасно. В будущем я не приду на ужин, когда Саманты не будет. Но у меня также будет открытое приглашение детям поужинать со мной и Самантой, если они захотят.

— Это нечестно, Джим. Это единственное время, когда мы можем быть вместе как семья.

— Итак, мы снова поступаем "честно", Линда? Ладно, если честно, Саманта становится большой частью моей жизни, и я хочу, чтобы она принимала в ней больше участия. Саманта и дети отлично ладят. Я не думаю, что исключать Саманту из наших семейных обедов справедливо по отношению к ней, честно по отношению ко мне или честно по отношению к детям. Если ты хочешь исключить её, ты собираешься исключить и меня тоже.

— Но Джим...

— Линда, твоей "честностью" всегда было то, что ты добивалась своего, к чёрту мои чувства. Бьюсь об заклад, ты думала, что поступаешь "честно", когда выскользнула через заднюю дверь, чтобы трахнуть Марка Лавальера.

Несмотря на то, что мы больше не жили вместе, было удивительно видеть, как легко Линда думала, что ещё может манипулировать мной. Линда думала, что у неё есть рычаги влияния на меня, помимо благополучия детей.

— Линда, ты выбросила "честь" из окна той ночью. Так что, если тебе это не нравится, "справедливым" было бы начать готовить все ужины на моей стороне, и я позволю тебе приходить, когда они у нас будут. Саманта отлично готовит и любит это делать.

Со слезами на глазах Линда сказала:

— Прости, что я заговорила об этом. Саманте более чем рады в любое время, когда она пожелает прийти на ужин.

После того, как бассейн и джакузи были достроены, Томми особенно понравилось, что Ким, Кристи и Сюзан пришли потусоваться у нового бассейна. Они бесстыдно флиртовали с Томми. Я знаю, что они устраивали дружеское соревнование, чтобы посмотреть, кто заставит его покраснеть ярче всех. Сначала они начали соревноваться, надевая всё более и более облегающие купальники. В конце концов, Кристи не смогла по-настоящему конкурировать, потому что её большие груди не позволяли ничего слишком маленького, иначе они бы выпали. Но Кристи победила после того, как поцеловала Томми в бассейне, прижимаясь к нему своими большими грудями. Томми добрых десять минут не мог вылезти из бассейна, даже несмотря на то, что вода была холодной. Томми определённо был настоящим победителем в их конкурсе.

В результате Томми завоевал больше доверия у девочек и завёл подружку в школе. Как только они встретили девушку Томми, девочки перестали флиртовать с Томми и относились к его девушке как к самой счастливой девушке в мире. У Саманты есть несколько замечательных друзей.

И нет, я никогда не позволял Линде приходить на мою половину дома.  

Я не хотел, чтобы Линда осложняла мои отношения с Самантой.

Но, к сожалению, несколько лет спустя Саманта окончила школу, и мы расстались. Я видел это по лицу Саманты, когда мы вместе пошли на свадьбу Сюзан. Я знал, что, по сути, становлюсь её сладким папочкой из-за нашей разницы в возрасте. Для меня это не имело значения, но я мог сказать, что это имело значение для Саманты. Не поймите меня неправильно, мы чудесно поладили. Мы проводили вместе все выходные, и я познакомился с большей частью её семьи. Мы часто ездили в отпуск вместе, иногда с детьми. Когда она упомянула, что подумывает о переезде, я сделал ей предложение. Она сказала мне, что для неё честь, что я пригласил её, но что она хотела попробовать семейную традицию. Я сказал ей, что хотел бы создать новую семью. Она никогда этого не говорила, но я видел конфликт в её глазах. Я был идеальным мужчиной для неё, просто не подходящего возраста.

К сожалению, я чувствовал, что другая женщина воспринимает меня как должное за то, что я отличный парень. Так тонко, как только мог, я попытался заставить Саманту осознать, что её длинный список стандартов становится стеной, на которую не может взобраться ни один мужчина. Доверие — это основа здоровых отношений. Но, как и в случае с Линдой, я стал жертвой своего собственного успеха. Я мог бы сказать, что Саманта считала, что таких парней, как я, пруд пруди. Я указал Саманте, что Линда думала то же самое, и посмотри, где она сейчас находится.

Когда Саманта ответила:  — Я бы никогда не была такой глупой,  — наша судьба была решена.

В конце концов, я сказал Саманте, что понимаю, и если она передумает, я всегда буду рядом с ней. Может быть, мы встретимся снова позже в жизни, когда она почувствует, что разница в возрасте не так важна. Я не жалею ни об одном моменте, проведённом с Самантой. И, по крайней мере, у неё хватило порядочности честно поговорить со мной, вместо того чтобы улизнуть через заднюю дверь клуба.

Что касается друзей Линды, моих бывших друзей, я время от времени сталкивался с ними, и они пытались переубедить меня в том, что я должен вернуться к Линде. После того, как они выпускали свою требуху, я всегда заканчивал словами:

— Звучит очень убедительно. Теперь скажите мне, что вы чувствуете, когда ваш супруг изменяет вам, потому что, судя по тому, что я видел той ночью, они не только считают измену приемлемой, но и поощряют её. На самом деле, я не думаю, что это была случайность, что мы оказались в клубе, который, как известно, часто посещал Марк Лавальер. Просто так получилось, что у меня была самая горячая жена.

Карма такова, какова она есть, и несколько месяцев спустя я услышал, что девушки решили перенести свою девичью вечеринку в новый танцевальный клуб, который часто посещал Марк Лавальер, не сказав 

об этом мужьям. Один из друзей Дейва по работе упомянул Дейву, что видел Ди в клубе танцующей с Марком. Он даже упомянул, что Марк исчез примерно через час, примерно в то же время, когда столик, полный дам, покинул клуб. Друг Дэйва не видел, чтобы Ди уходила вместе с группой.

Все жёны отрицали, что вообще были там, и, должно быть, произошла ошибка. Несколько дней спустя друг Дэйва прислал фотографию, на которой он вместе со своей девушкой в клубе. На заднем плане было отчётливо видно, как Марк Лавальер разговаривает с жёнами за столом. Жены в конце концов признались, но все они сказали, что никто не ушёл с Марком. Конечно, их истории не совпадали, и в конце концов правдивая история вышла наружу. Но, не желая "выдавать" своего друга, жёны отказались сказать, кто был тем, кто ушел с Марком. К несчастью для них всех, когда они наконец назвали Ди, было слишком поздно для из них. Слишком много лжи, и доверие было подорвано.

Из того, что мне сказали, когда все мужья встретились, чтобы сравнить истории жён, заключительный комментарий Дейва подвёл итог.

— Они долго прикрывали друг друга. Они все слишком легко лгали прямо нам в лицо. Это не первая их девичья вечеринка. Откуда нам знать, что это была не просто очередь Ди повеселиться с Марком Лавальером или кем-то ещё, если уж на то пошло.

Каждый муж видел выражение лица своих жён, когда Марк Лавальер подошёл к нашему столику в тот вечер. Все слышали, как их жены потворствовали поведению Линды и как ей повезло, что у неё появился этот шанс. После первого девичника, на котором присутствовала Линда, все парни знали, что их жены впоследствии были возбуждены, потому что Линда рассказала о своём сексе с Марком.

Поначалу мужья были счастливы получить немного дополнительного возбуждения в спальне. Но пару месяцев спустя один из мужей пошутил другому, как сильно он ненавидит спать на шёлковых простынях. Сравнив, оба мужа поняли, что шёлковые простыни были новыми, а оба комплекта — белыми. В разговоре с другими мужьями было обнаружено 4 кровати с новыми белыми шёлковыми простынями. Последним гвоздём, любимой новой сексуальной позой всех 4 жён стала поза наездницы с закрытыми глазами, в то время как их мужья толкались в них. Каждая жена очень ясно дала понять, что они должны трахать их снизу. Мужьям также было сказано молчать, пока их жены не закончат.

Сначала мужья поняли, что они просто заменяют фаллоимитаторы, в то время как их жены фантазировали о Марке Лавальере, что было достаточно плохо. Но после ночи Ди с Марком мужья забеспокоились, что их жены заново переживают свои собственные ночи с ним. Все четыре пары развелись в течение года.

Я узнал обо всём этом, потому что Дэйв был первым, кто развёлся, и он извинился передо мной после того, как рассказал, что привело к его разводу. Позже каждый муж лично извинился 

передо мной за свою роль в ту ночь с Линдой. Каждый в основном говорил:

— Если бы я заступился за тебя тогда, возможно, я послал бы более чёткое послание своей собственной жене, и мы ещё были бы женаты.

Что касается Марка Лавальера, то его подцепление замужних женщин в конце концов разозлило не того человека. Никто не знает, кто это сделал, но когда Марк Лавильер вышел из задней части клуба со своим последним завоеванием, кто-то в лыжной маске ударил Марка электрошокером. Прежде чем Марк успел прийти в себя, парень вытащил молоток и ударил Марка по интимным местам. Пока Марк кричал, держась за промежность, парень буквально раздробил обе коленные чашечки Марка. Несмотря на то, что у них было видео, никто так и не был привлечён к ответственности. Было слишком много мужей, у которых были причины и возможности. Марк потерял способность ходить и, вероятно, способность испытывать эрекцию или даже нормально мочиться.

Что касается Линды. В последний раз мы говорили о "нас" в тот день, когда Эмма съехала. Мы уже были разведены, и я уже сдал свою часть дома в аренду и переехал в кондоминиум у моря. Стоя на подъездной дорожке, Линда спросила, может ли она поговорить со мной после того, как Эмма выехала, чтобы отправиться в колледж.

— Джим, я всё ещё люблю тебя. Я совершила ужасную ошибку и с тех пор сожалею об этом каждый день. С тех пор я даже не встречалась и даже не смотрела на другого мужчину. Я знаю, что у тебя ни с кем не было серьёзных отношений после Саманты, и я бы хотела, чтобы ты снова переехал ко мне. Просто чтобы посмотреть, как всё пройдёт?

Затем Линда сняла ожерелье со своей шеи и протянула его мне. На конце его висело моё обручальное кольцо. Кольцо, которое я отдал Ди в ту ночь, когда Линда бросила меня. Линда посмотрела на меня с надеждой в глазах.

— Ты всё ещё не понимаешь, что пошло не так, не так ли, Линда. Той ночью ты думала, что сможешь проверить мою любовь к тебе, когда на самом деле это было проверкой твоей любви ко мне.

— Но я действительно люблю тебя.

— Нет, тебе нравится то, что у нас когда-то было. Тебе нравилось, что у тебя был идеальный брак, идеальный муж, идеальные дети. Тебе нравилось, что я не относился к тебе как к собственности, как к трофейной жене, что мы разделяли важные решения. Тебе нравилось, что наши занятия любовью, хотя и реже, были такими же интенсивными, как когда мы впервые встречались. Тебе нравилось, что я всегда заботился о том, как ты себя чувствуешь, опережая всех остальных. Тебе понравилось, что я дал тебе финансовую безопасность, чтобы ты могла делать то, что ты хотела. Но больше всего на свете тебе нравилось, что я доверял тебе без сомнений. Сейчас ты любишь меня больше, чем 

раньше, потому что знаешь, что никогда не найдёшь никого другого, кто сделал бы тебя такой же счастливой. Никто не будет так влюблён в тебя, как я когда-то был.

Линда не пошевелилась. Она всё ещё держала ожерелье на вытянутой руке, но её рука побелела, когда она вцепилась в него отчаянной хваткой.

— Ты не ценила то, что у тебя было, и теперь это ушло. Я больше не могу быть рядом с тобой. Я никогда больше не поставлю тебя в такое положение, чтобы у тебя была возможность сделать то, что ты сделала со мной. Я всегда думал, что это "мы" против всего мира. Но ты убила "нас", когда сбежала, чтобы быть с Марком Лавальером.

Линда начала плакать:  — Сколько раз я должна говорить, что сожалею о том, что пошла с ним.

— Речь никогда не шла о Марке, Линда. Ты думала, что тебе повезло тогда, когда Марк Лавальер решил взять тебя к себе домой, но мне тоже повезло. Когда я был в самом низу, а твои друзья пытались убедить меня, что я был дураком, что расстраивался, я понял, что ты показала мне, что мы действительно замечательная пара. Но не из-за тебя, а из-за меня. Ты ушла, потому что моя любовь была такой сильной, а не твоя. Моя любовь никогда бы даже не подумала сделать то, что сделала ты. Моей любовью была музыка, под которую мы тоже танцевали, которая делала "нас" такими особенными.

— Когда я сидел за этим чертовым столом, злился, думал об этих вещах, я увидел Саманту в другом конце комнаты, которая выглядела грустной. Когда она увидела, что я смотрю на неё, она улыбнулась. Её чудесная улыбка напомнила мне, что я всё ещё мужчина, и у меня есть шанс быть счастливым с кем-то. Что я мог бы вложить свою любовь и преданность в новое "мы", другое "нас". Тогда ты открыла мне глаза и освободила меня.

С этими словами я забрался в свой кабриолет и уехал с широкой улыбкой на лице. Мне не терпелось поскорее попасть домой. Саманта уволилась со своей работы за городом и переехала ко мне на прошлой неделе. С тех пор она проделывала превосходную работу, убеждая меня, что я всегда нужен ей в её жизни. Доверие — это замечательная вещь.