Похоть с первого взгляда. Тематика: История первого секса Часть 1

Я всю жизнь думал, что мой отец встал и ушел после моего рождения, не желая воспитывать ребенка в таком юном возрасте. Я был неправ, или, по крайней мере, моя мать была неправа. С тех пор, как я был маленьким мальчиком, моя мать отвечала на любые вопросы о моем отце обычной чередой ругательств и оскорблений, вбивая мне в голову, что он ублюдок, который бросил свою семью. Я безоговорочно верил ей, вплоть до дня её смерти.

Моя мать боролась и страдала от рака легких в течение последнего десятилетия, побеждая его несколько раз только для того, чтобы он вернулся с удвоенной силой, пока, наконец, она не сдалась, решив просто позволить ему забрать её вместо того, чтобы тратить больше энергии на то, что она видела, как это бесполезно. Я до сих пор помню, как она говорила мне, что если смерть хочет её так сильно, она позволит её завладеть ею. Но это было не единственное, что она сказала мне, когда лежала там в последние минуты своей жизни. Она также рассказала мне правду о моем отце, кем он был, и о моей семье.

Мой отец не бросил мою мать и меня, когда я родился, потому что он даже не знал, что она была беременна, когда она уезжала. Она ушла от него, а не наоборот. Из того, что сказала мне моя мать, отношения между моим отцом и нею были мимолетными, так как он уже с кем-то встречался. Они познакомились на местном альтернативном рок-концерте в Сиднее, Австралия, и сразу же нашли общий язык. Интрига длилась несколько недель, прежде чем моя мать узнала, что беременна мной, и, зная, что у них есть только краткосрочная связь, она решила покинуть страну и жить с бабушкой и дедушкой в Лондоне, где я родился.

Она плакала, когда рассказывала мне эту историю. Извиняясь за ложь, которой она кормила меня всю мою жизнь, говоря, что она хотела держать меня при себе, потому что очень любила меня. Она боялась, что если я узнаю правду, то пойду искать отца и оставлю её одну. Хотя мне было больно знать, что мне лгали всю мою жизнь; Я понял её опасения. Я бы хотел встретиться с отцом, если бы знал, что он где-то рядом и не бросил меня. Но меня потрясла не только новость о моем отце, но и то, что он умер около десяти лет назад.

Однажды вечером, когда он возвращался домой с работы, его сбил пьяный водитель. Моя мать распечатала газетный отчет и сохранила его в своем дневнике вместе с его фотографией. Я нашел вырезку и фотографию, когда разбирал её вещи перед продажей маленькой лондонской квартиры, в которой жили мои бабушка и дедушка. На фотографии были мои мать и отец вместе, выглядящие невероятно счастливыми. Я мог понять, откуда взялись мои черты и внешность, просто взглянув на мужчину на фотографии, он был примерно 

моего возраста, когда была сделана фотография, и это было похоже на то, как я смотрел в зеркало, хотя у него были светлые волосы, когда я имел более темный цвет волос от моей матери.

У меня все ещё была их фотография в кармане куртки, единственное, что у меня было с ними как с парой. Мои умершие родители.

Но на этом новости не закончились, моя мама всегда говорила, что все идет по троице. У меня были сестры, и их четверо. Аманда была старшей, всего на несколько месяцев моложе меня, и была первым ребенком моего отца от женщины, с которой он встречался, когда встретил мою мать. Потом была Эрика, в двадцать один год она была на пару лет моложе своей старшей сестры. Последними были самые младшие, Эмили и Мел, близнецы восемнадцати лет. Я ничего не знал о своих сводных братьях и сестрах, кроме того, что они были примерно моего возраста и что все они были дочками человека, который, как я думал, бросил меня.

Не в первый раз я начал задаваться вопросом, что было бы, если бы моя мать не уехала из страны, когда забеременела мной. Могла ли у меня быть простая, любящая жизнь, как у моих сестер в благополучной семье? Или я оказался бы таким же? Были бы мои сестры живи сегодня, если бы моя мать не уехала? Конечно, мой отец остался бы с ней, если бы она осталась, и тогда у меня была бы другая семейная жизнь. Но тогда бы они не родились. Хотя я ничего о них не знал, я никогда не мог желать и надеяться на другое прошлое, если это означало, что мои сестры никогда не родились бы.

Особенно сейчас, когда я собирался навестить их.

Я стоял в переполненном лондонском международном аэропорту с футляром для гитары в одной руке и сумкой с багажом рядом со мной. В моем рюкзаке было несколько личных вещей, таких как паспорт, зарядное устройство для телефона, наушники, ноутбук и несколько книг для долгого перелета. Я никогда раньше не летал на самолете, не говоря уже о том, чтобы покинуть страну, и я чувствовал смешанные чувства беспокойства и волнения, когда мой самолет начал садиться. Длинная вереница людей представляла собой смесь бизнесменов в костюмах, семей с ноющими детьми и групп молодых пар и одиноких путешественников, таких как я. Сегодня все хотели побывать в экзотической стране Австралия. Но я сомневался, что кто-то из них совершал поездку по той же причине, что и я.

Оказавшись на борту самолета, я довольно легко нашел своё место у окна и приготовился к долгому двадцатиодночасовому перелету в город Мельбурн, где сейчас жили мои сестры. Я купил второй билет на место рядом со мной, чтобы взять с собой гитару на борт. Это был не очень дорогой инструмент, но он был единственным, который у меня был, и я наслушался достаточно страшных историй о 

том, как персонал авиакомпаний по небрежности уничтожал гитары. Я не был точно уверен в том, как обстоят дела с моими сестрами, поскольку я не разговаривал ни с кем из них, кроме Аманды, и то только по электронной почте. Я не слишком разбирался в технологиях, и учетная запись электронной почты была едва ли не единственным моим онлайн-ресурсом, у меня даже не было учетной записи в соцсети. Сначала я думал, что Аманда сочтет меня каким-то подонком в Интернете, но, к моему удивлению, она ожидала услышать эти новости от меня.

Оказывается, мой отец знал обо мне, но понятия не имел, как связаться со мной или с моей матерью, поскольку мы жили так далеко от сети и держались подальше от большинства социальных сетей и онлайн-платформ. В нескольких электронных письмах, которыми мы поделились, она рассказала мне, что около двенадцати лет назад, ещё до гибели, до него дошли слухи о том, что моя мать была беременна. Аманда не знала, как мой отец узнал об этом, но она сказала, что когда он узнал, он изо всех сил старался выяснить, куда она пошла, чтобы узнать, был ли ребенок его, вплоть до того, что это вызвало раскол в его браке и, в конце концов, все закончилось разводом.

Я ожидал, что Аманде будет неприятно из-за того, что я причиняю беспокойство её семейному дому, но она, казалось, совсем не обижалась на меня, и когда я спросил об этом, она сказала, что мне было гораздо хуже, чем ей, и то, что я жив, не было оправданием того, как поступила её мать. Девочки жили со своей матерью, когда она выиграла битву за опеку, но никто из них не был в восторге от этого, в результате чего сестры уехали из дома, как только они стали достаточно взрослыми. Теперь они все жили вместе и редко разговаривали с матерью.

Я обдумывал всю свежую информацию, полученную от Аманды о моем отце и сестрах, пока ждал, пока самолет вырулит на взлетную полосу, надеясь отвлечься от предстоящего взлета, из-за которого мои нервы были на пределе. Я не боялся летать, так как никогда раньше этого не делал, но мысль о том, чтобы промчаться по взлетной полосе, а затем подняться в воздух в стальной трубе, была одновременно и ужасающей, и захватывающей. Я просто надеялся, что смогу позавтракать во время полета.

Я пристегнул ремень безопасности, когда мимо прошла стюардесса и вытащил из сумки наушники. Устроившись поудобнее, я включил свой МР3-плеер — я ещё не перешел на смартфоны — и нажал кнопку воспроизведения в случайном порядке. Взрывное вступление с двойным ударом заполнило мои уши, и я сразу же почувствовал, что расслабляюсь, когда диссонирующие, искаженные гитарные звуки заполнили мои уши, а рычащие завывания вокалиста унесли меня в другой мой собственный мир.

На мои вкусы в музыке в основном повлияла моя мать, но с годами они изменились, так как я находил более 

мрачные и тяжелые группы. В то время как она слушала такие группы, как Iron Maiden, Black Sabbath, Wasp и Metallica, которые мне нравились, я привык к музыке гораздо более тяжелой из таких групп, как Lаmb оf Gоd, Веhеmоth и Dimmu Воrgir и многих других. Моя мать называла мою музыку металлом «печеньки-монстры», так как никогда не понимала слов, но она ни разу не пыталась убедить меня полюбить что-то ещё, и, в отличие от некоторых моих друзей, она знала, что это не просто этап..

Я не стал думать о друзьях, которых оставил в Лондоне, главным образом для того, чтобы не думать о самолете, поскольку он остановился на обозначенной взлетной полосе и должен был рвануть вперед, подбрасывая меня в воздух. Здесь у меня не было много друзей, но тем, кто у меня был, я доверял, и мне будет их не хватать. Тревор и Натан были моими лучшими друзьями, и мы даже планировали вместе создать группу, но нам редко удавалось джемовать в гараже отца Натана и пить пиво. Я бы скучал по ним, но они понимали, что мне нужно поехать в Австралию и найти свою семью. Я продал квартиру, доставшуюся мне по наследству, и у меня было достаточно денег, которые я мог использовать, чтобы вернуться домой, если что-то пойдет не так. Возможно, я даже смогу убедить их приехать в страну Оз, чтобы навестить меня и моих сестер.

Было немного странно иметь такое отношение к людям, которых я никогда раньше не встречал. Я вырос, думая, что был единственным ребенком, и внезапно я стал старшим братом в семье из четырех сестер, сводных братьев и сестер, но все же братьев и сестер. Мне бы многое узнать о том, как быть братом, но я бы потратил время, если бы они это сделали. В конце концов, они предложили мне остаться с ними. Мне просто интересно, нервничали ли они из-за встречи со мной так же, как я из-за встречи с ними. Я надеялся, что они не сочтут меня уродом.

Слово «фрик» использовалось для описания меня много раз в старшей школе и даже после нее. Большинство любителей футбола в Лондоне не проявляли особой терпимости к тем, кто не был в точности похож на них. Если ты одевался в черное, имел длинные волосы — как парень — и не болел за ту же футбольную команду, что и они, ты был странным. Некоторые даже доходили до того, что изо всех сил старались начать драки с людьми, которых они не принимали в свой ограниченный мирок. Я слышал, что австралийцы более восприимчивы, я просто надеялся, что мои сестры тоже.

В моем воображении они были четырьмя великолепными светловолосыми, загорелыми девушками-серферами, которые проводили свои дни на пляже среди идеального белого песка и океанских волн, разбивающихся на заднем плане. На самом деле это не место для моей бледной задницы, но я приму их, несмотря 

ни на что.

Мысли о моих отчужденных сестрах вылетели у меня из головы, когда сила взлетающего самолета толкнула меня на моё место, застигнув врасплох. Я крепко вцепился в подлокотник кресла, когда моё сердце начало колотиться в груди. Я знал, что это нормально для взлета, но моё тело этого не знало, и оно немного сходило с ума. В тот момент, когда передняя часть самолета поднялась, я почувствовал, как мой желудок опустился, а тело похолодело, и тогда мы отрывались от земли.

"Первый раз?" — спросил пожилой мужчина рядом со мной.

— Да, можно и так сказать — ответил я со смехом.

— Скоро станет легче,  — сказал он с улыбкой. Меня зовут Скотт.

— Ник,  — сказал я, пожимая протянутую ему руку.

«Куда летишь, Ник? » — спросил он с дружелюбной улыбкой.

— Еду к семье,  — неопределенно ответил я.

«Первый раз летишь, но собираешься увидеть семью в Австралии с австралийским акцентом»,  — размышлял он.

Когда я рос, мне много раз говорили, что я разговариваю как иностранец, вплоть до того, что мне говорили валить на родину. Это доставляло мне неприятности не раз, когда я учился в школе. Акцент моей матери был таким же, и я догадывался, что просто не слышал местного лондонского акцента. За что я был благодарен. Для места, откуда пришел английский язык, им определенно нравилось коверкать свой собственный язык.

«Моя мать прожила в Австралии всю свою жизнь, думаю, я подхватил её акцент»,  — сказал я наконец.

«Это красивая страна, только остерегайся медведей»,  — ответил он с веселой улыбкой.

Я усмехнулся его очевидной шутке. Моя мама рассказывала мне сказку о медвежонках, когда я был ребенком. Потом годы спустя рассказала мне правду, когда я выставил себя идиотом, в десятилетнем возрасте, рассказывая истории о злобных коалах, которые падают с низко висящих ветвей деревьев и цепляются за путешественников, разрывая их на куски.

«Я всегда буду носить с собой веджимайт»,  — ответил я с понимающей ухмылкой.

Скотт усмехнулся, а затем вернулся к своему ноутбуку. Дискуссия, очевидно, на данный момент окончена, но я был рад сидеть рядом с кем-то, кто казался мне дружелюбным. Долгий перелет был бы немного более терпимым, зная, что мне есть с кем поговорить, а не какой-нибудь кричащий ребенок или старый пердун. Я снова надел наушники и уселся на своё место, позволяя взрывающемуся металлу успокаивать мои нервы, пока я мчался через земную атмосферу к своей новой жизни с моей новой семьей.

Остаток пути был довольно скучным. Я спал, сколько мог, но сиденье было тесным, и было трудно устроиться поудобнее. В какой-то момент Скотт надолго вздремнул, и мне было не с кем поговорить, но у меня все ещё была музыка, чтобы занять себя. Я боялся, когда мне в первый раз понадобилось воспользоваться туалетом, примерно через четыре часа полета. Туалеты были заняты, и в них стояла очередь из дюжины человек.

Сорок пять минут спустя я пытался втиснуть свою девяностокилограммовую стовосьмидесятисантиметровую задницу в крохотную каморку туалета. Я не был одним из самых больших 

парней в своем местном спортзале, но годы издевательств в старшей школе дали мне решимость стать больше и сильнее, чем потенциальные хулиганы. Но в этот момент мне захотелось снова стать худым подростком, чтобы я мог посрать, не чувствуя себя сидящим в картонной коробке.

Событие оставило меня более чем измотанным, и теперь я понял, почему люди до меня так долго не занимались своими делами, что нужно было быть акробатом, чтобы пользоваться этими туалетами. Я поклялся теперь не пить или не есть что-нибудь до конца полета, чтобы больше не пользоваться гробовым туалетом.

Через некоторое время мне снова пришлось пользоваться туалетом, но в этот раз я прекрасно понимал, во что ввязываюсь, и это было не так уж плохо. К концу двадцатиодночасового полета я был готов лезть на стены от скуки, беспокойства и истощения. Я смог поспать несколько часов кое-как, но это не был спокойный сон, и чаще всего я просто закрывал глаза и желал, чтобы самолет летел быстрее.

К моему разочарованию, этого так и не произошло.

Посадка была почти такой же нервной, как и взлет, моё беспокойство по поводу удара о взлетную полосу уменьшилось только моим рвением сойти с самолета и моим волнением от того, что я наконец-то смог увидеть своих сестер. Я договорился встретить Аманду в аэропорту, но мой самолет приземлился рано утром, и она написала мне по электронной почте, что не может найти выходной день, чтобы забрать меня сразу, так что мне придется развлекаться там какое-то время.

Я попрощался со Скоттом, как только мы забрали наш багаж, и мы расстались друзьями, которые, вероятно, никогда больше не увидят друг друга. Он был не из тех парней, с которыми я обычно подружился бы, но он был приятным попутчиком, и легкая беседа, которую мы разделили в самолете, была единственной вещью, которая не давала мне сойти с ума. Мне никогда не удавалось подолгу сидеть взаперти на одном месте.

У меня было несколько часов, и чтобы убить время в терминале аэропорта, я перехватил обед из гамбургера и картофеля фри, прежде чем найти место у розетки и подключить телефон. Зарядное устройство, которое у меня было, было только от розетки, и в результате мой телефон умер в самолете. Я не был привязан к своему телефону, как будто это был мой спасательный круг, но я всегда держал его полностью заряженным на случай чрезвычайной ситуации. Я вытащил аккумулятор из телефона и выудил сим-карту, прежде чем заменить её на ту, которую купил в аэропорту Мельбурна. Мне пришлось бы выучить свой новый номер, что было бы непросто, учитывая, что я не был знаком с австралийскими телефонными номерами, а у меня был такой же контактный номер с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы купить свой первый телефон. Но если бы я был здесь надолго, то это было бы не так уж плохо.

Следующие два часа я провел у розетки,  

слушая музыку на своем mр3-плеере, ожидая, пока мой телефон зарядится до ста процентов. Я наблюдал, как люди приходили и уходили, либо в безумной спешке, чтобы успеть на свой уже посаженный самолет, либо неторопливо прогуливались, осматривая окрестности. Болтовня сотен разговоров, голос за кадром из динамиков аэропорта и цифровая реклама были немного ошеломляющими, и уже не в первый раз я был рад, что моя музыка блокирует мир, когда я ждал, что моя жизнь изменится навсегда.

Как только мой телефон был заряжен, я положил зарядное устройство в сумку и собрал свой мусор, бросив его в ближайшую корзину, прежде чем выйти на улицу. До приезда Аманды оставалось ещё около пятнадцати минут, и если движение в городе Мельбурн было чем-то вроде дома в Лондоне, она однозначно опоздала бы.

Оказавшись на улице, я вытащил пачку сигарет и нашел укромное место вдали от прохожих, чтобы насладиться долгожданной сигаретой. Я всегда клялся себе, что никогда не прикоснусь к сигаретам, особенно когда моя мать заболела раком, но после всего, что произошло в последнее время, я все равно подхватил эту дурную привычку. Я не курил много, но сегодня я курил непрерывно, чтобы успокоить нервы. Я знал, что впервые увижу девушку, которая была далеко от меня, и я надеялся произвести хорошее первое впечатление. Хотя я чувствую, что это было важно для меня, так как это была моя семья. Раньше у меня никогда не было братьев и сестер, и если я облажаюсь, то не смогу получить больше.

Затем я заметил её, как только погасил третью сигарету.

На ней были узкие черные джинсы, заправленные в высокие мартины до колен. Джинсы обтягивали её идеально длинные ноги, как вторая кожа, почти ничего не оставляя моему буйному воображению. Маленькая полоска бледной кожи мелькнула на обнаженном животе там, где заканчивались джинсы и начинался подол черной футболки. У нее были маленькие, задорные груди. Логотип группы, с которой я не был знаком, красовался над её прекрасными активами. Но тонкие, прекрасные черты её безупречного лица заставили меня на несколько секунд забыть о дыхании.

Ее длинная шея выглядела гладкой, как пахта, а ярко-голубые глаза, казалось, светились под идеально выщипанными бровями. Её темная грива угольно-черных волос делала её бледную кожу ещё более сияющей в ярком австралийском солнечном свете. Она была девушкой моей мечты, девушкой, о которой я никогда не подозревал, что нуждаюсь в ней, пока не увидел её. Но когда я увидел, что она смотрит прямо на меня с дружелюбной улыбкой на лице, именно тогда я понял, кем на самом деле была эта богиня красоты.

Она была моей сестрой, и я влюбился в нее с первого взгляда.

"Ник?" — сказала красавица, подойдя ближе. Каждое движение её тела заставляло моё сердце биться чуть сильнее. Заставив мои ладони чуть больше вспотеть, а промежность зашевелилась от чувств, которые мужчина не должен испытывать к кровному родственнику.

— Да, это я,  — сказал я, проводя рукой по 

волосам.

«Вау, ты действительно похож на него»,  — сказала она с улыбкой.

"На кого?" спросил я.

— На папу,  — ответила она с грустной улыбкой.

Я не знал, что на это ответить, поэтому вместо того, чтобы сказать что-нибудь глупое — что обычно было моим планом А,  — я промолчал. Прошло некоторое время, пока мы молча смотрели друг на друга, затем Аманда приблизилась и обвила руками мою шею, притягивая меня к себе. Я инстинктивно обхватил руками её тонкую талию, но позаботился о том, чтобы моя теперь напрягающаяся эрекция не вдавливалась в нее. Это определенно не будет хорошим первым впечатлением.

— Так приятно наконец-то познакомиться с тобой,  — сказала Аманда через дюжину секунд. «Все так рады познакомиться с тобой».

"Они тоже?" — спросил я, немного удивленный.

«Конечно! Будет здорово иметь старшего брата, я всегда хотела его»,  — Аманда отстранилась от наших объятий, чтобы улыбнуться мне, и мы долго стояли так, прежде чем я понял, что мои руки все ещё покоятся на её бедра. Я отдернул их, словно обжегся, и снова провел пальцами по своим длинным волосам.

«По крайней мере, я знаю, что у нас будет что-то общее»,  — с ухмылкой сказала Аманда, указывая на футболку с моей группой.

— Ага,  — засмеялся я и указал на её рубашку. «Я никогда раньше не слышал об этих парнях».

«Это группа моего парня, они немногочисленны, но неплохи»,  — сказала она, пожав плечами.

«Тебе придется отвести меня на одно из их шоу»,  — улыбнулся я.

— О, определенно,  — ответила она на мою улыбку.

Возможность увидеть местную австралийскую музыкальную сцену взволновала меня почти так же сильно, как перспектива иметь сестер, хотя я не знал, что моя сестра будет такой великолепной, и возможность пойти посмотреть живые выступления групп с Амандой была бы для нас отличным способом подружиться и узнать друг друга. Известие о том, что у нее есть бойфренд, не должно было меня шокировать.

Она была совершенной красоткой, и каждый парень в пабе пускал бы слюни на нее дома, но новости все же заставили меня немного поревновать к парню, которому посчастливилось иметь такую красавицу, даже если она была моей сестрой. Думаю, хорошо, что её уже забрали, тогда я смогу преодолеть это глупое увлечение и влечение к моей сестре. Может быть, я бы не чувствовал себя так, если бы я увидел её фотографию перед встречей.

Аманда отвела меня к своей машине — потрепанной «хонде-сивик»,  — и я бросил свои сумки на заднее сиденье, прежде чем забраться на пассажирское сиденье. Она предложила мне покататься, но я отказался. Дома у меня была собственная машина, которую я продал, прежде чем приехать сюда, и мне нравилось водить машину. Я предпочел ездить пассажиром такси, поскольку у меня не было австралийских водительских прав и я не был знаком с местными правилами дорожного движения. Может быть, я мог бы попросить Аманду научить меня.

Дорога домой прошла довольно тихо. Хотя машина была далеко не бесшумной. Аманда подключила свой телефон к вспомогательному порту и прослушивала то, что,  

как я подозревал, было группой её бойфренда. Они действительно были неплохи, определенно то, что я бы послушал, если бы нашел их сам. Мы время от времени разговаривали, пока она ехала, и я узнал, что её бойфренд играет на соло-гитаре. Гитарная работа на записи была довольно хорошей, даже если качество записи было не самым лучшим, что было обычным явлением в стиле скандинавского блэк-метала. Барабаны звучали запрограммировано, а вокал немного заглушался всем остальным, но это не было тем, что хороший звукорежиссер не мог бы исправить за несколько часов. Мне было интересно послушать, как они звучат вживую.

Примерно через сорок пять минут адского городского движения мы оказались на большом шестиполосном шоссе, выходящем из самого города.

«Почему у тебя нет британского акцента? » — спросила Аманда после того, как выключила музыку.

— Не знаю,  — пожал я плечами. «У мамы был такой же акцент, как у меня, так как она всю жизнь прожила в Австралии, думаю, я просто подхватил его от нее».

"Какая она была?" — спросила Аманда тщательно нейтральным тоном.

— Она была хорошая,  — категорично ответил я.

Мне действительно не хотелось говорить о моей недавно умершей матери с моей сестрой от другой матери. Особенно, когда брак её родителей закончился разводом, потому что наш отец был одержим идеей найти мою мать и меня. Да, это была плохая тема для разговора, по крайней мере сейчас. Аманда, должно быть, уловила моё настроение и не стала поднимать тему, решив вместо этого включить музыку по громче и изменить плей-лист. Я ухмыльнулся, когда заиграла вступительная часть одной из моих любимых песен, и я обернувшись увидел удовлетворенную улыбку на лице моей сестры.

Она действительно была весьма ошеломляющей.

Пригород, в котором жила Аманда, выглядел маленьким и тихим. Мы проехали мимо небольшого продуктового магазина на городской площади с мясной лавкой, аптекой, почтой и несколькими другими небольшими магазинами. Все необходимое для выживания в пригороде без необходимости ездить в город. Железнодорожная линия проходила через площадь маленького городка, что облегчило бы пассажирам пригородную поездку в главный город, если бы они хотели избежать ужасного движения, с которым мы только что столкнулись.

Район, в котором она жила, был столь же тихим и безмятежным. У каждого дома был идеально ухоженный передний двор с аккуратно подстриженными живыми изгородями, обеспечивающими уединение некоторым домам, в то время как другие были огорожены кованым железом, кирпичом, деревом или их смесью. Дома были также намного больше, чем все, что я видел в Лондоне, по размеру они соответствовали ферме и загородным домам.

Как только мы подъехали к месту, который я теперь буду называть домом, Аманда остановилась на подъездной дорожке рядом с гораздо более новой синей «Холден Бариной». Двойные ворота гаража стояли перед нами закрытыми.

«Вот мы и дома. Дом, милый дом»,  — сказала Аманда, когда двигатель заглох, заглушив музыку.

"Это действительно хороший дом", сказал я с искренней признательностью.

Я высунул шею из окна, чтобы получше рассмотреть двухэтажный кирпичный дом. Во дворе не было 

забора, но была трехметровая живая изгородь, закрывавшая половину двора от прохожих на пешеходной дорожке, оставляя достаточно места для двух машин, чтобы поместиться рядом на короткой дороге. На каждом окне в передней части дома были установлены защитные ставни, которые в настоящее время были свернуты, что заставило меня задуматься, не были ли в этом районе проблемы с преступностью, когда стемнеет. Я должен был бы ознакомиться с окружением и знать чего ожидать.

«Подожди, пока не увидишь, что внутри, и свою комнату»,  — с ухмылкой сказала Аманда, жестом приглашая меня выйти.

Я слез с пассажирского сиденья и достал из багажника свой багаж, футляр для гитары и рюкзак. Аманда предложила мне что-нибудь понести, но моя мужская гордость заставила меня отказаться. В любом случае, это было не так уж и тяжело, к тому же ей все равно нужно было открыть дверь.

Я изо всех сил старался не смотреть на её зад, пока шел за ней вверх по четырем ступенькам к входной двери, но потерпел неудачу, когда она извивалась всем телом, вставляя ключ в замок. Замок, должно быть, был тугим, потому что ей потребовалось время, чтобы извиваться и трясти своим телом, которое делало всевозможные коварные вещи с моим пахом, прежде чем входная дверь открылась. Она вытащила свой ключ, отошла в сторону и драматическим жестом пригласила меня войти.

«Твой новый дом ждет тебя»,  — сказала она голосом ведущей.

Я покачал головой и улыбнулся её игривому характеру. Я был рад, что ей было так комфортно в моем присутствии, тем более, что мы встретились всего час назад.

Я шагнул в широкий коридор с полированными деревянными полами. Полка для обуви справа от меня сказала мне, что мне нужно снять ботинки, но Аманда махнула мне в коридор, когда я остановился, чтобы развязать шнурки. Я последовал её инструкциям, и она толкнула меня в большую гостиную, оборудованную двумя трехместными кожаными диванами, расположенными друг напротив друга вокруг длинного деревянного журнального столика. Стены были украшены афишами в рамках туров от множества суперзвездных международных групп — некоторые подписанные — до местных концертов, на которых я не узнал ни одного логотипа группы.

Полки заполнили большую часть пустого пространства, а полки были заполнены всевозможным готическим декором. Подвешенные летучие мыши, жуткие скелеты, поп-винилы, памятные вещи групп и все, от дешевых безвкусных украшений для Хэллоуина до супердорогих скульптур драконов и курильниц для благовоний. Это выглядело так же, как несколько мест друзей в Лондоне, и я сразу же почувствовал себя желанным гостем и мне стало комфортно. Но потом я увидел трех других девушек, сидящих бок о бок.

Мой мозг сразу узнал в них сестер Аманды, моих собственных младших сестер. Но у моего члена было собственное мнение.

Каждая из них была так же великолепна, как Аманда.

•  •  •

Я посмотрел на трех великолепных женщин, сидящими вместе на одном из диванов. Мне не нужно было представление Аманды, чтобы знать, что они были моими другими сестрами, и я мог, по крайней 

мере, сказать, кто такая Эрика, поскольку Эмили и Амелия были близнецами, хотя они выглядели так, как будто их будет довольно легко отличить друг от друга, как только я узнаю кто был кем.

«Привет, сестренки, это Ник»,  — сказала Аманда с сияющей улыбкой, подходя ко мне. «Ник, это Эрика, Эмили и Мел».

Мои глаза следили за указаниями Аманды, когда она представляла мне своих сестер. Эрика была старше из троих, и черты её лица были очень похожи на Аманду. У нее был немного более темный оттенок кожи, который выглядел так, будто она очень хорошо загорела, если бы попыталась, но по крашеным черным волосам и рыжей полосе с одной стороны я понял, что она не слишком любит пляж и солнце. Она была одета в переделанную футболку с полосками, которая была обрезана, чтобы обнажить большую часть её большой груди, с крошечными разрезами по бокам, чтобы обнажить её мягкую на вид кожу.

Она также носила пару ботинок dос mаrtin, но они были только до икры, демонстрируя её длинные ноги, которые её крошечные черные джинсовые шорты даже не пытались прикрыть. Она выглядела немного ниже Аманды, с более широким задом, более толстыми бедрами, более пышной грудью и формами, которые могли бы заставить греческую богиню плакать от зависти. Но у обеих женщин по-прежнему были одинаковые тонкие, красивые черты лица и ярко-голубые глаза, из-за чего их невозможно было спутать ни с кем. Помимо их различий, обе женщины были ошеломляющими.

Близнецы были так же непохожи друг на друга, как и их сестры. Тот, кого Аманда опознала как Эмили, одевался куда более небрежно, чем её близнец. На ней была выцветшая синяя джинсовая жилетка, покрытая заплатками, маленькими шипами и заклепками, её волосы представляли собой массу волнистых каштановых прядей, свисающих на плечи, которые, казалось, нуждались в расческе. Она была скорее милой, чем красивой, как Аманда, и сексуальной, страстной, как Эрика. Если у её сестер были пронзительные голубые глаза, то у нее были ослепительно зеленые. Она была примерно такого же роста, как Эрика, с более мягкой фигурой, чем у Аманды, но ей не хватало соблазнительных изгибов Эрики.

Амелия была точной копией своего близнеца, но её стиль был совсем другим. В то время как Эмили была одета в черные джинсы и футболку с лентой, Амелия была одета в черный топ, демонстрирующий большое декольте с узором в виде пентаграммы на груди, завязывающимся на гладкой шее. Она была одета в черную юбку с оборками, которая обнажала её длинные ноги, покрытые ажурной сеткой, которые заканчивались 10-сантиметровыми сапогами на платформе. Её волосы также сильно отличались от её близнеца, длинные волнистые кудри были заменены невероятно прямыми, длинными белокурыми волосами, блестящими и идеально уложенными. Они были такими длинными, что я был уверен, что они достигают её задницы, когда она стоит. Их выражения также сильно отличались, когда они меня принимали, Эмили была вся улыбающаяся, в то время как 

у Амелии было нейтральное, спокойное стервозное лицо, которое могло заморозить огонь.

Как, черт возьми, я собирался жить в доме с такими девчонками. Я собираюсь иметь вечный стояк.

«Всем привет, приятно познакомиться»,  — сказал я, пытаясь отвлечься от того, какие горячие мои новые сестры.

«Значит, ты бастард»,  — сказала Эрика со своего места рядом с Эмили.

"Эрика!" Аманда отругала сестру.

«Ну, да, папа не был женат, так что он бастард»,  — сказала она, пожав плечами.

"Мне так жаль", Аманда повернулась ко мне лицом.

«Все в порядке, технически я бастард»,  — сказал я со смехом, пытаясь не дать Эрике добраться до меня. Я знал, что им тоже должно быть тяжело.

"Это не нормально", Аманда повернулась к сестре. «Мы все согласились позволить Нику приехать сюда и остаться с нами».

«Расслабься, сестренка, я просто подъебываю тебя»,  — рассмеялась Эрика и поднялась на ноги. Она преодолела расстояние между нами, и я изо всех сил старался отвести взгляд от её покачивающихся бедер и обнаженного декольте.  — Кроме того, он мне нравится.

Я глубоко вздохнул, чтобы расслабить бешено бьющееся сердце, когда мои пышные сестры подошли ко мне, затем обняли меня за шею, прежде чем притянуть в объятия. Я отреагировал так же, как и в случае с Амандой, но, в отличие от своей сестры, Эрика прижалась ко мне всем телом, удостоенным награды академии. Эрекция не заставила себя долго ждать. Она обнимала меня около дюжины секунд, и я боролся, чтобы удержать руки на её бедрах, от её удивительно выглядящей попки, но я мог поклясться, что почувствовал, как она прижалась животом к моему стояку, прежде чем отстраниться.

— Приятно познакомиться,  — сказала она с улыбкой. "Бооольшой брат".

Последние два слова были произнесены так тихо, что я был уверен, что они предназначались только для моих ушей, но акцент на слове «большой» убедил меня, что она знает, что у меня эрекция от присутствия моих недавно найденных сестер. Я почувствовал, как мои щеки покраснели, и мне не хотелось ничего, кроме как найти какое-нибудь уединенное место и потереть одну из них. Может быть, если бы я разобрался в себе, я мог бы немного яснее думать об этих великолепных сестрицах.

Эрика заняла своё место рядом с близнецами, а Эмили вскочила на ноги и бросилась ко мне, обняв меня в радостном объятии. Мне гораздо успешнее удавалось удерживать свой бушующий стояк от давления на эту сестру, и я был удивлен, когда она поцеловала меня в щеку, когда наши объятия закончились.

«Я всегда хотела брата, и теперь он у меня есть»,  — улыбнулась она мне с идеальной улыбкой. Её волосы были растрепаны, и я не мог не смотреть в её зеленые глаза, когда она убирала с лица прядь каштановых волос.

«Я с нетерпением жду возможности узнать тебя поближе»,  — ответил я с собственной ухмылкой.

Я не заметил, как Амелия встала с дивана во время объятий Эмили, но когда брюнетка-близнец отошла в сторону, платиновая блондинка выступила вперед. В отличие от своих сестер, она не 

атаковала меня чудесным объятием, а вместо этого просто протянула мне руку. Я взял её маленькую тонкую руку в свои, большие и мозолистые руки и легонько встряхнул её.

«Приятно познакомиться, Ник»,  — вежливо сказала она, все ещё с нейтральным выражением лица.

— Мне тоже, Амелия,  — ответил я.

«Пожалуйста, зови меня Мел»,  — сказала она, намек на улыбку тронул уголки её безупречных губ.

Она сделала шаг назад, и Эмили обняла сестру за талию. Затем меня изучали четыре пары глаз, как призовую собаку, готовящуюся провернуть трюк. Я не был уверен, что сказать дальше, и вся ситуация была невероятно ошеломляющей, мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки.

— Так... где я сплю? спросил я.

«У нас есть идеальное место для тебя»,  — сказала Эмили с радостной улыбкой.

«За счет других», мягко добавила Эрика, закатив глаза.

«Пойдем со мной, я покажу тебе, где ты остановишься»,  — добавила Аманда, игнорируя замечание Эрики.

Я взял свой футляр для гитары, но прежде чем я успел схватить сумку для багажа, Аманда схватила ручку и улыбнулась мне. Я последовал за своей новой сестрой из гостиной, по коридору на кухню, которая была больше, чем моя гостиная в Лондоне. Справа стоял массивный обеденный стол на восемь персон, а посередине комнаты стояла огромная стойка-остров. Холодильник с отделкой из нержавеющей стали стоял рядом с соответствующей духовкой и посудомоечной машиной, которые также соответствовали чайнику, тостеру и кофеварке. Все в этом доме было идеально подобрано, чтобы сочетаться со всем остальным в интерьере. Дома, я покупал то, что было дешевле и работало.

Фотографиями моих сестер были усеяны дверцы холодильника, но одно особенно привлекло моё внимание. Лицо мужчины на фотографии было немного старше, чем у меня, но линия подбородка, носа и бровей остались прежними. Даже без уже знакомых лиц моих сестер рядом с ним — хотя примерно на десять лет моложе — я бы узнал это лицо, лицо моего отца, моё лицо.

— Ты действительно очень похож на него,  — сказала Аманда. Должно быть, она заметила, что я остановился, и подошла, чтобы встать рядом со мной.

— Моя мать всегда так говорила, но до недавнего времени я никогда не знал, как он выглядит,  — тихо сказал я.

— У тебя никогда не было его фотографий?  — спросила она с любопытством.

— Нет,  — ответил я. «Мама сказала, что он ушел от нас и она не хочет оставлять себе ничего, что напоминало бы ей о нем. Теперь я знаю, что она солгала об этом».

Между нами повисла долгая пауза, но Аманда, наконец, нарушила её, резкость в её голосе говорила мне, что она изо всех сил сдерживала свой гнев.

— Он бы никогда не оставил тебя,  — сказала она со стоической уверенностью.

— Теперь я это знаю,  — мрачно ответил я.

— Почему она сказала тебе это?  — спросила Аманда.

"Она боялась, что я оставлю её, чтобы найти его", вздохнул я. «Это было неправильно с её стороны, и я сначала немного разозлился, но я понимаю, что 

она боялась меня потерять, и я простил её. Она дала мне это перед смертью».

Я вытащил фотографию мамы и папы из кармана пиджака и протянул её Аманде. Она взяла её и изучила моих родителей, потом улыбнулась.

«Я понимаю, почему папа влюбился в нее, она настоящая красавица»,  — сказала она, возвращая мне фотографию.

«Я уверен, что он любил твою маму так же»,  — ответил я, снова бережно помещая фотографию в свою куртку.

«Моя мама была настоящей стервой, мы все это знаем»,  — пожала плечами Аманда. «Она без всякой причины заставила моего отца пройти через ад. Он только хотел узнать, его ли ты сын, чтобы он мог встретиться с тобой и помочь тебе и твоей матери. Но моя мать была ревнивой и злобной, никто из нас не скучает по ней".

В словах Аманды была доля презрения и злости, которые, я думаю, она унаследовала от своей матери. Её слова потрясли меня главным образом потому, что я никогда бы не посмел так думать о собственной матери, не говоря уже о том, чтобы произносить такие слова. Но я предполагаю, что у меня действительно были определенные эмоции, когда я узнал, что она солгала мне, и было бы не так уж сложно усилить эти мысли и эмоции, увидев, как ваша собственная мать разрывает вашу семью на части из-за ревности и злости.

Я совсем не знал эту женщину, и я уверен, что то, через что она прошла с моим отцом, было непростой задачей, но меня учили, что родители должны делать все возможное, чтобы их семья была вместе, в безопасности и счастлива. Но это также был урок от моей матери, которая сбежала после того, как забеременела, так что, возможно, мне не следует принимать этот урок близко к сердцу.

Я последовал за Амандой из кухни через раздвижную дверь, ведущую на задний двор. Я вышел на гладкий камень под садовым навесом. С одной стороны, стояла открытая площадка с восемью стульями, а с другой — каменная печь для пиццы и большой портативный барбекю. Между ними был длинный подземный бассейн с натянутой на воду крышкой. Я никогда особо не увлекался плаванием, так как лето дома никогда не было таким уж хорошим, но я могу привыкнуть к тому, что бассейн всегда будет под рукой, когда наступит австралийская жара.

Образы женщин внутри, плещущихся в скудных бикини, пронеслись у меня в голове, угрожая заставить мой член разорвать мои джинсы и вырваться наружу. Вид идеальной задницы Аманды также мешал думать о чем-либо, кроме секса. Мои глаза были прикованы к её бедрам, пока они качались из стороны в сторону, когда она вела меня вокруг бассейна, вверх по подъездной дорожке, которая продолжалась через задние двери гаража и вверх по крутому склону, глубже в задний двор.

Склон был таким крутым, что я тяжело дышал, когда мы добрались до вершины. Я был в не плохой форме, но моя гитара была тяжелой, и я все 

ещё был измотан после перелета. Вида задницы Аманды, изгибающейся из стороны в сторону перед моим лицом, было достаточно, чтобы заставить меня продолжать без протеста, хотя я хотел дать себе пощечину за то, что пялюсь на задницу моей сестры.

«Вот мы и приехали, твой новый дом»,  — Аманда повернулась ко мне лицом и протянула руки, как помощница фокусника.

То, что она показала, ошеломило меня до недоверия. Во дворе большого дома стоял маленький дом. Это больше походило на квартиру бабушки, и я сомневаюсь, что она будет намного больше, чем гостиная, в которой я познакомился с другими моими сестрами, но она могла быть даже больше, чем моя бывшая квартира.

"Это для меня?" — спросил я, ошеломленный.

«Да, здесь жила Эрика, но она предложила её, когда мы согласились, чтобы ты приехал сюда и остался с нами. Мы все согласились, что будет лучше предоставить тебе собственное пространство»,  — объяснила Аманда.

— Я не знаю, что и сказать,  — сказал я, чувствуя себя немного взволнованным.

Я только что познакомился с этими девушками, но они предложили мне место для ночлега и даже предоставили мне место для уединения, зная, что в главном доме может быть немного неловко с самого начала. Моя мать и я изо дня в день, изо всех сил пытались сохранить еду на нашем столе и комнату над головой. Это было просто чудо, что мы смогли собрать достаточно денег, чтобы выплатить ипотеку за квартиру дедушки после того, как он умерев оставил её нам.

У меня была приличная сумма денег на моем счету от продажи собственности — лондонские квартиры были похожи на небольшую золотую жилу — но я не получил столько, сколько она стоила, так как это была быстрая сделка, и этих деньг на долго не хватит. Мне также нужно было привыкнуть к тому, что за мной присматривает семья.

«Давай, я проведу тебе экскурсию»,  — лицо Аманды раскололось надвое с широкой улыбкой, которая заставила меня улыбнуться в ответ.

Я последовал за ней через парадную дверь в маленькую уютную гостиную с удобным Г-образным диваном, широким плоским экраном и журнальным столиком с небольшим обеденным столом на двоих в дальнем конце. К гостиной — напротив обеденного стола — примыкала небольшая кухонька, которая представляла собой просто полоску пола гостиной, выложенную плиткой с добавленными шкафами. Техника выглядела бывшей в употреблении, но все ещё в отличном состоянии. Я предположил, что это старая бытовая техника основных домов, вывезенная сюда, когда для основного дома были куплены новые модели. Сразу за кухней была закрытая дверь, которая, как я догадался, вела в спальню и ванную. Квартира была маленькая, но она идеально подошла мне.

«Это потрясающе»,  — сказал я Аманде. «Неужели Эрика действительно отказалась от этого ради меня? »

«Да, раньше это было только для гостей, но она переехала сюда около трех лет назад, чтобы уединиться, сейчас она вернулась в свою старую комнату в доме»,  — объяснила Аманда.

— Я должен поблагодарить её за это,  — сказал я рассеянно.

«Купи ей бутылку Джека Дэниэлса,  

и она, вероятно, сочтет это равнозначным,  — засмеялась Аманда. Это был теплый, дружеский смех, который ей так подходил.

«Возможно, тогда мне придется купить два»,  — улыбнулся я.

— Планируешь делиться? ухмыльнулась Аманда.

«Все моё, твое, дорогая сестра»,  — ответил я с ухмылкой.

Было немного странно называть её моей сестрой, но так оно и было. Может быть, если бы я продолжал в том же духе, мой мозг, наконец, начал бы видеть в ней сестру, а не великолепную знойную женщину, которая была бы девушкой моей мечты. Может быть, это помогло бы моему члену наконец успокоиться.

Выражение лица Аманды немного изменилось. Я не мог понять, о чем она думала, и улыбка все ещё была на её губах, но что-то в том, что я сказал, задело её всего на секунду. У меня не было времени задаться вопросом, что это было, или даже спросить её.

«Ну, я лучше пойду приготовлю ужин, я оставлю тебя устраиваться»,  — сказала она, прежде чем проскользнуть мимо меня и выйти из парадной двери, не торопясь, но и немедля.

Я положил футляр для гитары на обеденный стол и открыл его, чтобы проверить, нет ли повреждений. Когда я открыл футляр, я с облегчением обнаружил, что моя гитара все ещё цела. Гитара не была чем-то особенным, матово-черная Ерiрhоnе Lеs Раul, которую дедушка подарил мне на шестнадцатилетие. Я играл только на акустических гитарах, так как это все, что у нас было, но я играл и на школьных электрогитарах, и они мне нравились. Я знал, что гитара не очень дорогая и не очень качественная, но все равно дорожил ею. Когда ты выходишь из жизни, в которой мало роскоши, ты учишься ценить то, что имеешь, и я поддерживал свою девочку в отличной форме на протяжении всей её жизни.

Мне нужно было купить новые струны, так как мне пришлось снять старые, прежде чем хранить их для транспортировки. Я не хотел, чтобы гриф сломался при изменении высоты во время полета. Я мог бы просто ослабить струны, но все равно нужна была новая настройка. Мне пришлось бы попросить одну из девушек отвести меня в музыкальный магазин, чтобы купить несколько наборов. Мне также понадобился бы тренировочный усилитель, если бы я хотел играть, так как мой был слишком тяжелым, чтобы лететь с ним. Хотя мне было неудобно тратить деньги, которые у меня были, я мог оправдать потерю нескольких сотен на новый усилитель. Может быть, я мог бы попробовать новые гитары, никогда не помешает иметь резервную копию.

Убедившись, что моя гитара в хорошем состоянии, я взял свои сумки и направился в спальню. Дверь, которую я видел раньше, действительно вела в небольшой коридор, одна из двух дверей вела в скромную ванную комнату с душевой кабиной, туалетом и раковиной, а другая вела в спальню с большой кроватью размера «quееn-sizе» посередине. Кровать занимала большую часть пространства в комнате, оставляя достаточно места, чтобы пройтись по бокам и получить доступ 

к встроенному шкафу от пола до потолка. Двери шкафа были зеркальными, что делало сексуальные занятия интересными. Мысли о сексе и о том, кто последний раз занимал эту комнату, вызвали у меня образы Эрики на этой же кровати с неизвестным любовником. Я покачал головой, чтобы рассеять образы моей недавно приобретенной сестры в муках страсти.

«Соберись, чувак»,  — пробормотал я себе под нос.

Я бросил свой рюкзак на кровать, отшвырнул багажную сумку в угол и снял рубашку и штаны, прежде чем пройти через холл в ванную. Мне нужно было в душ и вздремнуть. Надеюсь, после этого я смогу думать быстрее и не показаться тупым перед новыми членами моей семьи.

Я включил душ и подождал, пока вода нагреется до едва не обжигающего жара. В отличие от дома, вода достаточно прогрелась для того, чтобы я мог в нее зайти, всего за несколько секунд, здесь действительно было намного теплее, в конце концов. Я закрыл дверь кабинки и шагнул под брызги, громко вздыхая, когда вода стекала по моей голове, плечам и спине. Давление было ошеломляющим, и я чувствовал крошечные уколы боли, когда вода омывала мою голую кожу. Это было похоже на сотню крошечных рук, массирующих мою кожу.

«Да, я мог бы привыкнуть к этому»,  — сказал я себе.

Я посмотрел вниз на своё тело, чтобы увидеть, как моя эрекция подпрыгивает и качается, когда я перемещаюсь под брызгами воды. Я уже привык постоянному стояку в течение последнего часа или около того. Находясь рядом с этими девушками, я был в состоянии возбуждения, и мне нужно было сбросить пар, прежде чем я выставлю себя извращенцем. Прошло некоторое время с тех пор, как я почувствовал желание мастурбировать. Я был здоровым молодым человеком с отличным сексуальным влечением, и в прошлом у меня было несколько подружек и даже друзей с привилегиями, так что мне не нужно было так много дрочить. Но в последнее время я действительно не чувствовал потребности ни в чем сексуальном. От стресса из-за болезни моей матери и всего, что произошло, секс просто вылетел из моей головы. Но теперь моё либидо вернулось с удвоенной силой.

Я схватил бутылку шампуня и выдавил здоровую ложку на руку, прежде чем начал массировать болезненно твердую эрекцию. Я дрочил с закрытыми глазами, представляя фотографии моделей, которых я видел в Интернете, девушек, с которыми я спал, и других, в которых я был влюблен. Было приятно получить немного сексуального внимания — даже если оно было от меня самого — но там, где я ожидал быстрой игры и освобождения, я стоял там в течение пятнадцати минут, поглаживая себя с острой потребностью. Я, наконец, остановился после того, как прошло двадцать минут, и я был не ближе к кульминации, чем, когда я начал, во всяком случае, я просто чувствовал себя более возбужденным.

Я закрыл глаза, чтобы попробовать ещё раз, но на этот раз я увидел лица своих сестер, когда начал гладить 

себя. Первой появилась Аманда, её великолепная улыбка и совершенные черты лица вызвали покалывание в моем члене. Затем открытые изгибы Эрики и великолепная грудь подтолкнули меня ближе. Длинные ноги и поджатые губы Амелии подлили масла в огонь вместе с милым личиком её сестер-близняшек, невероятными глазами и улыбкой. Я был близок, всего через несколько минут, чем до этого, поэтому я зафиксировал образы своих сестер в своем сознании, яростно накачивая себя, преследуя этот неуловимый кульминационный момент. Мне было неловко из-за того, что я использовал своих сестер в качестве материала для мастурбации, но мне нужно было выплеснуть сперму из своих яиц.

— Ужин будет готов в пять,  — раздался голос из коридора.

Голос напугал меня, и я чуть не поскользнулся на мокрой плитке, ухватившись за поручень в душе, чтобы не упасть. Я не был уверен, кто позвал, но я знал, что это была не Аманда. Я воспользовался моментом, чтобы успокоить бьющееся сердце, прежде чем приоткрыть дверь душа и высунуть голову.

— Я скоро буду,  — крикнул я.

Я подождал мгновение, не уверенный, что тот, кто это был, услышал меня. Затем дверь в ванную распахнулась, и Эрика вошла, как будто это место принадлежало ей. Я отодвинул своё тело от щели в двери, чтобы скрыть свою наготу.

— О, вот ты где,  — сказала Эрика с притворной невинностью. «Аманда хотела, чтобы я пришла и сказала, что ужин скоро будет готов».

— Да, я слышал,  — ответил я, мои щеки горели.

"Хорошо, тогда скоро увидимся", сказала Эрика с улыбкой.

Она стояла так с десяток секунд и склонила голову набок. Было похоже, что она пыталась что-то разглядеть за запотевшим стеклом или заглянуть в щель в двери. Она ещё раз улыбнулась полуулыбкой и развернулась, чтобы покинуть комнату. Покачивание её бедер, должно быть, было дополнением к тому, как она обычно ходила, потому что, если она ходила так везде, я был уверен, что никогда ничего не сделаю в этом доме.

Как только я услышал, как закрылась дверь в квартиру, я засунул голову обратно в душевую кабину и закрыл дверь, прислонившись к прохладной плитке стены. Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы, а затем посмотрел на свой бушующий стояк. Его не волновало, была ли женщина, которая только что была здесь, моей кровной родственницей. Он просто видел то, что хотел, и хотел быть полностью внутри нее.

Я подумал о том, чтобы закончить свою задачу, но теперь я чувствовал себя ещё хуже из-за того, что использовал свою новую семью, чтобы дрочить. Это было как-то неправильно и не хорошо. Вместо этого я выключил горячую воду и шагнул под ледяную. Через минуту мой член упал, и я вышел из душа, дрожа от мурашек по моей обнаженной коже. Мне нужно было привыкнуть к своим сексапильным сестрам или к ледяному душу. Я не знал, что из этого будет сложнее. Может быть, я мог бы найти девушку, это, вероятно, помогло бы. Может 

быть, я мог бы посмотреть, есть ли у кого-нибудь из моих сестер одинокая подруга, с которой они могли бы меня свести.

Я надел чистые трусы-боксеры, натянул старые джинсы, свежую футболку и расчесал свои длинные волосы, чтобы распутать узлы и высохнуть, прежде чем завязать их обратно. Я посмотрел на себя в зеркало в ванной и провел пальцами по щетине, отросшей за неделю на щеках и подбородке. Я никогда раньше не носил бороду, моя старая работа не позволяла этого. Мне посчастливилось уйти с моими волосами до талии, они заставили бы меня сбрить всю бороду, которую я отрастил, или я потерял работу, а моя работа была нужна, чтобы иметь еду на столе. Но теперь я был здесь — без работы — я мог позволить ей вырасти и посмотреть, как она выглядит. Прямо сейчас я был доволен тем, каким брутальным я выглядел с намеком на бороду недельной щетины. Кроме того, если девушке это не понравится, я всегда могу её сбрить.

Удовлетворившись своим внешним видом, я надел ботинки и взял куртку, прежде чем выйти наружу и спуститься по крутой дорожке к главному дому. Сегодня был первый ужин с моей новой семьей, и я должен был произвести хорошее первое впечатление. Я просто надеялся, что смогу держать глаза при себе и меня не вышвырнут.

•  •  •

Все девушки сидели вокруг сервировки стола на открытом воздухе, когда я спустился из своего маленького убежища. Тарелки были расставлены, и я нашел свободное место рядом с Эмили с моими столовыми приборами и тарелкой, уже заваленной едой.

«Привет всем»,  — сказал я, слегка помахав рукой и подходя к столу.

Девушки по-своему приветствовали меня, начиная от широких улыбок и заканчивая крепкими объятиями Эмили, когда она поднялась со стула, чтобы поприветствовать меня. У Аманды была счастливая улыбка на лице, когда она увидела объятия между её сестрой и мной, и у меня было ощущение, что она была счастлива видеть, как её брат и сестры ладят. У нее был вид матери-наседки, которая, как я подозреваю, исходила из того, что она была старшей, а также из-за того, что она сохранила свою семью вместе, когда её отец умер. Из того немногого, о чем мы говорили по электронной почте, я узнал, что её мать была в основном вне поля зрения, когда умер наш отец, и они не хотели её возвращения из-за её поведения, оставив Аманду воспитывать своих младших сестер. Меня до сих пор сбивало с толку, как мать могла так бессердечно бросить своих детей, но не все подходили для роли родителей.

Я сел рядом с Эмили и посмотрел на гору еды, которую мне наложили. Там был огромный стейк на косточке с соусом и жареным картофелем, рядом лежала большая куча зеленой фасоли, горошка и брокколи и даже куча золотистых жареных картофельных чипсов. Это было много еды для всех, но после скудной еды в самолете, с которой я остался голодным, я не 

сомневался, что сожру всю тарелку.

Прежде чем закопаться, я осмотрел стол, не зная, есть ли у них обычай перед едой. Мы с мамой никогда заморачивались, еда была едой, и мы ели, чтобы подпитывать наши тела, чтобы мы могли работать, чтобы сохранить крышу над головой. Мои дедушка и бабушка были весьма религиозны и настаивали на молитве перед каждым приемом пищи. Я не думаю, что у моих сестер могут быть религиозные наклонности, но я не хотел начинать есть, пока не буду уверен. Я также заметил разную степень смены блюд между блюдами и удивился, как Аманда умудрилась все это сделать за такое короткое время.

В тарелке Эмили была та же еда, что и у меня,  — все, кроме жареных чипсов,  — только в меньшем объеме. У Эрики тоже был стейк на косточке с грудой зеленых овощей, сложенных рядом с ним, которые затмили мой собственный, а Аманда, похоже, ела куриную грудку. А у Мэла вообще не было мяса, только овощи и что-то похожее на тофу.

«Она вегетарианка»,  — сказала Эмили, когда увидела, что я рассматриваю тарелку её сестры-близнеца.

— Не по своей воле,  — вздохнул Мэл. «У меня генетическое заболевание, называемое гемохроматозом».

«Это где ты не можешь хорошо усваивать железо? » спросил я.

— Верно,  — улыбнулась Мэл. «Итак, я придерживаюсь в основном белого мяса и заменителей мяса, таких как тофу, в особых случаях я могу съесть стейк, и я бы хотел его сегодня вечером, но в последнее время у меня слишком высокий уровень железа».

— Мне жаль это слышать,  — ответил я. «У моего дедушки была такая же проблема, но он игнорировал все советы по здоровью и продолжал есть красное мясо».

«Папа был таким же»,  — добавила Эмили.

За столом воцарилась тишина при упоминании нашего отца, человека, которого я никогда не знал. У них, вероятно, были теплые воспоминания об этом человеке, и они очень скучали по нему, но я все ещё чувствовал укол боли из-за того, что никогда не знал его и никогда не узнаю.

«У Аманды такое же расстройство, но оно не так тяжело для нее»,  — добавила Мэл через дюжину секунд.

«Мне просто повезло»,  — добавила Аманда.

— Но именно поэтому ты ешь курицу? Спросил я.

— Да,  — ответила она.

«Ну, я обязательно запомню это, когда придет моя очередь готовить»,  — сказал я группе с улыбкой.

"Ты готовишь?" — спросила Эрика, подняв бровь.

«Да, моя мама была ужасным поваром, так что я научился и готовил все наши блюда»,  — ответила я.

— Папа тоже был отличным кулинаром,  — сказала Мэл, задумчиво изучая меня.

После этого мы ели в относительной тишине. Я поблагодарил Аманду за прекрасную еду и обрадовался, узнав, что в духовке есть ещё один стейк, если я все ещё голоден. Я убедился, что другим это не нужно, прежде чем выловить его и сожрать в рекордно короткие сроки. Дома я редко ел стейк, потому что он был очень дорогим, и баловал себя им только тогда, когда занимался тяжелой атлетикой ради протеина, и обычно 

это был самый дешевый кусок, который я мог найти. Я задался вопросом, хорошо ли они ели каждый день, и какая работа была у девушек.

Дом был безупречен, а окрестности выглядели великолепно, так что у них, должно быть, была приличная работа. Мне нужно было найти какое-то занятие, чтобы я не был обузой и внести какую-то часть по счетам. Деньги, которые у меня были от продажи квартиры, мне хватило бы только на это. Это если они позволят мне остаться здесь навсегда. Эрика обязательно захочет вернуть себе квартиру.

Как только все поели, Аманда встала и начала убирать со стола. Эмили присоединилась к ней через несколько секунд, и я встал, чтобы помочь им.

— Все в порядке, Ник, просто расслабься,  — с улыбкой сказала Аманда.

«Я не против помочь, я часто делал такие вещи дома»,  — ответил я.

«Это замечательно, но пока ты наш гость. Просто расслабься, у тебя была долгая поездка, и я уверена, что ты устал»,  — настаивала Аманда.

«Да, братишка, дай нам позаботиться о тебе»,  — вмешалась Эмили с дружелюбной улыбкой.

Вместо того, чтобы спорить, я решил позволить им выиграть этот раунд, но мне было бы неудобно позволять им делать всю работу в долгосрочной перспективе. Я откинулся на спинку сиденья и вытащил сигареты, в основном, чтобы занять руки. Я посмотрел на Аманду, и она кивнула мне в подтверждение, давая понять, что я могу курить здесь. Я закурил одну и сделал долгую затяжку, прежде чем выдохнуть с явным вздохом облегчения. На самом деле не было ничего лучше, чем выкурить сигарету после отличной еды, я просто хотел бы выпить немного виски. Словно прочитав мои мысли, Эрика встала на ноги и исчезла внутри, вернувшись через мгновение с бутылкой Джека Дэниэлса.

Она махнула бутылкой в мою сторону, и я ответил с широкой улыбкой. Я отодвинул стул и подошел к бару на открытом воздухе, который видел ранее, взял пять стаканов и вернулся к столу. Эрика добавила к двум из них лед, затем налила жидкость коричневого цвета. Обычно я пил виски с в виде коктейля, но иногда отхлебывал и чистый.

— Прозит,  — сказала Эрика, протягивая свой стакан.

— Чинчин,  — ответил я, чокаясь с ней своим бокалом.

После того, как девочки покончили с посудой внутри, они присоединились к Эрике и мне, чтобы выпить. Я заметил, что Мэл не притрагивается к алкоголю, а пила только безалкогольный напиток, который мы начали подмешивать в наш виски. Следующий час пролетел как одно мгновение, в основном мои сестры рассказывали истории о шалостях, которые они совершали в юности, некоторые более смущающие, чем другие. Как оказалось, Эрика была довольно диким ребенком, но я мог бы догадаться об этом, насколько откровенно она демонстрировала своё эффектное тело и даже флиртовала с собственным братом. Я не думал, что это что-то серьезное, поэтому отложил это на задний план.

Я стал гораздо лучше контролировать свои сексуальные побуждения после того, как выпил немного. Женщины по-прежнему выглядели невероятно 

горячими, но теперь я был более расслаблен, когда первая встреча и влечение были позади. Хотя я все ещё ловил себя на том, что рассматриваю задницу Аманды, когда она наклонялась, чтобы что-то поднять, или хорошо демонстрируемое декольте Эрики. Она поймала меня однажды, но просто улыбнулась, не говоря ни слова.

«Ну, думаю, пора искупаться»,  — объявила Эрика. Мы все были немного пьяны, но плавание звучало здорово. Я же, все ещё не привык к более теплому климату.

Я встал и подошел к краю бассейна. Крышка все ещё была над водой, но я заметил, как Эмили подбежала к катушке, к которой была прикреплена крышка. Она щелкнула выключателем, и мотор загудел. Катушка начала медленно вращаться, отодвигая темно-синюю крышку от поверхности воды, показывая нетронутые воды, которые она защищала. Вода была освещена голубыми огнями на дне, придавая ей потустороннее сияние.

"Последний приносит напитки!" — закричала Эрика.

Я обернулся как раз в тот момент, когда её майка слетела с её головы. На ней не было лифчика, и её великолепные холмики вырвались из своего плена, соски уже затвердели. Я оторвал взгляд всего через несколько секунд после того, как они остановился на великолепном бюсте моей сестры, но образ её прекрасных сисек врезался мне в память. Внезапно я оказался в очень тесных джинсах.

"Эрика! Купальник!" — воскликнула Аманда.

— Мы же всегда так делаем,  — захныкала Эрика.

Я на мгновение обернулся и увидел, что у Эрики наполовину спущены узкие шорты, и она покачивала бедрами, чтобы спустить почти несуществующую одежду вниз по своим эффектным ногам. Я быстро отвел глаза, прежде чем увидели, как я таращу глаза на моею полуобнаженную сестру.

— Да, но теперь у нас есть компания, наш брат,  — нахмурилась Аманда.

«Мы здесь все семья»,  — пожала плечами Эрика и спустила шорты с ног.

Теперь на ней были только крошечные кружевные трусики, которые были скорее иллюзией, чем одеждой. Она не выказала никаких признаков того, что ей некомфортно из-за того, что она была почти нагой передо мной, и она прошла мимо, даже не взглянув на меня, и нырнула в бассейн. Все остальные начали снимать одежду, но остановились на нижнем белье, прежде чем нырнуть в бассейн, все, кроме Аманды. Она нахмурилась, глядя на сестру, покачала головой и подошла ко мне.

«Мне так жаль ее»,  — извинилась она. «Эрика свободолюбива, в этом вся её жизнь. Она делает то, что хочет, и редко кого слушает, особенно меня».

— Все в порядке,  — пожал я плечами. «Как она и сказала, мы все одна семья».

Я улыбнулся Аманде, а затем повернулся лицом к бассейну. Я снял куртку, затем ботинки и носки, прежде чем стянуть через голову футболку и бросить её на стул. Когда я повернулся к бассейну, я мельком увидел Аманду в дверном проеме и могу поклясться, что видел её взгляд на моей груди, прежде чем она ворвалась внутрь. Я пожал плечами на то, что, вероятно, моё воображение сыграло со мной злую шутку, и повернулся к бассейну.

Моя 

следующая проблема заключалась в том, что у меня не было с собой плавок, и я был более чем взволнован демонстрацией плоти. Даже вид Эмили и Мела в нижнем белье перед тем, как они нырнули в воду, заставил мою кровь биться быстрее. У них обоих были потрясающие тела, и я не мог не задаться вопросом, как бы они чувствовали себя рядом с моим. Я решил, что лучше всего поторопиться, в конце концов, ни одна из моих сестер не обращала на меня особого внимания в данный момент.

Я расстегнул ремень и снял джинсы с ног в рекордно короткие сроки. Я быстро отбросил их в сторону и повернулся, чтобы прыгнуть в бассейн, но Эрика стояла, прислонившись к краю прямо подо мной, глядя прямо на мой стояк.

«Ну, давай, большой брат»,  — сказала Эрика, ещё раз подчеркнув слово «большой».

Она оттолкнулась от края, но я увидел, как её глаза скользнули по моему обнаженному торсу и остановились на очевидной выпуклости в моих трусах. Прежде чем она успела что-то сказать — или другие увидели моё явное возбуждение,  — я прыгнул в бассейн. Вода изначально была холодной, что немного спасло моё положение. Я всплыл после быстрого погружения на дно и встретился лицом к лицу с Эмили. Её волосы были мокрыми и убраны с лица, так что я мог ясно видеть её красивые черты. Свет из бассейна придавал воде великолепное сияние, но он не особо раскрывал что-либо, кроме подошв наших ног.

— Привет,  — сказала она с ухмылкой.

— И тебе привет,  — ответил я.

Эмили была невероятно дружелюбной, наверное, самой дружелюбной из всех моих сестер. Она, казалось, излучала ауру веселья, из-за которой было невозможно быть в плохом настроении, и она, казалось, отрицала любые замечания и комментарии Эрики. Эрика вовсе не была злой, но, похоже, ей нравилось причинять другим смущение и дискомфорт. Но она никогда не нацеливала свои остроты и шутки на Эмили.

— Ты часто приходишь сюда?  — спросила она с нахальной ухмылкой.

«Думаю, это будет моё любимое место»,  — ответил я, играя в её маленькую игру.

— Хорошо, потому что мне нравится, что ты здесь,  — сказала она.

Прежде чем я успел сказать ещё хоть слово, Эмили подошла ближе ко мне, обвила руками мою шею и притянула меня в объятия. Я инстинктивно обвил руками её тонкую талию и обнял её в ответ. Ощущение её голой кожи под моими пальцами возымело обычный эффект, и мой член пытался вырваться из моих боксеров, чтобы присоединиться к вечеринке у бассейна. К счастью для меня, Эмили не прижалась ко мне всем телом.

— Мне нравится быть здесь,  — сказал я, когда мы расстались.

Эмили какое-то время изучала меня, затем хихикнула, прежде чем плеснуть на меня водой.

Через несколько минут Аманда вернулась в черном бикини из двух частей, которое демонстрировало её удивительное тело. Она была длинной и худой во всех смыслах этого описания. У нее была узкая талия, плоский живот и длинный торс, как 

и её удивительные ноги. Её груди были довольно маленькими по сравнению с её сестрами, но они идеально подходили её телу. В очередной раз мне пришлось активно заставлять себя не смотреть на её тело.

Следующий час прошел, пока мы играли в бассейне. В основном со мной плескались Мел и Эмили, иногда к ним присоединялась Аманда. Эрика проплыла несколько кругов, но в основном она болталась на мелководье, сидя на ступеньках так, что её грудь была над водой. Я был уверен, что она делает это нарочно, потому что каждый раз, когда я смотрел в её сторону, она смотрела на меня и улыбалась. Я не знал, что происходит у нее в голове, но я должен был быть осторожен, когда играл в это.

Я не был идиотом, и знал, когда девушка хотела меня, проблема с этой девушкой была в том, что она была моей сестрой, а инцест был неправильным по многим причинам. Вероятно, это было просто физическое влечение, которое со временем пройдет, поскольку у большинства братьев и сестер была целая жизнь, чтобы развить семейные узы и увидеть друг друга по-другому. Я должен был бы сделать все, что в моих силах, чтобы сформировать эту связь как можно быстрее, чтобы я мог прежде всего перестать реагировать на моих сестер, как сейчас, и заставить Эрику смягчить свой очевидный флирт.

— Ладно, мне пора спать,  — объявила Аманда, когда было около полуночи.

"Спокойной ночи", наши сестры сказали все сразу.

Я выбралась из бассейна, как это сделала Аманда, схватил одно из полотенец, которые она разложила для всех ранее, и начал вытираться.

«Да, уже поздно, и я очень устал»,  — добавил я.

Я попрощался с оставшимися тремя и начал собирать свою одежду, стараясь не смотреть на Аманду, когда она наклонялась, чтобы вытереть ноги. У меня не очень получилось. Как только я достаточно высох, чтобы позволить себе лечь прямо в постель, я бросил использованное полотенце на спинку сиденья, напомнив себе, что нужно разобраться с ним утром.

«Было здорово, что ты здесь, Ник»,  — сказала Аманда, подходя ко мне.

«Было очень весело, спасибо за то, что вы были так приветливы со мной»,  — ответил я, стараясь не отводить от нее глаз, что было не так уж сложно. У нее были красивые глаза.

— Это вообще не проблема,  — улыбнулась она. "Увидимся утром?"

— Конечно,  — я улыбнулся ей в ответ.

Аманда приблизилась и обняла меня. На этот раз она прижалась очень сильно, и я почувствовал, как её мягкий живот прижался к моему стояку. Я был готов к тому, что она отстранится, но когда она этого не сделала, я обнял её за талию и прижал в ответ. Её обнажённая плоть казалась совершенно удивительной по сравнению с моей, и я проклинал скудный купальник за то, что он мешал тому божественному ощущению, а затем снова проклинал себя за то, что подумал об этом. Может быть, я мог бы попробовать ещё раз подрочить перед сном.

«Спокойной 

ночи, Ник»,  — сказала она ещё раз, когда наши объятия закончились.

— Спокойной ночи, Аманда,  — ответил я.

Мы расстались, поделившись моментом близости, и я собрал свои вещи, прежде чем отправиться в квартиру, которая была теперь моим новым домом. Я оглянулся через плечо, прежде чем бассейн скрылся из виду, и увидел Эрику, наблюдающую за мной с коварной ухмылкой на её красивых губах.

Оказавшись в своей квартире, я бросил кучу одежды вместе с ботинками у дивана в гостиной и направился в спальню. Каждый шаг к большой плюшевой кровати размера «quееn-sizе» становился все тяжелее от усталости, а обещание сна вызывало сонливость, и я потерял сознание на одеяле, как только упал на кровать.

Я проснулся на следующее утро, чувствуя себя более чем немного дезориентированным. Незнакомая комната была потрясением для моего мозга, когда я пытался вспомнить, где я был и как я сюда попал, потом я вспомнил. Я путешествовал через океан, чтобы встретиться с моей разлученной семьей, моими четырьмя сестрами. Мои сестры были не совсем тем, чего я ожидал — хотя у меня действительно не было никаких ожиданий — поскольку они, казалось, слушали много музыки, похожей на мою, и даже обладали чувством моды и стилем, которые идеально вписывались бы в мою жизнь и мою группу друзей дома. Каждая из них была нокаутом, и если бы я увидел кого-нибудь из них на вечеринке, я бы попытался получить их номер телефона. Родство с ними делало это чувство влечения гораздо более неловким.

Аманда была фантастической личностью, и у нас были очень близкие музыкальные вкусы. Она была красивой, дружелюбной, веселой, и с ней было просто приятно находиться рядом.

Эмили и её близнец Мэл были полной противоположностью друг другу, но держались одинаково и имели похожие манеры. Хотя Эмили была куда более откровенно дружелюбной из них двоих, всегда улыбалась и предлагала объятия. Мэл была немного более сдержанной, но у меня было ощущение, что это скорее застенчивый характер, чем грубость. Я с нетерпением ждал, когда она раскроется немного больше.

Эрика была визитной карточкой семьи, это было очевидно даже после нашей вчерашней встречи. Она была потрясающе красивой, с знойными глазами, сочными губами и формами, которым позавидовала бы любая модель в купальнике. Но у нее также была аура вокруг нее, которая кричала: «Опасно, чувак! » и я не был уверен, был ли её открытый флирт и выставление напоказ своего тела со мной из-за привлекательности или просто для того, чтобы вызвать у меня реакцию. В любом случае, это была опасная ситуация с собственной сестрой.

Я надеялся, что это чувство влечения утихнет, как только я узнаю каждую женщину в моей семье, потому что я не мог доверять себе рядом с ними, если я был постоянно возбужден. Я не сделал бы ничего, чтобы причинить им боль — это был бы не я,  — но я также не хотел жить в таких условиях. Если похоть не уляжется, мне придется искать собственное место.  

Если бы я мог себе это позволить.

В полудремотном состоянии я забрел в ванную, чтобы помочиться. На мне все ещё были трусы-боксеры, в которых я вчера вечером пошел купаться со своими сестрами, так что я снял их и бросил в угол. У меня немного болела голова от алкоголя — так как я устал и вчера не выпил достаточно жидкости — и я даже не заметил, что душ работает.

«Думаю, мне следовало запереть дверь»,  — голос Эрики прорезал мой ошеломленный разум.

"Вот дерьмо!" Я только что помочился и смыл воду в унитазе, но все ещё был голым, когда дверь в душе распахнулась.

«Извини, что напугала тебя, большой брат, но не мог бы ты передать мне полотенце»,  — сказала Эрика, и я услышал веселье в её тоне.

"Да... конечно, одну секунду", я оглядел маленькую ванную в поисках полотенца и увидел, что они висят у двери, ближе к Эрике, чем ко мне.

Вместо того, чтобы спорить, я обхватил свой пенис одной рукой — что становилось все труднее делать, поскольку он знал, что в комнате была обнаженная богиня,  — и потянулся, чтобы снять с вешалки полотенце, вслепую протянув его Эрике. Хоть я и старался отводить глаза, я все равно смотрел и был ошеломлен, как олень в свете фар. Хотя эти фары были двугрудым оружием массового отвлечения внимания.

Эрика полностью открыла дверь душа и стояла голая, как в день своего рождения. Её великолепные сиськи сидели почти неестественно бодро для своего размера, и я обнаружил, что мои глаза остановились на её твердых сосках, прежде чем скользнуть вниз по её модельному животу, по её соблазнительным бедрам и через видимый лысый лобок, прежде чем я увидел её длинные подтянутые ноги. Её кожа была немного темнее, чем у Аманды, но она все равно была довольно бледной. У Аманды был идеальный лунный загар.

«Можешь сфотографировать, если хочешь, ты не будешь первым»,  — подмигнула мне Эрика, взяв полотенце.

— Прости,  — сказал я, отводя глаза.

«Все в порядке, я к этому привыкла»,  — ответила она, небрежно пожав плечами.

Она начала насухо вытираться полотенцем, и я начал задаваться вопросом, почему я до сих пор не вышел из комнаты. Я должен покинуть комнату. Брат не должен стоять голым в комнате со своей младшей сестрой, пока она вытирает своё тело. Но я не ушел.

Эрика вышла из душа, и я отступил, чтобы дать ей место. Я понял, что слоняюсь вокруг, чтобы ещё раз взглянуть на её тело, и это начало казаться странным. Я всегда мог просто сказать, что жду возможности принять душ. В конце концов, мне он был нужен. Теперь, когда она освободила душ, я мог запрыгнуть внутрь и закрыть дверь, отгородившись стеной между нашими обнаженными телами и охладить своё возбуждение ледяным душем.

— Можешь пользоваться, братан,  — сказала Эрика с приятной невинной улыбкой.

— Спасибо,  — пробормотал я.

Что эта женщина сделала с моим мозгом? Я никогда не заикался в присутствии красивых женщин. Я был уверен, что большинство женщин 

сочтут меня привлекательным, даже если бы в моей прежней жизни не было много времени для свиданий. Я мог легко найти слова, необходимые, чтобы поговорить с красивой девушкой, рассмешить её и хорошо провести время. Но Эрика перевернула мой мозг, заставив думать и вести себя как прыщавый подросток в старшей школе, пытающийся пригласить на свидание свою первую любовь. Это был вовсе не я.

Если она хотела играть в эту игру, то и я буду тоже.

Я позволил рукам упасть с промежности, и моя член вырвался на свободу, словно сбежавший заключенный, указывая прямо на Эрику. Я увидел, как её глаза чуть расширились, губы слегка приоткрылись, и мне показалось, что я увидел удивление в её прекрасных голубых глазах. Мой план сработал. Я напугал её.

С тех пор, как я был молод, у меня всегда был довольно большой член. Как и большинство мальчиков, я измерил его, когда у меня началась эрекция, и даже сравнил его с тем, что я видел в порнографических журналах. Даже подглядывал за другими парнями в раздевалках, когда они переодевались. Хотя я не был самым большим из тех, кого я видел, я определенно знал, что я не маленький. Судя по шокированному выражению её лица, Эрика оценила размер моего хуя, когда увидела его.

— Спасибо,  — сказал я снова, на этот раз с гораздо большей уверенностью. «Выбросьте полотенце вместе с бельем, а я постираю его позже».

"Да... я сделаю это", сказала Эрика, словно в трансе.

Я видел, как она покачала головой, краем глаза, когда я обернулся и ухмыльнулся про себя. «Да, верно, Эрика, я тоже могу играть в эту игру». Подумал я про себя.

— О, Эрика? Повернулся я к своей новой сестре, совершенно не заботясь о том, чтобы прикрыться.

"Ага?" — ответила она, теперь полотенце было обернуто вокруг её туловища.

— Почему ты воспользовалась моим душем? Спросил я. До моего приезда это были её душ и комната, но я хотел убедиться, что она знает, что теперь это моё место.

— Я оставила здесь кое-какие вещи,  — торопливо сказала она.  — Я думала, что смогу принять душ до того, как ты проснешься, извини.

— Все в порядке,  — сказал я с улыбкой. «Просто спроси в следующий раз, я не против поделиться».

Я повернулся к ней спиной прежде, чем она успела ответить, но увидел, что её щеки залились румянцем, и обычно кокетливая, щеголяющая мега-красотка была удивлена моими действиями. Она потеряла контроль над ситуацией, что, как я полагал, случалось редко, если вообще случалось. Я включил душ на обжигающе горячую струю, выдавил немного шампуня на ладонь и начал доводить себя до столь необходимого оргазма. Я даже не стал ждать, пока дверь закроется, сигнализируя, что Эрика покидает ванную и квартиру, если она услышит хлюпанье мастурбации, когда мой кулак работает с членом, пусть будет так.

Я даже не пытался развеять образы её безупречного обнаженного тела, и уже через несколько минут украсил своей спермой плитку маленькой душевой.