Мне нравится, как ты это делаешь

Я сосредоточился на том, чтобы надавить кончиком пальца на её точку G. Точно так же, я оказывал нужное давление на её клитор своим языком, слегка зажав его между зубами и губами, посасывая его со все возрастающей интенсивностью. Она вскрикнула и выгнула бедра, когда я продолжил свои манипуляции с её влагалищем. Я не отпускал её. Оседлав волну, я продолжил наступление на её женственность. Она испытала оргазм, который длился не менее трех минут, пока я продолжал сосать, водить пальцами и покусывать её. Затем, когда она была уже на грани конвульсий, я ввел средний палец в её задницу, вызвав очередной виток оргазмических конвульсий.

Это был мой сигнал. Я встал на колени и погрузил свой член в её бурлящий канал. Она продолжала извиваться на моем члене. Мгновения спустя, я наполнил её месячной порцией спермы.

Месяц — именно столько времени прошло с тех пор, как она была "в настроении", делать что-либо со мной. На самом деле, последние три месяца, особенно последний, она была немного сукой. Поэтому, когда она разбудила меня сегодня утром со своим ртом на моем члене, я был, мягко говоря, удивлен.

Мы только что поссорились прошлой ночью. Она пришла домой поздно с работы и потребовала, чтобы я пришел в спальню и опустился на нее. После такого обращения с её стороны, я сказал:

— Пошла ты!

— С таким отношением, ты ничего не получишь!  — огрызнулась она в ответ.

Затем она пошла наверх, чтобы принять душ. Она была там в течение 30 минут. Я уверен, что в водонагревателе закончилась горячая вода, прежде чем она закончила.

В последнее время, я устал от её поведения. У нее всегда был вспыльчивый характер, и она могла держать обиду несколько дней. В конце концов, она была полноценной ирландкой. Кэтрин О'Брайен была её девичья фамилия, а теперь она Кэтрин МакКарти, не Кейт или Кэти, а просто Кэтрин. В самом начале наших отношений, я совершил ошибку, попытавшись называть её Кэт, парень, я её услышал!

Меня зовут Курт МакКарти, я её муж. Да, я тоже ирландец. Мы вместе ещё со школы. Мы начали встречаться, когда нам было по 16 лет. Я рано научился уходить с дороги, когда она начинала свои тирады. Так было последние 26 лет, 22 из которых, мы были мужем и женой.

Даже несмотря на её вспыльчивый характер, я все равно любил её. Рыжие волосы, зеленые глаза, светлая кожа с веснушками — все это мне нравилось.

Мы были, друг для друга, первыми парнем и девушкой. Фактически, мы впервые поцеловались. Когда мы начали встречаться, мы говорили о том, что нам удобно делать в сексуальном плане. Она сказала:

— В день свадьбы, я буду девственницей!

Я уважал это, но это не помешало нам дурачиться. На самом деле, за 4 года до свадьбы, я усовершенствовал свои оральные навыки. Я знал, что ей нравится, когда и как часто. Мне это тоже очень нравилось. Мне нравилось видеть, какой эффект производят 

на нее мои пальцы и язык, это поднимало моё самолюбие.

Поэтому сегодня, когда она разбудила меня минетом, я точно знал, чего она хочет. Это была, своего рода, наша "обычная" процедура: она делала мне минет, пока я не был почти готов взорваться, а затем останавливалась, переворачивалась и позволяла мне опуститься на себя, чтобы использовать свой потенциал. Затем мы кончали вместе с моим членом, погруженным до упора в её сочную пизду.

Сегодня, как и много раз до этого, она сказала:

— Мне нравится, как ты это делаешь,  — когда я ел её.

Однако в этот раз, что-то было по-другому.

Я встал:

— Я собираюсь прыгнуть в душ.

Я знал, что если не сделаю это первым, то пройдет час, прежде чем я смогу попасть в ванную. В ответ она только простонала, соглашаясь.

Когда я пускал струи воды на своё тело, я все время думал о том, что она сказала. Она говорила эти слова, сотни раз до этого. Почему они беспокоят меня сейчас? Я уверен, что отчасти это было связано с тем, что наши отношения, в последние несколько месяцев, были напряженными. Я даже не знал, почему. Просто я знал, как держаться от нее подальше, когда она была в таком настроении. Обычно, они длились не больше недели, максимум 10 дней. Это, длилось целый месяц, что было беспрецедентно.

"Мне нравится, как ты это делаешь".  — сказала она. Почему меня это так беспокоит?

Закончив душ, я обернул вокруг себя полотенце, проходя в спальню.

— Эй, соня, теперь твоя очередь.

Она застонала, но встала и направилась в ванную. Через пять минут она была в душе, намыливаясь.

Мне нравилось смотреть на нее. Её рыжие волосы, теперь мокрые, струились ниже плеч, её идеальные груди размера В, её тонкая талия и симпатичная попка, и, что мне нравилось больше всего, её рыжий кустик. Это напоминало мне о том горячем сексе, которым мы занимались каждый день. В первый год нашего брака, мы не могли насытиться друг другом — до работы, после работы, а иногда и в обед, если удавалось вырваться.

Это было, когда я работал механиком. Это были те дни, мы были бедны, но полностью любили и вожделели друг друга.

Примерно до 8 лет назад, я продолжал работать механиком. Именно тогда владелец местной франшизы, предложил мне перейти к нему на работу. Он обратился к моему стремлению, сделать что-то другое в своей жизни. Я зарабатывал около 40 000 долларов в год, крутя гаечными ключами. Мы много раз разговаривали, либо когда я ездил за запчастями, либо когда он доставлял их в наш магазин. В то время у него было два магазина, он хотел открыть третий, и ему нужен был менеджер. Он чувствовал, что я подхожу.

Разумеется, я разбирался в автомобилях и запчастях. Я был сертифицирован АSЕ, и ему нравилось, как я общался с клиентами.

Однажды вечером после работы, он пригласил меня на ужин, чтобы обсудить возможности. Я думал, что ему просто нужен менеджер. На самом деле,  

он хотел поговорить о бизнес-возможностях, которые могли бы обеспечить нас с Кэтрин на всю жизнь. Он спросил меня, думал ли я когда-нибудь о собственном бизнесе. Ну, конечно, думал, и понимаю, что большинство людей, в какой-то период своей жизни, тоже думали об этом.

Не буду утомлять вас подробностями, но суть была такова: я буду работать на него, зарабатывая те же 40 000 долларов в год в течение 10 лет, а в конце этого срока, он продаст мне бизнес. В течение этого времени, он будет откладывать 20 000 долларов в год на счет для меня, чтобы я мог использовать их в качестве первоначального взноса на покупку франшизы. Кроме того, в течение этого времени, он готовил меня к управлению бизнесом. Я всегда был доверчивым человеком, и рукопожатие скрепило нашу сделку. Я предупредил его за две недели, а затем начал работать на него.

В то время мне это нравилось, потому что мой 12-летний сын и 10-летняя дочь, стали активно заниматься спортом. Это позволило бы мне иметь гибкий график, чтобы присутствовать на большинстве их игр. Однако это означало, что я буду работать по вечерам и выходным.

В тот вечер, когда я говорил с Кэтрин о согласии на новую работу, она была в ярости от того, что я не поговорил с ней первым. У меня даже не было возможности поговорить с ней о будущих возможностях франшизы, так как знал, что она будет в ярости от того, что я не получил ничего в письменном виде. Я сказал ей, что мне не хватает детства моих детей и что эта работа, даст мне шанс стать большей частью их жизни. Затем сказал ей, что в конечном итоге, это будет хорошо для всех нас. Она ничего не хотела слушать, и я был в её списке дерьма больше недели. Я очень надеялся, что с моим планом ничего не пойдет не так, мне не хотелось испытать "гнев Кэтрин". Я испытывал это много раз: в походе, на вечеринках по случаю дня рождения и на каникулах.

Теперь, восемь лет спустя, я с нетерпением ждал возможности удивить её всего через два года. Конечно, отсутствие повышения зарплаты в течение последних 8 лет, привело к некоторым жарким дискуссиям между нами. Я просто говорил ей, чтобы она доверяла мне, что, к сожалению, давалось ей нелегко.

Мой график работы изменился с 7:30 — 5:00, пять дней в неделю, как механика, на любое время с 9:00 до 7:00 в течение недели и, возможно, в некоторые выходные. Однако у меня был гибкий график, который позволял мне видеть, как мои дети играют в бейсбол, софтбол и футбол.

Примерно 2 года назад, я начал замечать изменения в Кэтрин. Она стала легче раздражаться, а её обычный вспыльчивый характер стал ещё более резким. Она также начала, иногда, принижать меня. Это, безусловно, может задеть мужское самолюбие и вызвать обиду.

Последние 3 месяца, ситуация становилась все хуже и 

хуже. Я пытался поговорить с ней об этом. Сначала это имело эффект, она извинялась, и ситуация улучшалась, примерно, на неделю. Затем все начиналось снова.

Однако в последнее время, когда я говорил ей о чем-то, она смотрела на меня с раздражением, и её отношение становилось ещё хуже. Очевидно, это повлияло на нашу домашнюю жизнь, не говоря уже о нашей сексуальной жизни. Дошло до того, что я предпочел бы быть на работе, строя бизнес, чем дома с ней.

С другой стороны, бизнес растет. Сейчас у нас 4 точки, и наш коммерческий бизнес постоянно растет.

Моя жена всегда работала. Она, конечно, взяла небольшой отпуск, когда родились дети, но вскоре вернулась к работе. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти работу в группе страховых агентств. У них 4 офиса по всему городу, и сейчас она является офис-менеджером одного из них. Насколько я могу судить, она отлично справляется со своей работой. Знаю по опыту, что управление людьми иногда может быть стрессом, поэтому я должен верить, что часть отношения моей жены вызвана этим стрессом. Я спрашивал её, что изменилось за последние два года, но у нее нет ответа, и она сердится, когда я слишком много лезу не в своё дело.

Когда я одеваюсь, чтобы сделать кое-какую работу по дому, мои мысли возвращаются к утреннему великолепному сексу. Я улыбаюсь, вспоминая, но что-то все ещё беспокоит меня в глубине души: "Мне нравится, как ты это делаешь".

Остаток выходных и всю следующую неделю, все вернется в "нормальное русло". Новая норма, то есть. Кэтрин была раздражительной всю неделю. В пятницу вечером, она снова вернулась домой поздновато, и все повторилось, как в предыдущую пятницу. На самом деле, она была даже более требовательна к тому, чтобы я выполнил свои "профессиональные" обязанности в спальне. Я уже упоминал, что она ирландка, но и я тоже, и хотя у меня не такой горячий характер, он у меня все равно есть. Её отношение и требования, привели меня в ярость.

Когда она сказала:

— Мне нужно, чтобы ты меня обслужил.

Мой ответ был:

— Я не прыгаю по твоей команде, ты можешь обслуживать себя сама.

Я не собирался быть её собачкой на лапках.

В ту ночь, я спал в комнате моего сына Кевина. Он снял себе квартиру около 6 месяцев назад, так что его комната была свободна.

Когда утром я зашел в нашу спальню, чтобы взять одежду, Кэтрин была в душе. Я услышал, как её телефон оповестил, что ей пришло сообщение. Не знаю, как вы это назовете: карма, судьба, рука Бога, случайность или ирландская удача, но когда Vеrizоn сделал обновление пару лет назад, это изменило функцию СМС на наших телефонах. Вам больше не нужно разблокировать телефон, чтобы прочитать текстовые сообщения. Появляются новые сообщения, и чтобы прочитать их, нужно просто нажать на значок сообщения. В тот день, это обновление навсегда изменило мою жизнь. Я взял трубку и увидел сообщение от 

КБ, которое гласило: "Ну что, он сделал это?".

"Кто такой КБ? Что он имел в виду, в этом сообщении? Неужели это я, должен был что-то сделать?",  — подумал я. Похоже на то. Она ничего не сделала вчера вечером после ссоры. На самом деле, я не думаю, что она получала какие-либо звонки. Что я должен был сделать? Потом меня осенило. "Мне нравится, как ты это делаешь". Она сказала это не так, как в прошлые разы. Она сказала это так, что подчеркнула слово "ТЫ", как будто сравнивала меня с кем-то другим. Проблема в том, что ей не с кем сравнивать.

Тот факт, что уже две пятницы подряд она почти требовала, чтобы я её съел, заставил меня прийти к выводу, что у нее есть причина, по которой она хочет, чтобы я это сделал. Полагаю, она хотела, чтобы я почувствовал в ней "его".

От одной мысли об этом, у меня свело живот. Я побежал в ванную, открыл сиденье унитаза, и меня вырвало наружу.

— Ты в порядке, милый?  — спросила Кэтрин.

Я повернулся и посмотрел на нее в душе. Её мокрые волосы выглядели вязкими, прилипшими к голове, её груди обвисли, и вода капала с них на живот и вниз по её творожной попке и бедрам, а также через её редеющий куст.

Мне пришлось отвести взгляд, так как я снова извергся в унитаз.

Выйдя из душа, она обернула вокруг себя полотенце и встала рядом со мной.

— Я, наверное, заболеваю,  — сказал я ей.

Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Я не хотел обвинять её и потом страдать от гнева, если я был неправ.

— Как ты думаешь, это было что-то, что ты съел?

— Возможно,  — ответил я, снова почувствовав себя ужасно.  — Я просто не знаю, что и когда.

Я встал, она пошла потрогать мою голову, но я отступил:

— Тебе лучше не подходить ко мне, не хочу, чтобы ты чем-нибудь заразилась.

Затем повернулся и пошел обратно в спальню со словами:

— Поеду в магазин, куплю что-нибудь от желудка.

И ушел ещё до того, как она успела одеться.

Я ехал и думал о последних нескольких месяцах, и даже о последних двух годах. "У нее должен был быть роман. Как долго?" — думал я. Моя школьная возлюбленная, моя жена, моя любовь, больше не принадлежала только мне, а может, и вообще не принадлежала. Я должен был знать наверняка, у меня должны были быть доказательства.

У меня не было пароля от её телефона, да и от компьютера тоже. Мы всегда доверяли друг другу и нашей частной жизни. Как я мог получить доказательства? Каким-то образом, я должен был это выяснить.

Я ездил по окрестностям, но не мог оставаться вдали слишком долго, иначе она начала бы волноваться. Нужно будет вернуться домой с пепто-бисмолом, дайквилом и найквилом в руках. Зайдя в продуктовый магазин, я направился домой. Я притворился бы больным и провел бы день в комнате Кевина.

По возвращении домой, я сразу же пошел 

в ванную, выпил глоток Рерtо и небольшую дозу Nуquil, а затем сразу же пошел в комнату сына. Кэтрин вошла через минуту:

— Тебе лучше?

Мне не хотелось с ней разговаривать, поэтому я пробурчал что-то невразумительное, разделся и забрался обратно в кровать. Я вздрогнул, когда она потрогала мой лоб:

— Ты не горячий.

О, мне было жарко! Как она могла так поступить с нами?!

— Я приготовлю тебе куриный суп с лапшой,  — сказала она.

— Нет, его просто вырвет обратно.

Не хочу, чтобы она что-то делала для меня. Я не доверял ей — насколько я знал, она может попытаться отравить меня.

— Я просто собираюсь снова заснуть. Думаю, после хорошего сна я буду чувствовать себя лучше.

— Хорошо, я проверю тебя, через некоторое время,  — сказала она, уходя.

Конечно, я не собирался спать. Мой разум метался, перебирая в памяти всю нашу совместную жизнь: знакомство, свадьбу, рождение детей, отпуск, выпускной Кевина, а вскоре и Кейтлин. Я не смог увидеть во всех этих воспоминаниях ничего, что могло бы объяснить то, что я подозревал.

Конечно, последние два года были напряженными, но я не знал, почему. Мне нужно было выяснить, что изменилось. Пока лежал, я начал разрабатывать план.

Мне нужны были доказательства. Как только у меня появятся доказательства, я пойму, что нашему браку конец. Опять же, я ирландец, мы вспыльчивы и держим обиды, прощение обычно не в нашем стиле. Посмотрите на конфликт ирландцев и англичан, как долго это продолжается?

Если, на самом деле, она мне изменяла, я никогда не смогу забыть и никогда не прощу, особенно если то, что она пыталась заставить меня сделать, было правдой. Такое неуважение, как попытка заставить мужа убирать за своим любовником, было непростительно.

Почему-то мне нужны были доказательства, и почему-то я должен был знать, когда их получить. Когда живешь с кем-то так долго, как мы вместе, ты знаешь его, возможно, лучше, чем он сам себя знает. Все эти обширные знания, очень помогли бы мне в ближайшие дни и недели. Но даже с учетом всех этих знаний, именно "ирландская удача" дала мне необходимую информацию.

Мне нужно было в ванную, поэтому встал и направился в главную ванную. Кэтрин была на кухне, но её телефон лежал на тумбочке. Я поднял его, и там было ещё одно сообщение от КБ. Оно гласило: "Я забронировал столик на среду днем".

"Какое бронирование?",  — подумал я. В голове, сразу возникла мысль о бронировании отеля. Обычно не нужно бронировать столик в ресторане, на вторую половину дня. Для ужина или даже обеда, возможно, вам понадобится бронь, но не во второй половине дня. "Где?",  — был вопрос? Думаю, это не имело значения. Я мог взять отгул в среду после обеда и последовать за ней. Опять же, ещё одно преимущество работы менеджером и гибкого графика.

Избегать слишком много времени рядом с Кэтрин, в течение следующих 4 дней, было не так сложно, как вы могли бы подумать. Благодаря тому, что я притворился больным 

в субботу и воскресенье, а также моему графику в понедельник и вторник, у меня было лишь минимальное общение с ней. Правда, мне пришлось спать с ней в одной кровати в понедельник и вторник — я не хотел, чтобы у нее возникли подозрения. Конечно, никакого сексуального контакта не было, я едва мог выдержать, чтобы лечь с ней в одну постель, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Удивительно, как можно любить кого-то в один день и испытывать отвращение к этому человеку в другой.

Итак, в среду я отпросился с работы в обеденный перерыв и поехал к ней на работу. По дороге я заехал перекусить, но мой желудок был в узлах, поэтому большая часть еды осталась недоеденной. Я припарковался на боковой улице рядом с её зданием. Я все ещё мог видеть парковку, но был достаточно далеко от дороги, и если она не будет искать меня, то не увидит.

Примерно через полтора часа, я начал сомневаться в том, что подозревал. Было ли это просто невинное сообщение? Было ли это связано исключительно с работой? Я должен был знать. Другие сообщения, которые я видел, все ещё заставляли меня верить, что я не ошибся. Я решил просидеть там до конца дня, если придется.

Примерно в 2:30 я увидел, как её босс вышел к своей машине и уехал один. Теперь я действительно сомневался в себе. Неужели я был параноидальным дураком? Я продолжал думать о сообщениях и о том, как она себя вела, особенно, в последнее время. Там должно было что-то быть.

Прошло пятнадцать минут, прежде чем я увидел, что моя жена вышла из офиса. Вот и все, будет ли её встреча с боссом невинной или нет?

Я последовал за ней, когда она уезжала. Должно быть, она не заметила, что я слежу за ней издалека, потому что она поехала прямо к мотелю и припарковалась рядом с машиной своего босса. Это был не отель с конференц-залами, это был мотель, из тех, где все номера выходят на центральную парковку.

Снова припарковался на улице, по большей части, вне поля зрения. Она возилась в машине, прежде чем выйти из нее, чтобы пройти в номер. Когда она вышла из машины, я даже с расстояния заметил, что на ней больше нет лифчика, а соски выделяются. Наверняка она сняла и трусики.

Она прошла к одному из номеров и, как раз когда она подошла к двери, она открылась. Карл стоял там в одних трусах, приветствуя её. Я фотографировал телефоном, пока он не закрыл дверь. То, что я подозревал, оказалось правдой. Она заплатит за это.

Как я уже говорил, когда живешь с кем-то столько лет, сколько мы вместе, ты знаешь его, может быть, даже лучше, чем он сам. Я знал, что мне делать, чтобы извлечь из этого максимальную выгоду. Я ирландец, как уже говорил, поэтому у меня вспыльчивый характер, и я использую его, чтобы 

отомстить. Я отомщу им обоим.

Уехал я в ярости. Я поехал прямо домой, Кейтлин была на тренировке по софтболу, так что у меня было время сделать то, что мне нужно.

У нас есть дом на окраине города. Мы купили его, потому что в нем было достаточно места, чтобы я смог построить рабочий гараж на два места, с готовой комнатой наверху. Это была моя мужская пещера. Я установил подъемник, чтобы иметь возможность работать с нашими машинами и зарабатывать немного денег, работая с чужими машинами.

Этот гараж, был моим убежищем от дневных стрессов, а также от истерик, которые периодически закатывала Кэтрин. У меня даже была односпальная кровать наверху, когда я оказывался в "собачьем доме". Собственно, именно так я и назвал свой гараж — "Собачий дом".

Придя домой, я сразу пошел в нашу спальню и вытряхнул всю свою одежду из комода и шкафа. Она не заметит их отсутствия, потому что уверен, что она снова попытается провернуть это дерьмо со мной, требуя, чтобы я пришел в спальню, чтобы обслужить её. Я знал, что она хотела проявить неуважение ко мне, заставив меня убирать остатки еды её любовника.

Отнеся свою одежду и туалетные принадлежности в мужскую пещеру, я вернулся в дом, чтобы ожидать прихода моей "любящей жены".

Было 5:30, когда она вошла в дверь. По крайней мере, она снова надела лифчик, но я не знал, как насчет трусиков. Были ли они на ней под платьем, собирая всю сперму босса, или она просто позволяла ей стекать по бедрам.

Я смотрел телевизор, намеренно игнорируя её, когда она спросила:

— Кейтлин дома?

— Нет,  — ответил я.  — Она, наверное, пошла поесть с друзьями из команды.

Кейтлин была хорошим ребенком. Это был её выпускной год. Мы не волновались, когда она не приходила домой сразу после тренировки. Скорее всего, она вскоре напишет кому-нибудь из нас сообщение, чтобы мы знали, где она и когда будет дома.

— О,  — сказала она таким протяжным тоном "у меня есть идея", каким говорят женщины, когда хотят чего-то от своего мужа.

Я не смотрел на нее. Конечно знал, о чем она думает, но хотел, чтобы она поработала над этим.

— Итак... У нас есть свободная квартира. Чем бы ты хотел заняться?  — заманчиво спросила она.

— Мы могли бы положить пару стейков на гриль и сделать пару салатов,  — сказал я, все ещё делая вид, что увлечен телепрограммой.

— Могу придумать более вкусные вещи для еды,  — продолжала она заливать.

— Ну, если ты хочешь заказать еду на вынос, давай. Дай мне знать, где и когда все будет готово, и я съезжу за этим,  — безразлично сказал я.

— Я скажу тебе, где и когда,  — ответила она.  — В нашей спальне, примерно через минуту.

Подняв на нее глаза, я изобразил легкое замешательство.

—Давай поднимемся в нашу спальню и насладимся валянием на сене,  — сексуальным голосом сказала она.

Я заглотил наживку и побежал за ней вверх по лестнице. Она зашла в ванную и разделась, вероятно, немного 

приводя себя в порядок. Не стоит делать это слишком очевидным, верно?

Я растянулся голым на кровати. Мне пришлось потрудиться, чтобы заставить себя напрячься. Мне пришлось вспомнить о порно, которое я смотрел во время недавней засухи, через которую меня заставила пройти Кэтрин.

Когда она вышла из ванной, я увидел её такой, какой она стала — сорокадвухлетней женщиной. Чтобы не ослабеть, я закрыл глаза и подумал о молодых порнозвездах.

Она забралась на кровать и начала массировать мой стояк, я только стонал. Мне нужно было сделать это, чтобы отомстить. Она взяла меня в рот и начала делать мне свой обычный минет. Мне было трудно не думать о том, что всего несколько часов назад, она делала это своему любовнику. Когда я всё-таки подумал об этом, мой член начал размягчаться. Я сосредоточился на порно и вскоре снова стал твердым. Мне действительно нужно было сосредоточиться, чтобы достичь того состояния, в котором я обычно нахожусь, когда она переворачивается, раздвигает ноги и хочет, чтобы я вылизал её киску.

Примерно через 15 минут, думая о порно, я, наконец, достиг цели. Как я и ожидал, она перевернулась, раздвинула ноги и сказала:

— Съешь меня, детка!

Ее глаза были закрыты, так как она ждала в предвкушении. Встав с кровати, я открыл ящик тумбочки. Услышав звук открываемого ящика, она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Что ты делаешь?  — спросила она.  — Разве ты не собираешься использовать свой опыт, чтобы заставить меня расслабиться?

Я достал из ящика презерватив и открыл упаковку:

— Мне не хочется.

— Какого хрена?!  — спросила она.  — Что ты делаешь?

— Надеваю защиту,  — спокойно сказал я.

— Что?!!!

Теперь наступила моя месть:

— Не знаю, где была твоя пизда и кто в ней был, поэтому я предохраняюсь, прежде чем вводить его в тебя.

Я видел, как кровь поднимается в её лице, как ртуть в термометре. Она была готова взорваться.

— В чем ты меня обвиняешь?!  — закричала она.

— Ты прекрасно знаешь, что ты делала. Мы оба знаем!  — сказал я, с выражением лица "по существу".

Она взорвалась.

— Ты чертов мудак! Как ты смеешь стоять здесь и обвинять меня в чем-либо! Кто ты, блядь, такой — менеджер в магазине автозапчастей? Слабак, который работает на одной и той же работе последние 8 лет, не желая даже требовать повышения заработной платы!!!

Теперь она была на взводе. Это была настоящая причина того, что она делала. Она не уважала меня. Моей любви, преданности и самопожертвования ради нее и наших детей, было недостаточно.

Я снова надел свою одежду, пока она продолжала кричать и унижать меня. Затем я вышел. Пошел в "Собачий дом" и поднялся в мужскую пещеру, закрыв за собой дверь.

Примерно через 2 минуты, она была внизу в гараже и кричала, чтобы я спустился и встретился с ней, как настоящий мужчина. Я знал, что то, что я сделал, выведет её из себя, поэтому вызвал полицию. Раньше я никогда не вызывал полицию на свою жену, хотя она неоднократно применяла насилие 

по отношению ко мне, поэтому решил использовать это в своих интересах. Если я правильно рассчитаю время, то буду во дворе, когда появятся полицейские, и они станут свидетелями её буйства.

Она бушевала и бесновалась на лестнице в гараже, требуя, чтобы я спустился. Не было ни сожаления, ни раскаяния в том, что она сделала. Она просто злилась, что я унизил её, обозначив шлюхой.

Через пару минут, когда я не спустился, она подошла, попробовала дверную ручку, а затем начала колотить в дверь, выкрикивая непристойности в мой адрес. Примерно через 5 минут тирады она отошла от двери, затем все стихло. Я решил, что она пошла в дом за запасным ключом. Я знал, что она вернется, поэтому толкнул кровать перед дверью. Затем почувствовал какой-то необычный запах. Что она делала? Отодвинув кровать от двери, я отпер её и посмотрел вниз в гараж. Я не увидел её, но вместо этого увидел, что моя мастерская горит, пустой газовый баллон лежал на боку на полу. Пламя быстро распространялось, и я закричал:

— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!!!

Ответа не было, она уже была на улице. Подбежав к окну в комнате наверху, я увидел, что она стоит там, с улыбкой на лице. Открыв окно, спустился на маленькую крышу над дверью гаража. Постояв там несколько секунд, я посмотрел на землю в 4, 5 метрах подо мной. Я слышал, как горит огонь в гараже. Прыгнув, я ударился о гравий и упал на руки и колени, подвернув при этом лодыжку. Когда я отползал от горящего здания, она подбежала ко мне и начала избивать меня, выкрикивая оскорбления.

Я пытался убежать от нее, пока она била меня, когда подъехали полицейские и вышли из машины. Потом услышал, как один из них вызвал пожарную машину, а другой схватил Кэтрин, усмирил её и надел на нее наручники.

Несмотря на то, что её усмиряли полицейские, она все ещё кричала:

— ПОЛУЧИ, ПРИДУРОК! ТВОЙ ДРАГОЦЕННЫЙ "СОБАЧИЙ ДОМ" ГОРИТ!

Полицейский посадил её на заднее сиденье патрульной машины и подошел ко мне, пытаясь выяснить, что происходит. Я рассказал ему РG-версию ("родительское руководство", т. е. приличную версию — пер.) событий вечера с того момента, как я вернулся домой, и до того, как они появились.

Они отвезли нас обоих в полицейский участок, и я дал показания. Её арестовали за домашнее насилие и поджог, с возможным покушением на убийство. Я спросил полицейского, могу ли получить запретительный судебный приказ против нее, и он сказал:

— Вам лучше поговорить с адвокатом.

Позвонив своему адвокату по мобильному телефону, я объяснил суть проблемы. Он, в основном, занимался хозяйственным правом, но направил меня к адвокату по уголовным делам в своей фирме. На следующий день, у меня был запретительный судебный приказ. Она не могла приближаться ближе чем на 150 метров к нашему дому, бизнесу, где я работаю, или ко мне самому.

Она все ещё находилась в тюрьме и будет находиться там, до слушания дела по обвинению.  

Все вышло даже лучше, чем я планировал. "Ирландская удача" светила, по крайней мере, мне.

В тот вечер, мне пришлось рассказать Кевину и Кейтлин о том, что произошло. Кейтлин не удивилась поступку мамы, она всю жизнь видела примеры гнева Кэтрин. Я извинился перед ней, и она обняла меня. Кевин был в ярости, это займет у него некоторое время, но он это переживет.

Мои дети, были для меня всем. Это только подтвердило моё решение устроиться на работу, которая позволит мне быть более значимой частью их жизни.

На следующий день, я пошел к другому адвокату в фирме и попросил его подготовить прошение о разводе. Когда вернулся домой, то обнаружил на своей подъездной дорожке полицейскую машину. Кэтрин разрешалось взять из дома одежду и другие необходимые вещи, находясь под присмотром. Я зачитал приказ, развернулся и уехал. Очевидно, она внесла залог, вероятно, от своего любовника.

Эти выходные прошли спокойно, пока я разбирал завалы, которые были моим "Собачьим домом". Мне удалось спасти много металлических инструментов, но все моё диагностическое оборудование было разбито. Я позвонил своему страховому агенту, но он не смог сказать, будет ли это покрыто или нет, поскольку моя жена также имела право собственности на гараж и его содержимое. Это была бы драка на другой день.

Я пересматривал нашу совместную жизнь. Она была моей первой и единственной любовью. Я был её первой, но, очевидно, не единственной. Как мне было жить дальше? Было понятно, что я не могу продолжать жить с ней. Доверие было для меня очень важным, и я не мог простить и забыть. Это не в моем характере — как уже говорил, я держу обиду. Это была бы окончательная обида.

Однако я должен был выяснить, почему. Мне это было необходимо для моего рассудка. Был ли Карл первым? Что привело к этому? Это было что-то, что я сделал или не сделал? Судя по тому, что она кричала на меня, она меня не уважала. Это было вызвано их разговорами? Он тоже меня оскорблял, принижал? Преуменьшал ли он мою роль, как менеджера магазина?

Мне нужно было узнать больше, об этом Карле Бенсоне. Я обратился к Интернету, чтобы провести как можно больше исследований. Удивительно, что можно узнать о человеке. Я узнал, что он был нанят владельцем бизнеса моей жены около 2 лет назад, в качестве генерального менеджера, контролирующего бизнес во всех 4 офисах. Это было сделано для того, чтобы владелец мог отойти от дел и попытаться насладиться своими золотыми годами. Думаю, это не было совпадением, что примерно в это время, моя жена начала вести себя по-другому. Это заставило меня задуматься, как долго это продолжалось.

Карл был холост, разведен, у него было трое детей в возрасте от 15 до 20 лет. Они жили, примерно, в часе езды от нас. Мне придется провести дополнительное исследование этой ситуации.

Тем временем, однако, я собирался связаться с владельцем компании. Мы встречались на многих мероприятиях 

компании, и, более того, он начал обслуживать свои автомобили в мастерской, в которой я работал. Я был с ним в хороших отношениях и был уверен, что смогу узнать его номер телефона, у своего предыдущего начальника. Хотелось позвонить ему и рассказать, что происходит. Это должно было быть в моем списке дел на понедельник.

В воскресенье вечером, Кэтрин наконец-то позвонила мне, она очень извинялась.

— О, Курт, мне так жаль, я слетела с катушек и подожгла твой гараж.

— Ну и что?  — сказал я.

— Так я могу вернуться домой?  — спросила она.

— Нет, у меня есть запретительный судебный приказ против тебя.

— Да, мне сказали об этом, когда за меня внесли залог.

— Кто внес за тебя залог?

— Мама и папа, они недовольны.

— Ну, я тоже.

— Мы можем сесть и поговорить об этом? Я уверена, что мы сможем все решить,  — сказала она.

— Мы не сможем это решить! Тут нечего решать.

— Курт, ты знаешь, что я люблю тебя. Просто у меня такой характер,  — сказала она.

— Нет, я не знаю, что ты меня любишь. Если бы ты меня любила, ты бы не спала со своим боссом,  — ответил я.

— Это неправда!

— Что неправда? То, что я не знаю, любишь ли ты меня, или то, что ты спишь со своим боссом?

Она помолчала несколько секунд:

— И то, и другое.

— Кэтрин, я видел тебя с ним в мотеле. Не пытайся отрицать это!

Она задохнулась.

— Почему?  — спросил я — я действительно хотел знать.

— Это была ошибка, это был единственный раз.

— Чушь!!! Кэтрин. Я устал слушать твою ложь,  — сказал я, положив трубку и выключив телефон.

Примерно через полчаса в мою дверь постучали, это был её отец. Он был для меня, как второй отец. Я знал его более 25 лет. Когда он вошел, я увидел растерянность на его лице.

— Что она тебе рассказала?  — спросил я.

— Что вы поссорились и ты её выгнал,  — ответил он.

Значит, полуправда теперь, была здесь нормальным почерком. Я покачал головой.

— Так как она объяснила, что она в тюрьме?  — спросил я.

— Ты же знаешь её характер. Она сказала мне, что после того, как ты её выгнал, она пошла в твой гараж и начала сжигать твои руководства по ремонту автомобилей, и это вышло из-под контроля.

Я снова покачал головой.

— Я думаю, тебе нужно спросить у нее правду.

— Так ты скажи мне. В чем заключается правда?  — спросил он.

— Я не думаю, что вы действительно хотите услышать её, мистер О'Брайен.

— К чему эти формальности, сынок? Ты же знаешь, что я считаю тебя своим сыном, сказал он.

— Потому что, скоро у нас не будет таких отношений. Ты, наверное, будешь меня ненавидеть.

— Неужели все так плохо?  — нерешительно спросил он.

Я кивнул головой, и он понял.

— Как долго?

— Не знаю. Я знаю, что наши отношения изменились около двух лет назад. Три месяца назад, все стало ухудшаться, а последний месяц, был почти невыносим.

Я увидел боль в его 

глазах. Ни один отец не хочет даже думать о том, что его дочь занимается сексом, тем более с кем-то, кроме мужа. Он кивнул мне, повернулся и вышел за дверь.

Через несколько часов, я получил от него сообщение, в котором было только: "Мне жаль".

Итак, ей пришлось признаться. Он, наверное, пошел домой и посадил её на горячее место. Я уверен, что в том доме было много повышенных голосов. Не удивлюсь, если он сразу же повел её в исповедальню. Рассказала ли она священнику все, часть или ничего, я даже не мог предположить.

Когда я позвонил хозяину, он сразу узнал моё имя.

— Курт, как ты поживаешь? Чем обязан этому звонку?

— Простите, сэр, но это будет не очень приятный звонок.

— О?  — сказал он и молча ждал, пока я собирался с мыслями.

Как сказать мужчине, что у женщины, которую он знает как мою жену, был роман с его бизнес-менеджером?

— Я подумал, что вы должны знать, что мы с женой разводимся,  — сказал я.

— О, мне очень жаль это слышать. Она всегда была для меня отличным работником. Так какое отношение это имеет ко мне?

Я слышал колебания в его голосе. Он знал, что я не стал бы звонить ему, если бы это, каким-то образом, не затрагивало его.

— Причина развода в том, что у нее был роман с Карлом Бенсоном. Мне жаль, но я не буду добр к нему, и некоторые последствия могут ударить по вашему бизнесу.

— Вот дерьмо,  — сказал он.  — Я знал, что мне следовало довериться своим инстинктам, когда приглашал его на собеседование. Я спросил его, почему он хочет уехать от своей семьи. Он уже был разведен, но у него есть дети. Прости, наверное, мне следовало проверить его более тщательно.

— Это не ваша вина, они оба взрослые люди. Они знали, на что шли.

— Курт, ты можешь дать мне время до конца недели? Я не могу изменить прошлое, но я точно могу изменить будущее для них обоих.

— Сэр, если вы уволите Кэтрин, это нанесет мне финансовый ущерб при разводе. Я был бы признателен вам за помощь в этом, если вы не возражаете.

— Она всегда проделывала для меня огромную работу, так что, да, думаю, имеет смысл оставить её.

Я поблагодарил его, и мы закончили наш разговор. Он всегда был парнем, который мне нравился, и то, что он оставил её у себя, очень помогло бы мне.

Документы о разводе, ей вручили на работе. Я попросил сделать это таким образом, чтобы причинить ей как можно меньше стыда и боли. Я встречался со многими из её сотрудников и мог бы сказать, что у нас были дружеские отношения. Мне было интересно, как они посмотрят на меня теперь.

Она сразу же позвонила мне, как только получила их. Я слушал около двух секунд. Когда первые слова, которые вы слышите, когда здороваетесь — это "Ты, гребаный ублюдок!", вы знаете, что разговор не стоит продолжать, поэтому 

я повесил трубку.

Будучи механиком, вы узнаете довольно много о том, что заставляет машину работать или не работать. Раньше я никогда со злым умыслом, не использовал свои знания на автомобиле. Однако это должно было измениться. Lехus Карла Бенсона, скоро должен был получить новый двигатель. В зависимости от того, что он решит делать, у него может выйти из строя ещё один двигатель или трансмиссия. Говорят: "Знание — сила". Я вынужден с ними согласиться.

Пятница была не самым удачным днем для Карла. Он опоздал на работу, потому что ему пришлось на полпути к работе, отбуксировать свою машину с обочины дороги. Когда он приехал на место, его ждал владелец. Его отпустили за "поведение, не подобающее человеку на его должности".

Кэтрин позвонила мне, и я весело ответил:

— Привет, Кэтрин.

— Что ты наделал?  — вот что я услышал.

— О чем ты говоришь?  — спросил я.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю,  — огрызнулась она в ответ.

— Кэтрин, я думаю, пришло время начать говорить через наших адвокатов. Пожалуйста, не звони мне больше,  — и повесил трубку, когда она пыталась что-то мне сказать.

Я знал, что это её разозлит. Она попыталась перезвонить, но я перевел звонок на голосовую почту, а затем удалил его.

Моя месть её любовнику, ещё не была закончена. Я позвонил его бывшей жене и объяснил свою ситуацию. Она была очень рада помочь мне.

В субботу вечером она приехала в город, и я заказал столик в любимом ресторане нашей семьи. Я попросил Кевина и Кейтлин присоединиться ко мне. Я не решался впутывать их в это дело, но мне нужно было быть уверенным, что Кэтрин и, соответственно, Карл узнают об этом.

Мы втроем пришли раньше бывшей Карла, так было задумано. За столом было четыре сервировочных столика, поэтому я уверен, что мои дети подумали, что их мама присоединится к нам.

Когда Молли, жена Карла, подошла к столу, я встал и отодвинул для нее стул. Мои дети вопросительно посмотрели на меня.

— Кевин, Кейтлин, это Молли Бенсон. Она согласилась сегодня вечером, поужинать вместе с нами.  — Они ничего не поняли. Я продолжил:  — Молли — бывшая жена Карла Бенсона. Она бывшая жена любовника вашей матери. Я подумал, что было бы неплохо услышать её историю.

На протяжении всего ужина она рассказывала нам о том, что привело к её разводу. Она рассказала о том, как простила ему одну измену, но когда он сделал это снова, она поняла, что не может ему доверять.

— Доверие необходимо в любых отношениях: в дружбе, бизнесе или браке. Если у вас нет доверия, у вас нет того, что нужно, чтобы выжить.

Она продолжила:

— Мы с вашим отцом хотели встретиться с вами, чтобы вы поняли причины его развода с вашей матерью не потому, что он не любит её, я уверена, что он все ещё любит её, хотя, возможно, сейчас он её ненавидит. Причина развода — доверие. Если он не может ей доверять, он всегда будет задаваться 

вопросом, когда она поздно возвращается домой или уезжает по делам. Так жить нельзя, поверьте мне, я знаю.

К концу ужина, мы все разговаривали, как одна семья. Они задавали ей вопросы, и она правдиво отвечала на них. Она задавала им очень острые вопросы, и я узнал, что год назад они уже задавались вопросом, не происходит ли с ними что-то неладное. Я думаю, что муж узнает об этом последним или даже подозревает.

Когда мы встали, чтобы уйти, все обнялись, и когда Кейтлин спросила, собираюсь ли я сразу домой, то ответил:

— Я собираюсь пригласить Молли на танцы, если она ещё в состоянии.

Я посмотрел на нее, и она кивнула головой.

Кейтлин посмотрела на меня, и я понял, о чем она думает.

Мы танцевали до 11:00, а потом я отвез её в отель. Она пригласила меня подняться к себе в номер, но я отказался. Как бы она мне ни нравилась, и я бы с удовольствием потрахался в отместку, это было не совсем правильно, подача заявления о разводе была слишком свежей. Однако я сказал ей, что заеду за ней на завтрак.

Старые привычки умирают с трудом, поэтому субботнее утро застало нас в любимом заведении, где я завтракал. Официантка увидела меня и подошла со словами:

— Как обычно для вас двоих?

Когда она подняла глаза от своего блокнота с заказами, она увидела, что со мной нет моей жены. Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Хизер, позволь представить тебе Молли. Мы с ней танцевали всю ночь напролет и теперь хотим плотно позавтракать, чтобы подкрепиться.

Она немного поморщилась, а потом сказала:

— Что вам принести?

Я заказал своё обычное блюдо, а Молли — яйца бенедикт. Мы сидели, разговаривали и смеялись, зная, о чем думает Хизер, и я знал, что так или иначе, моя будущая бывшая узнает об этом.

Мы вернулись в её отель, и она выписалась. Мы провели вторую половину дня вместе, и я подумал: "Как кто-то мог изменить такой приятной, красивой женщине?".

Она уехала рано вечером, чтобы вернуться до того, как станет слишком поздно. Перед уходом она сказала.

— Если ты когда-нибудь захочешь провести больше времени вместе, дай мне знать.

— Я могу согласиться на это раньше, чем ты думаешь, если ты будешь ещё свободна.

Почему-то я сомневался, что она будет свободна, она была уловом, но, к сожалению, я ещё не был на рыбалке.

Как я и ожидал, Кэтрин узнала и о моем ужине, и о завтраке с Молли. На следующей неделе, мне позвонила Кэтрин.

— Так ты уже встречаешься с другими женщинами? Ты же знаешь, что мы все ещё женаты!

— Тебя это не остановило!  — сказал я.  — И кроме того, у меня не было с ней секса.

— Да, конечно, вечером на ужин, а утром на завтрак? Вы что, просто болтали всю ночь?

— То, что мы делали, тебя уже не касается. Мы разводимся. Ты уже подписала бумаги?  — спросил я.

— Нет. Я не хочу разводиться.

— Ну, то, что ты 

хочешь, не помешает этому, просто это займет больше времени. Ты сама виновата, просто подпиши бумаги, и мы будем жить дальше,  — сказал я.  — Спроси своего отца, принял бы он тебя обратно, будь он на моем месте.

На другом конце была тишина. Она знала своего отца, он ни за что не согласился бы на это.

Через несколько дней я узнал от своего адвоката, что Кэтрин подписала бумаги. Наверное, она поговорила с отцом.

Конечно, как знает каждый, кто был в разводе, вам приходится общаться с бывшим, особенно если у вас есть дети. Выпускной Кейтлин был первым, когда я увидел её через неделю после разрыва. Она была со своей семьей. Мы сидели не рядом друг с другом, но я видел, что она смотрит на меня, как, я уверен, и она видела, что я смотрю на нее.

После церемонии я спустился вниз, чтобы поздравить Кейтлин. С ней была Кэтрин, а также её родители. Я пожал руку её отцу, и он притянул меня к себе, чтобы обнять. Её мать была более отстраненной, видимо, женщины держались вместе. Я был рад, что её отец понял, к чему я клоню.

Кэтрин повернулась ко мне, и я удивился: теперь, когда я был ближе к ней, можно было увидеть, насколько старше она выглядит. Она похудела, что ей шло, но её лицо показывало женщину, у которой много забот. Мне даже стало жаль её, пока она не сказала:

— Ну что, все ещё встречаешься с бывшей Карла?  — Она сказала это таким тоном, который намекал на то, что мы спим вместе.

Я не стал её разубеждать:

— Она потрясающая женщина, у нас было отличное время.

Затем я спросил:

— А где Карл? Я думал, он будет здесь.

— Курт, ты знаешь, что его уволили, я бы добавила — из-за тебя. Ему было трудно найти работу, мой босс не дал ему блестящей рекомендации. Ему пришлось переехать из штата.

Просто чтобы ещё раз покопаться, я спросил:

— И он не взял тебя?

Она посмотрела на меня:

— Я никогда его не любила.

— Ты и меня не любила достаточно,  — сказал я и ушел.

Я слышал, как она сломалась, а её мать сказала "Козел!". Не знал, что эта воцерковленная дама знает такое слово.

День открытых дверей, был назначен на следующую субботу. Мы с Кэтрин договорились провести его в нашем доме — да, это был все ещё "наш" дом, развод ещё не был окончательным.

Я позволил ей заниматься всеми приготовлениями, что также означало отмену запретительного приказа и предоставление ей свободного доступа в дом. Мне было тяжело видеть её в привычной обстановке, занимающуюся привычными делами. Молли была права, я все ещё любил её, хотя и ненавидел.

Когда мы убирались, после того как Кейтлин ушла с друзьями, я был на кухне и собирал мусор. Кэтрин подошла ко мне и сказала:

— Спасибо, что устроил здесь День открытых дверей и позволил мне быть рядом.

— Ты всегда будешь её мамой,  — сказал я, продолжая работать с 

мусором.

— Курт, ты можешь посмотреть на меня?

Я остановил то, что делал, и поднял на нее глаза.

— Мне жаль, что я так поступила с нами,  — сказала она.

Это был первый раз, когда она извинилась за роман.

— Почему ты это сделала?  — спросил я, желая узнать причину.

Она заплакала и выбежала из комнаты. Она все ещё не могла мне сказать.

Шли месяцы. Наш развод прогрессировал. "Ирландская удача" снова снизошла на меня. В конце прошлого года, когда Кейтлин получила письмо о зачислении в колледж, мы взяли вторую ипотеку на наш дом. Мы взяли 100 000 долларов из собственного капитала. Мы заплатили 50 000 долларов за её обучение и дали Кевину 50 000 долларов, чтобы он открыл свою собственную автомастерскую. Он пошел по стопам отца, посещал занятия в техническом центре средней школы, брал уроки бизнеса онлайн и получил сертификат АSЕ, работая в моем старом магазине. Я так гордился им и сказал ему, что буду рад помочь, чем смогу.

К счастью, это означало, что кроме некоторых 401К и небольших сбережений, было очень мало капитала для раздела. Мы продали дом и разделили около 15 000 долларов. Алиментов не было, так как мы оба зарабатывали, примерно, одинаково.

Кэтрин признала себя виновной в поджоге и была осуждена на два года условно. Она также должна была посещать занятия по управлению гневом. Это, кажется, помогло. Она также начала регулярно посещать психотерапевта, и это помогло ещё больше.

Когда пришло окончательное решение о разводе, она позвонила мне и спросила, можем ли мы где-нибудь посидеть и поговорить.

— Конечно,  — сказал я.  — Как насчет нашего любимого ресторана?

Когда я вошел в ресторан за 10 минут до того, как мы должны были там быть, то увидел, что она уже сидит там. Я мог сказать, что она нервничала, но выглядела она лучше.

Мы заказали еду и вели легкую беседу, пока ели. Затем, не отрывая глаз от своей тарелки, она сказала:

— Это мило, я скучаю по этому.

— Я тоже,  — сказал я.

Она подняла на меня глаза.

— Мне жаль.

Я снова спросил:

— Почему?

Она знала, о чем я спрашиваю.

— Я была глупой. Я видела его, красивого, амбициозного, житейского, а потом смотрела на тебя, все ещё живущего в том же городе, на работе, которая никуда не ведет, и без амбиций. Знаю, что ты согласился на эту работу, чтобы быть частью жизни наших детей, и они преуспели благодаря этому. Если бы ты не согласился на эту работу, ты бы работал до 6:00 каждый день и пропустил бы большинство их игр. Ты пожертвовал своим будущим ради них. Я потеряла осознание этого и потеряла из-за этого уважение к тебе. Мне жаль.

— Мне также жаль, что я так отреагировала. Мне жаль, что сожгла твой гараж. Я многому научилась на занятиях по управлению гневом и на терапии.

Ого, за этот разговор она сказала "прости" больше раз, чем за последние 10 лет. Возможно, она изменилась.

— Спасибо,  — сказал я.  — Мне жаль, что я не 

оправдал твоих ожиданий.

Мы расстались, обнявшись, и она прошептала мне:

— Если тебе когда-нибудь понадобится отдушина, чтобы снять напряжение, дай мне знать. Ты всегда был лучшим.

Я покраснел, но сомневался, что приму её предложение — наверное, это был испорченный плод.

Когда ехал домой, то позвонил Молли.

— Ты ещё свободна? Или тебя уже кто-то поймал?

— Я свободна. Встречалась с парнем, но он нашел более молодую модель, которая, по его мнению, ему больше по душе.

— Мне жаль слышать это для тебя, но я рад слышать это для себя. Когда мы можем встретиться?

— У меня или у тебя?  — сказала она.

— У тебя, если ты не против?

— Конечно.

Я рад, что она согласилась. Мне хотелось отомстить и трахнуться в её доме, в её постели, за которую все ещё платил её бывший муж.

Мы отлично поужинали, а потом вернулись к ней домой. Её дети, которые все ещё жили дома, на неделю уехали к отцу. Мне нужно было быть честным с ней:

— Молли, ты мне очень нравишься. Я не знаю, к чему это приведет, но хочу, чтобы ты знала, что я делаю это по двум причинам. Первая — ты горячая женщина, и пусть никто не заставляет тебя думать иначе. Вторая причина — я хочу отомстить за трах. Ты будешь моим первым разом с тех пор, как я узнал, что моя жена была с твоим мужем. Надеюсь, тебя это не смущает. Я уважаю тебя и не хочу, чтобы ты чувствовала, что я использую тебя.

— Курт,  — сказала она,  — с тех пор как ты связался со мной, и мы поговорили за эти месяцы, я поняла, что тоже хочу тебя. Часть меня, тоже хочет отомстить. Знаю, что мы с Карлом не были женаты, когда твоя жена изменила с ним, но я так и не получила свою месть, за его других шлюх. Я бы хотела сравнять счет, хотя бы немного.

С этим, мы побежали в спальню. Мы были как подростки, горячие и возбужденные.

Она раздевалась медленно, и я наслаждался зрелищем. Однако, я уже разделся до трусов. Она заставила меня быть твердым, как скала, своей дразнилкой. Когда она закончила, я восхитился её телом. Было очевидно, что она занималась спортом.

Она стояла в другом конце комнаты, обнаженная, похожая на богиню. Её киска была выбрита в маленький черноволосый треугольник. Это было так сексуально, контраст темного треугольника на фоне алебастровой кожи, был невероятным. Её соски были большими и пухлыми, от этого её грудь с чашечкой С, выглядела ещё более соблазнительной.

Она стояла там, а потом сделала нечто такое, от чего мой член стал ещё тверже! Она встала на четвереньки и подкралась ко мне, как тигрица. Я был так возбужден, что не мог продержаться и минуты. Когда она, наконец, добралась до меня (казалось, что прошло несколько часов, так медленно она шла), она поднялась и схватила мои боксеры, медленно стягивая их.

Мой член стоял, как вкопанный. Она схватила его и начала 

двигать ртом по нему.

— Молли,  — сказал я,  — я готов взорваться!

— Хорошо,  — сказала она.  — Тогда ты продержишься дольше, когда будешь трахать меня.

И снова взяла мой член в рот.

Верный своему слову, я продержался всего около минуты. Она приняла весь мой заряд и проглотила его, открыв рот, чтобы показать мне:

— Это нектар богов.

Я знал, что нужно немного прийти в себя, поэтому поднял её и положил на кровать. Раздвинув её ноги, поцеловал её киску. Она так хорошо пахла. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был в этом месте.

Я использовал на ней всю свою богатую практику и опыт. Каждая женщина, как я узнал из просмотра порно, по-разному реагирует на разные вещи. Будучи чувствительным к этому, я начал читать язык её тела. Ей нравилось то, что я делал, но она хотела немного грубее, не жестче, просто больше давления.

Я лизал её, дразнил её клитор, а также спускался ниже и щекотал кончиком языка её бутон. Я мог сказать, что она была восприимчива к этому и проводил больше времени там, пока ласкал пальцами её клитор и влагалище. Она напряглась и начала оргазмировать. Это было по-другому, я привык к тому, что меня дергают.

Затем я почувствовал соки на своей руке, она кончала, и мне это нравилось. Кэтрин была очень взрывной, телесной, когда она кончала, но она никогда не делала этого. Усмехнувшись, я продолжал доставлять ей удовольствие. Переместившись к её клитору, я сосал и покусывал его до очередного оргазма. Я почувствовал, как жидкость попала мне на губы, открыл их и выпил её нектар.

Я продолжал работать над ней. Не могу сосчитать, сколько оргазмов она испытала. Наконец, мой член снова стал твердым, когда она оттолкнула моё лицо:

— Больше не надо.

Подчинившись, я двинулся вверх по её телу, целуя, щипая и посасывая все подряд. Я задел её сосок, и она забилась в очередном оргазме.

— Курт, пожалуйста, вставь его в меня. Ты мне нужен, сейчас!

И снова я оказал ей услугу, медленно входя в нее. Теперь она билась об меня, пытаясь вогнать в себя как можно больше. Я не длинный, примерно средний, но у меня есть обхват. Она была такой тугой, что я не мог поверить, что она родила хотя бы одного ребенка.

Когда я входил в нее, она стала очень громко просить меня:

— Трахай меня сильнее.  — И снова я согласился.

Уже кончив однажды, я продержался довольно долго, вгоняя в нее свой поршень. Теперь она выгибалась назад, пытаясь ответить на каждый мой толчок, своим собственным толчком. Наконец, я взорвался, вызвав у нее ещё один оргазм, когда заполнил её. Мы рухнули на кровать, наши груди вздымались вверх и вниз.

Потом она сказала:

— Твой рот и пальцы, они потрясающие. Мне нравится, как ты это делаешь.

Это было сказано тем же тоном, что и слова Кэтрин. Она сравнивала меня со своим прошлым мужем и другими любовниками, которые у нее были. На этот 

раз, однако, я улыбнулся, моё самолюбие раздулось. Я знал, что то, что я сделал, намного выше того, что она когда-либо испытывала. Определенно лучше, чем с её бывшим, поэтому Кэтрин и сказала то же самое, в той же манере.

Я лежал там, грудь все ещё вздымалась, и думал о своей бывшей. Годы воздержания от полового акта, наделили меня талантами, которые она, да и другие, могли оценить. Я думал о наших отношениях. Ещё в первые дни, я заметил дурной нрав Кэтрин. С годами, он становился все хуже. Она злилась на что-то и обрушивалась на меня словесно, а иногда даже физически. Да, я ирландец, и у меня тоже бывает вспыльчивый характер, но я никогда не стал бы возвращать ей физическое насилие. Меня учили никогда не бить женщин. Когда она становилась физически жестокой, я просто уходил в свой "собачий дом".

Наверное, это заставило её уважать меня ещё меньше. В её глазах, я не был готов остаться и дать отпор. Думаю, для нее я был слабаком.

Когда она начала сжигать мой гараж вместе со мной, я понял, что не могу продолжать в том же духе. Я не мог доверять ей, если бы мы поссорились однажды вечером, то мог бы проснуться от резкой боли и обнаружить, что в меня воткнут нож. Я не мог рисковать. Это неуважение и потеря доверия, вызванная изменой, заставили меня раз и навсегда решить расторгнуть брак.

Теперь я был свободным человеком. Смогу ли я, когда-нибудь, снова полностью довериться женщине? Смогу ли я, когда-нибудь, впустить её в свою жизнь? Молли, я знал, была лишь возможностью отомстить и вернуть часть своей гордости. Она была замечательной женщиной, но я знал, что это никогда не будут отношения типа "пара". Мы могли бы быть "друзьями с привилегиями", но это было бы все. Мы не могли строить отношения на вражде, которую испытывали к своим бывшим супругам.

Когда мы лежали там, мы ласкали друг друга, и я сказал:

— Ты потрясающая женщина, Молли. Ты точно знала, что мне нужно.

— Я?  — сказала она.  — Ты был единственным, кто делал всю работу. Ты точно знал, что мне нужно и когда. Ты невероятный и щедрый любовник. Я не могу поверить, что твоя бывшая стала искать что-то ещё, когда дома её ждал ты, чтобы удовлетворить её потребности. Вот идиотка. Я точно знаю, что она не получала этого от моего бывшего!

Моя голова раздувалась, как и мой член. Подобные разговоры, вернули мне чувство собственного достоинства, которое было подорвано изменой. Я перекатился на нее сверху и начал медленно входить в нее, чувственно, внутрь и наружу. Ей нравился секс типа "грубый трах" и "нежная любовь". Я надеялся, что мы сможем продолжить отношения "друзья с привилегиями". Она мне очень нравилась, и я наслаждался временем, которое мы проводили вместе.

Когда мы закончили, то лежали и разговаривали. Я сказал ей, что она была всего лишь второй женщиной, с 

которой я когда-либо был. На самом деле, она была всего лишь второй женщиной, которую я даже целовал.

Она была, мягко говоря, удивлена.

— Как же тебе удалось стать таким хорошим в этом деле?

— Практика,  — сказал я,  — мы с Кэтрин встречались 4 года до свадьбы. В брачную ночь, мы все ещё были девственниками, но за это время, мы много практиковались.

— Ну, ты точно знал мои потребности, когда я в них нуждалась. Я никогда не испытывала ничего настолько хорошего.

— Кажется, я могу чувствовать, что то, что делаю, соответствует потребностям в данный момент,  — сказал я.

— Я бы назвала это отличным чувством восприятия. Ты предвидел мои желания и потребности ещё до того, как я осознавала себя.

— Спасибо, ты делаешь чудеса для моего эго,  — покраснев, сказал я.

Остаток ночи мы обнимались, спали, а рано утром снова начали. К тому времени, когда я уходил (рано утром), у меня все болело от секса. Эта женщина была динамо-машиной!

Когда я уходил, она страстно поцеловала меня:

— Надеюсь, что это продолжится.

— Я тоже, но я ещё не готов к серьезным отношениям.  — Затем я нерешительно сказал.  — Э-э... Мне действительно нравится время, которое я провожу с тобой, но у меня к тебе просьба. Я отвечу взаимностью, если ты этого захочешь.

— Ты о чем?  — спросила она.

— Если ты не против, я бы хотел каким-то образом убедиться, что твой бывший узнает о том, что произошло прошлой ночью. Я позабочусь о том, чтобы и моя тоже, если хочешь.

— Это звучит восхитительно декадентски,  — сказала она, лукаво улыбаясь.

— Прости, если показался тебе мстительным, и я не хочу, чтобы ты думала, что это единственная причина, по которой я это сделал.

— Нет проблем. Я думала о том же. Я люблю немного отомстить, когда кто-то поступает со мной плохо.

Сев в машину, я достал телефон и написал Кэтрин: "Позвони мне, когда будет время, можно в понедельник, ничего срочного". Я никогда не использовал все эти сокращения в сообщениях. Наверное, просто старомоден.

Не прошло и трех минут, как она мне позвонила.

— Привет, Курт, ты принимаешь моё предложение?

— Нет, я вымотался, мне, какое-то время, это не понадобится. Молли очень энергична.

На другом конце линии была тишина. Затем я услышал, как она шепчет сама себе:

— ... 8, 9, 10. Ты, придурок, должен был позвонить, чтобы уколоть?

Вот так, рыжая ирландка снова проявила свой характер. На этот раз, она хотя бы досчитала до десяти.

— Стоп, я тебе не звонил. Я написал тебе смс. Сказал, что это не срочно. Ты могла позвонить мне в понедельник?

— Извини,  — сказала она.

Видимо, занятия по управлению гневом, сработали лишь отчасти. Но она все же извинилась.

— Я хотел, чтобы ты позвонила мне по поводу твоих планов с Кейтлин на ближайшее время. У тебя запланирован какой-нибудь отпуск, о котором я должен знать?

Мне нужно было найти предлог, чтобы она позвонила мне, чтобы я мог вставить маленькую колкость о Молли.

— О, эээ... Мне 

нужно будет перезвонить тебе. Я поговорю с ней и узнаю, что она хотела бы сделать.

— Хорошо, в любое время, только дай мне знать.

Я надеялся, что моё непринужденное отношение к тому, что мы развелись, заденет её за живое. Хотелось бы, чтобы она почувствовала, что для меня не имело значения то, что я остался без нее. На самом деле, мне было больно. Думаю, парни труднее переживают развод, чем женщины. Не знаю точно, является ли это неандертальским чувством, как потеря "моей женщины", или это склонность парней к соперничеству. Мы не любим проигрывать, что угодно. Просто я знал, что это было больно, и я не собирался позволять себе снова получить такую боль, ну, во всяком случае, в течение долгого времени.

Примерно через неделю случилось то, чего я вроде как ожидал. Карл постучал в мою дверь. Точнее, он колотил в мою дверь. Я позвонил в 911, и они ответили. Назвав им свой адрес, я положил трубку и открыл дверь. Он ворвался внутрь. Я закричал:

— Карл Бенсон, убирайся из моей квартиры. Ты не имеешь права здесь находиться!

— Мне плевать! Я сейчас набью тебе морду!  — кричал он.

— Убирайся на хрен!  — крикнул я в ответ.  — Ты был куском дерьма, когда трахал мою жену, и ты все ещё кусок дерьма. В чем твоя проблема сейчас?

— Держись подальше от моей жены!  — крикнул он.

— Ты имеешь в виду, свою бывшую жену? Она выгнала твою задницу много лет назад за то, что ты ей изменял. Думаю, ты так и не усвоил урок.  — ответил я.

— Держись подальше от Молли!  — разглагольствовал он.

— Почему я должен держаться от нее подальше? Она отличный кусок задницы и наслаждается тем, что я с ней делаю.

Тогда он вышел из себя. Он с размаху налетел на меня. Я отразил первый удар, но второму позволил ударить себя. Мне нужно было показать повреждения.

Парень, который занимается машинами, даже неполный рабочий день, обычно находится в лучшей форме, чем тот, кто сидит в офисе за столом. К тому времени, когда приехали полицейские, я был в плохом состоянии, но он выглядел ещё хуже. Они разделили нас, выяснили, что это я сделал звонок, а затем посадили его в патрульную машину и отправили в участок.

Немного приведя себя в порядок, я позвонил Молли, чтобы сообщить ей, что её бывший муж в тюрьме.

— Я знаю,  — сказала она,  — можешь поверить, что у него хватило наглости позвонить мне, чтобы я внесла за него залог?

Она сделала паузу, а затем спросила:

— Ты в порядке?

— Немного попорчен, но он получил самое худшее.

— Я сейчас приеду, поиграю в медсестру,  — сказала она и повесила трубку.

Примерно через час, она выхаживала меня. Я был рад, что на следующий день работал в позднюю смену. Мне не нужно было вставать до 11:00, и даже тогда я поспал всего около 4 часов.

Уходя, она снова сказала мне:

— Мне нравится, как ты это делаешь. Твой 

язык и пальцы просто волшебны.

Я подумал, не стоит ли мне остановиться. Не хотелось бы слишком увлекаться. Вскоре, мне предстоял серьезный разговор с ней.

После обеда, когда я был на работе, мне позвонила Кэтрин. В это время у меня не было клиентов, поэтому я ответил на звонок.

— Зачем ты это сделал?  — спросила она.

— Ну, и тебе привет,  — сказал я.

— Да, привет, и зачем ты это сделал?

— О чем ты говоришь?  — сказал я, играя в дурачка.

— Ты посадил Карла под арест.

— Нет, он сам себя посадил.

— Он не так это сказал,  — ответила она.

— Ну вот, ты веришь на слово своему любовнику, а не бывшему мужу. Звучит примерно так.

— Он мне не любовник. Это было больше месяца назад.

— Это ты так говоришь,  — поддразнил я.

— Аррр!  — сказала она.  — Почему ты должен быть таким засранцем?!

— Наверное, у меня был хороший учитель,  — ответил я.

— Ну, ты снимешь обвинения?  — спросила она.

— С какой стати? Он врывается ко мне в квартиру без приглашения и начинает меня бить. Почему я должен снимать обвинения?

— Потому что он потеряет работу, и потому что я тебя об этом попросила?  — сказала она.

— Ты больше не моя жена. Я не обязан делать все, что ты скажешь. У тебя больше нет права, просить меня о чем-либо.

Я повесил трубку. Вот так, спустя несколько месяцев после того, как она якобы перестала трахаться с ним, она все ещё пыталась помочь ему.

Его обвинили в нападении и нанесении побоев, и он, скорее всего, проведет в тюрьме не менее 90 дней. Он определенно потеряет работу из-за этого. Я просто улыбнулся, когда услышал это.

В тот четверг я оказался в баре, который раньше был "нашим", "У Смитти". Знаю, что мне следовало бы подумать об этом получше, но когда в твоей жизни все идет наперекосяк, знакомые вещи помогают сосредоточиться.

Я сидел за маленьким столиком в пабе, потягивая пиво, когда услышал знакомый смех. Конечно же, это была моя бывшая. Когда посмотрел в ту сторону, откуда доносился смех, я увидел, что она была со всеми девушками из своего офиса. Их было полдюжины, и они направлялись сюда.

Кэтрин увидела меня и почти остановилась на месте. Она повернулась к своим подругам и сказала что-то, чего я не расслышал. Они повернулись и нашли столик, как можно дальше от меня. Проблема для них заключалась в том, что для того, чтобы сходить в туалет, им пришлось бы пройти мимо моего столика или обойти весь зал.

Примерно через 10 минут, две женщины направились в туалет. Я подумал: "Что это с женщинами? Почему они не могут пойти в туалет одни? С ними всегда должна быть, хотя бы ещё одна женщина?".

Так или иначе, одна из женщин остановилась у моего столика:

— Вы бывший Кэтрин, не так ли?

Я кивнул головой.

— Я много о вас слышала,  — сказала она, с блеском в глазах.

Я не был уверен, что это за взгляд, и что 

она могла слышать. Подумал, что ничего хорошего, если это исходит от моей бывшей.

По дороге из туалета, обе женщины остановились и заговорили со мной, они действительно флиртовали со мной. Одна из них была, наверное, лет на 10 моложе меня, другая — лет на 15. Я думаю, что у женщин нет такого же кодекса, как у парней. Парни не пристают и не встречаются с бывшими своих друзей. Похоже, это не было проблемой.

Конечно, я флиртовал в ответ. Если бы я мог переспать, хотя бы на одну ночь, с одной из этих женщин, это было бы ещё одним поводом для раздражения моей бывшей жены. Да, я был мстителен. Мне было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем потребность в мести исчезнет.

Когда две женщины начали покидать мой столик, одна из них протянула руку, чтобы пожать мне руку:

— Приятно было познакомиться. Может быть, мы ещё встретимся.

В её руке, когда она пожимала мою, лежал листок бумаги. Я незаметно взял его и подождал, пока они вернутся за свой столик, прежде чем посмотреть на него. Это была её визитная карточка, а на обратной стороне, был указан номер её мобильного телефона. Шеннон Лезано, определенно получит от меня звонок.

Посмотрев на их столик, я увидел, что Кэтрин смотрит на меня. В её глазах была печаль, но она сменилась яростью, которую я так часто видел в её глазах раньше.

Я подумал о наших отношениях. Я любил её, люблю до сих пор, но она всегда была как действующий вулкан, готовый взорваться в любой момент. То, что я жил с этим так долго, было свидетельством того, что любовь может сделать тебя слепым и готовым мириться практически со всем. Я бы все ещё был там, если бы она не изменила мне. Было ли мне сейчас лучше? Не знаю, невежество — это блаженство, так что, наверное, я был в своем собственном блаженстве.

Посмотрев на своё пиво, увидел что оно было почти пустым. Выпив его, я бросил десятку на стол, помахал официантке и вышел. Я не смотрел в сторону столика моей бывшей, не хотел, чтобы она увидела слезы, которые начали появляться в моих глазах.

Поздно утром в субботу, я достал из кармана визитную карточку и позвонил по указанному номеру. Шеннон взяла трубку на третьем звонке.

— Алло?  — неуверенно сказала она.

— Здравствуйте, Шеннон, это Курт МакКарти, мы встречались в баре в четверг вечером.

— Да, я вас помню. Вы тот симпатичный мужчина, который сидел в одиночестве и пил пиво.

Я покраснел от комплимента:

— Да, это был я. Мне просто нужно было расслабиться со своими мыслями.

— Вы бы хотели с кем-нибудь поговорить об этих мыслях?

Такая бесцеремонность, меня несколько шокировала.

— Да, я думаю, что хотел бы.

Я услышал свои слова ещё до того, как подумал об этом.

— Как насчет сегодняшнего вечера?  — предложила она.

На этот раз, я потратил всего секунду на размышления.

— Конечно, как насчет Smittу's в 7:30?

— Я буду там.

Когда я 

повесил трубку, то действительно нервничал. Что могла увидеть во мне женщина, возможно, на 10 лет младше меня? Буду ли я вообще знать, как себя вести? Я не был на "свидании" более 25 лет. Чего хотят женщины, чего они ожидают? Что ж, был только один способ узнать это, и сегодняшний вечер, должен был стать тем самым вечером.

Я оделся по-деловому, что было немного чересчур для Smittу's в субботу вечером, но хотелось, чтобы она увидела, что я приложил дополнительные усилия. Мы сразу же нашли общий язык. На нее было приятно смотреть и с ней было приятно разговаривать.

После того как я почувствовал себя с ней комфортно, то задал вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как встретил её.

— Ну, вы работаете с моей бывшей, поэтому я уверен, что вы слышали обо мне самое плохое. Почему вы, зная это, захотели встретиться со мной?

— Ну, до того как она начала общаться с Карлом, примерно за год до того, как вы отправили документы на развод, она говорила о вас некоторые вещи, которые меня заинтриговали и взволновали.

— Она трахалась с Карлом целый год?  — сказал я, пораженный.

— Нет, они просто общались, обедали и т. д. Ну, вы понимаете. Я думаю, что она, вероятно, начала свой роман примерно за 3 месяца до того, как вы её обслужили.

Это соответствовало тому, что я знал об изменении её отношения. Я уверен, что сначала она чувствовала себя виноватой, но по мере того, как все шло своим чередом, она, вероятно, считала меня невежественным и потеряла ко мне всякое уважение.

Шеннон продолжала:

— До этого года, когда мы устраивали "девичники", она несколько раз проговорилась, что довольна вашим выступлением, если вы понимаете, о чем я.

Она посмотрела на меня такими глазами, какими, кажется, обладают только женщины, и облизала губы.

Я покраснел. Знаю, что некоторые женщины говорят о таких вещах, но я никогда не думал, что Кэтрин одна из них.

— Не смущайтесь, если вы хоть наполовину так хороши, как она заставила нас поверить, вы станете приятным приключением.

Она смотрела на меня, как львица смотрит на газель. Во что я впутался?

Когда мы заканчивали еду и напитки, официантка подошла к столу с нашим чеком. Она улыбнулась мне, когда я протянул ей полтинник, и сказала:

— Вы можете оставить этот чек, возможно, вы выиграете приз.

Я посмотрел на нее, с озадаченным выражением лица. Она посмотрела мне прямо в глаза и подмигнула. Я засунул чек в карман, и когда мы выходили, Шеннон положила свою руку на мою и сказала мягким голосом:

— А теперь десерт.

И снова я был поражен — я слишком долго был вне сцены свиданий.

— У меня или у вас?  — спросила она меня.

— Я позволю вам решать.

Хотелось, чтобы она чувствовала себя как можно более комфортно, поэтому, если она предпочитает домашнюю территорию, то мы пойдем именно туда.

— Давайте пойдем на вашу. О человеке можно многое сказать, видя, как он живет.  

Я бы хотела узнать о вас немного больше,  — сказала она.

Итак, мы отправились ко мне. Она запрыгнула в мой пикап, так что в какой-то момент, я должен был вернуть её обратно, чтобы она забрала свою машину. Я спросил её:

— Как вы думаете, ваша машина будет в порядке здесь до конца вечера?

Да, я знал, что поступаю самонадеянно, но она не дала мне ни малейшего намека на то, что это не будет весь вечер.

— О, я взяла Ubеr именно по этой причине.

И снова я почувствовал, что не в ладах с сегодняшней реальностью.

Пока мы ехали до моей квартиры, она начала тереть левой рукой моё внутреннее бедро. Я увеличивался с каждой секундой. Мне, к сожалению, пришлось адаптироваться, это стало доставлять дискомфорт.

Когда она увидела, что я освоился, она, не теряя времени, стала теребить мой уже твердый член через штаны. Если бы она продолжала в том же духе, то могла бы довести меня до несчастного случая, в прямом и переносном смысле.

Она могла сказать, какое воздействие она оказывает на меня, поэтому она остановилась, наклонилась и прошептала мне на ухо.

— Надеюсь, ты не возражаешь, но сегодня вечером, я собираюсь выебать тебе мозги.

Когда мы вошли в дверь, мы начали срывать с себя одежду. Вбежав в спальню, она страстно поцеловала меня, засунув язык мне в горло. Я сжимал одной рукой её попку, а другой — грудь. Направив её к кровати, я уложил её, встав на колени между её ног. Посмотрев на её влагалище, я увидел, что она побрита налысо. Для меня это было в новинку. Мне это даже нравилось. Это придавало всему участку другой вид.

Ее киска отличалась от киски Кэтрин или Молли. У нее были очень заметные половые губы, которые расходились наружу, делая её киску похожей на раскрывающийся цветок. Это придало новый смысл, термину "дефлорация".

Когда я нежно провел пальцем по её краям, она начала извиваться и даже ворчать. Для меня, это был необычный звук. Я мог сказать, что то, что я делаю, доставляет ей удовольствие. Её влагалище было заметно влажным, оно блестело на свету. Аромат был сильным и пряным. Я осторожно подул на её киску. Она вздрогнула и ещё немного поерзала.

— Боже мой, я уже несколько часов мокрая, в предвкушении сегодняшнего вечера! Я едва могла сидеть за ужином, не думая, что оставлю мокрое пятно.

— Дай мне попробовать твои сладкие соки,  — сказал я и начал ласкать языком.

Она задыхалась, а я продолжал водить языком вверх и вниз, по краю её влагалища. Когда приблизился к её клитору, я отстранился, совсем чуть-чуть, и подул на него своим горячим дыханием. Она задрожала и испытала оргазм, даже без моего прикосновения к её клитору.

Пока она отходила от оргазма, я начал щекотать её клитор кончиком языка. Это привело её к ещё одному оргазму. Этот оргазм был более бурным, она начала дрожать и её бедра отрывались от кровати. Я продолжал атаку.  

В отличие от Молли, ей требовались лишь легкие прикосновения в нужных местах, чтобы она кончила.

Я так многому учился с каждой новой женщиной, с которой занимался любовью.

Когда снова начал входить в нее, она сказала:

— Я должна ответить взаимностью, давай сделаем 69, пусть я буду сверху.

Мне нравилось 69, но это ограничивало мои возможности делать с женщиной все, что мне нравилось. Я лег на кровать, мой член стоял как флагшток, а она устроилась на моем лице. Одна моя рука лежала вдоль задней поверхности её бедра, а другая — вдоль моего бока. Это позволяло мне разминать её грудь одной рукой и ласкать её пизду другой.

Она взяла мой член в рот и начала быстро вводить и выводить его. Я щекотал и посасывал её клитор, пока вводил два пальца в её пизду, почти сразу же найдя её точку G. Начав слегка массировать её, она застонала на моем члене. Я продолжал это делать, и её стоны становились все громче. Вскоре она уже двигала ртом вверх и вниз по моему стволу, все ближе и ближе приближаясь к очередному оргазму. Я надавил языком на её клитор, и она снова начала дрожать. Она оторвала рот от моего члена и застонала так, что я понял, что она собирается кончить. И она кончила, её бедра бились в конвульсиях, когда она поливала моё лицо своими соками.

Продолжая содрогаться, она снова взяла мой член в рот и глубоко ввела. Её рот и нос были прижаты к моим яйцам. Ощущение того, что женщина берет мой член в горло, было потрясающим. Я не мог себя контролировать и выплеснул свой заряд в её горло. Она не отступила, она проглотила все. Ощущение того, как её горло сжимается на моем стволе, было фантастическим.

Когда она оторвалась от моего члена, она глубоко вздохнула и, немного успокоившись, сказала:

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Опять это было, сравнение моих действий с прошлыми любовниками. Да, я был рад, что ей понравилось, и это снова порадовало моё самолюбие, но это снова напомнило мне о моей бывшей.

Мы немного передохнули, а затем продолжили трахаться, сосать, обгладывать и водить пальцами по ночам. Когда мы, наконец, заснули, измученные, мы проспали до 10 утра следующего дня. Мы продолжили заниматься любовью, пока не устали и не проголодались.

Мы пообедали в ресторане Сhili's, а затем я отвез её домой. Она взяла с меня обещание, что я позвоню ей для повторного выступления. Я заверил её, что позвоню, ведь глубокая глотка вызывает привыкание.

По дороге к своей квартире я заехал в магазин и, когда пошел платить за продукты, заметил в бумажнике чек из "Смитти". Я вытащил его и увидел, что официантка написала на нем своё имя и номер телефона.

К этой новой реальности, нужно было привыкнуть.

В понедельник после работы я вернулся в "Смитти", официантка, Хелен, была там. Она была ближе к моему возрасту, и после того, как мы немного 

поговорили, я спросил её, когда мы сможем пойти куда-нибудь. Так как выходные были для нее рабочим днем, мы решили провести их в среду, у нее был выходной.

Когда я шел к своему пикапу, мне позвонили.

— Алло?  — сказал я, не узнав номер.

— Алло, Курт?  — сказал женский голос.

— Да,  — ответил я.

— Меня зовут Бетани. Я познакомилась с вами в прошлый четверг вечером. Мы с Шеннон, зашли за ваш столик в Smittу's.

— О да, я вас помню.

— Ну, я сегодня разговаривала с Шеннон. Она сказала, что отлично провела с вами время в субботу вечером, и я подумала, не могли бы мы как-нибудь сходить куда-нибудь?

— Не слишком ли я стар для вас?  — спросил я.

— Вовсе нет, я всегда встречалась с парнями постарше. Они намного опытнее и с ними легче найти общий язык.

— Ну... Ну конечно, как насчет этой субботы, подойдет?  — сказал я.

— Конечно,  — сказала она.

— Куда бы вы хотели пойти?  — спросил я.

"Куда угодно, я позволю вам решать, я гибкая,  — сказала она.

Ну, мы назначили свидание на вечер субботы, и она была гибкой. Некоторые из позиций, которые мы попробовали, я никогда бы не подумал, что это возможно.

Мое свидание в среду с Хелен, тоже было замечательным.

Как и с Шеннон и Молли до нее, мне сказали:

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Обе женщины.

В воскресенье, Молли позвонила и пригласила меня прийти на ужин. Домашняя еда звучала замечательно, и я согласился. После великолепной трапезы, мы провели время за игрой с ней.

Я начинал по-настоящему наслаждаться одинокой жизнью.

В понедельник вечером мне позвонили, чего я, по правде говоря, ожидал. Это была Кэтрин.

— Что, черт возьми, ты делаешь?  — спросила она меня тоном, который я уже слышал много раз.

— Сижу здесь и смотрю телевизор,  — ответил я, прикидываясь дурачком.

— Нет, я имею в виду тебя, мужчину старше 40 лет, который встречается с женщинами на 10 и 15 лет моложе тебя. Неужели у тебя нет никаких угрызений совести?

— Ты, должно быть, говоришь о Шеннон и Бетани,  — без обиняков сказал я.

— Да, конечно!

— Они обе пригласили меня на свидание, и вместо того, чтобы провести время в одиночестве, я согласился. Свидания, конечно, изменились, мне понравилось, что не нужно приглашать женщину на свидание и сталкиваться с возможным отказом. Приятно, когда тебя хотят и ценят.

— Тогда перестань встречаться с людьми, с которыми я работаю,  — потребовала она.

— Почему я должен это делать?

— Потому что я так сказала,  — ответила она.

— Ну, опять же, я больше не обязан делать все, что ты мне скажешь, мы больше не женаты. Я буду встречаться с тем, с кем захочу!

— Ты делаешь это только для того, чтобы усложнить мне жизнь,  — сказала она.

— Нет, не усложняю, но если это так, то это дополнительный бонус. Как мои свидания с кем-то из них, вообще влияют на тебя?

— Они шепчутся за моей спиной, а потом открыто говорят: "Не могу поверить, что она позволила 

ему уйти". По сути, они называют меня идиоткой.

Я подумал: "Ну, если обувь подходит...", но вместо этого сказал:

— Я попрошу их держать наши внеклассные мероприятия при себе. Это поможет?

— Нет, просто перестань с ними встречаться!!!  — снова потребовала она.

— Этого я не сделаю, если только они сами не объявят о прекращении встреч. Мне нравится проводить время с каждой из них. Они заставляют меня чувствовать себя молодым и делают чудеса для моего эго.

— Ты придурок,  — сказала она, повесив трубку.

Я улыбнулся и сел поудобнее, думая о времени, проведенном с каждой из них. Они действительно творили чудеса для моего эго.

В среду, я провел ещё один приятный вечер с Хелен. Моя жизнь, была одним приятным временем за другим.

В четверг вечером, мне снова позвонила Кэтрин.

"И что теперь?",  — подумал я про себя.  — "Я ещё не встречался ни с Шеннон, ни с Бетани, поэтому у меня не было возможности поговорить с ними".

— Да, чем я могу тебе помочь, Кэтрин?  — сказал я, ответив на звонок.

— Правда? И официантка из "Смитти" тоже?

— Ну, она больше подходит по возрасту. Я думал, ты не хочешь, чтобы я встречался с молодыми женщинами?

— Я вообще не хочу, чтобы ты встречался! Мне постоянно приходится отвечать на их вопросы о том, что может быть не так, что я тебя отпустила,  — раздраженно сказала она.

— Ну, просто скажи им, что кто-то другой, был больше в твоем стиле, больше соответствовал твоим жизненным устремлениям.

Она помолчала, потом сказала тоненьким голосом:

— Я просто скажу им, что была глупой.  — Затем она повесила трубку.

Я сидел и размышлял о своей жизни. У нас с Кэтрин были хорошие времена, но потом она начала отдаляться. Это было, примерно, в то же время, когда наняли Карла, так что, возможно, что-то происходило даже тогда.

Сейчас она, по крайней мере, говорила, что раскаивается. У меня были смешанные чувства, по этому поводу. Конечно, часть меня была рада, что она чувствует себя глупо из-за того, что бросила все, что у нас было. Другая часть меня просто хотела, чтобы все стало как прежде. Я знал, что этого никогда не произойдет. Прошлое нельзя изменить, а эту часть прошлого, я никогда не забуду и никогда не смогу с ней жить.

Сидя там, я начал жалеть себя. У меня закончилось пиво, и я решил сходить в магазин. Когда выходил из магазина с ящиком Shinеr Восk, мне позвонили, это была Шеннон.

— Что делаешь?  — сказала она, когда я взял трубку.

— Я только что купил ящик пива и направлялся домой, чтобы утопить печаль.

— Могу я помочь тебе с этим? Я могу попытаться поднять тебе настроение.

— Конечно, возможно, ты как раз то, что доктор прописал.

Мы выпили, потрахались, и я снова доставил ей удовольствие. Она выражала своё удовольствие много раз. Около двух часов ночи она сказала:

— Мне завтра на работу, так что я лучше уйду.

— О,  — сказал я,  — кстати, я ценю, что вы с 

Бетани упомянули кое-что Кэтрин, но если бы ты смогла оставить сегодняшний вечер при себе, я был бы тебе признателен. Она была немного подавлена, когда я разговаривал с ней раньше.

— Конечно, но все равно... трудно поверить, что она тебя отпустила,  — сказала она.

— Спасибо, ты успешно избавила меня от печали.

— В любое время,  — сказала она.  — И я серьезно, в любое время.

В течение следующего года, число моих "друзей с привилегиями" росло. Подруги Шеннон, Бетани, Молли и Хелен — все они слышали о моих способностях и просили "попробовать товар". Я не отказал ни одной из них. Каждая женщина, независимо от формы, размера или цвета кожи, была для меня приятным приключением. Я научился доставлять удовольствие всем им. У каждой из них было что-то своё, что им нравилось и что толкало их на край.

Кэтрин, поначалу, стала называть меня шлюхой. Я не возражал. Мне нравились женщины, и мне нравилось доставлять им удовольствие. Каждая из них, в тот или иной момент, произносила фразу, с которой все началось: "Мне нравится, как ты это делаешь".

Когда Кэтрин привыкла видеть меня или слышать обо мне то с одной, то с другой женщиной, она увидела меня у Смитти и действительно пригласила на свидание.

— Ты знаешь, что нам было хорошо вместе. Почему бы и нет, ради старых времен?  — спросила она.

Я не мог пойти на это.

— Это было бы не то же самое. Когда мы были вместе, все, что я делал для тебя и с тобой, было сделано в любви. Сейчас, мы бы просто использовали друг друга.

— Я понимаю,  — горестно сказала она и вернулась за свой столик.

Наконец настал день, когда я получил франшизу. Владелец был верен своему слову. Он поблагодарил меня за годы работы, оформив для меня более чем щедрый выкуп. Мне пришлось взять кредит, но бизнес был хорош и развивался, поэтому я не беспокоился о выплате большой суммы.

Когда я согласился на эту сделку, то изначально рассчитывал на финансовую стабильность и безопасность в нашей с Кэтрин старости. Теперь, это была бы только моя старость.

В тот вечер, я позвонил Кэтрин и пригласил её на ужин. Она согласилась, и я заказал столик в лучшем ресторане города. Я позвонил и сказал ей, что за ней заедет машина и что она должна одеться соответствующим образом.

Когда она вошла в ресторан, она выглядела сияющей. Она постаралась на славу. Она была одета в длинное черное платье, которое демонстрировало только нужное количество кожи. Черный цвет подчеркивал её рыжие волосы и зеленые глаза. Я не сомневался, почему я женился на ней столько лет назад. Я просто хотел, чтобы меня было достаточно для нее.

Когда она подошла к столу, я встал.

— Ты выглядишь потрясающе, Кэтрин.

— Спасибо, ты тоже выглядишь очень красиво в этом смокинге. По какому случаю?  — спросила она.

— У меня праздник, и я хотел, чтобы ты была первой, кому я об этом скажу.

— Теперь мне любопытно,  — 

сказала она.

— Давай сядем и поедим, мы сможем обсудить это, наслаждаясь едой и атмосферой,  — сказал я, держа её в напряжении.

Мы вели светскую беседу после того, как сделали заказ, а также во время начала трапезы. Когда мы перешли к основному блюду, наш разговор тоже стал более предметным.

Наконец, она сказала:

— Все, я больше не могу. Так что же ты празднуешь?

Я улыбнулся. Мне было интересно, когда же она расколется.

— Кэтрин, после нашей свадьбы я работал механиком, "крутил гаечными ключами", как мы это называем. Ты казалась довольной, даже счастливой от этого. Я, однако, чувствовал, что немного застрял на своей работе. Кроме того, как ты знаешь, Кевин и Кейтлин начали активно заниматься спортом. Моя работа не позволяла мне взять отгул, чтобы принять в этом участие.

— Да, я знаю, мы это обсуждали,  — сказала она.

— Да, обсуждали, и я думал, что когда расскажу тебе о работе и её гибком графике, ты будешь рада переменам.

— И я взорвалась,  — сказала она.

— Я также сказал тебе, что это будет хорошо для нас, в долгосрочной перспективе.

— Да, я помню,  — напомнила она.

Она посмотрела вниз на свои руки и замолчала.

— Ну, я работал для своей семьи. Наши дети, их занятия, а также ты. Все это было для того, чтобы сделать нашу жизнь лучше.

Она подняла на меня глаза, на её лице светилась печаль.

— И я разрушила её.

— Я пригласил тебя сюда не для того, чтобы ты вспоминала плохие времена. Как уже сказал, я привел тебя сюда, чтобы отпраздновать.

Она посмотрела на меня с надеждой. Я не был уверен, что у нее на уме.

— Ну, сегодня я только что подписал документы на покупку франшизы, с четырьмя существующими магазинами.

Я сиял. Она смотрела на меня, с ошеломленным и растерянным выражением лица. Она не могла поверить в то, что я сказал, и не понимала, что это значит.

Посмотрев на нее, я сказал:

— Я знаю, что это будет более тяжелая работа, но теперь у меня есть наследие, то, что будет финансово поддерживать меня до конца моей жизни.  — Я снова улыбнулся.  — Причина, по которой я хотел сначала рассказать тебе, заключается в том, что это будет то, что должно обеспечить нашим детям большое наследство после моей смерти. Они смогут либо продолжить франшизу, либо продать её и получить деньги. Наши внуки, когда они появятся, получат выгоду от этого бизнеса. Не могу выразить, насколько удовлетворенным я себя чувствую.

Я снова посмотрел на нее, она была меланхолична.

— Что случилось?

Она начала плакать.

— Я послушала Карла, когда он сказал мне, что ты неудачник, без амбиций, без стремления, без целей. Он сказал, что ты умрешь, так ничего и не добившись в жизни.  — Теперь она действительно рыдала.  — Я разрушила все, потому что потеряла веру в своего мужа. Поверив в то, что он сказал, я потеряла всякое уважение к тебе. Тогда было легко сказать ему "да", когда он хотел показать мне, насколько 

он лучше тебя. О Курт, прости меня за то, что я думала о тебе и как я к тебе относилась. Ты был отличным мужем, пока я не разрушила это. Ты был отличным отцом, к счастью, я не разрушила это. Наконец, ты был лучшим любовником, мне повторяют это снова и снова, а я все это отбросила.

— Прости меня, Курт, надеюсь, ты мне веришь. Я сожалею обо всем, что я сделала с тобой, что привело к тому, что мы оказались там, где мы сейчас.

Она встала со стула, плача, и направилась в туалет. Один из серверов заметил это и последовал за ней в туалет. Женщины просто не могут ходить в туалет одни.

Мне хотелось, чтобы сегодняшний вечер стал праздником, чтобы наши дети и внуки получили доступ к богатству. Наверное, я не подумал о том, что новости так на нее повлияют. Мне было жаль её, ей было очень больно, но я не мог её утешить. Я не мог открыть эту дверь, это причинило бы ей слишком много боли, если бы я это сделал.

Жизнь заставляет нас осознать последствия наших действий. Иногда, это осознание причиняет нам огромную боль.

Я привлек внимание нашей подавальщицы и попросил её принести чек. Я знал, что Кэтрин не будет в настроении, продолжать наш вечер вместе.

Когда она вернулась, она подошла к столу, и прежде чем она успела что-то сказать, я встал:

— Я уже рассчитался по счету. Теперь я могу отвезти тебя домой.

— Спасибо, мне жаль, что я разрушила твой праздник... так же, как я разрушила нас.

Она тихо плакала всю дорогу домой. Мне так хотелось обнять её, но это могло послужить неверным сигналом, а я не мог рисковать.

Когда я подвел её к двери её квартиры, она открыла её и выразительно посмотрела на меня:

— Не хочешь войти?

— Мне жаль, Кэтрин, но мы не можем туда вернуться.

Она кивнула, повернулась и закрыла за собой дверь.

Следующие несколько лет были заняты бизнесом, жизнью и множеством женщин. Говорят, сарафанное радио — лучшая реклама, и женщины действительно знали, как использовать свои уста, как в спальне, так и за её пределами.

Не проходило и недели, чтобы у меня не было хотя бы двух разных женщин, с которыми у меня были приключения. Конечно, я всегда практиковал безопасный секс. Не хотелось бы оказаться с чем-то или передать что-то кому-то из женщин.

Мы с Кэтрин иногда разговаривали. В последнее время, мы говорили о помолвке Кевина. Он встречался с ней всего около 8 месяцев, но знал, что она та самая. Она пришла к нему в магазин, чтобы отремонтировать машину, и он был сражен наповал. Её звали Эмбер Уильямс. Они собирались устроить вечеринку по случаю помолвки, чтобы познакомить всех своих знакомых.

Кевин не решался вступать в отношения с кем-либо, пока его бизнес не станет успешным. Хотя его бизнес развивался не так быстро, как ему хотелось бы, он знал, что она — та самая.

В 

день помолвки я приехал пораньше, чтобы помочь Кевину все подготовить. Я арендовал конференц-зал в местном отеле "Шератон", и мы купили пару сабов со всеми принадлежностями. Когда мы заканчивали приготовления, вошла Кэтрин. Она все ещё хорошо выглядела, в конце концов, мы были вместе более 25 лет. Она подошла к тому месту, где я стоял у чаши с пуншем.

— У нас никогда не было помолвки, Курт.

— Нет, но все, кого мы знали, знали нас обоих.

— Ты помнишь, как ты сделал мне предложение?  — спросила она.

— Конечно, может быть, я старею, но я не могу забыть ни свою свадьбу, ни свои клятвы.

Иногда, мне просто хотелось сделать ей больно. Она причинила мне столько боли.

Она посмотрела на меня и с вызовом сказала:

— Я сказала, что мне жаль. Разве мы не можем забыть об этом? Прошло уже 3 года.

— Да, мне жаль, но это день Кевина и Эмбер. Я уверен, что мы сможем быть сердечными на протяжении всего этого.

— Это было бы здорово. Может быть, с этого момента, мы могли бы вообще быть сердечными?

Она сказала тоном снисходительного требования, который она так часто использовала, когда мы были женаты. Она была такой противоречивой для меня. Иногда она вела себя так, будто действительно раскаивалась в содеянном, а иногда, выходила наружу её прежняя вспыльчивость и жестокость.

Начали появляться родственники и друзья Кевина и Эмбер, поэтому нам пришлось проявить радушие. Кевин и Эмбер приветствовали всех, когда они входили, представляли всех, когда они входили, и знакомили их с другими участниками вечеринки.

Примерно через 45 минут после начала вечеринки, я разговаривал с Кевином и Кейтлин, когда услышал голос Эмбер.

— Мама.

Я повернулся посмотреть и увидел самую красивую женщину, которую я когда-либо видел, одетую в красивый цветочный сарафан. Она была ростом около 173 см, с хорошей фигурой, желтыми светлыми волосами, как у её дочери, бездонными голубыми глазами, которые я мог видеть с другого конца комнаты, и улыбкой, от которой у меня замирало сердце.

— Папа... Папа... Папа!  — сказал Кевин.  — Это мать Эмбер, но хотя она и разведена, она не для тебя.

Я озадаченно посмотрел на него.

— Папа, она очень религиозна. Вот почему она заставила Эмбер пойти в христианский колледж здесь, в городе. Это её альма-матер. Папа, отец Эмбер изменял ей, и она ненавидит мужчин с твоим... э-э... образом жизни.

— Кевин,  — сказал я,  — до того, как твоя мать ушла от меня, я был однолюбом. Я бы хотел иметь женщину-однолюба, которой можно было бы довериться и отдать своё сердце.

— Ну, я не знаю, та ли она. Не думаю, что она вообще даст тебе шанс, но я тебя познакомлю.

— Это было бы здорово, сынок,  — сказал я, и он повел меня туда, где стояли Эмбер и её мать.

— Миссис Уильямс, я хотел бы представить вам моего отца, Курта.

— Кевин, ты помолвлен, разве ты не можешь называть меня мамой?

В это время подошла Кэтрин.

— Можно, если только 

он не забудет, кто его настоящая мать.

Кевин повернулся:

— Мама, это мама Эмбер, Элисс.

Они обнялись и начали разговаривать, пока я отходил. Это было так похоже на Кэтрин — вклиниться как раз в тот момент, когда я собирался начать разговор с красивой женщиной.

Я подумал, что лучше не оставаться здесь, я могу сказать Кэтрин что-нибудь такое, что создаст у Элисс плохое впечатление обо мне. Хотелось бы, чтобы наш первый разговор был позитивным.

Я смешался с другими друзьями и членами семьи. Многие мужчины подшучивали надо мной, по поводу всех моих знакомых женщин. Некоторые женщины казались немного отстраненными, но другие были вполне дружелюбны. Когда я разговаривал с одной разведенной женщиной, Кэтрин подошла и сказала ей:

— Тебе лучше быть с ним поосторожнее, никогда не знаешь, что можешь подцепить.

Я разозлился, поэтому посмотрел на женщину, Чериз, и сказал:

— Не обращай на нее внимания, она просто злится, что я не даю ей пощады.

— Курт, ты — задница,  — сказала Кэтрин.

— Это ты постоянно вмешиваешься в мои разговоры. Почему мы не можем просто быть вежливыми и держать дистанцию?  — сказал я. Затем повернулся к Чериз и сказал:  — Может, мы немного прогуляемся и поговорим наедине?

Мне не хотелось добиваться чего-то сегодня с Чериз, но хотелось уйти от Кэтрин и одновременно разозлить её. Я все ещё хотел поговорить с Элисс, но думал сделать это, когда Кэтрин не сможет помешать. Мы с Шериз немного поговорили и расстались, пообещав поговорить ещё раз.

Примерно через два часа после начала вечеринки, у меня появился шанс представиться Элисс.

— Итак, вы тот самый печально известный Курт,  — с легким презрением в голосе, сказала она.

— Не знаю, что вы слышали, но да, я отец Кевина, Курт.

— Кевин кажется отличным молодым человеком, надеюсь, он не обидит мою Эмбер.

— Уверяю вас, он отличный молодой человек. Он знает, чего хочет, и упорно работает для этого.  — И с гордостью сказал:  — Он будет продолжать строить свой бизнес, чтобы стать успешным, и будет так же заботиться и любить Эмбер.

— Ну, я надеюсь, что он сможет оставаться верным,  — сказала она, не боясь сказать то, о чем думает, или кого она может обидеть.

— Уверяю вас, он верен. Вам не о чем беспокоиться.

— Я надеюсь на это, ради Эмбер.  — Затем она сказала.  — Надеюсь, вы знаете, что это будет церковная свадьба.

— Да, это будет здорово, обещания, данные перед Богом и всеми их родными и друзьями,  — сказал я.  — Послушайте, я думаю, нам нужно прояснить ситуацию, очевидно, вам говорили обо мне вещи, которые могут быть правдой, а могут и не быть. Мне хотелось бы дать вам шанс задать любые вопросы, которые у вас могут возникнуть. Я обещаю, что вы узнаете правду. Надеюсь, вы позволите мне защищаться и, возможно, задать несколько вопросов вам.

— Не знаю... я так много слышала,  — сказала она.

— Послушайте, мы собираемся стать родственниками. Мы должны иметь возможность, хотя бы разговаривать друг с другом,  — призвал я.

— Думаю, да,  — 

смирилась она.

— Думаю, это может занять немного времени, и здесь, наверное, не самое подходящее место для этого. Мы можем посидеть после вечеринки, может быть, поужинать?

— Вот он, ловкий малый, пытается использовать свои чары, усыпить мою бдительность, остаться со мной наедине,  — обвинила она.

— Хорошо, вы выбираете время и место, а я подстрою своё расписание под то, что вы выберете,  — сказал я.

— Ну, я живу примерно в часе езды, так что если вы действительно заинтересованы в разрядке обстановки, вы можете приложить усилия! Завтра воскресенье, и утром я иду в церковь. Давайте вы заедете за мной после церкви, и мы поедем в Сrасkеr Ваrrеl.

Она назвала мне название и адрес своей церкви и время окончания службы. Я сказал ей, что встречу её там.

Всю оставшуюся часть вечеринки, мы поддерживали тонкий зрительный контакт. Думаю, я был для нее загадкой. В её глазах я был кем-то, кого следовало избегать, но я показывал себя человеком, который был открытой книгой.

Позже, когда вечеринка уже заканчивалась, Кэтрин подошла ко мне:

— Эмбер, конечно, милая, но меня беспокоит то, как быстро они двигаются. Ты знал, что они планируют пожениться в течение года? Они будут встречаться и поженятся в течение 18 месяцев. Как хорошо за это время, они могут узнать друг друга?

— Кэтрин, Кевин — умный парень. Он знает, чего хочет, и добивается этого. Знакомство и свадьба так скоро, могут создать некоторые проблемы, но посмотри на нас, мы знали друг друга в течение многих лет до свадьбы, и в итоге, все равно развелись. Что определяет, останутся ли они вместе, так это обязательства. Я считаю, что они оба очень преданы друг другу.

Она с сожалением посмотрела на меня. Она знала, что отказалась от своей приверженности нашему браку.

Я чувствовал себя хорошо, когда уходил. Да, даже спустя годы, это все ещё причиняло боль, и мне нужно было, чтобы она помнила об этом.

В воскресенье утром я проснулся рано, побрился, принял душ, переоделся в хороший костюм и отправился в часовую поездку в церковь Элисс. Я приехал где-то за полчаса до начала службы и нашел скамью, примерно, в трети пути от задней части церкви. Сидя там, я оглядывался по сторонам. Святилище выглядело совсем иначе, чем я привык. Я вырос в католической церкви, и там все было в старом стиле: витражи, алтарь, свечи, колокола, стол для причастия, распятие и черпак. Здесь я ничего этого не увидел, более того, здесь даже не было кафедры, с которой священник мог бы проповедовать, была только приподнятая платформа в передней части церкви, с пустым крестом на стене за ней.

Сказать, что я чувствовал себя немного не в своей тарелке, было бы преуменьшением. Однако, я был полон решимости довести дело до конца.

Когда люди начали входить в святилище, они разговаривали друг с другом и продолжали типичные разговоры о том, что нужно успеть. Они несли чашки с кофе из Stаrbuсks или одной 

из других кофеен в этом районе. Кроме того, они были одеты в джинсы и рубашки для гольфа или повседневные блузки. Я чувствовал себя чересчур нарядным. Большинство людей подходили ко мне и приветствовали меня. Они не упоминали о моем костюме и не заставляли меня чувствовать себя не в своей тарелке.

Оглядываясь по сторонам, я искал Элисс, думая, не сообщила ли она мне неверную информацию (я не мог в это поверить) или заболела и не придет сегодня. Затем впереди началась какая-то активность, и служитель объявил, что группа прославления начинает богослужение. Тогда я увидел её, она пела с группой прославления. Во время третьей песни она заметила меня, сидящего там. Не могу поверить, что она не заметила меня раньше. Уверен, что я выделялся в своем костюме, в то время как все остальные, были одеты в хорошую повседневную одежду. Она улыбнулась мне, когда пела. У нее был отличный голос.

Когда она закончила, она подошла и села рядом со мной. Я оценил это, так как не был уверен, что мне делать и когда.

— Не ожидала, что вы придете на службу,  — сказала она.

— Я чувствую себя немного не в своей тарелке, наверное, слишком нарядился для такого случая.

— Все в порядке, но если вам будет удобнее, вы можете снять свой пиджак.

Я последовал её предложению и положил его рядом с собой на скамью.

— Спасибо, что сели рядом со мной,  — сказал я.

— Вы мой гость, конечно, я бы села с вами.

— Ну, все равно спасибо,  — сказал я.

Служба была совершенно иной, чем та, к которой я привык. Но это было приятно, более спокойно. После службы, Элисс представила меня священнику и многим другим людям, сказав:

— Это будущий свекор Эмбер.

В Сrасkеr Ваrrеl мы начали с легкой беседы. Затем, когда мы заканчивали трапезу, она начала говорить серьезно.

— Итак, Курт, мне говорили, что вы бабник и, откровенно говоря, много спите с женщинами. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Ну, во-первых, каково ваше определение бабника?  — спросил я.

— Парень, который бегает за женщинами, пытаясь залезть к ним в трусики, а получив желаемое, бросает их,  — объяснила она.

— Ну, если это ваше определение, тогда я должен сказать, что я точно не бабник.

— Значит, то, что мне сказали — ложь?  — обвинила она.

— Позвольте мне рассказать вам о себе и о том, как я стал тем, кто я есть, на данном этапе моей жизни.

— Ладно, выкладывайте, я слушаю,  — сказала она.

— Я был женат на Кэтрин — вы познакомились с ней вчера. Мы были женаты более 20 лет и вместе более 25 лет. Где-то в последний год этого брака, она начала изменять мне со своим боссом. Когда я узнал об этом, то проследил за ней, и она поехала с ним в мотель. До этого, в течение нескольких месяцев, она плохо относилась ко мне. Когда я рассказал ей все, что знал, она вышла из себя и 

попыталась убить меня, поджегши мой гараж, когда я был в нем.

— Я подал на развод и получил запретительный судебный приказ. После развода, я начал встречаться. Эта следующая информация, может оказаться для вас слишком большой, но я должен объясниться. Женщины говорят, и я полагаю, что Кэтрин тоже рассказывала о моих способностях в спальне. Некоторые из этих женщин хотели выяснить, правда ли это. Я не бегал за ними, а просто соглашался, когда они подходили ко мне. Эти женщины рассказывали другим женщинам, и в течение последних двух лет или около того, я никогда не отказывал ни одной женщине, которая приглашала меня на свидание. Мне нравилось их общество, и если я мог доставить им какое-то удовольствие, то я это делал.

— Пожалуйста, не думайте обо мне плохо, я просто не видел причин разочаровывать ни одну женщину, независимо от её размера, формы или цвета кожи. Каждая женщина по-своему особенная, и я заставлял их чувствовать себя таковыми. Если вы считаете, что это неправильно, то мне очень жаль.

Она с лёгкой долей подозрения в глазах, посмотрела на меня, а затем спросила:

— Ну и где же моё место?

— Элисс, вы красивая женщина, вы знаете это. Из того, что мне рассказали, вы пострадали так же, как и я. Я выбрал общение, и я слышал, что вы закрылись от всех мужчин из-за того, что сделал ваш муж. Я хотел бы узнать, есть ли там женщина, которая могла бы познакомиться со мной и, возможно, встречаться со мной. Думаете вы так или нет, но я — мужчина-одиночка. Я хотел бы найти ту единственную женщину, которая будет однолюбом, ту, с кем я исключительно, смогу разделить остаток своей жизни.

— А как насчет вашей бывшей жены? Разве она не хотела снова сойтись с вами, как насчет простить и забыть?

— Вы не хуже меня знаете, что, хотя можно простить, чего я, честно говоря, не сделал, забыть невозможно. Вы не можете просто забыть то, что они сделали с вами. Вы теряете доверие к ним. Вы всегда будете задаваться вопросом, где они и с кем. Так нельзя строить отношения. Нет доверия — нет отношений,  — произнес я.

— Я понимаю,  — сказала она,  — мой бывший хотел, чтобы я просто смотрела на это сквозь пальцы и продолжала жить, оставаясь замужем, как раньше. Я не могла этого сделать, ни ради него, ни ради себя. Моя самооценка сильно пострадала, я не хотела позволить ни одному мужчине причинить мне такую боль снова, и я до сих пор этого не делаю!

— Мы очень похожи в этом отношении,  — сказал я.  — За исключением того, что, хотя я продолжал проводить время с противоположным полом, я никогда не позволял им приблизиться ко мне, ни в каком реальном смысле, ни там, где это имело значение.

Она посмотрела на меня и слегка кивнула. Затем она сказала, повторяя то, что говорила раньше:

— Так где же я нахожусь?

— Ну,  

очевидно, у нас обоих есть проблемы с доверием. Думаю, я бы хотел пойти с вами на свидание и узнать друг друга получше, посмотреть, есть ли там что-то, на чем мы могли бы построить будущее.

— А как же все остальные женщины?  — спросила она.

— Если после того, как мы проведем какое-то время вместе, и мы оба почувствуем, что у этого есть потенциал, тогда я буду рад стать эксклюзивным с вами.

— Позвольте мне, с самого начала, быть с вами откровенной и честной,  — сказала она.  — Я не буду ни с кем заниматься сексом, пока не выйду замуж. Если мы будем встречаться, вы должны это понимать.

Я усмехнулся.

— Элисс, я встречался с Кэтрин в школе и после, пока мы не поженились. Мы оба были ещё девственниками, когда поженились. Конечно, мы много дурачились, мы были озабоченными подростками, но она заявила мне в самом начале наших отношений, что будет девственницей в брачную ночь, и мы придерживались этого. Так что то, о чем вы заявили, меня не беспокоит и не волнует. Я буду ждать вас.

Я думаю, это успокоило её, потому что она сказала:

— Курт, я ценю вашу честность, и, по правде говоря, думаю, вы мне нравитесь. Давайте посмотрим, куда это нас приведет.

Так прошло четыре месяца, и мы встречались, по крайней мере, два раза в неделю. Иногда она приезжала ко мне, а в остальное время, я приезжал к ней. В течение этих четырех месяцев, я все ещё встречался с другими женщинами, но их привлекательность ослабевала. Чериз, женщина с вечеринки по случаю помолвки, действительно пыталась добиваться меня после того, как мы несколько раз встречались. Она хотела большего, чем я был готов дать. Она, как и все остальные, сказала:

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Я слышал это в её голосе, она сравнивала меня с другими, раньше это подпитывало моё эго, теперь это начинало меня беспокоить.

Когда однажды вечером за ужином у себя дома, Элисс сказала мне, что готова взять на себя обязательства по отношению ко мне, я сиял от радости.

— Это делает меня самым счастливым человеком на земле,  — сказал я.  — Отныне, я посвящаю себя только тебе. Честно говоря, последние 4 месяца были бессмысленными, когда я не был с тобой. Знаю, это может напугать тебя, но я люблю тебя.

Большинство людей, вероятно, упрекнули бы меня за то, что я сказал это так рано в наших отношениях, но между свиданиями, многочисленными долгими разговорами по телефону и моим недавним опытом общения с женщинами, я понял одну вещь: женщины хотят слышать, о чем ты думаешь.

Она колебалась:

— Мне кажется, я тоже в тебя влюбляюсь. Пожалуйста, будь терпелив со мной.

Я был терпелив, как эмоционально, так и физически. Наши отношения не продвинулись дальше легкого петтинга. Я имею в виду, ласки её груди поверх одежды. Но она того стоила, и это дало нам время по-настоящему узнать друг друга.

Однажды, когда я был в 

исключительно хорошем настроении, мне позвонила Кэтрин.

— Привет, Курт,  — сказала она.

— Ну здравствуй, Кэтрин, как ты сегодня, и чем я могу тебе помочь?

— Ого, у тебя хорошее настроение.

— Почему бы и нет. Итак, что тебе нужно?  — бодро сказал я.

— Не могли бы мы как-нибудь посидеть за ужином? У меня есть кое-что, что я хотела бы с тобой обсудить,  — спросила она.

— Конечно, как насчет вечера?

— Было бы здорово. Я могу приготовить твой любимый ростбиф с овощами, ты сможешь прийти около семи часов?

— А ты не хочешь пойти поесть?  — спросил я, не желая, чтобы она тратила столько времени на приготовление ужина.

— Нет, я бы хотела уединиться, поэтому думаю, что так будет лучше,  — сказала она.

Я заколебался:

— Хорошо, тогда увидимся. Могу я что-нибудь принести?

— Конечно, может быть, немного вина, что-нибудь, что сочетается с ростбифом.

— Э-э... Хорошо, я подберу что-нибудь. Увидимся вечером.

Я повесил трубку, гадая, чего она хотела. Мы разговаривали несколько раз, но в основном, это были просто информационные разговоры. Мне было любопытно, но я не решался выяснить, что именно.

В интересах полного раскрытия информации, я позвонил Элисс и рассказал ей. Она ответила:

— Наверное, что-то связанное со свадьбой, она, ведь, в следующем месяце.

— Она, должно быть, хочет чего-то большого, раз пытается размягчить меня ростбифом,  — сказал я.

— Позвони мне вечером, после, и дай мне знать, что она хотела,  — сказала она.

— Позвоню.

В семь часов, я стоял перед дверью Кэтрин. У меня были бабочки в животе. Я так боялся того, о чем она хотела со мной поговорить.

Она пригласила меня войти, и мы проболтали большую часть ужина. Затем она рассказала мне истинную причину, по которой пригласила меня к себе.

— Курт, свадьба Кевина заставила меня задуматься.

— О чем?

— О нашей свадьбе... о нас,  — тихо сказала она.

— Нас нет, Кэтрин.

Она сделала вид, будто я этого не говорил:

— Ты помнишь, как мы встречались? Как мы дурачились, и даже если у нас не было секса, мы получали удовольствие.

— Да, я это помню. Мы были молодыми и возбужденными,  — сказал я.

— Мы были хороши тогда, не так ли?

— Да, были,  — честно сказал я.

— Что с нами случилось, Курт?  — спросила она.

— Жизнь, наверное.

— Я говорила о тебе на работе с Шеннон.

— О?  — сказал я.

— Да, я знаю, что у нее теперь есть постоянный парень, но когда она говорит о тебе, она улыбается и говорит, что ты был именно тем, что ей было нужно в то время. Потом я разговаривала с Бетани, и она сказала, что ты больше не "делаешь обходы", как она выразилась. Я должна подумать, что, возможно, ты устал от "игры вокруг".

— Хорошо...  — сказал я.

Очевидно, ни Кевин, ни Эмбер не сказали Кэтрин, что я встречаюсь с её матерью. Я улыбнулся, подумав: "Я ценю их конфиденциальность". Кэтрин восприняла эту улыбку, как согласие с ней.

— Итак, что ты скажешь, если мы попробуем ещё раз, ты же знаешь, что нам 

было хорошо вместе.  — Затем она тихо сказала:  — Пока я все не испортила.

— Кэтрин, нам было хорошо вместе. Главное слово, в этом предложении — было. За последние несколько месяцев я понял, что мне нужно простить тебя.  — Когда я это сказал, на её лице появилась огромная улыбка. Потом продолжил:  — Я прощаю тебя, но никогда не смогу забыть то, что ты сделала. Тебе нужно двигаться дальше.

Она со слезами на глазах посмотрела на меня.

— О, Курт, мне очень жаль, что я так поступила с тобой, с нами, правда. Я знаю, что мы можем пройти через это. Давай попробуем ещё раз.

Она не собиралась так просто сдаваться. Мне почти не хотелось этого делать, но я должен был дать ей понять, что этого никогда не случится — я люблю другую.

— Кэтрин, по твоим словам, Бетани сказала тебе, что я больше не "делаю обходы", и это правда. Также ты сказала, что думаешь, что я устал от "игры вокруг", и это тоже правда, но вы обе не знаете, почему.

— Кэтрин, я влюблен в другую. И больше не "играю вокруг да около", потому что предан кому-то. Я снова стал однолюбом.

Она просто смотрела на меня. Я не мог понять, о чем она думает. Затем она спросила:

— Кто это?

— Элисс, мама Эмбер.

Ее плечи опустились. Я думаю, она знала, что ей никак не удастся вернуть меня, даже учитывая всю нашу историю. Она знала, что в глубине души я был однолюбом и что она больше не была той женщиной.

Мы доели остатки еды в тишине. Когда я закончил, то сказал:

— Кэтрин, спасибо тебе за этот ужин и за воспоминания. Знаю, что этот вечер сложился не так, как ты хотела, но я знаю, что ты найдешь кого-то. Когда найдешь, люби его всей душой и посвяти себя только ему.

Просто я больше не мог на нее злиться. Я простил её, в основном потому, что Элисс работала надо мной, чтобы я это сделал. Она тоже простила своего бывшего. Мы пришли к пониманию того, что нам нужно простить их, потому что их поступки, в конечном итоге, свели нас вместе.

Отъезжая от квартиры Кэтрин, я позвонил Элисс.

— Итак, что это было?  — спросила она.

— Она хотела, чтобы мы снова были вместе.

— Я так и думала, она знает, что потеряла.

— Да, а я знаю, что я нашел, и стал лучше от этого. Элисс, я люблю тебя, и благодаря тебе, я стал лучше.

— Я тоже люблю тебя, Курт МакКарти,  — сказала она.

Это был первый раз, когда она произнесла это вслух. Я уже знал, что она выражает свою любовь множеством способов, но было приятно, наконец, услышать это.

Эпилог

Кевин и Эмбер поженились, и мы с Элисс все время улыбались, держались за руки и танцевали. Несколько человек даже в шутку сказали, что мы похожи на свадебную пару.

Конечно, там была Кэтрин, но она не задержалась. Наверное, видеть нас такими влюбленными, было для нее 

слишком.

Через три месяца, мы стали свадебной парой. Небольшое частное мероприятие, проведенное в "нашей" церкви. Все наши друзья и семья были там, кроме Кэтрин. Она сказала, что у нее конфликт с расписанием. Думаю, она просто не могла смириться с мыслью, что я действительно двигался дальше.

Ей понадобилось несколько лет, но она тоже кого-то нашла. Я надеюсь, что это надолго.

О, и ещё кое-что. В нашу брачную ночь, Элисс сказала ту волшебную фразу:

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Однако разница была в том, что акцент был сделан на слове "нравится".