Конечно измена. Из книги Рассказы измена жены мужу в турции

— Стефани Стивенс!

— Да, чем я могу вам помочь?

— Извините, вас обслужили,  — передав конверт, он повернулся и ушёл.

О Боже, я не могу поверить, что это происходит, держу конверт в трясущихся руках, слёзы текут по моему лицу. Я знаю, что облажалась. Я знаю, что он злится, я просто не думала, что это произойдет... что это может привести к такому. Я... я... я должна остановить это, я должна поговорить с ним, я должна всё исправить.

•  •  •

Несколькими днями ранее

Я только что закончила свою дневную работу на ноутбуке. Теперь, когда я работаю дома три дня в неделю, у меня гораздо больше свободного времени, чтобы заботиться о своей семье. Но сегодня, прямо сейчас, у меня есть полтора часа до того, как моя дочь вернётся домой. Два с половиной часа до возвращения моего мужа. Это было игровое время, я не могу поверить, что собираюсь это сделать. Я побежала быстро принять душ, стараясь не намочить волосы. Я не могу поверить, что позволила Хантеру уговорить меня на взаимный секс-чат в прямом эфире в режиме реального времени.

С тех пор как он покинул наш офис шесть месяцев назад, мы поддерживали связь, сначала в соцсети, а затем в приложении. Мы всегда флиртовали в офисе, хотя ничего серьёзного. Как только мы вышли в Интернет, ни один из нас не сдержался, чтобы не поговорить о секстинге в фантазиях. Я никогда не интересовалась, где была его жена, когда мы были онлайн, и он никогда не интересовался, так сказать, состоянием моих дел. Это было захватывающе. Я не знаю, сколько оргазмов я испытала, играя сама с собой, когда мы переписывались. Хантер пытался заставить меня прислать ему фотографии обнажённой натуры. С другой стороны, он прислал мне много своих нагих фотографий. Но, какими бы приятными ни были наглядные пособия, именно его слова вывели меня из себя.

Я бы никогда не воспользовалась своим мобильным телефоном, чтобы отправить ему смс или фотографии, потому что это был телефон компании. Я не хотела рисковать своей работой, не дай Бог, моя дочь или муж прочитают или увидят что-то неподобающее.

Выскочив из душа, я быстро вытерлась полотенцем и поправила макияж. Я надела только свой толстый белый махровый халат. Быстро проверяю свой идеально ухоженный лобок в зеркале. Я вприпрыжку вернулась в свой домашний офис взволнованная и нервничающая одновременно. Настраиваю свои параметры на отсутствие записей и включаюсь вовремя для назначенного подключения.

— Привет, мой сексуальный Ангел, ты выглядишь прекрасно, как всегда.

— Хантер, я не могу поверить, что мы делаем это, я так нервничаю, посмотри, у меня трясутся руки.

— Стеф, это возбуждает меня ещё больше. Ну, это нечестно, ты можешь видеть меня по пояс без рубашки, но ты прикрыта. Давай, Ангел, приоткрой немного этот халат, дай мне посмотреть.

Облизывая губы и откидывая голову назад, я закрываю глаза и медленно провожу длинным красным ногтем по разрезу халата.

Обнажив правую грудь, дразняще нежно ущипнула свои 

соски между ногтями большого и указательного пальцев. Кончики моих ареол были такими же твёрдыми и длинными, как кончик моего мизинца. Я услышала, как Хантер застонал. Я улыбнулась и медленно открыла глаза. Его глаза смотрели широко раскрытыми, голодными, и я могла видеть, как его рука двигалась вверх и вниз вне камеры. Хантер медленно откинулся на спинку офисного кресла, чтобы больше его тела попало в поле зрения камеры. В поле зрения появился его пульсирующий твёрдый фаллос. Рука Хантера сжимала и поглаживала вверх и вниз. Он был полностью налит, головка фиолетовая, она выглядела примерно на 15-18 см, примерно такого же размера, как у моего мужа.

— Встань, Стефани, покажи мне свою задницу.

Я выполнила его просьбу и отодвинула свой стул, соблазнительно повернувшись, приподняла заднюю часть халата, покачивая задницей из стороны в сторону. Медленно показав свои щёки, я услышала, как он застонал.

— Да-с-с, теперь наклонись и раздвинь щёки.

— Нет,  — сказала я, разворачиваясь и набрасывая халат обратно на свою обнажённую задницу.

Теперь я снова сижу, но оставляю халат распахнутым спереди, мои ноги плотно сжаты. Откинувшись на спинку стула достаточно далеко, чтобы он мог видеть мой аккуратно подстриженный светлый лобок между ног. Оглянувшись на него, я улыбнулась и облизнула губы.

— С тобой неинтересно, ты такая дразнилка, давай, раздвинь ноги, покажи мне, как ты мастурбируешь.

Медленно провожу пальцами вверх и вниз по бёдрам, медленно раздвигая ноги... очень медленно придвигаюсь ближе, медленно лаская и обнажая мой ваджайджай, нежно касаясь моих влажных внутренних губ.

— О, вот и Ангел, о, посмотри на это, ты такая чертовски горячая. Открой эту киску, покажи мне свои пальцы внутри себя.

Пальцы, влажные от моей эссенции, блестели на кончиках, когда я показывала это на камеру крупным планом.

Его рука отчаянно колотила. Я закрыла глаза и слушаю звук пощёчины и стон Хантера. Откинув голову назад, закрыв глаза, расставив ноги так широко, как только могу, я засунула свои блестящие пальцы в рот. Посасывая кончики пальцев, я продолжала мастурбировать другой рукой. Я знала, что оба наших оргазма были выдающимися.

Я услышала, как Хантер сказал:  — Кончай для меня, детка, посмотри на меня! Я собираюсь сбросить свою порцию для тебя, Стеф.

В этот самый момент я почувствовала, как мой стул откинулся назад, и мне показалось, что я сейчас упаду навзничь. Мои глаза широко распахнулись, руки схватились за подлокотники. Мои ноги подкашивались, пытаясь удержать равновесие, я услышала выкрикнутые слова:  — КОНЧАЙ ДЛЯ МЕНЯ, УБЛЮДОК!

Глаза теперь наполнились ужасом, когда я увидела, что мой муж стоит надо мной, одной рукой вцепившись в спинку отодвигающегося стула, а в другой руке держит мой ноутбук.

Кричит в видеопоток, затем запускает ноутбук через всю комнату, разбивая его о дальнюю стену. Мой стул опрокидывается на пол, задница теперь выставлена в воздух, колени над головой. Ошеломленная на мгновение, но всё же как можно быстрее поднимающаяся на ноги. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как захлопнулась дверь моего кабинета, когда мой муж 

Марк выбежал из комнаты.

Завязываю поясок и бегу по коридору. Недостаточно быстро, только для того, чтобы с крыльца увидеть, как задние фары машины моего мужа выезжают из конца улицы.

О нет, о нет, нет, нет... Что я наделала, не закрыв входную дверь. Я в отчаянии бегу на кухню за своим мобильным телефоном. Крепко упираюсь локтями в стол, пытаясь унять дрожь в руках. Схватив свой сотовый, я пытаюсь дозвониться и не получаю ответа, затем отправляю сообщение без ответа. Глядя на время, понимаю, что моя дочь скоро будет дома, и решаю вытереть слёзы, привести себя в порядок и попытаться взять себя в руки. Быстро натягиваю пару спортивных штанов и старую мешковатую рубашку. Как только я выхожу из ванной, я слышу, как открывается входная дверь.

— Мама, я дома!

Встречаю дочь в прихожей, она смотрит мне в лицо и сразу понимает, что что-то не так.

— Что случилось, мам? Ты неважно выглядишь, у тебя такие красные глаза.

— Всё в порядке, милая, у меня просто был тяжёлый день. Я неважно себя чувствую, как у тебя дела, милая, у тебя был хороший день?

— Всё в порядке, почему бы тебе не сесть и не расслабиться, мама! Хочешь, я приготовлю тебе чашку чая? Не волнуйся, папа скоро вернётся домой, чтобы присмотреть за тобой.

Просто услышав эти слова, я снова разрыдалась.

— Может быть, я прилягу на минутку, я бы с удовольствием выпила чай, спасибо, милая.

Решив лечь в гостиной на диван, свернувшись калачиком в позе эмбриона, я услышала, как наша дочь Тиффани готовит мне чай на кухне. Что я наделала, неужели я испортила свой брак? Только представьте, что подумала бы моя дочь, если бы узнала, что происходит на самом деле.

— Держи, мам, свой чай, вау, ты выглядишь действительно уставшей. Может быть, мне стоит написать папе и сказать ему, чтобы он купил пиццу на ужин. Я дам ему знать, что ты плохо себя чувствуешь.

Тиффани уже писала своему отцу, прежде чем я успела отреагировать.

— Папа говорит, что он принесёт пиццу.

Я не могу поверить, что он сразу ответил на её сообщение. Он заблокировал меня на своём телефоне? Я рада, что он, по крайней мере, ответил ей, я знаю, что он снова возвращается домой, но что это принесёт? Я не думаю, что он поднимет этот вопрос в присутствии дочери.

Я могу только представить, о чём он думает, вероятно, о том, что он пришёл и прервал домашнюю видеоверсию полномасштабного романа.

Я решила быстро вернуться в свой домашний офис и убрать разбитые части ноутбука. Хватаю главный кусок и выбрасываю в мусорное ведро в гараже. Я вернулась с метлой и совком, убрала осколки. Поставил свой офисный стул обратно. Я снова заплакала, думая о том, что я сделала, мне нужно найти что-нибудь, чтобы закрыть дыру в гипсокартоне, чтобы моя дочь не задавала вопросов. Прислонившись спиной к дальней стене и оттолкнувшись ногами, я смогла сдвинуть картотечный 

шкаф настолько, чтобы просто прикрыть дыру. Я слышала, как Тиффани сбежала вниз с верхнего этажа, когда открылась и закрылась входная дверь. Из коридора я слышала, как они разговаривали на кухне.

— Привет, моя милая, как прошёл твой день, тебе нужно сделать какую-нибудь домашнюю работу сегодня вечером?

— Да, у меня есть небольшая домашняя работа. Спасибо тебе, что купил пиццу, мама плохо себя чувствует.

— Почему бы тебе не отнести пиццу в свою комнату и не сделать домашнее задание! Тогда мы с тобой сможем посмотреть телевизор сегодня вечером.

— Ладно, звучит интересно.

Я быстро юркнула в ванную, чтобы проверить свой внешний вид перед разговором с Марком. Когда я вышла и направилась на кухню, там никого не было. Я открыла коробку с пиццей и посмотрела на пиццу, мне стало слишком плохо, чтобы есть. Я стояла там, прислушиваясь, и слышала звук телевизора, доносящийся из игровой комнаты в подвале. Я нерешительно прокралась вниз по лестнице.

Марк смотрел телевизор, повернувшись ко мне спиной. Я неохотно на цыпочках обошла его сбоку и села на край дивана. Он не отрывал глаз от телевизора. Несколько мгновений я сидела молча, слёзы снова текли по моему лицу.

Прохрипев слова:  — Марк, мы можем поговорить?...  — (тишина)...  — Марк!

Он выключил телевизор, затем медленно повернулся и посмотрел на меня, его лицо выглядело разъяренным, но в глазах стояли слёзы.

— Марк, я знаю, что ты, должно быть, чувствуешь.

— ТЫ... Ничего ты не знаешь о том, что я чувствую прямо сейчас.

Он говорил тихо, стараясь не срываться на рычание. Его лицо было свекольно-красным, и слюна летела мне в лицо. Моё тело содрогнулось, я никогда не видела, чтобы Марк сердился или повышал на меня голос, а теперь ещё и дважды за один день.

— А теперь оставь меня в покое, я поговорю с тобой, когда буду в порядке и готов.

Я быстро вскочила, плача, и побежала на первый этаж, а затем в спальню наверху. Я заползла в постель в позе эмбриона и плакала, и плакала. Минуту спустя Тиффани просунула голову в дверь.

— Мам, ты в порядке, мне позвать папу?

— Нет, милая, нет, я в порядке, мне просто нужно немного поспать, иди вниз и посмотри с ним фильм.

У меня был ужасный ночной сон, я ворочалась с боку на бок, думая о том, что я сделала. Марк, должно быть, спал внизу. Утром надеваю халат и крадусь по дому, пытаясь найти его. Вскоре стало очевидно, что он уже ушёл на работу. Пицца была в холодильнике, кофе был приготовлен. Я налила себе чашку, сидя на кухонном островке, схватила свой мобильный телефон и отправила ему текстовое сообщение:

«Прости меня, я люблю тебя, спасибо за кофе, хорошего дня на работе. »

Я подумала про себя, он вообще ходил сегодня на работу? Я даже не видела, как он переодевался или принимал душ. Мне самой сегодня пришлось поработать в офисе, прежде чем будить дочь. Я снова хорошенько поплакала в душе,  

потом вышла и позвонила Тиффани, чтобы та вставала завтракать, проверив, что на моём мобильном нет ответного сообщения. Я не смею даже думать о том, чтобы зайти на какой-либо веб-сайт или каким-либо образом связаться с Хантером сегодня или когда-либо ещё. Я просто хотел оставить всё это позади, как разбитые части того ноутбука. Когда я спустился вниз, Тиффани ела миску хлопьев. Я налила себе ещё чашку кофе.

— Ты чувствуешь себя лучше, мама?

— Немного, спасибо, вам с папой понравился фильм?

— Да, это было здорово, мама, ты должна была это увидеть. После фильма я легла спать, а папа остался смотреть спортивные новости. Я полагаю, он уже ушёл на работу?

— Да, милая, тебе лучше самой отправиться в школу, тебя подвезти?

— Спасибо, мама, и не беспокойся о моём обеде, я собираюсь взять немного холодной пиццы.

Она начала рыться в холодильнике.

— Это неподходящий обед, юная леди, но я не в настроении и спешу, так что пошли.

Мы были заняты на работе, и это было даром божьим. Это отвлекло меня от мыслей, а потом, около обеда, произошло неизбежное — телефонный звонок.

— Говорит Стефани Стивенс, чем я могу вам помочь?

— Привет, Стеф, это я, Хантер, что случилось, ты в порядке? Я не смог до тебя дозвониться, я не знаю номер твоего мобильного телефона, и ты не была в Сети.

Я держала телефон подальше от уха, как будто он был в огне... на моём лице было выражение шока, я снова прижала телефон к голове, шепча в трубку.

— Хантер никогда не звони мне и никогда больше не пытайся связаться со мной.

Повесив трубку, я выбежала из-за своего стола в дамскую комнату так быстро, как только могла, прежде чем снова разрыдаться.

Придя в себя, я приготовила себе чашку кофе. Проверяю, нет ли сообщений от Марка, но их не было. Я отправила ещё одно сообщение.

«Пожалуйста, Марк, я люблю тебя, мы можем поговорить? »

Вернувшись в свой офис, я улыбнулась своему коллеге. Села обратно и вернулась к сегодняшней работе.

В тот вечер, возвращаясь домой, я решила заехать в супермаркет, чтобы купить продукты для приготовления вкусного ужина. В этот момент я осознала, что сама не ела более двадцати четырех часов. Я решила приготовить на ужин курицу с пармезаном, что им обоим очень нравилось. Я вернулась домой и начала готовить. Затем немного освежилась в ванной. На полу валялось влажное полотенце и кое-что из вчерашней одежды Марка. Это означает, что он либо проскользнул обратно в дом после того, как мы ушли этим утром, либо вообще не ходил на работу. В любом случае, он определённо избегал меня.

Вскоре после этого пришла дочь. Она была очень взволнована хорошими оценками, которые получила на тесте по математике. Я крепко обняла её:

— О, Тиффани, я так горжусь тобой, и папа, конечно.

Было приятно видеть её в таком игриво-хорошем настроении, это улучшило моё настроение и отвлекло меня от посторонних мыслей. К тому времени, когда 

ужин подошёл к концу, Марка ещё не было дома, что было очень необычно. Я отправила ему ещё одно текстовое сообщение, но ответа не было. Мы с дочерью всё равно решили поесть. Не то чтобы я была голодна, в итоге я просто поковырялась в своей еде, откусив пару кусочков. Тиффани спросила меня, где папа, я сказала, что не уверена, что он, кажется, немного опаздывает сегодня вечером. Она достала свой телефон и отправила ему сообщение, сразу же получив ответ, это начинало раздражать.

— Папа говорит, чтобы его ужин был тёплым, он будет дома через полчаса. Мам, вы, ребята, ссоритесь?

— Нет, не ссора, дорогая, просто небольшая ситуация, которую мы пытаемся уладить, тебе не о чем беспокоиться.

Марк наконец вошёл в дверь, и мы обе пошли ему навстречу, он нёс сумку из магазина электроники.

— Папа, ты дома, что ты нам купил?

— Я купил новый ноутбук, чтобы заменить ноутбук твоей матери...

Я прокричала ему:  — Ты знаешь, я уронила его на пол, было мило с твоей стороны заменить его, Марк.

— Ну, на самом деле, теперь это будет своего рода центральный семейный ноутбук, твоя мама может работать здесь, на кухне, на острове, где он будет храниться всё время. Теперь никому из нас нечего скрывать, не так ли? Кроме того, я думаю, мы превратим мамин кабинет в ещё одну спальню.

Пока он говорил, каждое слово пронзало меня, как кинжал. Я опустила глаза в пол и ответила:

— Хорошая идея, милый, я, вероятно, буду намного продуктивнее, находясь здесь, а не прячась в той комнате. К тому же я буду ближе к кофеварке.

Я нервно рассмеялась, придавая ситуации легкомысленный вид.

— Для меня не имеет значения, у меня есть свой собственный планшет, чтобы делать домашнее задание, папа, в любом случае, я, вероятно, должна делать это сейчас.

Она ушла в свою комнату, а Марк начал настраивать новый ноутбук. Я достала его еду из духовки и положила на тарелку рядом с ним. Он начал есть и работать на ноутбуке одновременно, затем посмотрел на меня и спросил:  — Ты поела?

— Я съела несколько кусочков. Я не очень голодна, Марк... мы можем поговорить?

— Дай мне час, и тогда мы сможем поговорить.

— Хорошо, Марк, я оставлю тебя в покое, чтобы ты поел и настроил компьютер. Я неважно себя чувствую, думаю, я пойду приму ванну, а потом спущусь и приготовлю нам чай.

Он даже не взглянул на меня, просто пожал плечами. Поднявшись наверх, я включила воду в ванне, затем пошла в комнату моей дочери, чтобы спросить её, нужно ли ей заранее воспользоваться туалетом. Когда я заглянула к ней, она спросила меня, всё ли в порядке?

Я сказала:  — Да, всё в порядке.

После ванны я пошла на кухню, чтобы приготовить чай. Тарелки Марка были в посудомоечной машине. Он уже ушёл в подвал, оставив компьютер зловеще стоять на острове с включённым спящим режимом. Я понесла две чашки горячего чая в 

игровую комнату, это был момент истины. Я поставила чай перед нами и сидела, уставившись на него. Не могу сказать наверняка, что он смотрел по телевизору. Я просто изо всех сил старалась не плакать. После нескольких минут молчания он выключил телевизор и повернулся ко мне.

— Стефани, я тебе ничего не должен, но я собираюсь оказать тебе большую услугу. Я расскажу то, что я знаю... Что ж, я всё равно расскажу кое-что из того, что знаю. Придерживаю другие части, чтобы посмотреть, не лжёшь ли ты мне.

Последовала долгая пауза, пока он смотрел на меня, и я начала плакать, сложив руки на коленях, я покорно опустила глаза.

— В воскресенье вечером, когда нашей дочери было плохо, и она позвала тебя. Мы оба побежали посмотреть, в чём дело, ты, возможно, помнишь. Поняв, что она была больна и её вырвало, ты отвела её в ванную. Я сменил простыни на её кровати, зная, что ты отведёшь её в душ, я остался в стороне, чтобы не мешать. Спускаясь обратно по лестнице, я понял, что дверь твоего офиса, где ты работала, была широко открыта. Во всей этой суматохе ты забыла выключить свой компьютер.

— О Боже, нет, ты не мог увидеть...

— Да, Стефани, перед моими глазами на твоем ноутбуке была фотография мужчины с членом в руке. Поэтому я сел в кресло и решил прочитать разговоры в твоём приложении.

— Пожалуйста, Марк, позволь мне объяснить.

— У тебя будет свой шанс,  — сказал он со стоическим выражением лица.

— Потом я услышал, как ты зовёшь меня, я пошёл и помог тебе с Тиффани. Я предложил, чтобы она спала с тобой в нашей постели, чтобы ты могла присматривать за ней, а я пошёл бы спать в её комнату. В тот момент я понял, что не хочу чувствовать твоё тело рядом со мной в постели той ночью или любой другой ночью в будущем, если уж на то пошло. Когда ты попросила меня принести ей выпить, я проскользнул обратно к твоему ноутбуку, чтобы собрать необходимую информацию, так чтобы получить к ней доступ позже и закончить своё расследование.

— Нет, нет, нет,  — я плакала так сильно, что едва могла дышать.

— Позже, увидев, что вы обе мирно спите, я вернулся, чтобы всё прочитать. Затем зашёл в соцсеть, в твою историю, просмотрел всё, что можно было найти. Я даже проверил твой мобильный, на нём не было пароля. Очевидно, там ничего нет, потому что это был рабочий телефон. Ты, по крайней мере, знала достаточно, чтобы не совершать этой ошибки. Как бы то ни было, на компьютере определенно была гора информации.

Он некоторое время сидел, уставившись на меня, затем продолжил.

— Используя маленький ziр-накопитель, я сохранил всю информацию на будущее. Вот как я узнал о твоих планах заняться видеосъемкой. Поэтому я решил прийти домой пораньше и посмотреть, пройдёшь ли ты через это, застать тебя перед выступлением. Но я 

немного опоздал, шоу уже началось... В любом случае, я также многое узнал о твоём парне, Хантере.

— Он... Не... Мой... Парень!

— ГОВОРИ тише и жди своей очереди... Как я уже говорил, я узнал о его жене и детях. Его жена — симпатичная женщина, у неё есть страница со всевозможной информацией, даже о том, где они живут. Как только я отправлю некоторые из этих фотографий и разговоров, которые вы вели, я уверен, что он будет слишком занят спасением своей шкуры от развода, чтобы играть со своим членом онлайн.

Услышав слово "развод", я начала отчаянно плакать, упав перед ним на колени.

— ПОЖАЛУЙСТА, не оставляй меня, пожалуйста, Марк, не отказывайся от нас, позволь мне попытаться объяснить.

— Говори тише, если не хочешь, чтобы это был трёхсторонний разговор с нашей дочерью. Ладно, теперь твоя очередь, расскажи обо всём с самого начала и не смей лгать мне, я многое знаю.

— Хорошо, хорошо, я, я, я сожалею... Хантер, как ты, наверное, уже знаешь, работал в нашем офисе примерно полгода назад. Он часто флиртовал со мной на работе. Ничего никогда не было, я клянусь тебе, Марк, ничего, я обещаю, это всегда был просто флиртующий разговор. Мы... однажды мы действительно обедали, но с нами была Кэти из офиса. Ты можешь спросить её. Ничего не случилось, она была там, мы были втроём.

После столь долгого плача, я сделала прерывистый вдох, затем продолжила.

— Затем, в свой последний день работы в компании, он сказал, что мы должны оставаться на связи, даже несмотря на то, что он переезжает в другой штат. Итак, мы обменялись аккаунтами.

— Я не давала ему свой номер телефона, клянусь, мы время от времени переписывались. Я думала о нём как о друге, с которым легко разговаривать. Затем однажды он предложил нам зайти на сайт приложения, где мы могли бы переписываться, разговаривать, и он прислал мне ссылку.

Продолжая свою исповедь, я больше не могла поддерживать зрительный контакт и уставилась в пол.

— Сейчас я думаю, что он, вероятно, хотел уйти из соцсети, потому что это было средство, которым пользовалась его жена. Именно тогда я, вероятно, совершила свою первую, м-м-м, может быть, вторую ошибку и... и, как ты читал, начался флирт. Только на этот раз более сексуально и более наглядно. Хантер хотел, чтобы я отправила фотографии, но я чувствовала себя встревоженной, напуганной. Я также не хотела, чтобы у кого-нибудь были мои фотографии, это выходило из-под контроля. В глубине души я знала, что это неправильно, но потерялась в своих фантазиях. Затем он вместо этого уговорил меня вступить в видеочат, и нет, я не перекладываю всю вину на него. Я была идиоткой, что согласилась с этим. Каким-то образом убедив себя, что это безобидно, потому что я не была с ним физически. Как глупо с моей стороны, я делилась с ним своим телом, был он в комнате или нет. Я раскаиваюсь, Марк,  

и мне очень жаль. Я бы сделала всё, чтобы вернуть это назад, и я сделаю всё, чтобы исправить это, Марк, пожалуйста, прости меня.

— Ты не представляешь, какую шокирующую покинутость я почувствовал в тот момент. Я думал, что знаю тебя, я обнажал перед тобой свою душу. И всё же я должен был держать себя в руках перед нашей дочерью и перед тобой, пока у меня не будут все факты. Я чувствую себя отвергнутым, ты обманывала меня, и теперь ты ожидаешь, что я пожертвую своим достоинством, стерев эти воспоминания. Стефани, ты изменила мне, это ничем не отличалось от того, как если бы я спускался по лестнице посреди ночи, а ты танцуешь голая перед ним, пока он сидит на диване и смотрит. Твой флирт — это эмоциональное разрушение наших отношений и нападение на саму мою мужественность.

— Нет, Марк, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне исправить это, пожалуйста, всё кончено, прости, прости.

— Стефани, этот компьютер с этого момента остаётся на кухне, где ты выполняешь свою работу, и твой телефон тоже остаётся на этом кухонном столе. Не будет никаких секретов, нет никаких причин для того, чтобы какое-либо из этих устройств когда-либо было заблокировано! Утром я собираюсь пойти на твою работу, и ты откроешь свой компьютер. Мы уделим несколько минут просто для того, чтобы посмотреть, что там есть, прежде чем войдёт твой босс.

— Конечно, конечно, Марк, что бы ты ни сказал, там ничего нет, я обещаю, О, и я забыла, что Хантер позвонил мне на работу на днях за обедом, и я сказала ему, что больше никогда не хочу с ним разговаривать, я сказала ему это, Марк.

— Не беспокойся, я позабочусь о нём.

— Марк, пожалуйста, не делай ничего, что может быть незаконным. Ты нужен мне, ты нужен нашей дочери.

— Мы поговорим об этом ещё раз, мне нужна кое-какая одежда на завтра для работы, я положу вещи сюда, в подвал, чтобы переодеться, также и туалетные принадлежности.

— Мама, папа, вы, ребята, там, внизу, смотрите телевизор?

Я вскочила с пола и начала вытирать слёзы, выключила лампу на крайнем столике, чтобы попытаться приглушить свет, чтобы она не видела моего лица. Тиффани спустилась по лестнице, а затем бросилась на диван между нами, как это делают подростки.

— Что мы смотрим?

Мы втроём тихо сидели там и смотрели фильм. Когда фильм закончился, Тиффани заснула у меня на руках, я попыталась разбудить её, но она не сдвинулась с места. Либо в глубоком сне, либо притворяется. Марк выключил телевизор, а затем подошёл и обнял её. Он поднял её на руки и понес вверх по лестнице в её комнату. Может, ей и тринадцать, но она была миниатюрной, как и я.

Её длинный каштановый хвост раскачивался из стороны в сторону, когда он легко нёс её на своих больших сильных руках. Я почувствовала лёгкий укол ревности, когда следовала за ними. Я не знала,  

будет ли Марк когда-нибудь снова держать меня в своих объятиях, когда его гнев утихнет. Они продолжили путь по коридору, я свернула в хозяйскую спальню, схватила свою ночнушку и вошла в ванную, чтобы привести себя в порядок перед сном. Когда я вышла, мой муж стоял с какой-то одеждой на завтра и зашёл в ванную, чтобы взять свои туалетные принадлежности.

— Пожалуйста, Марк, не делай этого, пожалуйста, поспи сегодня со мной в постели.

— Стефани, я не думаю, что ты имеешь какое-либо представление о том шоке, который я испытал, когда всё прочитал и потом увидел, что ты сделала. Мои глаза читали слова моей жены, я смотрел на действия моей жены. Однако мой разум пытался понять, кто был этот человек. Это не моя жена, моя Стефани. В ту долю секунды женщина, которую я знал, исчезла, и я жил с незнакомой женщиной.

— Марк, пожалуйста, это я, твоя жена, я была глупа, но это я, я здесь. Мне так жаль, что я была дурой, пожалуйста, прости меня, я усвоила свой урок. Позволь мне всё исправить.

Обильно плачу, сопли текут у меня из носа. Он просто продолжил выполнять свою задачу, затем вышел и спустился вниз. Я легла на кровать и плакала, пока не уснула. Я проснулась от звука будильника, затем встала и пошла по коридору. Постучала в дверь спальни дочери, открыла и сказала ей собираться. Я проскользнула вниз и проверила, был ли Марк в подвале. Он ушёл на работу, как и накануне, кофе на кухне был уже сварен. Я приготовила для Тиффани тосты, хлопья и сок, а затем принялась готовить ей обед в школу.

— Доброе утро, мам.

Тиффани сидела со мной и ела свой завтрак, через несколько мгновений она спросила:

— Мам, папа ещё злится на тебя?

— Я полагаю, что да, но мы работаем над этим, не волнуйся, всё будет просто отлично.

— Не волнуйся, мама, папа и раньше злился на меня, но он всегда прощает меня, потому что любит нас.

Я не хотела, но, услышав эти слова, я не выдержала и заплакала. Тиффани обошла остров, обняла меня и сама заплакала.

— Прости, я просто на эмоциях на этой неделе, ты же знаешь, как это бывает, посмотри на нас, глупых девчонок. Заканчивай свой завтрак, и я отвезу тебя в школу.

Мы ещё немного пообнимались, потом вытерли слёзы и приготовились начать день. После того, как я высадила Тиффани, я позвонила на свою работу и сказала им, что сегодня буду работать из дома. Затем я отправила текстовое сообщение мужу, сообщив ему, что иду работать домой. Впервые с того ужасного дня. Я просто хочу, чтобы он знал. Я была удивлена, что он не задерживался по утрам, чтобы пойти со мной посмотреть на мой рабочий компьютер. Я прибралась на кухне, а затем вошла в систему ноутбука, на нём не было блокировки и меня это устраивало. Приступая к своей повседневной 

работе, я задавалась вопросом, есть ли здесь трекер, чтобы он мог следить за тем, чем я занимаюсь. Мне также было интересно, подключается ли он к камере передо мной и смотрит ли на меня прямо сейчас.

В какой-то момент я позвонила Кэти в офис, чтобы она переслала мне несколько рабочих заметок. На самом деле у меня был довольно продуктивный день, и я чувствовала себя немного лучше, отодвигая всё на задний план, когда я услышала звонок в дверь.

— Стефани Стивенс!

— Да, чем я могу вам помочь?

— Мне жаль, что вас обслужили.

Передав конверт, он повернулся и пошёл прочь.

О Боже, я не могу поверить, что это происходит, держу конверт в трясущихся руках, слёзы текут по лицу. Я должна поговорить с ним, я должна помешать ему уйти от меня. Я так напугана, что я наделала, я разрушила нашу семью, моя дочь тоже будет обезумевшей. Я избегала звонить своей матери, я не хотела втягивать её в эту неразбериху. Это моя ошибка, хотя я должна с кем-то поговорить. Я больше не могу этого выносить, у меня нервный срыв. Я знаю, что это пустая трата времени, но я должна поговорить с Марком. Хватаю свой телефон и набираю его номер. Мои руки так сильно дрожат, слезы текут по моему лицу, (звонок).

— Привет!

— Марк! Марк, ты, ты ответил, слава Богу, Марк, я получила документы, пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, пожалуйста, (неконтролируемый плач).

— Стефани, успокойся, хорошо, послушай меня, Тиффани скоро будет дома. Мне нужно, чтобы ты взяла себя в руки. Завтра выходные, так что ей не нужно идти в школу. Позвони своей матери и узнай, сможет ли она присмотреть за ней сегодня вечером, чтобы мы могли поговорить... Алло, ты меня слышишь?

— Да, да, я слышу тебя, прости, я сделаю это, ты ведь придёшь домой, верно?

— Приду.

— Мам, это я, можно я привезу Тиффани сегодня вечером? Нам с Марком нужно поговорить.

— Ты плачешь, дорогая, о Боже мой, что случилось, вы двое в порядке?

— Мама, пожалуйста, никаких вопросов прямо сейчас, мы можем обсудить это в другой раз, я приведу её сразу после школы, хорошо?

— Хорошо, милая, скоро увидимся.

Когда Тиффани вернулась домой, я в какой-то степени взяла себя в руки. Я сказала ей, что сегодня вечером отвезу её к бабушке, чтобы мы с Марком могли немного поговорить.

Она ещё раз спросила меня, всё ли в порядке, и я сказала ей, что всё будет просто отлично. Она умная девушка, и я знаю, что Тиффани на самом деле не купилась на это, но не стала настаивать.

Когда я добралась до дома моей мамы, она встретила нас у двери, и я почувствовала запах приготовленной пасты, одного из любимых блюд Тиффани. Минуту спустя мой папа встретил нас у двери, крепко обнял Тиффани и повёл её в дом. Моя мама посмотрела на меня с беспокойством, но больше не задавала вопросов. На обратном 

пути я задавалась вопросом, говорил ли Марк со своей мамой о нашей ситуации. Я знаю, что теперь, когда видит её не так часто, он довольно часто разговаривает с ней по телефону. Она живет в нескольких часах езды отсюда, но он всегда хочет убедиться, что с ней все в порядке после смерти отца. Я была удивлена, когда заехала на подъездную дорожку и поняла, что Марк уже дома. На подъездной дорожке я быстро собрала свои вещи и попыталась выйти из машины, даже забыв отстегнуть ремень безопасности.

Я ворвалась в дом, выкрикивая его имя, и направилась на кухню, бросив свой мобильный телефон и сумочку на столешницу. Марк сидел там перед компьютером, я полагаю, проверял меня сегодня, чтобы убедиться, что я хорошо себя вела.

Прежде чем я успела выдавить хоть слово, слёзы уже хлынули из моих глаз, он сказал:

— Сядь, Стефани.

Марк сказал мне зайти на компьютер и отключить контакты в соцсети и любых других приложениях или сайтах, пока он смотрит. Он встал, открыл холодильник, достал бутылку вина, затем достал два бокала, налил по полстакана в каждый.

— Стефани, дай мне высказаться, хорошо, дай мне всё высказать, а потом ты сможешь сказать свою часть.

— Хорошо, Марк, я слушаю всё, что ты скажешь.

— Стефани, я взял отгул на работе после нашей небольшой ситуации, и я действительно пошёл к адвокату и поговорил. Я был так зол и в то же время грустен. В тот момент я был уверен, что больше не хочу быть женат, и хотел развестись.

— О, Марк, пожалуйста, я не хочу развода, позволь мне попытаться это исправить.

— Стефани, дай мне закончить. Как я уже говорил тебе прошлой ночью, когда я прочитал, что у тебя было на компьютере, тысяча мыслей пронеслась у меня в голове. Как долго длится этот роман, любит ли она его, что я сделал, чтобы заслужить это. Я понятия не имел, кто ты такая, ты больше не та женщина, на которой я был женат много лет. Потом я увидел тебя там, обнажающую своё тело перед этим мужчиной. Тело, которое было дорого мне и только мне, и да, я знаю, что ты не занималась с ним сексом, так ты говоришь, но это не значит, что боль стала меньше. Видеть, как ты распластываешься там, чтобы он кончил.

Марк сделал паузу, затем глубокий вдох.

— Я горжусь тем фактом, что я мужчина, покоривший твоё сердце, горжусь тем, что ты моя жена. Когда я женился на тебе, мы больше не были двумя людьми, стали одним человеком, разделяющим мировоззренческие ценности. Итак, как я уже сказал, я подал на развод. Далее, у меня было немного времени подумать, и я хочу рассказать о своём нынешнем настрое.

Он снова сделал паузу и сделал глоток, я хотела что-то сказать, но он поднял палец, чтобы заставить меня замолчать...

— Несмотря на то, что мой образ мыслей немного изменился, Стефани, юридическое 

разделение остаётся в силе. Мне нужно, чтобы ты поняла всю серьёзность сделанного.

Немного отодвинув свой стул, Марк продолжил говорить.

— НО, со своей стороны, я не съезжаю, мы останемся в отдельных комнатах. Я не чувствую, что могла бы быть близость между нами в данный момент. Я хотел бы надеяться, что ты согласишься с тем, что пока в этом доме мало что должно измениться. Мы не хотим расстраивать нашу дочь больше, чем, вероятно, уже расстроили. Я не думаю, что тебе необходимо унижаться перед Тиффани, нашей семьей или нашими друзьями, вдаваясь в подробности. Тем не менее, я не намерен быть здесь плохим парнем. Ты совершенно ясно дашь всем понять, что наши проблемы — не моих рук дело.

— Марк, можно мне сказать?

— Я ещё не совсем закончил, но хорошо, я тебя слушаю.

— Марк, я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы загладить свою вину перед тобой, и я никогда больше не буду разговаривать с Хантером, пожалуйста, не разводись со мной. Я хочу пойти на консультацию, и я надеюсь, что ты тоже пойдёшь со мной?... Марк, ты будешь встречаться с другими женщинами теперь, когда мы расстались?

Не в силах больше сдерживаться, я не выдержала и заплакала, опустив голову на руки.

— Стефани, дело не в этом, у меня нет намерения встречаться. Если что-то изменится, я буду честен с тобой. Я поддерживаю идею о том, чтобы ты поговорила с психотерапевтом. Я просто не знаю, готов ли я сам к этому.

— Ты унизила меня в тот момент, ты наставила мне рога. Если обращение с тобой как с принцессой и возведение тебя на пьедестал заставили тебя поверить, что я слаб, ты глубоко ошибаешься. Я не потерплю неуважения с твоей стороны.

— Нет, нет, Марк, ты не слаб, я не знаю, что на меня нашло, я дурная, я слабая.

— Я переслал короткую расшифровку вашей измены с этим персонажем Хантером его жене через соцсеть. Несправедливо, что она обманута больше, чем я. Я оставлю всё как есть, без дальнейших контактов. Они могут сами разобраться в своей ситуации. Я действительно ценю честность в том, что ты рассказала о его звонке на днях, но с этого момента никаких контактов не будет, я ясно выразился?

— Да, Марк,... что мы скажем Тиффани?

— В субботу мы сядем с Тиффани и обсудим это рационально, мы объясним ей, что это ничем не отличается от того случая, когда она сердится на нас. Тогда мы даём ей возможность уйти в свою комнату, пока она обдумывает свои мысли. Мы с тобой ничем не отличаемся, нам нужно быть в разных комнатах, чтобы думать. Мы оба любим её всем сердцем и всегда будем любить. Ты можешь ей сказать, что у нас сейчас проблемы с нашей дружбой.

Мой разум лихорадочно работал, у меня был миллион мыслей. Меня тошнило от мысли о том, что мы юридически разлучены. Увидев боль на лице моего 

мужа, я увидела слёзы в его глазах. Я беспокоилась о том, как наша дочь и семьи воспримут это. Даже чувствовала себя глубоко обеспокоенной из-за семьи, которую я никогда не знала, семьи Хантера.

Хотя я знала, что это дело рук Хантера, я сыграла свою роль.

Я допила свой бокал вина и встала. Хотела спросить Марка, не хочет ли он, чтобы я приготовила ему что-нибудь на ужин. Я почувствовала себя странно... головокружение, головокружение, тошнота, поле зрения помутнело.

— Стефани, скажи мне, ты в порядке, СТЕФАНИ!

Я лежала на диване, Марк был надо мной, и я слышала, как он зовёт меня по имени. Мои глаза затрепетали, когда я сфокусировалась на его лице и смогла услышать его слова.

— Да, да, я в порядке.

Когда Марк услышал, что я говорю, он оставил меня на мгновение, я пыталась сесть, когда он вернулся.

— Стефани, полежи спокойно минутку.

Он помог уложить мою голову обратно на подушку, затем подложил мне под ноги другую подушку, а в руке держал холодный компресс из кухни. Он положил компресс мне на лоб и держал его там своей рукой.

— Что у тебя болит? Ты упала в обморок, просто расслабься, я отнёс тебя на диван.

— Я в порядке, Марк, спасибо тебе. Наверное, вино подействовало на меня, честно говоря, я в последнее время ничего не ела и плохо спала.

— Ты напугала меня до чёртиков, я сейчас вернусь.

На этот раз он вернулся со стаканом грейпфрутового сока.

— Вот, сядь и медленно выпей это. Когда ты будешь в порядке, я приготовлю нам что-нибудь поесть.

Медленно сев, затем допив напиток, я протянула ему стакан, а затем заплакала.

— Посмотри, как ты заботишься обо мне и как я обращалась с тобой, я тебя не заслуживаю.

— Хватит об этом, у нас обоих был тяжёлый день. Ты просто расслабься на несколько минут.

Через некоторое время я почувствовала себя лучше, встала и пошла на кухню посмотреть, чем он занимается. Марк посмотрел на меня и улыбнулся, а затем поставил передо мной тарелку горячего томатного супа и сэндвич с сыром на гриле. Я улыбаюсь в ответ, никто из нас не сказал ни слова, он тоже сел, и мы оба ели в тишине.

После ужина я помыла посуду, Марк пошёл посмотреть телевизор, а я решила принять душ. Пока вода каскадом лилась на меня, я думала о событиях сегодняшнего дня. Я должна была спасти свой брак, я была полна решимости поговорить с психотерапевтом. Надо докопаться до сути того, что послужило причиной всех проблем.

Я не могла смириться с тем фактом, что я причинила этому человеку столько боли, но когда я нуждалась в нём, он был рядом, чтобы позаботиться обо мне. Закончив принимать душ, я в пижаме спустилась в подвал, чтобы посмотреть с ним телевизор. Я держалась на расстоянии и села на противоположный конец дивана. Мы сидели там в тишине, пристально наблюдая и погружённые в свои мысли, когда я услышала,  

как он сказал.

— Ты чувствуешь себя лучше?

Я посидела мгновение, размышляя, прежде чем ответить.

— Всё ещё чувствую себя немного слабой, я надеюсь, что ты сегодня будешь спать в нашей постели на случай, если ты мне понадобишься. Я не ожидаю, что ты прикоснёшься ко мне, просто подумала, что было бы неплохо, если бы ты был там.

Марк не ответил. Мы долго смотрели телевизор, было уже поздно, Марк встал и выключил его. Какое-то время он стоял молча, уставившись на меня.

— Как насчёт того, чтобы сегодня ночью я поспал в соседней комнате, чтобы я мог услышать тебя, если я тебе понадоблюсь?

Я встала позади него, следуя за ним вверх по лестнице, прохрипев "Спасибо".

В эту ночь я действительно спала немного лучше, не знаю, было ли это потому, что я была измотана, или потому, что он был в соседней комнате.

Я проснулась от запаха бекона и кофе. Мы сели и довольно спокойно позавтракали вместе. Я сказала Марку, что буду мыть посуду, и мне пора постирать. Его вклад в разговор состоял в том, что он собирался заделать дыру в стене в офисе штукатуркой из гаража, прежде чем мы заберем Тиффани.

Я собираю бельё Марка с прошлой ночи и несу его вниз, чтобы загрузить. Взяла футболку, в которой он был прошлой ночью, поднесла её к лицу и почувствовала его запах. Этот тонкий аромат по какой-то причине оказал на меня успокаивающее действие.

Около одиннадцати часов я сказала Марку, что собираюсь позвонить маме и сказать ей, что мы скоро заберём Тиффани. Он ответил, что тоже собирается позвонить своей матери, как делал каждое воскресенье. Я размышляла о том, как может этот разговор сегодня пройти.

Мы забрали Тиффани, и моя мама вопросительно посмотрела на меня, я только скорчила гримасу улыбки. По дороге к моей маме Марк решил, что мы поговорим с Тиффани в машине на обратном пути. Нет смысла больше держать её в неведении по этому поводу.

Разговор шёл в основном так же, как мы с Марком обсуждали ранее в нашей беседе. Большую часть разговора вёл Марк, я изо всех сил старалась не плакать. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, пару раз промокаю глаза. Интересно, что он не упоминал о том, что подал заявление о разводе. Тиффани сидела молча, когда мы въехали на подъездную дорожку и остановились, она выскочила из машины и побежала в свою комнату. Я вышла за ней, дошла до закрытой двери её спальни и осторожно постучала.

— Тиффани, можно мне войти?  — (нет ответа).

Я всё равно вошла, она лежала на кровати лицом вниз и плакала. Я обняла её и тоже заплакала.

— Что случилось, мама, почему папа так зол?

— О, милая, я была глупа и совершила большую ошибку, но я стараюсь это исправить. Не волнуйся, милая, папа так сильно тебя любит. Я оставлю тебя ненадолго в покое, выходи, когда будешь готова.

Незадолго до ужина я сказала Марку, что 

мне нужно сходить за продуктами.

— Я спрошу Тиффани, не нужно ли ей чего-нибудь. Да, и есть ли что-нибудь, что ты хотел бы, чтобы я купила?

— Я думаю, она сердится на меня, я спрошу её, если ты не возражаешь.

— Тиффани, твоя мама идёт за продуктами, тебе что-нибудь нужно?

— Да, папочка, я хочу, чтобы мы пошли с ней по магазинам, пойдём,  — сказала она, выходя из своей комнаты.

— О, тогда ладно.

Мы отправились втроём, в супермаркете Тиффани сделала всё, чтобы попытаться вовлечь нас в разговор.

Марк поддерживал разговор коротко и по существу, но при этом сделал всё, что мог, чтобы успокоить дочку. Он был сердечен с Тиффани. Со мной он говорил резко и невыразительно. Я чувствовала себя ужасно из-за того, как это действовало на Тиффани.

В воскресенье вечером Марк опять ушёл спать внизу. Утро понедельника было таким же, как и в предыдущие будни. Когда мы с Тиффани встали, он уже ушёл на работу. В такие дни, как сегодня, когда я работала в офисе, мне всегда нравилось приходить на час раньше всех. Когда я заехала на стоянку, там была машина Марка, он сидел на парковке и ждал меня. Когда я вышла из машины, Марк вышел из своей.

— Ты думала, я забыл, я здесь для того, чтобы просмотреть твой компьютер,  — холодно выплюнул он эти слова.

Я дрожала как осиновый лист, не то чтобы мне было что скрывать, я просто была потрясена его холодностью. Оказавшись в офисе, он встал у меня за спиной. Я нервно ввела пароль, вслух произнося его.

— Вот, пожалуйста, Марк, посмотри, я давно не чистила свою историю или что-то в этом роде.

Когда я подняла на него глаза, он смотрел на меня, а не на компьютер. У него было очень странное выражение лица, как будто он был смущён. Но этого не должно быть, он имел полное право сомневаться во мне. Затем Марк отошёл и ушёл, не сказав ни слова.

Я сидела и плакала некоторое время, потом услышала, как Кэти вошла в офис. Она сразу поняла, что я плакала, и спросила меня, что случилось. Я никогда не была из тех, кто проветривает своё бельё на работе. Я действительно считала её подругой по работе, но в тот момент я не выдержала и сказала ей, не вдаваясь в подробности, что у нас с Марком проблемы.

Она была отзывчивым слушателем, и мне было приятно иметь возможность поговорить с кем-то об этом. Мы разделили перерыв на чай в кафетерии, а затем приступили к нашему дню. Во время обеда я позвонила маме, и у нас состоялся такой же неопределённый разговор о моей личной жизни. В обоих разговорах с Кэти и моей мамой я очень ясно дала понять, что Марк имел полное право злиться.

В тот день, придя домой с работы, я села за компьютер и поискала брачного терапевта. В итоге я записалась на приём на этой же 

неделе. Когда в тот вечер у меня была минутка наедине с Марком, я сказала ему, что записалась на приём и когда назначены даты. Он посмотрел на меня, признавая то, что я говорила, но не произнёс ни слова. Я надеялась, что эти встречи помогут мне понять, почему я сделала то, что сделала. Также, чтобы достучаться до Марка с надеждой, что он может прийти на одну из встреч.

Несколько вещей удивили меня на моей первой встрече с терапевтом. Во-первых, психотерапевт была чем-то похожа на мать Марка. Она представилась как Маргарет, и я почти сразу почувствовала себя непринуждённо.

В её кабинете мы сидели за круглым столом. Она предложила мне чай или кофе и сразу же начала расспрашивать меня об истории моих отношений. Как мы познакомились, что изначально привлекло нас друг к другу, как развивались отношения. Она спросила о нашей текущей ситуации, включая отношения с большой семьей, детьми, работой и ежедневными стрессорами. Я рассказала ей все подробности моего взаимодействия с Хантером и репрессий Марка и юридического разделения.

Когда я вернулась домой, я чувствовала себя эмоционально и физически опустошённой. Марк и Тиффани были в подвале и смотрели телевизор. Я просунула голову в комнату и сказала им, что устала и собираюсь лечь спать пораньше. Марк посмотрел на меня и спросил, поела ли я. Я сказала ему, что не голодна, и ушла принять горячий душ, прежде чем лечь спать. Когда я вышла из душа и накинула халат, я услышала, как они разговаривают на кухне. Не в состоянии разобрать, о чём они говорили, я легла на кровать и открыла книгу, чтобы немного почитать. Моя дочь вошла в спальню с подносом, на котором были тарелочка тушёного мяса и булочка.

— Папа говорит, что ты должен поесть, поэтому мы разогрели тебе немного тушёного мяса.

В очередной раз я почувствовала себя ошеломлённой этим добрым жестом и расплакалась. Моя дочь сидела со мной, пока я ела, и спрашивала, как прошла моя встреча. Я не была точно уверена, знала ли она, что я была на брачной терапии или что это вообще повлекло за собой. Я улыбнулась и сказала ей, что всё прошло очень хорошо. Она поцеловала меня в щёку, сказала, что ей нужно сделать домашнее задание, и вышла из комнаты. Когда я закончила, я отнесла свою посуду на кухню. Я слышала внизу телевизор, поэтому схватила свой мобильный телефон со стойки и написала Марку: «Спасибо тебе за рагу, я люблю тебя». Вернув телефон на зарядку, я отправилась спать.

Остальная часть недели прошла почти так же. В среду я решила поработать дома и приготовить на ужин ростбиф. Все разговоры вели мы с Тиффани, Марк в основном молчал. Она спросила, может ли она пригласить одну из своих подруг приехать и остаться на выходные. Я просто посмотрела на Марка и сидела молча, гадая, что он скажет. Мы прекрасно знали, что всякий раз, когда 

у неё приходила подружка, они уединялись в игровой комнате в подвале для ночёвки.

Без всяких колебаний он сказал,  — Конечно, милая, всё, что делает тебя счастливой.

Моей первой мыслью было, что это способ Тиффани вытолкать папу с нижнего этажа обратно в нашу спальню. Сработает ли это, может быть, мой муж согласится вернуться в нашу постель?

На следующий день после работы у меня была ещё одна терапевтическая встреча с Маргарет. Мы снова поговорили о Хантере, о том, как он работал со мной, и о кокетстве между нами. Она спросила о моих отношениях с отцом и предыдущими мужчинами, с которыми я встречалась до моего мужа. Я сказала, что Марк очень похож на моего отца, что он обращался со мной как с принцессой.

Я также сказала, что много встречалась, но не была неразборчива в сексуальных связях. До Марка у меня был только один серьёзный парень. Этот парень оказался настоящим игроком, спал со всеми женщинами за моей спиной. Маргарет была очень любопытна и задавала мне много вопросов о моём первом парне. Я рассказала ей, как он всегда знал, как сказать именно то, что нужно, он точно знал, что я хотела услышать.

Он был загадочным, он никогда много о себе не рассказывал, но он знал обо мне всё, мои симпатии и антипатии. Он никогда не боготворил меня больше, чем самого себя, но если я меняла макияж или причёску, он интуитивно сразу это понимал и делал комплименты. Когда какие-нибудь другие мальчики проявляли ко мне интерес, он всегда говорил мне о том, что они просто хотели секса. Мне говорили, что он изменял с другими женщинами, но я никогда им не верила. Потом однажды я поймала его, и это был конец.

Маргарет спросила меня, вижу ли я сходство между моим бывшим парнем и Хантером!

Я долго думала об этом, а потом сказала:  — Да, верно, ты права.

Затем она переключила передачу и спросила меня, каково это, когда мой отец обращался со мной как с принцессой, вызывало ли это стресс. Честно говоря, я сказала ей, что меня это беспокоило, я всегда чувствовала, что могу не оправдать его ожиданий.

— А когда Марк обращался с тобой как с принцессой, разве это не похоже,  — парировала Маргарет.

— Думаю, то же самое... боялась, что однажды папа, я имею в виду Марка, проснётся и решит, что ему не нравится то, что он видит.

— Теперь я здесь, Марку не нравится то, что он видит, и моему отцу было бы так же стыдно.

Я заплакала, Маргарет протянула мне салфетку. Она встала, приготовила нам по чашке чая и оставила меня наедине с моими мыслями на добрых пять минут.

— Маргарет, я так боюсь, что потеряла Марка, он не прикасается ко мне, и мы почти не разговариваем. Я так напугана, он значит для меня всё.

— Не волнуйся, Стефани, мы работаем над этим, спроси его ещё раз, придёт ли он ко мне.  

Я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но если дело дойдёт до худшего, суд потребует его присутствия.

— На сегодня этого достаточно, мы поговорим снова на следующей неделе.

•  •  •

МАРК

Мы с моей дочерью Тиффани сидели и ели лазанью, которую Стефани приготовила ранее на этой неделе. Я не мог не заметить, что моя дочь была особенно тихой этим вечером, когда она внезапно расплакалась и сказала:

— Папа, две ошибки не делают правильно?

— Конечно, нет, милая, почему ты спрашиваешь?

— Потому что я не знаю, что мама сделала, чтобы причинить тебе боль, но то, что ты молчишь, действительно делает ей больно.

— Она всё время плачет.

— Мы разговариваем... Я никоим образом не хочу делать ей больно.

•  •  •

СТЕФАНИ

— Я дома.

— Привет, мам, у нас лазанья, ты присоединишься к нам?

— Я не голодна...  — (холодный взгляд от них обоих) — да, конечно, хорошо.

— Э-э-э, как прошла э-э-э терапия?

— Это было хорошо, Марк, спасибо, что спросил.

Тиффани продолжала рассказывать о том, как пригласила свою подругу на выходные и как она была взволнована. После ужина, когда мы, девочки, мыли посуду вместо того, чтобы класть её в посудомоечную машину, Марк куда-то исчез. Тиффани позвонила по телефону, вероятно, своим подружкам, и исчезла в своей комнате. Я спустилась вниз в поисках Марка, присела на другой конец дивана, держась на расстоянии. Он поднял глаза и спросил меня, не хочу ли я посмотреть что-нибудь по телевизору.

Я сказала, что меня устраивает всё, что он хочет посмотреть. Пока Марк переключал каналы, пытаясь найти что-нибудь для просмотра. Тиффани спустилась, села между нами и спросила, можем ли мы посмотреть фильм (Високосный год) вместе.

Это был милый фильм, он мне действительно понравился. Потом мы с Тиффани встали, чтобы лечь спать. Мы втроём пожелали друг другу спокойной ночи, я посмотрела на Марка, и наши взгляды на мгновение встретились, но мы не обменялись ни словом. Я приняла ванну и освежилась перед сном, а затем легла немного почитать. Примерно через час я встала и просто надела халат и больше ничего. Тихо прокралась по коридору и проверила, где дочка.

Тиффани спала.

Затем я тихо спустилась вниз, чтобы посмотреть, спит ли Марк. Он лежал на диване и спал, одетый только в трусы, освещённый только светом от телевизора. Я сбросила халат на пол и встала перед ним обнажённая, уставившись на него, опустилась на колени и положила руку ему на живот. Затем я провела рукой вниз, очерчивая кончиками пальцев его пенис через шорты, к моему удовольствию, он сразу же начал твердеть. Затем, к моему удивлению, Марк внезапно дёрнулся, и его рука схватила меня за запястье, я услышала слово "НЕТ".

Он сел и посмотрел на меня с потрясённым выражением на лице. Я была унижена, я отскочила назад, схватив свой халат, надела его и быстро побежала наверх в свою комнату. Я заперлась в ванной, сидела на полу спиной к двери и плакала.

(ТУК-ТУК-ТУК) — Стефани... Стеф, пожалуйста, открой дверь.

— Пожалуйста,  

уходи,  — прошептала я в ответ.

Просидев там несколько минут, я ничего не услышала, поэтому встала, открыла дверь и выглянула наружу. Марк сидел на кровати и ждал меня. Я медленно направилась к нему, закрыв глаза руками.

— Мне так стыдно, что ты считаешь меня моральной уродиной, что даже не хочешь больше прикасаться ко мне.

Он положил руку мне на плечо и отвёл мои руки от глаз.

— Стефани, я ещё не готов, мне просто нужно некоторое время, чтобы всё обдумать. Я не хочу давать своим поведением противоречивые сообщения, и я не хочу использовать тебя в своих интересах. Послушай, в эти выходные я собираюсь навестить свою маму и просто побыть несколько дней в одиночестве, чтобы прочистить мозги. Я освобождаю подвал, это открывает для Тиффани возможность провести свой маленький уик-энд.

Я снова закрыла глаза руками и заплакала.

— Слушай, не плачь, хорошо, я собираюсь пойти с тобой на терапию, позвони ей и дай ей знать.

Я продолжала плакать.

— Хорошо, Марк, спасибо тебе, я сделаю это, но, пожалуйста, ты можешь хотя бы обнять меня?

Мы оба встали, и он обнял меня. Через мгновение он отпустил меня, посмотрел на меня и улыбнулся. Он сказал, что мы поговорим позже, и ушёл.

Я забралась в постель и в конце концов заснула.

На следующее утро я была на кухне и готовила завтрак. Я слышала, как Марк проскользнул в спальню, вероятно, чтобы собрать чемодан, когда я услышала звонок в дверь. Тиффани побежала по коридору с криком — Я открою.

Затем я услышала визг девочек — подростков в холле. Тиффани привела свою подругу Меган на кухню.

Я спросила, не присоединится ли она к нам за завтраком. Согласившись, они отнесли её сумки в игровую комнату, а затем присоединились ко мне. Марк вошёл, обменявшись со мной неловкой улыбкой, сел есть. Если бы не болтовня девушек, неловкое молчание между нами было бы оглушительным. После завтрака девочки убежали в игровую комнату на цокольном этаже, а Марк помог мне помыть посуду. Он сказал мне, что будет дома в воскресенье вечером и что если надо, то с ним можно связаться, позвонив его маме. Затем он спустился вниз и попрощался с девочками. Я ждала его у двери в коридоре. Когда он собрался уходить, Марк на мгновение замер со своим чемоданом, мы неловко уставились друг на друга. Потом он сказал, хорошо, увидимся в воскресенье, и ушёл.

Мы с девочками заказали пиццу, а затем посмотрели фильм "Цыпочка" (Выходи за меня замуж), который на некоторое время отвлёк меня от моих проблем. На следующий день мы, девочки, отправились за покупками. Мы взяли припасы для выпечки печенья и завершили нашу субботу настольными играми.

Я оставила сообщение Маргарет, в котором говорилось, что Марк готов участвовать в следующей встрече, но ответа от неё не получила. Всё, о чём я продолжала думать, это то, что если терапия не сработает, я потеряю его навсегда. Я знаю, что сама навлекла это на себя,  

и моя дочь тоже страдает, и это всё моя вина. Как я могла быть такой эгоистичной и глупой! Мне было интересно, сказал ли Марк своей матери, каким разочарованием оказалась его будущая бывшая жена.

В воскресенье утром я получила сообщение от Маргарет, что она с нетерпением ждёт встречи с Марком и увидится с нами в понедельник, как и планировалось. Мой желудок делал сальто, когда я взяла телефон и решила позвонить Марку к его маме. Я не была уверена, как меня примут:

— Здравствуйте... Кэтрин, это Стефани, Марк свободен?

— Привет, милая, приятно тебя слышать, подожди минутку, и я позову его.

О Боже, она не знает, он никогда ничего не говорил!

— МММарк, прости, что беспокою тебя, я просто хотела узнать, будешь ли ты дома к ужину... и сказать тебе, что завтра у нас встреча в кабинете терапевта, если ты по прежнему не возражаешь?

Долгая пауза молчания.

— Да... да, Стефани, увидимся за ужином... тогда поговорим.

— Ладно, Марк, пока!

Позже в тот же день Меган забрал её отец, позволив нам с Тиффани немного побыть вместе, прежде чем Марк вернулся домой на ужин. Я спросила её, хорошо ли она провела выходные со своей подругой, и она заверила меня, что да. Потом ни с того ни с сего она спросила меня, скучаю ли я по папе. Я сказала ей, что, конечно, люблю, я всегда скучаю по нему, когда он в отъезде.

— Я люблю твоего отца всем сердцем.

Мы крепко обняли друг друга.

— Почему бы нам не прогуляться вместе, а потом, когда мы вернёмся, ты поможешь мне приготовить для него хороший ужин.

Было приятно провести немного девчачьего времени вместе, только вдвоём. Когда мы вернулись, она помогла мне приготовить вкусное жаркое с картофелем и морковью. Марк появился как раз в тот момент, когда мы вынимали жаркое из духовки. Тиффани встретила его у двери, крепко обняла и сказала, что мы вместе приготовили хороший ужин. Марк полез в свой багаж и достал карточку и книгу с привязанной к ней запиской.

— Смотри, мама, бабушка дала мне подарочную карту, а тебе книгу.

Я прочитала привязанную к книге карточку:

(Для моей дочери вот книга, которую я прочитала, возможно, тебе понравится, люблю тебя, приходи с Марком в следующий раз и навести меня.)

Слёзы на моих глазах:  — Марк, могу я поговорить с тобой минутку...

— Спасибо тебе за то, что ты не рассказал обо всём своей матери.

— Стефани, пока это только наше дело, хорошо, дай мне посмотреть, что у нас на ужин, я голоден.

•  •  •

МАРК

Я действительно опасался встречи с психотерапевтом Стефани, но она успокоила меня, показавшись близким по духу человеком. Она сообщила мне, что ей нравится работать на основе имени, и представилась как Маргарет. Она подумала, что будет лучше, если мы потратим сорок пять минут на разговоры, чтобы лучше узнать друг друга. Тогда Стефани сможет провести свой сеанс после этого самостоятельно. Она спросила меня о моей интерпретации событий,  

а затем сообщила мне, что истории были идентичны тем, которые Стефани интерпретировала несколькими днями ранее.

Как и было предсказано, она спросила меня, как я себя чувствую, и я ответил — «сердито». Тогда Маргарет, по сути, сказала мне, что гнев — это пилюля, которую легче проглотить. Общая эмоция разочарования, печали, унижения и страха перед будущим. Мы обсудили разницу между сожалением и раскаянием.

Я согласился с ней, что испытывал все эти эмоции, и я действительно верю, что Стефани испытывает угрызения совести. Я рассказал ей, как сильно я боготворил свою жену до этого случая как любовницу, жену, мать и друга. Маргарет сделала паузу и на мгновение задумалась над моим заявлением, а затем заявила:

— Я знаю, казалось, что у вашей жены было всё это вместе, но слабость её личности в том, чтобы противостоять кому-то, кто ставит её на пьедестал. Она слабее, чем ты думаешь, Марк, она жаждет твоего одобрения и восхищения так же, как ты нуждаешься в уважении.

Мы продолжили наш разговор, и время пролетело незаметно.

— На сегодня достаточно, Марк, спасибо, я хотела бы немного поговорить со Стефани.

Когда я вышел в приёмную, Стефани выглядела испуганной. Я сообщил ей, что увижу её дома и начну ужинать с Тиффани. Мы оба ехали на своих машинах, хорошо, мне нужно было время, чтобы подумать самостоятельно.

— Хорошо, Марк, увидимся дома.

•  •  •

СТЕФАНИ

Когда я пришла домой после сеанса, я почувствовала запах готовящегося вкусного ужина. Марк и Тиффани были на кухне, разговаривали и смеялись. Моё сердце согрелось, когда я услышала их смех после очередного изнурительного сеанса, обнажающего мою испорченную душу. Стою в холле, снимаю каблуки, радуясь, что я дома. Я заглянула в свой бывший офис и, к своему шоку, увидела наш ноутбук обратно на столе. Я вошла на кухню и присоединилась к своим любимым, и мы действительно хорошо поужинали вместе. Я подумала, что, может быть, после того, как Тиффани уйдёт на вечер, мы могли бы поговорить о сегодняшней встрече, но Марк вернулся в подвал и заполз обратно в свою раковину. Я пошла в офис, вернула ноутбук на кухонный стол и легла пораньше, чтобы почитать.

Когда я проснулась утром и почувствовала запах кофе, то встала с постели и освежилась, прежде чем отправиться вниз. По дороге я постучала к Тиффани и велела ей вставать, а затем направилась на кухню. Как обычно, Марк приготовил кофе перед тем, как отправиться на работу. Я налила чашку, а затем вернулась в холл, собираясь крикнуть наверх, чтобы моя дочь приводила свою задницу в порядок. Тут дверь в ванную комнату на первом этаже в коридоре открылась, и я закричала:

— Марк, ты напугал меня до чёртиков, что ты всё ещё делаешь дома?

— Я уже в пути, я просто хотел поговорить с тобой перед уходом,  — он прошёл мимо меня и налил себе вторую чашку кофе.

— Стефани, тебе не нужно было приносить компьютер обратно на кухню.

Он увидел, что я собираюсь 

заговорить, и поднял руку, чтобы остановить меня.

— Стефани, я чувствовал себя глупо на днях у тебя на работе, когда попросил тебя открыть твой компьютер. Я чувствую себя глупо каждый день, наблюдая за тобой дома. Но далеко не так глупо, униженно и грустно, как в тот день, когда я застукал тебя с этим мужчиной онлайн. Я знаю, что нам нужно поговорить, чтобы так или иначе двигаться вперёд, и я добиваюсь этого. Мне нужно идти на работу. Мы можем обсудить это подробнее на следующей терапевтической встрече.

Как раз в этот момент Тиффани, подпрыгивая, спустилась по лестнице:

— Эй, папа, ты дома!

— Отправляюсь, милая, хорошего дня, увидимся, когда я вернусь домой.

До конца недели ничего особенного не произошло, наконец-то наступил четверг.

Маргарет вышла в приёмную, где мы с Марком сидели, но не вместе, а через стул. Как раз перед тем, как она вошла, я подумала, что это неловко, но по крайней мере, он сидит рядом со мной, а не на стульях в другом конце комнаты. Маргарет сказала, что, если всё в порядке, я бы хотела поговорить сначала с Марком наедине, а затем уже вместе. Я улыбнулась ей, Марк встал и вошёл в комнату. Я взяла журнал, чтобы почитать.

•  •  •

МАРК

(Отмечает сессию)

Маргарет предложила мне чашку кофе, которую я принял и сел за круглый стол. Она поинтересовалась, как я себя чувствую и как прошла неделя. Я рассказал ей о самых ярких моментах. Я рассказал ей о том, как навестил свою мать на выходные. Я также поговорил с ней о том, как моя дочь упомянула, что маме больно и что две ошибки были бы неправильными. Рассказал ей о ноутбуке, и она спросила меня, почему я его передвинул, и я объяснил именно то, что сказал Стефани. Я также рассказал ей об инциденте на первом этаже, когда Стефани попыталась вступить в интимную связь, и я остановил её.

— Марк, ты желаешь свою жену, ты любишь её?

— Конечно, я хочу, но я пытаюсь делать то, что правильно, я пытаюсь делать то, что правильно для всех нас троих.

— Марк, ты понимаешь, что независимо от того, останешься ты со своей женой или уйдёшь от неё, вам двоим придётся поговорить, возможно, поспорить!

— Я знаю, что ты носишь это эмоциональное одеяло, называемое гневом. Марк, твоя дочь не всегда рядом. Бывают моменты, когда вы двое можете поговорить, Стефани знает, что причинила тебе боль, Марк. Ты боишься, что если заговоришь с ней, то разозлишься, что твой гнев может причинить ей боль? Может быть, ты любишь её так сильно, что не хочешь причинять ей боль?... Это просто пища для размышлений, давай поговорим о том, как вы впервые встретились и что тебя в ней привлекло.

Я рассказал ей о нашей жизни на свиданиях, когда мы впервые встретились, и о том, как я был влюблён в Стефани с первого свидания. Я сказал ей, что Стефани — любящая,  

красивая, тёплая, умная, понимающая и в ней есть всё, что я хочу в женщине.

Затем Маргарет попросила меня описать милую манеру поведения, о которой Стефани даже не подозревает, но которую вы замечаете в ней. Это было легко, когда она действительно сосредоточена или иногда, когда она напряжена, она шевелит носом, это так мило.

— Кто для тебя твоя жена, Марк?

— Стефани — моя жена, мать, она моя возлюбленная, мой лучший друг.

— Я задаюсь вопросом, не должна ли дружба быть немного выше в твоём списке. Кажется, она изголодалась по твоему вниманию ещё до этого инцидента, который свёл нас всех вместе... Марк, не мог бы ты, пожалуйста, попросить Стефани зайти сюда. На данный момент я хотела бы поговорить с вами обоими.

•  •  •

СТЕФАНИ

Марк вышел в приёмную и попросил меня войти. Я не думаю, что когда-либо так нервничала за всю свою жизнь, даже когда мы поженились. Маргарет поприветствовала меня с улыбкой и сказала:

— Я хотела бы немного поговорить о дискуссии, которая у нас была на прошлой неделе.

Пока мы втроём сидели за столом, Марк не сводил глаз с Маргарет.

Маргарет начала разговор о флирте.

— Известно, что мужчины более мотивированы сексуализацией и визуальным контентом; это изменяет их восприятие того, что подразумевает флирт, и заставляет их быть более напористыми в подходе. Я описываю мужской флирт как троллинг, большинство мужчин будут забрасывать удочку то тут, то там без какой-либо конкретной цели, надеясь, что кто нибудь клюнет на их флирт. Женщины флиртуют, чтобы завязать дружеские отношения и показать свою женственность, доказать самим себе, что они всё ещё желанны, флирт для женщины повышает самооценку. Все флиртуют, но немного по-разному.

Марк встал, чтобы налить себе чашку кофе, и Маргарет на мгновение замолчала, пока он не сел обратно. Как жена Марка, я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он был взволнован и хотел знать смысл всего этого. Я заламывала руки под столом и умоляюще смотрел прямо на Маргарет.

— Извините меня, Маргарет, но есть ли в этом смысл, мы все знаем о том, что произошло.

— Вот что я хочу сказать, Марк, сейчас я не пытаюсь защищать Стефани в любом случае, то, что она сделала, было серьёзным нарушением доверия.

— Речь о другом. В моём бизнесе мы время от времени сталкиваемся с этими персонажами. Я называю их браконьерами по супружеству. Они находят удовольствие в соблазнении жены другого человека. Они очень хороши в том, что они делают, Марк. Как, например, вот ты просто говоришь своей жене, что она хорошенькая.

— Ну а браконьер говорит твоей супруге: «я люблю тебя в этом синем платье, ты всегда хорошо выглядишь в синем». Хантер нацелился на неё, именно на твою жену. Он запоминает, что она носит каждый день и какие цвета выбирает.

— Теперь я знаю, о чём ты думаешь, Марк, ты ведь постоянно делаешь комплименты своей жене, и это хорошо.

— Но эти хищники владеют искусством соблазнения. Он 

заметит каждый тип макияжа, который она наносит, как она его носит, какие украшения она носит. Они очень специфичны в своих комплиментах, пытаясь проникнуть в её душу. Они хотят развить в ней пренебрежительное отношение к мужу, но они будут очень тонко относиться к этому. Если бы он сказал что-нибудь прямо уничижительное, твоя жена поняла бы это, и он, так сказать, потерял бы связь с ней.

— Итак, ты хочешь сказать, что этот персонаж — Хантер нацелился на мою жену, чтобы соблазнить.

— Стефани опиши пару ситуаций, которые мы обсуждали на прошлой неделе и на которые я обратила твоё внимание. Пожалуйста, расскажи Марку то, что ты рассказала мне, Стефани.

Я нервно прочистила горло и вытерла слезу в уголке глаза. Впервые с тех пор, как мы сели, Марк посмотрел мне прямо в глаза.

— Ну, давным-давно, когда Хантер ещё работал в моем офисе. Ты же знаешь, как я люблю приходить на работу пораньше... Ну, однажды утром, когда я уходила, то заметила, что ты забыл вынести мусор, поэтому я вернулась на машине обратно на подъездную дорожку, зашла в гараж и вынесла мусор. Я действительно ни о чём таком не думала, пока не пришла на работу и немного опоздала со своей обычной утренней рутиной.

— В этот момент в дверь вошёл Хантер и заговорил со мной, как и с Кэти. Теперь, когда мой распорядок дня был немного изменён и все разговаривали со мной, я была слегка раздражена. Хантер сразу же спросил меня, всё ли со мной в порядке. Я небрежно сказала, что я слегка вышла из своего распорядка, потому что утром мне пришлось вынести мусор, о котором забыл мой муж.

Хантер сразу же сказал:  — Ну, это было безответственно с его стороны.

— Вспоминая тот момент после комментария Хантера, я сразу же разозлилась на тебя, Марк. Теперь я понимаю, что на самом деле меня должно было раздражать его высказывание.

В этот момент в разговор вмешалась Маргарет:

— Видишь ли, Марк, хотя твоя жена на самом деле не была расстроена из-за тебя, она поняла, что ты просто-напросто забыл. Хантер же воспользовался этим моментом, он знал, что Стефани раздражена и нуждается в утреннем покое. Используя её раздражение, он тонко навлёк её недовольство на тебя, Марк. Обрати внимание, как очень эффективно её плохое настроение было выставлено как твоя вина, Марк.

— Давай, Стефани, расскажи теперь Марку ту часть, где Хантер порочит свою жену, и что он сказал тебе в ресторане.

— Я никогда по-настоящему не задавала ему много вопросов о его личной жизни, хотя он много спрашивал о моей, Марк. Наверное, мне было лестно, что кто-то проявил интерес ко мне, как к простой старой домашней жене. Теперь я действительно вспоминаю после разговора с Маргарет на прошлой сессии. Хантер действительно в какой-то момент упомянул, что его жена много путешествовала, и у них не было активной сексуальной жизни, и он задался вопросом, может 

ли у неё быть роман.

— Маргарет совершенно уверена, что всё это просто ложь, которую он сплёл, чтобы попытаться воздействовать на меня.

Глаза Марка теперь скорее грустные, чем сердитые, и он возвратил меня к упомянутому разговору в ресторане.

— О да, однажды Кэти, Хантер и я пошли на ланч. Я говорила, что ты собираешься пригласить меня на ужин в тот бургерный ресторан, который нам понравился, а Хантер сказал, что если бы он пригласил меня на ужин, он бы отвёл меня в тот новый пиано-бар, с музыкой, вином и танцами. И снова я так ничего и не поняла, но Маргарет говорила, что это был его способ унизить ресторан, в который мы любим ходить, и сделать так, чтобы я почувствовала, что жизнь с ним была бы намного роскошнее.

— Итак, резюмируя, Марк, я утверждаю, что да, Стефани совершила здесь серьёзную ошибку, в которой, как мы все согласны, она раскаивается. Как это делает со временем каждая супружеская пара, мы в конечном итоге говорим друг другу хорошие слова. Жена может сказать, что её муж красив, но она не говорит, о чём конкретно она говорит, что заставляет её сделать это заявление именно в тот момент. Например, это мой любимый костюм, который ты носишь. Этот синий галстук идеально сочетается с ним. Или муж может сказать: "Мне нравится, как ты дёргаешь носом, я нахожу это таким очаровательным".

Я посмотрела на Маргарет, а потом перевела взгляд на Марка, мой папа часто говорил, что я дёргаю носом!... Я всё ещё дёргаю носом, Марк рассказал это Маргарет?

Она встала и сказала.

— Ладно, на сегодня хватит, вы двое, я даю вам домашнее задание, поговорите друг с другом.

Мы с Марком вместе вышли к нашим машинам на стоянке. Я спросила Марка, не позвонит ли он Тиффани и не скажет ли ей, чтобы она ничего не ела, а я позабочусь об ужине для нас.

Он улыбнулся и сказал:  — Почему бы тебе не позвонить ей и не позволить на этот раз мне позаботиться об ужине. Мы встретимся дома.

Тиффани казалась чрезвычайно взволнованной, увидев нас сегодня вечером, и спросила, хорошо ли мы провели день. Марк обнял её, поцеловал в макушку и сказал:

— Да, милая, мы должны поесть, пока горячо.

После ужина Марк предложил нам троим пойти прогуляться, Тиффани тут же закатила глаза. Он добавил, что мы можем пойти в тот магазин мороженого в паре кварталов отсюда. Это сразу же изменило её отношение, и она поспешила собраться.

Я посмотрела на Марка и улыбнулась, говоря:  — Это замечательная идея, я думаю, я переоденусь и надену джинсы.

— Стефани, платье, которое на тебе, разве это не то платье, которое ты носила на рождественской вечеринке в прошлом году? Ты потрясающе выглядишь в этом платье, оно одно из моих любимых.

Марк отвел меня назад и почувствовал, как моё лицо покраснело.

— Да, это... Марк, спасибо, что заметил, должна ли я остаться в нём?

Он встал и,  

выходя из кухни, заявил:

— Ну, в джинсах, наверное, удобнее гулять, и если это те джинсы, о которых я думаю, мне нравится, как покачивается твоя задница, когда ты в них ходишь.

Я стояла там ошарашенная, правильно ли я его расслышала? На моём лице появилась широкая улыбка, и я помчалась в спальню переодеваться.

Пока мы шли по улице, Тиффани поддерживала разговор. Мы сворачиваем за угол на следующую улицу, тротуар сузился, беру Тиффани за руку и идём впереди Марка. Одна нога перед другой, подчеркивая поворот моих бёдер. Дойдя до магазина мороженого, мы сели.

По какой-то причине я нервничала, почти как на свидании. Во время разговора я сказала Тиффани, что мы позвоним бабушке, когда вернёмся, и поблагодарим её за подарки. Я сказала Марку, что думаю, может быть, нам стоит взять то офисное помещение, которое больше не нужно, и превратить его в настоящую спальню, которой могла бы пользоваться твоя мать. Я нервничала, поднимая тему той комнаты, но я знала, что мы должны были что-то изменить, это постепенно становилось святилищем моей ошибки.

— Как ты думаешь, милый, если мы дадим ей знать, что комната доступна для неё в любое время, когда она захочет остаться.

— Это очень милый жест, Стефани, раз уж мы заговорили о бабушках и дедушках. Я подумал, может быть, нам стоит позвонить твоим родителям и спросить, может ли Тиффани остаться у них завтра, чтобы у нас было ещё немного времени поговорить.

— Это хорошая идея, вам двоим стоит поговорить,  — сказала Тиффани с самодовольной улыбкой на лице и продолжила облизывать мороженое.

Когда мы вернулись домой, Тиффани позвонила своей бабушке, и мы обе поблагодарили её за подарки. Я не поднимала тему запасной спальни, оставив это на усмотрение её сына. Марк был в подвале, а Стефани удалилась в свою комнату, я воспользовалась моментом, чтобы позвонить своим родителям. Удивительно, но мой папа ответил на звонок.

— Папа, я знаю, ты всегда относился ко мне как к принцессе, и я не могла поступить неправильно, но я не идеальна, папа. Я боюсь и всегда боялась разочаровать тебя.

— Я знаю, что ты не идеальна, милая, никто не идеален, хотя для меня ты всегда будешь идеальной, моя маленькая девочка, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папа.

Он передал телефон маме, и мы поговорили о том, что они с папой заберут Тиффани завтра после школы, на что она с радостью согласилась.

Положив трубку, я сказала Марку, что собираюсь принять душ, и он может присоединиться ко мне. Самостоятельно приняв душ, я была полна надежд и натянула какое-нибудь нижнее бельё. Я лежала и ждала его очень долго, но он так и не появился.

На следующий день на работе я разговорилась с Кэти, оказалось, что у нас действительно много общего, мы даже читали одни и те же книги. Она немного рассказала мне о своей предстоящей свадьбе. В тот момент я подумал, что из неё, вероятно,  

получилась бы хорошая подруга, а не просто коллега. Я спросила её, не хотела бы она зайти как-нибудь днём. Она с готовностью согласилась и сказала, что мы обязательно подготовим это к следующей неделе.

Я возвратилась к своему столу, чтобы поработать. Я с волнением предвкушала сегодняшний разговор с Марком, особенно после разочарования прошлой ночью. И тут я получила ещё большее разочарование. Текстовое сообщение от Марка, в котором говорилось, что он опоздает домой на час, что ему нужно заскочить в офис адвоката. Я разнервничалась. К часу дня я сказала Кэти, что собираюсь взять отгул на остаток дня.

По дороге домой я остановилась и купила хорошего красного вина. Вернувшись домой, я занялась приготовлением вкусной еды для нас с Марком. В тот момент у меня не было аппетита, я чувствовала тошноту от беспокойства. Ужин в духовке. Я решила надеть красивое платье и дождаться прихода Марка. Я остановила свой выбор на чёрном облегающем платье сhеvаgе длиной три четверти, чёрных чулках и каблуках. Я понятия не имела, зачем Марк был в офисе адвоката или о чём мы собирались поговорить. Но я хотела сделать всё возможное. Я не могу вспомнить, когда в последний раз надевала сексуальное платье дома для него. Если я собиралась пасть, я собиралась пасть, сражаясь за его любовь.

Марк наконец приехал, я так нервничала, меня трясло, когда я встречала его у двери. Он улыбнулся и сказал, что ему жаль, что он опоздал, мы с минуту стояли, неловко глядя друг на друга. Мне так отчаянно хотелось поцеловать его, но я подумала, что в данных обстоятельствах это было бы плохо воспринято.

— Я рада, что ты дома, я достала бутылку красного вина, не хочешь налить нам по бокалу? Я проверю, как там с ужином.

— Конечно, Стефани, кстати, ты выглядишь великолепно. Ты одела ожерелье, которое я подарил тебе, когда мы только начали встречаться.

— Да, Марк, спасибо, так мило с твоей стороны помнить.

Мы спокойно сели и вместе поужинали. Я сказала, что мне понравилось вино, Марк согласился и похвалил еду. Сказать, что атмосфера была напряжённой, было бы преуменьшением. Сделав глоток вина, он улыбнулся мне и рассмеялся.

— Я не понимаю, почему ты смеёшься надо мной.

— Ты нервничаешь, у тебя дёргается носик, я нахожу это милым.

Застенчиво поднесла руку к носу, а затем хихикнула, как маленькая школьница.

— Стефани, оставь посуду, наполни наши бокалы вином, присоединяйся ко мне в гостиной, давай поговорим.

Я нервно последовала за ним в гостиную, это был момент истины. Мы сели боком на диван лицом друг к другу.

— Стефани, я знаю, что некоторое время был угрюмым и тихим, но ты действительно потрясла меня, и я был так обижен и разочарован. Я думал о многих вещах, таких как этот дом, и о том, что такое дом. Я думал о хорошем и плохом в наших отношениях.

— Марк, я причинила тебе боль и никогда не смогу простить себя.  

Наши первоначальные отношения разрушены, и я не могу это исправить. Можем ли мы построить что-то новое на основе любви, которую мы разделяем, взяв все кусочки того замечательного, что есть в наших отношениях? ПОЖАЛУЙСТА, ОТМЕТЬ... Я люблю тебя.

— Ну, дом — это то, где мы живём, ты, Стефани и Тиффани, что делает это домом. В тебе так много того, что я люблю, слишком много, чтобы отказаться от тебя. Сегодня вечером я пошёл в офис адвоката, чтобы подписать заявление об отзыве. Встань, иди сюда.

Я была в шоке, я даже не знаю, правильно ли я его расслышала. Я встала почти автоматически и, подойдя, встала между его раздвинутых ног, когда он двинулся вперёд на край дивана.

— Ммм... Марк, я правильно тебя расслышала?

На этот раз слёзы радости:

— Пожалуйста, скажи это ещё раз, пожалуйста, скажи мне, что у нас всё будет хорошо!

— Стеф, нам нужно поработать, и мы ещё не закончили с Маргарет. Но мы доберёмся туда, мы доберёмся туда вместе.

Стоя между его раздвинутых ног, он положил руки на мои чулки, лаская мои бёдра, и начал запускать руку под мою короткую юбку, обнажая верхнюю часть моих гольфов, когда он поднял мою юбку выше бёдер. Я видела голод в его глазах, когда он смотрел на мои чёрные кружевные трусики и плоский голый животик. Я стояла с плотно прижатыми друг к другу ногами, они начали дрожать. Марк наклонился вперёд и начал покрывать кроличьими поцелуями мой голый живот. Я почти испытала оргазм только от его прикосновения. Марк посмотрел мне в глаза, затем встал, откидывая назад мои волосы, поворачивая мою голову в сторону, я почувствовала его губы и горячее дыхание на своей шее. По моей спине пошли мурашки, и я услышала, как он прошептал.

— Я жажду десерта, накорми меня, я жажду тебя.

Затем он прижался своими губами к моим, мой язык нежно скользнул в его рот... Я ощущала себя миниатюрной на фоне его сильного и мужественного телосложения. Я обвила руками его шею и подпрыгнула, обхватив ногами его талию. Руки Марка тут же обхватили мой почти голый зад, поддерживая меня в своих объятиях.

Я посмотрела в глаза Марку и сказала:

— Отнеси меня наверх и позволь мне выразить тебе свою благодарность за то, что ты любишь меня и сегодня вечером, и каждую ночь, когда ты захочешь меня.