Правила охоты. Часть 3: Аксессуары и модницы

— Пойду я попью холодного кваса, а то жарко,  — подытожила моя обнажённая наставница, закончив наконец сеанс спонтанного игрового ликбеза (в руке она держала пустой стакан, в котором ещё недавно находился сок).

Оставшись на мансарде один, я, не теряя времени, сразу же принялся практиковаться в манипуляциях с трубочкой и с блокнотом. Дела у меня шли, надо признать, негладко — сложнее всего давалась трубочка. Движения, которые я должен был совершать, были для меня абсолютно непривычными и неинтуитивными: это как если бы австралийского аборигена впервые посадили за персональный компьютер с мышкой.

Однако, к моей великой радости, мне удалось разыскать в своём блокноте текст моей будущей диссертации по вариационному исчислению! А это значило для меня что? Во-первых, то, что я могу продолжать писать. Во-вторых, то, что прежняя копия МЕНЯ в ЭТОМ мире до того, как в неё переселилось МОЁ сознание из МОЕГО мира (о боже, как всё запутано-то!) тоже была математиком. В-третьих, что автоматически вытекало из «во-вторых», у меня ЗДЕСЬ наверняка есть работа и доход. И если я даже на чём-нибудь проколюсь, я это смогу списать на временные проблемы с памятью из-за плохого самочувствия (скажу, например, отравился грибами, и это не будет неправдой).

Удовлетворённый своими выводами, я спустился вниз. Анатолий с Натальей куда-то собирались: они складывали в сумку продукты и другие вещи. Ксюша же сидела в кресле, не расставаясь со своей трубочкой: девчонка смотрела какую-то подростковую комедию,  — разумеется, в формате 3D. Я уже начал потихоньку осваиваться, поэтому молча открыл холодильник, достал оттуда большую бутыль с квасом и налил его себе в кружку.

— Малаховы, наши соседи — через два дома у них дача, позвали нас всех на речку,  — пояснил Анатолий.  — Хочешь сходить развеяться, заодно и окрестности посмотришь? У нас места красивые тут!

— Конечно, пойду!  — обрадовался я.  — Мне бы это... У вас магазин в посёлке какой-нибудь есть, продукты купить?

— Магазин я тебе покажу,  — ответил Анатолий.  — А что ты хочешь там покупать? У нас в доме и так всего достаточно.

— Да мне как-то неловко пользоваться всем вашим: я ж тоже должен что-нибудь принести к столу.

— Ну хорошо, как скажешь. Но еда, вообще, входит в оплату за комнату.

«О как! Неплохо! Только мне в любом случае хотелось бы в магазин: посмотреть, что там да как, какие цены, да и пива себе взять на вечер».

— У тебя плавки с собой имеются?  — поинтересовался Анатолий.  — Вода, сразу говорю, пока ещё холодная в речке, но загорать — самое то!

«Блин, как же я про них забыл? »

— Я щас!

Резво взметнувшись на мансарду, я быстренько собрал сумку, покидав туда кое-что из необходимого и, конечно же, свою трубочку (мне ведь необходимо узнать, сколько у меня на счету здешних денег). Потом я открыл дверцу шкафа, в который чуть раньше сложил одежду: так... Вот! Вот они, мои плавки,  — на месте, всё отлично! Правда, фасон оказался немного другим, хотя материал и цвет совпадали: ТАМ у меня 

были плавки-боксёры, а ЗДЕСЬ — обтягивающие плавки-шорты длиной до середины бедра. «Ну ладно,  — подумал я,  — получается, здесь носят именно такие». На всякий случай я решил переодеться сразу, надев плавки прямо под джинсы.

— Я готов!  — крикнул я, едва вбежав в кухню.

— Ну всё, тогда выходим!  — ответил Анатолий.  — Ксюша, ты с нами или в доме останешься?

— А вы туда надолго? А то ко мне девчонки собирались вечером, Саша и Вика.

— На час-другой, думаю,  — не больше.

— Тогда я с вами!  — определилась Ксюша.

— Тогда все на выход!  — шутливо скомандовал Анатолий.

Мы с Натальей уже обулись и терпеливо ждали возле крыльца — Анатолий, стоя в дверях, держал наготове ключи. Ксюша же резко вскочила с кресла, подлетела к нам и принялась надевать кроссовки на свои белые носки.

«Она что, прямо голой пойдёт?! » — удивился я в энный раз.

И тут на моих глазах произошло нечто, чего я не мог предположить даже в самых развратных фантазиях: неспешно зашнуровав кроссовки, Ксюшка приподняла правую ногу, поставив её на перила крыльца, затем немного выгнула спину, облизала во рту свою ЭВМ-трубочку и стала её запихивать... к себе в попу! Ловко засунув трубочку на всю длину, девчонка слегка надавила на торчащий снаружи кончик и сделала по нему поворот пальцем — круглый конец этой штуковины тотчас же расплющился в сердечко размером сантиметров в пять и красиво засиял красными и жёлтыми звёздочками, в результате чего получилось некоторое подобие анальной пробки с декоративным наконечником. От увиденного у меня буквально отвисла челюсть — однако Ксюшины дядя и тётя лицезрели этот немыслимый для меня спектакль с каким-то показательно невозмутимым равнодушием, после чего Анатолий заключил:

— Ну что, все в сборе? Идём!

«Она не только гуляет голая по посёлку, но и носит трубочку в попе! Да ещё так, чтобы все видели... Нет, это уже просто за гранью! »

Обе стороны поселковой улицы представляли собой ровные ряды заборов, за которыми проглядывались двухэтажные коттеджи. Вдоль заборов с обеих сторон пролегали неширокие тротуары, а посередине проходила асфальтированная дорога,  — по ней время от времени проезжали одинокие автомобили. Улица утопала в зелёных насаждениях, людей было довольно мало: по всей видимости, большинство дачников спасались в такую жару на речке.

Малаховы уже ждали нас возле своего дома: я увидел взрослого мужчину и женщину, молодого человека лет двадцати пяти и совсем ещё молоденькую девчонку лет шестнадцати,  — последние оказались братом и сестрой, ну а взрослая пара — их родителями. Мужчина был в брюках с рубашкой, женщина — в длинном закрытом платье, молодой человек — в джинсах и в футболке, на девушке же были лишь белые полупрозрачные трусики, оголяющие половину попы, и такие же, как у Ксюши, белые носки с кроссовками — девчонка со вздёрнутым носиком и искрящимися миндалевидными глазами стояла с обнажённой грудью, но хотя бы не совсем голая. Несмотря на столь юный возраст этой обаятельной особы, грудь у неё была даже крупнее, чем у Ксюши, но тоже вполне упругой, подтянутой и аккуратной.

Когда мы 

подошли к моим новым знакомым ближе, я обратил внимание на ещё одну любопытную деталь: в длинные русые волосы малаховской дочки была очень красиво вплетена... трубочка! Трубочка была изогнута на затылке в виде дуги и светилась разноцветными огоньками. «Получается, у них девушки используют трубочки не только по прямому назначению, но также и в качестве украшений: одни заплетают их в волосы, другие, например, Ксюша, вставляют их в попу и носят как светящуюся анальную пробку».

— Здрасьте!  — небрежно бросила Ксюша Малаховым-старшим.  — Привет, Вадим! Привет, Юля! Как дела?  — обращаясь к молодым ребятам, Ксюша расплылась в ослепительной неподдельной улыбке (они, как я понял, друг друга уже знали).

— Здорово, Михалыч!  — Анатолий протянул руку своему приятелю.  — Привет, Люда!  — кивнул он его жене.

— Здравствуй, Толь!  — ответила Людмила.

— Разрешите представить: Олег, наш гость из города, учёный-математик,  — завёл свою песнь Анатолий (в этот раз я не стал его поправлять: коли он так настаивает, то пусть меня считают учёным).

— Олег, познакомься с Юлей!  — Михалыч взмахнул ладонью в сторону дочери.

Вспомнив, что от меня ожидалось в подобной ситуации, я подошёл к девчонке вплотную, слегка приобнял её чуть ниже плеч и легонько поцеловал в губы.

— Будем знакомы!  — тихо произнесла девушка, обняв меня при этом в ответ.

Однако, в отличие от Ксюши, Юля всё же не стала проводить языком между моими губами. «Интересно, это что-нибудь означает? » — пронеслось у меня в голове.

Малаховы, к счастью, оказались не особенно докучливыми людьми: вопросов они задавали мне мало, ну разве что «Где вы работаете? » и «Чем занимаетесь в свободное время? ». Да и о чём особо расспрашивать какого-то там гостя из города, пусть даже и математика,  — никто ведь из них и близко не предполагал, откуда я прибыл на самом деле.

А мы тем временем уже минут десять как шли вдоль всё той же улицы. Две молоденьких девушки и один парень чуточку обогнали нас, взрослых, и я всю дорогу имел возможность наблюдать эту троицу сзади. Ксюша в компании молодёжи заметно оживилась: они все трое воодушевлённо что-то обсуждали, постоянно над чем-то смеялись, а девчонки к тому же ещё и временами кривлялись. Пока я слушал разговоры моих хозяев с четой Малаховых-старших, мне то и дело приходилось сглатывать слюнки от провокационного вида голой Ксюшиной попы, из которой разноцветными огоньками сверкало сердечко анальной втулки (конечно же, это была не втулка, а «самая обычная» ЭВМ-трубочка, но для меня это сути не меняло). Юля была ещё слишком молода, чтобы я мог заинтересоваться ей всерьёз, но и её складная фигурка в одних только белых трусиках на полпопы всё-таки не могла оставить меня равнодушным. И с этим всем резко контрастировал вид полностью одетого юноши в джинсах и футболке.

По улице проносились машины, навстречу изредка попадались люди: в основном это были пляжники, возвращавшиеся с речки. С вполне объяснимым любопытством разглядывая немногочисленных прохожих, я вскоре подметил интересную закономерность тутошней дачной моды. Мужская половина населения, вне зависимости 

от возраста, абсолютно вся выглядела цивильно: все были в длинных штанах и непременно в рубашках или футболках — один лишь только парнишка, кого я увидел по дороге, возвращался с пляжа в джинсах и с голым торсом, неся при этом рубашку в руке: бедняга, похоже, элементарно изнемогал от жары. Исключение составляли дети лет до десяти: дошкольники и младшие школьники обоего пола гуляли по улице в одних трусах или же вовсе голопопыми, в сандаликах на босу ногу. Женщины старше лет сорока поголовно были в длинных, ниже колен, платьях. А вот молодые девушки до тридцати сильно контрастировали с остальными обитателями дачного посёлка: девушки были одеты в трусики (не в шортики, а в самые настоящие трусики, причём не купальные, а обычные), на многих из них были также короткие маечки, и почему-то все непременно щеголяли в кроссовках с высокими носками (преимущественно, с белыми, но иногда мелькали и другие цвета). Однако я замечал и девушек топлесс, только лишь в трусиках и носках и с обнажённой грудью. И всего одна барышня лет двадцати (она величаво продефилировала мимо нас в компании других девушек и парней) шла совершенно голой — ничего, кроме кроссовок и носков, на ней, как и на Ксюше, не было.

У многих девчонок в волосах сверкали заплетённые в них трубочки — похоже, девушки их носили как украшение, но это было также и удобно: поскольку одежды на девушках самый минимум (либо же её нет вовсе), а значит, и нет никаких карманов, такой способ ношения трубочек элементарно позволяет держать руки свободными и при этом обходиться без сумки. Однако трубочки в волосах были не у всех: к примеру, у той модницы без трусиков, что только что попалась нам навстречу, в волосах я ничего не заметил — зато между ног у неё светился ярко-голубой огонёк в форме небольшой полусферы диаметром с крупный абрикос. У других же похожие огоньки порой просвечивали через ткань трусиков: у кого сзади, а у кого спереди. Вот, кстати, и ещё один способ ношения трубочек девушками: оказывается, некоторые юные прелестницы предпочитают их вставлять во влагалище!

Тем временем наши молодые, которые шли в нескольких метрах впереди, стали настолько активно спорить, что я поневоле прислушался.

— Да я правду говорю, Ксюш,  — эмоционально доказывал Вадим,  — у тебя лицо и фигура прямо как у Киры Володарь!

— Да-да, ты действительно на неё похожа!  — вторила Вадиму Юлька.

— Да ладно вам, не может быть!  — кокетливо ухмылялась Ксюша.

Я, конечно, понятия не имел, кто такая Кира Володарь, но постепенно начал догадываться, что речь шла о какой-то мегапопулярной молодёжной певице.

— Честное слово!  — настаивал Вадим.

— Только она ещё в белых трусиках выступает,  — уточнила Юля.

— Я видела, ага, в белых трусиках!  — согласилась Ксюша.  — Слушай, а дай твои трусики примерить?

Без какого-либо намёка на стеснение Юлька тут же стянула трусики до щиколоток, сняла их через кроссовки и передала Ксюше. Ксюша надела Юлины трусики и сразу же принялась позировать.

— 

Я Кира Володарь!  — Ксюша начала кривляться, изображая, что держит в руках микрофон.  — Я Кира Володарь!  — всё это происходило прямо на ходу: Ксюша продолжала шагать вперёд, одновременно пританцовывая.

— Ну вот теперь совсем как она!  — одобрил Вадим.

— Офигеть! Она так же двигается!  — поддакивала Юля.

Ксюшу же в конец понесло: она не только изгибалась и пританцовывала, но вдобавок стала играть с Юлькиными трусиками. То приспуская их вниз и выпячивая оголённую попу, Ксюша виляла своей задней точкой из стороны в сторону — то она приспускала один бок, одновременно приподнимая другой,  — то, напротив, натягивала трусики выше талии так, что они превращались в подобие стрингов. Всё это сопровождалось манерными кривляньями, при этом Ксюшка напевала какую-то песню, видимо, из репертуара той самой Киры Володарь.

— А я тебя жду, жду, жду — а ты не приходишь! А я тебе вру, вру, вру — а ты мне не веришь!

Наблюдая за импровизированным шоу, Юля без устали одобрительно хохотала, как бы поддерживая таким способом Ксюшку,  — теперь уже Юля размеренно шла вдоль дачной дороги без трусов, но её это нисколько не беспокоило, а, кажется, наоборот, даже заводило. Юлина мама лишь молча покачала головой, тогда как Юлиного отца, похоже, и вовсе никак не смущал голопопый вид его дочки.

— Ладно, держи! А то мне в них как-то не то,  — остановилась наконец Ксюша, снимая Юлькины трусы и возвращая их в руки хозяйки.  — А без трусиков так классно!  — с блаженством добавила Ксения, освободившись от ненужного ей элемента одежды.

— Да, Ксюшка в трусах смотрится непривычно,  — с ухмылкой подтвердил Вадим.

Юля тем временем надела трусики и поспешила вслед за компанией.

•  •  •

Вскоре мы все свернули с главной дороги вбок и вышли на просёлочную: впереди, в пяти минутах ходьбы, за деревьями показалась речка и жёлтая полоса пляжного песка. Здесь уже было довольно людно: по этой самой дорожке народ стекался к реке с разных концов посёлка. На углу я заметил какую-то забегаловку, где продавались прохладительные напитки и фрукты. У входа собралась толчея дачников разного пола и возраста: солидно одетые мужчины и молодые парни, взрослые женщины в длинных платьях и молоденькие полуголые девицы в трусиках и майках. Несколько девушек были лишь в трусиках, а высокая симпатичная барышня лет тридцати стояла и разговаривала с двумя представительными мужчинами, будучи полностью обнажённой,  — в одних только кроссовках и белых носках. Кроме того, я обратил внимание на совсем юную особу, наверняка ещё старшеклассницу, которая со скучающим видом коротала время в очереди, играя в свою ЭВМ-трубочку,  — она была всё в тех же неизменных кроссовках, в длинных ярко-жёлтых носках едва ли не до середины голени и в очень короткой светло-розовой маечке почти под грудь, украшенной снизу бахромой длиной в ладонь,  — трусов на девчонке при этом не было.

— Зайдём что-нибудь купить?  — автоматически предложил я.

— У нас всё с собой есть,  — пояснил Анатолий,  — холодненькое, в термосе! А тут стоять долго будем.

Когда мы проходили мимо забегаловки, на встречу 

прогулочным шагом плавно проплыла смуглая брюнетка лет двадцати пяти, которая тоже шла без трусов, но в носках и в майке,  — только носки на ней были покороче, а маечка чуть длиннее — почти что до пупка. Из письки у девушки сиял уже знакомый мне оранжевый огонёк.

А чуточку дальше, в тени деревьев, перед небольшим мостом, что пересекал маленькую речушку шириной метра в три, группа взрослых парней и девушек стояли и пили пиво, ведя какую-то неторопливую беседу. И тут я уже просто потерял дар речи: блондинка в голубой майке сидела перед парнем на корточках и сосала его высунутый из ширинки член! Её бежевые трусики были спущены до щиколоток, и она с видимым наслаждением натирала себе между ног ладонью. Их друзья как ни в чём не бывало о чём-то спокойно разговаривали и, кажется, не придавали происходящему какого-либо особенного значения.

«Это здесь тоже в порядке вещей или же всё-таки уже за рамками? » — задался я молчаливым вопросом. Однако прохожие двигались мимо, не обращая на ребят внимания. И вот наконец и мы миновали мост и вскоре оказались на пляже.