Усадьба. Часть 2

Когда Олег наконец-то вернулся домой, Светик впервые за долгое время просыпается после полноценного, как предписывают нам сомнологи, 8-часового сна, и это происходит, к сожалению, впервые после 2-недельной разлуки. Кажется, что когда её муж рядом, девушка больше не пытается трогать себя за свои интимные местечки во сне. Возвращается обычный ритм их совместной жизни, за исключением разве лишь того, что Светик всё-таки довольно систематически просыпается пару раз в неделю, застав себя во время невольной мастурбации. Вернее, обнаружив себя за этим неприличным занятием. И, к её ужасу, в начале октября этот греховный ритм ускоряется, так что в течение двух последующих недель она просыпается за этим занятием буквально каждую ночь.

Но это другое... ничего общего с тем, что было раньше — никакого оргазма. У неё такое ощущение, что её просто тупо трахнули, без любви, как будто это лишь половой акт, исключительно для того, чтобы её виртуальный партнер просто опорожнил в её пизду содержимое своих яиц. Чистая физиология и ничего иного. Но её рука, застывшая на клиторе, заставляет Светика думать, что это она сама себе доставляет удовольствие, то бишь мастурбирует, и лишь одна милая деталь, вернее исключение из правил — теперь у неё больше нет ни оргазма, ни просто хотя бы грамма удовольствия от этого акта. Одно лишь опустошение. Но когда Олег рядом с ней ничего такого не происходит. Хотя со времени своего последнего семинара Олега он тоже изменился. Теперь муж занимался ней любовью только дважды за это время и без какой-либо жестокости во время полового акта.

•  •  •

В воскресенье вечером, сразу после отъезда Олега, Светик поливает свой огород, по крайней мере для того, чтобы ей не пришлось делать это поутру, и у неё появилась бы возможность подольше понежиться в постели.

В понедельник, 25 октября, Светик начнёт постигать ужасы ада. Скоро вы узнаете, каким изошрённым способом. Потерпите немного! Утром молодая женщина просыпается в восемь часов. В ту ночь она спала как убитая. Не просыпаясь, не мастурбируя. Помочившись в туалете, она идет на кухню. Наливает кофе, готовит два бутерброда с ветчиной. Затем поджаривает в тостере ещё два ломтика хлеба, намазывает их маслом, а сверху размазывает клубничное варенье. Светик завтракает в абсолютной тишине. Она любит такие моменты, ведь именно сейчас она уже начинает по-настоящему скучать по Олегу. Как бы там ни было, но две недели разлуки из-за его семинара пошли им обоим на пользу. Он снова стал тем нежным мужчиной, в которого она когда-то страстно влюбилась. Два раза они с Олегом занимались любовью на выходных... нежно... и он снова доставляет ей хотя-бы небольшое, но удовольствие, даже если для неё это и не панацея, но всё-таки небольшая радость. И, слава Богу, каждый раз у неё случились хоть и вялые, но оргазмы. Конечно, они не шли ни в какое сравнение с теми, что она одаривала себя во сне.

Идя в душ, Светик говорит себе, что осуществит,  

наконец-то, одно из своих заветных желаний, на которое она никогда не сподобилась бы раньше... Итак, она решила искупаться голышом в бассейне. Ведь никаких соседей поблизости нет, так что никто не увидит её в таком виде. Не скажем, что в неприглядном, ведь она женщина, что называется, в теле. Глупо в подобной ситуации не осмелиться на такой шаг. Молодая женщина идет в ванную на первом этаже. В их доме несколько ванных комнат — пара наверху и одна внизу. Плюс прилегающая душевая к каждой спальне. Но та, что внизу, самая просторная. Светик могла бы принять ванну, но боится, что её решение искупаться в бассейне голой в этом случае буквально испарится и она не решится на этот шаг. В душе всё произойдёт намного быстрее, и после того, как она ополоснётся, ей останется только добежать голой до бассейна и нырнуть в него.

Светик хихикает, думая об этом приключении, и при этом говорит себе, что не должна забыть разблокировать супер пупер модерновую сигнализацию, набрав код на цифровом пульте возле входной двери. Девушка часто забывает снять сигнализацию, и каждый раз дежурный из охранной компании предупреждает по телефону Олега и отправляет одновременно дежурную бригаду проверить, всё ли в порядке с домом и его жильцами.

Улыбаясь, она идёт в ванную и закрывает за собой дверь на защёлку. Привычка, которой она никогда не изменяет, даже если она одна в доме. Итак, читатель, отметьте для себя, что Светик всегда запирается, принимая душ. В том числе, даже тогда, когда Олег пребывает в сексуально озорном состоянии и рвётся составить ей компанию в душе. Она кладет мобильный телефон на край раковины, затем снимает футболку и бросает её в корзину для белья. На двери большое зеркало. Взглянув в него, девушка недоумевает. Ну вот как такие большие сиськи могут стоять вертикально, бросая вызов законам невесомости... или всемирного тяготения... Светик не может вспомнить сейчас, чему её учили в школе. Даже несмотря на свою застенчивость и скромность, Светик любит своё тело, и она прекрасно знает, что мужчинам оно очень даже нравится, может даже, чересчур. Их похотливые, непристойные взгляды частенько доставляют ей дискомфорт. Светик ненавидит это чувство, когда она ощущает себя простым сексуальным объектом. Что глаза мужчин видят в ней лишь кусок свежего мяса, в который можно пристроить свой возбуждённый член...

Но тут она обращает внимание на другую часть своего тела. Опустив глаза вниз и увидев свою пизду в зеркале, Светик начинает размышлять о том, что ей придется сделать эпиляцию в этом интимном местечке, прежде чем вернётся Олег... слишком много волос. Впрочем, было бы достаточно и парочки волосинок. Светик была перфекционисткой и с маниакальной тщательностью лишала своё тело растительности не только подмышками и на лобке. Не было ни единого волоска возле её анальной дырочки. И хотя она удаляла там волосы просто потому, что хотела, чтобы её тело было совершенно, она подсознательно допускала, что 

когда-нибудь желание пересилит рассудок и ей захочется, чтобы её трахнули в задницу. И в этот момент ей хотелось бы погрузится в объятия анального секса, а не краснеть от мысли, что у неё волосатое анальное кольцо. Светик переступает через край ванны и переключает смеситель на горячую воду. Вода хлынула вниз, попутно брызнув на её тело и волосы. Молодая женщина с идеальным телом позволяет воде течь по своей коже. Затем она берет гель для душа, выливает себе на руки. Она трет своё тело, грудь, живот, ягодицы и заканчивает на промежности. Намыливая вульву, Светик с удивлением констатирует, что ничегошеньки не чувствует, ни малейшего возбуждения, и говорит себе, что сейчас она пребывает, с точки зрения ощущений, в гораздо худшем состоянии, чем когда она спит и бессознательно потирает свой клитор во сне. Эта мысль заставляет её рассмеяться. Ведь чисто теоретически всё должно быть ровно наоборот.

Светик снова включает воду после того, как полностью намылила самые лакомые местечки своего тела. Предоставив воде небрежно сделать своё дело и удалить остатки мыла, Светик расслабляется. Она бы пролежала так много часов, но ей придется всё-таки встать, чтобы пойти в бассейн и искупаться, наконец-то, голышом. Ведь она поставила себе эту задачу уже давно и, наконец-то, перед ней замаячила реальная возможность претворить мечту в жизнь. Как только Светик выбирается из ванной, махровое полотенце неожиданно падает ей на глаза, лишая возможности видеть. Чьи-то сильные руки хватают её руки, тянут их назад и удерживают её запястья за спиной. Светик пытается дать отпор, но эти руки, вероятно мужские, слишком сильны, и, к тому же, следует сильный удар в левый угол её подбородка, а затем ещё два в живот, которые буквально сгибают её тело пополам. Затем Светик осознаёт, что рыдает, но махра полотенца бережно впитывает её слезы. Она кричит, но её никто не слышит. Светик здесь одна, её ближайшие соседи слишком далеко, в паре километров от дома. Продолжая неистово вопить, она оказывается на коленях, и тут же член незнакомца проникает в её распахнутый в крике рот, проходит по её языку, погружается в её горло. Лицо Светика прижато к стальным неожиданно холодным мышцам живота мужчины, и она не в состоянии дышать. У неё позывы к рвоте, но незнакомец пальцами плотно закрывает её носовой проход, так что Светик невольно вынуждена полностью проглотить его огромный член.

Под полотенцем она физически чувствует, как её глаза расширяются, почти вылезают из орбит, и... ни грамма воздуха не попадает внутрь её глотки. Светик пытается запрокинуть голову, чтобы вдохнуть хоть немного кислорода, но железный кулак удерживает её у живота насильника, чьи яички она чувствует у себя на подбородке. Она не может больше приоткрыть рот, огромный член занимает всё пространство её ротовой полости, растягивая уголки рта до предела возможного. Ещё немного, и он его порвёт. Светик никогда не думала, что может существовать мужчина с такими размерами 

члена. Это было что-то запредельное!

Затем член насильника неспешно оттягивается назад, и немного воздуха наконец-то достигает лёгких Светика. Всего на несколько коротких секунд... мгновений. Монстр, который насилует хозяйку дома, начинает целовать её губы, а затем снова вставляет свой агрегат ей в рот. Светик шевелит языком, пытаясь найти для него удобное место, позволяющее кислороду проникнуть в её лёгкие и тем самым невольно доставляя удовольствие своему палачу. Одна его рука держит её за затылок, а другая теперь заставляет её двигаться по его члену. Светик в ужасе задаётся невольным вопросом... а кто же тогда держит её запястья за спиной. Руки маленькие, как у женщины. Но как одна женщина может помогать в изнасиловании другой? Это не укладывается в её сознании!

Но эта мысль моментально буквально изгоняется из головы Светика невероятной болью, которую причиняет ей это жуткое оральное изнасилование. Она удивляется, как при такой жестокости ей до сих пор не сломали нос, не вывихнули челюсть, не разорвали горло. Женщина не может выдавить из себя даже тихого звука, не то, чтобы заорать и позвать на помощь, ведь член насильника одновременно исполняет и роль кляпа. Горло горит, Светик обильно потеет, дрожит. Хуй долбит её глотку и изо рта потоком течёт слюна. Её так много, что струйки жидкости начинают выходить и через узкие ноздри её миниатюрного носика, когда член почти полностью погружается в её рот. Её подбородок, грудь, бёдра — всё её тело покрыто слюной. Затем огромный хуй полностью входит в неё в последний раз, а живот насильника упирается ей в нос. Струйный поток спермы хлынул в горло Светика. Снова её рот плотно закрыт, и женщине, несмотря на отвращение, не остаётся ничего другого, кроме как проглотить всё это богатство.

Затем член уходит, и ей удаётся выплюнуть немного спермы... совсем чуть-чуть... Остальное безвозвратно провалилось в глубины её тела. Она чувствует её вкус буквально уголками губ. Никакого орехово-белкового оттенка. Только нотки кладбищенских цветов. Хризантем и бессмертников. Первый минет, сделанный Светиком, оказался не счастьем, а ужасом. Не чем иным, как чудовищным оральным изнасилованием. Но это ещё не конец для неё. Опять Светик кричит. Ведь, словно она весит не больше, чем пучок соломы, молодую женщину поднимают в воздух за её собственные волосы. Её слегка раскачали в воздухе, словно куклу, и грубо приземлили на пол в ванной комнате, на спину. К счастью, там был уложен большой коврик, иначе она сломала бы себе все позвонки. Мягкое покрытие поглощает большую часть ударной волны, но боль всё равно ослепляющая, ужасающая. Светик пытается встать, но её удерживают на полу. Её руки вытянуты над головой, удерживаемые за запястья невероятно сильными женскими руками. Её бедра раздвинуты, на неё наваливается непонятная тяжёлая субстанция. Несчастная кричит как сумасшедшая, когда осознаёт, что теперь её собираются изнасиловать уже и вагинально. Полотенце всё ещё намотано на её голове, она по прежнему ничего не видит. Нападавший не произнёс ни 

слова, не издал ни звука. Что-то запихивают ей в рот, заглушая её крики. Скорее для того, чтобы заставить её замолчать и иметь возможность изнасиловать её молча, чем для того, чтобы не привлекать внимание соседей, которых у неё, собственно говоря, фактически и нет.

Когда Светик чувствует огромную головку члена напротив своей вульвы, то тут же непроизвольно начинает бороться с насильником, аки дикий зверь. Понятно, что совершенно напрасно, ведь силы явно не равны. В следующее мгновение в неё проникает что-то такое большое, по ощущениям, как бревно. И всё сразу, в полном объеме и длине. Боль дикая, мощная, злая. У молодой женщины, которая в интимной жизни знала только своего мужа, внутри влагалища никогда не было такого большого агрегата. Светик уверена, что это животное разорвало её на части, раздолбало все её внутренности. И не факт, что после такого вторжения она ещё сможет когда-нибудь иметь детей. Дурацкая мысль, если задуматься, в такой момент! Ей бы думать о вечном, как бы выжить и не умереть! Но она размышляла в этот момент о деторождении!

Волны от вторжения в её пизду неожиданно сухого члена насильника расходятся по всему её телу, поскольку боль от этого траха без смазки невыносимая. Её изогнутое дугой от мучения тело страдало от жестоких фрикций насильника, её груди колыхались во всех направлениях. В это время кляп из её рта выдернули, пальцы лезут в глотку, и девушка не понимает почему и зачем. Они отстраняются, руки ложатся на её груди, грубо мнут их. Её насилуют так долго, настолько долго, что она теряет счёт времени, прежде чем обильная струя спермы зальет её живот. У Светика в припадке ужаса только одна мысль: пусть всё кончится, пусть яйца насильника, наконец-то опустеют.

Когда член удаляется, Светик чувствует, как из неё вытекает поток спермы. К счастью, она принимает таблетки, иначе, в чём Светик убеждена, с таким количеством спермы в ней она бы непременно сразу же забеременела. К несчастью для неё, её испытания на этом ещё не закончились. Её палач неистощим и неугомонен. Он ставит её на четвереньки, снова его кол погружается во влагалище, моментально достигнув входа в шейку матки. Член снова начинает двигаться внутри неё, и насильник нещадно вколачивает неё свою дубину. Беспорядочные, лихорадочные движения всем телом во всех направлениях. При этом в позе раком насильнику открывается невероятный вид на её великолепную попку. Мужчина, вытащив член, задерживается, и Светик не знает, как долго он держит её в таком положении, но это длится, кажется, целую вечность, прежде чем он снова погрузился в её уже порядком истерзанное тело.

Когда член уходит, Светика поднимают и снова ставят на ноги. Её прижимают к стене, раздвигают ноги, и проникают в её пизду, чтобы насиловать снова и снова. Груди Светика прижаты к кафельной плитке, она снова должна пережить этот кошмар в своём уже без того буквально расколотом животе. У неё уже нет 

сил кричать, но она стонет от боли, мычит в непрерывном ужасе. Светик в очередной раз жестоко изнасилована, на этот раз пребывая буквально на цыпочках. Её тело — не более чем сплошная рана, особенно её пизда. Сильные и безжалостные руки всё ещё мнут её грудь. Светик удивляется, как у мужчины может быть столько выносливости. Несчастная не знает, почему она думает об этом в то самое время, когда её так жестоко используют. Она даже размышляет о том, что он, насильник, должно быть, принял виагру, или же другой химический возбудитель, химическое вещество, чтобы насиловать её как можно дольше. Вопрос, который может показаться глупым посреди отвратительного изнасилования. Но это, читатель, всего лишь уловка подсознания женщины, как нам попытались бы объяснить психиатры, помогающая жертве изнасилования пережить этот кошмар. У бедняжки нет возможности впасть в состояние шока или комы, потерять сознание, поэтому она пытается смягчить этот ад, как может.

И снова сперма её насильника выплескивается внутрь её влагалища. Хотя Светик никогда по-настоящему её прежде не чувствовала, поскольку у Олега, когда он наслаждается её пиздой, эякуляция никогда не была настолько обильной и сильной, как этот действительно мощный выброс спермы, настолько невероятный по сравнению с мужем. Светик чувствует её в глубине своей пизды... существа. Когда насильник отступает, она, всё ещё прижатая к стене, медленно скользит по ней на пол. Когда Светик оказывается на плитках кафеля, молодая женщина принимает позу эмбриона, позу, которую принимает большинство женщин после насильственного или бурного полового акта. Затем насильники что-то засовывают в её влагалище, какую-то, по ощущениям, трубку, и снимают с неё её кольца, браслет, колье, серьги. Всё золото и бриллианты, что стоит немалых денег. Но самое главное, что они больше не прикасаются к ней, если оценивать их действия в сексуальном плане. Спустя несколько мгновений полотенце соскальзывает с её глаз, но ещё на протяжении долгих минут Светик лежит с закрытыми глазами, тело её сотрясается от рыданий.

Словно мантра, в её мозгу проносится одна единственная мысль: «Почему я? Почему я? Почему я? ". Минут через десять Светик находит в себе силы открыть глаза, чтобы убедиться, что её палачей здесь больше нет. Бедная жертва не услышала, как открылась или закрылась дверь. Но нет, она одна. Светик думает, что она, должно быть, потеряла сознание и не услышала, как насильники вышли из комнаты. Но, должно быть, эти негодяи заперли защелку снаружи, с помощью отвертки или ножа, потому что дверь заперта.

Неимоверное желание принять душ и очиститься хотя бы физически от грязи этого жуткого надругательства над ней захватывает всё её существо. Но Светик сдерживается, ведь несчастная жертва изнасилования видела во множестве детективных сериалов или фильмов, что объект сексуального насилия для сохранения улик не должна мыться после изнасилования. Для сохранения следов преступления, для образцов ДНК преступников. Она кладет руку между бедрами, она промокла. Светик задаётся вопросом, это просто сперма или кровь тоже? Затем она 

осознаёт, что боль между ног связана с каким-то предметом в её влагалище. Он, этот предмет был настолько огромен, что, казалось, разрывает её пополам. Нечеловеческим, как бы смешно это не звучало, усилием Светик вытаскивает его из своего тела. Это тюбик зубной пасты, который мучитель и насильник втолкнул в её тело после того, как кончил в неё, вероятно, в качестве последнего оскорбления или напоминания о себе.

Несчастная бросает его на пол, он перекатывается по керамической плитке и замирает у корзины для белья. Светик кладет руку между бёдер, затем поднимает вверх и подносит к глазам. Пальцы мокрые, но крови нет, и эта субстанция на ладони даже не похожа на мужскую сперму. Она оглядывается по сторонам, видит свой телефон. С трудом бедная жертва становится на колени, хватает его. Она смотрит на время, сейчас одиннадцать сорок. Получается, что нападавший издевался над ней более трех часов. С трудом, трясущимися пальцами, Светик разблокирует телефон и набирает 112. Ей отвечает оператор, она не понимает, что только что ей сказали, и просто произносит:

— Меня только что изнасиловали... мужчина... и ему помогла женщина...

Её мозг пребывает в автономном режиме, прекрасная жертва даже не знает, как ей удается выдавать эти подробности.

— Где вы?

— Дома...

Она даёт оператору свой адрес.

— Я только что послал в указанный вами адрес скорую помощь и полицию. Напавшие на вас люди всё ещё там? Вы добрались до безопасного места?

— Я... я не знаю... я... заперта... в своей ванной... я думаю... я в безопасности...

— Оставайтесь там, полиция едет к вам. Не шумите, молчите, ведите себя тихо.

Светик в ужасе, она не смогла дождаться окончания текста инструкций, проговариваемых ей оператором. Она нажимает на клавишу прекращения звонка и становится на колени у ванны. Молодая женщина обхватывает голову руками, черные слезы, смесь выделяемой слёзными железами жидкости и остатков туши для глаз текут чёрными ручьями по её телу.

После её немного истеричного звонка на номер 112 из Ялты к месту происшествия подъезжают два автомобиля полиции. Когда они приблизились к усадьбе, водитель видит, что ворота, ведущие к дому, распахнуты настежь. Капитан полиции Владик Дубровский берет на себя руководство операцией. Вскоре приезжает скорая помощь. Входная дверь в дом заперта, все окна закрыты, дверь с тыльной стороны тоже заперта. Бедным полицейским приходится потрудиться и использовать таран, чтобы открыть тяжелую бронированную дверь. Когда они входят в дом, четверо полицейских служек остаются снаружи на случай, если нападавший или нападавшие попытаются скрыться, а остальные полицейские расходятся парами по дому. Капитан Дубровский и один юный стажёр подходят к двери в ванную, Дубровский пытается её открыть, но она плотно закрыта.

— Эй, хозяйка, вы здесь?

В ответ тишина.

— Дамочка, это полиция! Вы нам звонили? Отвечайте...

Светик, которая успела повидать множество отечественных и западных фильмов, где головорезы-грабители-насильники притворяются полицейскими, колеблется. Сирены, которые заливаются перед домом, не могут заставить её реагировать на требования полицейских. Очень тихим голосом, почти шёпотом она,  

наконец-то, отвечает:

— Докажите мне, что вы полицейский, а не мой насильник.

— Я протолкну своё удостоверение под дверь.

Капитан Дубровский достает его из кармана кителя и кладёт в щель под дверью. Светик поднимает его, рассматривает, проверяет. Кажется, это действительно полицейские. Она с трудом встает, шатается, снимает щеколду с двери. Полицейский открывает, и она, увидев мужчину в форме, тут же буквально падает в его объятия... и в обморок. Дубровский смотрит на её синее обнажённое тело и командует:

— Быстро к врачам!

Стажёр убегает и через несколько мгновений возвращается с бригадой скорой помощи. Дубровский кладет обморочное тело Светика на пол и позволяет медикам делать своё дело.

Дом пуст. Подъезжает группа экспертов, чтобы снять отпечатки пальцев, следы ДНК. Минут через двадцать подъезжает майор Элита Стоянова, она отвечает за следственные мероприятия, осмотр места преступления. Её сопровождают два дознавателя криминальной полиции. Стоянова и её команда специализируется на расследовании изнасилований и сексуальных домогательств в Ялте... не редких, как вы понимаете, в этом курортном городе. Светик эвакуировали в больницу в Ялте, предварительно вколов ей приличную дозу успокоительного.

Дубровский отчитывается перед Стояновой. Он объясняет, что с телефона жертвы и на него звонили несколько раз, последний раз пять минут назад, когда техник снимал с него отпечатки пальцев. Он не прикасался к нему раньше, чтобы сохранить неприкосновенность места преступления, сохранить все возможные следы и улики. С чем его и поздравляет Стоянова. Он объясняет ей, что, кроме открытых ворот на территорию усадьбы, все остальные выходы из дома были заперты. И что сигнализация сработала, как только они взломали дверь и ему пришлось звонить в частную охранную фирму «Феникс», чтобы они отключили сигнализацию.

Телефон Светика снова звонит. Стоянова, у которой на руках перчатки, отвечает на звонок. Хотя это лишнее, ведь с трубки к тому времени уже сняли все отпечатки пальцев. На экране высвечивается слово «Малыш», Стоянова берет трубку, прикладывает телефон к уху и слышит взволнованный мужской голос:

— Светик, я звонил тебе двадцать раз за последний час. Ты опять забыла зарядить телефон или снять его с бесшумного режима? Как дела?

— Послушайте меня, это не ваш Светик, а майор Стоянова! А телефон вашей жены у меня в руках только потому, что на вашу жену только что напали неизвестные, и мы прибыли по вызову на место происшествия.

— Чёрт побери, где она? Что случилось? Она в порядке?

— Да, она жива, скорая везёт её в больницу в Ялте, там её осмотрят, сделают анализы.

— Я сейчас в Москве, сажусь на первый самолет, прилетаю.

— Хорошо, если вы не застанете меня в больнице, приезжайте в следственный отдел по городу Ялта на Партизанскую пять.

— Подождите... Она была изнасилована..?

— Мы так думаем... вероятно, но ваша супруга сейчас на транквилизаторах, так что я жду зеленого света от врачей, чтобы её допросить. Я расскажу вам больше, как только узнаю больше.

— Хорошо, спасибо и на этом, я лечу к вам.

Как только Стоянова закончила 

разговор, Олег выходит из кабинета, идёт к своему шефу и объясняет ему, в чём дело. Босс буквально приказывает ему лететь домой, и говорит, что он позаботится о билете на самолёт, пока Олег едет в аэропорт. По дороге, пока он едет в такси, Олег звонит Дине, пытаясь объяснить ей, что произошло. Последняя понимает, что и для неё, как, впрочем и для любой женщины изнасилование — худшее, что можно пережить. Впервые в отношениях с Олегом Дина сочувствует жене своего возлюбленного.

Между уходом из своей адвокатской конторы и прибытием в ялтинскую больницу прошло четыре часа. Когда он подходит к стойке регистрации, медсестра говорит ему, что он не может сейчас навестить свою жену.

— Извините, но ваша жена в шоке. Она была допрошена полицией, прошла необходимые медицинские осмотры. Врач, который ведёт её, решил ввести вашей жене успокоительное на ночь.

— Могу я навестить её завтра?

— Да, сразу после десяти часов утра.

— Спасибо, увидимся, надеюсь, завтра.

Олег собирается уйти, но женский голос зовет его.

— Господин Лавров?

Он поворачивается и видит молодую женщину лет 25. Она довольно красивая и фигуристая. Шатенка, как и Светик, с красивыми карими глазами. Олег говорит себе, что в другой жизни он бы преуспел в ухаживании за ней. Затем он сразу чувствует себя виноватым за то, что думает так после того, что только что пережила Светик.

— Кто вы?

— Майор Стоянова. Я с вами разговаривала недавно по телефону вашей жены!

— А, это вы? В рад нашей встрече, даже если бы в другой жизни я предпочел бы не встречаться с вами.

Он пожимает ей руку. Она смотрит ему прямо в глаза. У неё крепкая хватка.

— Я полагаю, что чашечка кофе не помешала бы на обоим? Мы можем немного поговорить.

— С удовольствием.

Они идут к кофемашине. Олег вытаскивает из карман мелочь.

— Какой вы хотите?

— Двойной и без сахара.

— Пожалуй, и я тоже.

Лавров нажимает кнопку, соответствующую запросу женщины-полицейского. Когда кофе готов, он протягивает ей картонный стаканчик, затем заказывает себе такой же.

— Выйдем? Я чувствую, что неплохо было бы сопроводить кофе сигаретой.

— Хорошо, я тоже не против покурить.

Они выходят на площадку перед вестибюлем больницы.

Олег закуривает сигарету, Стоянова делает то же самое.

— Итак, майор?

— Мы прибыли в ваш дом буквально сразу после звонка вашей жены на 112. Она укрылась в ванной на первом этаже, где и произошло, по её словам, изнасилование. Но пока детали не очень ясны и понятны. Наши эксперты взяли все мазки из ванной, зафиксировали все следы, какие только там имелись, ну и, естественно, мазки с тела вашей жены. Её также осмотрел гинеколог и нашёл, что физической угрозы здоровью вашей жены сейчас, слава Богу, нет. Так что, когда я получу результаты экспертиз, картина произошедшего, надеюсь, прояснится.

— Хорошо. А моя жена? С ней всё в порядке? Что, всё-таки, чёрт побери, случилось?

— Кроме её слов об изнасиловании, следов другого физического насилия на ней нет. Что уже 

неплохо, обычно, кроме изнасилования, жертв ещё и зверски избивают. Я не могу слишком много говорить о текущем расследовании, но ваша жена попросила меня, когда я смогла её допросить, чтобы я объяснила вам, что с ней случилось, потому что ей слишком стыдно будет это сделать. Итак, вкратце — она говорит о вагинальном изнасиловании, в котором участвовали, как минимум, двое нападавших. По словам вашей жены это женщина, которая удерживала её, и мужчина, непосредственно насиловавший её. Несколько раз... Ей на глаза надевали полотенце, чтобы она ничего не видела, и это плохо для нашего расследования, потому что ваша жена не сможет опознать по лицам своих насильников.

— О, Господи...

— Я буду знать больше, когда фирма, отвечающее за охрану вашего дома, пришлёт мне снимки с наружных камер, с подъездной дороги. А также журнал датчиков дверных и оконных проемов, наружных датчиков движения. Видимых следов взлома замков нет, что говорит о том, что у этого преступного дуэта или были дубликаты ключей, или им открыли дверь изнутри.

— Раньше подобных дел не было в вашей практике?

— Даже если со времен «МеТоо» в нашей стране дела обстоят немного лучше, всё равно процент женщин, подающих жалобы на изнасилование, ничтожно мал. Так что этот дуэт вполне мог и раньше заниматься подобным, и им всё могло сходить с рук, если пострадавшие не подавали заявы на них. Удача плохих парней... негодяев!

— Я не знал... Практикую в гражданском праве!

— И кроме того, их знакомый, какой-нибудь рабочий, который работал на строительстве вашего дома, вполне мог продублировать ключи, узнать код сигнализации... Видите ли вы в своём окружении человека, способного на это?

— Нет... Нет, никого... Правда, честно говоря, я никого из них и не знаю, никого из этих работяг. Сигнализация уже была установлена до покупки мной этой усадьбы, мне оставалось только переоформить договор на наблюдение и охрану на своё имя. Мы здесь живём всего несколько месяцев. Светик очень одинока, она не работает, у нас нет соседей, поэтому она никого не знает в этом районе. Я бываю тут только по выходным, в остальное время работаю в Москве, так что и я здесь никого не знаю.

Майор, кажется, задумалась.

— Я попробую быстро выяснить, что за почтальон доставляет вам почту, кто снимает показания счётчиков за воду, газ и электричество. Приходите ко мне завтра, в шесть часов вечера в следственный отдел на Партизанскую пять, я буду знать немного больше.

Олег, кажется, задумался.

— Я приду. Спасибо. И последнее... могу ли я сегодня переночевать у себя дома?

— Нет, к сожалению, нет. Увы, но это место преступления. Мне потребуется провести у вас повторный осмотр в дневное время.

— Хорошо, я пока поживу в гостинице.

— И последнее... преступники также украли драгоценности вашей жены. Если они попытаются перепродать их, я узнаю об этом. У нас полно стукачей среди скупщиков краденого. Это плюс в расследовании этого преступления.

— А как вы думаете... психологически... Моя 

жена... она легко оправится от этого ужаса..?

— Обычно, это долгий, очень долгий процесс. Запланируйте последующее психиатрическое наблюдение. Найдите хорошую частную клинику, думаю, вам это по средствам. Если ваша жена этого не хочет, не настаивайте, но постарайтесь частенько ей об этом намекать, пока она, наконец-то не поймёт, что реабилитация поможет ей, пока она на это не согласится.

— Боже мой... Как я ещё могу помочь ей преодолеть этот кошмар?

— Большой любовью, терпением и нежностью. Это будет плюсом, ваша бурная реакция против нападавших на неё негодяев ей не поможет.

— Этого будет достаточно?

— Не знаю... Вернее, я так не думаю... Но так делают всегда. Это, признаюсь вам, стандартный набор рекомендаций...

— Спасибо за вашу помощь. Я пойду.

Женщина-следователь не отвечает, и Олег уходит.

Ровно в десять часов на следующий день Олег приходит в приемную больницы.

— Я хотел бы видеть пациентку Лаврову.

Медсестра смотрит на экран своего компьютера.

— Палата 110, находится на первом этаже.

— Спасибо.

Олег поднимается по лестнице и легко находит палату номер 110. Несколько мгновений спустя он стоит перед закрытой дверью. Он не знает, что сказать, как поступить, когда увидит свою жену. Ему требуется вся его смелость, чтобы положить руку на дверную ручку и потянуть её вниз. Он открывает дверь. Светик лежит в постели, она едва смотрит на него, но улыбается.

— Милая, ты проснулась? Я видел следователя по твоему делу майора Стоянову. Она объяснила мне, что произошло. Так что не волнуйся, тебе не нужно мне ничего объяснять. У тебя все хорошо?

Светик не отвечает. Лишь плач в тишине. Через несколько минут ей удается преодолеть своё горе.

— Не совсем. Это так ужасно...

Олег ничего не говорит. Он садится возле кровати, берет жену за руку.

— Я тебя люблю. Я с тобой...

— Спасибо, любимый. Извини, что испортила тебе рабочий день...

— Ты ничего не испортила. Я останусь с тобой, пока тебе не станет лучше. У меня отпуск. Я позвонил своему боссу прошлой ночью. Я могу без проблем получить свои законные пять недель плюс любое время после этого.

— Спасибо, любимый...

Наступает тишина, а Светик начинает плакать.

День проходит медленно. Светик большую часть времени спит и много плачет, когда просыпается. Олег обезумел, он чувствует себя бесполезным, не знает, что делать или что сказать, чтобы утешить свою жену. Вечером в шесть часов он идёт в следственный отдел Ялты. В кабинете майора Стояновой он оказывается буквально через пятнадцать минут. Она сообщает ему, что расследование продвигается хорошо, даже если на данный момент у них нет подозреваемых. Большинство заключений судмедэкспертов и криминалистов, а также полицейских должны лежать на её столе на следующее утро, и они договариваются о новой встрече на следующий день в то же самое время.

Среда для Олега похожа на предыдущий день. Всё, как и днём ранее. Светик спит и плачет, а он чувствует себя бесполезным дерьмом. Вечером Олег возвращается в следственный отдел. Расследование немного продвигается, но слишком медленно, по мнению Стояновой.  

Она объясняет Олегу всё, что может... и как может.

В четверг, как и в предыдущие два дня, Олег вновь чувствует себя абсолютно лишней персоной в палате жены. Она по прежнему целый день только плачет и спит. Но при этом отказывается обратиться к психиатру, чтобы тот помог ей, ссылаясь на то, что ей ещё слишком рано копаться в том, что с ней случилось. Светик говорит, что предпочитает со временем попытаться просто забыть этот ужас, как некий кошмарный сон. Даже если Олег внутренне не согласен с этим её решением, он понимает и принимает эту реакцию своей возлюбленной на произошедшее. Вечером, в 17:30, в конце разрешённого времени посещений, Олег выходит из палаты Светика и направляется в следственный отдел по Ялте на встречу с майором Стояновой. Когда она приглашает его присесть на стул в её кабинете, Олег понимает, что симпатичная женщина-следователь в этот момент гораздо более серьезна, чем обычно. Молодой адвокат чувствует, что то, что ему расскажет сейчас эта женщина, перевернёт его жизнь с ног на голову.