Древнее проклятие. Часть 1

Вот уже полчаса Марина ждала сестру возле антикварного магазина, где они договорились встретиться в обеденный перерыв. Двадцатилетняя студентка нервно переминалась с ноги на ногу, то и дело поглядывая на тонкие золотые часики на запястье. Марина рисковала опоздать на следующую пару. Она рассчитывала, что они с сестрой быстро управятся и разойдутся. Но Алёна почему-то не отвечала на звонки.

Сёстры выбрали именно этот антикварный магазин, чтобы прикупить какую-нибудь древнюю безделушку для мамы. Их мать обожала всякие древние украшения с историей. Дома у неё уже собралась приличная коллекция.

На улице стояла ужасная жара, и Марина пряталась в тени козырька магазина. Она была одета очень легко: короткие джинсовые шорты и белая блузка в них заправленная. Студентка прижимала к груди учебники и ворчала себе под нос, проклиная сестру за столь длительное опоздание.

Марина смотрела на проезжающие мимо машины, в надежде увидеть красную двух дверную Ауди сестры. Потому она не обратила внимание на подъехавшее прямо к магазину такси. И вот задняя дверь открывается, и из салона вылезает её старшая сестра. Алёна работала переводчиком в крупной строительной компании, и на работу всегда одевалась строго. Серые брюки, белая блузка и серый пиджак с закатанными рукавами. На ногах неизменно туфли на шпильке. Рыжие волосы распущены и спадают до середины спины.

Марина порой поражалась, как у одних родителей могут вырасти две совершенно не похожие друг на друга дочери. Сама Марина маленького росточка, 165 см, худенькая, миловидная шатенка с большими голубыми глазами. Алёна же на десять сантиметров выше, волосы красит в огненно-рыжий, фигура спортивная, попа крепкая и большая, бёдра широкие. А вот с грудью обоим не повезло, у младшей единичка, у старшей двоечка. Да и мама у них всю жизнь худая, как палка. Алёна старше сестры на шесть лет, и уже успела построить успешную карьеру в крупной фирме. Марина же только училась на третьем курсе. Училась на историка, специализировалась на древних цивилизациях и культурах, о чём свидетельствовали две книги в её руках.

— Прости дорогая,  — всплеснула руками старшая сестра.  — Моя машина заглохла прямо посреди шоссе! Пришлось вызывать эвакуатор. Они отбуксируют её в ближайшую мастерскую, вечером загляну туда. Давно ждёшь?

— Минут сорок,  — пробурчала Марина.

— Тебе на пары наверно надо. Ну давай я сама посмотрю, а ты беги...

— Нет. Уже пофиг, и так опоздала. Пойдём вместе.

— Прости,  — виновато поджала пухлые губы Алёна.

Сёстры вошли в антикварный магазин. Колокольчик над дверью возвестил продавца о посетителях. Из двери за прилавком появился худосочный седой старик с пышной кудрявой шевелюрой и моноклем на правом глазу.

— Добрый день, дамы,  — вежливо улыбнулся он, окинув взглядом сестёр.  — Чем могу быть полезен?

— Нам нужно какое-нибудь древнее украшение, но, чтобы обязательно с историей, которую мы расскажем маме. Это ей подарок. У неё юбилей...

Пока Алёна беседовала с продавцом, Марина огляделась. Свет в магазинчике был приглушённым, нагоняющим атмосферу некой таинственности. Может так и было задумано?  — подумала девушка, разглядывая различные древние вазы,  

предметы мебели, ковры, безделушки и прочее. Выбор тут был богатым. В помещении стоял запах пыли и старины. Этот запах показался студентке приятным. Огромные шкафы, под три метра, высились в одной стороне магазина. В шкаф упиралась стремянка, чтобы достать самые дальние реликты.

В длину — магазин тянулся около десяти метров, и около пяти в ширину. Не очень большой, но прилично захламлённый. Марина двинулась в глубь магазина, изучая содержимое полок, маневрируя между старой резной мебелью.

Её внимание привлёк древний наряд, висящий на манекене. Одного взгляда хватило молодому историку, чтобы разглядеть в нём стиль одеяния племён древневосточной Сибири. Причём это был самый настоящий ритуальный костюм. Такие носили только племенные шаманы. Он был сшит из оленьей шкуры, обшит узорами из красных и белых нитей, а внизу подшит пышными перьями, имитирующими подол юбки. Марине казалось, что этот костюм больше подходит женщине шаманке. Удивительно было встретить столь древнюю вещь в этом пыльном магазинчике.

— Он настоящий?  — спросила Марина, окликнув продавца.

— Что простите?  — прокряхтел он из-за прилавка, видимо не услышав её вопроса.

— Этот костюм. Он настоящий или музейная реплика?

— У нас нет подделок, девушка.  — Старик удивительно быстро оказался у неё за спиной.  — Это ритуальный костюм, который носили шаманы, век предположительно 12-13.

— Времена татаро-монгольского ига,  — кивнула Марина.

— Верно. Как видите в наряде присутствует стилистика монгольских дели. Обратите внимание, левая сторона запахивается на правую.

— Хотите сказать, что это одежда принадлежит монгольским шаманам?

— Нет, ни в коем разе. Это ритуальный костюм племён Восточной Сибири. Быть может — древние хакасы или тувинцы. Но так, как костюм исполнен частично в стиле монгольских халатов дели, могу предположить, что это дар от племенной шаманки — жене хана Джучи, сына самого Тэмуджина, известного нам, как Чингисхан.

— Что вы тут рассматриваете?  — Марина пробежалась ленивым взглядом по старинному костюму и усмехнулась.  — Хочешь матери вот это подарить?

— Он же бесценен...  — прошептала, искренне восхищённая, Марина.  — Этому костюму около 900 лет! Как вы можете его продавать?!

Марина осуждающе уставилась на старика. Тот лишь пожал плечами и тяжело вздохнул:

— Времена тяжёлые.

— А откуда он у вас?

— Не поверите,  — загадочно улыбнулся старик.  — Он достался мне бесплатно. Один мой знакомый, владелец частного музея, обанкротился и предложил мне несколько своих самых ценных товаров, чтобы я их продал, и мы поделили выручку.

— И за сколько же вы продаёте этот костюм?

— Нуу... 800 долларов, и он ваш.

— Всего-то?! За 900-летний костюм? Вы с ума сошли???

— Что ты возмущаешься?  — шикнула на неё старшая сестра.  — У тебя и 800 баксов нет.

— Но у тебя есть! Мы должны его купить, иначе он достанется кому-то...

— Не будем мы покупать эти старые тряпки.

— Ты ничего не понимаешь!

— Угомонись. А вот это уже что-то интересное...

Пропихнувшись между сестрой и стариком, Марина поддела ноготком костяное ожерелье, висящее на том самом манекене с древним костюмом.

— Хм... Интересное ожерелье. Сразу видно, что старинное. Верно?  — спросила она у продавца.

— Оно шло в комплекте к костюму,  — признался старик.  — Значит 

ему тоже около 900 лет.

— Маме понравится такая штука. Можно?  — спросила Алёна, желая снять древнее ожерелье с шеи манекена.

— Да. Только осторожно, пожалуйста.

Рыжеволосая девушка сняла ожерелье и подняла его над головой, разглядывая древнее украшение в свете тусклой потолочной лампочки.

— Из чего оно сделано? Это дерево? Камень?

— Нет, это кости,  — ответил старик.  — Восточносибирские племена часто делали из костей животных различные украшения и предметы утвари.

Марина приблизилась к сестре и выхватила у неё ожерелье. Взглядом будущего историка, она оценивала степень сохранности изделия и сочла его очень хорошо сохранившимся для 900 лет. Ожерелье действительно было исполнено из костей, разрисованных некими рунами и древними письменами. К ободку были подвешены остроконечные украшения, которые Марина сначала сочла за клыки, но приглядевшись, осознала, что всё гораздо интереснее и красивее. Это были не клыки, а женские фигуры. Тончайшая работа по кости.

— У этого ожерелья есть какая-то, ну не знаю, особая древняя история?  — спросила Алёна, пока младшая сестра пристально разглядывала украшение.

— Честно, не знаю,  — покачал головой старик.  — Но могу предположить, что ожерелье ещё один дар от шаманки жене хана.

— Сойдёт,  — кивнула Алёна.  — Так и скажем маме. Ей точно понравится. Сколько оно стоит?

— Ну вообще-то, я хотел продать его вместе с костюмом. Грех разрывать союз таких древностей.

— Он прав,  — вставила Марина.

— Костюм продадите кому-то другому. Думаю, его заберут и без ожерелья,  — уверено заявила Алёна, доставая бумажник.  — Сколько с нас за ожерелье?

— Отдам за 300$,  — вздохнул сдавшийся старик. Видимо времена у магазина были действительно тяжёлыми.

— Идёт!  — Алёна отсчитала 150 долларов и пихнула в плечо младшую сестру.  — Эй. С тебя 150 баксов.

Марина не хотела расставаться со столь древним украшением. Но всё же пришлось отдать его продавцу, чтобы тот его запаковал. Студентка нехотя расставалась и со 150 долларами, но снова занимать у Алёны ей уже не позволяла гордость. Договорились пополам, значит пополам.

Девушки положили деньги на прилавок. Старик надёжно завернул старинное восточносибирское украшение, и положил его в большую плоскую коробку. Девушки вдвоём вцепились в коробку. Алёна закатила глаза и позволила сестре нести её.

— Я отнесу его домой, а потом поеду к профессору на доклад,  — сказала Марина, когда они вышли из магазина.

— Хорошо, увидимся вечером.

Алёна быстро словила такси и умчалась обратно на работу. До дома Марина дошла за двадцать минут. Они с сестрой на двоих делили просторную трёшку в стиле лофт, с двумя спальнями и огромным залом, совмещённым с кухней. Квартира была подарком родителей, чтобы девочки закрепились в большом городе. Парней у обоих не было, поэтому сёстры жили душа в душу. Алёна была слишком занята, чтобы заниматься личной жизнью, а Марина по скромности своей никак не могла найти достойного парня, хотя внешне была вполне себе привлекательной, о чём ей не уставала напоминать старшая сестра.

Принеся домой коробку, Марина распаковала её и несколько минут любовалась древним ожерельем, разглядывая его внимательно и со всех сторон. Жаль она не знает языка восточных сибиряков почти вековой 

давности. И руны прочесть не может. Но визуально — ожерелье выглядело действительно древним, и с богатой историей. Маме точно должно понравиться. Марина спрятала его обратно в коробку и отправилась обратно в институт.

Сегодня у неё был ответственный доклад перед профессором Гориным, её преподавателем по истории. Марина была хорошо готова и отлично знала материал, но всё равно нервничала, стучась в кабинет профессора. Горин слыл требовательным преподавателем, поблажек студентам он не делал. Купить его предмет было невозможно. Но Марина никогда не проплачивала зачёты и сессии, она всегда всё сдавало своим умом.

Постучавшись в дверь, она заглянула внутрь.

— Можно?

В кабинете профессор был не один. Он находился в компании ещё семерых коллег, мужчин такого же преклонного возраста, как он.

— Ой, простите, я не знала...  — смутилась Марина.

— Нет, нет, Ткачук,  — махнул ей профессор Горин — грузный облысевший старик лет семидесяти.  — Проходи, не стесняйся.

— Здравствуйте,  — вежливо улыбнулась девушка профессорам.

Те с любопытством оглядели молодую студентку. Марине вдруг стало дико стыдно за то, что она явилась на доклад в шортах. Нужно было хотя бы брюки или юбку надеть. Но на улице стояла такая жара, что кроме шорт ничего надевать не хотелось. Благо она хоть в блузке, а не в футболке.

— Надеюсь ты не будешь против, если мои коллеги тоже тебя послушают?  — спросил Горин.

«Читать доклад перед восемью профессорами?! ». Марина волнительно сглотнула и ответила:

— Конечно нет.

— Тогда вставай за кафедру и начинай. Коллеги.

Профессора расселись по партам и пристально уставились на волнующуюся студентку. Все молчали, проявляя уважение к докладчице. Марина прошла за кафедру и раскрыла перед собой папку с докладом.

— Начинай,  — кивнул ей Горин, опёршийся большим задом на первую парту и скрестив руки на груди.

Марина прочистила горло и начала:

— Культура первой Шумерской цивилизации. Кхм... Культура Шумера — одна из наиболее ярких культур Двуречья, развивавшаяся в конце четвёртого и в третьем тысячелетиях до нашей эры, когда она достигла очень значительного расцвета...

Марина старалась поменьше смотреть в текст и рассказывать всё по памяти. И в эти моменты ей приходилось смотреть в глаза профессорам. Сначала всё было нормально, они увлечённо слушали, не сводя с неё глаз. Но вскоре пристальность их взглядов начала немного пугать девушку. Однако она продолжала зачитывать доклад, периодически поднимая глаза на слушателей.

В один момент её взгляд упал на кудрявого толстого профессора Демчева. Он не преподавал у неё, но Марина знала его в лицо. С виду, всегда добрый и весёлый дядька, сейчас был сам не свой. Он обжёг Марину каким-то необъяснимо злым взглядом. Такой же взгляд она заметила и у профессора Мамонтова, высокого лысого старика с короткой седой бородкой.

Девушка сбилась и опустила глаза на текст. Прочистив горло в очередной раз, она продолжила зачитывать. Но никак не могла отделаться от чувства, что профессора злобно и пристально палятся на неё.

Зачитывая текст, Марина осторожно снова подняла глаза и столкнулась взглядом с профессором Реповым, сидящим на первой парте. Взгляд его был очень 

странным. Рот приоткрыт, губы дрожат, глаза сверкают неким маниакальным блеском. Но не столько его взгляд поразил студентку, сколь то, что он делал рукой под партой. Так, как Репов сидели на первой парте, Марина отлично видела, как он откровенно и бесстыже мнёт свой пах, не сводя с неё глаз. Это настолько шокировало девушку, что она снова запнулась и опустила глаза в доклад. Сердце стало бешено стучать в груди, волнение с новой силой окутало студентку.

— Продолжай,  — велел ей Горин. Голос его вдруг стал жёстким, повелительным.

Марина сбивчивым тонким голоском продолжила зачитывать доклад. И вдруг она услышал с заднего ряда одно слово, поразившее её до глубины души. Слово было произнесено кем-то из профессоров шёпотом, но Марина всё равно услышала его. Это слово было — «шлюха».

Девушка отказывалась верить своим ушам, убеждая себя, что ей послышалось. Она продолжала читать доклад, украдкой глядя на стариков. С каждой минутой их выражения лиц менялись, доходя от откровенно озлобленных. Один профессор сузил глаза до чёрточек, сверля ими девушку. Репов наоборот округлил их, открыл рот, и нить слюны свисала из уголков его губ.

«Да что это с ними всеми такое?! » — откровенно начала пугаться Марина. Видя, что она постоянно запинается, профессор Горин жёстко требовал:

— Читай доклад!

— Я... Я читаю... Простите... Древнейшие из известных человечеству поселений относятся к началу четвёртого тысячелетия до нашей эры...

Вдруг Горин двинулся к ней, обошёл кафедру и встал рядом. Марина повернула голову, но он схватил её двумя толстыми пальцами за подбородок и повернул обратно.

— Смотри в доклад, а не на меня! Читай! Ну?!

Марина продолжила сбивчиво читать текст, но ей было жутко не по себе от нависающего над ней Горина. Он был на две головы выше её и крупнее раза в три. Марина читала и косилась на тело профессора. Она чувствовала от него какую-то нехорошую энергетику. Будто он что-то задумал.

Вдруг его рука плавно легла ей на затылок и прошлась вдоль волос, нежно разгладив их.

— Что вы делаете?  — в панике прошептала студентка.

— Продолжай читать!  — рявкнул Горин.  — Хочешь зачёт или нет?! Читай!

Марина уже была не на шутку напугана. Поглаживания профессора становились откровенно домогательскими. И делал он это на глазах у семерых коллег.

Марина кинула взгляд на профессоров, в надежде найти в них поддержку или хотя бы удивление тому, что вытворяет их коллега. Но в их глазах она видела только ничем необъяснимую злобу и что-то ещё. Уже не только один Репов опустил руку под парту. Практически все профессора тёрли себя между ног, будто у них брюки неудобные или зудит внутри.

Марина то и дело сбивалась, и Горин ругал её своим басом, от чего девушка вздрагивала и дрожащим голоском продолжала зачитывать доклад. Сначала Горин просто поглаживал её волосы, затем собрал их вместе и приподнял. Второй рукой он нежно обхватил тонкую Маринину шейку, поглаживая её кончиками пальцем.

— Профессор?  — в панике пропищала Марина.

— Тсс!  — шикнул он ей на ухо.  — Продолжай 

читать...

Марина от страха была прикована к месту, боясь пошевелиться. Горин сначала гладил её шею, затем нагнулся ближе и вдохнул аромат её кожи. Марине даже показалось, что он тихо зарычал. А затем она ощутила, как что-то твёрдое упирается ей в ребро. Девушка в ужасе покосилась вбок, и обнаружила бугор на штанах профессора, которым он откровенно тёрся об её бок, при этом его тяжёлые ручища лежали у Марины на тонких плечиках.

Вдруг профессор Репов и его сосед по парте встали и обогнули кафедру, встав у девушки за спиной. Ужас сковал Марину, в груди спёрло дыхание, она не могла больше читать, и боялась повернуться. Остальные пятеро профессоров тоже двинулись к кафедре.

— Что... Что вы делаете...  — в панике бегали глазками студентка.

— Продолжай читать!  — грубо рявкнул ей Горин, сильно сжав её плечи так, что Марина ойкнула.

— Вы меня пугаете...

Марина понимала, что вот-вот расплачется от беспомощности.

— Читай!  — шикнул на неё другой профессор, худой, с кустистыми густыми бровями. Его она вообще в первый раз видела, а он стоял рядом с ней, держа руку на её спинке.

Марина продолжила читать текст, сбиваясь на каждом слове. Голос её срывался на откровенно жалобный писк. Тем временем профессора окружили её дугой вокруг кафедры и гладили кто где. Кто игрался с её волосами, несколько рук гладили её спинку. Горин прижимался к ней справа, упираясь своим бугром в её рёбра. Слева точно также её прижал незнакомый профессор. Ещё один стоял сзади, держа руки на её талии.

— Пожалуйста...  — взмолилась напуганная девушка.  — Не трогайте меня...

— Читай! Читай!  — рычали на неё со всех сторон.

И напуганная до ужаса Марина читала. И стоило ей остановиться, как на неё снова начинали орать, требую читать. Боясь их криков, она читала, уже откровенно всхлипывая.

Профессор Репов прижался к ней сзади. Так, как он был примерно с неё ростом, Марина отчётливо ощутила, как его бугор упирается ей в ягодицы. И если бы только упирался, так нет, Репов ещё и тёрся им об её попу. Марина чувствовала себя, словно в дурном сне.

— Читай! Читай!  — твердили они ей, и откровенно лапали. Чья-то рука поднырнула ей под подмышку и стиснула маленькую грудь.

— Ай!  — вскрикнула Марина.  — Перестаньте! Я закричу...

— Заткнись!  — рявкнул Горин.  — Читай доклад, если не хочешь вылететь из института!

— Никто тебе не поверит, что столь уважаемые профессора напали на тебя,  — шептал ей на ухо Репов, и тёрся об её попу своим старым членом, удивительном твёрдым. И как показалось Марине, он уже делал это не через штаны, а реально достал свой причиндал.

Дрожащим голосом, всхлипывая, Марина продолжала читать. Глазки её бегали слева-направо. Она начала замечать, как профессора достают из брюк свои вонючие члены и откровенно дрочат на неё. Незнакомый профессор нагнулся к её шее и вдохнул аромат, прошептав:

— Молодое тело...

Сзади кто-то сжал её ягодицы. Причём, как показалось Марине, это сделали две руки разных людей.

— Какая крепкая попка!

Они пошлёпали её и 

опустилась ниже, лапая её ляжки и поглаживая ноги.

— Какие гладкие...  — похотливо шептали обезумевшие старики.

— Бреет ножки...

Вдруг в её промежность сзади упёрлось чьё-то лицо. Старик шумно вдохнул её запах через джинсовые шорты и прорычал:

— Маленькая сучка!

Слёзы ужасы текли по Марининым щекам, но она всё читала и читала, будто своим чтением хотела абстрагироваться от этого безумия.

— Не реви!  — прошипел на неё Горин и толстыми пальцами стёр слёзы с её щек. Его пальцы тут же коснулись губ девушки и насильно проникли ей в рот.  — Открой! Соси!

Марина была так напугана, что повиновалась. Горин просунул ей два пальца в рот, и Марина посасывала их, чувствуя солоноватый привкус от своих слёз. А сзади в её адрес летели нелицеприятные слова, становясь всё более грубыми и резкими, наполненными необъяснимой злобой.

— Сука!

— Шлюха!

— Мокрощёлка!

Они лапали её зад, лапали груди, грубо мяли ляжки. Кто-то дёрнул её за волосы, Марина бы вскрикнула, но Горин орудовал пальцами у неё во рту. Увидев, как она послушано сосёт пальчики Горина, другой профессор, слева от неё, тоже сунул ей пальцы между губ. Она на секунду встретилась с ним взглядами и ужаснулась. Зрачки лысого старика расширились так, словно он был под наркотой. При этом он злобно скалился, пихая ей в рот пальцы, и пристально заглядывая в её напуганные голубые глаза.

— Ммм!  — мычала Марина и плакала, возя язычком по пальцам во рту.

Уже все старики вынули свои твёрдые, сморщенные члены. Их отростки в разных местах касались одежды девушки и кожи её бёдер. Марина даже чувствовала, как смазка с членов липнет к её ляжкам и рубашке.

— Читай дальше!  — велел ей Горин, вынув пальцы у неё изо рта, и легонько пошлёпав девушку по щеке. Второй профессор тоже вынул пальцы и поглаживал ими её шею за ухом.

— Читай, сучка.

Марина всхлипнула и возобновила сбивчивое чтение. Время будто остановилось. Обезумевшие старики лапали её со всех сторон и дрочили на неё, тёрлись своими членами об её тело через одежду. Мяли её попу, грудь, ляжки, и постоянно грязно оскорбляли:

— Молодая сучка!

— Шлюха!

— Потаскушка дырявая!

Кто был на что горазд. Марина читала доклад, перелистывая страницы, и даже удивилась под конец, когда остался последний лист. Вот уже целый час они лапали её, а она умудрилась весь доклад при этом прочесть, сквозь всхлипывания и стоны.

Вдруг Горин обхватил её голову двумя руками и длинным мокрым языком облизал её лицо, словно собака. Марина застонала от отвращения. Но это было только началом. Доклад спасал её, пока она читала, но как закончила, безумные профессора оживились. Они хватали её за лицо и вылизывали голодными, вонючими, похотливыми языками. Марина стонала в слезах, морщась и пытаясь сопротивляться. Но они крепко сжимали её руки, не позволяя их поднять.

— Нет! Стойте! Пожалуйста! Вы сошли с ума!  — кричала Марина, но её рот тут же накрывали толстые слюнявые губы очередного профессора.

— Открой ротик!  — велел ей Репов, сунув два пальцы ей 

между губ.  — Открой!

Они прямо кричали на неё. Марина была так напугана, что повиновалась. Открыла рот, и Репов смачно харкнул туда. Девушка застонала и скривилась, намереваясь выплюнуть слюну, но Репов тут же накрыл ей рот ладонью и пригрозил:

— Только попробуй! Глотай! Глотай!!!

Марина сглотнула, и её чуть не вырвало. Вдруг кто-то плюнул ей прямо в лицо. Следом ещё один плевок прилетел в левый глаз. Старики похотливо ржали. Марина мычала от отвращения и махала головой в разные стороны. Но плевки один за одним летели ей в лицо и волосы.

— Открой рот! Открой рот, шлюха!

Кто-то больно дёрнул её сзади за волосы.

— Открывай! Рот!

Марина сильно зажмурилась и медленно открыла ротик. Сильные руки профессора плотно зажали её голову. Одна ладонь у неё под шеей, вторая на макушке. Он повернул её голову вправо, и кто-то из его коллег харкнул ей в рот.

— Не закрывай! Держи рот открытым!

По голосу она поняла, что это Горин её держит. Он поворачивал её голову в разные стороны, и его сумасшедшие дружки смачно харкали Марине в рот. Девушка не открывала глаз, боясь встречаться с ними взглядами. Её рот был широко открыт, оттуда доносилось мучительное мычание. Старики всё харкали и харкали ей в рот, в лицо и в волосы.

В какой-то момент Горин накрыл её рот и нос ладонью. Невозможно было вдохнуть. Марина в ужасе открыла глаза и вцепилась в его руку.

— Глотай,  — велел он.  — Глотай, сучка!

Выбора не было. Марина собралась с духом и сглотнула «тонны» мерзкой старческой слюны, плескавшейся у неё на языке.

— Молодец,  — улыбнулся ей сверху профессор, убрав ладони и дав ей вдохнуть воздух.

Как только Марина вдохнула, тяжёлые руки Горина легли ей на плечи и силой опустили девушку вниз на колени. Восемь твёрдых волосатых членов нависли над её лицом. Марина в ужасе смотрела вверх, в обезумевшие, сверкающие похотью и яростью, глаза профессоров. Те дрочили члены, глядя на неё. Марина понимала, чего они хотят. Она застонала и взмолилась:

— Пожалуйста, не надо... Отпустите меня...

— Заткнись!  — рявкнули на не сверху и град плевков оросил её лицо. Марина захныкала и закрыла глаза, больше не намереваясь их открывать.

— Сучка! Шлюшка! Дрянная девчонка! Маленькая потаскуха! Щёлка!  — рычали старики.

— Принимай сперму, шалава!

— Подними лицо и прими сперму!

— Грязная шлюха!

Они оскорбляли её и периодически харкали. Вскоре к плевкам присоединились обильные струи спермы. Тёплое семя со всех сторон стало выплёскиваться на лицо плачущей студентки. Старики кончали один за одним, поливая её голову спермой. В тёмных волосах прибавлялось всё больше и больше белесых прядей из спермы. Вонючее, отдающее железом, семя стекало по лицу девушки, как воск. Сперма затекала ей в глаза, рот и ноздри, хоть Марина и держала губы плотно сжатыми.

Кряхтения стариков доносилось до неё сверху. Вместе с этим на лицо летела тёплая сперма. Они кончали хаотично, кто куда, но кончали удивительно много. Восемь стариков обильно покрыли спермой молодую студентку. Все её волосы 

блестели от спермы, лицо заплыло жидким налётом семени. Сперма пропитала тонкую блузку. Попало и на шорты, и колени девушки. Они всё кончали и кончали. Марина стонала и мычала, плотно сжав губы. Ей казалось, что эту вонь от спермы, она никогда в жизни не забудет. Тяжелый запах железа и немытых гениталий. Тёплая вонючая сперма, стекающая по лицу, липнущая к волосам, пропитывающая одежду. Сплошное безумие!

•  •  •

Рабочий день Алёны уже подходил к концу, когда её вызвал к себе начальник. Обычно это не сулило ничего хорошего. Виктор Григорьевич, мужчина пятидесяти лет, практически никогда не улыбался, будучи строгим и деловитым. От своих подчинённых он требовал неукоснительного послушания и выполнения всех поставленных задач в срок. Практически все сотрудники фирмы побаивались шефа.

С Алёной же у него, на удивление, сложились самые доверительные отношения. Он считал её ценным сотрудников и относился к ней с уважением. Алёна прекрасно владелица английским и немного знала китайский. Она была единственным сотрудником в компании, способным общаться с иностранными партнёрами.

Когда девушка вошла в кабинет шефа, он сидел за столом и разговаривал по телефону. Жестом он попросил её подождать. Алёна послушно стояла «на ковре», ожидая окончания телефонного разговора. Закончив, Виктор поднялся из-за стола, и, собирая вещи, по ходу рассказывал:

— Завтра зарубежный инвестор приедет проверить состояние стройки на объездной за городом.

Алёна кивнула, уже понимая, что от неё потребуется.

— Будешь его сопровождать,  — велел шеф.  — Переводить ему всю информацию, показывать, рассказывать.

— Хорошо. Вот только моя машина в ремонте...

— Он тебя заберёт отсюда из офиса.

— Хорошо.

— Смотрим там, ничего лишнего, только сухо по фактам. Приукрась кое-где, соври по срокам, пусть думает, что всё идёт по плану.

— А оно идёт?

— Нет. В график не укладываемся, но я с этим я разберусь.

— Поняла.

— Ладно, пошли, ты всё?

— Да.

Они вместе покинули кабинет шефа. Алёна только сбегала за сумочкой, он ждал её возле лифта. Пока лифт поднимался, начальник вдруг повернулся к Алёне и недвусмысленно оглядел её с ног до головы.

— Хорошо выглядишь.

Алёна удивлённо вскинула брови и смутилась, коротко поблагодарив начальника. Нечасто от него услышишь подобные комплименты. Да и никогда он на неё не заглядывался, как на женщину. Ничего такого. Она знала, что он женат и у него двое детей. Потому и было таким странным услышать от него комплимент по поводу её внешности.

В лифт Алёна заходила немного розоватая от смущения. Сам же Виктор Григорьевич ей никогда не нравился, как мужчина. Как начальник вполне себе нормальный мужик, пусть и строгий, но справедливый. Но как мужчина — старый и абсолютно не привлекательный. Начавший уже лысеть, с брюшком и угловатыми, неприятными чертами лица.

Лифт приехал, и они вошли внутрь. Шеф нажал на кнопку и лифт поплыл вниз с двадцать девятого этажа. Какое-то время шеф стоял по стойке смирно, держа руки за спиной. Алёна тоже, нервно теребя ремешок сумочки. Шеф был на полторы головы выше и крупнее, рядом с ним она ощущала 

себя хрупкой девочкой.

И тут он начал медленно поворачивать к ней голову. Алёна боковым зрением видела, как он смотрит на неё. Но не в глаза, а чуть наклонив голову назад. На её задницу! Причём откровенно, не стесняясь. Девушка настолько смутилась, что боялась пошевелиться.

— Хм...  — промычал шеф.  — Какая жопа!

И тут Алёна уже не выдержала и повернулась к нему, округлив глаза от возмущения.

— Простите, что?!

— Жопа, говорю, у тебя хорошая, Ткачук. В этих брюках особенно. Они так облегают. Специально дразнишь меня, шлюха?

Алёна аж вжалась в стену, расширив глаза и открыв рот. Она не могла ничего ответить, задыхаясь от возмущения. Шеф в мгновение ока переменился. Она никогда ничего подобного от него не слышала. А его взгляд... Глаза блестят, зрачки расширены. Зубы стиснуты, а из ноздрей доносится шумное учащённое дыхание. Пальцы сжались в кулаки.

Рука шефа потянулась к кнопкам лифта и нажала «стоп». Лифт дёрнулся и остановился. Алёна в панике воскликнула:

— Что вы делаете?!

Он резко схватил её за плечи и с недюжинной силой опустил вниз. Алёна упала на колени, отталкиваясь руками от его бёдер.

— Стой так!  — рявкнул шеф и отвесил ей звучную пощёчину. Перед глазами девушки засверкали звёздочки, мир на пару секунд поплыл. Когда её зрение снова сфокусировалось, перед лицом уже торчал эрегированный толстый член шефа. Он схватил двумя руками её голову и прижал лицом к паху.

— Что вы творите?! Уберите руки!  — закричала ошарашенная девушка, и снова получила пощёчину.

— Рот! Открой рот, шлюха!  — рявкнул на неё шеф.

— Нет!

Он пихал член ей в губы, крепко фиксируя руками её голову. Алёна вцепилась в его сильные жилистые руки, пытаясь вырваться. Он снова её ударил ладонью по щеке. Девушка вскрикнула и прижала ладонь к лицу. Слёзы страха и боли выступили на глазах.

— Виктор Григорьевич...

— Заткнись и открой свой рот!

— Я не хочу... Я не буду! Вы сошли с ума!

Он резко дёрнул её за волосы и нагнулся к ней, тыча пальцем в лицо и шипя:

— Завтра же уволю! И хрен ты где в этом городе найдёшь работу, уж я об этом позабочусь! Ты знаешь, какие у меня обширные связи. И сестрёнка твоя младшая мгновенно вылетит из института!

— За что?!  — воскликнула напуганная, ничего не понимающая Алёна.

— Просто, открой рот,  — по слогам процедил шеф.  — Открывай!

Он снова обхватила её голову двумя руками и дёрнул к своему паху. Член упёрся в губы девушки, и Алёна из страха открыла рот. Толстый член проник внутрь, проскользнул по верхнему нёбу и скользнул дальше в глотку. Алёна прыснула слюной в лобковые волосы члена, подавившись членом.

— Расслабь глотку!  — зарычал он.

Крепко сжимая её голову двумя руками, он начал жёстко трахать её в глотку, выбивая изо рта девушки брызги слюней. Алёна слышала, как бешено клокочет её горло. Она задыхалась от толстого члена, заполняющего её горло. Он шустро двигался вперёд-назад, протрахивая её глотку. Слёзы потекли по щекам девушки, сопли брызнули из носа. Фиксируя 

её голову двумя сильными руками, шеф жёстко и грубо таранил её глотку толстым членом.

Задыхаясь, Алёна упёрлась двумя руками в его бёдра, чтобы оттолкнуться. Обезумевшему шефу это не понравилось, он шлёпнул ей по рукам и зарычал:

— Без рук! Руки вниз!

Алёна опустила дрожащие руки на колени. Шеф продолжил грубо и быстро трахать её булькающую от слюны, клокочущую глотку. Слюни летели в разные стороны, пузырились и пенились на губах. Свисали длинными нитями с подбородка. Глаза Алёны слезились, краснели, наливаясь кровью. Она снова, инстинктивно, подняла руки, упираясь в колени шефа. Он зарычал от негодования и шлёпнул ей по лицу. Алёнина голова дёрнулась назад. Член покинул её рот, и девушка судорожно начала кашлять слюнями. В это время шеф сорвал с себя галстук, нагнулся, обхватил её руки, стиснул запястья ей за спиной и туго обвязал их галстуком.

— Вот так! Рот! Рот!!!

Алёна, до ужаса напуганная, послушно открыла рот. Двумя руками он грубо вцепился в её волосы и насадил ртом на член.

«КЛОК! КЛОК! КЛОК! » — клокотала её глотка на весь лифт. Алёна кашляла, давилась членом, слюни брызгали изо рта, свисали вниз, капая на блузку и пиджак. Слёзы ручьями стекали из глаз. Шеф безжалостно, садистки жестоко трахал её в глотку, не давая ей вдохнуть воздуха.

Наконец он резко вынул член, и Алёна вдохнула глоток воздуха и раскашлялась. Дав ей откашляться пару секунд, он снова дёрнул её за волосы и просунул член за щеку. Головка скользнула по щеке и скрылась в глотке. Жёсткая долбёжка до слюней, слёз и соплей продолжилась. Шеф двумя руками вгрызался в её красивые рыжие волосы, рискуя вырвать их с корнем, и долбил свою подчинённую в рот. Трахал с некой, необъяснимой животной яростью. Брюки с трусами сползли до самых ботинок, обнажив его крепкие бёдра. Он вгонял член Алёне в глотку по самые яйца. Крупные шары шефа хлёстко шлёпались об её подбородок, нос Алёны утопал в его жёстких лобковых волосах.

— Так шлюха! Так!  — рычал внезапно озверевший начальник.  — Ебать твой грязный рот, потаскуха рыжая!

Снова он резко вынул член. Алёну вырвало слюной и обедом на белую блузку. Она судорожно кашляла, хватая ртом воздух.

— Нравится, шлюха? Нравится, когда ебут твой рот?!

Он рванул её за волосы вверх и снова просунул член во влажный, истекающий слюной, рот. Под громкие, влажные, булькающие звуки, оральное насилие продолжалось ещё около десяти минут. Алёна не могла ни отдышаться, как следует, наполнив лёгкие кислородом, ни произнести ни слова. Она только кашляла, брызжила слюной и желудочным соком изо рта, хватала ртом воздух в те редкие моменты, когда шеф вынимал член, давая ей откашляться. А потом он снова просовывал член ей в рот и продолжал долбить клокочущую глотку.

Вдруг он, как взревёт, будто раненый зверь. Вогнал член по самые яйца и замер. Алёнин тонкий носик утонул в его кудрявых мудях, яйца прилипли к её подбородку. Она почувствовала, как сперма заполняет её рот, как 

стекает по гортани, будто нуга. Девушку чуть не вырвало, рвотные позывы сотрясали её тело. Но она никак не могла отпрянуть, отскочить, отползти. Руки связаны за спиной. Голова плотно зафиксирована в огромных грубых ладонях насильника.

Наконец, шеф плавно вывел член у неё изо рта. Алёна наклонила голову, желая извергнуть сперму. Горькое, терпкое семя шефа наполняло её рот, стекая нитями с языками и губ. И тут он снова дёрнул её вверх за волосы и накрыл рот и нос рукой.

— Глотай! Глотай сперму, шлюха! Всё глотай!

Алёна скривилась и судорожно сглотнула его горькое семя. Только тогда он её отпустил. Развязал её руки, забрал галстук, и стоял перед зеркалом, как ни в чём ни бывало, завязывая галстук на шее.

— Отличный рот. Рабочая глотка. Ты хорошо справилась.

Алёна учащённо, шумно дышала, периодически кашляя. Слёзы струились из глаз, тушь растеклась по щекам. Девушка чувствовала себя изнасилованной самым ужасным, унизительным образом. А шеф спокойненько завязал галстук, натянул брюки, застегнул ремень и прихорошился перед зеркалом.

— Вставай! Хватит сидеть!

Он вздёрнул её на ноги. Алёна пошатнулась, но опёрлась ладонью на стену. Она не могла ничего сказать, горло дико болело и скребло. Дыхание всё ещё не выровнялось. А во рту стоял противный привкус горькой спермы.

Кинув взгляд на себя в зеркало, девушка пришла в ужас. Лицо красное, опухшее, глаза красные. Чёрная тушь стекает по щекам, губы опухли. Блузка вся мокрая от слюны и рвоты, брюки тоже.

И вот лифт остановился. Шеф, застегнув пиджак, уверенной спокойной походкой вышел из лифта, и кинул Алёне через плечо.

— Завтра в десять быть в офисе.

«После такого-то?! » — хотелось крикнуть Алёне, но она была в глубочайшем шоке и откровенно напугана. Девушка выскочила из лифта и бросилась бежать в ближайший дамский туалет. Там она кое-как привела себя в порядок. Застирала на себе блузку и брюки, и высушила феном, вмонтированным в стену. В туалете она провела около получаса. Затем вызвала такси и сразу отправилась домой, отложив поездку в мастерскую на другой день. Сейчас ей хотелось только одного — налить вина и лечь в ванную, чтобы хорошенько обдумать то, что произошло и решить, как дальше поступить.