Фамильяр. Часть 4: Жажда справедливости

На следующее утро мама поручила Матильде отнести в один богатый дом кучу выстиранного и накрахмаленного белья. Груз был большой и тяжелый. На пороге ее встретил пожилой дворецкий.

— Привет, Матильда, заходи.

— Доброе утро.

— Здесь только постельное?

— Нет, сверху постельное, а еще халаты и полотенца... — девушка положила на пол тяжелую корзину.

— Понятно... Тогда я сам отнесу постельное, а остальное, если не сложно, оставь здесь. — мужчина указал рукой в сторону.

Взяв в руки значительно легчавшую корзину, девушка проследовала по длинному коридору. Окончание его было помещением с множеством полок, шкафов и гладильным столом. Она решила выложить оставшееся белье на стол.

— Луиза, это ты? — вдруг послышался за закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату. — Подай мне халат побыстрее!

Матильда сразу узнала раздражающий голос дочери хозяев. Она всегда была недовольна всем и постоянно скандалила со слугами. Не раз Матильде доставалось от нее, когда она бывала в их доме.

— Ну, ты несешь?! Глухая тупица... — в голосе девушки звучала грубая раздраженность.

Простой работнице не составляло особого труда подать прихотливой девушке халат. Одной рукой она уже даже коснулась принесенной свежепостиранный махровой одежды.

— Стой! Ты что, станешь служить этой грубой особе?! — возмутился Крафт.

— Но для меня... это несложно... — в замешательстве оправдывалась Матильда мысленно.

— Принеси мне халат прямо сейчас, старая баба!!! — громко послышался из-за двери злобный фальцет.

— Ой-ой-ой!.. Старость нужно уважать. Вот так!.. Ладно, возьми этот проклятый халат и пошли. Сейчас мы ее научим уроку!

Внутри маленькой комнатки за дверью царил густой туман. А в середине находился невероятный роскошью для тех времен предмет - огромная ванна с горячей водой, в которой наслаждалась полностью обнаженная дочь хозяев этого дома.

Держа широко раскрытый халат перед собой, Матильда сделала несколько шагов и остановилась у края ванны. Затем быстро накинула его на голову непослушной грубиянке и плотно прижала левым локтем к ее нахальному лицу.

— Луиза!.. Луиза, что ты делаешь? А-а-а!!! Отпусти!..

Испугавшись, что ее будут топить, девушка паниковала, кричала и брыкалась ногами, безрезультатно пытаясь освободить свое лицо. Пальцы Матильды неожиданно ловко сместились вниз, обхватив сквозь ткань нижнюю челюсть и верхнюю часть шеи.

Теперь она уже не могла открыть рот, а значит, и кричать на помощь. И ощутимое давление на обе сонные артерии очень быстро утихомирило пыл бунтующей девушки. Ее холодное пышное тело почти полностью окуналось в мыльную воду.

Свободной рукой молодая ведьма легко раздвинула полные бедра и, не церемонясь, запустила сразу два пальца в теплое пространство между ними. Однако движению вглубь препятствовала девственная плева.

Через несколько мгновений она растянулась и лопнула с едва слышным хлопком. Небольшое облачко крови быстро растворилось в мутной воде. Приглушенный пронзительный крик едва заметен за пределами этой маленькой комнаты с крохотным окном под потолком.

Теперь три пальца полностью погрузились в только что лишенное девственности пространство, чтобы закрепить результат и не оставить никаких следов от утраченной девственности. От теплой воды и после грубого вторжения последующих мягких ласк

Несколько мгновений спустя неприятные ощущения, которые только что пронзили ее тело, стихли. Отпустившись в полузабытье, девушка перестала сопротивляться и дрожать. Ее плотные бедра безжизненно раздвинулись в стороны. Пышная белая грудь с ярко-красными сосками медленно поднималась в такт ровному дыханию. А узкая щель начала выделять горячие скользкие соки.

Ранее Матильде не приходилось удовлетворять других женщин. Но сейчас эти навыки появились как будто самостоятельно, откуда-то из глубины ее сознания. С опытом она мастерски ласкала и сжимала молодую сочную вагину, играя со своими розовыми лепестками и возбужденным клитором.

Буквально через несколько минут ее холодное пышное тело задрожало слабой дрожью, словно желе. Она напряглась на мгновение и затем безжизненно обмякла, окончательно оторвавшись от реальности.

Матильда вынула пальцы из влажной промежности другой женщины и начала отмывать их от смазки под струей воды. Внезапно мочалка с круглой деревянной ручкой сама приплыла и коснулась ее запястья. В уме Матильды возникла странная мысль...

Не задумываясь, она схватила мочалку и погрузила ее в пенную воду. Сжав нижнюю губу и сосредоточившись, она приступила к тому, чтобы полностью ввести гладкую деревянную ручку в свою недавно раздраконенную половую щель.

После этого Матильда убрала халат с головы спящей жертвы своих поступков, забрала пустую корзину и вышла из парной, наполненной паром. На выходе она любезно кивнула на прощание пожилому дворецкому.

— Хочешь обсудить это? — спросил Крафт через некоторое время.

— Нет, не хочу.

— Давай все-таки поговорим!

— Я предпочитаю молчать. Давай просто помолчим.

— Как скажешь...

Матильда продолжала идти в сторону дома, сохраняя молчание.

— Ты молчишь? — не выдержала она, обратившись к Крафту.

— Да, молчу.

— Потому что я плохо поступила?

— Нет, я молчу, потому что ты так попросила.

— Но я же действительно плохо поступила?

— Нет.

— Но я действительно...

— Нет, Матильда, ты не плохой человек. У тебя просто очень сильное чувство справедливости, и это не так уж плохо.

Голос Крафта больше не звучал в ее голове, он раздавался как будто издалека. Вокруг внезапно стало темно. Открыв глаза, Матильда осознала, что она все еще лежит в своей постели. Она приподнялась с изумлением и потрясла головой.

На фоне ярких лучей утреннего солнца Крафт сидел на стуле рядом с кроватью. Сложив лапы на груди и подняв голову вверх, он с надменным видом наблюдал за тем, как Матильда просыпается.

— Но почему... Я же... А что это было?..

— Успокойся, это был всего лишь сон.

— Сон? Просто сон?! — в ее голосе слышалось облегчение, приближающееся к радости.

— Ну да, не просто сон, а предзнаменование. — обиженный Крафт встал на задние лапы, отвернулся и зашлепал ластами по деревянному стулу.

— Ах так... Ты тоже был там!

— Да, я знаю. — буркнул он без развернуться.

— Ладно, ладно, не сердись. Просто я еще не знаю всех этих правил и тонкостей. Но ты же будешь меня учить? — Матильда легко прикоснулась к бархатистому покрытию рукой.

макушки своего знакомого.

Тот в ответ растекся в довольной улыбке и прижал глаза от наслаждения. Однако через несколько секунд встрепенулся, отодвинулся от стула сильными лапами и бросился к Матильде под одеяло. В следующий момент дверь в комнату распахнулась, и в нее, стонущая от напряжения, вошла мать девушки.

— Вот, отнесешь это в дом мадам Круже. — сказала она, поставив на пороге тяжелую тарелку с чистыми простынями.

Вскоре исполнительная и ответственная девочка с знакомым в животе двигалась по изношенной тропе, несущая нагрузку с гладкими простынями, халатами и полотенцами под мышкой.

Неожиданно нога провалилась в небольшую ямку и повернулась. Сабо мгновенно слетел, и девочка едва устояла на ногах. Непостижимое ощущение дежавю овладело ей тогда.

— Как странно... Почему мне кажется, что все это уже было со мной? — озадаченно пробормотала она, пытаясь наощупь найти босой ногой и снова надеть предательскую туфлю.

— Ничего странного. Просто ты совсем недавно пережила все эти события в прозорливом видении. И все, что будет происходить дальше, тебе тоже покажется знакомым, это нормально. — пояснил Крафт.

— Но зачем все это? Зачем?..

— Как зачем?! Это же очень важно! Представь, что ты опытная ведьма и тебе необходимо выполнить определенное дело, связанное с большими рисками...

— А какое дело, например?

— Ну... не знаю... Например, похитить спящего ребенка из замка, разразить город чумой или отравить воду в колодцах...

— Ты серьезно?! Я не буду этим заниматься!

— Фу, какой ты несмешной! Просто народ привык думать о ведьмах таким образом. На самом деле, поверь мне, их распорядок дня куда более разнообразен.

— Ты успокоился.

— Хорошо. Представь себе, что у тебя есть задача отобрать у группы грабителей украденное королевское колье. Само собой разумеется, чтобы вернуть его владельцу. Без сомнения, здесь не обойтись без засады и последующей погони. Согласна?

— Допустим.

— Итак, когда дело уже спланировано, не хотелось бы заранее знать, как все будет происходить и в какой момент возникнут непредвиденные обстоятельства?

— Да, это было бы замечательно. Получается ли для этого нужны предсказательные сновидения?

— Именно так!

— Но если я буду знать заранее, что конь поскользнется в момент, когда я убегаю от грабителей, не лучше ли мне выбрать другую дорогу?

— Вот здесь все не так просто. Чем больше различий между твоими реальными действиями и тем, что было во сне, тем меньше уверенности у тебя будет в следующем моменте.

— Гм, то есть я не должна менять свое поведение, но должна быть готова к неприятностям?

— Точно! Но никто не запрещает тебе изменить свои действия. Например, если во сне ты видишь, что после падения коня ты умираешь, то в последний момент перед падением стоит поощрить его или перепрыгнуть через опасный бугорок или даже выбежать из-под его ног и убежать пешком в лес.

— Как будто в лесу в одиночку у меня больше шансов...

— Это зависит от обстоятельств. Ведь я показал на примере пары выпивших грубиянов, на что ты способна при личной встрече с неприятелями.

— О, да... Я уже и не помнила.

Занятая внутренним разговором со своим спутником, Матильда незаметно оказалась на пороге дома мадам Круже.

Здравствуйте, Матильда, заходите. — приветливо поприветствовал ее старый дворецкий.

— Доброе утро.

— Здесь только постельное белье?

— Нет, сверху — постельное...

У бедняжке голова закружилась от ощущения дежавю. Преодолев себя, она прошла через длинный коридор, несущая выстиранное халаты и полотенца в подсобку.

— Луиза, это ты? — раздался противный писклявый голос из-за закрытой двери.

Начинающей колдунье пришлось сдержать себя, чтобы не сделать глупости. Она замерла на месте и закрыла глаза. Затем глубоко вздохнула, стиснула зубы и направилась прочь.

— И вам хорошего дня, Жорж! — спешно выкрикнула она дворецкому и быстро спустилась по ступенькам высокого крыльца.

— Гм... Наконец-то проявился, до сих пор молчавший Крафт. — Так просто уходишь? А что насчет наказать эту выскочку?

— Я не буду.

— Оставь это. Давай вернемся и утопим ее!

— Нет!!! — глаза девочки наполнились ужасом от такой идеи, и она ускорила шаг.

— Ну хоть разорвем ей целку!

— Перестань, Крафт, прошу тебя.

— Значит, в задницу ей запихнем ручку от тряпки!..

Последнее предложение заставило Матильду расхохотаться. Выронив пустую миску со смеху, она остановилась и присела на траву возле избитой тропы. В течение нескольких минут она сидела в одиночестве, не в силах сдержать приступы смеха. Финальная сцена сделанных во сне проделок снова и снова возникала перед ее глазами.

— Нет, я точно, дрянь, раз такую чушь вообще придумала. — пробормотала девушка, поднимаясь наконец с травы.

— Не соглашусь. В том сне я действительно позволил тебе проявить фантазию. И если бы ты придумала утопить, задушить негодяя или переломить ему шею, я бы не спорил с тобой. А ты молодчина!

Оставив таз у порога и не найдя матери дома, Матильда решила прогуляться по городу. Был хороший погожий воскресный день. Так что стирку можно было отложить на потом. Продолжая мысленный разговор со знакомым, девушка направилась к базарной площади, где всегда была оживленная атмосфера.

— Просто ненавижу, когда кто-то сталкивается с несправедливостью и плохим, чего он не заслуживает. А эта... как её в том сне назвал, грубиянка без воспитания, она...

— Хватит уже о ней! Но в одном ты права — несправедливость повсюду. Вот, например, видишь того мужчину с круглыми очками, выходящего из таверны?

— Да, кажется, я его знаю. Он часовщик, его мастерская здесь рядом.

— Верно. Он работает целыми днями, склоняясь над своей работой, помогая людям. Даже по выходным он работает. Но в своей жизни он несчастлив.

— Но почему?

— Смотри сама: он без устали трудится день и ночь, а его жена все эти годы изменяет ему справа и слева.

— Просто мерзость!..

— Она такая!

— Думаешь, её нужно наказать? — вопрос девушки прозвучал несколько неуверенно, но очень серьезно.

Крафт первый рассмеялся всхлипами, а Матильда вторая присоединилась к нему — оба снова представили выпирающую из пухлой задницы тряпку.

— Однако, это сделает его счастливым? — возразил фамильяр.

— Ты прав, скорее всего нет. Но что может сделать его счастливым?

— У меня есть одна идея, только...

— Что значит "только"? Боишься, что я не справлюсь?

— Нет, я боюсь, что ты не согласишься.

— Кто? Я?! Я готова на все, чтобы хоть немного сделать этого человека счастливее! Говори.

— Видишь ли, уже много лет он мечтает о том, чтобы его жена вновь увидела в нём настоящего мужчину. Чтобы она желала только его. Чтобы каждую ночь она открывала перед ним свои ноги и стонала так же страстно и громко, как в первые годы после свадьбы.

— Звучит интересно и очень романтично. Но как мы можем это осуществить?

— Ну, я могу залезть в её простой разум и укрепить пару извилин там самостоятельно. Но этого будет недостаточно.

— А что ещё нужно?

— Ему нужно самому искренне поверить, что это возможно. И вот здесь мне без тебя не обойтись.

— Что именно я должна сделать? — недоумевала Матильда.

— Тебе придется его соблазнить. Отдаться ему страстно и искренне. С тем же вкладом души, каким ты обладаешь.

— О, ты опять меня ласкаешь! — щеки девушки заиграли румянцем.

— Нисколько. Я знаю, о чем говорю. — парировал фамильяр. — Правда, просто отдаться не будет достаточно. Тебе придется громко и сильно кончить под ним. Но я уверена, что и это не составит для тебя проблемы.

— Но... подожди! Ты же сказал, он всегда был верен своей жене все эти годы. Я думаю, он просто не способен на измену!

— О, Матильда, ты не понимаешь мужчин. Но я могу тебя успокоить: в данном случае он даже не будет подозревать, что спит с собственной женой.

— Как так?

— Вот как. Добро пожаловать в мир волшебства! Я научу тебя временно принимать чужой облик.

— Ух ты! А у меня получится?

— Посмотрим на это вместе.

Часовой мастер вернулся в свою мастерскую после сытого обеда и продолжил работу над сложным и требовательным часовым механизмом. Через десять минут появилась Жозефина. Она, как всегда, без слов разделась и голыми ногами поднялась по лестнице на второй этаж, где находились спальные комнаты.

Мастер не удивился такому поведению своей жены. Он лишь глубоко вздохнул и снова погрузился в мир часовых механизмов, стальных пружин и латунных шестеренок.

В процессе работы он часто вспоминал о безумстве, которое они с юной Жозефиной совершали в той самой спальне, над которой находилась мастерская. Долгое время это было единственным способом для его души получить облегчение от тоски, вызванной невозможностью снова ощутить ласку ее нежного тела.

— Дорогой, поднимись ко мне! Я хочу показать тебе что-то, — внезапно раздался знакомый голос сверху.

— Подожди минуту, моя любимая! — громко ответил мастер, не отрываясь от работы. — "Дорогой"? — удивленно пробормотал он про себя и сразу же встал со стула.

Неожиданное обращение жены так удивило мастера. Оставив все дела, он почти бросился вверх по лестнице. Преодолев два пролета по девять ступеней на одном дыхании, он постучал в закрытую дверь спальни, которую не открывал уже так долго, что даже страшно вспоминать.

— Конечно, приходи, я жду тебя... — ему показалось, что голос Жозефины зазвучал таким же колокольчиком, который звенел много лет назад и уже почти забыт.

С удивлением расширив глаза, часовщик глубоко вздохнул, выдохнул и осторожно открыл дверь, сделав шаг в неизвестность.

Он застал Жозефину перед большим зеркалом. Ее единственной одеждой была короткая пеньюар из тонкого ярко-красного шелка с изящным кружевным краем. Ничего больше!

Молодая женщина стояла на небольшом табурете и пыталась завязать подвязку на бедре. Это эротичное и смелое для тех времен платье очевидно вызывало ее восторг. Ведь такие наряды обычно носили дорогие проститутки, а приличные дамы покупали их только для своих возлюбленных.

— Что это у тебя, Жозефина? — удивленно спросил мастер часовых.

— Гм... Не знаю... Просто давно хотела купить и наконец-то решилась. Привезли прямо из Парижа, кстати! Тебе нравится?

— Да, но... зачем? — лицо мужчины выражало искреннее недоумение.

— А зачем покупаются подобные вещи вообще? Чтобы вызывать удивление и шок.

— Ну, а у кого?

— Например, у тебя.

В этот момент подвязка неожиданно соскользнула с женских пальцев и упала на пол легкой лентой. Жозефина тут же склонилась, чтобы поднять шелковый аксессуар. При этом ее колени почти не сгибались, и она явно приподняла свою аппетитную попку. Кружевная кромка короткого пеньюара поднялась выше середины обнаженных ягодиц.

Часовщика поразило две вещи: отсутствие нижнего белья и возможность снова увидеть обнаженное тело своей возлюбленной, которую он не видел уже много лет. Взгляд на ее полные, белые и нежные половые губы пробудил его желание.

— Жан, зачем ты стоишь? Подойди и помоги мне! — Жозефина повернулась к нему лицом, поставив ножку на табурет, и с улыбкой протянула ему подвязку.

Ее голос зазвенел знакомым колокольчиком, а в ее глазах зажглись огоньки, которые так приводили его в экстаз в начале их отношений. От эмоций и воспоминаний он остался неподвижным и с изумлением моргал глазами, словно ожидая какого-то подвоха.

— Но я никогда раньше... — прошептал он, указывая пальцем на шелковый аксессуар.

— А ты думаешь, я умею это делать? — добродушно посмеялась Жозефина.

Она мигала ресницами и плавно отводила подол пеньюара в сторону, показывая больше своего бедра. Тон ее просьбы и контекст всего происходящего сразу же смягчили сердце мужчины. Он сделал шаг и взял подвязку в руки. Затем галантно опустился на колено и закрепил ее на бедре своей жены.

Невольно его взгляд устремился под короткий подол пеньюара. Жозефина не скрывала свою полностью выбритую лобковую зону от мужа. Напротив, будто бы чтобы облегчить процесс закрепления подвязки, она приподняла край ткани повыше.

Гладкая абсолютно белая лобковая зона и красивая безволосая влагалищная щель оказались непременным объектом внимания Жана. Его уже прежде возбужденное состояние теперь полностью перешло в стадию сильного возбуждения и напряжения. В буквальном смысле - его эрекция не помещалась в штанах.

Сделав все возможное, чтобы скрыть учащенное дыхание и быстро бьющееся сердце, он наконец-то справился с своим неистовым желанием. Однако ему не удалось встать и отойти от мучительной женской прелестью, так что он продолжал сидеть, наблюдая за своей женой прямо под задранной юбкой.

Внезапно женская рука положилась на его голову, медленно и ласково прошлась по его волосам. А когда она оказалась на затылке, заставила его сделать то, чего он так стремился, но не решался осуществить. Жозефина потянула голову мужа к себе, заставив его плотно прижаться носом к мягкому и абсолютно гладкому венерическому бугорку.

Такой знакомый и давно забытый запах, исходящий от возбужденной любимой женщины, сразу ударил Жана в голову. Он действовал уже на инстинктах. Его рот мгновенно покрыл желанный интимный орган полностью, и он жадно проглатывал солоноватую ткань.

Длинный и страстный стон женщины разнесся по всему дому. Ворота райского удовольствия широко распахнулись, пропуская горячий и направленный во все стороны мужской язык в самые глубины возбужденного и чувственного центра.

Сильно сжимая нежные ягодицы под шелковым одеянием, Жан с жадностью вылизывал каждый уголок возлюбленной киски. Прежние эмоции и ощущения полностью овладели им. От страсти он все громче издавал звериные звуки, стараясь проникнуть языком глубже в притягательное женское лоно.

Уникальный аромат и острый вкус обильно выделяющейся горячей смазки женской интимной зоны все больше лишали мужчину рассудка. Жозефина, в свою очередь, громко вскрикивала от этого проникающего удовольствия и едва стояла на ногах.

Внезапно Жан резко поднялся, подхватил жену на руки, сделал несколько шагов и положил ее спиной на кровать поверх одеяла. Раньше это брачное ложе было любимым и заботливо сохраняемым ими обоими местом для сна, но в последние годы оно использовалось только Жозефиной.

Однако теперь, когда она лежала на нем на спине с поднятыми вверх ногами, еще и без прикрытия, блестящая от возбуждения и любовных соков, все вокруг снова ожило своей прежней яркостью.

Скорее избавившись от брюк, Жан забрался на кровать и покрыл тело жены, которое пахло страстью. Его освободившийся орган сначала задел лобок, затем несколько раз проник вдоль половых губ, а затем полностью вошел и скрылся между ними.

Раздвигая розовые влажные половые губы, он легко заполнил узкое пространство ее живота. С первой секунды мужчина подчинил всему телу страстной Жозефины свой импульс и ритм, как он делал это сотни раз раньше.

Матильда, представляющая себя в данный момент как заблудшую в лабиринтах измен, интриг и страсти женщину часовщика, всем своим существом почувствовала неутоленное мужское желание, которое может произвести с женщиной через много лет.

Ей не нужно было притворяться - громкие и страстные стоны наполнили дом самостоятельно, как только возбужденный долгим воздержанием мощный таран проник в ее тело. Она то подпрыгивала на упругом матрасе, то была снова и снова погружена в него под размашистыми толчками Жана.

На шумный скрип старой кровати он наслаждался стонами своей жены, которые постепенно переходили в громкие вопли. Его любопытный взгляд всё чаще устремлялся в направлении, где его низ живота сильно прижимался к блестящему от смазки лобку жены. Каждый раз при этом сжимая и тем самым наслаждаясь набухшим розовым бугорком, он экспоненциально усиливал ее удовольствие.

Дело было ещё и в том, что он всегда мечтал, но никогда не решался попросить Жозефину удалить там волосы. А сейчас она лежала под ним, широко расставив свои прекрасные ножки без какой-либо стеснительности и почти кричала от наслаждения, вызванного его твердыми пальцами.

Через несколько минут она достигла вершины своего женского экстаза, а Матильда, превратившись в Жозефину, испытывала беспрерывный оргазм. Весь ее организм покрылся мурашками. Ее обрабатываемая стоячим членом гладкая щель все чаще и заметнее извергала небольшие фонтанчики горячего женского наслаждения.

Жан отлично помнил, насколько долго и сильно могла кончать его Жозефина. Он также помнил, что в их первую брачную ночь они испачкали три комплекта постельного белья. Но видеть, как его любимая сквиртует под ним, сладко обсасывая его пенис своими губками, которые блестят от ее соков, а пенис сам покрыт венами - это было новым и неповторимым наслаждением.

И только когда женские крики, сопровождаемые скрипом старой мебели, перешли в высокий звук, а фонтаны сквирта иссякли, Жан снова издал рев как дикий зверь. Затем он на мгновение замер, а его огромный и твердый член начал выпускать сперму сильными струями во влажную, горячую и глубокую щель возлюбленной.

Так много спермы вышло, что она мгновенно вытекла наружу. Стоящий твёрдо и продолжающий извергать белые потоки член покинул уютное место между женских ног. В то же самое время густая молочная жидкость начала щедро покрывать плоский женский живот и заметно порозовевший от длительного трения мягкий и нежный лобок.

Жозефина ещё долго лежала, закрыв глаза и безразлично разложив по смятой постели руки и ноги. После испытанного яркого продолжительного оргазма, её тело в пропитанном следами обоюдной страсти шелковом халате часто дернулось от приятно-мучительных судорог. А Жан всё сидел рядом и безмолвно смотрел на находящуюся в блаженном забвении возлюбленную, нежно держа за руку...

Неожиданно снизу послышался настойчивый стук в дверь. Осознавая, что ещё рано, и мастерская всё ещё должна быть открыта, мужчина бросился по ступенькам вниз. Он на ходу застегнул брюки и заправил в них рубашку.

— Добрый день, господин. Вы не могли бы проверить, что случилось с механизмом этих часов?

На пороге стояла Матильда и держала в руке старые каминные часы. Или, точнее говоря, это была Жозефина. Но благодаря силе Крафта, она выглядела точной копией Матильды как внешне, так и одеждой. Её взгляд был растерянным и отсутствующим.

— Конечно, мадемуазель. Заходите и принесите ваш хронометр сюда. — часовщик учтиво распахнул перед посетительницей дверь мастерской и пригласил её войти.

Надев очки с толстыми линзами, зрелый мужчина взял из рук девушки часы и начал осматривать их. После недавнего значительного физического напряжения ему было трудно сконцентрироваться и сфокусировать внимание.

— Эй-эй! Привет-привет! То есть приветствую! Просыпайся! Не стоит здесь лежать! Сейчас самое время идти к ним!

Энергичный голос Крафта прозвучал в сознании Матильды словно мощный гром, резко вырывая девушку из приятного состояния покоя.

Молодая ведьма открыла глаза, пытаясь определить свое местоположение и происходящее вокруг. Прошло всего несколько секунд, как она бросилась со своей мятой и мокрой постели и начала спешно одеваться в свое платье.

— Она уже здесь?

— Здесь, здесь! Поторопись!

— А она... — Матильда засунула голову в декольте и исправляла платье на груди, животе и заднице. — ... не догадывается о чем-то?

— Вовсе нет. Она совсем ничего не помнит сейчас. Как, кстати, и ты только что. Она уверена, что все эти события произошли с ней самой. Но пока еще не может разговаривать.

— Почему? — Матильда торопливо завязывала пояс на своем платье.

— Я ей не даю. Тише! Идем...

Матильда спустилась по скрипучей лестнице.

— Стой! Куда идешь? Ничего не забыла?!

— Ой, извини... Прости...

Она быстро вернулась, подошла к шкафу с одеждой, приоткрыла дверцу и присела на корточки. Крафт выскочил из своего укрытия и мгновенно оказался возле Матильды, спрятавшись под ее длинным подолом.

При достижении нижнего этажа начинающая ведьма увидела свое безмолвное отражение, стоящее напротив рабочего стола часовщика. Сражаясь с удивлением и желанием рассмотреть себя со стороны, она подошла и встала рядом с ней по правую руку. Жан на мгновение поднял голову, коротко улыбнулся обеим женщинам и снова погрузился в ремонт механизма.

Внезапное мелькание осветило комнату на мгновение. Часовщик случайно взглянул на Матильду и Жозефину. Он хотел сказать что-то, но запнулся, потому что уверен, что только секунду назад его жена стояла слева, а девушка-простолюдинка — справа, но теперь они поменялись местами! Жан растерянно покачал головой и прикрыл усталые от напряжения глаза.

— Дорогой, я думаю,  

тебе лучше отпустить нашего гостя, а потом ты починишь эти часы. А нам нужно поговорить...

Настоящая Жозефина подошла к рабочему столу своего мужа, встретилась с ним взглядом и подмигнула ему. Она пришла в себя и до сих пор была возбуждена после неожиданного и страстного секса. И ей было слегка обидно, что кто-то извне прервал его продолжение.

— Да-да, моя любимая... Ты права. Завтра приходи ближе к вечеру, мадемуазель. Я надеюсь, к тому времени я смогу починить этот старый часовой шедевр.

— Спасибо вам, сэр!  — промолвила Матильда, быстро поклонилась и поспешно вышла из мастерской.

На улице ей было трудно сдерживаться от смеха. Фамильяр это заметил по знакомым приятным дрожаниям внизу живота.

— Ты потрясающий, Крафт!  — подумала она, но широкая улыбка неизменно осветила ее круглое лицо.

— Ммм... Спасибо...

— Но только один вопрос: откуда у нее появилось то барахло, что я... то есть она притащила?

— Не имею понятия. Возможно, она нашла его на свалке. Я просто заставил ее где-то достать что-то подобное, и она нашла. Детали меня не интересуют. А что?

— Интересно, как ты так взаимодействуешь с людьми? То есть, она испытывала чувства от такого безумного совокупления, бродя в полном беспамятстве по помойке?

— Что-то в этом роде. Но пока она не достигла полного права наслаждаться физическими утехами. А ты определенно заслуживаешь этого. Поэтому я рад, что тебе было хорошо сегодня, Матильда.

— О да... это было невероятно!.. — при одном только воспоминании у молодой ведьмы все сжалось и дрогнуло.

— Ох, как тебя трясло от его члена! Уфф, какой он у него большой! И как страстно он его в тебя засаживал!.. Кстати, я все видел из шкафа сквозь узкую щель. Тебе же понравилось? Ну скажи уже, понравилось же?!

— Не говори глупости, Крафт!.. — щеки у страстной бесстыдницы слегка покраснели. — Скажи лучше, что будет с ними дальше? То есть, станет ли Жан снова счастливым?

— Теперь все зависит от него, мы просто дали ему второй шанс. Но знаешь, когда мы все это планировали, я, конечно, рассчитывал на успех, но не был полностью уверен. И если бы ты в какой-то момент ошиблась и выдала, что ты не настоящая Жозефина, то все могло стать еще хуже. Но ты молодец — все сделала безупречно. Я уже почти горжусь тобой!

— Гм, спасибо. — юное лицо опять озарила радостная улыбка. — А знаешь, я сегодня поняла одну интересную вещь...

— Действительно? И какую же?

— Я поняла, почему ведьмы так громко и задорно смеются, когда им удается колдовство. И кстати, высунутая из задницы чей-то пухлый тряпичный матрац здесь совсем не при чем!

Матильда шла по спокойной и пустынной улочке, ведущей к ее дому, когда вдруг раздался яркий и громкий смех девушек...