У тёщиных ног. Часть 1

Я обожаю Женщин, я преклоняюсь перед ними, мой главный фетиш — женские ноги. Всегда готов их целовать. Моя жена знает о моей страсти и поощряет, моё преклонение перед ней. Но особенно меня заводят ноги дам постарше.

Моей тёще Анне Васильевне 55 лет, и она настоящая красавица.

Я всегда очень хотел преклоняться перед ней, но не знал, как подступиться.

И вот удача. День рождения жены. Я приготовил замечательные блюда, угощаю гостей и тёщу в том числе. Она великолепна. А ноги просто — отпад. На ней туфельки, с открытой пяткой, а эта пятка просто желанное яблоко — запретный плод, так и хочется его укусить. Я уронил столовый прибор, полез под стол поднять, а на самом деле полюбоваться ногами моей милой тёщи.

Наконец все разъехались. Жена отдыхает в спальне. Я как её верный раб и слуга, убираюсь на кухне. Тёща решила мне помочь. Наконец посуда перемыта.

Я попросил тёщу ещё немного посидеть на кухне, выпить по бокалу вина. Не отказалась. Села, сбросила туфли. Вытянула босые ноги. Я обалдел от их совершенства...

— Устала. Ноги гудят от ваших танцев.

— А... хотите сделаю массаж...

— Массаж..? Ну, хорошо. Сделай,  — тёща лукаво улыбается.

Вот он момент истины. Опускаюсь перед тёщей на колени. Бережно беру ногу тёщи в руки. Начинаю массировать ступню.

— А у тебя хорошо получается...

— Стараюсь...

— Жене так делаешь?

— Конечно.

— Повезло моей Наташке.

Тёща расслабилась, выпила вина. Прикрыла глаза. А я рад, чрезвычайно, наконец то я у её красивых ног. Очень хочется их поцеловать. Хочется признаться, что хочу быть её рабом. Надо действовать. Не могу больше сдерживать себя, поднял ногу, приблизил её к своему лицу, почувствовал, чарующий аромат слегка влажной подошвы, припал к ней губами.

Тёща приоткрыла глаза:

— Ты там что ноги мне что ли целуешь?

— Простите, Анна Васильевна, не сдержался.

— Что это значит?

— Это значит, что я очень хочу перед Вами преклоняться.

— В смысле?

— В смысле как раб...

— Как раб? А перед женой?

— Перед женой тоже. Я перед ней давно преклоняюсь. Вот хотел бы и перед Вами. Вы же её мама. А значит тоже моя Госпожа.

— Я твоя Госпожа?

— Ну, да. Я когда женился на вашей дочери пообещал ей быть её рабом. Но я могу и хотел бы стать также Вашим рабом.

— Не понимаю. Зачем тебе это?

— Знаете, Анна Васильевна, мне нравится подчиняться Женщинам. Я подчинялся маме, подчиняюсь жене, а Вы для меня просто идеал. При виде Вас мне всегда хотелось встать на колени. Простите меня за откровенность...

— Ладно, прощаю. Значит ты хочешь, чтобы я тобой командовала?

— Я хочу, чтобы Вы мной повелевали.

— Ну, хорошо, буду повелевать, только я не знаю, как мне это желать.

— Для начала прости примите меня в рабство. Я склоню голову до пола, а Вы поставите на неё Вашу босую ногу.

— Хорошо. Это можно.

И вот я склоняю голову перед моей тёщей, а она ставит мне на затылок свою босую ступню. Некоторое время я 

лежу под её ногой, а она несколько раз слегка придавливает меня ступнёй. Как же это замечательно! Наконец она убирает ногу.

— И что дальше?

— Позвольте мне поцеловать Вашу ногу в подошву.

— Ладно, разрешаю, целуй.

И вот я целую эту прекрасную ногу в подошву, многократно, от пятки до пальчиков.

— А ты и правда раб, раз с таким восхищением и радостью целуешь мне ногу.

— Анна Васильевна, для меня большая честь быть вашим рабом...

— Ладно, правую зацеловал, теперь целуй левую.

Тёща отобрала у меня одну ногу и подала другую. Я тут же припал к ней поцелуями.

— А ты Наташке тоже ноги вот так целуешь?

— Конечно, целую. Но Вам Анна Васильевна с особым почтением.

Тёща засмеялась.

— Ай, подхалим!

— Что Вы Анна Васильевна, я совершенно искренне.

— Ладно, хватит раб, туфли подай.

Я отпал от ноги моей Госпожи, поднял с пола её туфли и почтительно обул тёщу. Она встала. Я распростерся перед ней ниц. Женщина поставила мне на голову свой каблучок.

— Ну, вот ты теперь настоящий подкаблучник,  — засмеялась тёща.

— Я очень рад этому, Анна Васильевна,

Действительно, мои желания осуществились. Красивой ножкой в туфельке я был прижат к полу, а перед глазами стояла вторая женская туфелька. Так бы я и лежал всё время...

— И что мы будем с этим делать?  — вдруг спросила моя Госпожа.

— Анна Васильевна, теперь Вы всегда можете распоряжаться мной по своему усмотрению.

— Замечательно. Твое раболепие мне даже почему-то понравилось. Буду этим активно пользоваться. Завтра явишься ко мне и уберешься в квартире. И вещи постираешь.

— Слушаюсь, моя Госпожа.

— До завтра, раб!  — теща сняла ногу с моей головы и вышла из кухни.

Я торжествовал. Наконец-то сбылись мои мечты!

•  •  •

Когда я на следующий день явился в квартиру моей тёщи, и встал перед ней на колени, она заговорила первой.

— Мы вчера, наверное, выпили лишнего. Как-то всё так получилось... сама не понимаю, что на меня нашло, если хочешь давай забудем. Ты не обязан...

— Анна Васильевна, простите, я ни от чего не отказываюсь. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке...

— И что же у тебя теперь на уме?

— У меня на уме быть Вашим рабом, как и обещал...  — сказал я и рухнул перед ней на колени.

— Ладно, ладно. Хорошо. Хочешь быть рабом, будь, я не против.

— Анна Васильевна, тогда позвольте Вам ногу поцеловать...

— Слушай, я не знаю, как должна вести себя Госпожа... Мне неловко.

— Просто выставите ногу вперед, и я к ней припаду...

— А какую правую или левую?

— Ну... Не знаю. Давайте так, если вы будете мной довольны, как рабом, то правую, а если нет, то левую.

— Хорошо, раб. Я тобой пока довольна. Авансом... Уберёшься в квартире, пропылесосишь и там... в ванной увидишь. Постираешь...

— Слушаюсь Госпожа!

— Я пока пойду к подруге.

— Да, Госпожа. Не беспокойтесь. Я все сделаю.

— Ладно. Приду проверю...

Анна Васильевна ушла, и я принялся за уборку.

Прежде всего я везде вытер пыль, затем, вымыл 

полы, пропылесосил. Потом протер всю обувь Анны Васильевны, при этом перецеловал все её туфельки.

Затем отправился в ванну, извлек из бельевой корзины вещи Госпожи, в том числе пару её трусиков. Постирал руками. Трусики особенно тщательно.

Мне было приятно работать ряди того, чтобы освободить тёщу от домашних хлопот. Женщина не должна обременять себя такими заботами, для домашних дел у неё должен быть слуга: муж, сын или хотя бы зять.

Тёща пришла уже совсем поздно. С легким запахом алкоголя. Посидела у подруги... А может и не у подруги вовсе. Женщина она свободная. Давно в разводе. Может себе позволить.

Я встретил тёщу стоя на коленях. Помог ей снять обувь. Склонился и поцеловал ноги. Анна Васильевна не возражала. Прошла в ванну. Вскоре там зажурчала вода. Женщина принимала душ. Вышла в махровом халате. Возлегла на диване.

— Я там в ванной трусики свои бросила. Постирай!  — велела она.

Я поспешил исполнить.

Ну, точно не у подруги она была. Трусики все влажные от спермы. Тёщу мою кто-то хорошенько оттрахал. И я порадовался за неё.

— Теперь приходи в субботу.

— Анна Васильевна, по субботам холопов секли...

— Ты что предлагаешь, чтобы я тебя выпорола?

— Я был бы вам очень признателен...

— А что жена не сечет?

— Жена само собой, но я попрошу Наташу, чтобы она поручила мою порку Вам. От Вашей руки это было бы значительнее. Жена — Принцесса, но вы Королева!

— Ах, ты подхалим. Королева... Опять льстишь. Ладно приноси, что там у тебя, ремень, розги, плётка?

— Розги если позволите...

— Давай, неси. До субботы, раб!

Я поклонился и на прощание опять поцеловал ей ногу.

Жена путем недолгих умозаключений пришла к выводу, что полностью доверять мою порку другой женщине, даже если это её родная мать не стоит. Слишком уж это интимное дело. Поэтому Наташа решила присутствовать и даже участвовать.

Я заготовил розги и в субботу мы отправились домой к тёще. Мне предстояла экзекуция сразу от двух любимых мною дам. В душе я ликовал.

Но тогда я ещё не представлял, насколько может быть строгой и болезненной порка сразу с двух сторон, двумя рогами. Это, что называется, нарвался...

И вот я лежу на выставленной на середину комнаты кушетке. Привязывать меня дамы не стали, зная, что я не посмею встать пока экзекуция не будет окончена.

Наташа и Анна Васильевна встали по обе стороны моего лежбища. Я спустил штаны и обнажил ягодицы. Сам попросил дам приступать.

— Госпожи, накажите меня, пожалуйста, построже...

— Не сомневайся врежем как следует. Правда мама?

— Как скажешь, дочка. Это же в конце концов твой муж, тебе и выбирать, сечь его безжалостно или все же помиловать его.

— Пусть умоляет, тогда и посмотрим...

И началась порка. Розги по очереди, то разом впивались в мои ягодицы. Было ужасно больно. Я стискивал зубы, но все равно периодически вскрикивал и всё время просил меня пощадить. Но мои Повелительницы не прекращали меня сечь пока не всыпали по 50 розог каждая. Жена сфотографировала мой зад 

на телефон и дала мнее полюбоваться. Ягодицы были исчерчены красными и багровыми полосами. Местами выступили капельки крови. Анна Васильевна милостиво протерла мне зад спиртом и смазала обезболивающей мазью.

— Хорошая попа,  — похвалила меня тёща.

— Терпеливая,  — похлопала ладошкой по моим ягодицам жена.

Такие похвалы не сулили мне ничего хорошего, но я пока об этом не задумывался.

Перед моим лицом появились две женские ступни, это мои Госпожи поставили передо мной на кушетку свои ноги, чтобы я их поцеловал и поблагодарил за порку. Я, конечно же, к ним припал, по очереди. Сначала нежно поцеловал ногу жене а потом почтительно тёще.

— Дочь, присылай его ко мне почаще. Я тут задумала ремонт в квартире и мужские руки, и такая покорная попа мне очень будут нужны.

— Хорошо, только учти его попа нужна и мне.

И обе женщины засмеялись. Горе мне от этого веселья.