Практикант. Часть 6

Плескалась она достаточно долго. Антон уже успел замёрзнуть и соскучиться. Выглянула в дверной проём, вся обернутая в то ли в банное полотенце, то ли в махровую простыню, и сказала:

— Твоя очередь! Иди в ванну! Быстро!

«Быстро? Фигасе...  — ухмыльнулся Антон.  — Сама накупалась в своё удовольствие, а теперь ишь, раскомандовалась! »

Но тем не менее, он сходил в ванную, подмылся под душем, особое внимание уделив члену, вытерся и голышом (оборачиваться не стал) пришел в спальню.

Людмила Михайловна сидела на кровати. В спальне ярко горел свет, окна закрывали плотные красно-коричневые шторы.

— Хочу тебя видеть!  — объяснила она, вскакивая.  — Всего! До самой последней волосинки!

Полотенце (или простыня) с нее соскользнуло, давая возможность оценить её всю — голую — от головы до пят. Чулки она, соответственно, уже сняла и теперь была в чём мать родила.

Антон не приближался, стоял в дверном проёме и глазел на неё. Он впервые видел женщину! Голой! Всю! Причём при ярком свете, а не в полумраке и от головы до пят.

Раньше-то Людмила Михайловна то в халатике скрывалась, то в темной комнате. А Вика-то та совсем не дала собой полюбоваться. А тут — вот она... Женщина. Голая. Совсем.

Полнотой Людмила Михайловна похвастаться не могла. Рёбра, м-да... Рёбра выпирали, но не очень. Грудь — уверенная «двоечка», сосочки торчали задорно вперёд. Талия была. И живот не висячий, подтянутый с вполне красивым пупочком. Широкий таз, а вот бедра скорее подросткового типа. Да и ноги... Ну, чуточку кривоваты, конечно. Но нормально. Нормально!

Она поняла, что он её разглядывает, рассматривает самым беспардонным образом, улыбнулась, поинтересовалась:

— Ну, как я?

И добавила:

— Только учти, мне всё же не 18, а уже 34!

Действительно, для своих 34-х выглядела она замечательно.

— Повернись,  — попросил Антон. Голос внезапно сорвался, слова прозвучали с эдакой хрипотцой. Людмила Михайловна игриво развернулась спиной, обернулась:

— Так?

— Да,  — голос окреп.  — Нагнись, пожалуйста...

Людмила Михайловна нагнулась, упираясь руками в кровать и выгибая спину, словно кошка.

— Так?

— Да...

Он шагнул к ней, положил ладонь на промежность, чуть сжал.

— Э, нет!  — Людмила Михайловна вывернулась, снова развернулась, села на кровать и обеими руками притянула его к себе:

— Сначала я!

Она поймала ртом его снова вздыбленный член (ну, а как же он ещё мог отреагировать на выпяченную попку?) и втянула его в себя максимально глубоко — даже закашлялась.

Антон восторженно закрыл глаза и замер. Людмила Михайловна выпустила член изо рта, чуть подрочила его правой рукой, обнажая головку, левой рукой поддерживая мошонку, и снова втянула в себя — голую залупу, лаская её во рту языком.

— Ой!  — Антон неожиданно выгнулся, Людмила Михайловна неосторожно царапнула зубами обнажённую головку члена.  — Больно!

— Извини, пожалуйста, я нечаянно!  — она вытащила член изо рта, поднялась и поцеловала его в губы. Он не отстранился, причем, заметил про себя, что ему даже это приятно — целоваться в губы, которые только что ласкали его член. Или просто член?

Людмила Михайловна опустилась на кровать опять и снова взяла член в рот, а яички в руку.

Антон долго эту сладкую пытку 

терпеть не смог, и, наконец, ухватив женщину за подмышки, поднял её, развернул к себе спиной и заставил нагнуться. Она это сразу поняла, ухватила его член и направила себе во влагалище. Антон принялся трахать её с бешеной скоростью.

На этот раз он кончил первым. Но как только стал изливать сперму в неё, Людмила Михайловна осела тоже, упираясь лицом в кровать. И закричала. Наверное, сильно, но только её лицо было упёртым в матрас, поэтому и крик был заглушенным и прозвучал как стон.

Антон не обратил на это внимания. Он вжал лобок в задницу партнерши и наслаждался.

— Идём подмываться,  — наконец выдала она.

— Идём!  — согласился он.

Они залезли вместе в ванну. Она включила душ. Сначала она намылила его, особое внимание уделяя гениталиям. Потом аккуратно смыла пену, нежно поглаживая его другой рукой.

Потом они поменялись ролями. Омывая и поглаживая рукой ей грудь, проводя пальцами по соскам, Антон снова возбудился.

— Идём!  — потребовал он.  — Идём же!

Она подчинилась. Он ухватил её за руку и потащил из ванной, но в спальню, а на кухню.

— Хочу здесь!

Он опять развернул её спиной к себе, нагнул, вставил член сзади между ног и сразу же попал куда надо! И опять, словно изголодавшись, стал трахать с бешенным темпом.

— Моему мальчику нравится трахать свою девочку раком?  — довольно промурлыкала Людмила Михайловна. Антон не ответил, он согнулся, ухватил её за грудь, зажав соски между указательными и средними пальцами.

— Ты не представляешь себе, как мне нравится тебя ЕБАТЬ!  — он с наслаждением и возбуждением произнес это матерное слово и повторил.  — Ебать! Ебать! Ебать!

— Да!  — согласилась она покорно.  — Еби меня! Еби!

— Ты моя шлюха! Проститутка! Ты моя блядь!  — не зная почему, он вдруг произнес эти слова, осознавая, что от этого возбуждается ещё сильнее. И при этом отмечая, что его партнерше нравится, когда он её так обзывает.

— Да! Да!  — только скулила довольная женщина, виляя задницей.

— Стой!  — он остановился.  — Давай сидя!

Он сел на стул, Людмила Михайловна села к нему на колени. Член даже не направляли. Он снова сам нашел дорогу с первого тычка. Антон взял Людмилу Михайловну за ягодицы, двинул к себе. Она привстала. Он снова двинул её к себе.

Людмила Михайловна закрыла глаза от удовольствия. Она млела. Антон прижал её снова к себе, касаясь грудью её груди, щекоча собой её острые соски. Женщина тяжело дышала и молчала.. Он согнулся, пытаясь поймать один сосок ртом. Втянул его, не касаясь зубами. Выпустил. Потом то же самое проделал с другим соском.

И всё это время Людмила Михайловна не переставала ёрзать у него на коленях, то приподнимаясь, то вновь насаживаясь на член.

Наконец она вздрогнула и замерла. Влагалище сжало член словно тисками. Антон даже немного напрягся — он слышал эти истории про сцепившихся во время секса партнеров. Другое дело, правда или нет — он не знал. Но ведь собаки-то после секса стоят в «сцепке»!

Он попытался продолжить, но она попросила сквозь зубы:

— Не надо, пожалуйста,  

не надо! Дай отдышаться...

Они отдыхали минут пять, а может и больше. Антон попытался её снять с себя, пересадить:

— Люд, ноги затекли...

Она нехотя встала.

— Идём в спальню.

Проходя мимо закрытой двери, Людмила Михайловна бросила:

— Комната дочери. Она тоже студентка, первый курс заканчивает.

— Симпатичная?  — шутя, поинтересовался он.

— Очень!  — отозвалась она и предложила.  — Хочешь, познакомлю?

Повернулась к нему, прижалась всем телом и озорно улыбнулась:

— Будешь и маму трахать, и дочку. А? как тебе такая перспектива?

— А обоих вместе?  — так же озорно поинтересовался он.

— Дурак!  — обиделась Людмила Михайловна.

Они легли на кровать рядом. Продолжать секс не было сил ни у неё, ни у него, несмотря на то, что Антон так и не кончил на этот раз. Член хоть и был в эдаком полувозбужденном состоянии, но желания не было.

Он лег на спину, Людмила Михайловна положила ему голову на грудь. Он запустил пятерню в её волосы, взъерошил, погладил:

— А ты серьезно насчет дочери-то?

— Да ну тебя!  — ответил она.  — Уж и пофантазировать нельзя? Нет, конечно! Ты ж ко мне приставать будешь, а я не смогу тебе отказать.

— А насчет секса втроём?  — он прижал её к себе и, пресекая возможное раздражение, пояснил.  — Я тоже фантазирую...

— Ну, только не с дочерью!  — она подняла голову, посмотрела ему в глаза.  — Да и вообще как-то меня к женщинам не тянет. К мужчинам...

Она задумалась.

— Ну, может, бы и под настроение стоило поэкспериментировать втроём с двумя мужчинами. А вот с мужчиной и женщиной... Нет,  — она категорично отрезала.  — Нет!

Время было уже под полночь. Они задремали. Он тихонько поглаживал её грудь, нежно касаясь сосков пальцами. Наконец она не выдержала:

— Всё! Давай спать! Я хочу спать.

Она повернулась к нему спиной, подтянула колени к подбородку. Он прижался к ней. Член тут же упёрся ей в попку. Он поправил его, двинул тазом, да так что он вошел ей во влагалище.

— Мы так не уснём!  — сообщила она, не открывая глаз.

— Почему?  — удивился он.

— Пробовали с мужем,  — пояснила она.

— А что вы ещё пробовали?  — ему спать совершенно расхотелось, а член заново налился силой.

— Антош, давай спать!  — взмолилась она, двигая попой, высвобождая член.  — Сил уже нет!

— Ну, ладно, ладно,  — согласился он.

Антон проснулся от того, что жутко хотел в туалет. Спросонья он не сообразил, где находится и куда бежать. Сел на кровати, улыбнулся, обнаружив сопящую рядом голую женщину. Встал, тихо-тихо прокрался в туалет. Потом так же тихо проскользнул в ванную, аккуратно закрыл дверь, подмыл член, насухо вытер. Вернулся. Людмила Михайловна спала в той же позе — свернувшись калачиком, оттопырив задницу. От этой картины член снова налился кровью. Он аккуратно прилег сзади, перевернулся на бок, пристраиваясь к оттопыренной заднице. Ну, пора! Он не спеша ввел член в щель между ног, сразу попав по назначению, и резким тычком воткнул его до самого корня.

Людмила Михайловна глубоко вздохнула и, просыпаясь, простонала:

— Антошка! Ну, сколько можно? Четвертый раз за ночь!..

Сначала она пыталась 

изобразить эдакое спокойствие, даже равнодушие. Но уже через несколько минут вцепилась зубами в подушку и тихонько стонала. Затем она резко оттолкнула его, перевернулась, опрокинула его на спину и уселась на него верхом. Удивительно, что член опять воткнулся сразу куда надо!

Всё это произошло настолько быстро, что Антон ахнуть не успел. Разве что засмеялся. Людмила Михайловна на это не отреагировала. Она зажмурила глаза, вцепилась ему в грудь руками, царапая кожу и раскачивалась вперед-назад. Потом стала подниматься-опускаться — сначала медленно, потом всё убыстряя темп. Наконец она просто стала прыгать на нём, четко выдерживая такую амплитуду, чтобы член не выскакивал весь из её влагалища.

Антон протянул руки, ухватил её за грудь, сжимая соски большими и указательными пальцами, начал слегка сжимать-отпускать их. Людмила Михайловна резко выпрямилась, замерла и тихо завыла, а потом упала на спину на ноги парню. Член выскочил из нее.

Антон поморщился. Он только-только начинал испытывать кайфовое состояние, предшествующее оргазму, сладкая слабость уже начинала зарождаться в паху, а тут... Тут прискакала «птица обломинго».

Он осторожно высвободился из-под Людмилы Михайловны, встал на пол перед ней. Она подняла голову, туманным взглядом посмотрела на него.

— Сядь!  — попросил он.  — Я хочу тебе кончить в рот!

Она, еле-еле двигаясь, кое-как поднялась, села на кровати, спустив ноги на пол, открыла рот. Он встал прямо перед ней, стал дрочить, направляя головку члена прямо ей в рот.

— Поласкай!  — потребовал он. Она руками стала поглаживать его яички, потом согнулась, лизнув их снизу, осторожно чуточку втянула мошонку в рот.

— Кончаю!  — прохрипел он.  — Возьми в рот!

Она заглотила член по самый корень. Он стал спускать ей прямо в горло. Сперма лилась толчками, Людмила Михайловна захлебывалась, её чуть не стошнило, но она терпела, боясь доставить неудобство партнеру. Наконец сперма перестала выплескиваться. Антон вытащил член у неё изо рта, блаженно улыбнулся.

— Кайф!  — выдохнул он. Людмила Михайловна перекатывала во рту сгустки спермы.

— Непривычно... Вкус какой-то... мммм... Интересный,  — заметила она.

— Тебе противно?  — поинтересовался он.

— Нет,  — с удивлением ответила она.  — Просто вдруг... как-то необычно... У тебя сперма горьковатая какая-то...

— А у других как?  — спросил Антон.

— А у других я ещё не пробовала,  — парировала Людмила Михайловна.

— Какие твои годы!  — пошутил Антон.  — Попробуешь ещё!

— Посмотрим...  — многозначительно отозвалась Людмила Михайловна.

Ирку — во все дырки!

— Ты себе не представляешь, Ир!  — вполголоса рассказывала Людмила Михайловна подруге.  — Молоденький, сильный, обходительный. Да ещё и умница! Темперамент так и хлещет через край! И, прикинь, подруга, у него 19 сантиметров. Сама по приколу взяла и померила. Мы с ним каждый день на работе в обед «того-самого», сама понимаешь...

— Офигеть!  — отозвалась Ирина Матвеевна.  — Как я тебе завидую! Муж есть, любовник. И каждый день с одним трахается, домой приходит — с другим... Эх!

Людмила Михайловна опустила глаза. Она, конечно, умолчала, что с мужем у неё хорошо, если раз в неделю бывает секс. Но вот насчет любовника она не соврала ни капельки.

Ирина Матвеевна была закадычной подругой Людмилы Михайловны ещё со 

студенческой скамьи. Они вместе учились в институте, более того на одном факультете и в одной группе. Почти одновременно выскочили замуж и не поехали по распределению. Только Ирина Матвеевна, в отличие от своей подруги развелась практически сразу, не прошло и полгода. А Людмила Михайловна родила дочку и благополучно жила в браке дальше.

Сегодня Ирина Матвеевна заскочила к подруге «повечерять», предусмотрительно захватив бутылку шампанского. Когда она закончилась, у Людмилы Михайловны обнаружилась вторая.

Подруги тихо сидели на кухне, плотно прикрыв дверь, и сплетничали «за жизнь», благо муж Людмилы Михайловны задерживался на работе, а дочь сидела в своей комнате.

— Везёт тебе, Люська!  — опять протянула Ирина Матвеевна.  — А у меня уже второй год, кроме самотыка, никого не было...

— Да, ладно,  — не поверила Людмила Михайловна.  — Врёшь, поди? Ты ж соврёшь, дорого не возьмёшь!

Она захихикала — «волшебные пузырьки» действовали безотказно. Ирина Матвеевна обиженно замолкла, но потом, вздыхая, сказала:

— На восьмое марта прошлого года как раз и был последний раз! Колька, помнишь его. Приходил ко мне. Поздравлял... Ну и мы с ним того... А потом, оказалось, женился он. Так обидно мне стало! Ну, я его и послала. И он ушел. Сволочь!

Женщина утёрла набежавшую слезу. Она была полной противоположностью подруги. Если Людмила Михайловна была невысокой худенькой брюнеткой, фигурой больше похожей на подростка, то Ирина Матвеевна выглядела эдакой белокурой валькирией — высокая рослая фигуристая голубоглазая блондинка с большой копной густых волос, крупной грудью, узкой талией и широкими бедрами. Черты лица были настолько правильными, что хоть на обложку журнала, если бы... Её облик портили словно изъеденные оспой щеки. Как горох помолотили. Ну ещё и характер у неё был далеко не сахар.

— Слушай!  — вдруг вскинулась она.  — А поделись любовничком, а? Ну, дай разок-другой мне с ним поиграться? Ну, пожалуйста!

Людмила Михайловна, несмотря на своё состояние, оторопела:

— Это как?

— Ну, уступи мне его на время, Люсь. Он же не муж, в конце концов! Что тут такого-то?

— Ир,  — сделала последнюю попытку Людмила Михайловна.  — Он же мальчиком был. Я ж его мужчиной сделала, первая у него была. А тут ты...

— Ну, и что? Что такого-то? Ему взрослеть надо, Люсь! Он же не будет всё время с тобой. Ему, в конце концов, девочка нужна. А лишний опыт, он не помешает.

— Ладно!  — махнула рукой Людмила Михайловна.  — Только надо придумать, как это обставить...

Обе подруги не заметили, что дверь кухни была уже давно была не прикрыта не плотно, а возле щели между дверью и косяком стояла и слушала их диалог дочь Людмилы Михайловны Олеся.

— Антош!  — Людмила Михайловна вздохнула, обращаясь к нему.  — Просьба у меня к тебе. Ты не мог бы съездить к моей подруге посмотреть, что у неё с телевизором случилось?

— Да запросто,  — ответил парень.  — Когда ей надо?

— Завтра после пяти вечера сможешь?

— Смогу.

Людмила Михайловна взяла трубку телефона, набрала номер:

— Привет, Ир! Ну, я договорилась насчет телевизора... Завтра после 17.00 Антон к тебе приедет!

Антон 

позвонил в дверь квартиры ровно в 17.00. Настроение, честно говоря, было не очень. В обед Людмила Михайловна его вдруг по неизвестной причине обломила с сексом. Даже минет отказалась делать. А ведь после той памятной ночи минет перед сексом стал традиционной процедурой.

Потом она с непонятной то ли тоской, то ли злостью попрощалась с ним, когда он ушел с работы пораньше. А ведь он ушел по её же просьбе телевизор подруге отремонтировать!

Дверь открыла высокая классическая блондинка в черном шелковом халате с такими формами, что Антон судорожно сглотнул слюну.

Короткий халатик едва прикрывал длинные, в белых капроновых колготках ноги. В меру крупная грудь выделялась, словно дыньки. Единственно, что портило её облик — бугристая, словно рашпиль, кожа на лице, в основном, на щеках.

— Заходи скорей!  — пригласила она, отступая в сторону. Она закрыла за ним дверь.

— Разувайся. Ты — Антон? А меня Ириной зовут. Проходи на кухню.

Антон разулся, в носках прошел за ней на кухню, откровенно пожирая её взглядом. Ирина шла, словно модель на подиуме, виляя задницей. А задница тоже была что надо!

«И ноги длиннющие!  — мелькнула мысль.  — Такую раком поставишь, до жопы не дотянешься! »

Он снова вздохнул, подумав, что у такой роскошной женщины наверняка есть либо муж, либо любовник.

— Присаживайся!  — она улыбнулась и указала на стул.  — Кофе? Чай?

И при этом сама уселась напротив, закинув ногу на ногу. Антон невольно бросил взгляд на её оголившиеся почти до трусов бедра, обтянутые тонким белым нейлоном, и закашлялся. Ирина поймала его взгляд, но всего лишь пожала плечами, мол, а что здесь такого?

— Нет, спасибо,  — наконец выдавил Антон.  — Может, пойдемте посмотрим телевизор? В чём там дело?

— Ну, как хочешь,  — ответила Ирина.  — Телевизор так телевизор!

Квартира была маленькой, состояла из маленькой кухни, комнаты и санузла. В узком коридорчике развернуться и одному-то было проблематично. А тут... Ирина протиснулась мимо Антона, плотно прижавшись к нему грудью. Антон глубоко вздохнул. По телу табуном пробежали мурашки.

Она тоже на миг замерла, потом всё же протиснулась и пошла в комнату, виляя задницей.

— Вот, смотри!  — она указала на ламповый черно-белый «Рекорд», стоявший в углу на тумбочке. Сама плюхнулась в кресло напротив и ойкнула.

— Ой, как больно!

— Что случилось?  — подскочил к ней Антон, забыв сразу про всё на свете.

— Шея! Шею неловко повернула!  — скривившись, сообщила Ирина.  — Мышцы потянула. Ой, как больно-то!

Антон встал напротив, пожирая её взглядом. Полы халата распахнулись до самых трусиков. Белые колготки оказались совсем не колготками, а чулками с широкой ажурной каймой. Антон почувствовал, как спереди в штанах стало тесно.

Ирина не обратила внимание на мгновенно возникший бугор у него в штанах, зажмурилась и тёрла руками шею.

— Слушай,  — попросила она.  — Помассируй мне, пожалуйста, шею сзади, а?

Антон встал позади Ирины, осторожно положил ей руки на шею, стал потихоньку разминать мышцы.

— Да, да!  — приговаривала она.  — Так, так. Осторожней! Сильно не мни!

В принципе, он и так мял не сильно, но после этого стал просто поглаживать шею 

вообще без какого-либо нажима.

Ирина положила свои кисти рук поверх его, слегка сжала и потянула вниз. Антон повиновался. Его ладони замерли прямо поверх её грудей. Антон непроизвольно сжал их, ухватив за грудь, и обнаружив, что под халатиком не было белья!

Ирина глубоко вздохнула. Они оба замерли. Она порывисто-стремительно поднялась из кресла, развернулась.

Антон зажмурился, ожидая пощечины. Ну, а как ещё должна отреагировать молодая красивая женщина, если её вдруг ухватит за сиську фактически незнакомый мужчина?

И он, разумеется, не угадал — вместо того, чтобы влепить ему пощечину, Ирина впилась поцелуем ему в губы, сразу попытавшись протолкнуть свой язык ему в рот.

От такого неожиданного поворота Антон растерялся и замер, опустив руки. Ирина же тем временем запустила ему в рот свой язык и, пользуясь его остолбенением, стала стремительно расстегивать пуговицы рубашки. Одна из них сломалась, другая от её порывистых движений вообще оторвалась и отлетела куда-то в сторону. Она расстегнула пуговицы, стянула с него рубашку, потом через голову — майку.

«Вот ведь напялил на себя! » — мелькнула у неё мысль. А вслух сказала:

— Ну, ты чего растерялся-то, Антошка?

Антон вздохнул, собрался с мыслями и ухватил женщину за упругие (а они были реально упругими, прямо жесткими!) ягодицы. Ирина тем временем пыталась расстегнуть пуговицы на брюках. Однако на ширинке они прорамки были узкими, пуговицы в них пролезали с трудом. Антон не выдержал, сказал:

— Я сам!

Ирина отшагнула от него. Он стащил брюки вместе с трусами, снял носки и, голый, подшагнул к ней, запуская руки под халат.

Ирина прижалась к нему, снова впиваясь в его рот поцелуем.

Антон запустил ей руки в трусики — левую спереди, правую сзади.

Спереди в не особенно густой заросли было уже влажно.

— Идём!  — сказал он, потянув её к дивану.

— Нет!  — она вывернулась из его объятий, развернулась, скинув халат, нагнулась, выгибая спину и оттопыривая задницу.  — Сначала так, сзади!

Он вставил ей член, который вошел сразу и легко. Он двинул тазом вперед, так, что ударился своим лобком о её ягодицы. Антон замер, почувствовав, что член там, внутри, во что-то упёрся.

Влагалище вдруг запульсировало, обжимая член. Ирина застонала.

— Больно?  — с некоторым испугом поинтересовался Антон.

— Нет,  — выдохнула она.  — Дурачок... Кайфово...

Он медленно вытянул член почти до самой головки и снова рывком воткнул его до конца. Она снова охнула. И снова влагалище сжалось, обтягивая член словно тесная перчатка кисть.

Антон участил движения. Он трахал Ирину осторожно, не торопясь, держа руками за бедра и любуясь её белой круглой жопой — именно жопой, большой, широкой, круглой с розовым колечком ануса. Он отпустил её правое бедро, поднёс правую руку к этому «колечку» и осторожно, не прекращая фрикций, попытался просунуть большой палец в анус. Палец неожиданно для парня совсем не встретил никакого сопротивления. Сфинктер словно ждал его, раздвинулся, пропуская гостя в прямую кишку.

«Её потом и в задницу можно попробовать! » — подумал Антон. Ирина на эти действия не отреагировала. Она стояла раком, упираясь руками в диван и только постанывала от удовольствия.

Она снова 

застонала, выгнулась, запрокидывая голову. Влагалище опять запульсировало, сжимая член.

Антон замер. Выждав с минуту, он медленно вытащил член, отстранился. Ирина упала на диван раскинув руки в стороны, повернув голову набок. Антон полюбовался её задницей, длинными ногами в белых чулочках. От этой картины у него снова возникло жуткое, прямо жгучее желание немедленно трахнуть её. Жестко. Грубо. И во все дыры. У него тут же мелькнула мысль, что женщина совсем не будет против такого — ни против «грубо», ни против «во все дыры».

Он перевернул её на живот. Ирина открыла глаза. Крупные большие сиськи с большими розовыми кругами вокруг таких же больших сосков совсем не расплылись по грудной клетке, а торчали эдакими холмами.

Антон внимательно осмотрел её. Фигура женщины была выше всяких похвал: широкие бедра, крупные сиськи, талия! Желтоватый пушок на лобке. И призывно открытая розовая щель с крупными розовыми губками. Ирина была натуральной во всех отношениях блондинкой!

Он лёг сверху. Член сразу провалился куда надо. Ирина задрала ноги вверх и скрестила их у него за спиной.

Антон не стал упираться на локти, а лёг на неё всем телом. Было чертовски приятно лежать на упругой большой груди и целоваться взасос.

На этот раз он кончил достаточно быстро. Однако Ирина успела испытать оргазм раньше. Он выплеснул в неё весь свой заряд молодой спермы, накопившейся за пару дней. Она даже удивилась такому количеству. Антон хотел было слезть с неё, но Ирина оставила его лежать:

— Не надо! Полежи так. Мне приятно...

Лежать было приятно, но через пять минут Антон всё же поднялся и направился в ванную с желанием подмыться. Потом заглянул на кухню, увидев кувшин с водой, плеснул в пустой бокал воды и жадно выпил — в горле был просто пожар.

Сзади хлопнула дверь — Ирина направилась в ванную вслед за ним.

Он вернулся в комнату, взял в руки трусы, брюки с намерением одеваться. И усмехнулся. Пока он был в ванной и на кухне, Ирина успела включить телевизор, который показывал вполне нормально.

Он обернулся. Ирина стояла в дверях и тоже улыбалась. Чулки она успела снять, халатик решила тоже не одевать.

— Заработал?  — Антон показал рукой на аппарат.

— А он и не ломался,  — усмехнулась Ирина.

Антон кивнул, мол, шутку понял.

— Чай будешь?  — поинтересовалась она.

— Давай!  — согласился он.

Они оба голышом пошли на кухню. Ирина поставила на плиту чайник, зажгла газ. Антон в это время не отрывал глаз от её задницы. Член стал выказывать признаки жизни.

А когда Ирина села на табурет возле стола, Антон подошел к ней и приставил полувосставший член к её губам:

— Соси!

И сам удивился своему такому поведению — хозяйскому, даже грубому. И ещё больше удивился тому, что Ирина безропотно втянула член в рот. Более того, осторожно взяла в руки его яички и стала их поглаживать! Буквально через несколько секунд член снова приобрел прежнюю твердость. Антон отстранил голову Ирины и сказал:

— Давай сзади.

— Давай!  — согласилась она, разворачиваясь и нагибаясь.

Однако у него были 

совсем другие намерения. Он чуть послюнявил головку члена, приставил её к анусу и резким движением воткнул член как минимум на половину длины.

Ирина ойкнула, присела и рассерженно зашипела на него:

— Ты что делаешь, придурок? Смазать сначала надо хорошенько!

То есть, насчет анального секса она, в принципе, не возражала. Антон замер. Ирина тоже, давая привыкнуть организму к чужеродному органу в прямой кишке. Так они простояли с минуту, потом она сказала:

— Двигайся. Только медленно сначала. Потихоньку.

Потихоньку и медленно двигаться получалось с трудом. Антоном овладело желание наоборот двигаться размашисто и быстро. Он сдерживал себя как мог, постепенно убыстряя движения.

Наконец член стал двигаться в прямой кишке достаточно свободно, а Ирина просунула руку между ног и стала натирать себе клитор.

Он воспринял это как разрешение к полноценному действию.

Ирина стонала, он размашисто втыкал в неё член. Стукаясь лобком об пышный зад. Оргазм нахлынул внезапно, как лавина.

— Кайф!  — зарычал он, извергая её в кишку сперму.

— Ой!  — отозвалась она тонким голосом и приседая.  — Ой, мамочки... ииии...

Он едва удержал её от падения, ухватив за талию. Подержал в таком состоянии с минуту, потом осторожно, ухватив за шикарную грудь, выпрямил. Ирина развернулась к нему. Увядший член выскользнул из ануса.

Она обняла его и впилась ему в губы поцелуем. Оторвалась и, глядя в глаза, довольно сообщила:

— Ты самый лучший мой мужчина!

И снова впилась поцелуем.

После ванны она уложила его на диван лицом вверх и долго вылизывала ему яйца, высасывала и облизывала мягкий член, который несмотря на все ласки упорно не хотел вставать. Антон сначала порывался отстранить её (ну, бесполезно же, в конце концов!), но Ирина толкнула его в грудь и сказала:

— Хочу! Дай!

И Антон просто лежал и млел от удовольствия.

Домой он засобирался уже после 10-ти вечера, опасаясь опоздать на последний автобус. Ирина, провожая его до порога, чмокнула в щеку и вполголоса, как бы про себя, пробормотала, когда он уже пошел вниз по ступенькам:

— Действительно, любовник просто отпад!

Но Антон услышал.