С дочерью Ирой в малиновом вольво

Дождь сплошными водными нитями громко шелестел по каменной мостовой, красиво искрясь брызгами в белом свете уличных фонарей. Всё вокруг словно утопало в нем в резко опустившихся сумерках вечера, да источало приятную безмятежность прохлады. Под сими потоками бушующей воды, мерцающей в электрическом свете, не было здесь больше никого, ни души.

Привычно держа руки на руле своего малинового «Вольво-850» 1997 года выпуска, я, с легкой печалью в карих глазах, молча наблюдал за этой светящейся поступью дождя. Наблюдал, сквозь бегущую по лобовому стеклу воду, невольно прислушиваясь к его хаотичному вороху на мостовой, да торжественной барабанной дроби по автомобилю.

Рядом со мною — скромно ютясь на соседнем кресле — чудом успев скрыться в машине от сих небесных хлябей, также молча сидела моя 20-летняя дочь Ирина, которая казалась ещё больше сосредоточенной на этой разверзшейся стихии, глубоко уйдя в свои девичьи думы.

Оказавшись здесь на переплетении пустых улиц, мы, по договорённости, ожидали мою иную дочь Юлию (являвшейся Ирке родною сестрицей-близняшкой!), коя, должна была вот-вот вернуться из своего офиса. Однако, чем дольше мы ждали её, тем больше понимали, что у вечно ветреной Юльки видимо опять сменились планы на вечер.

В какой-то момент сего затянувшегося дождливого ожидания, я (облаченный в широкополую серую шляпу, темно-серый плащ, темные джинсы, да серые кроссовки) медленно перевел задумчивый взгляд на Ирину и, невольно залюбовался ею!

Мерно мерцая в полумраке вечера медовым златом волнистых волос (стильно взятых в «конский хвост» светлой резинкой), она имела бледно-худое лицо с пышно-ресничными серо-голубыми глазами (густо очерченными темным карандашом), утонченным носиком и чувственными лепестками губ, изящно напомаженными алой помадой. Её стройное тело было обернуто в просторную белую блузу, упругий зад в кроткую черную юбку, а длинные ножки прелестно увенчивали блестящие темные туфли на шпильке. Словно подчёркивая сей её утонченный образ, в её ушах роскошно сверкали золотые гроздья-сережки с нежно-голубыми «каплями» сапфиров.

«Всё-таки, Ира, больше похожа на меня, чем на мать...  — ловя густой аромат её карамельных духов, с улыбкой констатировал про себя я.  — Ну разве что серебряная лазурь глаз у неё материнская... »

Непроизвольно поймав на себе мой пристальный взгляд, Ирина, в ответ взглянула прямо в мои глаза и, слегка поалев во всплеске смущения, в хлестнувшем волнении чувственно приоткрыла уста!

Я, сразу же уставившись в сии точеные «лепестки», почувствовал меж ног... чудесный прилив томного тепла!

— Ирин, ты прекрасна...  — ласково прошептали я, невольно взбрыкивая в штанах кривым пенисом.  — Ты прекрасна как фея из Венского леса...

— Спасибо, пап...  — ещё более краснея, только и выдохнула она тонкостью серебристого голоска.  — Но, я всегда думала, что тебе больше нравится Юля...

— Твоя сестренка-близняшка, конечно, также прелестна...  — кивнул я, снимая с себя шляпу, да ложа её на панель у лобового стекла.  — Однако, в глубине твоих глаз больше страсти, чувственности, огня... Того огненного безумия, коего я когда-то испытывал на себе от взгляда твоей роскошной матери... Огня, который всегда пробуждал во мне самые горячие желания...

— Ооо, пап...  — густо зарделась Ирина,  

застенчиво опуская передо мной пышно-ресничные веера век.  — Пап...

Уже просто сгорая от моих слов в сильном смущении, белобрысая дочь, сжавшись в кресло, вовсе закрыла глаза, помимо эротично приоткрытых уст, став шумно вбирать крыльями ноздрей прохладный воздух салона!

Я же, больше не сдерживая себя, придвинулся рядом, да стал... откровенно задирать на ней итак короткую юбку, нежно заскользив пальцами по мягкому шелку её белых бедер!

— Ооо-ах, пап!..  — нервно полыхнула Ирина, моментально накрываясь дрожью томного волнения.

— Всё хорошо, моё солнышко...  — целуя её в зардевшуюся щеку, спокойно проговорил я.  — Расслабься и получай удовольствие... Ты сегодня, надеюсь, не надела трусы???

— Н-нет, пап!..  — шумно вздохнула родная блондинка, трепетно забродив под блузою холмиками груди.  — Не над-ела... ох...

— Вот и умница...  — всё шептал я, мгновенно напрягаясь паховой частью джинсов.  — Ты ведь моя умница...

Действительно, задрав ей юбку, я уже сам почувствовал, что на ней нет никакого нижнего белья, наткнувшись перстами на нежный «пирожок» её вульвы, слегка обрамленный русоволосою паховой шерсткой!

— О-ах!  — вновь шумно охнула подрагивающая в буйстве эмоций Ирина, в свою очередь, ощутив мой указательный палец меж бледно-коричневых половых губ.  — Па-ап!

— Ирин...  — горячо выдохнул ей я прямо на ушко, слегка задевая устами злато сапфирной сережки.  — Ирина...

Да, дерзко пронзив перстом приятный шелк дочкиного влагалища, одновременно впился поцелуем в её «снежность» шеи!

— ПА-АП!  — вскричала она, в емком трепете, на мгновенье, сражено распахивая пышно-ресничность подведенных очей.

— ИРРР!  — в тот час пламенно прорычал я в её шею, грубо занявшись пальцем в её нежной «сокровищнице».

И, вскоре, присоединив к указательному пальцу другой, задрючил её «киску» всею силою похоти!

— Уммм, моя лисичка...  — с сим горячо прошипел я в её пылающее лицо.  — Скажи, кто твой самец???

— Тыыы, оххх!..  — прикрыв глаза в наслаждении, нежно пролепетала дочь, горячо обнимая влагалищем чету моих неуемных перстов.  — Тыыы, мой самец... о-ах!..

— Верно...  — страстно шептал я, вновь целуя её в густо пылающую ланиту.  — Я твой отец-самец...

Да, резко усилив дрючку меж её сладко-подрагивающих ног, быстро «взбил» ей влагалище до влаги девичьего желания!

— ОХ-О-АААХ!!  — прелестно вострепетала на кресле пунцовая Ирина, обильно окатывая мои пальцы сими полившими соками.

— Умм-мммх!  — возбужденно промычал я, с влажным хлюпом напрочь раздрючивая её молодую вагину.

Сам, обильно изливаясь в штанах дико натянутым членом, иною рукой, моментально расстегнул позолоченные пуговицы на её блузке и... жестко всосался в бледно-розовый сосок её выскочившей правой титьки!

— Оооааайх!!  — подернув «конским хвостом», тут же взвизгнула на весь салон Ирина, исказившись от неожиданно сладостной боли.

— Умммххх!  — лишь промычал я, с хаотичным пальпированием её мокрого лона, поглощая ртом уже иную белую сиську.

Таким образом — я — откровенно дрюча-обсасывая белобрысую дочь в салоне «Вольво» (под всё нескончаемое торжество дождя!), непроизвольно распалил её ещё на несколько сучьих всплесков! После чего... быстро избавился от своей одежды, с безумно налившимся «крюком» полового члена (с огромной «клубникой» сизой головки!), грозно нависнув над её томно трепещущим телом!

— Ооо, пап!  — воскликнула раздроченная Ирина в сердцах, в ужасе вылупившись на мой внушительный 

причиндал.

Но, я, решительно кинувшись ей меж стройных высоко-шпилькиных ног (разом опрокидывая её со спинкой кресла к заднему сидению!), одним резким толчком вошел в её текучую нежность влагалища по... самые яички!

— ОООААЙЙЙХ!  — истошно всколыхнулась подо мною Ирина, вскидывая на лоб озера серо-голубых глаз.

— Ууумммххх!  — бурно вострепетал я, с прыснувшими мурашками наслажденья, сладко упершись «клубникой» головки в её шейку матки.

Да, сразу забился в неё всею инцестною страстью, под шумное буйство изливающегося дождя, мощно сотрясая её вместе с малиновым автомобилем!

— Ум-ум-умммх!!  — сладостно протянул я, ритмично всаживаясь сочащимся «крюком» в родную вагину.

— Оай-айй-оайх!!  — паточно занялась Ирина, страстно окатывая течкой уже мои накаленные причиндалы.

— Уммм-уммм-ууумммх!!  — ещё ярче полыхнул я, с вспышкою пота, вбиваясь-вбиваясь-вбиваясь в неё всем распаленным желанием.

— Оаай-аайй-оооаййх!!  — балдежно закатывая глаза, тонко-тонко за-ойкала белобрысая дочь, во взаимной потливости судорожно обнимая отчий пенис вагинальными мышцами.

— Ууумммххх!!  — вновь протяжно вытянул я, обжигая дыханьем её шею, да смачно стуча по ней яичками-невеличками.

— Оооааайййххх!!  — ослепительно возопила Ирина, вместе со звоном гроздей-сережек, красиво вздрагивая встопыренной белизной тить.

— Кто твой самец, Иррр?!  — глубоко уходя в её женскую суть по яйца, засим снова пылко спросил её я.

— Тыыы, пааап, оооааййх!!..  — страстно вскрикнула она мне в лицо, растекаясь слезами пестрого счастья.  — Ты сссаа-ааамеццц!!..

— Ууумммх, дааа, яяя!!  — горячо взревел я, бурно выплёскивая в неё «масла» предэякулята.  — Яяя ттвоой ссааамеццц!!

И, неожиданно выгнувшись прямо на ней... импульсивно забился в её «сокровищнице» густыми-густыми белилами спермы!

— УУУМММАААХХХ!  — яростно проорал я на весь салон «Вольво», под звучащую мелодику дождя любовно наполняя её по матку.

— ООООАААЙЙЙХХХ!  — пронзительной арией проголосила Ирина, в ту же секунду забившись в паточных конвульсиях оргазма.

На мгновенье, воспарив с нею в медово-медовые выси экстаза... я, уже вольно разлегся на ней всем тяжким весом, в дивном разливе блаженства, принявшись усмирять своё занявшееся дыхание!

— О, па-ап!..  — некоторое время спустя, нежно обняв меня, со всею любовью выдохнула безумно взмыленная Ирина.  — Ты был великолепен!..

— А то, моя милая...  — лишь широко улыбнулся я, так-и не извлечённым пенисом прекрасно чувствуя в её раздолбанной вагине горячее буйство семени.  — Юлька тоже не раз говорила мне ЭТО...

Дочь, тут же изумленно уставившись на меня, хотела что-то сказать, но... я покрыл её тонкие уста неожиданным поцелуем! Поцелуем, в котором, мы с головою ушли в сладостное самозабвение в сем салоне малинового «Вольво», по-прежнему омываемого сплошною завесой дождя под безмятежный свет фонарей пустых улиц...