Поездка Сары на машине. Часть 1

Это было первое лето, когда мы с сестрой собирались вернуться домой из колледжа. Я учился на втором курсе, а сестренка была на год младше, заканчивала первый курс. Ежегодной традицией были летние путешествия, и поскольку мы оба были дома, папа собирался возобновить эту традицию.

«Что в сумке? » — спросил я.

«Ничего». Она явно что-то скрывала.

«Для поездки? »

«Может быть». Сара повернулась, держа сумку за спиной и раскачиваясь взад-вперед.

«Папа сказал тебе, куда мы направляемся, не так ли? »

Она улыбнулась: «Он мог бы».

«Скажи мне. Просто скажи мне». И я оторвался от своих книг.

«Помой посуду».

«Нет» — Я откинулся на спинку стула. «Я могу просто дождаться папу». Она знала, что я не хочу ждать.

«Тогда ладно»,  — пожав плечами, выпятив нижнюю губу, она направилась прочь.

«Нет. Подожди! »

И она повернулась.

«Что? »

«Помой посуду, а я сделаю для тебя что-нибудь еще». Она была милой и надутой — отличный навык, который она развила в себе.

Я просто смотрел на нее.

Она продолжила певучим голосом: «Если я сделаю это, ты не узнаешь, куда мы направляемся».

«Ладно, ладно. Помою посуду»,  — сказал я.

И она выбежала из комнаты.

Я крикнул ей вслед. «Ты мне не сказала! »

Все, что я услышал, было «ПОДОЖДИ! »

Примерно через пятнадцать минут, когда я снова начал читать свою книгу, она вернулась.

«Это.. ». Я уставился на нее, «... купальник! » И она уперла руки в бедра, повернулась в сторону, наклонив голову так, что её волосы свисали на одно плечо, и улыбнулась мне.

«Та-дам! »

Моя 20-летняя сестра демонстрировала для меня свой новый купальник. Он был очень красным и очень-очень маленьким. По бокам были только завязки, маленькие завязочки на каждой тазовой кости. Низ был очень маленьким треугольничком, и когда она поворачивалась, её зад прикрывался не более чем на пару сантиметров. Я мог видеть весь изгиб её задницы. Я любовался её узкой талией, мускулами плеч, изгибом бедер, плоским животиком с небольшим пупком-капелькой, сужающимся до небольшого промежутка между её длинными ногами. Мне нравилось, как красный цвет смотрится на её нежной белой коже. Её длинные темные волосы, собранные в пучок и падающие на лицо, красные губы, белые зубы, улыбающиеся мне. В тот момент её образ навсегда запечатлелся в моем мозгу.

Когда это она стала выглядеть так сексуально?

Я выпрямился на стуле, уставившись на нее. Больше похоже на хулиганство. Я не мог оторвать от нее взгляда.

Она улыбнулась и посмотрела на меня, затем повернулась и посмотрела через плечо, пытаясь разглядеть свою задницу.

«Ну?? » Теперь руки были у нее на бедрах.

«Мне это нравится».

«Похоже, что он мне подходит? »

«Мне это нравится»,  — вот и все, что я смог сказать.

Она слегка подпрыгнула взволнованно. Я мог видеть, как её груди натягивают тонкую ткань при каждом толчке, мягкие выпуклости плоти по краям. Её ноги были раздвинуты. Черт возьми, я мог видеть бугорок её киски. Я мог видеть тонкие волоски, выглядывающие из-под её трусиков.

Она посмотрела вниз, проследив за моим взглядом, и я увидел, как она покраснела, быстро свела ноги вместе и повернулась ко мне бедром.

«Извини, мне нужно было побриться». Теперь 

она отвернулась от меня, но при этом дала мне прекрасный обзор своей задницы. Она снова оглянулась, и я увидел смущение в её глазах. Но и наслаждение моей реакцией.

А потом так же внезапно, как и появилась, выбежала из комнаты с криком: «Помой посуду! »

«Мы едем во Флориду? »,  — крикнул я ей вслед. «Куда? ».

«Дейтона! И мы едем за рулем».

«За рулем?? »

Я неправильно расслышал.

•  •  •

Как это вообще произошло, выше моего понимания. Любопытство и принуждение потрясли мой мир. Я действительно знаю, с чего это началось. Та простая поездка на машине, на три недели, однажды летом. Когда мы с сестрой были вместе с нашими родителями в наше первое лето, когда мы оба были дома после колледжа. Мы никогда раньше не ездили отдыхать на машине, и в интересах экономии денег папа решил, что мы "прокатимся". Мы не возражали.

План состоял в том, что в каждом отеле мы забронируем по два номера. Один с двуспальной кроватью для мамы и папы, а другой с двумя кроватями для меня и сестры. Я помню, что это казалось немного странным, но на самом деле в этом не было ничего особенного. Дело было не в этом. Хотя в первую ночь были свои моменты, так как мы смотрели телевизор на одной кровати, Сара в своей длинной футболке, а я в боксерах.

Я спросил: «Где этот купальник? »

Она ответила с набитым едой ртом: «В моей сумке». Она искоса посмотрела на меня и улыбнулась, наморщив нос.

«Ты примеряла его с тех пор, как... »

Она закончила моё предложение: «... Я показала тебе. Нет. »

«Мммм». Я продолжал смотреть телевизор. Мне было просто немного тепло.

Вечером второго дня езды мы были где-то в Миссури. Стоял невероятно жаркий душный день, и нам пришлось остановиться раньше, чем планировалось, из-за того, что машина немного "закапризничала". В отеле был только один номер с двумя двуспальными кроватями. Так что этой ночью мама и папа будут в одной постели, а мы с сестрой — в другой. Комната была маленькой, и нас было четверо: потных, красных и разгоряченных.

Система охлаждения автомобиля не работала должным образом, поэтому папе, стремясь спасти двигатель, пришлось не только отключить кондиционер, но и нагнетать тепло в машину. При включенном обогревателе было 100 градусов. Пока мы сидели на заднем сиденье, обливаясь потом, мы с сестрой чувствовали себя так неловко, что едва могли это выносить. Наши ноги прилипли к сиденью. Всякий раз, когда мы останавливались, воздух в машине становился неподвижным, нас обдавало жаром, было душно. И я почувствовал запах Сары. Аромат её тела был сладким, лучше, чем я когда-либо помнил по какой-либо причине. Я чувствовал, что слегка возбуждаюсь даже от одного её запаха. Как корица, мясистая и землистая, влажная, иногда пахнущая сексом.

Я смотрел на её сияющую шею и знал, что мой палец может скользнуть по её смазанной поверхности, вниз к ключице, капли влаги стекают на её топ, между грудей. На ней была половина топа, и я мог 

видеть её блестящий живот, мокрый от пота, струйки пота стекали по её обтягивающим выцветшим джинсовым шортам с пуговицами на ширинке. Без лифчика. Её лицо раскраснелось, губы припухли и покраснели от жары. Она сидела, задрав одну ногу, b её колено упиралось в спинку сиденья. Я бросал взгляд на промежность её шорт.... на её бедра, на её сияющие ноги... её босые ноги с накрашенными ногтями.

Я закрывал глаза, отодвигался к полуоткрытому окну, прижимался головой к стеклу. Пусть воздух треплет мои волосы, чувствуя биение моего сердца.

Это "нечто" произошло в тот день.

•  •  •

Из-за машины мы не добрались до места назначения. Мы были вынуждены остановиться, не доехав в тот день ещё 400 миль, и прибыли в отель, номер в котором у нас не был забронирован. Это было здорово, просто здорово. Мы проехали мимо двух других отелей, потому что они были переполнены. Когда папа вышел, он улыбался.

«Хорошие новости! У них есть комната, но только одна. В номере есть две двуспальные кровати. Похоже, вам двоим нужно потесниться. »

«Ничего особенного». Пожал я плечами. Она взглянула на меня.

Она просто спросила: «Здесь есть кондиционер? »

В тот вечер на Саре была та же длинная футболка, а на мне те же серые боксеры. Теперь мы все приняли душ, измученные, но чистые, надушенные, с кондиционером и лежали на "нашей" кровати. Покрывала все ещё были на месте, и я украдкой поглядывала сначала на своих родителей, а затем на сестру. Мы устали. Смертельно устали, но я почувствовал, как моё сердце слегка забилось, когда мы откинули простыни и скользнули внутрь с каждой стороны кровати. Когда одеяло натянулось на бедра Сары, я увидел, как её футболка слегка приподнялась, давая мне возможность мельком увидеть её бедра и мягкий изгиб попки. Тепло постели усилилось, и я почувствовал исходящий от нее жар, запах её вымытых волос. Я сунул нос под простыни и снова её запах. Я был счастлив. Это было замечательно. Это никогда больше не повторится.

Мы выключили свет, и я очень долго лежал без сна. Мне казалось, что мои глаза светятся. Каждый раз, когда она шевелилась, я чувствовал, как пружинит матрас. Когда она лежала на боку, отвернувшись от меня, я чувствовал, как простыни отодвигаются от меня, и слегка оттягивал их в свою сторону, чувствуя, как она слегка сдвигается, когда я тяну. Через некоторое время воцарилась тишина, и я понял, что она спит. Звук её мягкого дыхания убаюкивал. Постепенно, очень медленно я задремал.

Я почувствовал её руку на себе и сразу проснулся, и, не двигаясь, повернул голову, чтобы посмотреть на часы. Было три часа ночи. Её плечо было прижато ко мне, и теперь она лежала на спине. За окном в комнату лился свет, и я мог смотреть на нее в голубом свете и видеть черты её лица. Её волосы разметались по подушке, а губы были слегка сжаты. Её маленький носик слегка вздымался при каждом вдохе. Её голова 

была наклонена ко мне, и я был не более чем в нескольких сантиметрах от её рта. Я чувствовал, как её волосы касаются моего лица. Наши плечи были прижаты друг к другу, и я держал руки на животе. Матрас был старым и изогнутым посередине, что, вероятно, объясняло наше расположение, потому что я тоже находился не на своем краю кровати. Я мог бы легко перевернуться обратно на бок, но все же остался.

Чем больше я думал о том, где я нахожусь, где мы находимся, тем сильнее билось моё сердце. Я чувствовал её выдох у своей щеки. Её тепло. И этот запах! Я повернулся так, что моё плечо теперь было немного ниже её. Я был просто лицом к ней, не на боку, а наклонившись. Я положил правую руку ей на живот прямо поверх футболки. Положил её в центр живота, прямо между пупком и ребрами, просто чувствуя, как учащается её дыхание. Она лишь слегка пошевелилась от моего прикосновения, и я почувствовал, как её волосы коснулись моего уха, когда она слегка прижалась ко мне носом.

О чем я вообще думал? Почему я это сделал? Просто для того, чтобы прикоснуться к ней. Я слушал её дыхание и чувствовал его одновременно. Вдыхал запах её мягких волос, ощущал её тепло, тяжесть её плеча на мне. Это было так мягко и чувственно. Просто и безмолвно в голубовато-темной комнате. Я никогда не представлял свою сестру в эротическом, чувственном или сексуальном плане, и теперь, слегка прикасаясь к ней, позволяя своим пальцам надавить на её живот, это было все, что я мог чувствовать. Меня охватило чувство чистого удовольствия.

Я снова погружался в сон.

Я проснулся примерно через два часа и понял, что моя правая рука все ещё лежит у нее на животе, на том же месте. Но потом понял, что она больше не лежит поверх её футболки, а лежит на её обнаженной коже. Я понятия не имел, как поднялась футболка. Она подняла правую руку над головой и все ещё лежала на спине. Все ещё прислоняясь ко мне слева. В комнате царила полная тишина, и я просто лежал, осознавая, где нахожусь, всеми чувствами, которыми обладал.

Однако, пока я лежал неподвижно, я начал слегка водить пальцами по её пушистой нежной коже, вверх и вниз. Затем описал мельчайшие круги, нащупывая светлые волоски на её животе, и я потянулся к её левому боку, позволив своим пальцам обвиться вокруг её ребер, почти прижимая её к себе, прижимая к ней свою ладонь. В этот момент она сделала глубокий вдох, а на выдохе взяла мою руку в свою и, приподняв меня, положила мою руку обратно рядом с собой. Я замер, глядя на нее. Что она подумала? Я затаил дыхание. Это был несчастный случай. Я притворился спящим, но ещё через мгновение она не пошевелилась. Она все ещё спала. Её дыхание даже не изменилось. Ещё я 

заметил, что одеяло было сброшено, и мы были накрыты только тонкой белой простыней. Я чувствовал, что её топ был задран до самой груди из-за скомканной ткани, которая прижималась ко мне сбоку.

И она все ещё слегка держала меня за руку. Наши пальцы переплелись, и мне действительно нравилось это ощущение. Мы никогда раньше не держались за руки. У меня появилось ещё одно осознание. Мой член был твердым. Его кончик выдавался из-под верхней части моих боксеров, и я чувствовал, как капли стекают мне на живот. Рука моей сестры, держащая мою, была прямо сбоку от моего бедра, и поскольку я был слегка повернут к ней, кончик моего члена находился в опасной близости от её руки. Я откинулся немного назад, все ещё держа её за руку. Я представлял её под тканью. Её нежную обнаженную кожу. Представлял её бедра, её трусики, её тело прямо рядом с моим. Интимность нашего вечера, совершенно неповторимая. Это никогда больше не повторится, и я захотел её увидеть.

Поэтому, очень осторожно, я просунул голову под простыню и сполз по кровати. Свет легко проникал сквозь тонкую ткань, и под голубым светом, ещё более затененным хлопчатобумажной простыней, я мог видеть мягкую выпуклость её живота. Её вогнутый живот, её тазовую кость и тонкую ткань её трусиков! Белые, светящиеся при слабом освещении. Я слегка повернулся, чтобы лучше видеть, и склонился чуть ниже. Её дыхание было ровным, учащенным и опадающим. Я мог видеть, как начала подниматься её грудь. Ткань футболки слегка приподнялась, обнажив края её грудей и обнаженную кожу. Я мог видеть, где мы держались за руки, и кончик моего члена торчал из-под боксеров менее чем в 10 см от её обнаженных бедер. Она была так красива. Было так тепло, и аромат её тела окутал меня. Звук её дыхания, подъем и опускание её живота, казалось, усилились.

Я отпустил её руку и снова положил ладонь ей на животик, на этот раз немного ниже, накрывая живот чуть ниже пупка. Её дыхание все ещё было ровным и медленным. Поднималось и опускалось, все ещё теплое. Я чувствовал мягкие пушистые волоски, легко спускающиеся к краю её трусиков. Мои кончики пальцев потирали мягкий белый хлопчатобумажный край.

Я почувствовал, как её рука снова взяла мою, и снова оторвала меня от нее, и снова опустила рядом с собой. Я застыл, не двигаясь, затаив дыхание под простыней. Она слегка сжала мою руку, переплела свои пальцы с моими. Её дыхание слегка изменилось. Я не мог пошевелиться, спрятавшись под простыней, как дурак... Она должна была знать.

В следующее мгновение... она отпустила мою руку и...

Простыня приподнялась, и я вздрогнул. Её глаза были устремлены на меня. Она смотрела прямо на меня, и теперь я едва мог отдышаться, а моё сердце бешено колотилось. Что я делал? Что я мог сказать? Она заметила, как я подпрыгнул, когда простыня приподнялась. Мои глаза были широко раскрыты и, без сомнения,  

светились в темноте голубым светом.

Она лениво прошептала, пристально глядя на меня: «Что ты делаешь? » накрывая меня простыней, как палаткой.

И тогда в этом маленьком герметично закрытом мирке, созданном мной, из ароматов и тепла, под простынями нашей кровати и своим обнаженным телом, она огляделась, увидела себя — и поняла.

Она посмотрела на меня с какой-то растерянной и неразборчивой улыбкой. И она повторила это с понимающим рычанием: «Что ты делаешь? »

Я просто жалобно уставился на нее снизу-вверх. Мне было так стыдно. Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, подражая моему собственному взгляду: «Иди сюда». Я приподнялся из-под простыни, и она снова позволила ей упасть на нас.

Она снова натянула футболку на себя, слегка приподнимая бедра. Потянув и сдвинув футболку обратно вниз, и, не отодвигаясь от меня, повернула ко мне лицо и просто очень легко выдохнула: «Веди себя хорошо. Иди обратно спать. »

Я одними губами прошептал ей: «Мне жаль. Я... »

Она закрыла глаза, лениво вздохнув: «Хм, держу пари, что так оно и есть»,  — и отвернулась от меня, натягивая на себя простыню.

Но затем, протянув руку назад, нежно взяла мою ладонь в свою. Я хотел быть уверен, что она не сердится на меня, поэтому слегка сжал её руку, и она ответила мне тем же.

Я не знаю, что на меня нашло в этот момент, я был так счастлив, что она не рассердилась, я начал играть с её пальцами и как бы растирать её ладонь, чувствуя кожу между пальцами. Она ответила тем же, снова перевернувшись на спину через мгновение. Мы молча лежали, держась за руки, лаская пальцы друг друга, пока снова не погрузились в сон.

Следующий день должен был превратиться в сидение без дела и ожидание. Сара проснулась раньше меня, приняла душ и оделась, и сидела на диване, просматривая журналы, когда я подошел в своих боксерах и сел рядом.

Она посмотрела на боксеры, а потом на меня: «Доброе утро».

«Доброе утро»,  — неуверенно произнес я в ответ.

Никакого обсуждения вчерашнего вечера, никаких обвиняющих взглядов. Я был счастлив.

Обычный день.

В тот день нам было скучно, и мы просто хотели сбежать от наших родителей, и они согласились позволить нам немного прогуляться. Мы нашли небольшую парковую зону со скамейками и фуд-кортом на открытом воздухе. Мы сели за столик на открытом воздухе. Вдалеке проезжали машины, и мы съели наши бургеры с газировкой на жаре и в пыли.

«Это довольно долго»,  — Сара зевнула и потянулась.

«Довольно скучно»,  — ответил я.

«О, я не возражаю, когда мы едем. Мне нравится любоваться пейзажем»,  — у нее была привычка противоречить мне.

«Ты не знаешь, когда мы туда доберемся? »

«Папа сказал, что ещё всего два дня, и мы начнем все сначала».

Я посмотрел на нее: «Он тебе все рассказывает! »

«Что?? » — спросила она с притворным удивлением.

«Он сказал тебе, куда мы направляемся, раньше меня».

Она улыбнулась и дотронулась до своего носа: «Я спросила», а затем потянулась и похлопала меня по руке: «Попробуй как-нибудь, это творит чудеса».

«Вот». Я протянул ей свой бокал.

Она 

откинула голову назад, отбросила свои длинные волосы за плечи и устроилась поудобнее.

«Первое, что я сделаю, когда мы доберемся туда,  — это найду пляж. Я хочу, чтобы песок был у меня между пальцами ног! »

«А-а-а»,  — сказал я как мудрец

«Что? »

«Купальник»,  — вот и все, что я сказал, представляя её.

«И что? Я хочу солнца, воды и песка на целую неделю. Мы уже потеряли день. »

Я уставился на нее.

«Что? »

«Ничего. Ничего. »

«Да ладно тебе. Я схожу с ума, когда ты так делаешь». Она наклонилась ко мне, потягивая мою содовую.

«Это всего лишь справедливо. Когда ты это сказала. Это... я представляю тебя в этом купальнике. »

Она сделала паузу, вспоминая своё шоу, затем улыбнулась.

Я продолжил: «Лежа на песке. Я могу себе это представить, вот и все. »

«Да, ну.. ». И она наклонилась низко вперед, глядя на меня снизу-вверх, «Ты, наверное, можешь многое представить после прошлой ночи».

Я покраснел как свекла.

Затем прошептала: «Тебе нравится смотреть, не так ли? »

«Ш-ш-ш»,  — я огляделся. «Я не... »

Она улыбалась, поигрывая соломинкой и бросая на меня пронзительные взгляды.

«Все было совсем не так. Я ничего не ВИДЕЛ. »

«Держу пари! Голову под одеяло»,  — и она натянула воображаемую простыню на голову и посмотрела вниз на своё тело. «Нет. Ничего! » И она снова опустила руки.

Я огляделся по сторонам. Никто этого не замечает.

Наступила тишина.

Она наклонила голову ещё ниже, позволив краям своих темных волос коснуться поверхности стола со всех сторон.

«Что ты делаешь? » — спросил я.

«Загораживает свет. Пытаюсь понять, смогу ли я вернуть его туда, где он был, и посмотреть, что видел ты. Там! »

«Прекрати это! » Я снова огляделся по сторонам.

Она сказала, глядя в стол: «Хм. Я думаю, ты видел совсем немного»,  — прежде чем она с важным видом снова вскинула голову. «И эй! » Она наклонилась ко мне: «Как моя ночная рубашка задралась так высоко? »

«Шшш. Ш-ш-ш». Я уже был готов встать. Люди могли слышать. Я был ярко-красный. Так смущен. Я не думал, что это когда-нибудь всплывет сегодня.

«Это не я. Я не имею к ЭТОМУ никакого отношения. Я клянусь. »

Казалось, в этот момент она почувствовала, что заходит слишком далеко, и сказала как можно более обезоруживающим тоном: «Я просто пошутила. Это было, не так уж и много... »

Сейчас я просто смотрел на стол. Пристыженный. Она знала это.

Она ещё больше смягчила свой голос. «Джейсон. Джейсон! Посмотри на меня. »

Я поднял глаза.

«Послушай. Правда. Мне вроде как понравилось... ну, знаешь, держать тебя за руку. Быть с тобой рядом. Это было приятно. Я уже давно никого не держала за руку. »

«Да, но, я же твой брат».

Она пожала плечами. «Это просто руки, и.. ». на мгновение её глаза заблестели, когда она подняла руки, чтобы заглянуть под воображаемую простыню, посмотрела вниз, а затем снова на меня.

Я пошевелился, чтобы встать.

«О, я туда не пойду. Садись» — Она поерзала на своем месте и снова наклонилась ко мне. «Все, хорошо? Все было в порядке. Мы просто держались за руки. Я не... я уже довольно давно многого не делала... »

«Что? Что ты имеешь в 

виду? »

«... Наверное, поэтому мне это и понравилось».

Я поднял на нее глаза.

«Ты знаешь... ЧУВСТВА! »

«Чувства? »

«О Боже. Мальчики! » Её глаза расширились: «Что я держалась за руки с мальчиками. Мальчики. ЧУВСТВА! С мальчиками... Забудь об этом. »

Затем я продолжил настаивать: «Когда ты в последний раз... держалась за руки с мальчиком? »

Она рассмеялась: «Прошлой ночью — с тобой! »

«Я твой брат».

Она пожала плечами: «Ты спросил».

«Когда... тебя целовали в последний раз».

С огоньком в глазах, поворачивая голову к другим столикам и обратно, она облизнула губы и улыбнулась. Вздернув подбородок она сказала: «Я поцеловала Сью Нильс на прошлой неделе».

«Что?! » Удивление в моем голосе вернуло её обратно. «Ты шутишь... »

Она свирепо посмотрела на меня. «Мне не следовало этого говорить. Ты должен поклясться. Никогда... »

Я кивнул: «Ух ты! »

«Поклянись! »

«Клянусь»,  — мне тогда понравилось, к чему все шло. «Что ты сделала? » Я все ещё кивал головой

«Мы просто практиковались. Это было глупо. »

«С языками? » — прошептал я. По её взгляду я получил ответ. Теперь уже Сара густо покраснела.

Последовала пауза. Она надавила и вытащила соломинку из крышки чашки. Она продолжила: «Ты имел в виду, поцеловала парня». Начала думать: «Мальчик... это было бы. Это, должно быть, Джек. »

«Когда? » — спросил я.

«Он повел меня в кино и поцеловал меня... »

«И это все? » — спросил я.

«В значительной степени. Он был застенчив». Она потянулась и поерзала: «В любом случае, он мне не очень понравился». И она огляделась по сторонам, наклонившись поближе ко мне.

Я попытался настаивать дальше: «А ты? Э-э... »

«Что? » Её голова склонилась набок.

Я попытался продолжить: «У тебя есть, ммм... ». Её глаза были игривыми. «Ты знаешь... »

«Скажи это! »

«Была с парнем».

«Была? »

«Да, э-э, ты знаешь. В последний раз. »

«Когда ты стал церковной дамой? Боже, Джейсон. Я не верю, что мы ведем этот разговор». Но она продолжала сидеть, близко наклонившись ко мне и положив руки на стол.

Тишина.

«Секс» — Она произнесла это слово почти как бы про себя. «Прошло два года». Сказала она, приподняв брови и бросив на меня удивленный взгляд, прислушиваясь к собственному голосу, а затем один раз кивнула головой вверх-вниз. «Два гребаных года. Ни разу с выпускного вечера. »

«На выпускном?! »

Она проговорилась.

Я выдохнул: «Брэд?! Только не Брэд!! Я не могу поверить... »

Она огляделась по сторонам. Я сказал это немного громко. Она ткнула в меня пальцем: «Поклянись и в этом тоже! »

Я посмеивался. «Ты ненавидела его. Ты обращалась с ним как с дерьмом. »

«Это был выпускной».

«Это твое оправдание».

«Я немного выпила той ночью»,  — она понизила голос. «Хорошо? Должно быть, он не так уж плохо выглядит, э-э-э, то есть». Она начала смеяться. «Боже. На самом деле он был настолько плох». Она провела рукой по лицу. «Боже, я такая жалкая». Она пошла дальше. «Брэд, держал меня за руки! »

Снова тишина.

«А что насчет тебя? »

Я знал, что сейчас мне тоже придется чрезмерно делиться. «Ну, не с тех пор, как я расстался с Лорой».

«Ну, это было примерно в то же время, когда я закончила школу».

«Да. Последний раз это было в конце вашей вечеринки. Мы пробрались наверх. »

«Ты что, издеваешься надо мной? »

Третье молчание,  

когда мы возвращались мыслями к нашим соответствующим отношениям.

Она глубоко вздохнула, а затем: «Итак, ты подумал, что мой купальник хорошо смотрится, да? »

«Да». Улыбнулся я.

Она снова посмотрела вниз на своё тело. Я знаю, она думала о том, что я видел.

Повторяю свой ответ: «Да». Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала как ни в чем не бывало: «Эти трусики очень похожи на те, что на мне сейчас».

Я снова покраснела. Я чувствовал, как жар поднимается по всему моему телу.

«Хотя и не такие, как прошлой ночью. Те, какие ты видел. ЭТИ намного меньше»,  — и она лукаво улыбнулась мне.

Я сохранял спокойствие и прохрипел: «Ты хорошо выглядела».

«Прошлой ночью ИЛИ когда я позировала для тебя? »

Я сделал паузу: «Оба раза».

Она улыбнулась. Я увидел, как она слегка покраснела: «Ты хороший брат».