Ночной сеанс

Нелегкая участь молодого преподавателя-новичка. Ему поручают самые неудобные занятия, а оплата скудная.

Приближается конец недели, учебный день подходит к концу, и элита факультета уже давно покинула стены университета. А я, словно раб, провожу последний семинар на сегодня...

Наконец-то раздается звонок. Группа быстро рассеивается, как тараканы при внезапном включении света: у всех планы на выходные.

Сидя в автомобиле, я размышляю о том, как провести пустой вечер пятницы. Настроение - на самом дне. Друзья уже вчера отправились ловить рыбу куда-то на край света. У меня нет девушки - из-за моей глупой застенчивости и неумения общаться с ними. Поехать к родителям? Они накормят хорошо, но с таким количеством наставлений, что лучше этого избежать! А есть все же хочется. Шесть часов до вечера, это целая вечность. Я завожу двигатель и направляюсь в кафе внутри университетского городка. Называется оно скромно - "У Василия". Там строго - самое крепкое, что можно заказать, это безалкогольное пиво. Ректорат заботится. Но там готовят хорошо. И недорого. Точно по моей зарплате.

Вхожу внутрь. Небольшой ресторанчик, стилизованный под ирландский паб 50-х годов XX века, пустует. Это понятно: кому хочется чувствовать себя обманутым после безалкогольного пива в пятницу? За стойкой худощавый, долговязый и абсолютно лысый бармен смотрит на телевизор без звука. Музыкальный центр играет негромко композицию Стинга.

- Добро пожаловать! - приветливо машет рукой бармен и, не задавая лишних вопросов, наливает чашку кофе-эспрессо. - Вы единственный посетитель за последние два часа! Угощаю!

Я садюсь на высокую табуретку у дальнего конца стойки. Там удобно, можно спиной опереться на стену.

— Благодарю, Петрович, но пожалуйста, приготовьте что-нибудь поесть. С утра ничего, кроме табачного дыма, во рту не было.

— Пять минут, Маргарита Пална! — кивает Петрович. — Быстренько только яичница с беконом. Подойдёт? Вы пока кофейку попейте. Только без сигареты... Как вас зовут?

— Дмитрием, можно Димой.

— Вы преподаватель, так? Из новеньких? На студента не похожи.

— Да, первый семестр. Второй месяц занимаюсь разумным, добрым и вечным...

— Значит, Дима не подходит. Дмитрий!

Бармен готовит еду на плите и оглядывает меня. Подает тарелку и спрашивает:

— Вы чем-то расстроены? Или просто не в настроении?

— И не в настроении, и расстроен... — опускаю я голову. А тут ещё Стинг играет свою грустную песню "Shape of My Heart".

В мозгах возникает какая-то затруднительность, и, неожиданно для себя, высказываю бармену все свои проблемы с женским полом!

Он слушает меня, не перебивая, кивает головой, подбегает под стойку. Достает бутылку водки.

— Может быть, немного выпить?

— Спасибо, Петрович. Не помешало бы, но я за рулем.

— Свободному - свобода. Тогда ешьте, не отвлекайтесь. Остынет же!

Я ем и не ощущаю вкуса. Возможно, стоило все-таки выпить немного? Или даже стопочку? И пусть будет так, машина уедет из охраняемого университетского городка. В конце концов, я не граф, до дома можно доехать на трамвае.

Я уже собрался просить Петровича налить напиток вопреки правилам, но раздался звук колокольчика. Бармен повернулся к двери и расплылся в почтительной улыбке, спеша встретить вошедшую женщину лет тридцати пяти, брюнетку с короткой асимметричной стрижкой, в костюме из брюк.

и открытым плащом. Пиджак едва прилегал на ее узкую грудь.

— Здравствуйте, здравствуйте, Елена Ивановна! Очень рад видеть вас! — бармен приветствовал ее искренне, это было заметно сразу.

— Добрый вечер, Саша. Как у вас дела? — ответила она низким голосом.

— Спасибо, благодаря вашим молитвам...

Я незаметно поднял глаза от тарелки и увидел, как бармен приготавливает для женщины грейпфрутовый сок. Они разговаривали тихо, музыка из музыкального центра рядом со мной не позволяла услышать детали. Я заметил, что бармен обращается к посетительнице с большим уважением и почти благоговением.

Женщина слушала его и часто обращалась к нему. Я догадывался, что она задает вопросы, потому что после каждого из них Петрович начинал объяснять что-то, стараясь не смотреть на меня. Она попивала сок и кивала. Потом она ласково похлопала бармена по руке, встала и направилась к выходу. Она оглянулась, посмотрела на меня и быстро ушла. Я только услышал звонок колокольчика.

Бармен вернулся.

— Петрович, вы стояли перед этой женщиной словно школьник перед доской! — поделился я своими впечатлениями.

— Да так видно было? Ну что ж, ладно. Я ей многое обязан. Вы не представляете, как она помогла мне выбраться из того грязного состояния! Я бы уже полгода назад скорее всего умер от передозировки или от какой-нибудь наркотической инфекции. А заметили, почему я такой худой и лысый? И выгляжу на 50 лет? А мне всего 29!

— Серьезно? Уже давно не употребляете?

— Уже два года. И год назад открыл этот заведение. С ее помощью, кстати говоря.

— В самом деле, есть повод для благодарности. Она работает в медицине?

— Нет, она психолог, и очень талантливая! У нее такие клиенты, что...

Петрович замолчал, услышав звук колокольчика. В комнату вошла женщина, которую я уже видел раньше. Она подошла быстрым шагом и села рядом со мной. Обратилась к хозяину:

— Саша, приготовь нам кофе. Тот самый.

Оказывается, я не ошибся: она говорила с легким акцентом — как будто болгарским или югославским.

— Сейчас приготовлю, — ответил бармен и уточнил, доставая кофейник: — Черный как ночь, сладкий как грех, крепкий как страсть. Я правильно помню?

Женщина кивнула и протянула мне визитку. Молча. На блестящем картоне было написано: «МИЛЕНА ОБРАДОВИЧ. Психолог» и номер телефона. Имя было Милена, а не Елена, и фамилия с ударением на "А". А ее глаза... Таких я никогда не видел: они были глубокого синего цвета с небольшим фиолетовым оттенком. Возможно, так выглядит океан над Марианской впадиной.

— Мне приятно, что вы обратили на меня внимание, Милена... Ивановна? — после того как я ошибся с именем, я сомневался, правильно ли услышал остальное.

— Мое отчество Деяновна, — она произнесла это с милым акцентом и улыбнулась, — но лучше просто Милена, пожалуйста.

— Я не наркоман, Милена Деяновна, не алкоголик и даже не имею никаких зависимостей. У меня все хорошо! — женщина была очень привлекательной и вызывала доверие. Однако я должен показать, что у меня нет нужды в лечении.

— Дмитрий, верно? Я понимаю, вы нормальный мужчина. Но! Вы услышали слово "психолог" и сразу начали отрицать.

И вы краснеете. Избегаете взгляд, сражаетесь с самим собой - она коснулась моей руки. - И ваша рука замерзла.

- Ну и что? Октябрь на дворе...

- Не июль, я согласна. Дело в другом. Не обидитесь, если я скажу, что вы очень хотите смотреть на меня, но стесняетесь? - Милена слегка выпрямилась. Как пуговицы ее прилегающего пиджака держались, не знаю.

Я почувствовал, как краснею до пунцового цвета. Лицо загорелось огнем, глаза неудачно отводятся от привлекательного зрелища. Но она была прекрасной не только своей грудью! Весь ее вид вызывал доверие и желание. Хотелось положить голову на ее грудь и говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

- Я... я не обижусь...

Бармен подошел со дымящимися чашками, Милена приложила палец к губам. Пожелав приятного аппетита, Петрович тактично отошел в другой конец барной стойки.

- Вы неуверены с женщинами? - Милена посмотрела сквозь чашку. - Впрочем, можете не отвечать. Мне хватит невербальных сигналов.

Ага, невербальные! Это Петрович-Саша рассказал, как я разговорился перед ним.

- Вы девственник? - спросила или утвердила она со снижением голоса до полной интимности.

Петровичу я этого не говорил. Она меня пронюхала. Профессионально. Солгать было выше моих сил и я признался:

- Ну да... Да! Мне двадцать четыре и я ни разу...

- Я хочу вам помочь. Уверена, все получится. Сейчас почти семь часов. Приезжайте на психотерапевтическую сессию в десять... нет, в одиннадцать... нет, в двенадцать. Ведь ваш автомобиль у входа? Ручка есть?

Я протянул перо. На обороте визитной карточки Милена Деяновна указала местонахождение. Удивительно! Престижный поселок, населенный достаточно состоятельными людьми.

— Беспокоюсь, что мне будет не по карману ваш сеанс...

Она приподняла голову, и я, как описывают в провинциальных романах, потерялся в глубинах ее удивительных глаз.

— Это бесплатно. Чтобы вы не сочли меня безумной альтруисткой, скажу: ваш случай мне нужен для работы над докторской диссертацией. Я давно искала подобное. Приезжайте, буду ждать.

•  •  •

Я размышлял о предложении в разных ракурсах. С одной стороны, я полагал психологию – если не псевдонаукой, то научным способом зарабатывания на доверчивых клиентах. С другой стороны – вот он результат работы психолога: Петрович! Он не скончался от гепатита или сепсиса и продолжает свою жизнь в полном здравии. Если бы Милена не заставила его ЗАХОТЕТЬ отказаться от наркотиков, ничего бы не вышло. С третьей стороны – что я теряю? Хуже всё равно некуда. А если получится? Ну, вдруг? И с четвертой стороны, провести пятничный вечер не один на один с самим собой, а в обществе приятной и очень привлекательной женщины! Пусть даже в качестве клиента. Но самое главное, просто обдумывая все свои малопривлекательные "за" и "против", я уже заранее знал, что поеду.

И отправился. По пути заехал домой, быстренько принял душ, побрился повсюду, включая интимные места. Раньше такого не делал, а тут внезапно все изменилось. Конечно же переоделся.

Пока я ехал, набежали тучи.

Начался прохладный осенний дождь. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Я осознавал, что еще рано, что я не еду в аэропорт, но мое терпение исчезло.

Тяга к этой женщине была неподдельной и безудержной! На экране навигатора маленький автомобиль приближался к флажку, указывающему конечную точку маршрута. Женский голос извещал: «Мы прибываем. Пункт назначения находится справа».

И вот он, долгожданный дом. Поворачивая, я заметил ворота с бронзовыми цифрами «69», которые медленно открывались. Было очевидно, что всё участок за воротами был заполнен видеокамерами.

Проехав через ворота по аллее из брусчатки, я подъехал к трехэтажному дому. Ко мне подошел человек с огромным зонтом у водительской двери. Мне оставалось всего несколько шагов от машины до крыльца, и хотя я не потерялся бы на пути, эта заботливость была приятна.

Поднявшись по ступенькам, двери распахнулись передо мной и я увидел женскую фигуру в проеме. Узкое платье облегало ее тело так, что было ясно: под ним скрывалось обнаженное тело. Я сглотнул и остановился, пораженный этим приемом! Неужели это была Милена?

— Пожалуйста, входите, мой дорогой гость, — пригласила она меня с заманчивым тоном. — Я очень ждала вас, Дмитрий.

Я вошел. Нежданно для себя я пожал ее протянутую руку. Как еще можно выразить свое восхищение прекрасной женщиной вечернем платье, которая встретила меня у самых дверей? Милена Деяновна погладила мою голову.

В холле слышалась негромкая музыка «Октябрь» из «Времен года» Чайковского. Эта мелодия подчеркивала осеннее настроение и одновременно вызывала странный трепет надежды на то, что эта осень может стать чудесной.

— Прошу вас проходить, — повернулась хозяйка и начала подниматься по лестнице, изящно качая замечательной задницей. В холле было светло, но лестница также подсвечивалась светодиодной лентой, бегущей по краям ступеней. Я шел следом за Миленой на небольшом расстоянии. И я потерял дар речи от увиденного: в смелом разрезе платья мелькали ажурные фиолетовые края чулок на белой коже и… обнаженные пухлые губки! Это не может быть правдой?! Она делала еще один шаг, ставила ногу на ступеньку. Да, это была реальность! Мне стало жарко, а моему достоинству - тесно. Милена Деяновна внезапно обернулась, перехватив мой нескромный взгляд, и улыбнулась. Я покраснел и поспешно отвернулся.

— Вот у вас все так хорошо говорите... Не волнуйтесь, я позабочусь о вас!

О, какое неоднозначное обещание привлекательной и вызывающе одетой "психологини"! Как его понимать?

Мы заходим в большую комнату с тремя окнами. Хозяйка шепчет: "Дмитрий, вы можете назваться любым именем", и уходит, кивая присутствующим. Я представляюсь Георгием рыжему мужчине неопределенного возраста в золотых очках и девушке гренадерского роста в перезрелом наряде, дорогому, но сельскому. Они представляются тоже, но от волнения я сразу же забываю их имена. Нельзя же спрашивать еще раз? Улыбаюсь и начинаю разговор о плохой погоде. В камине трещит живой огонь. Угощаемся кофе или чаем, курим и стараемся избегать темы нашего появления в этом доме. Подозреваю, что причина их прихода такая же, как и у меня. Это меня расстраивает: сеанс психотерапии будет коллективным, а не приватным с Миленой.

Через полчаса к нам присоединяются высокий и накачанный парень, а также молодая женщина. Женщина красива, но ее красота подобна мраморной статуе, которую только что принесли из мороза. Она представляется Катериной.

"Психологиня" возвращается, ведя за руку еще одну жгучую брюнетку, такую же как она, и обращается к присутствующим:

— Познакомьтесь с Настей. Таким образом, все здесь. Добрый вечер, дамы и господа. Начинаем психотерапевтическую сессию по новому методу. У вас возникают проблемы в общении с противоположным полом. Я объясняю суть дела. В ходе сессии вам нужно представить себя такими, какими хотите или мечтаете быть. Это поможет полностью раскрыться в отношениях и осуществить свои тайные желания. В этом смысле все допустимо. То, что вы будете делать, на самом деле будут делать ваши воображаемые персонажи. Вы сами отстраняетесь, и пусть ваши персонажи поступают так, как им угодно. Я, как психолог, буду помогать вам освободиться и только. В ходе сессии обращайтесь ко мне по имени — Милена. Есть вопросы?

Никто не задает вопросов, и она продолжает:

— Я хотела бы с твоей помощью проверить правдивость утверждения, что тот, кто не умеет подчиняться, не способен проявлять свою волю: руководить или, в нашем случае, успешно развивать отношения с противоположным полом. Для этого мне нужны двое, готовые выступить в роли служителей, безоговорочно подчиняющихся остальным. Итак, друзья, кто готов пойти на это?

Рыжий парень в очках интересуется, оглядывая всех:

— Служители будут похожи на рабов?

— Не похожи, а именно рабы. Но только в смысле выполнения сексуальных фантазий других. Вы можете требовать от них всего, за исключением прямого секса с ними. Рабы исполнят все ваши желания. Важно помнить: запрещены оскорбления и издевательства по отношению к ним. Главное условие — рабам запрещается получать оргазм до тех пор, пока я не сниму с них ошейники. Итак, господа, кто готов попробовать?

В комнате воцарилось молчание. Никто не был готов. Рыжий парень протер очки, Качок тупо хрустнул пальцами. Девушка-колхозница стояла с открытым ртом. Статуя сосредоточенно пила кофе, не поднимая глаз. И только Настя сделала шаг вперед и подняла руку как в школе.

Милена подошла и прошептала:

— Милый... Георгий, я советую согласиться. Решайся. Ты не пожалеешь!

— Хорошо, Милена, — я ответил за секунду до того, как Рыжий успел поднять руку и заговорить.

"Психологиня" довольно кивнула.

— Спасибо, Георгий, спасибо Настя. Пойдемте со мной, я покажу вам где вы можете переодеться.

— Переодеться? Во что? — спросила Настя.

— Вы узнаете...

— А когда ошейники будут сняты? — спросил я.

— Это зависит от итогов сеанса, — отвечает Милена загадочным тоном и напоминает остальным: — Уважаемые господа, позвольте своим вторым я показать свою силу, позвольте им делать все, что они хотят.

Маленький холл на втором этаже покрыт материалом, который заглушает звук шагов. Вместе с Настей хозяйка заходит в комнату и указывает мне на дверь рядом.

Комната очень маленькая. Кроме стула и стоящей вешалки здесь ничего нет. Вешалка пустая. На стуле лежит черный шелковый шарф двойной ширины. В чем нужно одеться? Я беру шарф, под ним нахожу черное эмалевое кольцо на шарнире и золотистый шнур с кистями. С кольцом все ясно, это ошейник, а куда нужно пристегнуть шнур? И вообще, нет необходимости уединяться для того чтобы надеть ошейник и повесить шарф на шею. Задумчиво закуриваю...

Входит "психологиня" и удивляется:

— Вы еще не готовы?

— Думаю, куда прикрепить шарфик — на шею или на пояс? — отвечаю с ноткой сарказма. — Если на шею, то ошейник будет невидим.

— Понимаете ли, эта роль предполагает почти полное обнажение. Вся ваша одежда перед вами.

— Шутите?

— Пожалуйста, доверьтесь мне, дорогой Дмитрий! — Милена подходит ближе, кладет руки на плечи и смотрит в глаза. — Отойдите от своего второго я. Наблюдайте и не вмешивайтесь. Поймите, все, что произойдет с вами, произойдет не с вами! Но вы не актер, играющий роль раба. У нас это не театр. Когда в театре убивают Дездемону, актриса выходит на поклоны, смывает грим и остается такая же как до представления. А вы изменитесь в ходе сеанса! И напоминаю вам, что вас ждет сюрприз.

Мне кажется или она действительно произносит последние слова с намеком на интимность? Что тут скажешь? Я снимаю свитер и спрашиваю:

— Все записываем?

Она соглашается. Мне неловко, потому что мой половой орган находится в полуэрегированном состоянии с тех пор, как мы поднялись по лестнице. Я неуверенно отстегиваю джинсы и прошу:

— Можно выпить пятьдесят грамм, Милена Деяновна? Лучше сто!

— Нельзя! Алкоголь — простой и надежный, но обманный способ. Это не вы сами, а алкоголь меняет ваше сознание. Когда его действие закончится, все будет как раньше. И скорее всего хуже, чем до употребления.

— Вы уверены?

— Я профессиональный психолог. Пожалуйста, переодевайтесь, — она отходит и глядит в темное мокрое окно. — Ой, минутку... извините, — Милена возвращается, застегивает ошейник и гладит меня по щеке. Прикосновение её рук очень приятно. — Пропустите ленту под ошейником и завяжите шнуром на талии.

— Вот так, готово, — сообщаю наконец "психологине".

Она оборачивается и осматривает меня с головы до ног. Взгляд задерживается на нижней части ленты, которая явно оттопырена. Лента едва прикрывает опухший, значительно удлиненный половой орган, готовый к полной эрекции, от которой я удерживаю его с помощью необычайной силы воли.

— Напоминаю, вы обязаны выполнять все указания и помнить о недопустимости эякуляции! — говорит Милена Деяновна строгим холодным тоном. — Идите за мной.

Мы возвращаемся в зал с камином. Классическая музыка, игравшая до нашего ухода, заменяется темой из фильма "Эммануэль".

Единственная активность проявляется у превратившейся в рабыню Насти. Она одета как и я: белая полоса ткани, свисающая с белого ошейника, прижата к животу алым шнуром, едва прикрывает лобок. В руках у девушки поднос с чашками и огромный бокал, наполненный... презервативами. Она проходит мимо участников сеанса, ведя себя скованно.

"Психотерапевт" берет ситуацию под свой контроль:

- Настя, помогите мужчинам избавиться от лишней одежды. А вы, Георгий, обслуживайте дам. Уважаемые господа, - она говорит уже "клиентам" каким-то странным тоном голоса, - освободите свою внутреннюю сущность, ведь мы здесь для этого собрались!

Удивительно, но после этих слов дело начинает двигаться.

И вот уже Рыжий прыгает на одной ноге и снимает брюки. Настя помогает ему не упасть и затем приседает, чтобы снять трусы с мужчины. На ягодице девушки видна татуировка в форме штрих-кода: черные полосы и красные цифры, напоминающие номер телефона.

Против всех моих ожиданий самой пассивной оказывается не Холодная Статуя, а Колхозница, стоящая неподвижно как половина известной скульптуры без серпа. Статуя зависает на шее у Качка и поддерживается его сильными руками под задницей.

Я поражен тем, что происходит. Участники сеанса двигаются так быстро, будто они наркотизированы чем-то возбуждающим. Или их облучают невидимые инопланетные волны. Рыжий, в белой сорочке с бабочкой единственной одеждой на нем, приближается к Колхознице с эрегированным членом и протягивает руки к ее груди в форме арбузов. Она отступает и шепчет что-то похожее на "уйди, очкарик!". Очкарик не отступает, а наоборот, настойчиво обнимает ее пышную фигуру, ласкает грудь и округлую попу, приказывая мне: "Не стой бездействующим, сними у нее трусы!" Я сомневаюсь и смотрю на Милену. Она делает незаметное движение глазами и кивком головы указывает мне выполнить приказание Рыжего.

Я засовываю руки под платье в поисках резинки трусов на широких просторах задницы и тяну их вниз, пробираясь пальцами сквозь густые кудрявые волосы. Колхозница сопротивляется, но не зря говорят, что двое мужчин всегда одолеют одну женщину. Наша команда побеждает. Внезапно она перестает сопротивляться и застывает с изумленным возгласом: "Ого!"

Короткие шорты, сравнимые с чехлом от танка, сползают на пол. Она переступает через них и приближается к Статуе, которая успела обнажиться, ее губы сверкают так же гладко, как у маленькой девочки. У Статуи, которую зовут Катерина, по венерину холму к верхнему уголку ее губ спускается аккуратная узкая линия коротких волос. Теперь я понимаю, что мои друзья называли "парикмахерской линией".

Это зрелище вызывает у меня неудержимое возбуждение. Шелковый шарф черного цвета соскальзывает с эрегированного члена. Забыв о своих обязанностях, я пытаюсь закрыться, но Милена предупреждает меня пальцем.

Рыжий человек быстро раздевает Колхозницу, которая не отводит глаз от "парикмахерской линии". Платье летит в сторону и она остается в белом ажурном бюстгальтере. Я думаю: "Возможно, он сделан из кевлара, потому что обычное кружево не выдержит такого веса груди". Но меня не поражает огромная грудь, а непроходимые темные заросли внизу живота.

- Я тоже хочу такой же! - требует Колхозница, глядя на Статую. И она берет меня за плечо: - Сделай мне также красиво! Ой, а у тебя там все также гладко?

Вот это поворот событий! Я ищу Милену взглядом и подхожу к ней. Взглянув на мой стоящий член, она объясняет мне, где можно найти нужные принадлежности. Я отправляюсь и нахожу все необходимое аккуратно сложенным в коробке в ванной комнате.

Я возвращаюсь. В гостиной Джейн Биркин стонет "Je taime... moi non plus". Статуя-Катерина разводит ноги на диване, Качок стоит на коленях и ласкает ее языком. Настя пытается одеть презерватив на большой член Качка, но, кажется, не может найти подходящий размер, потому что на ковре лежат распакованные пакеты и порванные резинки. "Психологиня" предлагает: "Попробуй сделать это ртом". Заливаясь румянцем, "рабыня" следует ее совету. Удивительным образом она справляется с этим с первого раза! Она остается на коленях, засовывает руку под белый шелк и другой рукой ласкает стоячий сосок.

— Настя, если ещё раз не будешь заботиться о себе, то получишь наказание! — приводит её в чувство Милена. — Георгий, почему вы стоите? Камилла вас ждёт!

Действительно! Это местечко называется Камиллой, она только что так себя представила...

"Что же начать сначала?" - думаю я, глядя на густую шевелюру в форме треугольника, такую плотную, что даже трусов не нужно. Удалить эти густые растительные покровы бритвой не получится: пробовал сегодня на себе. Пока не сообразил использовать триммер вначале, мучился.

Раскладываю полотенце и ставлю на него Камиллу-Колхозницу. Триммер жужжит у меня в руке тихо, почти беззвучно, но ощущается его вибрация как-то особенно. Скашиваю "сорняки" сверху вниз. Заканчивая последние штрихи, замечаю, что открытые объемные складки кожи мокрые и скользкие. И запах! Приятный, не могу сказать, на что похожий, но хочется его вдыхать! Поднимаю глаза: клиентка стоит с блаженным выражением лица. Наверное, это потому что Рыжий все-таки снял у неё бюстгальтер и занимается эпатажем с пышными грудями?

Теперь можно приступить к бритью. Что здесь в тазике, пена? Не угадал, это гель. Беру полную горсть и распределяю по обрабатываемой поверхности. Гель смешивается со соком Камиллы, отчего становится ещё скользким. Опустившийся член встаёт так, что сердцебиение ощущается в нём колокольным звоном.

Заканчивая бритье, вижу, что я "рабским" усердием удалось сбросить абсолютно каждый волосок. Вместо "грязного пути" - гладкая женская кожа! Ну всё, думаю я, конец... Волосы уже не вернуть!

Однако никаких репрессий не последует. Колхозница ласкает мои волосы и говорит, что ей так нравится.

Завершающий этап процедуры - нанесение специального лосьона после бритья. Однако, в конце я почувствовал, что мой член готов взорваться: мошонка поднялась вверх, а яички сжались к его основанию. Камилла же испытывает такое обильное выделение, словно ручей.

Поднимаясь с затекших от долгого сидения на корточках ног, едва не упал: Рыжий делает такую резкую наклонку Колхознице, что она головой стукнулась мне в живот. Толчки от движений Рыжего в ее лоно передаются и мне. Губы касаются головки, потом сомкнутся вокруг неё - это первый раз в моей жизни! Это невероятно приятно, однако чьи-то руки прерывают наше удовольствие: Настя вмешивается. Она делает это не просто так, а с поручением от нашей "психологини":

- Георгий, Милена ждет тебя. Я провожу,- она говорит это, "уставившись на ствол", а не в глаза...

Мы поднимаемся на третий этаж. Я вежливо пропускаю девушку вперед, чтобы еще раз полюбоваться симпатичной молоденькой попкой, на которую почему-то нанесли штрих-код.

- Вот здесь,- она указывает на дверь. И добавляет почти шепотом: - Удачи вам...

За дверью - большая комната с кроватью, покрытой черным шелковым бельем, и подиумом, в который встроена огромная ванна. В комнате царят цветочные ароматы. В белой жидкости, наполняющей ванну, плавают розовые лепестки. "Это же молоко,- понимаю я,- а не обычное шампанское!"

- Подойдите, Георгий,- манит Милена рукой,- сделайте мне массаж ступней.

- Я... я не умею...- отвечаю я, опускаясь на край ванны.- И к тому же... неужели мои рабские обязанности не закончились?

— И разве я не сняла с вас оковы? — она поднимает ногу и прикладывает ее к моим бедрам. — Делайте все, что умеете. Всему приходится научиться в первый раз, правда? Вы же не были цирюльником раньше сегодня? И вы прекрасно справились!

Я начинаю аккуратно массировать ее изящную ножку. Милена подсказывает, что лучше всего начать с пальцев. Ее пальцы такие нежные, ухоженные, словно светятся изнутри. Мне хочется не просто массировать их руками, а целовать каждый палец. Подношу ножку к губам и поочередно целую каждый пальчик, начиная с трогательного мизинца. Гляжу на женщину: она закрыла глаза и глубоко дышит — при каждом вдохе поднимаются светло-шоколадные соски на белой коже. Я вынимаю другую ножку из теплой воды и снимаю розовый лепесток губами. Целую пальцы, которые благоухают молочком.

— Давайте разберемся, что мешает вам устанавливать отношения с женщинами, — предлагает Милена, не открывая глаз. — Чего вы больше всего боитесь? Попробуйте вспомнить.

Я пожимаю плечами.

— Кажется, я ничего не боюсь... Просто стесняюсь... — отвечаю, прерывая поцелуи.

— Возможно, у вас были неприятные моменты в детстве или подростковом возрасте? Обиды со стороны девочек?

Вдруг на поверхность выныривает то, что я старательно забывал и запихивал в самые темные уголки памяти. И я запихал это так хорошо: все эти годы об этом не думал!

— Ну... Было дело в школьном походе. Вечером, когда все успокоились и устроились в палатках, я сидел с Леной, одноклассницей, под самым темным кустиком. Мы целовались и больше ничего не делали. Она не давала мне прикоснуться к ее груди и тем более — коснуться между ног. Но у меня встал... — улыбаюсь я, — как и сейчас.

Милена открывает глаза и прикасается нежной ступней к твердому члену.

— Итак, что произошло дальше?

— Затем наша замечательная классная вылезла из своей палатки. Она отошла на несколько шагов и села писать, всё еще полусонная и не заметив нас. Мы с Ленкой остались замереть. Я не мог разглядеть ничего конкретного, но звук струи в тишине ночи был громче, чем проходящий поезд. Это так повлияло на меня, что я сразу же кончил...

— И что в этом такого?

— Я был в тонких шортах без ничего под ними. Плавки высыхали после купания вечером. Ленка почувствовала мои судороги, да и запах спермы распространялся в свежем лесном воздухе. Она соединила все факты и вскочила, обозвав меня дураком и эксгибиционистом. Это было последнее слово в наших отношениях.

— А что с другими?

— С другими тоже всё закончилось. Или, вернее, никогда не начиналось...

— Подсознательно вы опасались позора. Но наша встреча показала, что это напрасные страхи. Не каждый смог бы выдержать такие испытания, - сказала "психологиня", а затем добавила без перехода: - Помогите мне встать.

Я помогаю ей выйти из ванны. Она стоит передо мной, капельки воды словно молоко, словно Афродита, только что рожденная из пены морской.

— А почему вы стоите? Вытирайте меня, испытания еще не окончены.

Я протягиваю полотенце, но "богиня" легко шлепает меня по руке.

— Давайте попробуем по-другому.

— ??? - смотрю на нее с недоумением.

— А если я попрошу языком? - шепчет она.

Ого! Какая просьба! Можно ли было об этом даже мечтать? Сквозь колебание начинаю прикасаться губами к затылку - у нее короткая причёска и волосы не мешают. Постепенно опускаюсь все ниже и ниже, до симпатичных ямочек над попой. Милена поворачивается.

О, какая у нее нежная кожа на шее!...

— Не пропускайте грудь, — указывает она рукой на мою голову, когда я отклоняюсь от основной линии.

Я уделяю особое внимание ее соскам, моя Афродита дышит прерывисто. Когда достигаю впадины пупка, не могу устоять и делаю скромный поцелуй, затем взгляд поднимается.

Милена поворачивается спиной.

— Продолжай... прошу тебя!..

Я слизываю молочные капельки с ее ягодиц. Женщина изгибается и разводит руки.

— Ну же, продолжай... смелее... — шепчет она.

Мой язык проникает в ущелье и касается теплой звездочки. Милена задрагивается. Она двигается попой ко мне, словно насаживаясь на кончик языка, и стонет: "О Боже, так хорошо!"

Расставив ноги шире, она нагибается и опирается руками о борт ванны. "Здесь самое важное", — шепчет она. "И там нужно!"

Ох, как она пахнет! Нет, она исходит благоухание! Просто потрясающе! Я скользну кончиком языка по горячей и дрожащей плоти, раздвигая налитые створки. В роте наполняется сок, вкус — особый, что-то вроде фисташкового. Натыкаюсь на что-то твердое и горячее, и Милена охватывает волна дрожи.

"О Боже, я должна закончить!" — почти плачет она, стонет и извивается. Колени подгибаются, она без сил опускается на пол. Беру ее на руки и несу к черной шелковой кровати. Милена обнимает меня за шею, слегка щелкает ошейником и... плюх! Тонет в молоке.

— Ты свободен, Димочка! — объявляет она. — Сессия окончена...

Милена лежит головой на моей груди и играет нежными пальцами с яичками в сжавшейся мошонке.

— Вы сказали, сессия окончена. Как же остальные участники группы?

— Ты так ничего и не понял, — шутливо говорит она. — Сеанс был индивидуальным! Только для тебя! Остальные — профессиональные актеры, а Настя — моя помощница.

— Вот это да... — только и смог вымолвить я. — Но зачем?

— Потому что ты мне очень понравился там, у Петровича. Я приличная женщина, первая не делаю шагов к сближению, а твои проблемы стали хорошим поводом для знакомства. Понятно теперь?

Я киваю и ласкаю упругую женскую задницу.

— Если так, то добро пожаловать в рай! — она встает, перекидывает через меня ногу и плавно опускается на напряженный член.

Тихо звучит песня «No Ordinary Love» в исполнении Шадэ...

• • •

Я сидел у Петровича в переполненном баре на своем любимом месте у стены, пил кофе и смотрел в телефон, выбирая контакт одной из подружек для отдыха на выходных: весна, апрель, все цветет и расцветает, гормоны бушуют. Кто-то коснулся моего плеча.

— Такая толчея... Можно присоединиться к вам? У стены, я худенькая, не помешаю... — милая блондинка с стаканом молочного коктейля напоминала кого-то.

Я пожал плечами:

— Ничего не мешает, девушка. Хотите, могу поделиться половинкой табурета?

Девушка с удовольствием села рядом, прижавшись к мне теплым бедром.

— Простите... Меня зовут Яна, учусь на факультете психологии, третий курс. А вы?

— Я Дмитрий, физический факультет, старший преподаватель.

— Невероятно! Никогда бы не подумала, что вы так молодо выглядите!

— Яночка, мне нужно вас похвалить, чтобы завоевать ваше доверие,— ответил я и мы засмеялись. — После этого можно пригласить в более приличное место, где можно отдохнуть или даже повеселиться.

— Приглашаю, здесь мне не очень комфортно...

— Ладно, тогда поехали. Антилопа ждет у входа, — я помог ей встать, протискиваясь через толпу студентов и провожая впереди себя, чтобы выйти на улицу.

На выезде из кампуса Яна нахмурилась.

— Сегодня пятница, везде такой гам и сует...

— Знаю местечко, где никого точно не будет, — я положил руку ей на колено. — Поехали?

И мы отправились ко мне. Она не убрала руку с бедра, а наоборот прикрыла своей. Медленно опускаясь по сиденью, она подтягивала мою ладонь все выше и выше, пока пальцы не оказались зажаты в горячем и слегка влажном пространстве. Хорошо, что у моей машины автоматическая коробка передач: я спокойно продолжил ехать до дома одной рукой.

Мы вошли и сразу же начали целоваться, спешно раздевая друг друга. Вместе мы зашли в душ и с удовольствием начали мыть друг друга. Мой стояк был таким, что мои зубы зазвенели. Когда Яна повернулась к спине, я заметил татуировку в виде штрих-кода на правой половинке ее задницы: черные полоски и красные цифры, похожие на номер телефона!

— Настя?!! Это какой-то сюрприз! — сказал я, наклонив ее и глубоко проникнув в горячие скользкие глубины...

Под утро, когда мы, наконец, решили отдохнуть и поспать, Яна-Настя сказала:

— Привет от Милены Деяновны. Она просит передать, что ожидает тебя на консультации. Она хочет узнать о психотерапевтическом сеансе.