История давно минувших лет. На море без мужа или Эро истории

Рассказ основан по следам воспоминаний нашей пожилой соседки. Мы перевалившая за 40 пара, Дима и Поля, немного «подобревшие» на фоне КОВИД пандемии, имеющие некоторый опыт по разнообразию семейного заезженного секса. Также, живем в нашем маленьком, но очень уютном городе Н-ске МО, где мы все об всех знаем и муха не залетит и вылетит, чтоб через пару часов не стало достоянием «общества».

В один из сумрачных дней ноября 2019 года мы услышали вой сирены скорой помощи в нашем дворе многоэтажной застройки. Как оказалось позже, был обширный инсульт у нашего соседа преклонного возраста и, к сожалению, не сумел выжить. У врачей было подозрение, что это следствие КОВИД-а. Мы эту чету (Любовь Николаевна и Андрей Васильевич) особо выделяли в нашем дворе, очень приличная, достойно всегда ведущие себя, способные практически любой бытовую склоку у соседей «замять». Короче, очень уважали и любили их. И помогали соседке как могли пережить несчастье (к сожалению, Любовь Николаевна тоже ушла от нас в сентябре 2022 в результате очередного острого приступа болезни почек, но я успел показать ей сей манускрипт и получить одобрение на публикацию в данном виде).

Конечно, их дети и внуки старались как можно чаще навещать бабушку, как это вообще возможно, когда все разбежались в разные города и в условиях КОВИД-а. И нас, как соседей по лестничной площадке, попросили приглядывать за ней, ну а моя жена была рада оказать такую услугу как дань уважение к ним... Короче, навел «пургу», всё-таки это портал с эротическим, а не драматургическим уклоном...

И вот, осенью 2021, наша соседка попросила помочь ей с уборкой маленькой комнаты — её младшая дочь очень сильно поссорилась с мужем, подала на развод (офтоп: она чуть младше нас, и как я с женой мирили/шпили её с бывшим — это отдельный рассказ, но подтолкнула и попросила «помочь» нас на данное действие именно Любовь Николаевна) и хотела на время вернуться к маме, переждать, так сказать, но взвалив уход уже достаточно взрослых детей временно на мужа. Вот разбираем «зачуланенную» комнату, постепенно приводя её в порядок. Осталось практически ничего и на последнем рывке, в дальнем углу увидели небольшую картонную коробку, похоже, она специально была скрыта от глаз. Любовь Николаевна сразу же попросила передать эту коробку ей и отнесла в большую комнату. Мы не придали этому значения и продолжили уборку и примерно через полчаса все было закончено.

Когда бы закончили, Любовь Николаевна попросила остаться нам на чай. И вот мы сидим, пьем чай, а хозяйка все смотрит на коробку, как бы желая открыть и при этом смущаясь. Поля спросила у неё, что такого в коробке. В ответ: фотки, наши с мужем фотки и наших друзей. Ну фотки как фотки, в чем здесь прикол... Любовь Николаевна посмотрела на нас, и как бы говоря «была-небыла», открывает коробку и там реально, действительно фотки. Фотки из далекого уже сейчас конца 70-х начала 80-х 

годов (сразу сообщу, что ничего особо пикантного для сегодняшнего дня там не было).

Но что бросалось в глаза — фотки сделаны в Грузии, часть в Тбилиси, часть в Батуми и Кобулети, отдых в Бакуриани. При беглом просмотре я замечаю, что фотки эти специально отобраны от «семейного архива», так как на этих фотках присутствуют один и тот же состав в разной комбинации, похоже, что фотке отсутствовал тот, кто снимал.

Состав был для нас знаком по семейному альбому, которые мы иногда просматривали у неё, когда мы заходили к ней на чай посидеть, поддержать — там две грузинские четы, друзья соседки и её мужа. Они были прикомандированы в Тбилиси по работе в 80-ые года, там и познакомились. Я ещё тогда заметил, что с какой любовью, бережностью показывала свои архивные фотки того периода жизни. Но в семейном альбоме там все чинно, а здесь...

Нет, похабщины на фото не было, и хотя на первый взгляд ничего такого, но когда присматриваешься, особенно когда рассматриваешь несколько фотографии с одного места, то понимаешь, что... Что у них были отношения, скажем так, далеко не только дружеские. Я поднимаю глаза и смотрю на Полю — вижу, что те же подозрения и у неё. У нас культурный шок — наш маленький город все обо всех знают, мы подозреваем, что про нас тоже за нашей спиной кое-какие пикантности рассказывают.

Любовь Николаевна посмотрела на нас, конечно, она все поняла, и сказала, что если нам интересно, то может рассказать про этот период их жизни, которая немного отличается от «официальной», в том числе и как познакомились и «подружились» они в условиях «в СССР секса нет, тем более извращенного». Тем более, что она о нас много чего пикантного знала, а также знала, что мы выгодно отличались тем, что особо языком «не чесались» о чужих жизнях. Мы, конечно, очень удивились о её осведомленности, но потом поняли, что особо и не шифровались и для, как оказалось, неординарной и в сексуальной жизни четы ничего не ускользнуло, тем более что, как сказал, они были «соседи рядом», «одно-лестнично-пролетные». В любом случае, у нее было к нам доверие, и оно все решило.

•  •  •

Я и Поля приготовились слушать Любовь Николаевну, понимая что услышанное далее рассказ достаточно неординарным для того времени описанием приключений. Но то что мы услышали, превзошло все наши ожидания. Некоторые моменты особенно удивили меня, так как часть детства (школьные годы, средние и старшие классы, вплоть до развала СССР) пришлось провести в Батуми и считал, что так или иначе знаю эту страну.

Любовь Николаевна предложила нам ещё раз по чаю и кофе, немного накрыла стол на скорую руку и принялась неспешно рассказывать эту, пикантную часть их с мужем истории, но для начала немного сконфузила нас:

— Ну, дорогие мои молодые соседи. Я знаю, что особо вас не смогу удивить, учитывая то, что знаю о вас. Да-да, не удивляйтесь, этот город слишком мал и 

некоторые слухи про ваши маленькие шалости дошли и до нас.

(Мы, я и Поля переглянулись, удивляясь, что она имеет ввиду)

Она продолжила:

— Мой муж, покойный, случайно подслушал разговор между нашей Иринкой и Сергеем (это супружеская пара, соседи на первом этаже) про ваше приключение с её подругой Мариной, кажется так её зовут. Они имели неосторожность говорить это во дворе и так увлеклись, что не заметили, как мой Андрей проходил мимо них. Андрей тогда ещё им замечание дал, чтоб такие разговоры лучше в дома вести, не дай бог не тем в уши попадет. И то, что к вам очень симпатичный молодой человек на ночь остался, тоже знаю. Стены то у нас на кухне и в ванной звук достаточно проводят, а тогда я сидела на кухне, не могла никак уснуть и читала книгу, чтоб не мешать моему Андрею спать. Хрущевка одним словом. Я все слышала, когда вы там шум гам ночью устроили, бегая туда сюда. А утром я не утерпела, каюсь, любопытство, и выдела как провожали гостя... Эх, Андрея не вернуть...

Здесь возникла пауза, так как на воспоминании об Андрее она немного запнулась, но спустя пару минут продолжила, смахнув слезу, продолжила:

— Не переживайте, о ваших приключениях мало кто знает. И не надо этого стыдиться, Поля, и рада за тебя, что Дима рядом с тобой в этих приключениях. Это одна из резонов, поэтому и решилась вам рассказать про нашу историю, запечатленной частично на фотках. Это были несколько очень ярких годов из нашей жизни. В то далекое уже время, в конце 70-х, моего мужа командировали по работе в Тбилиси (не обессудьте — специально опускаю вид и род деятельности здесь и далее по тексту у главных героев). Там срочно понадобился узкопрофильный высококвалифицированный специалист; пришел приказ из министерства и головная организация выбрали моего Андрея. Тогда мы в Москве жили и переезд в Тбилиси не особо, мягко говоря, радовал нас. Партия приказала, отказывать было нельзя. Хорошо, что в Москве жили у родителей Андрей, квартиру не потеряли. И хорошо, что мы тогда поехали...

Переезд в Тбилиси произошел произошло практически сразу, вместе, зимой, после новогодних каникул. Было немного странновато, в Москве снег, яркая погода, а Тбилиси встретил ненастной погодой, мелким дождем, переходящим в снег, пронизывающим ветром, и непреложным желанием было поскорее куда-то укрыться в тепло...

Квартира от организации уже была выделена, так что по прилете мы сразу заселились. Это была квартира в новостройке, достаточно далековато от центра, но близко как к метро так и к работе. Минимально обустроенная: газовая плита, стол на кухне, пару табуреток, лежанки и всё. Единственное, слишком рядом к трамвайным путям. Детей распределили кого в сад, кого в школу, но пришлось просить через организацию мужа, чтоб близко от дома. Тогда в Тбилиси много русских школ было. Муж стал постепенно вливаться в коллектив на работе. Соседи оказались очень хорошими. Всё-таки южная страна и люди 

тоже теплые. Очень помогли на первое время, особенно, обустроиться...

Меня очень тяготила, что, как специалист, не могла устроиться на работу. Вы же знаете, что я была учителем языка. И оказалось, что в тогдашней Грузии без блата и взятки никак. Предложили поработать учителем астрономии, пришлось согласиться, чтоб не потерять стаж...

Любовь Николаевна остановилась, чтоб подлить нам немного чая. Указала на печенья.

— Пожалуйста, угощайтесь. Поля, если не трудно, принеси стакан воды мне.

После паузы, дождавшись, когда Поля вернулась из кухни с водой, продолжила:

— Так вот, никаких особых проблем не было, мы впервые жили в трехкомнатной, да, не удивляйтесь, в 3-комнатной квартире и, впервые, отдельно от родителей. Организация, куда прикомандировали мужа, располагала квартирным фондом.

У меня на лоб глаза вылезли — когда моего отца командировали в Батуми, нам в начале выделили место в общежитии. Только через год дали квартиру, и то 2-комнатную. Это заметила Любовь Николаевна:

— Я знаю что это немного нереально звучит, особенно в тогдашнее время, но работа мужа шла по особому контролю от министерства, поэтому организация оказывала максимальное содействие.

Но это я отвлеклась, вот наступило лето. В Тбилиси летом, как знаете, слишком жарко и душно. Все разбегаются куда могут. Мы ещё тогда приехать не успели, как один из сослуживцев мужа посоветовал попробовать достать путевки для детей в лагерь на курорт Уреки загодя, ещё в марте-апреле. Дима, ты же знаешь, что там черный песок, прилипает ко всему магнитному, и к железу, очень полезный для здоровья, а мой старший имел проблемы с сердцем, шумы какие-то. Ну как посоветовал, не бескорыстно конечно — его жена работала в кадрах, и могла посодействовать при определенных условиях. Короче, достали две путевки для детей на месяц, на июнь-июль, так как на июль-август уже ничего не было, ну чуть-чуть тоже пришлось и заплатить мимо кассы. Ну формально получилось, что старший по направлению врача, а младшая так, прицепом, но тоже формально по направлению. И мы ещё не знали, насколько нам тогда повезло, потом мы старались летом детей отправлять в Уреки, но не всегда получалось...

Тогда ещё младшей, Тани, для которой мы и стараемся и готовим комнату, ещё не было. Мы решили остановиться в Кобулети, что очень близко от Уреки, куда муж тоже выбил путёвки на отдых для меня и себя в один из санаториев союзного значения, не помню точно название, то ли Центросоюз или что-то такое, это в Кобулети, тоже на месяц, тоже на тот же период. Он тогда попросил замолвить словечко своего начальника отдела в Москве, где он работал до переезда в Тбилиси, когда сдавал квартальный отчет по проделанной работе — тогда комиссия из головной организации приезжала на инспекцию в конце апреля. Но, подозреваю, что больше их рестораны и местное гостеприимство интересовали, так как Андрей всю неделю вместе с местными и членами комиссии из Москвы подсаживали печень вечерними застольями. Я уже стала бояться, что муж у меня в 

зависимость от алкоголя уйдет. Но комиссия уехала, и все стало на свои места, зато путевку выбить сумел...

Я посмотрел на Полю с улыбкой, вот времена были, вспомнил анекдот там про очередь на машину, которую через десять лет нужно забирать, но записываться для этого нужно сейчас, мужик выбирает на вечер, так как утром тогда сантехник придёт, он тоже через 10 лет что-то там чинить должен.

Здесь Любовь Николаевна прервалась и предложила чуть-чуть выпить покрепче, чем чай. Видно было, что рассказ ей непросто даётся. Я предложил попробовать кофейный либо клубничный ликер, которые недавно привез из моей командировки в Италию. Тем более, что к чаю идёт. В итоге, дамы решили пригубить кофейный ликер, а я коньяк. Одна нога здесь, другая в нашей квартире, и благородные напитки уже разлиты по рюмкам.

Любовь Николаевна посмотрела на меня и взглядом попросила произнести что-то, чтоб дальше удобно было дамам пригубить напитки. Я поднял свою рюмку:

— Любовь Николаевна, Поля, если вы позволите, давайте выпьем за наши воспоминания.

— Конечно, за воспоминания, спасибо за тост. Тем более только это и у меня осталось, да и то постепенно забывается. Что касается сегодняшнего вечера, всегда желала с кем-нибудь поделиться с тем, что сейчас вам рассказываю, но всегда боялась, что подумают, вот два уважаемых человека и что творили. Не знаю, вы сейчас поймете или нет, но мы, когда уже в возрасте, любим рассказывать молодым про свои дела в юности. Но желание рассказать про этот опыт тоже рвалось наружу. И вы попались те самые, кому могу довериться и... Излить душу.

Мы некоторое время смаковали в тишине напитки. Потом Поля спрашивает:

— Любовь Николаевна, значит неделю постоянно пили, когда комиссия приезжала? Мы когда год назад были в Батуми, там Дима случайно встретил своих школьных друзей, местных. Могу сказать, ничего не изменилось. Пару дней было что-то нечто, хорошо, что у всех дела были и работать нужно было...

— Да, муж практически не просыхал, утром отчеты — осмотры, вечером культурный отдых, если это можно так назвать. Ну, единственное на выходных экскурсии устроили по городу. Но давайте вернемся. На чем остановилась?

— Вы сказали, что детей собирались отправить отдыхать на море в лагерь в селе Уреки, а сами с мужем — в Кобулети — услужливо подсказала моя жена.

— Да, конечно, так и случилось, но с одной поправкой, роковой поправкой — мужа вызвали в Москву срочным образом, так что он нас отвез на море, помог разместиться и сразу же обратно в Тбилиси и затем в Москву. Хотя вызывали на неделю только, но на отдых приехал только на последней неделе, и то всего на несколько дней

— А почему роковой?  — поинтересовалась Поля, хотя она, как я, уже поняли что будет дальше. Больше для проформы, чтоб поддержать беседу.

— Поля, она была роковая, потому что тогда впервые изменила мужу, сперва с одним, потом прибавился другой, потом приехал муж...

Подчеркнуто ровно выговорила она и снова замолчала,  

её взгляд был устремлён сквозь Полины, что-то про себя думая или вспоминая, румянец постепенно растекался по её бледным щекам. Я разлил напитки по сосудам, тихо чокнул своей стопочкой по рюмкам дам, действием разрешая посмаковать напитки. Женщины тихо потягивали ликёр. Каждая ушла в свои воспоминания.

— А какое отношение к этим событиям имеют фотки в этой коробке?  — полюбопытствовала Поля,

— Самое прямое — вышла из транса Любовь Николаевна, и отобрала несколько фоток из коробки, там были её фотки в молодости в обнимку то с одним парнем, то с другим парнем, а пару были, где оба парни видны были. Мы их всех хорошо знали, так как часто видели на семейных фотках разных годов, а на этих фотках им примерно по 30 лет, все в самом пике:  — вот это первые фотки из Кобулети, когда я отдыхала практически без Андрея. На этих фотках я с Зурой Иваничем, а здесь уже Гия Давидович, а здесь оба они вместе, а снимал...

— Андрей Василевич, да?  — догадалась Поля, Любовь Николаевна тихо кивнула.

— Можно вопрос, то есть батоно Зура и батоно Гия являются теми, с кем у вас была связь? А Андрей знал?  — спросил я, на автомате выбран обращение батоно, отбросив отчества.

— Дима, Поля, давайте я расскажу вам по-подробнее — видно было, что ликер придал некоторую уверенность Любови Николаевне и собиралась приоткрыть завесу над этой замысловатой историей.

— Поля, ты сказала, что вы в прошлом году отдыхали в Батуми. Ты очень привлекательная женщина, сказал бы шикарная. Неужели тебя там местные обделили вниманием, ничего такого?  — с улыбкой спросила Любовь Николаевна

Я и Поля переглянулись, я кивнул ей:

— Да, я была окружена вниманием, но рядом был муж и его друзья дальше флирта не шли. Но...

— Там был муж сестры моего друга, вот он пёр как танк. Пришлось нам сжалиться над ним.  — с улыбкой сказал я. Поля покраснела как уж, Любовь Николаевна с удивлением посмотрела на меня и включила учительницу русского языка:

— Дима, по построению твоего предложения, я заключаю, что твоя жена с ним переспала с твоего на то разрешения?

— Так и есть, и ситуация требовала, нужно было.

— Ага, меня пихнул на Гоги, а сам приголубил Нину и...  — перебила меня Поля, весь зардевшись.

— А ну тихо-тихо, а ну успокоились. Я все поняла, потом расскажете, если будете желать, пока пойдем дальше. Раз вы уже прошли через это, и даже вкусили, южане приставать умеют, а на море во время отдыха, когда соблазн поддаться возрастает, то становится крайне трудно отказать взаимности, особенно с таким маленьким опытом общения с ними, как у меня было.

Так вот с Зурой я познакомилась в конце первой недели пребывания в санатории. Такой красавец, чернобровый, статный, греческий нос, орлиный взгляд, присел рядом со мной тогда на пляже, совершенно не обращая ни на кого внимания. Да, немного обидно было, что свою долю внимания я не получила,  — вы же видели,  

какая я эффектная блондинка была, и груди на месте и все остальное. Фыркнула и стала переворачиваться на другой бок, спиной к нему, и случайно опрокинула бутылку с водой прямо на его полотенце. Зура посмотрел на меня, стал говорить что-то сперва на грузинском, потом на русском с видимым акцентом и ни черта не понятно снова, и здесь я поняла, что все, попала, потеряла голову. Вероятно влюбилась, а может просто сильно захотела его сильно. День пролетел с ним вместе, вместе купались, потом он пригласил в припляжное кафе. Потом проводил до санатория. И так было целую неделю, пока я, дурачась с ним, случайно не упала и не расцарапала в кровь ноги об заграждение. Да, мы оба тогда под 30 лет, а бегали туда-сюда, как малолетки. Зура бережно поднял меня и я невольно прильнула к его губам. Ту ночь я провела у него — он снимал комнату в частном секторе, для себя и жены, а детей отправили к родителям Зуры в Телави, какой красивый город, но так получилось, что жена его, Нина, моя любимая и хитрющая Нина, отличный врач, буквально за два дня до нашего курортного романа вынуждена была срочно уехать обратно в Тбилиси, её вызвали для лечения одного высокопоставленного чиновника, думала, как мой муж, на пару дней, но застряла до конца. Я её, конечно, тогда ещё не знала, может быть и хорошо что не знала... А деньги за комнату были уплачены вперед и... Если в начале Зура рвался обратно, то после встречи со мной оставил мысль уехать раньше.

Зура был второй мужчина в моей жизни, а затем приехал Гия. И, и,  — стала всплакивать Любовь Николаевна,  — и только они, и на всю жизнь. Оба сейчас там и мой тоже ушел к ним...  — со вздохом, полными слезами в глазах посмотрела на нас, намекая, что все любимые её мужчины ушли из жизни.

Мы снова погрузились в тишину. Крупные слезы покатились по щекам Любови Николаевны. Я снова разлил напитки по рюмкам, посмотрел сперва на Любовь Николаевну, потом на Полю.

— За ваших мужчин, Любовь Николаевна — тихо сказал я.

— Что-что,  — встрепенулась Любовь Николаевна, подсушила слезы, тихо выпила ликер и проговорила — да, они были моими самими хорошими, моими прекрасными мужчинами в жизни. И Андрей, и Зура, и Гия.

— Вероятно, нам нужно идти?  — тихо поинтересовалась Поля — завтра мы к вам обязательно зайдем.

— Детки мои, простите что вас так назвала,  — отозвалась Любовь Николаевна — вам не интересно, что было дальше?

— Конечно, мы вас слушаем, мне лично очень интересно, как вы с Гией познакомились, да Андрей Васильевич тоже же потом узнал, я правильно понял?  — вставил слова я.

Любовь Николаевна посмотрела на меня и улыбнулась.

— Вы ещё и пикантные подробности не желаете знать от пожилой женщины?  — спросила она притворно грозным голосом и продолжила рассказ.

— И для Зуры я тоже была второй в жизни женщиной после жены, мы оба испытывали 

одновременно похоть и великое раскаяние, но никак не могли остановиться, как будто все барьеры были снесены. Любились как кролики, при малейшей возможности. И у меня в номере, и на пляже ночью, и у него.

— А у Зуры мужское достоинство хорошее было?  — снова полюбопытствовала моя жена. "У кого что на уме, ей ещё и по подробнее описание актов подавай" — подумал я, улыбнувшись. Люблю свою жену и такую и этакую.

— Нет, чуть меньше чем у Андрея, но брал он страстью, которое он вкладывал в каждую ночь, которые мы провели вместе. Вот у Гии он был больше, достаточно больше и крупнее.

А как он, Зура, меня брал, жестко, резко, я под ним становилась куклой безвольной. Обыкновенно, он начинал меня целовать, я отвечала, потом не знаю как, но его руки оказывались на моих грудях, потом скользили вниз, и вот, трусы отодвинуты и его член упирается в меня, одним мощным рывком вырывая стон. И как он долго держался. Именно с ним я познала более одного оргазма за акт. Но работал как паровоз, а млела я...  — Любовь Николаевна снова ушла головой в воспоминания.  — Все это было похоже на сон.

— Ну а как с Гией познакомились, если у вас был на полном ходу курортный роман?  — вывела из транса её Поля.

— С Гией все получилось случайно, то есть, первый раз получилось случайно, а потом не сумела остановиться, изменяя сразу и мужу и первому любовнику. Он не был таким видным мужчиной в действительности, но на на фотках выглядит отлично, фотогеничным он был. Он и Зура — друзья с детства, но по темпераменту и характеру — две противоположности. Если Зура — это скала, сама надежность, классический грузинский красавец, статный, верность его только два раза дала трещину, то Гия — это как ртуть, невысокий, но такой, весь мускулистый, его изобретательный, изворотливый ум мог пролезть куда угодно, ещё тот ловелас (но на него мы нашли управу) и если не он, не знаю как вся та история обернулось бы потом. Именно он находил решения из нестандартных ситуаций.

Так вот, когда Гия случайно пересекся в Тбилиси с Ниной (женой Зуры), узнал, что Зура один там отдыхает снимая шикарную комнату. Детки мои,  — обратилась к нам Любовь Николаевна,  — вы, вероятно, не довелось, но по тем временам 3 на 4 метра комната, только две постели, стол, стул, тумбочки, санузел и горячий душ, представляете даже душ!, все это общее в где-то в конце двора — такая комната была шикарной. Узнав про это, он объявил своей жене, своей Элене. Детки,  — на секунду отвлеклась Любовь Николаевна,  — Лена, да, она не была красавицей, а но цену она себе знала. Так вот Гия, это бабник на то время, которого потом мы отучили от этого, объявил ей, что уезжает в срочную командировку по работе куда-то туда, взял отгул на неделю на работе, в три короба наврав про неотложность, и рванул 

в Кобулети. Сотовых тогда не было, связь только по межгороду на почте. И, не имея возможности дать знать Зуре Гия свалился к нам, как снег на голову, заранее узнав адрес у Нины. И моё знакомство с ним была более чем пикантным.

Я тогда была у Зуры, немного выпили, кстати, впервые он меня брал стоя, прислонив спиной меня к стене, так как соседи стали намекать, что слишком часто слышат пружинный скрежет постели и это расстраивает ихнее душевное спокойствие. Оба порядком устали, но из-за необычности позы Зура неожиданно рано кончил, и он стал меня ласкать руками, губами, прошелся по грудям, основательно помял попу, изрядно заново возбудив меня, но в самый ответственный момент его скрутило, и он убежал в санузел, оставив меня одну. Я легла животом на постель, как была голой, думаю, что Зура скоро придет и мы продолжим. Одну ногу свесила вниз, выпятила попу, чтоб немного оторваться от постели и стала себя ласкать там, и так заснула.

Проснулась от того, что почувствовала, что кто-то меня туда целует. Думала, что это Зура, поэтому голову не обернула, но очень удивилась, так как меня впервые кто-то целовал туда. Снова приподняла талию, что дать лучше подход. И стала течь, язык то туда, то сюда, то чуть внутрь, то пройдется по складкам, губкам, то по почке. Поплыла очень сильно, лежу на животе и уже все стало наплевать и почти выкрикнула, чтоб вставили наконец. Удальца не нужно было много раз просить, и с первого же раза засунул свой инструмент. Здесь я поняла, что это и не Зура и не Андрей, а кто-то третий. Но уже поздно было. Меня уже развезло, и стала подмахивать, крик наслаждения стал подходить к горлу, и становилось все труднее сдерживать себя. В его хуй я влюбилась сразу. И ни разу не пожалела, что так случилось.

А как Зура. А никак, когда он вошел в комнату, я не остановилась трахаться, продолжая с силой подмахивать Гие, это потом узнал его имя. У Зуры в глазах стояли слезы, никогда не забуду. А мне было очень хорошо. До сих пор не могу понять, как он сдержался не остановил нас — он просто стоял плакал и смотрел. Потом мне резко стало хорошо от мощных толчков Гии, и на время потеряла сознание.

Пришла в себя от холодного компресса на голове, Зура заботливо гладил меня по волосам и отчитывал своего друга. Гия все время очень сильно извинялся, я уже знала немного грузинского тогда и частично понимала простые фразы. А Гия все время повторял одно и тоже "Прости брат, прости, не хотел". Потом все разъяснилось: со слов Гии, когда он зашел в комнату, увидел шикарную блондинку, ноги врознь, попа выпячена, губки призывно набухшие, Зуры нет, вероятно ошибся дверью. Как оказалось, что Гия очень любит туда целовать (вы не представляете какое это было западло для настоящего мужчины тогда),  

чем поверг в шок Зуру, и увидев такое зрелище, не сумел удержаться, а там уже целый том написан...

Как ни странно, но я не ощутила никакого стыда, Зуре сказал, что негоже плакать, ведь я не его жена, и он не имеет никаких прав на меня, это просто курортный роман, закончится скоро, не переживайте, и не рушите дружбу, а также ваши семьи, а мне дайте любовь, пока есть возможность. И я буду с тобой, Зура, и, прости Зура, но буду и с Гией. Вы оба прекрасны в постели. Так и договорились. Было занятно, что при этом они не желали находиться оба вместе во время акта. Сперва один, отправят меня в душ подмыться, потом другой. Это было как наваждение: ураган страсти в исполнении Зуры сменялся размеренной игрой Гии. Мне хотелось их обоих и много. И относительно маленький член Зуры, и кинжал Гии. Оба по разному возгоняли меня к блаженству. Но тогда никто не мог перебить основную фишку Гии — это поцелуй туда. Именно он был первым, что открыл для меня это таинство, и я тогда впервые сделала мужчине минет. Да это не был мой муж, несмотря что уже почти 10 лет были вместе. Так и трахали они меня поочередно, пока не начались женские дела, а потом и муж приехал... Вы не представляете, как я хотела чтоб они меня взяли вместе, Гия спереди и Зура сзади. Но это случилось уже в Тбилиси, когда все у нас утряслось. Поля, надеюсь, вы меня понимаете, с вашим жизненным уже опытом, и не считаете меняя полной шлюхой и понимаете, почему не могу это рассказать другим, кроме вас.

Любовь Николаевна остановилась, а я и Поля сидели и слушали её, затаив дыхание, переваривая услышанное. Не каждый день услышишь такое, тем более, что Любовь Николаевна, учитель русского языка, перешла на более простое и грубое изложение. Я молча разлил напитки по рюмкам, кивнул обоим дамам и просто выпил залпом. Даже для меня было культурным шоком то, что услышал, одно дело я и Поля, нам привычно, но учительницу Любовь Николаевну в таком разврате никогда бы не представил. Если бы я знал, что это ещё далеко не конец "падшего ангела", то сразу же пошел бы за граненым стаканом.

— Любовь Николаевна, простите за нескромность, но, если я правильно понял, вы познакомились с Зурой в овуляционный период, когда и так желание крышу сносит, да ещё такой мужчина подвернулся, современные исследования показывают, что замужние женщины имеют такую склонность непроизвольного, очень сильного влечения к потенциально правильному любовнику в период овуляции и, вероятно...  — попробовал сумничать я, но наткнулся на жесткий взгляд от жены, и промолчал.

— Дима, прости, не ты сейчас не по делу. А что случилось, когда Андрей Васильевич вернулся, вы же говорили, что он приехал к концу отдыха, и на фото он достаточно мирно с ними находился?  — спросила Поля.

— Нет,  

он все узнал, я слишком любила и уважала своего мужа, чтоб это утаить, не хотела, чтоб за его спиной кто-то шушукался. Я собиралась за все ответить сполна.  — ответила Любовь Николаевна.  — хотя и Зура, и Гия очень деликатно и уважительно себя вели, и не давали Андрею и повода что-нибудь заподозрить. Но я их свела вместе специально, чтоб открыться. В том кафе, откуда началось моё падение в измену. Познакомила. Я ничего не успела сказать, как Андрей почти сразу все понял, да чего там непонятного было, оба моих любовника на меня смотрели влюбленными глазами, хотя старались ничем себя не выдать. Первый вопрос от Андрея был не почему, а кто первый был. Потом когда. Но не задал вопрос почему — на этот вопрос у меня до сих пор нет ответа. И я впервые увидел своего мужа с глазами полных слез. Гия сказал мне, чтобы я ушла к себе в номер санаторий, так как им втроем нужно поговорить, перетереть по-мужски. Не бабье, сказал он тогда, полностью процитировав мои слова, неделей ранее адресованные Зуре, это дело видеть слезы мужчин.

— А что было потом?  — спросили я и Поля почти одновременно.

— Все было, но Андрей — это всегда был как скала, сильным, и таким он был до конца, но детки мои, давайте я эту историю расскажу завтра или послезавтра, я очень устала сегодня и воспоминания меня с головой захлестнули, можно побуду одна. Давайте приходите потом, и я покажу другие фотки и продолжу рассказ

На этом мы попрощались с ней и пошли домой. Секса ни мне ни Поле не хотелось, было немного печально и грустно на душе. В уголках глаз моей жены виднелись слезинки, готовые лавиной обрушиться вниз. Не подозревал, что Поля такая чувствительная оказалась.

— Ты тоже же ведь такой же сильный, как Андрей Васильевич, для меня — услышал я то ли вопрос, то ли утверждение от Поли.

Я нежно обнял свою жены и поцеловал в губы — Да, я всегда буду непрогибаемой опорой для тебя,  — и град слез слетели с её глаз.