Плакат

И что меня тогда занесло на рынок, я не знаю. Просто шёл мимо и зашёл. И нельзя сказать что мне что-то там было нужно. Нет, просто от нечего делать наверно. Просто так, мимоходом. Погода стояла жаркая, я подошёл к ларьку чтобы напиться воды. Взял стакан, отошёл, чтобы не мешать остальным страждущим. Напротив стоял парень и, подозрительно глядел на меня. Я его не знал, а он всё смотрел так, как будто пытался вспомнить — где он меня раньше видел. Я поставил стакан и уже собрался уходить, как вдруг он тихо спросил меня:

— Плакат купить не хочешь?  — Я более внимательно посмотрел на парня вроде — бы на бомжа не похож, и одет нормально, трезвый. Я огляделся, но он обращался именно ко мне.

— Что за плакат?  — Спросил я придвигаясь. Он развернул плакат.

В полный рост в натуральную величину, на нём была изображена Анфиса Чехова (ну тогда мне так показалось что это она ибо похожа один-в-один) стоящая по колено в воде на морском берегу. На ней был лишь белый бюстгальтер, туго обтягивающий упругую, крупную грудь, да что-то вроде платка, наискосок повязанного вокруг её восхитительных бёдер. Загорелая гладкая кожа, очень красивые бёдра, каштановые слегка вьющиеся ниже плеч волосы, крупные губы. Настояшая секс-бомба...

— И сколько ты за неё хочешь?  — Разглядывая плакат, спросил я.

— Сколько не жалко. Красивая она. Да?  — Спросил он почему-то грустнея.

Я был в тупике. Денег у меня с собой было мало. Обижать парня предлагая гроши не хотелось. Я предложил все которые у меня с собой были.

— За триста отдашь?

— Больше нет?

— Больше нет, картинка стоящая, но больше нет. Извини.  — Парень задумался. Я собрался уходить.

— Постой.  — Окликнул он меня.  — Бери за триста.

Я взял плакат. Отдал ему деньги и вновь развернул край плаката чтобы взглянуть. Я хотел было спросить парня что же он его продаёт, но того уже и след простыл.

С пустыми карманами я вернулся домой. Положил свёрнутый плакат на полку в шкафу, а потом мне позвонили и я ушёл. Вернулся я уже поздно, а следующие два дня мне было не до него и плакат спокойно пролежал в шкафу до субботы.

В субботу я зачем-то полез в шкаф, наткнулся на этот самый плакат и решил наконец-то его повесить. В моей спальне напротив кровати на стене, было как раз свободное место. Туда я его и приклеил. До вечера я занимался мелкими домашними делами, потом смотрел телевизор, затем выпив бутылочку пива немного подремал на диване, и наконец — отправился спать.

Проснулся часа в три — потому как сработал будильник Кашпировского. Ничего не видя вокруг себя я на автопилоте метнулся в туалет. Облегчившись я уже не торопясь возвращался в спальню. Как-то сам собой взгляд упал на стену. Сначала, со сна, я сразу и не понял, что плаката на стене уже нет. Я чётко помнил как повесил его накануне, а теперь он исчез. Что-то колыхнулось в комнате.

— 

Что не спиться?  — Раздался в тёмной комнате негромкий, приятный женский голос. Я вздрогнул и обернулся. На левой половине кровати положив нога на ногу сидела она — девушка с плаката.

— Не бойся меня, я не причиню тебе зла.

Я открыл было рот, но сказать ничего так и не смог. Она встала и перешла к окну. Лунный свет отразился от её гладкой смуглой кожи, а белые вещи на ней, казалось засветились. Она провела рукой по волосам и посмотрела прямо на меня. Я даже думать не мог — меня парализовал страх. Анфиса поправила платок, повязанный вокруг, её бёдер и спросила:

— Так и будешь молчать, и молча пялится на меня?

— Ты кто вообще, ты же не...  — я не смог произнести её имя,  — как ты попала сюда?

— Ты спал и я вошла, но не через дверь.

Она кивнула в сторону стены, на которой, вчера висел плакат.

— Хочешь сказать, что ты сошла с картинки!  — Выдавил наконец, я.

— Да.  — Просто сказала она и перекинула ноги поменяв их местами. Кровать заскрипела под её тяжестью. Привидением она не была. Однозначно.

— Это не возможно. Я наверно дверь не запер и ты вошла. Но зачем. И кто ты такая. Ты же не можешь быть Анфисой Чеховой. Ты мне снишься да?

Она не оборачиваясь через плечо спросила:

— Успокоился?

— Нет. Я наверно что-то не то выпил, пиво палёное стали продавать.

— Думаешь это глюки. Я не привидение. Проверь. Коснись меня руками, если глазам не веришь.

Я протянул руку и дотронулся до её плеча. Это было самое настоящее девичье плечо.

— Убедился?  — Спокойно и не оборачиваясь спросила она.

— Кто ты?

— Тебе это так важно знать?

— Вообще-то да... ты в моей спальне, а я тебя не знаю вдруг, ты пришла ограбить меня.

— Ха, пипец как смешно. Посмотри на меня, похоже я так одета специально для грабежа?  — Она снова поменяла ногу на ноге, её кожа матово отсвечивала лунный свет.

— Нет конечно, но это-то меня и настораживает.

— Что именно?  — Она поднялась с кровати.

— Ты такая красивая и...

— И..?

Она подняла одну бровь.

— Сексуальная.  — Наконец произнёс я. Она, улыбнулась.

— Хочешь меня да? Конечно хочешь, меня все хотят. Почему-то все хотят моё тело. Поэтому ты купил плакат!

— Тебя не возможно не хотеть, но... я на самом деле не знаю, почему купил этот плакат, наверно ты мне понравилась.

— Наверно... ах наверно! так ты ещё не решил. Нравлюсь я тебе или нет...

— Конечно понравилась, иначе зачем бы я отдал за тебя последние три сотни. Три своих гребанных сотни!  — непонятно почему я психанул.

— Ты купил меня всего за три сотни!? Хм, стремительно дешевею, даже стыдно.  — Округлив глаза с иронией воскликнула она.

— Извини Анфиса, больше у меня просто не было.  — Сказал я успокаиваясь.

— Ты думаешь что я Анфиса? Поэтому отдал последние деньги за моё изображение?

— Да, то есть нет.... ты прямо её копия но... оно того стоило. Мне нравятся такие...

— Картинки или 

девушки?

— Девушки конечно! Картинка-то так себе, а ты красивая. Я бы отдал больше. Если бы у меня было.

— Значит, не жалеешь?

— Вот теперь точно нет.

— Что ж, постараюсь не разочаровать тебя.

— Не разочаровать в чём?  — Спросил зачем-то я, хотя уже и начал догадываться куда она клонит.

— Будешь делать вид что ещё не догадался?

Лукаво улыбаясь, она обернулась через плечо и посмотрела мне прямо в глаза медленно разводя колени. Я придвинулся к ней вплотную так что наши тела соприкасались и положил свою руку на её ногу, чуть повыше колена. Бедро было тёплым, а кожа шелковистой и гладкой — словно только что из салона. Я всё ещё не верил в происходящее, но мысль: «Когда мне ещё такое присниться» — заставила меня стать смелее.

Я провёл рукой вверх по ноге, она никак не отреагировала. Тогда я окончательно осмелел.

Только подумал: Разве можно так использовать свой сон и, потом сам себе, но это же, МОЙ сон. Она продолжала спокойно глядеть на меня чуть наклонив голову. Я стал поднимать руку выше и одновременно переходить на внутреннюю поверхность бедра. Анфиса молчала, а рука моя добралась уже до края платка.

Она ещё немного раздвинула ноги, и я понял — это приглашение. Пальцы коснулись горячей, гладко выбритой киски. Трусиков на ней не было. Она была уже мокрая и горячая. Слегка раздвинув губки её вульвы я проник во влагалище средним пальцем. Подвигался немного в ней потом добавил указательный. Девушка возбуждаясь начала подаваться тазом на мою руку. Два пальца уже совершенно свободно ходили в горячем и скользком влагалище красавицы и я к двум пальцам добавил третий. Девушка похожая на Анфису тихонько застонала закусив губу. Я осмелел и добавил ещё один палец. Теперь я трахал девушку почти целой ладонью, а она лишь глухо постанывала и держала ноги широко разведёнными. Моя кисть была уже вся мокрая когда Анфису выгнул первый оргазм. Пальцами я ощутил как сокращаются стенки её влагалища. Анфиса свела ноги и удержала мою руку. Я перестал ею двигать и лишь следил за тем как по животу девушки гуляют волны сокращающихся мышц. Прошептав что-то невнятное, она негрубо но с силой оттолкнула мою руку.

— Хватит, пощади меня... я кончила...  — наконец расслышал я её шёпот.

Убрав руку, я обнял Анфису и снова коснулся губами её губ. Она ответила на мой поцелуй, мы целовались вначале легко, а потом жадно — с каким-то жадным остервенением.

Целуя её я начал опускаться губами ниже к её высокой, крупной груди. Одним натренированным движением я избавил её от лифчика. Крупные, темные соски набухли под моими губами, а кожа на её больших но стоячих грудях, покрылась мелкими мурашками. Я повалил девушку на спину. Платок, повязанный вокруг её бёдер, вмиг слетел с её чресл.

Как под гипнозом я приник к её вульве губами а языком старался проникнуть в вагину. Девушка опять застонала и мне в губы ударила горячая волна её соков. Распробовав 

их вкус, я словно потерял голову, как голодный пёс набрасывается на кусок мяса так же и я чуть не рыча от возбуждения мял губами, трахал языком только лишь не грыз зубами этот её безумно вкусный плод. Анфиса сдавила бедрами мою голову в меня брызнул сквирт. Вцепившись мне в волосы Анфиса прижимала мою голову к своей промежности и поила меня собой. Наконец она негромко закричала и выгнулась на кровати дугой всё ещё удерживая мою голову между ног. Она опять кончила. Вольно раскинув ноги она оттолкнула мою голову. Её бедра мелко дрожали. Не знаю сколько мы так пролежали но потом она сама взяла мою руку и положила себе на грудь. Почувствовав под ладонью твёрдый набухший сосок я притянул Анфису к себе и припал к её губам. Мы начинали второй раунд.

Чего у нас только не было этой ночью. Я превзошёл сам себя, а она... она была прелестна — она буквально, выжала из меня всё. Всё что было накоплено у меня за долгие недели одинокого воздержания. Под утро я был вымотан так, будто один разгрузил, вагон кирпичей. Откинувшись на подушку, мы лежали абсолютно нагие, я всё ещё тяжело дышал.

— Теперь ты должен продать плакат.  — Сказала она.

— А если я не хочу. Не продам. Что тогда?

— Мы всё равно больше наверно не встретимся... по крайней мере, вот так.

— Но почему?

— Такие правила и поверь мне, не я их придумала.

— Что за правила?

— Я буду в картинке до тех пор, пока не сменю десять владельцев и с каждым из них я буду делать то же что и с тобой, и все они должны остаться мною, довольны. Ты должен продать меня, или подарить, кому-нибудь, но цену он должен назвать сам, а подарить ты можешь только другу, или близкому человеку.

— А если я этого не сделаю. Что тогда?

— Тогда ты меня убьёшь. Моё существование просто прекратиться. Не делай так. Только к человеку, которого я полюблю сама, и который полюбит меня по-настоящему, я вернусь вновь, потом.

— А можно я подарю тебя девушке?

— Почему девушке?

Мне очень не хотелось чтобы она делала с другими мужчинами то же что и со мной и хотя я особо ревнивым и не был но почему-то в тот момент мне очень не хотелось делить её с мужчинами и тогда я подумал о Свете,  — одной моей подруге, она всегда мне очень нравилась — очень красивая; высокая, стройная с небольшой торчащей к верху грудью и длинными ногами. Света была активная лесбиянка и мужчины её совсем не интересовали, а вот красивые девушки...

— Просто у меня есть подруга, она немного странная, у неё весь дом такими плакатами увешан, и похоже что девушки ей нравятся больше чем мужчины. Я думаю, мой подарок будет вполне уместным к тому же... делить тебя с другой девушкой мне гораздо проще чем с другим мужчиной, и потом, у неё 

на следующей неделе день рожденья.

— Она красивая?

— Да. Очень. Просто эта её странность... Я же говорю — она лесбиянка.

— Блондинка?

— Рыжая.

— Можно. Ну что ж, попробую теперь с девушкой. Начну с рыженьких... только не говори ей ни чего.

Мы ещё долго болтали так лёжа голыми все измазанные спермой и её соками на моей измятой постели, а потом я заснул. А утром плакат был на месте. И только сильно помятая постель в мокрых пятнах со специфическим запахом напоминала мне о ночном приключении. Как мне было не жаль, я все же снял плакат и вздохнув, бросил на него последний взгляд, потом аккуратно свернул...

С тех пор прошло уже два года. Была ранняя осень, возвращаясь с работы я вновь зашёл на этот рынок. Купил всё что мне было нужно и решил пройтись по рядам, где с рук торговали подержанными вещами. На углу возле лотка с домашней утварью, одиноко стояла какая то девушка в куртке на замке, из расстегнутого ворота которой, торчало что-то бумажное, скрученное в трубку. Я внимательно посмотрел на девушку. Она в ответ так же пристально посмотрела на меня и вдруг спросила:

— ПЛАКАТ КУПИТЬ НЕ ЖЕЛАЕТЕ?...