Просто бизнес (Танюша)

Ольга присела на скамейку и, вдохнув полной грудью, расслабленно прикрыла глаза.

Тишина. Птички, какие-то щебечут в ветвях деревьев, покрытых ещё молодой, не успевшей огрубеть, нежно-зеленой листвой.

— Оль,  — услышала она рядом с собой женский голосок.

Ольга улыбнулась, узнав голос Тани, подруги, и не открывая глаза, ответила:

— Ммм?  — Солнечные лучи попадали Ольге прямо в лицо, и она сомкнула веки ещё плотнее,  — Тань, встань напротив. Сделай мне тенек.  — Смешно морщась, наигранно-капризным тоном, попросила Ольга подругу.

— Хмм, Ольга Викторовна! Вот ещё,  — с искусственным негодованием фыркнула Татьяна.  — Я к ней по делу, а она: «Сделай мне тенек! » Загорай. Полезно.

Ольга, наконец, открыла свои большие серые глаза и привычным, красивым движением, средним пальцем убрала со лба челку.

— По делу?  — немного удивленно спросила Ольга.  — Тогда присаживайся.

Высокая, худенькая блондинка Татьяна, была одета совсем легко, несмотря на утреннюю прохладу: тонкая, машинной вязки, кофта с коротким рукавом фиалкового цвета, прямая черная юбка чуть выше колена, на кнопках спереди. Сейчас, застегнутая, лишь до первой трети бедра, между краями юбки, то и дело, показывались её стройные ножки в черных, полупрозрачных то ли чулках — то ли колготках. Белые, обесцвеченные, волосы Татьяны сегодня явно уже подверглись процедуре выпрямления.

— Ого, Танюх, ты с утра уже успела в салон заскочить!  — оценивающе глядя на присаживающуюся рядом подругу, сказала Ольга.

— Долго ли умеючи,  — с напускной гордостью произнесла Татьяна, присаживаясь рядом и закидывая ногу на ногу, отчего правая стала видна в разрезе юбки аж до середины бедра, но Татьяна проигнорировала цепкий взгляд проходившего мимо парня и обратилась к подруге:

— Оль, поехали со мной сегодня.  — Олины брови взлетели вверх.

— Куда?!

— В деревню,  — ответила просто, Татьяна.

— Куда-куда в деревню?!  — удивленно спросила Ольга.

— Угу,  — последовал ответ.

— А что мы там будем делать?  — продолжила вопрос Ольга, без особого интереса.

— Мать попросила съездить бабушкину могилку в порядок привести.

— А родители?

— Да в том-то и дело, не могут они. Отец в Москве, в командировке, мать тоже занята. Иностранные поставщики приезжают. Так что она должна быть на работе. Директор как-никак!

Татьянина мать, настоящая бизнес-леди.

Её муж, Танин отец, глава городской администрации, когда-то, ещё на заре капитализма, помог своей расторопной женушке приватизировать ателье по пошиву женской одежды, когда оно уже практически дышало на ладан.

В одночасье став из простой швеи хозяйкой ателье, Зинаида Михайловна, начала трудится, не покладая рук. С помощью своего небедного и влиятельного супруга, она завезла новое оборудование, набрала толковых девчат и уже через три года вышла с ощутимой прибылью. Постепенно-постепенно ателье превратилось в солидную фирму. Теперь оно занималось не только пошивом женского платья, но и прочими заказами. Спектр услуг был довольно широк; от свадебных нарядов до портьер и гобеленов. Соответственно понадобились и поставщики хороших тканей и всего прочего. В общем, Танина мама была женщина богатая, и Татьяна была представительницей той самой «золотой молодежи», растущей как поросль, в полном достатке, в тени своих небедных родителей. В свои неполные двадцать один год,  

имела уже свою спортивную машину и, собственную квартиру в центре города.

— Поехали, а?  — Татьяна сделала просительную мину, от чего Ольга рассмеялась.

— И Владика своего возьмешь?  — озорно прищурив один глаз, спросила Ольга. Татьяна слегка скривилась — она ревновала своего Владика, даже к уборщицам в институте, а что уж говорить про Ольгу, которая была заметно эффектнее подруги.

— Нет. Только ты и я. Едешь?

— Только вдвоем?!

— Угу.

— И ради поездки в деревню, ты, с утра, в салон смоталась?!  — с недоверием глядя на подругу, проговорила Ольга — Одним, не страшно?

— Я должна быть красивой всегда — заносчиво вскинула голову Татьяна — чего тут боятся?! Утром поедем — после обеда, ближе к вечеру вернемся, так-то тут не далеко.

— Ну, это-то да.  — Подтвердила Ольга,  — А местные?

— Это кто?! Дед Пахомыч что ли!  — засмеялась Татьяна.  — Или дядь Кондрат?

— Если бы только они, а этот...  — Ольга вспомнила давний случай, когда сосед Тимофей, закоренелый алкоголик, земляк и бывший одноклассник Зинаиды Михайловны, увидев их загорающими на крыше пристройки, вознамерился «порадовать» их своим вниманием.

Ольга опять убрала со лба челку.

В отличие от подруги, Ольга, была настоящая брюнетка с богатыми прямыми, чуть вьющимися, густыми волосами, рассыпающимися по плечам и большими, словно бездонными серыми глазами в обрамлении длинных, густых ресниц.

— Да ладно тебе,  — воскликнула Татьяна,  — Кого там боятся-то, они ж там все позапились уже насмерть!  — Таня красноречиво согнула указательный палец и хихикнула.

— Ну, не знаю...  — неуверенно произнесла Ольга — Мало ли...

— Соглашайся,  — Татьяна толкнула Ольгу плечом,  — Едем, там дела-то максимум до обеда. Прогуляемся по воздуху. На могилке марафет наведем, и назад. Поехали, а, тут и ста километров нет!

Ольга, посмотрев на подругу, сказала:

— Уговорила. Едем. Ты на своей машине?

— Ну, да, я же без неё как без ног, вмиг домчимся!  — Татьяна коротко хохотнула.

— Тогда ко мне сначала заедем, я домой забегу, своих предупрежу. Идет?

— Конечно, а мне ещё нужно в супермаркет заскочить. Как раз по пути.

— Зачем?

— Чего ни будь перекусить взять, оно на природе, знаешь какой аппетит...

— А как же твоя диета?  — Удивленно спросила Ольга.

— Ай, да ну её! Диету эту. Один раз живем.

— Да?! А мне помнится, кто-то говорил о вреде лишних калорий.

— Ой, ну, Оль. Можно подумать! Я же не собираюсь торт и гору сдобных булок с собой брать, воды возьмем, пару пачек чипсов обезжиренных. Угу?

— Обезжиренных?!  — недоверчиво спросила Ольга.

— Ну да. Ты же не хочешь пару лишних килограмм нагулять.

— Я нет! Что ты! Куда уже мне.  — Ольга покривила рот и окинула взглядом свои стройные бедра. Джинсы в обтяжку, лишь подчеркивали стройность и длину её ног.

— Ой, кто бы говорил!  — фальцетом произнесла Татьяна.

— Я.  — Сказала Оля, и показала глазами на стоящего немного в стороне дворника-азиата с метлой, который уже пять минут беззастенчиво пялился на Танину ногу. Татьяна игриво перекинула ноги, уподобляясь героине известного фильма и увидев, смущение дворника, звонко рассмеялась...

•  •  •

Татьяна неспешно вела свой новенький «Порш» по недавно отремонтированной 

областной трассе, соединяющей два города.

Татьяна вообще, вопреки присущей её возрасту «безбашенности», была на редкость аккуратным и ответственным водителем, как бы полностью опровергая байки о блондинках за рулем. И где-то по пути, на приличном расстоянии от трассы, располагалась деревенька, откуда родом была Зинаида Михайловна.

Когда Зинаида Михайловна приехала попытать счастье в город и вскоре удачно вышла замуж, перебралась насовсем в Н-ск, Татьянина бабушка, наотрез отказалась переезжать к дочери в город и до самой смерти вела своё маленькое хозяйство.

Жила она одна. Муж её, дед Татьяны, умер рано, погиб — при заготовке леса на него упала береза, ствол, которой они присмотрели на стойки для новых ворот в колхозный коровник.

Татьяна не без сожаления свернула с ровного асфальта на покрытый ухабами проселок, петляющий по полям до самого леса, сплошной стеной темнеющего на горизонте. Там на опушке изрядно поредевшего леса и находилась деревня со звучным названием — Поганкино.

Когда-то это была вполне себе большая деревенька. Её жители работали в колхозе: разводили коров да свиней. Почти все деревенские бабы работали на небольшой ферме, а мужики на расположенной здесь же лесопилке. Но так было лишь до середины 70-х, потом вся молодежь на волне «нового времени» и индустриализации подалась в соседний Н-ск на заводы и фабрики, а деревня постепенно опустела.

Татьяна частенько гостила у своей бабушки — была любимой внучкой. И, несмотря на всю свою юношескую дерзость и независимость, к бабушке относилась с теплотой и любовью. Любила у неё гостить.

Поэтому Татьяна довольно тяжело переживала смерть бабушки. Оля в чем-то даже завидовала подруге. У нее вся родня были городские.

Отец всю жизнь работает в институте — декан, мать — главврач в больнице

А Бабушка и дедушка, (родители матери) живут на соседней улице.

Так что для того, чтобы попасть в гости к бабушке, Оле не нужно было никуда ехать, и она завидовала подруге, потому, что та могла почти на все лето уехать из дымного и душного города и провести время на природе, гуляя по лесу и купаясь в речке.

Впрочем Оля думала так, лишь до того момента, пока не закончила школу, потом началось: институт, друзья, подруги, парни... парень...

Спортивная машина с трудом справлялась с сельскими колдобинами и частенько царапала днищем сухую и твердую почву нечерноземья.

Впереди, наконец-то, показались покосившиеся избы.

Многие из них были с заколоченными накрест окнами и дверями, с обветшалыми, часто провалившимися крышами и повалившимися заборами.

Одна-единственная улица была перепахана глубокой колеёй, оставленной каким-то огромным грузовиком, заехавшим сюда неизвестно когда и неизвестно зачем, сплошь поросла низкой травкой.

Запустение царило в некогда оживленной деревне.

Татьяна с трудом подвела машину к стоявшей третьей с краю избе, с деревянными воротами, одна створка которых отвалилась ещё в прошлом году, когда Татьяна вот так же, только с матерью, приезжала проведать бабушкину могилу. Раньше и Оля часто приезжала сюда, к Таниной бабушке вместе с подругой, они вместе гуляли по лугам и лесу, собирали цветы и грибы. Тут неподалеку, была отличная грибная поляна, и девочки 

иной раз набирали по стольку грибов, что не могли их все унести домой и с сожалением бросали их там же. В жаркие летние дни вместе купались в неглубокой речке текущей по опушке леса.

Благополучно миновав всё ещё висящую на одной петле и распахнутую, створку ворот и переехав вторую, лежащую на земле, «Порш» въехал в заросший бурьяном дворик.

— Вот моя деревня, вот мой дом родной...  — Татьяна патетично обвела широким жестом пространство перед машиной и обратилась к Ольге:

— Зайдем в дом?  — Оля пожала плечами.

— Ну, да, переодеваться же мы не будем прямо на улице — и немного подумав, добавила,  — А мы разве до самого кладбища не поедем?

Татьяна вскинула брови и ответила подруге:

— Бог с тобой родная, ты что, у меня же не джип! Я ещё удивляюсь, как мы вообще ещё досюда доехали.  — Татьяна вылезла из машины и потянулась.  — Хорошо-то как...  — воскликнула девушка.

— Согласна,  — проговорила Ольга, открывая пассажирскую дверцу и вдыхая прохладный чистый воздух. Татьяна полезла в багажник и вытащила свернутую сменную одежду.

— Держи,  — сказала она, протягивая свёрток Ольге и подавая ей одноразовые перчатки.

— Какая ты, однако, заботливая,  — с пафосом произнесла Ольга,  — Ты и мне взяла.

— Ну, да. Не будешь же ты, в этих своих джинсах от... слушай, а от кого они вообще, а — траву дергать.

— Да и в твоей супер-юбочке, которой ты дворника соблазняла, не больно-то поработаешь,  — парировала Ольга.

Девушки негромко рассмеялись.

— Ну и где переодеваться будем?  — спросила Ольга.

— В избу зайдем,  — уверенно ответила Татьяна и, направилась к крыльцу.

— Кроссовки в багажнике прихвати,  — бросила на ходу Татьяна, Ольге направляясь в дом.

С протяжным скрипом дверь открылась. В пустом помещении — вещи, какие вывезла мать, какие растащили по соседям — было прохладно и пыльно.

Стены были в потеках — видимо, крыша дала течь.

— Здесь раздевайся,  — сказала Таня, сдувая толстый слой пыли с круглого колченогого, шаткого и покосившегося столика, единственного предмета интерьера, оставшегося в избе. Татьяна бросила свёрток со сменной одеждой на стол и стала расстегивать юбку. Через две минуты, в полутемной избе, где даже некогда свисавший с потолка на крученном шнуре патрон, от электролампы, срезали «заботливые» соседи, оказались две очень эффектные в одном нижнем белье, молодые девушки.

На Татьяне было красное белье, и все же черные чулки, а не колготки, а на Оле — белое, ажурное, полупрозрачное бельё. Татьяна была лишь немного выше Ольги, но заметно худее. Над доведенной до «совершенства» талией Татьяны, заметно проступали ребра. Длинные ноги прелестницы, были, пожалуй, немного тонковатыми, что впрочем, ею самой считалось признаком неотразимой красоты. Хотя, бедра Оли были гораздо красивее.

Наконец, с переодеванием было покончено. Девушки натянули джинсовые комбинезоны. Оля недовольно фыркнула, застегивая с трудом сходившийся на её крупной груди ворот.

— На себя что ли мерила!  — бросила камень в огород подруги, Ольга. Грудь Татьяны едва — ли достигала второго размера.

— Ой, прости,  — Татьяна театрально потупилась,  — Я и забыла, что ты у нас...  — она недоговорила, заменив слова красноречивым жестом 

рук, намекая на то, что у подруги бюст гораздо крупнее.

— Прощаю, девочка,  — великодушно простила недогадливую подругу Ольга.

— Что-о-о?! Девочка!?! Ах, ты...  — дальше последовала непечатная игра слов, и Татьяна замахнулась на Ольгу сложенными перчатками.

— Я, к твоему сведенью, Девушка! У меня, парень есть. В отличие от вас Ольга Викторовна!

— Ну, всё-всё!  — Оля выставила вперед руки как бы пытаясь, защитится от подруги и утешила её:

— Ладно-ладно, де-ву-шка!  — Ольга многозначительно подняла бровь и добавила — Зато ты на целых пять сантиметров выше.

— Шесть!  — Категорично отрезала Татьяна, вновь натягивая перчатки.

— Шесть?!  — Деланно воскликнула Оля,  — Стропилина!

— Ах ты!!!  — Татьяна вновь стянула одну перчатку, скрутила, и все же запустила ею в Ольгу, правда не попала, Оля живо увернулась и показала подруге язык. Девушки рассмеялись.

— Ладно-ладно, Памела Андерсон ты наша, пошли, поработаем что ли.

— Ну, уж прямо-таки и Памела!  — понарошку дуясь, бросила Оля.

— А то!  — игриво поддела Таня подругу.  — Ещё немного и ты её догонишь.

— Паразитка!  — В сердцах бросила Ольга, притворно надувая губки.

— О! Легок на помине,  — проговорила Татьяна, выглядывая в окно, странно но, стекла в нем ещё уцелели.

— Кто?!  — удивленно уставилась на подругу Ольга.

— Да этот, как его — Тимофей, ему то, что от нас нужно, сейчас опять ржавые комплименты прошлого века, говорить будет или на пузырь клянчить.

— Он что, пьяный?

— А ты его трезвым видела?

— Не припомню. Где он?

— Да, вон. Сюда идет — прошептала Татьяна.

— Тачку увидел,  — констатировала Ольга.  — А что ему от нас нужно, я, догадываюсь.

— Ага,  — бросила Таня, не отрываясь от окна.  — Возле машины завис и меня в окне узрел. Выйдем?

— А что тут сидеть что ли, он один? Вот говорила я тебе...

— Один. О-о-о! А штормит-то его как.  — С осуждением проговорила Татьяна.

— Тем лучше — вздохнула Ольга.

— Не поняла, чем лучше-то?!  — недоуменно спросила Татьяна, берясь за ручку двери.

— Не догонит, мы же в кроссовки переобулись, ты хорошо бегаешь?

— Думаешь, драпать придется?  — с сомнением проговорила Татьяна.

— Надеюсь, что нет, но мало ли... кто же, их пьяных знает-то.

Татьяна толкнула дверь, Ольга вышла следом.

Тимофей, увидев их на крыльце, осклабился и громогласно, приторным, пьяным голосом, заявил:

— А то я гляжу; Ферали по нашим буеракам скачет — кто думаю, а енто вы! О-о-о, Танюх, ты прям вылитая принцесса аглицкая!  — язык Тимофея изрядно заплетался.

— Здрассте дядь Тимофей — звонко выкрикнула Татьяна,  — да не ферали, а «порш» — поправила Татьяна сельского автолюбителя.

— Порш-ерш,  — пробубнил пьяно Тимофей и вновь вскинул взгляд на девушек, и казалось, только теперь увидел Олю.

— О! И ты к нам?  — воскликнул Тимофей толи удивленно, то ли довольно.

Оля сдержано улыбнулась, любезничать с нетрезвым мужиком, ей не хотелось.

— Тань, а Зинка с вами?  — продолжал допытываться Тимофей.

— Нет, дядь Тимофей, нету её.

— Дура, зачем сказала!?!  — шёпотом одернула её Ольга.

— Если сказать что мать приехала — не отвяжется, она же любовь его старая.  — В ответ зашептала, усмехаясь, Татьяна.

Пошатываясь, Тимофей направился в их сторону.  — Ну, сейчас начнется — сквозь 

зубы выдавила Таня, а Ольга сжалась.

Но тут, из-за висящей створки ворот, показалась Клавдия Геннадьевна полная женщина лет 55-ти. Бывшая бабушкина соседка.

— От — же гад!  — воскликнула тетя Клава, направляясь наперерез Тимофею — С утра уже, шарья-то позалил и блукает теперь по поселку. У-у-у ирод!  — Тетя Клава намахнулась на Тимофея прутиком, которым она подгоняла гусей, важно шествующих по так называемой улице.

— Я чего, я ничего...  — прикрывая голову руками, обиженно промямлил Тимофей,  — Девчонки тут... а я мимо шёл, думаю, дай спрошу, может надо чего...  — Тимофей бочком-бочком начал отступать к воротам.

— От ведь кобель, от кобель!  — покачала головой тетя Клава — И не стыдно тебе, хрен старый, девкам-то молодым, на глаза появляться в таком виде!

— Я чего, я ничего,  — поспешно ретируясь, повторил Тимофей — Ну ладно, девчонки, помощь нужна будет, я тута.

С этими словами Тимофей выскочил за ворота.

— Ишь — помощник хренов!  — подбоченившись бросила ему вслед тетя Клава.  — Я тута — смешно передразнила пьяного соседка — Чего он тута-то?  — обратилась она к девушкам.

— Ничего, теть Клав, вы вовремя подоспели. Здрасьте,  — с заметным облегчением проговорила Татьяна.

— Здравствуйте,  — выступила из-за спины подруги Ольга.

— И вам здоровья,  — ответила Клавдия и продолжила негодовать — Паразит денег где-то раздобыл и неделю уже колдыбит, одной Шурке прибыль только от него.

— А баба Шура так и гонит?  — без интереса спросила Татьяна, скорее для поддержания разговора.

— Гонит-гонит! Туда её клятую, гонит. Тута все гонят. Чего ещё делать-то,  — Клавдия Геннадьевна вздохнула и улыбнулась.

— К тете Тосе, к бабке своей, на могилку?  — спросила она, глядя на девушек,  — А Зинка что ж не смогла этот год?  — облокачиваясь на машину и распрямляя спину, продолжала женщина.

— Не, теть Клав, не смогла, работы много. Ну а как вы тут?  — вежливо спросила Таня.

— Да как. Известно как!  — с недовольством в голосе произнесла Клавдия Геннадьевна — Выживаем!

— Ну, а дядь Кондрат-то ваш как поживает?  — продолжила любезничать Татьяна.

— Скрипит помаленьку, чего ему станется-то. На охоту вон упылил. Охотник. Как друга своего схоронил, так теперь в одиночку и ходит. Скучает он один. Мужиков-то нет более окромя Тимофея, да и с того, что за мужик, так вид один только... да приезжий один, но с тем Кондрат почти не общается. Странный он, какой-то, да и гордый больно...

Татьяна с Ольгой спустились с крыльца, и подошли к женщине.

— Никак Пахомыч помер?  — с легким удивлением спросила Татьяна.  — А от чего?

— Помер наш Пахомыч, помер царствие ему небесное, известно от чего; от старости.

— Да вроде и не такой уж он и старый был — вставила Ольга.

— Ну, девочка, как же не старый он почитай годов на пятнадцать от меня старше был. Сердце у его, вот так, лег спать и помер.  — тетя Клава перекрестилась и прошептала:  — Земля ему пухом, хороший мужик был потому и помер легко...

— Земля пухом,  — в один голос поддержали её девушки.  — А у вас в деревне неужто, новый житель появился?

— Да не, это я так его 

зову. Наш он, туташний, Нюркин сын, сам он в городе живет, а тут что-то вроде дачи себе сделал. Там крайняя хата...

— Может, любитель природы?  — поинтересовалась Ольга.

— Да, ладно, что мы все о ком-то, вам может нужно чего?  — спросила Клавдия Геннадьевна.

— Да нет — ответила Татьяна — Мы сходим с Олей, порядок на могилке наведем, да назад.

— Ну, давайте, сходите, помогай вам Бог, а если нужно чего будет я — дома,  — она повернулась уходить.

— Тимофей бы за нами не увязался.  — Проговорила Оля.

— Кто этот?  — вновь вступила Клавдия — Этот нет! Он сейчас ещё сто грамм выкушает и до вечера пока не проспится, будет в избе на лавке валяться. Идите спокойно, он клейкий, но безобидный — больно липкий стал, это понятно, девок-то ему не хватает! А где им взяться то, тут их ить и нету. С молодых почитай, я одна осталась,  — тетя Клава хитро усмехнулась — Да Валька хромая. Всё. Вот он хвост то и распушил, молодух увидимши-то. Но вы не бойтесь, идите, не опасный он.  — Тетя Клава многозначительно подмигнула и усмехнулась,  — Толку нет с него...

Девушки рассмеялись.

Татьяна с Олей зашли в покосившийся сарай.

— Где-то тут были грабли,  — произнесла Татьяна.

— Утащили уже наверно,  — с сомнением произнесла Ольга.

— Да кому тут тащить-то, да и грабли те — прости Господи...  — в дальнем углу сарая Татьяна увидела старые грабли с приваренной трубой вместо черенка, да лысую метлу. Это всё так и стояло в углу, где Зинаида Михайловна оставила их почти год назад.

— Вот они где!  — показывая пальцем, сказала Татьяна.

— Бери и пошли, уже обед скоро, а мы ещё даже и не начинали,  — поторопила подругу Ольга.

— Да ладно тебе, Оль — проговорила Таня — Гляди, воздух какой. М-м-м!

Татьяна демонстративно набрала полную грудь воздуха, от чего её острые груди натянули комбинезон.

— Ты тоже предлагаешь мне полную грудь воздуха набрать?  — спросила Оля, поднимая одну бровь.

— Дыши,  — хохотнув, произнесла Татьяна.

— Боюсь за замок — разойдется он, да и с соседского курятника запашком тянет,  — Оля поморщила нос.

— Ну, не без этого,  — усмехнулась Татьяна — Это ж природа! Держи,  — она протянула Ольге грабли.

— Ого!  — воскликнула девушка, взвешивая инструмент в руке — Как ими работать-то?!

— Пойдем, фитнесом займемся,  — проговорила Татьяна, закидывая метлу на плечо.

— Ага, себе полегче взяла,  — нарочито капризно пробурчала Ольга.

— Я длинная, мне — граблями неудобно,  — возразила подруга.

— Чего-чего, длинная? Ха, ты не длинная, ты тощая, иди уже давай, а то мы так и к вечеру не только не закончим, а и не начнем,  — криво усмехаясь, подтолкнула граблями Ольга Татьяну.

•  •  •

Когда девушки добрались до деревенского кладбища, солнце едва достигло своего апогея. Олин сотовый телефон показывал 11:30.

Заброшенное кладбище густо поросло высоким бурьяном. Найти могилку Таниной бабушки оказалось совсем просто: это была единственная могилка с каменным надгробием и оградой. Красивый, гранитный, памятник и кованую ограду своей теще сделал Танин отец. Не сам конечно, не своими руками, но пользуясь своим положением. На самом краю была ещё одна приметная 

могила, нет, надгробья над ней не было вовсе, как не было и ограды, просто, это было относительно свежее захоронение, ещё не успевшее покрыться многолетним бурьяном.

«Александр Пахомович Сидоренко» — прочитала Татьяна надпись на фанерной табличке, приколоченной к жиденькому деревянному кресту. Буквы, написанные каленым железом: лишь имя-отчество, да дата рождения/смерти — 30.05.36/24.04.10 — были уже почти не видны.

— А Пахомыча оказывается, Александром звали — проговорила Татьяна, выдергивая репей, выросший у могилы.

— Тань,  — позвала Ольга.

— М?  — откидывая репейник от себя подальше с таким расчетом, чтобы тот не попал на чужие могилы, отозвалась Татьяна. У большинства из захоронений не осталось ни одного живого потомка — погост уже давно заброшен — о них просто забыли люди. И кладбище заросло так, что порой и самих холмиков нельзя было разглядеть.

— Тань, тебе не кажется, что на нас кто-то смотрит?  — оборачиваясь и всматриваясь, куда-то в лес негромко сказала Ольга. Татьяна выпрямилась, удивленно глядя на подругу.

— Ты чего, Оль! Тут же в округе на сто километров ни одной живой души нет.

— Не знаю, Тань,  — Ольга поёжилась — У меня по спине мурашки бегают, так, словно в мою спину кто-то пристально смотрит. Татьяна негромко рассмеялась.

— Сейчас бабулькину могилку дочистим, поработаем, колы вмажем и, страхи как рукой снимет.

— Нет,  — перебила подругу Ольга — Правда, словно там,  — она скосила глаза на кусты,  — Кто-то есть!

— Хм, и с чего ты это взяла?  — Волнение Ольги постепенно начало передаваться и ей.

— У меня такое чувство, словно оттуда на нас, смотрит кто-то.  — Ольга кивнула головой в сторону кустов орешника, заросли которого обступили кладбище со всех сторон.

— Может, это Тимофей?  — Произнесла Татьяна и, вдруг громко крикнула:

— Дядь Тимофей — это вы?!  — Татьяна прислушалась, но вокруг было тихо, лишь где-то куковала кукушка.  — Не знаю, Оль, мне ничего не кажется. Девушки вновь принялись за расчистку. Работы было не очень много, за год бурьян не разросся, только травка пробивалась из-под надгробной плиты. Девушки быстро её выдернули.

— Всё, вот сейчас граблями сгребем, за оградку вынесем и уйдем отсюда,  — сказала Татьяна, забирая у Ольги грабли, тревога подруги уже передалась и ей.

— Нет,  — не отдала инструмент Ольга — Ты же длинная, тебе неудобно, позволь мне.  — Ольга усмехнувшись, решительно принялась грести граблями сорванную траву.

— Ну ладно, ты греби пока,  — произнесла Татьяна — А я до кустов отойду, не средь могил же мне журчать.

Ольга усмехнулась — ну, давай, только далеко не отходи.

— Страшно?!  — спросила подруга Ольгу, выходя за оградку.

— За тебя — да,  — не глядя, ответила Ольга.

Ольга старательно гребла, не распрямляясь. Не привыкшая к такой работе спина девушки довольно быстро затекла, и Оля громко проговорила, обращаясь к отошедшей недалеко подруге:

— Нет, Танюх, нужно было все же Владика твоего взять с собой,  — Ольга прикрыла один глаз, ожидая от подруги, чего-нибудь колкого в ответ, но Таня молчала, и Оля продолжила:  — Да ладно, Танюх, ты не думай, я на твоего парня видов не имею, да и...  — Ольга сделала паузу, раздумывая продолжать 

или нет и все же решившись, закончила:  — ... Он совсем не в моем вкусе.

Ольга перестала шуршать граблями и, вслушалась. Тишина.

— Тань!  — осторожно позвала Оля.  — Тишина.

— Та-ня!  — громко крикнула девушка. Неприятный холодок скрутил вдруг её внутренности.  — Снова тишина.

— Танюха, ну, кончай, давай, прикалываться!  — Ольга пыталась кричать ровно, но её голос сам по себе начал дрожать.

— Таня! Это, уже не смешно,  — голос Ольги уже дрожал.  — Да куда она запропастилась-то!  — сама себя спросила Ольга.

Девушка откинула грабли и со словами — Ну, знаешь, так шутить — решительно, двинулась за ограду.

Ольга дошла да кустов, остановилась и прислушалась, не выдаст ли Татьяна себя хрустом ветки или шуршанием одежды. Тишина.

Ольга шагнула в кусты, почти после каждого шага останавливаясь и прислушиваясь.

— Ну, Таня, ну где же ты?  — Голос Ольги уже готов был сорваться в плач.

По-прежнему, никто не ответил. И Оля не на шутку испугалась, уже чувствуя, как по её щекам катятся крупные слезинки, почти рыдая, прокричала в пустоту — Дядь Тимофей, это вы шутите?!  — тишина была ей в ответ, даже кукушка смолкла.

Закрыв лицо ладонями, Ольга сдавлено произнесла — Таня, зараза, если ты так шутишь...  — легкий шорох раздался за спиной.

— Ну, берегись у меня!  — Ольга решила что подруга, разыгрывая её, подкралась сзади.  — Ну, я тебе...  — начала Ольга, резко оборачиваясь и отнимая руки от лица. Но в следующую секунду, она даже не успела ничего разглядеть, на её лицо опустилась влажная тряпка. Нос и гортань обжег резкий эфирный запах. Сознание Ольги распалось на тысячу осколков, и она, судорожно хватая, чью-то руку, прижимавшую к её лицу тряпку, погрузилась в глубокий омут небытия...

•  •  •

Тимофей, пошатываясь, брел по улице с двух сторон ограниченной ветхими заборами. В глубокой колее еще кое-где блестели лужи, оставшиеся от дождя прошедшего на прошлой неделе. Тимофей споткнулся и едва не рухнул лицом в лужу, в последний момент он удержался на своих, уже нетвердых ногах. Плюнув в сердцах себе под ноги Тимофей, негромко помянул, на чем свет стоит, и свою жизнь, и неровную дорогу. Ладно, сейчас хоть грязи нет — подумал он — а зимой да осенью ходить тут и вовсе невозможно. Болото.

Тимофей был раздосадован на себя самого, на свою ушедшую под откос жизнь, он вновь не смог поговорить с Татьяной, в прошлый год она не приехала, да и девушка, похоже, вообще не воспринимает его всерьез, и что же он ей скажет? Кто он и кто она! Но об этом он предпочитал сейчас не думать, просто хотел заговорить с ней. Сегодня он был готов, он был лишь в шаге от того чтобы поговорить с ней, но вновь вмешались обстоятельства.

— «И откуда, только Клавку эту принесло!  — думал он — Мне, совсем немного времени нужно было. Я почти уверен, что»...  — Тимофей открыл свою калитку и вошёл во двор своего холостяцкого жилья, двор был захламлен и порос бурьяном — чувствовалось, что здесь, отродясь, не было ни хозяина, ни уж тем более хозяйки.

Тимофей демобилизовался из 

армии, в самом начале 90-х. Наверно он был одним из последних у кого военный билет, выдан еще Советским Союзом.

Вскоре после его дембеля великая страна, трещавшая до этого по швам, лопнула, разлетелась на дюжину осколков независимых государств.

Тимофей вернулся в родную деревню как раз тогда, когда в Москве по Белому дому уже стреляли из танка. Подумать только! Немец-Гитлер как ни рвался в Москву, так и не смог сделать ни единого выстрела по Кремлю, а тут! Своя родная, доблестная армия, призванная защищать народ и государство, лупит из танков прямой наводкой. В центре столицы! Кадры этой фантасмагории часто потом показывали по ТВ, уже новые власти. Правда обо всем этом, Тимофей узнал несколькими днями позже, в поселке не было электричества в тот момент — в грозу молния угодила в подстанцию, а ремонтная бригада митинговала на митинге, собранном на площади города сторонниками «ГКЧП» Он искренне радовался тому, что покинул армию за считанные дни до того позорного, по мнению большинства, переворота.

Он был рад, что ему не пришлось участвовать в событиях, хотя ему и не светило. Он служил во флоте на Дальнем Востоке.

Оставшаяся на гражданке девушка, сначала писала ему, потом письма стали всё короче и реже, а потом и вовсе перестали приходить.

Он всё еще успокаивал себя тем, что Дальний Восток далеко, что письма просто теряются в пути, но... понимал, что обманывает себя. Метался и считал дни, часы, и минуты до дембеля.

Вернувшись, наконец, в свое Поганкино, Тимофей узнал, что его девушка, его Зина, уехала в город искать работу, а нашла себе мужа, она вышла замуж.

Мир Тимофея рухнул. Всё это время пока он был в армии, только любовь к Зине не давала ему пасть духом. Эта любовь поддерживала его в моменты, когда доведенные «дедовщиной» до предела, молодые солдаты готовы были хоть на стену лезть. Кто-то делал попытки бежать — у некоторых получилось, стране было тогда не до дезертиров.

Страну лихорадило. Шёл передел собственности. Все что принадлежало государству, в мгновение стало частным. Всем было не до армии.

Вскоре после своего возвращения, он, всё же поехал в город на поиски своей Зины.

Нашёл.

Но это была уже совсем не та Зина, которую он знал. Он искал скромную застенчивую девчонку, а нашёл преуспевающую бизнес-вумен. Нет, Зина не сделала вид, что не знает его. Даже обрадовалась встрече с ним. Не оттолкнула его. Он, встречался с ней почти каждый день. Они проводили вместе какое то время, то время что ей оставляла её работа для личной жизни. Это она — Зина помогла ему, снять квартиру, устроила к себе на работу слесарем обслуживающим швейные машины. Благо, руки у Тимофея росли из нужного места.

В принципе, о чем еще мечтать, живи и радуйся, работа не пыльная, баба под боком — без обязательств. Но роль вечного любовника Тимофея не прельщала, он и правда любил Зину. Находится с ней рядом, видеть её каждый день, тайком обнимать её и 

знать, что она, уже никогда не будет до конца — ЕГО. Этого Тимофей не мог долго выдерживать.

И вот, в один прекрасный день, Тимофей начал уговаривать Зину, оставить мужа. Хотя, он и осознавал,  — ему никогда не сделать для неё и десятой части того, что может её муж, в то время уже первый зам-мэра города. Да, Зина ни в чем и не нуждалась, была само-достаточна.

Зина, категорично отказала ему.

Но её отказ был еще не самым страшным для него. Хуже стало, когда Зина, сказала, что им больше не стоит встречаться, что она ждет ребенка, и ей теперь нужно заботиться о нем, а не заниматься своими сердечными делами. Тимофей стал ей просто никем, если раньше их связывала хотя бы постель, когда они украдкой встречались на съемной квартире, то теперь он, превратился в рядового слесаря. Чужого ей человека.

И тогда, Тимофей, сделал самую большую ошибку в своей жизни — начал пить.

Зина терпела его пьянство на работе. Понимала, что в чем-то есть и её вина, что это из-за неё он опускается все ниже и ниже, сначала думала перебесится, старалась не замечать его пьянство, потом, на него стали жаловаться швеи. И даже когда по его вине однажды, чуть не сгорела вся её фабрика, Зина и тогда простила ему. Другого бы слесаря, Зинаида, выгнала, даже не задумываясь, а его, терпела.

Но всему есть предел.

Тимофей опускался всё ниже и ниже. Дошло до того что он, по пьяной лавочке, подстерег где-то её мужа и устроил разборки: орал, требовал вернуть ему Зину. Подоспевшая охрана из мэрии здорово намяла ему тогда бока. Зинаиде стоило изрядных трудов, чтобы наладить потом отношения с мужем.

Тимофей попал в больницу.

Зинаида оплатила его лечение, но с работы его уволила. К тому моменту, он уже почти не работал. Пил с утра до вечера, а такой работник никому не нужен. Оставшись без работы, Тимофей потерял и комнату которую снимал. У него элементарно нечем было платить за квартиру. Оказавшись на дне, Тимофей нашёл все же в себе силы, вернутся в родную деревню.

Здесь почти никого уже не осталось.

Мать Тимофея умерла, оставив ему лишь старый дом, да скромное имущество. В родной деревне заняться Тимофею было совершенно нечем. Их лесопилку закрыли, ферму тоже, люди, кто спился, кто умер, кто уехал в поисках лучшей доли.

Какое-то время, Тимофей жил натуральным хозяйством. Растил кур, свиней, на какое-то время бросил даже пить. Торговал в городе яйцами и мясом, тем и выживал. В межсезонье подряжался соседям помогать по хозяйству. Но такая жизнь не нравилась ему, он вновь подался в город. Сунулся к Зинаиде, но, на его месте давно работал другой человек. А сама она изрядно охладела к нему. Рождение у Зины дочери навсегда вычеркнуло Тимофея из её жизни. Пытаясь, заняться хоть чем ни будь, чтобы выжить, Тимофей, связался с какими-то полукриминальными структурами. Устроился в какую-то фирму однодневку. Некоторое время, имел даже неплохие деньги, работая 

там водителем-телохранителем шефа, но потом все рухнуло. В один прекрасный день, Тимофей узнал о том, что их фирма разорилась, и их босс исчез вместе со всеми деньгами в неизвестном направлении. Наказали тогда, как и положено, невиновных, тех, которых поймали, его и еще троих сотрудников отправили в «трудовой отпуск» на нары.

Тимофей еще легко отделался, отдыхал всего три года.

Освободившись, Тимофей вновь вернулся в родную деревню, теперь, с «волчьим билетом», к Зине он решил больше не обращаться, да и зачем?!

У неё семья, дочь, бизнес, муж.

А у него?

За плечами лишь армия, да тюрьма. Куда он теперь. Кому он нужен, что он, может предложить ей? И Тимофей вновь ушёл в запой, теперь уже безвозвратно. А когда несколько лет спустя, в гости к бабушке, первый раз приехала дочь Зинаиды, его сердце едва не выскочило из груди, когда он увидел девочку.

Её звали Таня, и она, была очень похожа на него самого в детстве.

Такая же светлая, худенькая, высокая. И если бы не её длинные льняные волосы, её запросто можно было перепутать с мальчиком. Увидев её впервые, Тимофей всё понял: Татьяна — его дочь!

Он вспомнил всё, и тайные встречи на съемной квартире и, ночи полные страсти. И горячее тело Зинаиды в своих объятиях. В тот день он не решился подойти к ним. Убежал в лес, просидел весь день, плача, как ребёнок и скрежеща зубами.

А потом Зину он больше не видел.

Сначала Татьяну к бабушке, привозили какие-то посторонние люди, наверно знакомые или друзья Зины, потом Татьяна стала приезжать не одна, с подругой. К тому моменту, Татьяна стала уже красивой взрослой девушкой, а Тимофей превратился в законченного алкоголика. Остатки порядочности не позволяли ему подойти к двум молодым и красивым девушкам.

Он пытался сделать это лишь раз.

Он подкараулил их, загорающих на крыше сарая, подошёл, пытался заговорить. И только тут понял, что совсем не умеет разговаривать с девушками. Он что-то говорил, пытался делать комплименты, Татьяна и её подруга смеялись над ним, а когда он хотел подойти ближе, просто убежали от него как от сумасшедшего. А потом умерла тетя Тося, и девочки перестали приезжать. Лишь раз в год, сама Зинаида приезжала на кладбище, и тогда Тимофей, прятался от неё — не хотел, чтобы она видела его таким.

Да и Татьяна повзрослела.

Теперь её уже невозможно было спутать с мальчиком. Это была красивая блондинка, стройная, высокая. Теперь уже никто не смог бы сказать, что она дочь Тимофея, и даже он сам начал сомневаться в этом. Он теперь и сам не знал, зачем настойчиво хочет встречи с Татьяной, ему казалось что, заговорив с ней, он сможет убедиться в том, что она не дочь ему.

Или напротив,  — что дочь!

Это стало его навязчивой идеей. Но вновь и вновь он не решался подойти к ней. Просто не мог. Всегда рядом была Зина. И вот сегодня, наконец, такой шанс, и вновь не судьба.

Клавка эта!

Откуда она только 

взялась? Зараза!  — Тимофей плюнул в сердцах и сквозь щель в заборе увидел как Татьяна с подругой, переодетые в рабочее, с граблями и метлой в руках, направились вниз по улице. План в пропитом мозгу Тимофея, созрел в одну секунду.

— «Они пошли на кладбище — подумал Тимофей — там-то я и поговорю с тобой Таня! Там и встречу»...  — Он, наскоро заскочил домой, надел на себя последнюю условно-приличную одежду, вытер ветошью поношенные кирзачи, те, которые отдал ему старик Пахомыч, сунул пахнущую скипидаром тряпку по привычке в карман брюк и задами дворов, направился в сторону кладбища...

•  •  •

Еще до того как открыть глаза Оля осознала себя лежащей на чем-то твердом и, холодном. Осторожно открыла глаза. Она лежала на тонком матрасе, в небольшом, помещении с низким потолком. В углу, на жестком проводе торчала маленькая лампочка. Воздух был спертый, холодный и влажный. Оля попыталась сесть, но вместо этого всего лишь застонала. Голова кружилась и болела так, словно она выпила по минимуму граммов триста водки! Она вытянула в сторону руку и наткнулась на что-то теплое и мягкое.

Оля сделала еще одну попытку сесть. На этот раз ей это удалось.

Рядом с ней, лежала Татьяна, но, о Боже!!! В чем это, она была?!

Оля расширившимися глазами смотрела на лежащую подругу, вернее не на Татьяну, а на то, что было на ней одето. Татьяна лежала в пышном белом, подвенечном платье. Сказать, что Ольга была удивлена, значит солгать.

Ольга была изумлена, шокирована.

Всё еще не веря своим глазам, Ольга осмотрела себя. Всё тот же джинсовый рабочий комбинезон, на коленях испачканный землей и травой, кроссовки. В волосах Татьяны, сверкала большая, инкрустированная прозрачными камешками, заколка.

— Тань,  — Ольга тронула подругу за плечо. Та не шевельнулась.  — Таня,  — позвала Ольга громче.  — Никакой реакции.

Ольга в страхе, дрожащей рукой коснулась сонной артерии девушки, ожидая, наткнутся на холодное тело, но под мягкой и теплой кожей, ощутимо бился пульс.

— Таня,  — Оля потрясла девушку за плечо. Та чуть заметно повела головой.

— Танечка,  — взволнованно шептала Ольга, тряся Таню.

— М-м-м.  — наконец подала голос лежащая девушка.

— Ну, Слава Богу, Таня, ты жива,  — в голосе Ольги послышалось облегчение.

Татьяна открыла глаза.

— Оля?!  — слабо воскликнула она.

— Я, а ты кого ждала?

— Где я?  — она еще не пришла в себя.

— Там же где и я.  — Ольга огляделась: это был какой-то погреб или, скорее подвал. Яма примерно 3 на 2 метра, стены бетонные со следами опалубок, потолок и пол — тоже. На потолке, в углу, был квадратный закрытый досками люк, примерно метр на метр, в противоположном люку углу, круглая отдушина. В том же углу, на полу стояло пластмассовое ведро с крышкой, и рядом с ним на куске газеты стояла бутылка с водой. Всё.

— Где мы?  — вновь, и на этот раз уже испуганно спросила Татьяна.

— Не имею понятия.  — Проронила Ольга, обхватывая руками голову.  — М-м-м — простонала Оля, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что с тобой?  — встревожено и, удивленно спросила Таня.

— 

Голова, м-м-м, как больно — ответила Ольга. Татьяна тоже села и только теперь заметила, что на ней надето.

— Оль!  — удивленным голосом позвала подругу Татьяна.

— М?  — всё еще сжимая голову, отозвалась Ольга.

— Оль, в чём это я!?!

— Не знаю — бросила Ольга, чувствуя как, внезапная боль, сковавшая её голову, постепенно утихает.

— Когда я переоделась в ЭТО?!  — она продолжала с удивлением оглядывать себя.

— А я, знаю?!  — боль отпустила так же внезапно, как и появилась, Ольга снова могла думать.

— Но я, не помню...  — проговорила Татьяна — Не помню, как я переодевалась!  — Она вдруг испуганно начала озираться.

— Где мы?!  — в голосе было больше удивления чем, страха.

— Похоже, в погребе.

— В погребе?! Но, как...  — она осеклась на полуслове.  — М-м-м — застонала она, так же как и Оля, хватаясь за голову, и повалилась набок.

— Таня,  — испуганно позвала Ольга.

— О-о-о!  — стонала девушка.

— Таня, Таня,  — Ольга провела рукой по её волосам.

— Ах, как болит!  — наконец, выдавила Татьяна, когда боль видимо, отпустила её, немного.

— От чего это?  — удивленно спрашивала Татьяна, подругу, вновь поднимаясь.

— Полегче?  — Ольга взяла Татьяну за плечо.

— Вроде,  — тяжело вздыхая, ответила Татьяна. Ольга поднялась на ноги. Высота потолка была не более двух метров, Ольга легко достала его поднятой рукой. На потолке, бетон был заметно суше чем, на стенах и полу. Ольга поежилась.

— Холодно и душно. Точно погреб!

— Как мы здесь оказались?

— Понятия не имею,  — Ольга потрогала пальцами доски, которыми был закрыт погреб. Толкнула. Попыталась приподнять. Безуспешно.

— Оль, а почему я в... почему я так одета?

— Тань, ну откуда же мне знать!  — Ольга чувствовала, как её начинает душить ком в горле. Она сделала несколько глубоких вдохов. Стало чуть легче. Татьяна тоже встала на ноги. Подол пышной юбки подвенечного платья доставал до самого пола.

— Это кто же меня переодел?!  — удивленно спросила сама себя Татьяна.

Ольга пожала плечами.  — Хорошо хоть бельё у меня было новое — похоже, Татьяна уже окончательно пришла в себя. Только её могло интересовать в такую минуту, какое было на ней белье.

— Ты вроде еще выше стала,  — удивленно посмотрела на подругу Ольга.

— Да?!  — Татьяна, нагнула голову и приподняла юбку. На ней были белые туфли-лодочки, на очень высоком каблуке.

— Оп-па!  — изумленно воскликнула Татьяна.  — Ни фига себе, сюрпризик!

— Стой-ка!  — вдруг насторожилась Татьяна, словно прислушиваясь к чему то.

— Что, Тань?  — Шёпотом спросила Ольга.

— У меня...  — она не договорила, оттянула декольте платья и заглянула внутрь.  — Оль!! А где мой л...  — Татьяна не договорила и начала поднимать подол платья выше и выше.

— Да-а-а!  — удивленно протянула Ольга, увидев, что под платьем подруги.

— Дела!  — На Татьяне были совсем другие — белые чулки и такой же белый кружевной поясок к ним. И белые гипюровые трусики. На которых спереди проступило небольшое красное пятно.

— Оль!  — Татьяна выпустила из рук юбку и та с тихим шелестом опустилась, скрывая худые, но стройные ноги Татьяны.  — Оль.

— М?  — Ольга удивленно смотрела на подругу в подвенечном платье, так не 

вписывающим в интерьер (вернее, его отсутствие) помещения в котором они находились.

— Оль, у меня такое чувство...  — Татьяна замялась.

— Что — Тань?

— Оль, понимаешь, у меня... такое чувство...

— Да что с тобой! Какое чувство?  — беря подругу за руку и заглядывая в её глаза, спросила Ольга.

— Такое чувство что... что, мной... ПОПОЛЬЗОВАЛИСЬ!  — последнее слово Татьяна истерично выкрикнула.

— Что?!  — Глаза Ольги округлились. Татьяна, ни слова не говоря больше, вновь полезла под платье.

— Тань,  — позвала Оля. Татьяна показала руку Ольге, кончики пальцев были в крови. Её, правда было немного и очень светлая, но это была КРОВЬ!

— Тань?  — Удивленно глядя на подругу, спросила Ольга — у тебя, что...

— Нет. Оль это, не...  — севшим голосом, рассеяно продолжала подруга.

— Боже, Тань, так ты что...  — Ольга закончила красноречивым взглядом — ты была?!...  — Татьяна, глядя в глаза подруге круглыми, наполняющимися слезами глазами, тихо, как стон, проговорила:

— Кто это... кто эта тварь!?!  — В следующую секунду, Ольга все поняла. Она стала судорожно ощупывать себя, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде — все нормально. У Ольги вырвался непроизвольный выдох облегчения. Татьяна отвернулась от Ольги и принялась стучать сжатой в кулачок кистью в деревянную крышку погреба.

— Откройте, кто вы?! Что вам от нас нужно? Зачем закрыли нас здесь? И вдруг, Татьяна резко обернулась.  — Тимофей!

— Что?!

— Тимофей. Это он!  — Глаза Татьяны бегали.  — Тимофей, гад! Он... он меня изнасиловал!!!  — Татьяна вновь отвернулась, скрипя зубами, со злостью процедила:  — Ну, урод! Ну, он... да мой отец...  — Татьяна захлебнулась злостью.

— Думаешь, это он?  — спросила Ольга, вновь беря руку подруги. Холодные, тонкие пальцы дрожали.

— А кто же еще?!  — в глазах Татьяны стояли слезы, её начинала бить дрожь, похоже, у неё вот-вот случится истерика.

— Тань, успокойся,  — попыталась утешить подругу Ольга.

— Оль, он, меня...  — слезы покатились по щекам Татьяны.

— С чего ты взяла, что это именно он? Ведь тетя Клава сказала...

— Тетя Клава сказала?!  — перебила подругу Таня — а кто же тогда, дед Кондрат?! Призрак Пахомыча? Кто?!  — лицо Тани стало жестоким — Ну, молись, Тимофей, чтобы тебя убили сразу...

— Тише,  — Ольга положила руку на плечо Татьяне.  — Чтобы ему отомстить, нужно отсюда выбраться. Живыми.  — Татьяна распахнула глаза, словно только что поняла, в какую переделку они влипли.

— Жи... живыми?!  — заикаясь, переспросила Таня.  — Ольга не ответила, лишь покивала головой, глядя в глаза подруге.

Девушки опустились на матрас.

Татьяна заплакала, уткнувшись лицом в волосы Ольги, её плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Ольга протянула руку, взяла бутылку, отвинтила пробку и понюхала. Жидкость ничем не пахла. Это была просто вода.

— Попей, Тань — Ольга поднесла бутылку к губам подруги.

— Что это?  — равнодушно спросила Татьяна, всё еще сдерживая всхлипывания.

— Вода.

— Вода?  — Татьяна неуверенно взяла бутылку. Она сделала пару глотков и вернула бутылку Ольге.

— Почему это произошло именно с нами?  — спросила Татьяна, когда немного успокоилась. Ольга промолчала. Где-то в глубине души, она не верила что это Тимофей. Он конечно, неприятный тип, алкоголик, от таких всего можно ждать, но... как-то 

не вязался его образ с образом насильника, Ольга сомневалась, что это его рук дело. Девушки так и сидели, прислонившись друг к другу. Таня уже не плакала, лишь всхлипывала иногда. Глаза Оли перестали блестеть, страх в её глазах сменился усталостью.

— Я хотела — вдруг прошептала Татьяна, это было откровение — думала: Владик станет моим первым мужчиной,  — она всхлипнула. Ольга обняла подругу за плечи.

— Теперь понятно, почему ты так вспылила, когда я девочкой тебя назвала, прости, я же не знала, думала вы с Владиком уже давно...  — Ольга замолчала.

— А ты?  — вдруг спросила Татьяна.  — Ольга криво усмехнулась.

— И я.  — Татьяна вдруг отстранилась от неё и заглянула в Олины глаза.

— Как?! Ты разве... а с тем студентом ты разве... не...  — Татьяна ловила взгляд Ольги.

— Нет!  — коротко ответила Ольга, на подозрение подруги — Ни тогда, ни позже, мы просто встречались.

— А как же те твои слова?

— Сказки, не хотела выглядеть отсталой, старой девой, представляешь, девственница в двадцать лет! Смеху-то!  — Девушки посмотрели друг на друга и прыснули от смеха. Скорее это был нервный смех, нежели веселый, но он, сделал свое дело: девушкам стало немного легче...

•  •  •

Глубоко, в уже изрядно поредевшем от вырубки лесу, находилась старая лесопилка. Она, была уже давно заброшена, всё, что можно было утащить отсюда — утащили еще во времена дикой перестройки. Когда в раз ставшей капиталистической, стране, стало не до таких вот малых предприятий. В то время разваливалась вся промышленность, закрывались гиганты, а что уж говорить о маленькой всеми забытой лесопилке, которая и в лучшие то годы никому особо не нужна была. Закрытую лесопилку, медленно растаскивали жители деревни, оставшиеся без работы. Выживать-то, как-то нужно было. Ведь все, абсолютно все, не могли уехать в город. Теперь, здесь чернели покосившиеся от времени ветхие хозяйственные постройки. Всё здесь, было бревенчатым, благо стройматериала вокруг, вдосталь, теперь, все это, давно брошенное и пришедшее в запустение, отчасти разрушившееся, доживало свой скорбный век. И среди всего этого запустения, резко выделялась своей неуместностью блестящая новой краской машина.

Новехонький микроавтобус, стоял вплотную к обветшалой, но еще с целой крышей избе, а чуть поодаль на площадке у полуразвалившегося склада, горел жаркий костер.

Вокруг костра сидели люди. С дюжину молодых парней. Они, пили пиво прямо из бутылок и, громко о чем-то спорили. А в самой избе, ярко, видимо, освещенное светом мощного фонаря, светилось одно окно. На единственной целой лавке, возле кособокого конторского столика, какие были почти во всех советских конторах, сидел мужчина в возрасте, а напротив, с опущенной головой, стоял молодой парень и, внимательно слушал что ему говорит сидящий.

— ... Владислав, ты понял всё?  — сухой и трескучий, голос говорившего, казалось, принадлежал глубокому старику, хотя, на вид человеку можно было дать не более 50-ти.

— Да, абсолютно всё.

— Очень надеюсь на это,  — с нескрываемым раздражением в голосе проговорил мужчина.

Владислав. С виду, обычный парень, лет двадцати-двадцати двух, возможно, студент какого ни будь ВУЗа. Шатен высокого 

роста, примерно 180 см. Плечист, но костляв. Довольно симпатичный.

— ВладИслав — мужчина нарочно сделал ударение на «И» в имени парня,  — в каких отношениях ты был, с... с этой девушкой?

— Ни в каких,  — твердо ответил парень, поднимая взор.

— Но ведь, ты говорил что, встречался с ней.

— Верно, встречался, иначе, откуда бы я узнал, что она еще девственница.

— А её подруга?  — Говоривший, немного склонил голову набок.

— О её подруге ничего не знаю, вполне возможно, что и она тоже, вообще-то её не должно было быть здесь. Я рассчитывал, что приедет её мать.

— Ну, да мы ведь так и планировали.

— Я так думал. По крайней мере, раньше она всегда ездила сюда с матерью, а в этот раз, почему-то решила с подругой...

— Это ерунда, её мать нам не нужна, была, но она может создать нам проблемы, а вот подруга... хм, нужно и её проверить. Может, и она сгодится. Ах, как это всё трогательно. Романтично!  — ехидно щерясь, проговорил «старик» — Свадьба, фата, невинность, венчание... , а вы, вы хотели венчаться со своей девушкой?!  — парень опустил глаза и криво ухмыльнулся.

— Мне рано об этом думать, пожить еще нужно, бабла нарубить...  — Усмехнувшись, ответил Влад. Пожилой человек отвернулся от парня.

— Что ж твое дело,  — и помолчав немного, резко обернулся и уставился парню прямо в глаза.  — И помни, за что я заплатил тебе!

— Помню.

— Две девственницы, я о таком даже не мог мечтать! Бонус?!  — произнес мужчина мысли вслух и добавил.  — Когда дело будет сделано, ты бросишь девчонок на кладбище и постараешься чтобы тебя никто не видел.

— Сделаю всё в точности, как и договаривались.  — Уверенно, заглядывая в глаза пожилому человеку, ответил Влад.

— Сделаешь, я тебе верю. Ты ведь любишь деньги?  — с многообещающим выражением проговорил мужчина, и, вскинул подбородок.

— Я сделаю всё чисто, не беспокойтесь...  — начал было говорить парень, но пожилой человек остановил его жестом.

— Никогда нельзя быть на сто процентов уверенным во всем,  — твердо проговорил «старик»

— Но я...  — вновь начал Влад,  — Я буду очень осторожен.

— Очень надеюсь на то, сделаешь всё чисто и, получишь обещанное, проблемы, сейчас нам, не нужны. Тем более теперь когда....  — он вновь замолчал, не договорив.  — Ты дал им выпить?

— Да Антон Сергеевич.

— Что ж, тогда подождем еще немного,  — мужчина не смог скрыть довольную улыбку, словно предвкушая, грядущее удовольствие.  — Теперь неси сюда вторую. Проверим. Влад поспешно вышел. А мужчина, достал из кармана сотовый телефон, и, немного подумав, набрал номер.

— Да, это я,  — сказал он, когда ему ответили,  — тут у нас есть еще одна. Что?! А, нет темненькая, да, кажется.  — Антон Сергеевич сделал паузу, выслушивая собеседника, потом продолжил:  — Сейчас как раз собираюсь это точно установить, если ЭТО точно, тогда всё как договорились... что? А! Нет, думаю, что и она... ну, вот, так вот... короче, через полчаса еще позвоню и скажу точно. Готовьте деньги...

•  •  •

В подвале было довольно прохладно. Ольга поежилась и посмотрела на 

Татьяну.

— Как думаешь, нас выпустят?  — Устало спросила девушка.

— Не знаю, Оль.

— А почему ты так уверена, что это Тимофей?

— Нет, ну ты сама подумай!  — продолжала восклицать девушка — В деревне же больше никого не было.

— Ну не совсем, тетя Клава же говорила еще о ком-то. Кто-то новый...

— Нет — отрезала Таня — Я думаю, это Тимофей. Подумай сама, он мужик еще не совсем старый. Если он материн одногодка, то ему всего сорок три. Женщин в деревне нет, ну, по крайней мере, подходящих ему по возрасту... в город он не ездит, да и когда ему с его-то пьянкой, а тут мы с тобой. Молодые, сочные. М?

— Думаешь?  — с сомнением спросила Ольга.

— Ну а что тут думать-то?! Он же тут одичал совсем. Один вид его чего стоит! Совсем псих спятил, и платье это на меня напялил... нет Оль, он, точно псих!  — Татьяна передернулась и вдруг погрустнела.

— Ты чего?  — Ольга нахмурилась. Она хотела было спросить у подруги, где по её мнению, деревенский алкоголик, раздобыл новое свадебное платье. Причем не самое дешевое, но промолчала. Всхлипнув, Татьяна смяла пышный подол и, подняв на Ольгу глаза полные слез выдавила из себя:

— Я думала... я, всегда хотела... как представлю что, он со мной...  — Татьяна уронила голову на колени подруге и её плечи затряслись. Ольга положила ладонь на плечо подруги, ласково погладила девушку по плечу и тихо шепнула ей:

— Всё будет хорошо...

•  •  •

Когда Тимофей, уже почти дошёл до кладбища, он услышал крики. Кажется, кричала девушка, та, вторая. Звала Татьяну. Тимофей насторожился и, присел, словно прячась от кого-то. Он, осторожно раздвинул ветви орешника и увидел, как кто-то схватил девушку сзади. Девушка почти сразу обмякла и повисла на его руках. К напавшему, подошёл второй, а немного погодя появился и третий, он нес на руках вторую девушку Таню. Та, очевидно, тоже была без чувств. Девушек погрузили в подъехавший джип, и, машина уехала по единственной дороге – просеке, по этой просеке, можно было проехать только в одном направлении, в сторону старой лесопилки, или обратно. Хмель мгновенно улетучился. Мозг заработал. Тимофей, пригибаясь и перебежками от куста к кусту, бросился вслед за джипом.

Запыхавшись, он добежал до лесопилки и, притаился в кустах.

На поляне, возле избы в которой раньше помещалась контора лесопилки, стоял микроавтобус, и было полно людей. Выходить на глаза он не рискнул, решил обождать, понаблюдать. Люди суетились, входили и выходили из избы, скрывались в микроавтобусе, потом, джип, забрав человек пять, уехал. Остальные сбились в кучу и принялись стаскивать дрова. Время шло, уже скоро наступил вечер. Люди расселись вокруг кучи дров, а несколько минут спустя над дровами заплясали языки пламени. Начало темнеть. Тимофей выглянул из-за кустов. На территории заброшенной лесопилки между двумя обветшалыми избами, в которых раньше находился склад готовой продукции, жарко горел костер. В покосившейся сторожке горел свет — там кто-то был, Тимофей видел лишь одного, но по шевелящимся 

губам, он понял, что он там не один, раз, с кем-то говорит.

— «Интересно, откуда эта машина, и, кто они такие? » — спросил сам себя Тимофей. Минуты через две, из строжки вышел парень лет двадцати и, направился к стоящей чуть поодаль избе, в которой раньше располагалось нечто вроде кухни и столовой одновременно, в которой обедали работники лесопилки. Парень, открыв дощатую дверь, исчез за ней. Пробыл в избе, он совсем не долго, вышел почти сразу же.  — «Ага — Подумал Тимофей — Наверно, пленниц проверял. Хм, интересно, одни ли они там? » — Сев на землю он отдышался.

Решение выйти и проверить родилось в нем спонтанно, он снова выглянул из-за куста. Хмель от выпитого днем, уже почти прошёл, оставив после себя тупую головную боль и жажду. Но, к этим симптомам Тимофей уже давно привык, это было его нормальное состояние. Хотя, если быть беспристрастным, то можно было отметить, что Тимофей не такой уж и горький пьяница. Пил Тимофей, конечно, часто и помногу, но, считать его законченным алкоголиком, пожалуй, было еще рано. Тимофей, мог неделями не брать в рот ни грамма спиртного и, тогда, в моменты подобных просветлений он занимался приведением своей жалкой лачуги в божеский вид. Починил протекшую прошлой зимой крышу, поправил забор, который, было, совсем завалился.

Даже иногда мыл полы...

Пригнувшись, Тимофей, стараясь не шуметь, и не топать сапогами, бросился к отдельной избе. Мягкая короткая трава, росшая на земле, гасила звук его шагов, и он добрался незамеченным. Дверь немного скрипнула, Тимофей замер, но кругом было все тихо, во второй избе продолжали негромко о чем-то говорить. Протиснувшись в избу, Тимофей перевел дыхание.

Изба была совершенно пуста.

У стены напротив, стояла широкая лавка с подломившимися ножками да посреди избы лежала большая деталь, кажется блок шестицилиндрового двигателя. Девушек не было. Внезапный приступ слабости, заставил его сесть.

— «А где же они?! » — отчаянно подумал Тимофей. И вдруг, его внимание привлекла светлая щель на полу.  — «Странно, может, кажется... » — он поморгал глазами. Светлая щель никуда не исчезла. Тимофей пригнулся. Это была узкая щель между досками. Тимофей придвинулся и, пригляделся. В этом месте, доски на полу образовывали нечто вроде крышки погреба.  — «Погреб — резанула его мысль.  — И внутри, горит свет, значит... » — Он, стараясь не шуметь, попытался оттолкнуть деталь, которая прижимала крышку. Деталь была тяжелой, но сдвинулась. Щель стала чуть шире. Тимофей присмотрелся к щели, внутри что-то пошевелилось. Осторожно поддев ногтями крышку, Тимофей приподнял ее, и осторожно заглянул внутрь.

Он потерял дар речи, когда увидел девушек.

Прямо на него, округлившимися глазами на перепачканном лице, смотрела Оля, а Татьяна лежала в неудобной позе на полу, положив голову на колени подруге. Тимофея немало удивил внешний вид Татьяны: она была в белом подвенечном платье. Оля открыла рот. Тимофей приложил палец к губам и протянул руку.

— Я не могу её разбудить,  — прошептала Ольга.

— Что с ней?  — так же шёпотом спросил Тимофей.

— Я не знаю, наверно что-то в воде. Может 

снотворное или наркотик... я воду еще не пила, а вот Таня...

— Давай я сначала вытащу тебя, а потом спущусь и попробую вытолкнуть её.  — Прошептал Тимофей. Ольга осторожно опустила голову Татьяны на пол, встала и протянула руку Тимофею. Оля была не тяжелой, килограммов, примерно, пятьдесят и, Тимофей довольно легко вытащил её.

— Тсс!  — Приложил палец к губам Тимофей и спрыгнул в погреб. Татьяна была бледной и её лоб покрывал холодный пот. Тимофей еще раз тряхнул девушку за плечи, но поняв тщетность своих попыток, просто, поднял её на руки. Татьяна, оказалась много легче Ольги, однако ослабленные мышцы, не позволили Тимофею, с первого раза поднять девушку к отверстию погреба. Оля легла на живот и спустила руки помогая втянуть Татьяну наверх.

— А вы?  — спросила Ольга, переворачивая подругу подальше от отверстия в полу.

Тимофей огляделся. Поставив ведро под отверстием погреба, он, наступив на опасно трещащую крышку ногой, руками подтянул себя и не без труда выбрался из погреба.

— Где мы?  — удивленно шептала Ольга.

— Тсс!  — Повторил Тимофей и вновь приложил палец к губам. Снаружи послышались шаги. Кто-то шёл в сторону избы. Тимофей с Ольгой замерли, кажется, даже, не дыша. Шедший остановился в двух шагах от избы, и, вскоре, послышалось знакомое журчание. Журчал он, неимоверно долго, а может, это лишь показалось, но это время, сделалось для Ольги очень долгим. Наконец раздался хруст застегиваемого замка, и, шаги начали удаляться.

Оля облегченно выдохнула.

— Как же быть с Таней?  — Едва слышно произнесла Ольга. Тимофей придвинулся к ней.

— Сейчас ты, посмотришь через щели наружу, не идет ли кто, а я возьму её на руки.

— А дальше?  — спросила Ольга, но уже поняла, чего он хочет.

— Как только ты откроешь дверь, я с девчонкой на руках побегу в лес, а ты, за мной. Хорошо?! Ольга, молча, кивнула и прильнула к щели.

— Давай!  — шепотом воскликнула она и распахнула дверь.

Тимофей (откуда, только силы взялись) с девушкой на руках, нырнул в дверной проём и почти сразу растворился в кустах. Ольга, не медля, бросилась за ними и спустя минуту оказалась в кромешной темноте.

•  •  •

Влад, не спеша, вышел из сторожки, и обогнув стоящий микроавтобус, направился к избушке. Уже не доходя до сарая, Влад почувствовал неладное. Сердце его лихорадочно забилось, когда он увидел, что дверь, неплотно закрыта. Деталь, прижимавшая крышку погреба, сейчас лежала в стороне, а сама крышка была открыта. Влад заглянул в погреб.

Маленькое помещение было освещено тусклым, оранжевым светом, видимо аккумулятор, который питал лампочку садился.

Влад похолодел. Пленниц не было в погребе...

•  •  •

Тимофей обессилено рухнул на колени, стараясь не выронить свою ношу. Татьяна все еще спала. Запыхавшаяся Ольга опустилась на землю рядом.

— Куда мы теперь?  — спросила девушка, пытаясь отдышаться.

— Подальше,  — едва смог произнести, Тимофей тяжело дыша.

— Мы сможем выйти из леса?  — продолжала спрашивать Ольга.

— Нужно дождаться утра,  — отдуваясь, проговорил Тимофей. На некоторое время, воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием людей.

— Холодно,  — наконец, произнесла Ольга и 

обняла себя за плечи.

— И мой бушлат остался там,  — как бы виновато сказал Тимофей.

— Я, переживаю за Таню, в этом её свадебном платье... она может замерзнуть.

— А почему она так одета?  — Ольга в темноте пожала плечами.

— Не знаю, когда я очнулась, она была уже в таком виде.

— Тсс!  — вдруг насторожился Тимофей. Ольга замерла.

— Показалось,  — вздохнул с облегчением Тимофей.

Ольга сама не помнит, сколько просидела так, прислонившись к березе. Тимофей притулился к соседнему дереву, и не спускал Татьяну с рук. Он, похоже, дремал. Вокруг было тихо, луна сквозь деревья почти не освещала землю, было темно и вдобавок, промозгло. Ольга придвинулась к Тимофею и заглянула в лицо Татьяне.

Её веки дрожали.

— Тань,  — негромко позвала Ольга.

— У?  — не открывая глаза, наконец, подала голос девушка. Тимофей вздрогнул и открыл глаза. Ольга тронула подругу за плечо.

— Таня.  — Девушка, наконец, разомкнула веки, и её туманный взгляд сфокусировался на Ольге.

— Оль?  — слабым голосом произнесла она.

— Это я, Танюш, ты как?  — Девушка поморщилась.

— Где я?  — задала она вопрос.

— В лесу, Тань.

— В лесу?  — удивлено спросила Татьяна.

— Угу.  — Ольга провела ладонью по щеке Татьяны. Тимофей, чуть нагнув голову, молча, смотрел на девушку. Наконец, она повернула лицо и увидела Тимофея.

— Вы?!  — удивленно воскликнула она и дернулась, пытаясь, отстранится.

— Тише, Таня, я не сделаю тебе ничего плохого.  — Татьяна, отстранившись, уставилась на него.

— Плохого? М-м-м — Татьяна зажала голову руками и повалилась на бок.

— Таня, Таня.  — Тимофей испуганно пригнулся к Татьяне.

Татьяна часто дышала.

— Что с ней?  — растерянно спросил Тимофей Ольгу.

— Не знаю. Наверно нас чем-то опоили или...  — Ольга секунду помолчала — Я выпила всего глоток, а Таня больше.

— Сволочь!!  — вдруг бросила, Татьяна, вновь садясь.

— Что?  — от неожиданности Тимофей опешил.

— Я всё вспомнила, гад! То, что ты со мной сделал,  — последнее Татьяна почти выкрикнула.

— Тань что ты...?  — Тимофей смотрел на неё удивленно.

— Что я?!  — Таню начало трясти. Тимофей недоуменно посмотрел на Ольгу, как бы спрашивая, но Ольга, молчала. Татьяна отползла от Тимофея и попыталась встать.

— Тань,  — Тимофей встал и протянул ей руку. Девушка, проигнорировав протянутую ей руку, встала сама, и в следующую секунду закатила Тимофею звонкую пощечину.

— Сволочь!  — продолжала кричать Татьяна.

— Тихо Таня, тихо, не кричи, нас могут найти...

— Тихо!?!  — продолжала кричать девушка — да я...  — Татьяна бросилась с кулаками на смиренно стоящего Тимофея. Он, даже не пытался защищаться от рук Татьяны, которая колотила в его грудь маленькими кулачками.

— Тань,  — Ольга подошла к горящей праведным гневом подруге и взяла её за плечо.

— Отец убьет тебя!  — кричала Татьяна. Тимофей поймал руки Татьяны, и, глядя ей прямо в глаза, спокойно, сказал:

— Я твой отец.

— Что?!  — Татьяна широко раскрыла глаза.

— Я твой отец,  — тише повторил Тимофей и добавил,  — Наверно.

— Наверно!?!  — с нервным смешком крикнула Татьяна.

— Я почти в этом уверен...  — мужчина опустил руки и поник.

— Что за чушь вы тут несете?!  — гневно кричала Татьяна.

— Не кричи Танюша. Умоляю. Нас так найдут,  — 

смущенно проговорил Тимофей. Ольга взяла подругу за руку и произнесла.

— И, правда, Тань, не кричи.

— Не кричать?!  — Татьяна повернулась к Ольге.  — Меня похитили, изнасиловали, закрыли в вонючем погребе и, теперь ты говоришь мне «не кричи?! »

— Изнасиловали?!  — удивленно воскликнул Тимофей.

— Не прикидывайся. Твоя работа!  — продолжала кричать Таня — Еще легенду придумал, что я его дочь! Да мой отец, тебя...  — Татьяна не договорила, захлебнувшись, видимо иссяк словарный запас. Ольга обняла подругу за плечи и еще раз попросила её:

— Тихо Тань, не шуми.  — Татьяна всхлипнула, но кричать больше не стала.

— Много лет назад — начал негромко Тимофей — Мы встречались с твоей матерью. Потом я ушёл в армию, Зина, меня не дождалась, оставался еще год моей службы, когда она встретила мужчину, того которого ты считаешь отцом. Вышла за него замуж.

Когда я вернулся, узнал всё, я кинулся её искать. Нашёл, но, Зина она, она была уже другая. Работа, деньги, успех... она всегда грезила этим. Моя любовь ей стала просто не нужна. В тягость. Но, видимо, она ко мне все же, что-то чувствовала — Тимофей помолчал — Мы были близки с ней. Довольно долго, несколько месяцев. Я был счастлив, думал, всё у нас сложится, но, Зина уже привыкла к той жизни, не знаю, а может и правда, любила того человека. Потом, Зина сказала мне, что беременна, что нам лучше не встречаться и я, навсегда исчез из её жизни, но...  — Он опустил голову,  — Не забыл её,  — окончил он.

Возникла тишина.

— С чего ты взял, что я, твоя дочь?  — всё еще всхлипывая, но уже негромко спросила Татьяна. Тимофей, набрав воздуха в грудь, сказал:

— Когда мы встречались с твоей матерью, пока между нами было... пока мы, были любовниками...  — тянул Тимофей,  — Она тогда говорила мне, что не может никак забеременеть, подозревала мужа, вернее, была в этом почти уверена, ведь он был женат до неё, но и в том браке детей у него тоже не было. Зина хотела ребенка, и, когда поняла, что, наконец, беременна, решила покончить с нашими отношениями...

Татьяна во все глаза смотрела на сидящего, прямо на земле Тимофея и, всё ещё не верила.

— Нет!  — она отрицательно покрутила головой,  — нет, этого просто, не может быть. Ты — вы — мой отец?!

— Скорее всего,  — не поднимая глаз, проговорил Тимофей.

— Но...  — начала, было, Татьяна, но её перебил голос за деревьями.

— Нашёл, нашёл!  — кричал кто-то — Вон они!

Все вскочили на ноги.

— Нас нашли!  — крикнул Тимофей, вскакивая, хватая девушек за руки и увлекая их за собой, бросился к кустам.

Ольге в комбинезоне и кроссовках, бежать было гораздо легче, чем Татьяне босиком,  — туфли на шпильке она бросила в погребе,  — и в длинном свадебном платье. Девушка всё время отставала и, Тимофею и Ольге приходилось останавливаться.

— Скорее, Таня,  — подгоняла подругу Оля, но та в пышной юбке не могла бежать быстро. Сзади захрустели ломающиеся ветви, погоня приближалась.

Среди деревьев показались тени.

Их, видимо, обошли спереди. Девушки разом вскрикнули и 

бросились в разные стороны от бегущих прямо на них. Преследователи, а их было двое, разделились, один из них, был всего метрах в пяти слева от Ольги, когда она, как загнанная лань, бросилась к кусту впереди.

Ольга вломилась в гущу, надеясь — хотя думать ей было некогда — что куст, задержит догоняющего, а в следующую секунду, земля под ногами исчезла. Оля со всего маху влетела, в какую-то яму, и, падая, ударилась головой обо что-то твердое.

Ольга потеряла сознание...

•  •  •

Когда Ольга открыла глаза, была уже явно вторая половина дня. Она лежала на дне какой-то ямы. Яма, очевидно, была прикрыта сверху прутьями и листьями, кто и когда сделал эту ловушку, а главное,  — с какой целью, было совершенно не ясно. Ветви, которыми была прикрыта яма, были сухими, а по краям яма начала осыпаться и, оплывать.

Ольга пошевелила ногами и руками. Переломов нет. Она ощупала свой лоб. На нем саднящей болью, болела изрядная шишка, но, похоже кроме этого, повреждений у неё больше не было. Очевидно падая в яму, Ольга, ударилась лбом о противоположную стену ямы, и, потеряв сознание, пролежала в яме всё утро и весь день, до вечера. Просто чудо, что её не нашли. Ольга села на дне ямы и принялась думать. Но никакая разумная мысль в её голову не лезла. Татьяна, Тимофей — ушли ли они? Удалось им убежать, или их схватили. А если схватили, что сделают? И что это за люди? Что им от них с Таней нужно? За что преследуют?  — все эти вопросы копились у неё в голове, перебивая друг друга, и не давая ей сконцентрироваться на мысли о том, каким же образом выбраться из ловушки. Вскоре, стало совсем темно, Ольга подпрыгнула несколько раз, но зацепившись пальцами за край ямы, снова срывалась и падала на дно. Нескольких сантиметров не хватало ей, чтобы надежно зацепится и, попробовать вытянуть себя из ямы. Хотя, особой уверенности в том, что она сможет поднять на руках вес своего тела, не было. Ведь она была простой студенткой-горожанкой, а не спортсменкой.

В яме было совсем темно и тихо. Становилось прохладно. Её начал бить озноб, да вдобавок, разболелась голова. Оля прислонилась спиной к стенке ямы, и, закрыв глаза, погрузилась, в прострацию, оставшись один на один, с невыносимой головной болью.

Взошла луна.

Её слабый свет, пробиваясь сквозь кроны обступивших деревьев, и ветви куста, растущего рядом, почти не достигал дна ямы. Оля сидела, обняв колени руками, и почему-то думала о том, что наверно вся вымазалась глиной, а в её волосах полно сучьев и травы.

— «Наверно я, ужасно выгляжу» — подумала Оля и едва не рассмеялась — «У меня есть все шансы закончить свои дни в этой яме, а я сижу и переживаю о том, как я выгляжу» — она и правда улыбнулась. Легче ей не стало, но, вернулась способность мыслить. Чтобы выбраться, ей не хватало нескольких сантиметров и мышечной силы. И то, и другое изменить 

не в её силах. Или в силах? Еще не оформившаяся мысль зашевелилась в голове.

— «А если...?  — подумала Оля,  — ... если попробовать нагрести земли и встать на кучку» — Оля потыкала пальцем в стенку ямы. Земля была плотной, влажной, но в принципе, осыпалась. Оля принялась скрести ногтями.

— «Стоп! Чего я мучаюсь, здесь же полно веток, палки-копалки умели делать ещё пещерные люди» — от этой мысли ей стало даже смешно. Она в слабом лунном свете поглядела на свои руки. Еще недавно, ухоженные ногти, переломались, под них набилась земля. Пальцы саднило, и Оля посмотрела на прутья, упавшие на дно вслед за ней.

Она выбрала недлинную толстую ветку, сломанную немного под углом и, принялась ковырять ею стену ямы. Земля легко поддавалась и, через двадцать минут Оля, наковыряла уже порядочную кучку. Но, земля, разрыхленная примитивной копалкой, была мягкой, проваливалась под её ногами, не давая ей серьезного выигрыша по высоте.

Почти отчаявшись, закусив губу, девушка ковыряла податливую землю и через каждые пятнадцать минут пробовала стать на кучу. Часа через два, она наковыряла столько земли, что теперь могла свободно дотянуться до края ямы. Ольга села прямо на кучу, и решила немного отдохнуть, прежде чем делать попытку выбраться. Когда дыхание её успокоилось, она, осторожно, стараясь чтобы земля, не расползалась под ногами, встала наверх кучи и вытащила руку из ямы. Пошарив ею, она нащупала корень. Подергала.

Корень сидел в земле прочно. Оля, как следует, оттолкнувшись ногами от кучи, потянула себя наверх. Превозмогая свои силы, девушка все же сумела выбраться из ямы.

Выбравшись из куста растущего прямо возле ямы, Ольга огляделась.

Когда они бежали сюда, лес ей показался не таким густым. Луна уже склонилась к горизонту и теперь, спряталась за могучими деревьями.

Тишина кругом была полная, Оле стало страшно, она вообще-то побаивалась темноты, но оказаться ночью в лесу — такое ей не могло присниться даже в страшном сне. Тем не менее, она была именно в лесу.

Девушка огляделась, насколько это было возможно. Но все что она видела, это несколько толстых стволов. Оля в растерянности села прямо на землю.

Куда теперь идти? Она не имела даже малейшего представления, о том, куда ей направляться. Когда они выбрались из погреба, они сразу же кинулись к деревьям, помнится там, еще рос густой кустарник, но они бежали за Тимофеем, а тот, кажется, знал куда бежит. Или не знал — бежал «наобум»?

Оля почувствовала, что сейчас начнет паниковать.

— «Так, стоп-стоп!  — думала девушка — Нужно взять себя в руки и, не сидеть пнем! Это не тайга, а всего лишь небольшая роща, оставшаяся от леса после его вырубки. Если куда-нибудь идти, то обязательно из неё выйдешь... » — Оля встала, вновь потрогала лоб. Шишка никуда не делась, но боль утихла. Она попыталась вспомнить, как они шли сюда. Но сколько она не силилась, ей никак не удавалось хотя бы приблизительно определить направление, в котором находилось село. Ольга встала, теперь когда она успокоилась, ситуация уже казалась ей 

не такой уж и безнадежной. Небо посерело,  — значит, скоро рассвет, Оля глубоко вздохнула, но кроме листвы и, плесени больше ничем не пахло.

Она, казалось, совсем успокоилась, и пошла в ту сторону, откуда ей казалось, они пришли. Впрочем, никаких ориентиров она не видела, и чтобы выйти хотя бы к старой лесопилке, ей должно было очень повезти. Теперь, когда у неё появилась цель, и, как она думала, направление, она впервые за все время, по-настоящему задумалась над тем, кто же мог их похитить! И как не думала, выходило, что похищать их вроде бы некому.

— «Так,  — думала Оля,  — У меня врагов нет, брошенных парней — тоже, понятно, что похищали не меня! Если похитили не меня лично, а Татьяну, а я, подвернулась, как говорится под руку. Тогда кто? Конкуренты по бизнесу Таниной матери? В целях обмена Татьяны, на выкуп или, что мне кажется более вероятным, на какие-нибудь документы? Но, причем тут тогда свадебное платье?! Вообще какая-то мутная история, с этим платьем, с лишением девственности. Ведь меня же не тронули! Или не успели?! Маньяк? Тайный Танин воздыхатель, получивший отворот-поворот! Религиозная секта?! Коих развелось как, нерезаных собак.  — Ольга чувствовала что, не придумает ничего умного, мысли все время крутились вокруг маньяков и религиозных сектантов, да пожалуй!  — Осенило Ольгу,  — наверно это что-то связанное, с какой-нибудь религией, маньяки, действуют в одиночку, а этих было с десяток человек, нет, это точно не маньяк — секта»!

Подумав так, Оля остановилась как вкопанная.

— «Но тогда откуда они, знали, где мы?! Или, они не нас тут ждали? Так, творили на кладбище свои темные дела, а тут мы! » — Ольге вдруг стало очень обидно,  — «это ж надо! Вдали от города, в лесу, на деревенском кладбище, натолкнуться на этих придурков, не знаю, кто они такие, сатанисты, готы, или... хрен их знает кто еще. Но стоп!  — Оля опять остановилась,  — если так, то, почему они меня не тронули?! Вон их, сколько было, молодые все...  — Ольга даже передернула плечами, когда вспомнила о гнавшихся за ними парнях.  — Почему же тогда, меня не постигла Танина участь. Не успели? Вряд ли. Или, им нужна была только Таня, но тогда версия о сатанистах отпадает! » — размышляя так, Ольга медленно брела по быстро светлеющему лесу, и чем светлее становилось, тем лес, казался ей гуще.

Ольга поняла что заблудилась...

•  •  •

Татьяна очнулась от того, что у неё страшно затекла рука. Она попыталась сесть, но сделать этого ей не удалось. Несколько долгих секунд, Татьяна размышляла, почему же ей, не удается вытащить руку из-за спины. Она вновь, попыталась сесть, и только теперь поняла, что связана. Что у неё связаны не только руки, но и ноги.

Она хотела было закричать, но и этого не смогла сделать, рот был тоже завязан.

Наконец, Татьяна открыла глаза. Это было какое то небольшое полутемное помещение, с щелястыми дощатыми стенами и сухим земляным полом.

Если судить по свету, пробивающемуся в щели стен, на улице было 

еще светло.

Татьяна поморщилась и сделала еще одну попытку сесть. Безуспешно.

Не так-то просто сесть из лежачего на животе положения, когда твои руки связаны за спиной. Татьяна перевернулась набок и заметила что в этом помещении, она не одна.

Она узнала Тимофея.

Он лежал немного в стороне от неё и так же как и она был связан по рукам и ногам, только в отличии от Татьяны, его рот был не завязан, а заткнут кляпом.

Татьяна согнула ноги и повернулась на спину, на этот раз ей удалось сесть, она осмотрелась. Тимофей лежал совершенно не подвижно, и даже дыхания его было не слышно, и Татьяна вдруг почувствовала, как неприятный холодок прокрался к её внутренностям. Она хотела окликнуть его, но, все что ей удалось, это бессвязное мычание которое прорывалось сквозь тряпку которой были завязаны её губы.

Однако её «мычание» возымело действие, лежащий отозвался таким же нечленораздельным мычанием. На душе у Татьяны стало легче, нельзя сказать что она, так уж переживала за Тимофея, однако сидеть рядом с покойником ей было бы совсем невесело, а так, то, что он хотя бы был жив, несколько успокоило её.

— «А где я»?!  — Возбужденно подумала Татьяна, только теперь начиная понимать, что она находится неизвестно где, со связанными за спиной руками и, связанными за щиколотки ногами, в компании человека, которого она, еще совсем недавно считала своим насильником. Но то, что сейчас этот человек лежал в точно таком же, состоянии как и она сама говорило ей о том, что к её изнасилованию, он не имеет, ни какого отношения. Но тогда как он здесь оказался? Татьяна закрыла глаза и попыталась вспомнить.

Так: сначала, она очнулась в каком-то погребе, на руках у подруги, почему то в свадебном платье и... со следами того, что ей, кто-то против её воли, помог расстаться с девственностью. Потом, снова провал, она вдруг нашла себя лежащей на руках у того кого считала своим насильником. Когда Татьяна вспомнила это, ей снова стало противно. Противно, аж до тошноты. Тимофей! Она думала, что это Тимофей, что это его рук дело, но, он, лежит связанный, а Оля, она здесь при чем, и где она тогда?! Татьяна широко открыла глаза и осмотрелась. Оля! Ей удалось уйти или... впрочем, об этом Татьяна не хотела даже думать. Тимофей извивался по полу, пытаясь повернуться набок, но в отличии от Татьяны, он был связан куда более основательно. Тимофей был скручен в профессиональную милицейскую «ласточку», а из такого положения, он не то чтобы сесть, даже повернуться набок без посторонней помощи не мог.

Помещение, где они находились, более всего походило на какой-то сарай или кладовку нерадивого хозяина; по углам, как попало валялись всякие хозяйственные мелочи, и относительно свободным было лишь то пространство, на котором лежали пленники.

За спиной у Татьяны, противно заскрипела отпираемая дверь. Татьяна напряглась.

Вошедший не спешил подойти к ним, и Татьяна повернула голову.

Он стоял в ярком прямоугольнике двери,  

Татьяна видела только его силуэт, но и когда он вошёл в помещение, ей нечего было разглядывать.

Лицо человека закрывала натянутая до самого подбородка черная шапка с прорезями для глаз. Бесформенная холщевая куртка, более похожая на рабочую робу сварщика и такие же выцветшие штаны. Единственное что Татьяна могла сказать с уверенностью, так это то, что человек этот мужчина. За это говорила плоская грудь, широкие плечи, высокий рост, и, пожалуй, походка. Увидев вошедшего, Татьяна замычала, требуя чтобы её немедленно освободили, но человек в маске, проигнорировав её мычание подошёл к лежащему Тимофею. Тронул носком туфли его ногу и несильно пнул по бедру.

Тимофей отозвался гневным мычанием.

— Хм!  — Хмыкнул человек в маске и обернулся к Татьяне.

Девушка расширившимися глазами смотрела, как неизвестный подходит к ней. Татьяна съежилась, не зная чего от него ожидать. Человек в маске встал напротив, скрестив руки, принялся разглядывать Татьяну. Когда он, сделав вдруг порывистый шаг в её сторону, протянул руку к её лицу, Татьяна вздрогнула и, инстинктивно отстранилась, но человек потрогал её щеку обратной стороной ладони, и откинул с лица прядь волос.

— М! М-м-м,  — отчаянно замычала Татьяна.

Человек в маске выпрямился, и, казалось, удовлетворившись зрелищем, слегка кивнул и вновь повернулся к лежащему на животе Тимофею.

Закончив осмотр и, видимо, убедившись в том, что пленник связан надежно, человек в маске, достал из-за пояса нож, и у Татьяны похолодело внутри и, казалось, даже сердце замерло на половине удара. Но, в этот момент в нагрудном кармане его куртки заиграла мелодия, которая показалась Тане знакомой. Телефон!

— Тьфу!  — Раздосадовано произнес человек в маске, и, поспешно вышел из сарая, тщательно затворив за собой дверь.

***

Двигаться спиной вперед, имея свободной лишь одну заднюю точку, на которой люди обычно сидят, было крайне неудобно, и все-же, это позволило Татьяне добраться до щелястой стены. Однако когда Таня, прильнула к доскам, в щель, ей ничего рассмотреть не удалось. Казалось, строение вплотную обступают деревья и кусты. Татьяна прислушалась, на какое-то время, ей показалось что она, слышит звук автомобиля.

Это было похоже на тяжёлый грузовик, но в этом Татьяна была совсем не уверена. Она не достаточно разбиралась в машинах, просто, ей так казалось.

Платок, которым был туго завязан рот девушки, весь промок от её слюны и больно врезался в щеки. Губы онемели.

— «Хорошо же я выгляжу! » — Подумала Татьяна и вдруг вспомнила про Влада.  — «А что если бы он, сейчас увидел меня»!  — «Влад! Ольга была права! Не нужно было нам, одним уезжать из города. Нужно было его с собой взять. В конце концов, он же мужчина... так ведь нет же! Она ужасно ревнивая, а Влад так посматривал на Ольгу... » — Татьяна горько вздохнула, что было бы, если бы он был с ними?

Смог бы их защитить? Татьяна впала в раздумье.

— «Предположим это, какая-то секта и меня похитили с целью... а с какой целью меня могли похитить сектанты? Принесение в жертву? Но ведь я 

жива, это свадебное платье, к чему тогда оно. Брошенных парней у меня нет, или... хотя если подумать.... Толик?!  — Эта мысль вдруг сразила её наповал,  — неужели это его рук дело! » — С Толиком они познакомились на первом курсе, задира, хулиган, самоуверенный молодой человек, всегда на машине и, при деньгах — такие очень нравятся молодым девушкам.

Их роман был спонтанным, бурным. Толик во всем хотел быть первым, а когда узнал, что Татьяна еще девственница, совсем потерял голову, преследовал её, не давал ей ни с кем больше общаться из парней, постоянно названивал ей — проверял. А потом, он избил до полусмерти соседского парнишку только за то, что, как показалось Толику, тот якобы положил глаз на Татьяну. Удар кастетом в височную кость, для паренька стал роковым — он умер через две недели, так и не приходя в сознание. Татьяна, конечно, осознавала, что в чем-то здесь есть и её вина, ведь она, специально, назло Толику демонстративно стала заигрывать с соседом.  — Ей нравилось злить Толика, дразнить его. Смотреть как тот, «пускает пар» из обеих ноздрей. Но, считать себя виновной в смерти соседа, Татьяна наотрез отказывалась. Да и не в чем ей было себя винить, ведь это же не она ударила кастетом в висок парню — Толик! Вот пускай он и отвечает...

Толика задержали на третий день после смерти соседа. Когда его задержали, он даже не сразу понял за что. На этот раз, у обвиняемого не нашлось «нужной крыши», и хотя, пострадавший, и был из малообеспеченной семьи, рос без отца, но, наше «кособокое» правосудие, все же, восторжествовало. Толика отправили «отдыхать» на целых три года. Именно столько присудил ему судья, квалифицировав это, как «убийство по неосторожности» Соседа похоронили, Толика посадили, а Татьяна, вскоре, повстречала Владислава. Учившийся на параллельном курсе парень, поначалу не обращал на Татьяну совершенно ни какого внимания.

Однако парень был очень красивым, из состоятельной семьи, в институте имел только положительные отзывы. И учился он лучше всех; и был победителем всяких конкурсов, и олимпиад, и просто, был симпатичным парнем, за которого «перегрызлась» половина его сокурсниц. Такое, Татьяна, с детства привыкшая получать всё, чего бы, ей не захотелось, упустить просто не могла. И Татьяна приступила к «покорению» вершины по имени Владислав. Однако, многих трудов Татьяне это не стоило, Владислав вдруг сам пошёл на сближение с ней, неожиданно ответив ей взаимностью. Татьяна наивно считала, что в этом заслуга её красоты и привлекательности. Окрыленная столь быстрым успехом у парня, которого её подруги считали неприступным, Татьяна как в омут бросилась в новые отношения, быстренько вычеркнула Толика из своей жизни. Конечно, Толик, из мести, такое устроить ей мог, однако не имел такой возможности — сидел. И сидеть ему оставалось еще два года и три месяца. Так что, версия с похищением из мести отпадает. А что же тогда? Татьяна этого не знала, в голову ничего не шло.

Не высмотрев в щель меж досками 

совершенно ничего, Татьяна просто сидела, привалившись к стене спиной, и пыталась пошевелить совершенно занемевшими пальцами. Те, слушались плохо и она, их почти не чувствовала, Татьяна с ужасом осознала, что рискует остаться совсем без кистей, если ей, сейчас же не освободят руки.

***

Снова наступил вечер, Ольга поняла, что продолжать идти наугад, просто не имеет смысла. Девушка устало села прямо на землю, привалившись к шершавому стволу.

Ноги болели от долгой ходьбы, поясницу ломило, Оля чувствовала себя совершенно разбитой. Но самым неприятным была усиливающаяся жажда, за весь день ей так и не удалось найти, ни ручья, ни даже лужи. Съеденная еще перед полуднем горсть, каких-то кислых ягод лишь усилила жажду. Ольга облизнула пересохшие губы и осмотрелась. Стволы, стволы, кусты, трава. Вот все что она увидела. Солнце склонилось к горизонту и стало почти темно. Дневная, влажная духота в лесу, к вечеру сменилась духотой сырой, промозглой. Комары тучами реяли над её головой и, так и норовили облепить её незащищенные одеждой части тела. Кисти рук, вскоре покрылись волдырями от укусов насекомых, и, Оля предполагала, что и лицо её в не лучшем виде.

Ольга закрыла глаза и вновь подумала о том, кто же все это мог с ними сделать.

Но вновь не найдя никакого вразумительного ответа, она просто сидела подпирая спиной корявый, поросший мхом ствол и мысли в её голове кружили странный хоровод.

Ей было жаль Татьяну, то, что с ней сделали просто отвратительно!

Ольга вновь поежилась и начала благодарить судьбу за то, что и её не постигла та же участь. Где-то далеко закуковала кукушка, в этой части, лес был еще полон жизни, толи вырубки его не коснулись, толи за прошедшее время, природа смогла кое-как зализать раны, нанесенные ей человеком. Деревья глухо зашумели, очевидно, подул ветер. Кукушка смолкла, на секунду небо осветилось призрачным электрическим блеском, а некоторое время спустя отдаленный раскат грома возвестил девушке о приближающейся грозе. Ольга нахмурилась, вот только дождя ей сейчас не хватает, комбинезон пока был сухим, еще хоть как то защищал её от ночного холода, а что же будет когда, он намокнет.

Ольга огляделась, пытаясь в свете угасающего дня, найти хоть какое-то убежище, но вокруг были только деревья.

Не придумав ничего лучше, она просто забралась под густой куст.

Однако куст, был плохим укрытием от атмосферных осадков, уже спустя несколько минут после начала дождя Оля была мокрой до нитки. Настоящая весенняя гроза. Молнии сверкали поминутно, гром — раскалывал небо и Ольга, дрожа уже не только от холода, но и от страха, сидела под кустом с крепко зажмуренными глазами, испуганно вздрагивая при каждом раскате грома.

•  •  •

Тимофей, очевидно устав от попыток освободится, теперь лежал тихо и только по его прерывистому дыханию, Татьяна понимала что он, еще в сознании. В сарай больше никто пока не входил. Татьяне немного удалось расслабить путы, держащие её кисти, и теперь, неприятное покалывание возвещало ей о том, что кровоснабжение понемногу восстанавливается. Что 

ж, это несколько успокоило её, по крайней мере, теперь, она не рискует остаться без рук. Когда Татьяна уже начала дремать, в сарай вдруг вошли сразу двое.

Мужчина в годах, чья изрядно поредевшая шевелюра уже была наполовину седой. Узкие глазки на полном лице, он напоминал Татьяне персонаж из какого-то мультфильма, а вот второй был... Татьяна замерла, её сердце замерло, на половине удара, потому что вторым был её Владик!

Татьяна широко раскрытыми глазами растерянно смотрела на улыбающегося Владислава и никак не могла понять, что же здесь происходит.

— Где твоя подруга?  — Спросил тот, что был старше.

— У-м-м-м!  — Это все что могла ответить Татьяна.

— Развяжи ей рот Владислав.  — Мужчина делал ударение на «И» от чего имя парня, приобретало непривычное для Русского языка звучание.

Влад приблизился к Таниному лицу, и прежде чем развязать платок тихо, но с угрозой в голосе произнес:

— Ты только не ори!  — Татьяна продолжала широко распахнутыми глазами вглядываться в лицо Влада, пытаясь по его мимике определить его намерения. Влад резким небрежным движением наклонил Танину голову, чтобы дотянутся до узла, и то, как он это сделал, очень не понравилось Татьяне. Развязав платок, Владислав резко сдернул его с Татьяниного лица. Почувствовав свободу, Татьяна принялась шевелить затекшими губами, а мужчины, продолжали, молча стоять перед ней, и совершенно невозмутимо наблюдали за её гримасами.

— Влад?!  — Наконец произнесла Таня,  — что ты здесь делаешь, где я, ты пришёл освободить меня!?!

— Где твоя подруга,  — не обращая на её вопрос внимания, спросил Влад,  — эта как её, Оля?

— Откуда же я знаю, она, она была со мной, а потом мы бежали... а потом...  — Татьяна замолчала, внимательно глядя на Владислава, а затем неожиданно спросила:  — Как?! Её нет, она разве не у вас?!

— Нет!  — Рявкнул Влад и отошёл от Татьяны.

— Но Влад!  — Воскликнула девушка,  — мы же встречались, ведь ты...  — Татьяна замолчала, поняв, как глупо и наивно прозвучит сейчас то, что она собиралась ему сказать. Тот, что был старше, сделал шаг в её сторону.

— Лучше тебе сказать где твоя подруга,  — холодным тоном произнес он, пристально глядя на Татьяну. Вопрос на самом деле, был идиотский, и похоже спрашивающий уже сам об этом догадался.

— Но я не знаю, где она!  — Воскликнула Татьяна.

Мужчина недоверчиво посмотрел на неё и с непонятной злостью, продолжил:

— Если бы вы, так и сидели в том погребе, с вами бы ничего не случилось.  — Мужчина помолчал, потом добавил:  — Ну, кроме принудительной дефлорации, разумеется,  — он усмехнулся,  — а теперь, ВЫ стали головной болью. За мной стоят очень большие люди, и, надеюсь, ты понимаешь, что дополнительная шумиха вокруг всего этого доставит им неприятности, а ОНИ,  — со словом «они» мужчина показал над собой пальцем,  — этого не любят... так что, лучше тебе самой сказать, где нам искать твою подругу, и тогда, ты умрешь быстро...

— Что?!  — Изумленно выдавила Татьяна,  — умру!?!

— Ну, да, не думаешь же ты, что после того как ты, узнала кто мы 

есть, мы отпустим тебя на все четыре стороны? Вот он, тебя и убьет.  — Мужчина кивнул на лежащего Тимофея.

— Он?!  — Горло Татьяны свело.  — Влад,  — она снова посмотрела на своего парня,  — но за что?!

— Ну не лично, он, думаю, сам он не захочет этого делать, но, все именно так и подумают, когда найдут в лесу ваши трупы.  — Тем временем продолжал мужчина постарше.

— Тру... трупы?!  — Пролопотала Татьяна.

— Ну, да, смотри как, складно получается: Этот мужик, напился, ведь он алкаш, не так ли, потом напал на вас, изнасиловал и убил, обоих, а потом, отрезвев, осознал что он натворил и, под тяжестью запоздалого раскаянья, пустил себе пулю в лоб... правда, замечательно?  — Мужчина мечтательно прикрыл глаза.

— Но... вы... вы, псих!  — Татьяна больше ничего не могла сказать.

— Псих?! Нет. Скорее гений!  — Мужчина тяжело вздохнул, и вдруг его лицо осветилось лукавой улыбкой.  — Стоп! Ну, да, я, гений!  — Воскликнул он,  — думаю, ты нам еще послужишь, пойдем-ка Владик, Нужно быстренько посовещаться кое о чем.  — Скрывая ехидную ухмылку, мужчина, подцепив Влада под руку, увлек его за собой.

Влад, уже выходя из сарая, обернулся и с легкой полуулыбкой бросил Татьяне:

— Ничего личного Тань, ничего личного, это просто бизнес.

— Бизнес....  — Простонала Татьяна и из её глаз покатились крупные слезы...

•  •  •

Гроза прекратилась только за полночь. Ольга дрожала от холода, промокший комбинезон прилип к телу, и от этого становилось еще холоднее.

Температура воздуха, была градусов 13-15.

Ольга сидела, обхватив свои плечи, и, стучала зубами. В лесу было темно и тихо, все живое, казалось, попряталось от дождя и сейчас, даже писк комаров не нарушал ночную тишину. Ольга осторожно выползла из-под куста, и, распрямляя затекшие ноги, выпрямилась во весь рост. Дующий легкий ветерок, мгновенно загнал девушку обратно под куст — тут не было, по крайней мере, ветра.

Беспрестанно дрожа от холода, Ольга, по временам впадала в какое-то состояние, при котором, мозг еще частично реагировал на внешнюю среду, но тело, сотрясаемое мелкой дрожью, уже не подчинялось сознанию. Когда небо над её головой просветлело, Ольга, уже почти ничего не соображала — грезила лишь о чашке горячего чая и, тепле.

С рассветом, ожили и комары. Они как стервятники накинулись на бедную девушку.

У Оли не было даже сил, чтобы махать руками, отгонять полчища ненасытного гнуса.

Ольга, с большим трудом, вновь выбралась из куста, встала, огляделась.

Кругом деревья, куда идти? По мере подъема солнца, становилось немного теплее, и тогда ей пришла в голову светлая мысль.

Всё еще дрожа от холода, Ольга стала стягивать с себя комбинезон. В прохладном утреннем воздухе, её обнаженное тело парило, словно нагретое в бане, и, его тут же облепили комары.

Оставшись в одном нижнем белье, Ольга принялась трясущимися руками выжимать комбинезон. Мокрая, джинсовая ткань, была твердой, не податливой, и тогда, девушка засунула один конец комбинезона в расщелину на пне, а за второй принялась крутить.

Таким образом, удалось отжать большую часть воды, но все равно, комбинезон оставался слишком влажным, чтобы его надеть.

Ольга развесила 

комбинезон на ветвях кустарника, и, спрятавшись (хотя от кого тут было прятаться, но, привычка есть привычка) за кустом, сняла нижнее белье.

Его отжать было много проще, и это ей удалось. Белье осталось сырым, но, по крайней мере, уже не было мокрым и, с него не текла вода. Тело Ольги покрылось «гусиной кожей» и волдырями от комариных укусов, любое движение воздуха вызывало у неё сильный озноб, и девушка решила, что комбинезон уже можно одеть. Трясущимися руками Ольга начала натягивать, на себя все еще влажный комбинезон. Поначалу, он ничуть не согрел её, но её, хотя бы перестал холодить ветерок, и грызть хищные комары, а немного погодя, ткань, согреваясь от тепла её тела, все же, дало Ольге ощущение относительного тепла. Она хотя бы перестала дрожать, но как только её немного отпустил холод, вновь дала о себе знать жажда. Ольга осмотрелась. Нигде ничего. Трава и листья кустов сплошь были покрыты капельками воды, но этим ведь нельзя напиться.

Ольга раздосадовано вспомнила о том, сколько воды она выжала из комбинезона и белья, но, к сожалению, подумала об этом слишком поздно. О том, как она собиралась напиться этой водой, не имея никакой емкости типа кружки или хотя бы консервной банки, она предпочла уже не думать — все равно было поздно. Как говориться: «вода уже утекла... »

Ольга ходила, по кругу, пытаясь согреться, когда на земле наткнулась на широкий лист, кажется лопух, он был согнут таким образом, что образовывал нечто похожее на ковш, и в ней, стояло пару глотков дождевой воды. Ольга легла на землю, и осторожно, стараясь не задеть хрупкий лист, прильнула губами к живительной влаге. Ольга, вытянув губы трубочкой, втянула в себя драгоценный глоток воды, конечно, её жажду, это не утолило, но, по крайней мере, она стала уже, не такой не выносимой.

Когда жажда немного отпустила её, Девушку снова, начали доставать комары. Нельзя сказать, чтобы она раньше их не замечала, но жажда отвлекала её от насекомых, теперь же, она вдруг ощутила, как нестерпимо зудит кожа, на кистях рук, плечах и груди, лице и как распухают от комариных укусов её веки, сливая глаза в узкие щелочки.

— «Боже мой, на кого я буду похожа!! » — Мысленно ужаснулась Ольга, попытавшись представить себя с опухшим лицом и, заплывшими глазами,  — «вылитый Фунтик! » — От этой мысли, Ольге неожиданно стало легче, она даже улыбнулась. Сохнущий прямо на ней комбинезон все же начал греть её, а поднимающееся солнце, давало ей надежду, что сегодня, по крайней мере, до вечера, она все же доживет...

***

Антон Сергеевич затворив за собой двери сарая, обратился к Владиславу:

— Смотри, на этот раз не проворонь! Шкуру спущу! У меня есть идея...  — Он криво ухмыльнулся, а потом, его лицо вновь стало сосредоточенным и он, вновь достал свой телефон.

— Ало... Дима? Привет... слушай, а этот, тот который предлагал тебе хорошие деньги за охоту, он еще поддерживает с тобой связь?  — Антон 

Сергеевич сосредоточенно слушал, что ему говорил некий Дима, а потом продолжил:  — Да, есть...  — Антон Сергеевич криво усмехнулся,  — ну, да, дичь типа безотходное производство... что? А, нет, двое: самец и самка,  — он ядовито рассмеялся,  — что?! Что значит «крупные» ты что, их на вес сдавать, или есть собрался?!  — Антон Сергеевич рассмеялся.  — Так как? Угу. Угу, ладно, я немного подожду...

•  •  •

Жажда, лишь ненадолго отступившая, вновь вернулась к Ольге. Солнце поднялось уже высоко, стало совсем тепло, но, что плохо, и все лужицы, оставшиеся после дождя, высохли. Комары, раздражая своим надрывным, беспрерывным писком, облаком кружились над её головой, а лицо, казалось, превратилось в сплошной волдырь, глаза слились в узкие щелки, сквозь которые, трудно было даже смотреть. Ольга подумала, что было бы неплохо наложить на лицо, какую ни будь маску, даже вспомнила баночку с кремом-маской стоящую на её туалетном столике у трельяжа в спальне, но что толку сейчас было об этом думать, когда всё это было ей недоступно. Ольга устало опустилась на землю, идти сил больше не было, она просто сидела на земле и тупо смотрела на то, как неподалеку что-то блестит в траве.

— «Интересно, что это может блестеть?! » — Наконец, подумала Ольга, и сама себе удивилась. Удивилась тому, что всё утро, думая лишь о воде, теперь видя её блики в траве, никак не могла сделать всего один шаг и посмотреть.

Усталое оцепенение, наконец, отпустило Ольгу и она, встав на четвереньки, протянула руку. Пальцы нащупали холод воды. Это, словно разрушило в мозгу Ольги, какой-то тормоз, она, не вставая на ноги, быстро придвинулась к блестевшей в траве луже и обнаружила чахлый ручеек.

Вода просто сочилась из-под большого валуна, и Ольга принялась ковырять мокрую землю прямо голыми руками. Сделанное углубление тут же заполнялось водой, и Ольга окрыленная успехом, принялась, исступленно ковырять глину не обращая внимания на боль в пальцах и, сломанные ногти. Ольга легла на живот, и даже не дав отстояться мути в воде, припала к ней вытянутыми губами. Вкуснее воды она еще не пробовала за всю свою жизнь, и плевать, что она пахнет глиной и прелыми листьями, плевать, что на зубах скрепят песчинки и глина, главное — это вода! Настоящая, холодная, жидкая... Ольга пила долго, а когда напилась, просто перевернулась на спину не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Едва её лицо оторвалось от воды, его тут же вновь облепили комары, Ольга с раздражением хлопнула по щеке ладонью и вдруг, повинуясь неясному наитию, зачерпнула из ручья горсть мокрой глины, и, принялась размазывать её по лицу. Объяснить, что её подвигло, на это действие она, вряд ли смогла бы. Действовала она скорее инстинктивно, толи, вспомнив, что комары реагируют на её тепло и таким способом, ей удастся обмануть их. Как в каком-то виденном ею однажды фильме, где главный герой, обмазавшись глиной, стал невидим для охотника, реагировавшего на тепло. Толи она, просто решила, что слой глины 

на её лице, защитит её от комариных укусов. Ольга этого не знала, ни о чем не думала, просто инстинктивно накладывала на лицо толстую глиняную маску.

Было ужасно неприятно. По началу. Но чуть позже прохладная глина, приятно охладила истерзанную комарьем кожу, и облегчила зуд. Ольга растянулась на земле, расслабилась и, закрыла глаза. Было тихо, комары все еще гудели над ней, но их укусов она больше не чувствовала и словно, только теперь, поняла как она устала. Привыкшая к городскому комфорту девушка, уже вторые сутки на ногах, сильно промерзла этой ночью, и теперь, в серьез опасалась воспаления легких. Но, никаких симптомов наступающей болезни пока не наблюдалось. Ольга лежала прямо на земле. Тело гудело от усталости, а солнышко уже достаточно прогрело землю. Оля лежала на спине, широко раскинув руки, и ей, совершенно не хотелось шевелить не рукой ни ногой. Ночь, проведенная без сна, давала о себе знать, и Оля не заметила, как провалилась в глубокий сон...

•  •  •

К коттеджу, стоящему в глубине рощи подъехал джип. Огромный, тонированный. Черный. Из джипа, проворно выскочил водитель и, суетясь, отворил заднюю пассажирскую дверь. Оттуда, с постной миной, выбрался грузный человек не определенного возраста. Ему, могло быть от 50 до 60.

К мужчине тут же направился Антон Сергеевич со слащавой улыбкой на растерянном лице.

— А-а-а! Семен Аркадьевич!  — Воскликнул Антон Сергеевич и схватил брезгливо протянутую руку.  — А я ломаю голову, думаю, кто же у нас такой охотник? А это оказывается вы!

— Надеюсь, дичь, стоящая?  — Игнорируя восторженность хозяина коттеджа, перешел сразу к делу человек из джипа.

Антону Сергеевичу такое к себе отношение не понравилось, что стало заметно по едва уловимо изменившемуся выражению лица, но, выказывать своё недовольство, он, не посмел. Просто, Семен Аркадьевич был не тот человек, которому можно было говорить, что он неправ.

— Стоящая-стоящая, самая настоящая, ещё какая,  — подобострастно заглядывая в лицо гостя, приниженно сутулился перед гостем Антон Сергеевич.

— Показывай.  — Коротко скомандовал «охотник» и вопросительно посмотрел на Антона Сергеевича.

— Да-да, конечно, пройдемте...  — Антон Сергеевич осторожно взял Семена Аркадьевича под локоть и увлек к сараю...

Антон Сергеевич приоткрыв дверь сарая, знаком предложил Семену Аркадьевичу взглянуть. Тот с равнодушным и, даже немного брезгливым выражением лица заглянул в сарай. Несколько минут с совершенно равнодушным лицом, разглядывал то, что находилось в сарае, а в это время, Антон Сергеевич по выражению его лица пытался определить, о чем же тот думает. Наконец, всё с таким же равнодушием, Семен Аркадьевич обернулся к Антону Сергеевичу и спросил:

— А чего это девка, в свадебном платье?! Вы что, её прямо из-под венца дернули?  — Антон Сергеевич замялся, и тогда Семен Аркадьевич продолжил:  — А впрочем, так даже интереснее. Когда начнем?

Как показалось, Антон Сергеевич выдохнул с облегчением и ответил:

— Когда пожелаете, у нас, все готово.

— Что ж, замечательно. Оружие?

Антон Сергеевич голосом базарного зазывалы начал перечислять:

— Есть «Стечкин». Есть два «СВД» с оптикой. «Макаров» есть. «ТТ», и, пара винтовок, еще 

помповое ружье, дробовик... но, есть одно маленькое «но».  — Семен Аркадьевич удивленно посмотрел на раболепно жмущегося Антона Сергеевича.  — И, что это за «но»?!

— Понимаете, Семен, м-м-м Аркадьевич...  — Антон Сергеевич, словно никак не мог решиться,  — девку можно... м-м-м как пожелаете... а вот мужика... желательно... н-н-нет, обязательно, только один выстрел в голову.

— Даже так?!  — Семен Аркадьевич удивленно вскинул брови, но уже через минуту его лицо впервые за все время выразило удовольствие.  — Хороший план,  — похвалил он Антона Сергеевича и потрепал того по плечу. Потом, он знаком подозвал водителя, здоровенного детину с лицом не испорченным излишним интеллектом, и приказал:

— Паша, едем.

Водитель поспешно открыл заднюю дверь, а когда пассажир занял свое место, так же поспешно, но аккуратно захлопнув дверцу, торопливо оббежал джип и машина неспешно, величаво покачиваясь, покинула огороженные высоким кирпичным забором пределы.

Как только джип скрылся за поворотом, из Антона Сергеевича словно выпустили воздух, он расслабился, а на его лбу выступили крупные капли пота.

— Ф-ф-фу!  — Расслабленно выдохнул он,  — ну Дима! Ну, удружил!!! Черт...

Антон Сергеевич подозвал кого-то, кажется одного из охранников, и отдал распоряжение:

— Этот... как там тебя... Гоша? Давай, готовь «дичь» к охоте...  — Антон Сергеевич нахмурился и напряженно о чем-то думая, полез в карман за своим телефоном...

•  •  •

Татьяна поняла что руки её свободны, еще до того как открыла глаза. У неё ужасно затекла спина, а под спиной, что-то ужасно мешало. Татьяна открыла глаза. Деревья. Татьяна склонила голову набок. Широко раскинув руки, рядом лежал Тимофей. Кляпа в его рту уже не было. Веревок опутывающих руки и ноги, тоже. Татьяна с трудом села, поморщившись от боли в затекшей спине, она осмотрелась. Она была в лесу; толстые стволы обступали её со всех сторон. Над головой, пушистым шаром, висел рой комаров.

— М-м-м,  — слабо простонал Тимофей, открывая глаза.

— Вы живы?  — Спросила Татьяна.

— Кажется.  — Открывая глаза, пробормотал Тимофей.  — Как ты Таня?

— Не знаю, голова болит...

— У меня тоже.  — Тимофей сел и тоже осмотрелся.

— Мы где?!  — Удивленно спросил он.

— Похоже, мы снова в лесу.  — Упавшим голосом произнесла Татьяна.

Лесную тишину нарушила дешевая мелодия вызова, на сотовом телефоне.

— Твой?  — Спросил Тимофей, глядя на Татьяну.

— Нет.  — Озираясь по сторонам, в поисках источника звука ответила девушка.

— Вот он,  — дрожащей рукой Тимофей поднял с листвы пищащий телефон.

— Ало,  — он поднес аппарат к уху, но тут, же отдернул, так как телефон стоял на громкой связи.

— Слушайте и не перебивайте.  — Голос из трубки сделал паузу,  — вам слышно, обоим?  — Спросил голос в аппарате и Тимофей, бросив взгляд на Татьяну, ответил:

— Да, мы слышим.

— Очень хорошо,  — продолжал голос в телефоне,  — у вас есть один час форы. Спустя час мы, начинаем охоту, сидеть на месте бессмысленно, вы можете попытаться скрыться. Если вам повезет — выживите.  — Голос оборвался, и короткие гудки раздались из телефона.

— Не понял...  — Тимофей озадаченно смотрел на Татьяну. Он потыкал в телефон, но тот, очевидно, мог только принимать звонки.

— Час форы. Охота?!  — Татьяна,  

была в такой же растерянности, как и Тимофей,  — о чем это он?!

Тимофей огляделся.

— Наверняка ничего хорошего.  — Наконец, произнес он.

— Где мы?  — Опять спросила Татьяна.

— Не знаю, идти можешь?  — Спросил Тимофей, подходя к девушке.

— Попробую.  — Ответила та, вставая,  — и куда идти?

Тимофей осмотрелся, пытаясь определить направление. Он прислушался. Вокруг было совсем тихо.

— Идем.  — Он подал Татьяне руку.

Татьяна удивленно взглянула на Тимофея, и осторожно подала ему руку. Грубая рука мужчины, осторожно взяла тонкую кисть девушки.

— Пойдем в ту сторону.  — Тимофей показал рукой перед собой. Где-то не далеко яростно залаяли собаки, Татьяна передернула плечами, хотела что-то спросить, но передумала и пошла следом за Тимофеем.

•  •  •

Как, это не странно, но Ольга хорошо выспалась. Она проснулась от того, что кожу на лице стянуло.

— «Блин!  — Мысленно воскликнула она,  — я, кажется, маску смыть забыла! » — девушка подняла к лицу руку, и лишь когда коснулась толстого слоя болотного ила на лице, сообразила что она не дома, и что на лице её не косметическая маска. Оля с трудом открыла глаза. Веки, все еще распухшие от укусов, вдобавок стянуло подсохшей глиной. День, очевидно, клонился уже к вечеру. Становилось прохладно, однако практически высохший за день комбинезон, довольно хорошо защищал её от ветра. Ольга села, разминая затекшую шею, осмотрелась. Вокруг деревья, кусты и, ничего больше. Ольга наклонилась к воде. В сделанном ею углублении, вода отстоялась и, стала совсем прозрачной и Ольга увидела как в ней, что-то копошится. Её передернуло.

— «И я, ЭТО пила!?! » — С отвращением глядя на водную живность, подумала Оля.

Так и не сумев заставить себя сделать хоть один глоток, Ольга встала, ей показалось, что в одной стороне лес как будто был немного светлее. Она еще раз посмотрела на воду, но заставить себя сделать еще хоть один глоток, было выше её сил. Ольга, бодро зашагала, в сторону кажущегося просветления, как будто знала куда идет, но это был лишь самообман. Куда идти она совершенно не знала.

•  •  •

Тимофей посмотрел на дисплей подобранного ими телефона. Прошло уже три часа, но таинственный голос молчал.

— Не могу больше!  — Устало пробормотала Татьяна и, привалилась к толстому стволу.

— Отдохнем.  — Сказал Тимофей, останавливаясь,  — устала?

— Угу,  — произнесла Татьяна, прислонившись затылком к дереву.

— Вы сказали правду?  — Вдруг спросила Татьяна.

— Когда?  — Тимофей отвел глаза.

— Про то, что вы... мой отец.

Тимофей помолчал, а Татьяна продолжила:

— Я знаю, что... мой отец... тот человек...  — Татьяна старательно подбирала слова,  — что он, бесплоден. Просто... просто я думала, что...  — Татьяна помолчала, а потом, решительно добавила:  — Я думала что мать, что она... сделала искусственное оплодотворение...  — Татьяна пожала плечами.

— Так ты все знала?!  — Удивленно посмотрел на неё Тимофей.

— Да.  — Пожимая плечами, произнесла Татьяна,  — в наше время, информацию сравнительно легко достать... нужно лишь захотеть.  — Она смотрела на Тимофея,  — ваши слова, могут оказаться правдой?

— Понимаешь,  — начал Тимофей,  — когда мы встречались... с Зиной... по времени, это как раз совпадает...  — Тимофей никак не мог подобрать слов, но Татьяна, кажется,  

его поняла.

— Вы любили друг друга?  — Она посмотрела Тимофею прямо в глаза.

— Да. По крайней мере, я, точно любил её, а вот она меня... я, не знаю...  — Тимофей замолчал и опустил глаза, поэтому не видел, как Татьяна усмехнулась.

— Хорошо.  — Произнесла она, Тимофей, вскинув взгляд, удивленно посмотрел на девушку.

— Хорошо — что?!  — Тимофей всматривался в лицо Татьяны.

Татьяна, печально ухмыльнувшись, ответила:

— Так — я хотя бы плод любви двух человек, ну, или хотя бы одного,  — она горько усмехнулась,  — а не неизвестно чей сперматозоид, оплодотворивший материну яйцеклетку.

Прозвучало это цинично, но в глазах Татьяны блестели слезы.

— Я всегда презирала таких людей...  — продолжала девушка,  — таких... как вы... считала их слабыми, никчемными, бессмысленными, а оказалось...  — Татьяна замолчала. Где-то в дальних кустах прогремел выстрел, рядом с плечом девушки раздробленный пулей, отлетел пласт коры. Татьяна вскрикнула, а Тимофей бросился к ней и, обхватив её за плечи, загородил своей спиной. Татьяна прижалась к его груди, но выстрелов больше не последовало. И Тимофей, бросился бежать в противоположную звуку выстрела, строну, увлекая за собой девушку...

•  •  •

Трехосный, армейский «Урал» издав ядовитое шипение, остановился на поляне перед покосившейся избой.

— Ну, вот кажется и, лесопилка.  — Сказал плотный парень в темно-синем жилете-разгрузке, с белой надписью на спине: «МЧС России», сидящий на пассажирском сидении,  — Тут и стой Вася.  — Обратился он к водителю и достав из кармашка на левой стороне груди рацию, коротко сказал в неё:  — Группа на место прибыла.

— Слушаюсь товарищ капитан.  — Отозвался водитель.

— Отсюда поиски начнем,  — продолжал капитан, открывая дверцу салона.

Капитан спрыгнул на землю и постучал по «кунгу» кулаком.

Спустя минуту, у машины собралось человек пятнадцать спасателей, двое из них, очевидно кинологи, держали за поводки собак.

— И так, бойцы,  — обратился капитан к выстроившимся перед ним полукругом спасателям,  — внимательно осмотреть здесь всё. Ищем двух девушек.  — Он протянул одному из кинологов целлофановый пакет, в котором лежала, какая-то деталь одежды со словами:  — Кощей, пусть Рекс и Магна, понюхают, это, принадлежало одной из пропавших.

Боец с кличкой «Кощей» взял пакет и подошёл к собакам.

Рекс, коричневый лабрадор, жадно обнюхав вещицу, тут же бросился к стоящему в стороне сараю, увлекая за собой, коренастого парня-кинолога державшего в руках поводок. Рекс, вскоре замер на краю открытого погреба, и заглядывая внутрь, тяжело дышал, широко раскрыв клыкастую пасть. Недолго думая, в погреб соскочил худощавый проворный парень, и присев на корточки поднял лицо.

— Похоже, тут их и держали.  — Боец потрогал лежащее посреди погреба ведро с проломленной крышкой,  — а вот так они сбежали.  — Парень поставил ведро и, оттолкнувшись от него ногой, легко вынырнул из погреба.

— Да-а-а,  — протянул Капитан,  — похоже, ловкие девчонки, одно мне не ясно,  — капитан взялся за ремень,  — кто им погреб открыл?

— Может сами...  — Неуверенно предложил молодой спасатель, присаживаясь на край.

— Ты посмотри, чем крышка была прижата,  — капитан показал на блок от двигателя,  — думаю, и ты его не поднимешь, а тут две девчонки были.

— А вот и подниму...  — Спасатель с уязвленным 

самолюбием, подошёл к блоку и нагнулся.

— Отставить!  — Прервал его попытку доказать свою силу капитан,  — верю, поднимешь, вот только ты у нас парень крепкий — спортсмен, а они студентки, да и как это сделать, стоя на хрупком пластмассовом ведре, на одной ноге?  — Парень потупился, пожал плечами и отошёл от детали.

— Ничего тут не трогать, приедут следаки разберутся,  — Капитан обернулся,  — Костя.  — Позвал он спасателя по кличке Кощей.

Кощей, молча, подошёл к капитану.

— Что собаки?  — Спросил он, продолжая глядеть в погреб.

— Похоже, девчонки побежали в лес.

— В лес.  — Задумчиво повторил Капитан и вышел из сарая. К нему подошёл еще один спасатель.

— Кеп, там на поляне, следы пребывания множества людей, и, следы огня.

— Огня?!

— Да. Там костер горел. Внутри зола еще теплая.

Следом за капитаном из сарая вышел спасатель, держа за ручку небольшой автомобильный аккумулятор.

— Во!  — Приподнял парень опутанную проводами коробку.

— Чего это?  — Удивленно вскинув брови, спросил капитан.

— Батарея. Там еще провода тянутся, похоже, в погребе свет был.  — Капитан нахмурился.

— Батарейка то, новая совсем.  — Произнес Капитан, разглядывая аккумулятор.

— Да,  — подтвердил другой спасатель,  — и не самая дешевая, мне б на тачку такую...

Капитан поднял глаза на спасателя.

— Ты зачем его сюда приволок?  — Парень удивленно уставился на капитана.

— Я же говорил что до приезда следственной группы, чтобы никто ничего не трогал!

— Виноват товарищ Капитан.  — Виновато потупился молодой спасатель.

— Казанова,  — крикнул второй кинолог, обращаясь к капитану по прозвищу,  — капитан, Магна бушлат нашла, а Рекс след взял.

— Да?! Бушлат?! За ними давай. Быстро...  — скомандовал Капитан.

•  •  •

Обессилев и тяжело дыша, Тимофей рухнул на землю, Татьяна повалилась рядом.

— Всё,  — сквозь прерывистое дыхание выдавила девушка,  — больше не могу.

— Я тоже.  — Ребра Тимофея ходили ходуном.

— Пить хочу.  — Произнесла Татьяна.

Тимофей молчал, тяжело дыша, потом позвал Татьяну.

— Тань.

— У?  — Откликнулась девушка.

— Я не уверен, но, мне кажется, я знаю это место.

— Да. И что?  — Девушка все еще тяжело дышала.

— Тут, где-то речка должна быть.

Тимофей встал на ноги.

— Идем Танюш,  — он подал ей руку. Татьяна взялась за неё и с трудом сделала пару шагов, потом, сделала над собою усилие и, пошла увереннее.

•  •  •

Рекс присел на краю большой ямы вырытой прямо возле орехового куста. Второй кинолог, тот, что был старше и назвал капитана Казанова, присел на краю ямы.

— Похоже на ловушку.  — Он обернулся через плечё,  — и похоже в неё кто-то недавно угодил. А потом выбрался.  — Он кивнул на холмик глины на дне ямы с четким следом ноги, отпечатавшимся во влажной земле.  — И этот кто-то явно ходил на двух ногах.

— Ага,  — добавил тот же щуплый шустряк уже спрыгнувший в яму и рассматривающий следы,  — и ходил этот некто, в кроссовках примерно 36-го размера.

Капитан выпрямился. Сзади раздался голос первого кинолога.

— Магна потеряла след,  — капитан обернулся, парень пожал плечами и показал в руке старый армейский бушлат.

— Где пропал след?

— Там,  — кинолог махнул рукой,  — там следы протекторов.

— Что?!  — Хмурясь, переспросил капитан.

— Да. Похоже, джип, марку не скажу,  

но, большая машина. Колеса широченные...

— Джип?  — Еще раз спросил капитан,  — но тогда...  — он не договорил, вновь беря рацию в руку.

— Василек.  — Произнес он в рацию.

— Да кэп.  — Прохрипела рация в ответ.

— Свяжись со следаками, похоже, у нас дела серьезные...

•  •  •

Старший лейтенант Егоров, еще раз посмотрел на пожилую женщину стоявшую в дверях избы и затянувшись сигаретой спросил:

— Так, как вы сказали его фамилия?

— Это Тимофея что ли?  — Женщина потопталась на пороге, но входить не стала.

— Да,  — выдохнув дым, продолжил Егоров,  — он же вроде последний был, кто с ними разговаривал.

— Ну, вообще-то последней была я.  — Принимая независимую позу, ответила женщина.  — Дмитров его фамилия.

— Дмитров,  — повторил лейтенант, старательно записывая фамилию,  — Да? И что они вам сказали?

— Да ничего они не сказали. На кладбище пошли. К Татьяниной бабке.

— Хм, а этот, Тимофей Дмитров, зачем подходил?

— Да, девчонок увидел вот и подошёл, он тут целыми днями блукает, чего ему еще делать то.

— Ну а как он себя вел? Приставал может?  — Лейтенант снова затянулся.

— Да не,  — решительно заявила женщина,  — пьяный был.

— Пьяный был и не приставал?  — Недоверчиво спросил лейтенант.

— Вроде бы нет.  — Женщина нахмурила брови.

— Ну, а подходил тогда зачем?  — Продолжал допрашивать представитель закона.

— Ну, не знаю, сказать может чего хотел, он, когда то с Татьяниной матерью вроде как в отношениях был.

— Да?! А вот это уже интересно. Самохина Зинаида, это, мать Татьяны?

— Ну. Зинка. Она самая.

Лейтенант полез в карман и выудил оттуда телефон. Немного порывшись в телефонной книге, поднес аппарат к уху.

— Ало? Да, вы меня слышите?  — Лейтенант нахмурил брови,  — да, связь что-то... Зинаида Михайловна еще у вас? М. Дайте-ка ей трубочку... Ало, Зинаида Михайловна?... да, я... машина возле дома... нет... самих нигде нет... Успокойтесь Зинаида Михайловна, спасатели ищут... разумеется, как только будут новости, сразу сообщим.... Зинаида Михайловна, скажите, а Тимофей Дмитров, вам знаком?  — Егоров долго слушал, по временам хмурился, потом задумчиво отключил телефон, но тот, тут же, снова зазвонил.

— Да?  — Отвечая, лейтенант не сводил взгляда с женщины.  — Нашли?! ... на лесопилке?! И что? В погребе...? Бежали...? Что — машина?  — Лейтенант посмотрел на пожилую женщину и спросил, прикрывая телефон рукой:  — У Тимофея есть машина?

— Машина?!  — Удивилась женщина,  — у него, даже велосипеда то нет.

— Хм.  — Лейтенант вновь нахмурился, и, вернулся к разговору:  — Марку определили? Что...? Не слышу!  — Раздраженно проговорил он в трубку,  — тму-таракань блин!  — Выругался полицейский.  — Хорошо, я сейчас буду.  — Лейтенант, убрав телефон в карман, встал и направился к двери.  — Ну, вот и подозреваемый,  — глядя на женщину, произнес довольно лейтенант.  — Спасибо за помощь, вы пока свободны.  — Отпустил женщину Егоров и, протиснувшись мимо женщины, спешно покинул избу.

— Пока, свободны,  — передразнила Тетя Клава полицейского и в сердцах сплюнула в угол,  — тьфу!!!

•  •  •

Капитан Казанцев, передал Егорову бушлат.

— Где нашли?  — Не глядя на бушлат, спросил старший Лейтенант.

— Там,  — Капитан махнул рукой в сторону сарая,  — на кусте висел.

— А чей, это?  — Задал бессмысленный вопрос Егоров.

Казанцев 

пожал плечами, потом добавил:

— Не знаю, но наверняка не девчонок.

— Да?!  — Егоров удивленно посмотрел на Казанцева,  — капитан усмехнулся.

— Ты что старлей, девчонок совсем не знаешь?! Да они, эту хламиду на себя в жизни не наденут. Даже если от холода загибаться будут!

— Ну, да...  — потупился Егоров,  — кого-то из похитителей?

Капитан пожал плечами,  — Вы следствие, вы и думайте, наше дело — спасать.

Казанцев окликнул одного спасателя:  — Бурый.

К ним тут же подошёл рослый парень лет 23.

— Слушаюсь.  — Во весь голос рявкнул боец.

— Что собаки?  — Спросил Казанова.

— Рекс, взял след, двое пошли по следу, остальные на связи. Ждут.  — Капитан поморщился.

— Кто пошел?

— Кощей и Барсик.  — Капитан ухмыльнулся.

— Эти, найдут.  — Уверенно произнес он и посмотрел на Егорова,  — а что у вас?

— У нас уже есть подозреваемый,  — Егоров не удержался от хвастовства.

— Да!  — Удивленно вскинул брови Казанцев,  — ну-ну.

•  •  •

По мере того, как день разгорался, Оле в её уже совсем высохшем комбинезоне, становилось даже жарко. Новая порция глины, на её лице снова подсыхая, стягивала кожу. Но смыть её, не представлялось возможным в виду полного отсутствия воды. Просветление, оказалось лишь обманом зрения: лес становился только гуще! Оля оглянулась, теперь ей казалось что там, откуда она шла, лес был гораздо светлее. Деревья словно стояли реже.

— О-о-о,  — болезненно простонала девушка, буквально падая на траву.

Ольга, обхватив колени руками, сидела с закрытыми глазами. Лес был полон звуков: веселые птичьи трели; деловитое жужжание сердитых жуков в короткой траве. Муравьи: тащащие, кто травинку, кто обрывок листа, деловито сновали под её ногами. И им, было совершенно не интересно, что делает здесь в лесной глуши, это существо со щеками, поросшими болотной тиной, все тело которого было покрыто целым ворохом сухих листьев, а в густых черных волосах, застряли колючки и сучья, и, копошились насекомые. Им на все это было наплевать. Оля прислушалась к окружающему миру. Тишина была бы полной, если бы не птицы. И вдруг, в этой тишине, где-то далеко, прогремел звук выстрела.

Ольга испуганно распахнула глаза, так широко, насколько ей это позволяли распухшие веки. Где-то залаяла собака.

•  •  •

Капитан, услышав отдаленный выстрел, замолчал на полуслове. Рекс и Магна, отозвались коротким лаем. Старший лейтенант Егоров так и стоял в пол-оборота к капитану, держа в руке бушлат.

— Тут что, охотники есть?  — Удивленный голос капитана нарушил возникшую тишину.

— Охотники?!  — Не менее удивленно спросил старлей.

— Вроде из СВД пальнули,  — заметил Митрич, коренастый мужчина лет 35, он в отряде был самым старшим, служил в армии, был в горячих точках, и, про него говорили что он, по звуку выстрела может определить марку оружия. Капитан доверял опыту бывалого солдата, и, потому здорово удивился.

— СВД?! Но, что-то я не слышал, чтобы со «снайперкой» на охоту ходили. Хотя, у этих нуворишей всяко может быть.

Капитан повернулся к лейтенанту и вопросительно посмотрел на него, словно ожидая, что тот, прояснит ситуацию. Но лейтенант лишь недоуменно пожал плечами. Капитан вновь взял рацию.

— Внимание.  — Он, выдержал секундную 

паузу, давая своим людям время прислушаться к его словам,  — все слышали выстрел?

Спустя секунду, рация хрюкнула и голосом Кащея отозвалась:

— Прием. Казанова, звук слышен был вроде с севера, наших людей в той стороне нет.

— Принял. Пересчитать людей, продолжать работу, но все равно смотреть в оба!  — Твердо бросил капитан и снова посмотрел на лейтенанта.

— Старлей, свяжись с кем-нибудь из своих, пусть проверят, что это там за охотники...

•  •  •

Из кармана Влада, раздалась знакомая уже мелодия телефона. Он, вытащив аппарат, посмотрел на дисплей. Его лицо скривилось, будто он, взял в рот что-то кислое. Несколько секунд слушал звуки мелодии не торопясь отвечать, а потом, сделав над собой усилие, все же ответил.

— Ало... да!  — Притворно оживился он,  — Зинаида Михайловна, да, ну, я конечно же, сразу выехал в деревню. Не беспокойтесь, я её обязательно найду...  — Со стороны было видно, как слащавая улыбка постепенно сползает с его лица.  — Что?!

Владислав несколько секунд, настороженно слушал Зинаиду Михайловну, и за это время его лицо претерпело самую выразительную метаморфозу. От искусственно, натянутой улыбки не осталось и следа, а раздражение в его голосе, сменилось тревогой.

— ... Да, Зинаида Михайловна.  — Продолжал разговор молодой человек,  — ну, наверно не стоило вот так сразу, полицию и спасателей, мы бы и сами... но, наверно так будет лучше. Конечно. Да.  — Закончил он разговор, и несколько секунд отчаянно кусал губы, затем, вновь поднял телефон и нажал вызов.

— Ало,  — голос Владислава охрип, ему пришлось кашлянуть,  — Антон Сергеевич?  — Проговорил в трубку Влад,  — Антон Сергеевич у нас, проблема...

•  •  •

Тимофей, стиснув зубы, стараясь даже не дышать, сидел за деревом и понимал, что стоит ему лишь высунуться как его тут же, подстрелят. Он уже понял, что тут происходит. Богатые бездельники, ошалев от шальных денег, перепробовав все в этой жизни, теперь, решили развлечься таким способом.  — Устроить охоту на живых людей используя их как живую мишень, как дичь. Тимофей заскрипел зубами. Один прапорщик, в армии, рассказывал историю о том, как однажды, когда он сам еще был молодым солдатом-срочником, где-то на Кавказе, какие-то местные бандиты, (тогда их еще не называли террористами) устроили охоту на солдата-пограничника, возвращавшегося из самоволки. Двое суток гоняли обезумевшего от страха, безоружного бойца по горам, благородные горцы-охотники. Живой человек тогда был для них, всего лишь, дичью!

За деревом раздался хруст ветки под чьей-то ногой. Тимофей сгруппировался, и попытался припомнить все, чему его учили когда-то в армии. Шорох. Тимофей напрягся. Секунда. Еще одна, снова шорох. Совсем близко. Буквально за деревом. Тимофей изготовился. Снова хруст. Собрав все силы в кулак, Тимофей выскочил из-за дерева и увидел грузного пожилого мужчину, а рядом еще одного — моложе. Пожилой «охотник», широко раскрыл глаза, и на несколько мгновений растерялся. Этих мгновений хватило Тимофею, чтобы схватится за ствол карабина, который держал наперевес охотник. Коротким, но сильным движением, Тимофей отвел ствол в сторону от себя и, немного дернул его. Или от страха, или от неожиданности, пожилой охотник,  

нажал на курок. Грянул выстрел. Второй охотник, еще только заметивший Тимофея, вдруг как-то нелепо всплеснул руками и, повалился навзничь на слой сухой листвы. Тимофей, и пожилой охотник застыли в секундном оцепенении. Но потом, «старый охотник» видимо быстрее пришедший в себя выхватил карабин у Тимофея. Но, они стояли слишком близко, чтобы в упор стрелять из такого длинноствольного оружия, второй выстрел обжег Тимофею бок. Но Тимофей уже не чувствовал боли, его глаз выхватил рукоятку охотничьего ножа, заткнутого за пояс охотника, то что нож был не в кобуре, а просто сунут за ремень — было поистине чудом, и рука, подчиняясь подсознательному приказу мозга, уже выхватила блестящий сталью, кинжал. Тимофей и сам не понял, как у него это получилось, всего одно точное движение, словно Тимофей делал это всю жизнь, и вот, «охотник» уже хрипит, падая набок и, зажимая рукой хлещущее кровью горло.

Тимофей широко открытыми глазами смотрел на лежащие перед ним тела. Пожилой охотник еще сучил ногами в агонии, второй же, лежал недвижно, на его груди расплылось большое бурое пятно...

•  •  •

Второй выстрел, но более глухой, раздался через пару минут, в том же направлении. Старший лейтенант Егоров и капитан Казанцев, замерли.

— Блин!  — Воскликнул лейтенант,  — кому в голову пришло тут охотиться, тут же дичи-то нет!

Капитан взял рацию.

— Слушать мой приказ,  — говорил он,  — всей группе собраться у машины. Прекратить поиски. Кощей, бери Магну и ждите меня, сейчас буду, пройдемся немного. Посмотрим, кто там балует.  — И, отключив рацию, добавил гневно:  — Еще только не хватало, под обстрел безбашенных горе-охотников попасть.

•  •  •

— Какого хрена!!  — В бешенстве кричал Антон Сергеевич на понуро стоящих перед ним молодых людей,  — это же надо, алкаш деревенский, с двумя вооруженными до зубов охотниками справился! А вы,  — он ткнул растопыренными пальцами в группу парней,  — вы-то куда глядели?!  — Последние слова вышли у Антона Сергеевича словно писк. Похоже, он сорвал горло.  — Ну и что теперь нам делать!?!  — Продолжал бесноваться предприниматель,  — что теперь делать?! Семен Аркадьевич это вам не, Иван Иванович из деревни «Берендейки», за его смертью такие ниточки потянутся, бли-и-ин!  — Антон Сергеевич лихорадочно оглядывался, как будто ища укрытия. Помощники стояли с опущенными головами. В кармане у Антона Сергеевича заиграла музыка.

— Да.  — Пискнул в трубку неудачливый предприниматель,  — слушаю тебя Влад.  — Несколько секунд, Антон Сергеевич молча, сосредоточенно слушал, потом, отключив, трубку. Откашлявшись, крикнул:

— Беляш,  — бандит прозванный «беляшом» за седую прядь волос на левом виске, встрепенулся и подскочил к Антону Сергеевичу.

— Тут он я!

— Беляш, бери двоих троих лучших парней, старых, проверенных, дуйте в лес, шутки закончились. У вас три часа, убрать «дичь» подчистить концы, конец охоте. Сваливаем!

— Обоих убрать?  — Равнодушно спросил Беляш.

— Да. Обоих. Легенда та же, алкаш мочит девчонку и стреляется сам. Понятно?

— А та, что в лесу пропала? Её искать?

— Хрен с ней! Она вряд ли что-то видела. Мочите алкаша и «невесту»

— Он вооружен?  — Спросил Беляш.

— Да. Ножом.  — Антон Сергеевич нервно хохотнул,  — хорошо 

еще он винтарь не взял у убитого, хм, как он, однако ловко их а!  — Антон Сергеевич глубоко вздохнул, приводя нервы в порядок, а потом снова позвал:

— Козликевич,  — крикнул он, чью-то кличку. От группы, переминавшейся в нескольких шагах от Антона Сергеевича, отделился длинный, тощий парень с козлиной бородкой под узкими скулами.  — Собери остальных,  — продолжил приказ, Антон Сергеевич,  — приберите здесь все, подчистите все следы, потом, спалите здесь все к чертовой бабушке и, чтобы к следующему утру, о нас не было ни слуху, ни духу! И врассыпную, кто куда, разбредаемся. Все ясно?

•  •  •

Тимофей споткнулся и, держась за простреленный бок, повалился на землю. Татьяна порывисто подскочила к нему.

— Эй, эй, вы чего?!  — Трогая упавшего за плечё спросила девушка.

— Зацепил меня все же,  — Тимофей закрыл глаза, рубашка на боку окрасилась кровью. Увидев кровь, Татьяна застыла с выпученными глазами.

— Вы, вы ранены!  — Простонала она.

— Пустяки...  — попытался успокоить её мужчина.

Но, по его виду, было видно, что рана совсем не пустячная, лицо Тимофея стало совсем бледным, а губы бесцветными,  — похоже он потерял много крови.

— Гад,  — прошептал мужчина слабеющим голосом,  — в печенку попал. М-м-м, а она же у меня и так...  — Он недоговорил, голос его слабел с каждой секундой. Но, все же он, нашел в себе силы, его растрескавшиеся губы дрогнули, и он, произнес:

— Тань, знаешь, а умирать совсем не страшно. Когда ты рядом. Моя жизнь.... Она, была бы совсем бесполезной, если бы, не ты... знаешь, умереть на руках своей дочери... что ж, я этого совсем не боюсь, плохо, одно, ты меня прости, что бросаю тебя одну в лесу, но.... Танюша, ты, иди все время на восход солнца... дождись утра и, иди к солнцу, лес, он не большой... ты выйдешь... там будет дорога....  — Тимофей закашлялся, и на рубахе выступили свежая кровь.

— Дядь Тимофей,  — потрясла его за плечо Татьяна, пригибаясь к его лицу. По её щекам бежали крупные слезинки,  — папа,  — шёпотом проговорила она.

При этих словах Татьяны, лицо Тимофея словно осветилось, и он, так и застыл со счастливой улыбкой на изможденном лице. Татьяна закрыла своё лицо ладонями и, её плечи задрожали....

•  •  •

Забежав в дом, Антон Сергеевич бросился в свой кабинет, к компьютеру. Лихорадочно принялся вставлять в райдер пустой диск, копируя какую-то информацию. Мужчина сидел, обливаясь потом, хотя в помещении было совсем не жарко. Наконец когда записанный диск, выполз на кассете райдера, Антон Сергеевич в окне «Мой компьютер» нашел архивный диск, подведя к нему стрелку курсора, щелкнул правой кнопкой мыши, выбрал «Форматировать» Антон Сергеевич надеялся, таким способом избавится от всех документов, которые у него там хранились. А было там много чего, съемки реальных убийств бомжей, которые заказывали ему в прошлом месяце, и заплатили наличными. Как всегда наличными. А фильм с реальным, не постановочным, изнасилованием молодой женщины, возвращавшейся с работы, мог бы стать важной уликой в «глухаре» об изнасиловании молодой женщины, медсестры из городской 

больницы, которую обнаружили на обочине обводной трассы. Две недели назад.

Женщина чудом осталась жива.

Улика смогла бы надолго усадить в тюрьму, всех кто был причастен к его съемкам. Вообще-то Антон Сергеевич, постановками не занимался, все его фильмы, были что называется: «On-Line» этим, предприимчивый делец, зарабатывал себе на жизнь, очень скажем не плохо. Просто ужас, сколько среди вполне, казалось бы, приличных, богатых, и даже, образованных людей, оказалось маньяков и извращенцев. Которые за деньги хотели видеть реальные убийства, изнасилования, избиения женщин и... даже, стариков и детей! Вот Антон Сергеевич и решил заполнить эту нишу, как говорится; «спрос рождает предложения» и предложения были. Последний заказ; изнасилование Русской невесты девственницы, украденной прямо со свадьбы, Антон Сергеевич, вознамерился выручить за него приличные деньги. Он понимал, что долго в одном месте работать нельзя, органы уже заинтересовались таинственными смертями бомжей, которые ему удалось «оформить» как ритуальные убийства. По городу, даже слух прошёл, о якобы действующей на районе, религиозной секте. Работа над фильмом об изнасиловании невесты, должна была стать последней в этом сезоне. Однако найти подходящий типаж, оказалось не так-то и просто. Заказчик попался капризный,  — привередливый. Ему, видите ли, обязательно блондинку подавай, обязательно девственницу. А где её взять? Просто похитить девушку со свадьбы, он не рискнул. Во-первых, слишком много народу трется на свадьбах, во-вторых, где гарантия, в наше-то время, что невеста окажется именно девочкой. Стало ясно, что придется делать постановку. Вот где «актрису» найти? Нет, при желании желающую подзаработать дуру, найти было совсем не сложно, но тут сработала природная жадность Антона Сергеевича — он, ни в какую не хотел делиться деньгами. Да и потом, а вдруг, «актриса» тоже ушлая попадется? Шантажировать начнет.... Нет! На такой расклад, Антон Сергеевич, никак не согласен был. А тут, этот Влад, сам подвернулся. За вполне приемлемую сумму, он согласен был использовать для этих целей, свою собственную невесту. Она будет без памяти, ничего не запомнит, и, Антон Сергеевич и Влад, получив деньги, умывают руки. Поскольку фильм был не рассчитан для широкого показа, Влад сам сыграл главную роль. Именно он, пользовался беспамятным телом Татьяны. Первоначальный план его был почти шедевр. По его задумке, усыпленную хлороформом девушку, просто «пользуют» на камеру, во всех изысканных позах. А потом, её просто, бросают опять там же на кладбище и, все шито-крыто. Кстати сказать, в дальнейшем, Влад не собирался жениться на Татьяне, и именно этот эпизод с потерей девственности, и хотел использовать он, как аргумент для разрыва отношений. Но, все с самого начала пошло не так. С начала, подельники рассчитывали на то, что с девушкой будет её мать. Её вообще не планировалось брать с кладбища, она просто должна была отоспаться до вечера, а потом, проснуться вечером с головной болью, в компании своей дочери. В таком случае, женщинам некому было бы что-то предъявлять.

Да, на них кто-то напал, да, оглушили, да Татьяна подверглась насилию, но,  

жертвы ведь ничего не знают. Никого не видели. Пока наше правосудие, даже при условии того, что у Зинаиды Михайловны серьезный домкрат в органах, раскачается, пока суть, да дело, Антон Сергеевич, который тут вроде совсем не причем, тихо сматывает удочки, продает одиноко стоящий на границе лесополосы коттедж, и, исчезает на просторах родной страны необъятной. Но, всё вышло совсем не так гладко, как ему представлялось в начале.

Во-первых, с Татьяной приехала не её мать, а её подруга. Тоже молодая девушка. И, Антон Сергеевич, решил воспользоваться подарком судьбы. Как он любил поговаривать: «Пришло время рубить бабки» вот он и решил; рубить так, рубить. Второй фильм он задумывал как изнасилование школьницы. И заказ соответственный уже был. Подруга Татьяны, отлично подходила на роль главной героини. Этакая старшеклассница. Но нет, реквизита. Ведь он, готовился к съемкам изнасилования невесты. Платье купил. Туфли. А вот для сцены со школьницей, нужно было соответственно приодеть «актрису». И Антон Сергеевич, решил придержать девчонок в своем тайнике до того момента, пока он, все не заготовит. Ну, кто же знал, что двум худеньким и тонким девушкам, избалованным горожанкам, удастся выбраться из погреба, и просто растворится в ночном лесу. Еще как назло, его помощники, которых он привлек для этого, как ему тогда казалось простенького дела, народец совсем не благонадежный, набранный им из экономии из трудных подростков и беспризорников, мающихся от безделья и, только и мечтающих разжиться звонкой монетой, напились, досрочно празднуя удачно провернутое дело, проворонили бегство пленниц. Хорошо Влад вовремя заметивший пропажу — поднял тревогу. Пришлось побегать по ночному лесу, но они, упустили-таки одну девушку. Ту самую подругу, которую он хотел сделать «звездой порно-индустрии» без её, на то согласия. Она, как в воздухе растворилась, Антон Сергеевич долго недоумевал, как, можно было потерять паникующую девчонку в «трех соснах»

Во-вторых, он никак не рассчитывал что, матери девушки, так быстро удастся организовать поиски. Ему в принципе, тут и стоило остановиться. Бросить беглянок в лесу, пускай сами выбираются. Ведь они не знали, не видели ничего. Но жадность сыграла все-таки с Антоном Сергеевичем злую шутку. Он все же решил, любым способом «дожать» эту ситуацию, оправдать вложенные в организацию съемок деньги. Нужно было вернуть подругу. Но, каково, же было его удивление, когда вместо подруги, пособники притащили деревенского алкаша Тимофея, который, невесть как оказался вместе с девчонками. Очевидно, что это он, помог им выбраться из погреба.

Дело осложнялось.

Если раньше он мог просто бросить девочек в лесу, теперь, это было не возможно. Теперь, их придется убрать. Шантрапа была отправлена в отставку, теперь, нужна была помощь профессионалов. Такие были. Матерые уголовники. Но, было одно, то, что смущало Антона Сергеевича;  — их услуги стоили дорого. Скрепя сердце, бизнесмен, обратился к друзьям в криминале. Они пообещали «раз рулить» все по-тихому. Потом, Антон Сергеевич, хотел менять дислокацию. Но, как всегда сработала его человеческая жадность, предприимчивый делец, прослышав, что есть человек, могущий 

хорошо заплатить за реальную охоту, на реальных людей, решил убить двух зайцев сразу. Организовав охоту, не то что самому не платить, а еще и заработать на этом деньги, и избавиться, таким образом, от ставших опасными свидетелями, людей. Но, видимо жизненного опыта все же не хватило Антону Сергеевичу, чтобы организовать все как следует. Кто же знал, что этот алкаш, выкинет такой номер;  — убьет заказчика. Всё накрылось разом! Антон Сергеевич рвал и метал. Деньги, которые он уже считал, в реале, могли превратиться, в долгий срок тюремного заключения, если еще раньше, с ним просто не разберутся люди Семена Аркадьевича...

•  •  •

В лесу опускались сумерки, вся поисковая группа собралась возле машины. Они так никого и не нашли, быть может если бы они начали поиски чуть раньше, но об этом сейчас не было смысла говорить. Капитан поднял к лицу рацию.

— Внимание группа, продолжаем поиски до тех пор, пока совсем не стемнеет, на ночлег расположимся здесь же. Поиски продолжим с рассветом, а сейчас проверим западный квадрат, пока еще есть свет. Бублик,  — окликнул он коренастого парнишку,  — бери кощея с Рексом и идем. Посмотрим еще там.  — Он кивнул в сторону заходящего солнца, чей огненный край, еще горел меж деревьев....

•  •  •

— Да тихо ты, коряга, всю дичь распугаешь,  — Беляш коротко хохотнул, у него был недовольный, грубый голос, потом другой, хриплый бас спросил:  — слушай беляш, а бабки нам сразу отдадут?

— Бабки еще заработать нужно.  — Первый говоривший, смачно высморкался,  — блин, что б я с этим хмырем еще раз связался...!  — На темнеющую поляну, вышли четверо крепких парней, старшему из которых было немного за тридцать. Короткие стрижки, широкие плечи, квадратные подбородки — колоритные личности. Группа остановилась. Самый старший бандит по кличке «беляш» осмотрелся, потом негромко позвал:

— Максут, нам бы собак сюда.

Невысокий с монголоидным лицом парень лет двадцати шести криво ухмыльнулся.

— Ну, да, не помешала бы пара ищеек. Носом чую — где-то не далеко телки.

Беляш криво ухмыльнулся.

— Чуешь, говоришь. Носом. Телок?! Хм. Было бы совсем не плохо, если бы твой нос, нас прямо на девок вывел. Надоело уже по лесу шастать. Сейчас бы, пивка холодного, и, в бассейн к телочкам, а Максут?

Монгол или Казах, если судить по разрезу глаз, не ответил, он обернулся к стоящему рядом долговязому бандиту в потертой бейсболке и видавшей виды ветровке, сказал:

— Косой, дай закурить Беляш прав, осточертело уже тут комаров кормить.  — Он в сердцах хлопнул себя по шее.

— На спасателей бы не нарваться,  — проронил худощавый парень в старой ветровке, протягивая Максуту пачку сигарет.

— А вы смотрите в оба,  — Беляш перехватил протянутую пачку,  — нам, за подстреленных МЧСовцев платить не будут.  — Глухо бросил Беляш, поджигая сигарету и отдавая сигареты и зажигалку «монголу» — Старый говорил еще и менты сюда прутся.

— Менты?!  — Удивленно воскликнул Косой,  — блин! Засада!

Несколько секунд, стояла полная тишина, Беляш крутил головой, прислушиваясь к темному лесу, где-то глубоко в лесу, закричала спугнутая птица.

— О!  — Напрягся беляш,  — 

слыхали? Там, кто-то есть! Ходу пацаны...  — Группа скользнула в темень между стволами деревьев.

•  •  •

Татьяна долго сидела так, неподвижно закрывая лицо руками, даже плакать, сил у неё не осталось. Иногда, она задумывалась над тем, кто же мог быть её настоящим отцом. Иногда даже пыталась себе представить его. Но то, что им окажется такой человек как Тимофей, она даже в мыслях не могла бы этого допустить. Разве мог он быть её отцом. Но Татьяна чувствовала, на каком-то подсознательном уровне, что Тимофей и есть её отец. Отец, о встрече с которым она, мечтала, и вот, теперь, он лежит, сжавшись, прижав к залитому кровью боку руку. И молчит. И больше никогда ничего не скажет.

Когда Татьяна отняла от лица руки, вокруг было почти совсем темно. Тимофей лежал у её ног, но теперь, Татьяна чувствовала, что жизнь покинула его. Об этом говорили холодные, начавшие коченеть пальцы, которых она коснулась. В темноте ей было не видно выражение его лица, но Татьяна и не хотела его видеть. Ей стало страшно. Она одна, впервые в жизни, одна в ночном лесу, а рядом покойник. Боже как страшно. Тимофей мертв, ведь Татьяна до икоты боится покойников. Девушка поднялась на дрожащих, толи от холода, толи от страха ногах, оставаться рядом с покойником, в ночной темноте, ей было очень страшно. Но и идти в ночную темень, она тоже боялась. Татьяна, подняла лицо. Испачканное потеками слез, все в грязных разводах, тонкие губы были сплошь растрескавшимися и, обкусанными. Некогда серебряные волосы, запачкались и свалялись. В них было полно лесного мусора: листьев, тонких прутиков, колючек. Татьяна поднялась на ноги, от слабости её пошатнуло, она, чтобы не упасть, схватилась за ветви кустарника. Потревоженная ею, с куста поднялась с громким криком птица. Татьяна вздрогнула. Обернулась. Неподвижное тело Тимофея, темнело на земле. Холодок пробежал по спине девушки. Татьяна сделала шаг, где-то впереди она услышала хруст веток. Так как будто там кто-то продирался сквозь кустарник. Ей показалось что она, слышит чьи-то шаги. Татьяна уже собиралась крикнуть, уже набрала воздух в легкие, когда из-за ближнего куста, выступило нечто.

От страха горло Татьяны, перехватил нервный спазм, в голове потемнело, а глаза напротив, широко распахнулись, когда она, увидела это существо! Невысокое, примерно её роста, покрытое мхом и листьями. Увидев Татьяну, существо замерло, словно ожидая от Татьяны неожиданного нападения. В темноте, его темно-серое лицо было не разглядеть. Что это? Нечто, отдаленно похожее на человека: две руки, две ноги, но, лицо! О, ужас! Его нет. Нет лица! Наверняка какая-то не известная науке нежить, а может быть пришелец из космоса?! Впрочем, думать Татьяна не могла; она была в ступоре, изо рта, приоткрытого для громогласного призыва о помощи, раздалось лишь нечто похожее на щенячий писк. Неизвестно что, случилось бы с Татьяной, когда это «нечто» широко разведя руки, вдруг бросилось к Татьяне, если бы оно, вдруг, охрипшим Олиным голосом не 

произнесло:

— Таня! Танюша! Танюшка... Боже, это... Танюша...  — Хрипело «нечто» Ольгиным голосом, сжимая девушку в объятиях. От существа, пахло тиной, прелыми листьями, землей. И вдруг, до Татьяны дошло:

— Оля?!  — Осторожно произнесла Таня.

— Я, я это! Ну, наконец-то я вас нашла!  — Оля отстранилась от Татьяны и снова превратилась в «нечто» Татьяна инстинктивно оттолкнула чудовище.

— Оля?

— Да, да Танюша это же я!

— Оля,  — рассеянно проронила Татьяна,  — что с тобой случилось?

— Я, я кажется, заблудилась.

— Оль,  — пропищала Татьяна, поднимая руку, но не в силах коснуться её лица. Татьяна чувствовала что это, Оля, но глаза отказывались верить в то, что чудище, стоящее перед ней, её подруга,  — Олечка, что с твоим лицом?!  — Дрожащим от страха голосом спросила девушка. «Нечто» подняло руку, и, коснулось кончиками пальцев щеки. Что-то мягкое, отдающее запахом тины, Татьяна видела как от прикосновения, на этом чудовищном лице остались вмятины. Лицо издало чавкающий звук. Татьяне стало муторно. Тошнотворный ком подкатил к горлу. А «нечто» вдруг звонко, совсем как Оля, рассмеялось. Татьяна в ужасе, широкими глазами, глядела на смеющееся ночное чудовище.

— Тань, это, ха-ха-ха, Тань, ой не могу... Танюша, это... просто маска!

— М-м-маска?!  — Прохрипела Татьяна.

— Да, Тань, глина.

— Глина? К-какая глина?!  — Таня все еще рассеяно смотрела на покатывающееся со смеху чудовище, которое на её глазах, превращалось в её подругу Олю. «Нечто», которое, на самом деле оказалось Олей, отсмеялось и, успокоившись, уже спокойно сказало Татьяне.

— Глина-глина Танюш, самая обычная грязь из лужи. Понимаешь комары, солнце... все это ужасно... Тань, что с тобой, а где Тимофей?

— Тимофей.  — Татьяна вдруг всхлипнула и отступила, глаза-щелки на глиняном лице, Ольги расширились, когда девушка увидела распростертое на земле тело.

— Что случилось. Таня?  — Шёпотом спросила Ольга.

— Он.  — Таня кашлянула,  — он умер.

— Умер!?! Тань, от чего?  — Ольга взяла подругу, за плечё, и заглянула в её глаза.

— Его, застрелили.  — Совершенно бесцветным голосом ответила Таня.

— Застрелили?!  — Изумилась Ольга,  — я слышала выстрелы, бежала на этот звук, а это...  — Ольга прикрыла ладонью рот.

•  •  •

Капитан застыл на месте с предупредительно поднятой рукой.

— Тс-с-с!  — Произнес он, настороженно. Стало совсем темно, группа уже собиралась повернуть назад, когда где-то в чаще, спасатели, услышали отдаленную человеческую речь.

— Бублик ты слышал?  — Обратился Капитан к спасателю.

— Казанова, кажись, там девки!

— Точно.  — Подтвердил Кощей,  — там.  — Он поднял руку.

— На голос, живо!  — Скомандовал Капитан.

•  •  •

— Слыхал Максут,  — Беляш застыл с поднятой для шага ногой.

— Угу.  — Ответил «монгол» прислушиваясь,  — мы их нашли!

— Да узкоглазый, да! Ну, старый... готовь баксы.  — Беляш оживился и чуть не бегом бросился по направлению голоса.

— Здрассьте вам!  — Ехидно осклабился Беляш когда, пробежав немного, буквально налетел на стоявших среди кустов девушек. Как ему показалось, девушка там была лишь одна, та, что стояла в изодранном подвенечном платье, а вот второе существо лишь отдаленно напоминало человека. Беляш замер в секундном ступоре. Сзади, глухо воскликнул Косой.

— О, б... я, это что за на...!!  — Выразился Косой. Максут отреагировал молча. Первым в 

себя пришёл Беляш.

— Ну что козы, доскакались!  — Беляш, наконец, вышел из ступора. В его голосе не было ни злости, ни ехидства, он говорил так, будто делал тяжелую работу, и она, наконец-то выполнена. Оля и Татьяна застыли, Татьяна сильно, до боли стиснула Олину кисть, но испуганная девушка даже не заметила этого. За кустарником вновь послышался хруст веток, затем, на поляну вдруг выскочила собака. Она, виляя хвостом, прямиком бросилась к Ольге. Беляш поднял руку. На её конце сверкнул тусклый огонек, грянул выстрел, собака с визгом закрутилась на месте.

— Магна!  — К собаке бросился высокий парень,  — Не стрелять!  — Кричал он. Но, Беляш, толи в панике, толи от испуга уже нажал на спуск. Высокий, тощий парень, рухнул на колени, прижимая руки к груди, уткнулся лицом в землю.

Дальнейшее разворачивалось так быстро, что девушки ничего не успели понять. Вслед за высоким парнем, выскочил второй. Тот, что застрелил собаку, выстрелил вновь. Бегущий упав на землю, ловко перекувыркнулся и это, спасло его от следующей пули. Оля, сообразившая чуть быстрее, потянула Татьяну за руку. Намереваясь искать защиты среди колючих ветвей. Но девушка не смогла бежать, она просто упала, увлекая за собой Олю. Оля повалилась, наземь подминая под себя Татьяну.

— Прекратить огонь!!  — Кричал чей-то голос, но ему в ответ раздался выстрел.  — А-а-а! Собака...  — закричал кто-то, прибавив к «собаке» еще пару грубых, красноречивых эпитетов. Кто-то, поспешно бросился к девушкам, кто-то наоборот, бросился в кусты, все смешалось. В сумерках, были видны лишь силуэты. Несколько секунд, Ольга не слышала ничего кроме отборного мата, и гневных окриков. Кто-то снова стрелял. Раз, другой, кто-то вскрикнул, потом отчетливо:

— Всем лежать. Полиция! – Снова выстрел.

— Валим пацаны...! Максут, Косой. Атас легавые!  — Потом тот же голос громко прорычал:  — Кончаем телок, и ходу!  — В темноте, вновь началась какая-то возня, где, чей силуэт Ольга уже не могла разобрать, глухие звуки ударов, чей-то стон, мат, крик, кто-то хромая бросился к деревьям, за ним погнались, этот кто-то, неожиданно замер и развернулся, вскидывая руку. Тот, что погнался за ним, бросился на него, заслоняя своим телом лежащих на земле девушек. Ольга, увидела тусклую вспышку, а потом, что-то больно толкнуло её в левый бок чуть пониже груди. Как сквозь вату, она услышала громкий хлопок. Следом еще один. Грудь, зажгло каленым железом, а Ольга вдруг провалилась куда-то в темноту, в тишину, в невесомость...

•  •  •

— Старлей, ты с нами?  — Спросил Казанова когда они подошли к спасателям с собакой.

Полицейский ответил:  — С вами.

— Оружие есть?  — На полном серьезе спросил Капитан.

— Табельное.  — Ответил старлей трогая кобуру.

— Отлично. Вперед.  — Группа из трех человек и собаки, направилась в сгущающиеся сумерки. Где-то громко закричала и захлопала крыльями птица. Потом Капитан услышал голоса, мужские голоса. Он, подумал, что это охотники и, уже собирался окликнуть их чтобы те, не приняли их за дичь, но не успел. Капитан, да и все остальные, услышали короткий женский вскрик, а Магна 

бросилась вглубь кустов. Спасатели ринулись за ней. Первое что увидел Капитан в густых сумерках, как собака кинулась к стоящим неподалеку двум девушкам. Чуть поодаль от девушек, темнели еще три фигуры. Потом был выстрел. Увидев что собака упала, Кощей закричал:  — «Прекратить огонь! » и, бросился к извивающейся в смертных конвульсиях Магне. Капитан видел как стрелявший, снова вскинул руку. Окликнул его, отвлекая внимание, но, тот успел уже выстрелить. Кощей как подкошенный рухнул на колени. Капитан, с криком бросился к стрелку, жалея лишь об одном. О том, что у него нет пистолета.

Старлей в этот момент уже добежал до первого из стоявших. Тот сбил его с ног. Но старлей успел толкнуть его. Они повалились на землю. Старлей, хватая упавшего за горло, закричал:  — Всем лежать, полиция.  — Еще один нападавший, мгновенно растворился в кустах. Не обращая внимание на сцепившихся, капитан, бросился за стрелком, спешно отступающим к деревьям. Когда Казанцев крикнул девушкам что-то типа «ложись» те, уже и так были на земле. Между капитаном и убегающим было полдюжины шагов, когда тот, остановился как вкопанный, и даже не разворачиваясь, почти не целясь, выстрелил. Очевидно, выстрел предназначался не ему, так как Капитан увидел короткую вспышку и услышал выстрел, но удара не было. Последние метры, Казанцев буквально пролетел. Его кулак встретился с твердой, покрытой жесткой щетиной скулой, а сам он всем весом подмял под себя крепкого мужика. Схватка была яростной, но не долгой: упав сверху, капитан получил неоспоримое преимущество. Второй удар, пришёлся по горлу, нападающий захрипел. Удар в висок, отключил сознание стриженного крепыша. Схватка закончилась. Бросив поверженного, Капитан, подскочил к девушкам.

— Вы в порядке?  — Спросил он у девушки в белом платье, которая пыталась перевернуть вторую. Та лежала лицом в землю и, не шевелилась.

— Оля... она... она, кажется ранена.  — Коротко произнесла девушка. Капитан перевернул лежащую. В темноте он не смог разглядеть, куда именно ранена девушка. Нащупав сонную артерию, выяснил лишь одно: девушка была жива...

•  •  •

— ... Ну, мать, ты, точно в рубашке родилась!  — Восклицала стоящая у окна палаты Татьяна, обращаясь к сидящей на кровати подложив под спину подушку Ольге,  — нет ну, ты сама посуди, пуля чиркнула по твоей,  — Таня кашлянула,  — кхе-кхе груди, и, соскользнув по ребру, улетела дальше! Хирург сказал, что ты, была в трех сантиметрах от...  — Татьяна вдруг замолчала на полуслове.

— Да ладно Танюш, говори уж как есть. Смерти? Будем считать — повезло.  — Ольга прикрыла глаза.

— Ну, да.  — Улыбнулась и, продолжила девушка представляешь, тот парень, ну, тот спасатель... что упал первым, он, тоже жив!

— Да?! Здорово!

— Угу! Представляешь, даже собака жива! Я хотела пройти к парню... проведать, а меня не пустили, сказали он в реанимации, но его состояние не внушает опасений.

— Я рада,  — сказала Ольга и спросила,  — а с чего это ты хотела в реанимацию идти, ты же терпеть не можешь больницы?  — Татьяна вдруг опустила глаза.

— Да так...  — она пожала плечами, её щеки 

слегка порозовели,  — спросить о нем хотела. У него, вроде бы нет никого, говорили он детдомовский...

— Ну, подруга,  — засмеялась Ольга,  — проказница...  — в дверь палаты осторожно постучали.

— Да-да,  — откликнулась за двоих Татьяна.

Дверь тихо приоткрылась, и в палату заглянул высокий симпатичный мужчина со светло-русыми волосами.

— Здравствуйте,  — сказал он, обращаясь к девушкам,  — можно?

— Входите.  — Чуть удивленная, снова за двоих ответила Татьяна.  — Вы к нам?

Он смущенно вошёл и вновь произнес:

— Здравствуйте, как вы?  — Спросил он, глядя на Ольгу.

— Спасибо, а вы... вы, очевидно, тот человек... тот спасатель?  — Голос Ольги, вдруг стал рассеянным, она спрятала свои большие серые глаза, а Татьяна вдруг подхватилась:

— Ой, что-то я совсем заболталась, мне идти уже нужно я, вечером еще зайду,  — она подмигнула Ольге...  — пойду, еще с врачом переговорю, узнаю как там тот парень.

— Костя.  — Мужчина улыбнулся,  — его Костя зовут, он двадцать минут назад пришёл в себя.

— Да?!  — Засуетилась Татьяна,  — ну, и как он?

— Врачи говорят — жить будет.  — Парень улыбнулся, а Татьяна, схватив сумочку, проскочила мимо мужчины и скрылась за дверью оставив Олю наедине с пришедшим.

— Мы с вами не знакомы.  — Смущенно произнесла Оля, чувствуя, как краска заливает её лицо.

— Так, в чем же дело! Давайте познакомимся — меня Андрей зовут.  — Широко улыбаясь, мужчина протянул руку. На вид, ему было лет двадцать пять, двадцать семь. Высокий, широкоплечий. Русые волосы. Широко посаженные зеленые глаза.  — «Симпатичный мужчина — отметила про себя Ольга,  — интересно, он женат? »

— Оля.  — Ответила девушка, вкладывая свои пальцы в его широкую ладонь.

— Очень приятно. Я,  — парень отвел взгляд,  — рад, что с вами все в порядке. Врачи сказали вы везучая.  — Они замолчали. Неловкое молчание нарушила Ольга, сказав неожиданно даже для самой себя:

— Жалко, наверно, теперь у меня, шрам останется.  — Она покраснела и спрятала глаза.

Парень поднял голову.  — Шрам? Шрам это ерунда, главное — вы живы!

В палату без стука вошла женщина лет 45-ти и, увидев Казанцева хитро улыбаясь, поздоровалась:

— Здравствуйте.

Капитан выпрямил спину.

— Здравствуйте.

— Привет мам,  — ответила Ольга.

Женщина поглядела на Капитана.

— Мне показалось, или, я не вовремя?  — В глазах женщины играли озорные чертики.

— Нет-нет, что вы!  — Смущенно бросил Капитан,  — все в порядке, я уже ухожу...  — с этими словами он повернулся к Оле и сказал:

— Ладно, Оля, поправляйтесь.  — Капитан взглядом попрощался с женщиной и покинул палату.

— Каков орел!  — Со смыслом прошептала женщина, провожая взглядом уходящего.  — Целый километр нес тебя на руках, никому не отдавал, отказался от носилок, с рук не спускал пока сам, не уложил тебя в машину скорой помощи. Сопровождал тебя до самой больницы, и дежурил под окнами до тех пор, пока ему не сказали что твоя жизнь вне опасности.

Ольга ничего не сказала, посмотрела на мать, и, легкая счастливая улыбка тронула её красивые губы.