Окно. Часть 6

Увы, но ни сил, ни времени ломать целку Дианы у меня уже не было. Заплатил я ей, правда, по прайсу как за слом, так как её вины в этом не было. Виновата во всём была Даша, моя дочь — распутница и совратительница отца!

Назад ехали молча, обе девушки сидели на заднем сиденье. В голове была звенящая пустота и лёгкость. Мыслей не было, да и думать ни о чём не хотелось. Я выебал родную дочь и кончил прямо в нее по её же требованию. Что самое ужасное — придётся принять этот состоявшийся факт как должное.

Первой я высадил Диану. Она, радостно прижав к груди сумочку с приличной суммой денег, не прощаясь рванула в свой подъезд, в свою квартиру на пятом этаже. Будто боялась, что кто-то отберёт эти деньги. Когда мы с дочерью подъехали к нашему дому, остановились и я уже собрался выходить, Даша вдруг заговорила:

— Па-ап...

Я промолчал. Мне было жутко и стыдно оставаться с дочерью наедине! Её рука легла мне на плечо и я похолодел от ужаса! А вдруг она всем расскажет!? Какой позор! Жена меня не простит, не поймёт! Да и никто другой не простит и не поймёт! Это же немыслимо в глазах общества, чтобы отец занимался сексом с родной, пусть и совершеннолетней и по её инициативе, дочерью! Я готов был провалиться сквозь землю от стыда!

— Нам надо поговорить...

Её слова были словно гвозди, тяжело и накрепко вбиваемые в крышку гроба моей совести и репутации!

— Да... Кхе-кхе!..  — прохрипел я в ответ.

— Я люблю тебя несмотря ни на что!..

Я немного успокоился от этих ласковых слов и задал волнующий моё сердце до самой глубины души вопрос:

— Как дочь?

Даша на секунду запнулась. Голос её дрожал. Я был уверен, что на глазах у неё слёзы. Конечно же, у неё тоже было нехорошо на душе.

— Не только.

— Как женщина?  — дрожащим голосом спросил я. Слёзы то ли стыда, то ли страха, то ли радости потекли по моим щекам.

— Да-а-а!...  — проревела дочь и убрала руку.

Я видел, как она скорчилась в рыданиях на кресле и решил, что, как настоящий отец, должен успокоить дочь. Вышел из машины и залез в неё сзади. Даша, нарядная, как Снегурочка, в белой курточке, красной юбке, белых колготках и белых сапожках свернулась клубочком и ревела, как маленький ребёнок. Она и есть мой любимый ребёнок! Моя нежненькая девочка, моя сладенькая доченька! О, как же хорошо нам было совсем недавно! И как совестно теперь!

Я приобнял её со спины по отцовски, без пошлостей, прижался лицом к затылку и стал шептать в ароматные темные волосы:

— Прости меня, солнышко... Прости, родная... Прости... Прости...

Но почему-то её дрожащее тело даже сквозь куртку пробуждало в глубине моей грязной душонки грязные намерения! И я не мог с этим ничего поделать, моя плоть между ног вновь начала просыпаться помимо моей воли!

Даша перестала плакать и повернулась ко мне лицом. Я 

убрал руки и она села ровно, смотря мне на ноги.

— Ты не виноват... Это я сама... Я тебя совратила...

— Нет...

— Да, не спорь!

Даша посмотрела мне в глаза. Слёзы уже начали сохнуть у неё на щеках, но глаза оставались красными. Боже, как моя доченька была прекрасна в этот момент! Мой член стоял колом!

— Это я во всём виновата! Я спланировала всё заранее!

— Но как?!  — обомлел я от такого признания.

— В общем, я взломала твою переписку с Дианой.

У меня отвисла челюсть! Я хотел что-то воскликнуть, но дочь не дала мне.

Даша прислонилась нежным наманикюренным пальчиком к моим губам и продолжила исповедь:

— Помолчи, не перебивай! Я давно тебя люблю, как мужчину, сколько себя помню. Помнишь, с какими я мальчиками всегда дружила?

Я пожал плечами, так как не особенно обращал внимание на её друзей.

— Они все были похожи на тебя, но...  — Даша глубоко вздохнула,  — Но не ты... А теперь ты стал моим...

Руки дочери легли мне на плечи, а губы прикоснулись к губам нежно, но без страсти, как целуются возлюбленные, а не любовники. Мой стояк отчего-то стал спадать, а разум возвращаться.

— Я хочу тебя,  — прошептала Даша мне в губы и положила руку на бугор между ног.

Но я решил, что надо всё хорошенько обдумать и не стоит спешить. В конце концов, Даша никуда от меня не денется, ведь мы одна семья!

— Нет. Не сейчас. Не будем спешить.

— Ты что, не любишь меня?!

— Люблю. Но надо разобраться во всём, подумать и не пороть горячку.

Даша отстранилась от меня и посмотрела в глаза. Во взгляде её чувствовалась смесь задумчивости, вожделения и любопытства. Она улыбнулась и кивнула.

— Хорошо, так и сделаем,  — ответила дочь к моему облегчению.

Мы обнялись по семейному, привели лица, одежду и прически в божеский вид и пошли домой.

И уже на этаже, перед самой дверью квартиры, Даша вновь ошарашила меня:

— Знаешь, что?

— Что ещё?  — спросил я с тревогой, открывая дверь.

— А ведь Анька тоже тебя любит. Молчит, но я точно знаю — любит и хочет!

Я молча открыл дверь и на ватных ногах вошёл в квартиру.

Эх, знала бы Дашка о том, как страстно я вылизывал буквально сегодня утром аппетитный солёный пирожок её младшей сестры! Интересно, она будет ревновать?

•  •  •

Близился Новый Год.

В суете подготовки было не до душевных страданий. Жена, Танька, обожала отмечать этот праздник больше всех остальных. На время, которое она тратила, готовясь к нему, жена забывала о своей привычной лени и меланхолии и превращалась в настоящую магазинно-кухонную фурию! Тем более, что этот год мы намерены были встречать дома, с гостями. В походах по гипермаркетам мне некогда было поговорить как следует с дочерьми, женой и Дианой, обсудить всё и обдумать. Возможно, что к лучшему.

Каждый вечер я валился с ног, а утром вновь начиналась суета.

Даша вела себя, как ни в чём не бывало. Лишь иногда позволяла себе оголить перед отцом кусочек тела, задрав как бы 

случайно халат или засветив разрез маечки. Но никаких разговоров о прошедшем мы с ней не вели, как будто выжидая. Главное, что никто о нашей тайне, кроме Дианы, не знал. Да, тогда я ещё не догадывался, какой новогодний сюрприз они с Дашей мне приготовили!

Аня, проспавшись, слава Богу, ничего о том дне, когда мой наглый язык исследовал её влажные глубины, ничего не помнила. А я помнил. Когда она, одетая в домашнюю футболку и коротенькие шорты, полулежала в зале на диване и залипала в смартфоне, я невольно любовался её крутыми округлостями, плавными изгибами роскошного тела и вспоминал о том, как выглядит её сладкий пирожок между полных раскинутых ляжек. Я в такие минуты думал над словами Даши о том, что Анечка меня любит и хочет. Неужели это правда?! Я ведь тоже её люблю и хочу!

Слава Богу, жена ни сном, ни духом не ведала о творящихся вокруг неё страстях! Несмотря на кажущуюся меланхоличность Татьяны, я с содроганием сердца думал о том, какой будет скандал, если мои отношения с дочерьми вскроются!

Даша между тем серьёзно поговорила с сестрой насчёт её пьяной выходки и обе пришли к выводу, что ну их, этих мужиков, им и без них хорошо. Аня хоть и ходила теперь слегка приунылая, но никаких глупостей, вроде взять и напиться с горя, больше не совершала.

Наконец, наступил тот самый день, тридцать первое декабря.

Первым, уже в обед, в гости заявился, как обычно, младший брат жены, а заодно и мой шурин, Александр, или просто Шурик. Тридцатилетний разведённый мужчина, а по жизни — распиздяй, любитель выпить, ловелас и весельчак, каких свет не видывал. Красавчик, любимец Тани, наших дочерей, да и вообще женщин, но не мой. Уж слишком скользкая у него была репутация. Женился в семнадцать лет на почти тридцатилетней страшной бабище по залёту, спустя год сел на два года в колонию за угон, потом уехал на заработки на Юга, там опять ввязался в какие-то криминальные разборки из-за женщины, опять сел на год... Да много чего в его жизни ещё весёлого было. Но почти каждый Новый Год он встречал в гостях у старшей сестры. И вёл себя, кстати, вполне прилично. Возможно, это из-за моего хмурого лица и моих же железных кулаков. Особенно меня тревожили его взгляды в сторону близняшек. С каждым годом они становились всё более сильными, а в этот год им уже исполнилось восемнадцать! Ревность застилала мой взор! Не дай бог, тронет хоть одну из моих ангелочков!

Так что первым делом, как только Шурик переступил порог моего дома, я отправил его за хлебом, зеленью и особыми приправами, чтобы загрузить его подольше. Пусть поменьше мелькает у меня перед глазами.

Следующей гостьей, уже вечером, когда стемнело, оказалась старая подруга дочерей, девятнадцатилетняя Маша Соловьёва, в замужестве — Демурия. За тот год, что я её не видел, и без того пышногрудая и пышнозадая кареглазая смуглянка набрала ещё пышности.  

Но я знал, что это не из-за обжорства, а из-за "интересного положения" сроком примерно в шесть месяцев молодой яркой красотки. Ах, как блестели её чёрные цыганские глаза, когда я целовал её нежное, слегка пухленькие запястье! У хорошенькой пузатенькой дивчины чувствовался сексуальный темперамент!

Её муж Павел, высокий смазливый молодой блондин (несмотря на грузинские корни), явно приехал с женой для "галочки" и откровенно скучал. Было в нём что-то надменно-гейское, как и у любого смазливого "мажорика". Я заметил его липкий взгляд в мою сторону и понял, что парень не брезгует мальчиками. Я не гомофоб, но всё же натурал, так что — мимо, парнишка.

Вообще, молодые супруги вели себя по отношению друг к другу весьма холодно, как-будто были женаты не несколько месяцев, а много лет. Но когда Паша позвонил своему отцу по видеосвязи, то оба широко улыбались и показывали на камеру, как им хорошо вместе, и как весело проводят они время. Отец Паши, Серго Демурия, был мне знаком по делам бизнеса. Солидный человек, богатый и серьёзный, уже в годах, любящий единственного позднего сына и остро желающий внуков. Но у меня закралось подозрение, что брак Маши и Павлика фиктивный, ради богатств Пашиного отца, для прикрытия мужа — "полупокера". А то и чистого "покера". Я даже заподозрил, что беременна Маша не от мужа. Да и признаков ревности я ни от него, ни от неё не заметил.

Даже когда с покупками (естественно, не теми, что я просил. Вечно всё путает!) вернулся Шурик. Я видел, какие бешеные огоньки загорелись в глазах Маши при виде весёлого красавчика! Паша не ревновал её ни когда Маша нежно чмокала впервые увиденного мужчину в щёки, ни когда весело перешёптывалась с ним за столом, ни когда они выходили вместе на площадку "покурить". Вместо этого он постоянно выходил из гостиной то на балкон, то в ванную и без умолку с кем-то щебетал по телефону. По всей видимости, с любовником.

А последним гостем, тем самым сюрпризом от Даши, стала Диана. Да, та самая Диана, нежная богиня из волшеного окна! Я чуть не поперхнулся вином, когда она вошла в гостиную, поздоровалась со всеми и представилась мне и Тане. Девчонка довольно мастерски делала вид, что видит меня впервые. Это снова была какая-то игра и наверняка при участии Даши! Аню, непонимающе хлопающую глазищами, глядя на мою реакцию на Диану, я из списка подозреваемых сразу же вычеркнул. Конечно, она знала Диану как просто одноклассницу Даши, но не как лучшую подругу, которую можно пригласить домой на большой праздник.

Оделась Диана по праздничному и богато (сразу было видно, что мои деньги ей пригодились) — в обтягивающее красное платье до колен, чулки телесного цвета и дорогие лакированные туфельки на невысоком каблуке. Впрочем, туфельки, как и новенькую белую шубку и шапочку, ей пришлось снять. Сквозь ткань отчётливо было видно, что на девочке нет лифчика, а её маленькие сосочки торчат вперёд. Я не 

удивлюсь, если она и трусики не надела! Причёска тоже была пышной, кудрявой и блестящей от лака и блёсток, явно из салона, но на мой вкус — слишком вульгарной. Мне больше нравились в Диане её простые, светлые, длинные, прямые волосы.

Слава Богу, Таня не заметила как я бледнел, потел, краснел и заикался при встрече с неожиданной и прекрасной гостьей! Жена, как я заметил, уже захмелела, а потому была весела и расслаблена. Надо бы за ней присмотреть, но мне было не до того. Дело в том, что Диана села за стол слева от меня и прошептала в ухо игриво:

— Папочка хочет сломать целочку доченьке? Хи-хи-хи!..

Провоцирует! Конечно, Даша выдала Диане весь расклад и они были в сговоре. Но что это за сговор, оставалось лишь догадываться. Ну, я им покажу, кто здесь хозяин! Я твёрдо решил, что надо брать ситуацию под свой контроль. Нечего сопливым малолеткам крутить и вертеть мною, словно игрушкой!

Все выпили за уходящий год и я включил громкую музыку. Началась пьяная пляска под "Руки Вверх" — "Восемнадцать мне уже!" Даже трезвая и беременная Маша вскочила и стала вилять мощной задницей перед Шуриком! Один Паша не стал танцевать, а скорчив брезгливо лицо (мол, под такую пошлятину не танцую) вышел на балкон пообщаться с действительно любимым человеком. Чувствую, его жену сегодня поимеют!

Впрочем, как и меня. Новый Год ещё не наступил, но Таня уже явно перебрала и особой опасности не представляла. Ещё пару бокалов вина, шампанское под бой курантов — и в постель. А потом я сожму в объятиях это чудо в красном платье и порву её на части! Только надо это сделать тихо, чтобы другие, не считая разве что Дашку, которую, как я твёрдо решил, тоже можно будет использовать по назначению, ничего не заметили. И пускай только попробуют мной манипулировать!

Танцевал я не очень хорошо и на все попытки юной гимнасточки слиться в паре отвечал отказом. Нет, я не поддамся на уловки смазливой нимфетки, инициатива должна принадлежать мне! Я решил, что для танцев сегодня у меня только Таня, только жена! А Таня, казалось, ничего вокруг не замечала, кружась в танце в моих объятиях. Она была в счастливом неведении о творящемся вокруг распутном пиздеце, витая в облаках и смотря на меня пьяными, но любящими глазами.

Отгремела музыка, остыли пляски, все уселись за стол, слушать речь по телевизору. Стол был длинный, полукругом, так что всем отлично было видно лысеющую рожу говорящего речь. Я сидел по центру. Справа от меня любящая супруга, а слева — роковая искусительница, яркая блондинка в красном платье, та, за чью девственность я уже заплатил, и чью сегодня заберу. За женой сидела Аня и внимательно слушала поздравление, что-то беззвучно шепча, видимо — загадывала желание. Наивная девочка, по всей видимости, воспринимала его слова всерьёз. Маша, сидевшая дальше, мило шепталась о чем-то с Шуриком, им обоим было не до дурацкого телевизора. Даша сидела за 

Дианой и тоже секретничала с подругой. Крайним слева был Паша. Он откровенно скучал, терзая вилкой греческий салат, но не поедая его. Он явно хотел смыться с вечеринки, но сначала нужно было отчитаться перед отцом.

Прогремели куранты, зазвенели бокалы, наступил Новый Год.

После шампанского вновь продолжились танцы, но уже не в полном составе. Паша, как обычно, уединился на балконе, а Таня, как я и ожидал, уже перебрала со спиртным и мне пришлось идти и укладывать её спать. Правда, когда я начал снимать с неё платье, чтобы не помять в постели, жена вдруг воспылала страстью и попыталась затащить меня под одеяла для акта супружеской любви, шепча всякие глупости про "волшебство новогодней ночи" и прочую милую белиберду. Еле отбился, честное слово! Пришлось полчаса её укладывать и уговаривать!

Когда я вернулся в гостиную, то застал там только двоих заговорщиц, Дашу и Диану. Они сидели на диване и страстно целовались под непрекращающую греметь из колонок музыку! При этом платья обеих были задраны и девушки ласкали друг-друга пальцами между ног. На Диане трусиков, как я и думал, не оказалось, её гладкая розовая щель блестела от влаги, а вот Дашины стринги были просто сдвинуты в сторону, чтобы Диана могла играться с текущей пиздёнкой моей доченьки!

— Не помешал?!  — прервал я их идиллию и сбавил громкость музыки.

Девочки прервали ласки и обе уставились на меня блестящими от похоти пьяненькими глазками.

— Нет, папочка!  — ответила Даша,  — Просто мы устали ждать тебя и решили немного развлечься!

— Вы обалдели?! При людях?!

— Каких людях? Мама спит, Павлик уехал, Машка с дядей Сашей на балконе сосутся...

— А Аня где?!

Девушки таинственно пожали плечами, а Даша указала глазами в сторону балкона. Но там же Шурик с Машей! Я рванулся к прозрачной балконной (вернее, ведущей на лоджию, но свою лоджию я всегда называю балконом) двери и обомлел! Та картина, что открылась мне, повергла меня в состояние шока! Шурик стоял, облокотившись о перила, спиной к застеклённому окну и страстно сосался с Машей. Одной рукой он мацал её большие круглые сисяндры, вываливавшиеся из платья, а другой мял задницу замужней беременной девки под трусами, проникая пальцами между булок. При этом платье Маши было задрано по пояс. Ужасно вульгарное зрелище! Но ещё более вульгарное зрелище открывалось внизу! Там, расстегнув ширинку Шурика, над его воистину могучим хуем работала ротиком моя дочь Аня! Она довольно ловко им работала, помогая себе одной рукой, а другую руку запустила между широко раскинутых ляжек, под трусики, лаская свою мокренькую дырочку! Глаза Ани были прикрыты, а на щеках пылал румянец, девочка явно ловила кайф от всего происходящего!

Это было чересчур! Я был вне себя от ярости! Что это за хуйня?! Этот прохиндей и хуеплёт Шурик ебёт в рот мою дочь! Да я ему бошку оторву!!!

Но когда я уже потянулся рукой к рукоятке двери, чтобы разнести этому мудаку ебальник и выкинуть его пинками из дома,  

на руку мне легла изящная девичья ладонь с ярким маникюром. Рука моей второй дочери — Даши. Звук упал почти до полной тишины. Я увидел, что Шурик меня заметил. Сначала на лице его застыл испуг, но когда под рубашку мне проникла рука Даши, а её губы обожгли моё ухо, прошептав: "не мешай, папочка... Видишь, как им хорошо?", Шурик широко осклабился, убрал руку с сисек Маши и, глядя мне прямо в глаза, положил её на затылок Анечки и стал помогать ей сосать поглубже.

— Я хочу тебя...  — шептали Дашины губы, сводя меня с ума.

— Мы хотим...  — прошептали другие губы в другое ухо.

И я сдался. В конце концов, действительно, всех всё устраивает и не стоит пороть горячку. Я повернул голову, обнял Дашу и страстно, до головокружения, поцеловал.

Верхняя пуговица на моих брюках расстегнулась без моей помощи и штаны поползли вниз.

Безумный Новый Год окунался в омут разврата с головой!..