Наша история. Серия: Порно истории

Возвращение в охотничьи угодья знакомств после развода — это настоящий ад.

Я имею в виду, я никогда не думал, что мне придется делать это снова. После того, как я женился, все эти переживания о том, как я выгляжу, нравлюсь ли я ей, должен ли я поцеловать её или как далеко я могу зайти, просто исчезли. В конце концов, она сказала "да", я надел кольцо на её палец, мы поцеловались, и у нас было своё счастье. В тот момент я был уверен, что нравлюсь ей, и я мог целовать её и идти с ней до конца практически куда угодно, и не имело значения, как я выгляжу.

Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, это и было частью нашей проблемы.

После измены, лжи, разоблачения, ссор, слез, и переезда, я вдруг оказался самостоятельным парнем средних лет. Поначалу я не очень-то возражал. Я знал, что больше не хочу рисковать и проходить через всю эту историю с разводом, и мне нравилось проводить время так, как я хотел, не беспокоясь о ком-то ещё. Нахер нужна эта близость?

Потом несколько месяцев превратились в несколько лет, и я обнаружил, что снова хочу отношений. Конечно, я скучал по сексу, но я также скучал по близости, по тому, чтобы было с кем поговорить и чем заняться. Я понял, что не хочу всю жизнь приходить домой после работы в пустую квартиру.

Но как, черт возьми, вернуться к свиданиям? После долгих лет отсутствия необходимости беспокоиться о таких вещах, оказалось невероятно сложно просто встретить кого-то, чтобы пригласить на свидание. Я попробовал пару сайтов знакомств, но они просто заставили меня чувствовать себя нелепо. Я знал, что сейчас у меня гораздо больше уверенности в себе и своих силах, чем когда-либо в подростковом или двадцатилетнем возрасте, так почему же я чувствовал себя таким потерянным?

После нескольких месяцев разочарований и неудач, которые не принесли ничего, кроме нескольких неловких неудачных встреч, я наконец-то прозрел. Я ничего не добился, пытаясь познакомиться с незнакомками, так почему бы не встречаться с кем-то, кого я уже знаю?

Я решил пригласить на свидание женщину, которую давно знал. Шарлотта была учительницей начальной школы. Мы были одного возраста, и оба пережили тяжелый развод. У нас были дети студенческого возраста, и мы иногда переписывались по электронной почте или встречались за чашкой кофе, чтобы поговорить о наших детях. Может быть, пришло время поговорить о "нас"?

Когда я предложил это, она, мягко говоря, засомневалась. Некоторое время мы переписывались по электронной почте, обсуждая все за и против. Это был откровенный разговор, и никто из нас не пытался уговорить — или отговорить — друг друга от чего-либо.

Развод был для нее столь же разрушительным, как и для меня, и она не хотела снова причинять себе боль. В то же время она призналась, что тоже скучает по близости и не хочет провести остаток жизни в одиночестве. Я тогда не знал об этом, но она 

также некоторое время пробовала ходить на свидания и не нашла в этом ничего хоть мало-мальски удовлетворительного.

Когда она наконец согласилась пойти со мной на свидание, она поставила несколько условий. Свидания будут разовыми, и в конце каждого мы будем честно решать, стоит ли нам встречаться снова — никаких ожиданий у телефона, пока один или другой позвонит. Она также хотела, чтобы хотя бы пару свиданий мы провели, полностью прояснив ситуацию с нашими бывшими, прежде чем двигаться дальше. Вам это может показаться странным, но я прекрасно понимал, к чему она клонит, поэтому согласился.

На первом свидании мы встретились воскресным утром за кофе с бубликами в очень популярном месте. Она предложила сосредоточиться на разговоре о том, что нам нравится в наших бывших и почему мы их полюбили. В итоге мы отлично провели время.

Было удивительно легко говорить обо всем, что мне нравилось в моей бывшей, что меня в ней привлекало и почему я в нее влюбился. Мне было приятно услышать, как она говорит о своем бывшем в том же духе. Она ослабила свою бдительность, вспоминая те хорошие времена, и казалась более счастливой и расслабленной. В конце свидания мы оба согласились, что нам было весело и мы хотели бы повторить это снова.

Наше второе свидание и близко не было таким веселым, но оно было так же необходимо. Мы договорились, что проведем его за разговорами о том, что мы ненавидели или, по крайней мере, что нас больше всего беспокоило в наших бывших. Для этой встречи мы выбрали шумное и суматошное итальянское заведение в центре города с репутацией ресторана с отличной кухней. Это был поздний ужин, и шум тусующейся и выпивающей толпы, казалось, создавал защитную оболочку вокруг нашей кабинки. Мы оба чувствовали, что можем высказаться, не будучи подслушанными.

Не так уж плохо слушать, как ваша спутница рассказывает о том, каким ужасным был её бывший, не так ли? Хотя это требовало большого самообладания. Бывали моменты, когда я соглашался с тем, что она говорила, а иногда и нет, но мне приходилось повторять себе, что это не моё дело — принимать чью-то сторону или вообще комментировать. Это было больше похоже на то, что я активно слушал её и пытался понять, что она чувствует.

Затем настала моя очередь поговорить о моей бывшей, и этот разговор мог стать довольно мрачным. Было легко говорить о том, как сильно я её любил и что меня в ней привлекало, но я не хотел заново переживать все то, что разрушило наши отношения и превратило меня в одного из тех отцов, которые видят своих детей только раз в выходные. Однако я знал, что должен это сделать. Если я этого не сделаю, дальше дело не пойдет.

Я думаю, суть в том, что мы были честны друг с другом. Мы были честны не только в описании недостатков наших бывших, но и о своих собственных, и я думаю, что 

мы получили представление о том, насколько каждый из нас вырос. В конце вечера мы согласились, что должно состояться третье свидание.

Для этой встречи мы выбрали высококлассный стейк-хаус. Мы пошли туда во вторник вечером, чтобы там было не так много народу, и, заказывая столик, я сказал менеджеру, что это особый случай, и мы очень хотим уединиться. Когда мы пришли, оказалось, что мы единственные посетители, которых усадили в небольшой столовой в стороне, в то время как все остальные посетители сидели в основном зале. Идеально.

Мы приступили к делу, как только нас усадили и подали наши напитки — "Манхэттен" для меня и шардоне для нее. Я знал, что это произойдет, но все равно был шокирован, когда она спросила: "Итак, расскажи мне, почему ты изменил". Да, это была тема, назначенная для сегодняшнего свидания, и, очевидно, я собирался говорить первым.

Мы оба ожидали честности друг от друга, и я знал, что сегодняшнее свидание, вероятно, определит, будут ли другие. Поэтому я взял бокал, посмотрел ей в глаза и ответил.

— "Наши дети были маленькими, и у нас были проблемы с деньгами. Я застрял на тупиковой работе, за которую не платили ни черта. Честно говоря, я не проявлял особой инициативы, но я был молод и не знал, чего хочу от жизни. Я не знал, как найти другую работу или даже какую другую работу я хочу".

— "Когда в другом отделе моей компании открылась новая вакансия, я предложил себя. При собеседовании, мне сказали, что это будет повышение, и что оно будет сопровождаться повышением зарплаты. Мы были так взволнованы тем, что, казалось, все наконец-то складывается для меня хорошо, и появилась перспектива получить больше денег! Мы сразу же начали планировать, что можно сделать с дополнительными деньгами".

— "Но когда я получил эту работу, вмешалась генеральный директор и заявила, что она считает это перемещением по горизонтали, а не повышением, и никакой прибавки не будет".

— "Мы были раздавлены. Мне нравилась новая работа, но помимо этого все, что мы планировали, просто испарилось. Это было в конце года, так что на нас ещё давили праздники. Мы стали довольно... далеки друг от друга. Мы почти не общались, а секс просто прекратился. Примерно четыре месяца, вплоть до нового года, мы почти перестали быть парой и стали вести себя как соседи по дому".

Я сделал паузу, чтобы выпить ещё. Мне нужно было выпить, а вкус виски был великолепным. Она внимательно слушала, и когда я отпил, она впервые отпила вина. Я не был уверен, понравился ли ей напиток, потому что выражение её лица ничуть не изиенилось.

У нее были невероятно привлекательные, теплые карие глаза, и она знала, как правильно нанести тени и подводку, чтобы подчеркнуть их. Её каштановые волосы были средней длины, и были подстрижены так, чтобы подчеркнуть её лицо. Она была невысокого роста, чуть полновата, и когда она улыбалась, на её щеках появлялись удивительные ямочки. Но 

сейчас она не улыбалась. Она старательно сохраняла нейтральное выражение лица, и как только поставила бокал, сказала:

— "Значит, ты хочешь сказать, что не виноват в том, что изменил?".

— "Нет, вовсе нет",  — ответил я.  — "Я беру на себя всю ответственность. Это была трудная ситуация — для нас обоих — но это не оправдание тому, что я сделал".

— "Хорошо",  — сказала она, кивнув.  — "Итак, кто она была?"

— "Ее звали Патрис, она была замужем, у нее было двое мальчиков".

— "Как вы с ней познакомились?"

"На сайте знакомств",  — ответил я, чувствуя некоторый стыд. Когда она подняла брови, я продолжил:  — "Нет, нас никто не знакомил, и это не была случайность, которая "просто произошла". Я сам дал объявление".

— "Ты сам искал встреч",  — сказала она утвердительно.

Я вновь отхлебнул из стакана. Это было труднее, чем я думал.

"Да,  — ответил я,  — хотя на самом деле я никогда не думал, что встречу кого-нибудь. По крайней мере, так я оправдывал это для себя в то время. Я имею в виду, я был уверен, что все, что я получу от личного объявления,  — это мошенницы или проститутки. По правде говоря, объявление висело уже три или четыре недели без каких-либо результатов, когда она ответила. Честно говоря, я почти забыл, что разместил его".

Она посмотрела на меня с откровенным недоверием, и я быстро продолжил.

— "Нет, правда, я получил именно то, что ожидал. Женщин, которые уверяли меня, что они в той же лодке, что и я, и если я только зарегистрируюсь на том или ином сайте, то смогу увидеть их скандальные фотографии. Женщины, которые говорили мне, что будут рады встречаться со мной, если только я помогу им с некоторыми расходами. Женщины, которые обещали прислать мне свои фотографии и встретиться со мной, если только я пришлю им фотографии своей жены или дочерей...".

Этот слегка потрясло её, она поперхнулась, на лице отразился шок.

— "Нет,  — сказал я,  — я даже не рассматривал это! Я просто блокировал их, но это быстро надоедало. Я, конечно, понимал, что сам не ангел, но был просто в шоке от того, сколько там настоящих извращенцев".

— "И что же такого сказала эта Патрис, что тебя заинтересовало?"

— "Привет, я прочитала твое объявление и думаю, что нам есть о чем поговорить".

— "Правда?" — спросила она.  — "И это все?"

— "Да",  — ответил я.  — "Сначала я подумал, что это очередная проститутка или мошенница. Я отправил быстрый, вежливый ответ, поблагодарив её за то, что она откликнулась на моё объявление, и попросил её рассказать о себе побольше".

— "Она ответила в течение часа, рассказав мне о своей ситуации — муж, дети — и о том, что она несчастлива в браке. Она не хотела ни разводиться сама, ни повредить моему браку, но ей нужно было что-то еще".

Шарлотта одарила меня презрительной, циничной улыбкой.

— "Что?" спросила я.

— "Она хотела и рыбку съесть и на хер сесть",  — ответла она.

— "Возможно",  — ответил я, удивленный тем, что после даже сейчас я все 

ещё чувствовал, что должен защищать Патрис.  — "Но, честно говоря, то же самое чувствовал и я. Я имею в виду, что не хотел расторгать свой брак или причинять кому-то боль, но..."

— "Что?" — спросила она, когда моя пауза затянулась.

— "Ну, как я уже говорил, у нас были трудные времена дома. Я хотел кого-то, с кем я мог бы наслаждаться, не беспокоясь о финансах, детях и всей той ноше, которая приходит с браком. Но в то же время я не хотел разрушать свою жизнь или чью-то ещё. Я никогда, никогда не хотел причинить кому-либо боль.

— "Видимо,  — продолжала я, медленно обдумывая ситуацию,  — на самом деле, я снова захотел тех ощущений, когда завязываются новые отношения. Знаешь, ты узнаешь их, а они узнают тебя, и все просто и весело. Но я точно не искал замену своей жене".

— "Хорошо, думаю, я понимаю",  — тихо сказала Шарлотта, снова опустив взгляд на свой напиток. Через мгновение она спросила, что было дальше.

— "Недели переписки по электронной почте",  — сказал я. Она была явно удивлена этим, поэтому я кивнул и продолжил.

— "Мы так параноидально боялись, что нас могут раскрыть, что никогда не связывались друг с другом из дома. Но на работе мы переписывались, как сумасшедшие. Конечно, мы пользовались своими телефонами, потому что никто из нас не хотел, чтобы наши работодатели узнали о происходящем. Это было так: час работы, проверка телефона, быстрое прочтение письма, затем отправка ответа".

— "Много времени отнимала работа, не так ли?" — спросила она.

— "На самом деле моя производительность выросла до небес. Я старался побыстрее закончить очередной кусок работы, чтобы снова проверить почту. И это всегда было так волнующе — открыть почтовый ящик и обнаружить там новое письмо! Это было похоже на наркотик".

— "Но, разве тебе не хотелось встретиться?" — спросила она.

— "Далеко не сразу",  — сказал я, покачав головой.  — "На самом деле мы не торопились вступать в физические отношения. Каждый из нас хотел чего-то особенного в своей жизни, и мы действительно нашли это в нашей переписке по электронной почте. Думаю, это можно назвать "психологической изменой". Мы говорили обо всем — о симпатиях и антипатиях, о семье, о взрослении, о мечтах и разочарованиях. В какой-то момент мы обменялись номерами телефонов, чтобы переписываться в соцсетях вместо электронной почты".

— "Полагаю, вы также говорили о своих супругах?" — спросила она, снова опустив взгляд и сделав ещё один глоток вина.

— "Дааа...",  — медленно ответил я. Это нужно было сделать деликатно.  — "Я имею в виду, мы говорили о наших супругах, когда рассказывали о том, что случилось за день, типа: "Она сказала то, или мы сделали это, а он то", и тому подобное".

Она смотрела на меня, ничего не говоря. Молчание длилось несколько секунд, поэтому я вздохнул и продолжил.

— "Слушай, конечно же, мы оба были недовольны своими браками, поэтому, естественно, мы говорили о причинах, и мы говорили о наших супругах. Но это не были сплетни 

стерв. Мы не обливали их грязью. Скорее... нам нужен был сочувствующий слушатель. И это не было постоянно".

— "Ладно",  — сказала она, смягчившись.  — "Значит, тебе так понравилось переписываться, что ты даже не захотел сразу встретиться".

— "Точно,  — сказал я,  — мы даже не посылали друг другу фотографии, кроме портретных. Я уже сказал, это было как наркотик. Я узнавал её. Она узнавала меня. У каждого из нас был маленький секрет в жизни, который делал все более захватывающим, и мы все ещё могли убедить себя в том, что не причиняем вреда нашим супругам".

— "Очевидно, что у вас все же были физические контакты",  — сказала она. Это было утверждение, а не вопрос.

— "Да",  — ответил я, медленно кивнув.  — "Мы никогда не обманывались, что этого не случится; но мы не торопились, что позволило нам по-настоящему... влюбиться друг в друга, я думаю... прежде чем мы решились на это".

Пришла официантка, чтобы принять наши заказы, и мы были вынуждены сделать перерыв. Мы также заказали ещё по напитку и подождали, пока их принесут, прежде чем начать снова.

— "Вовремя",  — прокомментировал я, когда мы, наконец, снова уединились.

Шарлотта рассмеялась и сделала глоток, а затем быстро вернулась с незаданным вопросом.  — "Итак, вы влюбились друг в друга?"

Она подняла брови, а я сделал паузу, обдумывая свой ответ и делая медленный глоток своего напитка, чтобы выиграть время.

— "Да, в каком-то смысле",  — наконец ответил я.  — "По крайней мере, так мы говорили друг другу. Но мы также никогда не забывали, что это не были настоящие отношения. Это была фантазия. Как я уже говорил, нам никогда не приходилось ссориться из-за детей, родственников, денег или чего-то ещё. Не было никаких внешних стрессовых факторов. Мы могли просто сосредоточиться на том, чтобы сделать друг друга счастливыми, так, как наши супруги не могли".

Мы сделали паузу на несколько минут, чтобы поесть принесенных нам гренок, которые мы макали в оливковое масло. Мы сделали ещё несколько глотков наших напитков. Никто из нас не беспокоился о том, что выпьет слишком много. Мы знали, что этот разговор потребует смелости, поэтому каждый приехал в ресторан на такси.

— "Итак, очевидно, что в конце концов вы встретились лицом к лицу. Расскажи мне о вашей первой встрече",  — наконец сказала она, её лицо было тщательно нейтральным.

Я пожал плечами и сказал: "Тебе лучше не слышать о нашей первой встрече".

— "Нет?",  — спросила она, удивленно вскинув брови. "Почему нет?"

— "Это был быстрый, немного неловкий публичный обед. В то время я работал в Лейкленде, она — в университете, и мы встретились в центре города. Мы оба нервничали, не столько из-за встречи, сколько из-за того, что нас увидят вместе, и у нас было мало времени. Мы поболтали, растопили лед и через полчаса или около того разошлись в разные стороны".

— "О чем тебе действительно стоит услышать, так это о второй встрече",  — закончил я, изо всех сил стараясь не ухмыляться.

— "Ладно, пусть будет так",  — сказала она,  

быстро выпив ещё один бокал, возможно, для храбрости.

Я отпил ещё, а потом начал.

— "Это было на следующий день, холодный день в конце зимы, когда снег и лед ещё не сошли. Я написал ей сообщение, что должен её увидеть. Я собирался сказать боссу, что плохо себя чувствую, и уйти с работы на пару часов раньше. Я буду в Лейк-Парке, если она захочет встретиться со мной. Через несколько секунд она ответила, что будет там.

— "Мы договорились встретиться в районе побережья — казалось, что зимой там меньше всего народу. Как оказалось, мы были правы. Парковка и пешеходные дорожки даже не были расчищены, и все было покрыто слоем заледеневшего снега.

— "Когда я приехал, её мини-вэн уже стоял на парковке. Я припарковался рядом с ней, и помню, что мы оба смотрели друг на друга несколько секунд, прежде чем выйти из машины.

— "Трудно описать все, что я чувствовал. Я была взволнован, нервничал — я чувствовал себя как подросток на первом свидании. Помню, у меня была невероятная паранойя, я оглядывался по сторонам, как будто кто-то из моих знакомых мог внезапно подъехать в любой момент. Я также думал о том, что это последний шанс все отменить. Я знал, что если мы выйдем, то назад дороги уже не будет.

— "В любом случае, это длилось, наверное, всего несколько секунд, а потом она открыла свою дверь и вышла. Я сделал то же самое".

— "Я помню, что мы поприветствовали друг друга, и я видел, что она была так же взволнована, как и я, но мы оба все ещё осознавали, что это общественное место. Мы начали ходить и разговаривать, в основном о том, как здорово, что мы наконец-то остались вдвоем. Но мы не прикасались друг к другу. Не держались за руки или что-то в этом роде. Я думаю, мы оба боялись, что там могут быть камеры наблюдения или что-то подобное. Сейчас смешно, какими параноиками мы были, но мы были полны решимости никогда не быть пойманными".

— "Как бы там ни было, когда дорожка спустилась под мостик, я просто посмотрел на нее, и вдруг мы оказались в объятиях друг друга, целуясь".

— "Как это было?" — спросила она, казалось, искренне заинтересованная.

— "Отлично",  — признался я, слегка пожав плечами.  — "Я уже говорил, что она была высокой, почти такой же высокой, как я? Для меня это было необычно. Кроме того, мы уже около месяца делились друг с другом всевозможными подробностями нашей жизни, поэтому было невероятно волнующим наконец-то остаться наедине и поцеловать её. Моё сердце, наверное, билось со скоростью тысячи ударов в минуту. Я не мог поверить, насколько это было волнующе — просто касаться губами её губ".

— "Это оказался один из тех случаев, когда вы разрываете поцелуй, проходите пару метров, а потом хватаете друг друга и целуетесь снова. Мы оба были возбуждены, но мы не торопились, делая каждый поцелуй чем-то особенным, и просто наслаждались 

друг другом".

Через мгновение я понял, что ушел в себя. Я встряхнул головой и быстро оглянулся на Шарлотту. Она просто сидела и смотрела на меня с ровным, безэмоциональным выражением лица. Она не была довольной, но кивнула, показывая, что я должен продолжать.

— "Итак,  — торопливо продолжил я,  — после нескольких минут поцелуев мы оба поняли, что замерзли. Она также упомянула, что не может остаться надолго. Лейк-Парк находится к северу от университета, а она жила к югу от города, поэтому сегодня ей придется дольше добираться домой, чем обычно.

— "Ни один из нас не хотел, чтобы наше маленькое свидание заканчивалось, когда мы шли обратно к машинам, и она предложила мне сесть в её вэн. Я так и сделал, и как только двери закрылись и включился обогреватель, мы продолжили. Поцелуи, обнимашки, и все такое.

— "Когда в машине стало теплее, она скинула пальто. На ней была довольно тонкая блузка на пуговицах. Я был удивлен, потому, что это была, скорее, летняя одежда, но она утверждала, что в её офисе в университете стоит жара".

— "Значит, ты, не теряя времени, воспользовался ситуацией?" — спросила Шарлотта, покрутив вино в своем бокале и сделав ещё один глоток.  — "И не скромничай",  — добавила она.  — "Расскажи мне все подробности".

— "Хорошо",  — вздохнул я.  — "Мы снова начали целоваться, и я сразу же потянулся к её грудям. Они были маленькие, первого размера, но я чувствовал, как твердеют её соски от моих прикосновений, даже через блузку и лифчик".

— "Продолжая целоваться, я начал массировать их. Это, казалось, возбуждало её, и я стал немного смелее. Она начала по-настоящему отвечать, и очень скоро мы стали заниматься этим горячо и сильно.

— "Через несколько минут я стал расстегивать пуговицы на её блузке. Я не знал, не зашел ли я слишком далеко — мы были на общественной парковке, в конце концов, хотя она была пустынной — но я решил, что она остановит меня, если ей будет некомфортно. Вместо этого она просто откинулась назад и выпятила грудь.

— "Как только её блузка распахнулась — я даже вытащил её из брюк, чтобы полностью расстегнуть — я увидел, что у нее обычный бюстгальтер, застегивающийся сзади. Для меня это не имело значения. Я просто сдвинул его вверх, чтобы получить доступ. Её соски были очень темными, твердыми и торчащими, как наперстки. Я был удивлен и очень возбужден тем, какие они большие, ведь её грудь была совсем маленькой.

— "Как только я прикоснулся к ним, она тяжело задышала и заерзала. Похоже, игра с сосками действительно возбудила её. Она просто прижималась ко мне так близко, как могла, пока я целовал её и ласкал с её грудь. Это продолжалось несколько минут, и я начал задаваться вопросом, не кончит ли она только от игры с сосками".

В этот момент нам снова пришлось сделать перерыв, так как принесли салаты. Некоторое время мы ели в молча, пока Шарлотта, наконец, не подняла на меня глаза.

— "И 

что же произошло?" — спросила она.  — "Ты заставил свою девушку кончить?" — Я чуть не подавился, и мне пришлось быстро сглотнуть, прежде чем я смог ответить. Я забыл, насколько откровенной может быть Шарлотта.

— "Нет,  — наконец сказал я,  — это она попросила прекратить. Она сказала, что если мы продолжим, то нам придется идти до конца, а она не хочет заниматься сексом прямо там, в её мини-вэне, на общественной парковке. Если бы кто-то подошел, мы могли бы попасть в большие неприятности. Мне было трудно — без шуток — остановиться, но она все поняла. Кроме того, уже начинало темнеть, и нам обоим нужно было возвращаться домой".

— "Бедняжка",  — промурлыкала Шарлотта в притворном беспокойстве.  — "Твоя девушка бросила тебя расстроенным. А что потом?"

— "Потом я смотрел, как она приводила себя в порядок",  — сказал я, пожав плечами,  — "поцеловал её в последний раз, вышел и прошел к своей машине. Затем глядел, как она уезжает, пока заводил машину и прогревал её. Было так грустно видеть, как она уходит, но одновременно я был счастлив, что все получилось. Мы оба были так возбуждены, что я знал, что сексу быть, и очень скоро".

— "Потом я вернулся домой и постарался стать лучшим мужем и отцом, каким только мог быть. Я боялся, что жена как-то сразу узнает об этом, но Патрис не пользовалась ни духами, ни помадой — она вообще редко этим пользуется,  — так что никаких следов не было. Она даже проверила меня на наличие волос, прежде чем я вышел из её фургона. Я помню ужин, укладывание детей спать и попытки завязать разговор с женой".  — Я остановился и посмотрел на нее на мгновение.

— "Она так и не догадалась",  — продолжал я,  — "поэтому после того, как она легла спать, я остался и дрочил, думая о Патрис. У меня были такие синие яйца, они просто болели, но когда я наконец кончил, думаю, мне понадобилось десять минут, чтобы отмыться".

Шарлотта несколько мгновений просто сидела, глядя в свою пустую салатницу, а потом пришла официантка, чтобы забрать миски и сказать, что наши блюда сейчас принесут.

— "Это должно было сильно возбудить тебя",  — наконец сказала она, все ещё глядя вниз.  — "Чувствовал ли ты себя виноватым, когда вернулся домой или, может быть, на следующий день?"

Честно говоря, я не знал, что ответить. Когда я сделал долгую паузу, она подняла на меня глаза. Мы обещали говорить правду, всю правду и ничего кроме правды, но, с другой стороны, я не хотел, чтобы она меня ненавидела.

— "Нет",  — наконец сказал я со вздохом.  — "То есть, ещё нет. Позже, когда мы с Патрис занимались сексом, я думаю, что чувство вины просто изматывало меня. Меня как будто разъедало. Но на тот момент мы ещё не занимались сексом, так что, возможно, для меня это имело значение. В любом случае, все, о чем я мог думать, это увидеть её снова и, знаешь, зайти дальше".

Она кивнула, а затем сказала:  — "И 

готова поспорить, что "зайти дальше" не заняло много времени, ведь так?".

— "Нет",  — признался я.  — "Честно говоря, я написал ей на следующий же день, спрашивая, увидимся ли мы снова, но она сказала, что у нас есть только столько времени, сколько мы можем оторвать от работы. Тем не менее, мы назначили свидание — свидание в отеле — на следующую неделю. Мы..."

— "Как часто вы виделись с ней в целом?" — перебила Шарлотта.

— "Мы встречались за обедом раз в неделю, а свидание в отеле — раз в месяц или в полтора",  — ответил я.

— "И как долго вы были вместе?" — спросила она, слегка наклонившись вперед.

На этот раз мне действительно пришлось задуматься, всего на секунду или две, подсчитывая в уме месяцы.

— "Четырнадцать, может быть, шестнадцать месяцев" — наконец ответил я.

— "Итак, расскажи мне о типичном свидании в отеле, и ничего не упусти",  — сказала она, и в её голосе снова появились серьезные нотки.

Что ж, ладно. Приплыли.

— "Это всегда был будний день, и он всегда начинался как любой другой день. Ну, знаешь, будильник, душ, одевание на работу, собирание детей, приготовление обедов и т. д. Я всегда выходил из дома последним, поэтому мне было легко позвонить по телефону, когда все уходили на работу. После этого я ехал в отель в аэропорту и снимал комнату".

Вместо того чтобы перебить на этот раз, она подняла руку. Я остановился и кивнул.

— "Почему отель в аэропорту, и как, черт возьми, они позволяли заселяться так рано... и разве оплата номера не оставляет бумажных следов?" — промурлыкала она.

— "Хорошие вопросы",  — кивнул я.  — "Отель в аэропорту никогда не бывает переполнен, если только не случается серьезная погодная проблема, когда отменяется много рейсов. Мы знали, что там всегда будут свободные номера, и вероятность того, что кто-то увидит, как мы въезжаем или выезжаем с парковки, была намного меньше. Мимо проходили только те, кто направлялся на рейс или только что приземлился, и мы знали, когда летят родственники и друзья".

— "Что касается бумажного следа, мне действительно приходилось давать им свою кредитную карту, чтобы забронировать номер, но я всегда платил наличными, и мы переоформляли номер на Патрис, когда она приезжала. За финансы в семье отвечала она, поэтому, если с карты списывались какие-то случайные расходы — а на самом деле их никогда не было,  — она могла скрыть их от мужа".

— "Хорошо, умно",  — признала она.  — "Ты все спланировал, как Дэнни Оушен, не так ли? Продолжай".

— "День у Патрис начинался позже, чем мой, поэтому у меня было время зарегистрироваться, подняться и проверить комнату, а затем отправиться на старую стоянку торгового центра. Я парковался на заднем дворе, и машину не заметил бы никто из проезжающих мимо, но в то же время она была бы в безопасности на весь день.

— "Как и я, она звонила на работу, чтобы отпроситься по болезни, как только её муж и дети уходили из дома, а потом присоединялась ко мне. Она 

парковалась рядом со мной, закрывала машину, садилась в мою, и мы ехали в отель. Для дополнительной безопасности я выезжал на служебную дорогу, парковался во дворе отеля, мы проходили через служебный вход, поднимались по черной лестнице и сразу попадали в номер.

— "О",  — добавил я, вспоминая,  — "я всегда просил номер подальше от других гостей, если это было возможно. Я говорил, что я в командировке, вылетаю ночью, и мне очень нужно выспаться, прежде чем идти на встречу".

— "Обалдеть",  — только и сказала она.  — "Даже не верится, как вы все продумали".

— "Ну, мы очень, очень не хотели, чтобы нас поймали",  — повторил я.

— "Хорошо",  — сказала она, взяв ещё один напиток, когда нам принесли еду. Как только все было готово и мы снова остались одни, она кивнула и закончила своё предложение.  — "Расскажи мне все подробности".

— "Как только мы оказывались внутри, закрывали дверь и шторы, весь мир словно исчезал, и оставались только мы. Мы начинали с поцелуев, всегда с поцелуев, но пока мы целовались, я вел её к кровати и снимал с нее одежду".

— "У нее всегда был какой-то маленький сюрприз для меня. Например, специальная пара трусиков, которые она купила только для нас, такие, которые её муж никогда не видел. Или она загорала в солярии с небольшой наклейкой кролика, так что на бедре у нее оставался логотип Рlауbоу. В другой раз она накрасила соски и половые губы — все в таком духе".

Шарлотта кивала, очевидно, полностью внимая моим словам, поэтому я продолжил.

— "Через пару минут она уже была голой, лежа на кровати с раздвинутыми ногами, пятками и попой на краю, и я делал ей куни. К тому времени она уже была довольно возбуждена от поцелуев и просто от того, что была рядом со мной, так что она была готова".

— "Ты все ещё был одет?" — перебила Шарлотта, явно пытаясь получить точное представление о ситуации.

— "Да, да. То есть, иногда она снимала с меня рубашку, пока мы целовались, но в первую очередь мы всегда сосредоточивались на том, чтобы она получила удовольствие. Видишь ли, раньше никто не делал ей куни".

— "Что?!" — воскликнула Шарлотта, возможно, немного слишком громко. Официант выглянул из-за угла, чтобы проверить, все ли в порядке. Когда мы невинно посмотрели на него, он скрылся в главном обеденном зале.

— "Да",  — сказал я, стараясь говорить тише.  — "Ее муж считал оральный секс грязным. За все время их отношений он ни разу не давал ей этого, и никогда не просил её о минете. Он был довольно консервативным. Так что то, что её лизали, было для нее совершенно новым опытом".

Она кивнула, все ещё выглядя шокированной, но протянула мне вилку с бифштексом, предлагая продолжить, и я продолжил.

— "Она лежала, раздвинув ноги, а я стоял на коленях на полу. Я мог дотянуться до её ног и раздвинуть её губы, а потом просто проводить столько времени, сколько хотел, лаская её 

киску и дразня её. Ей особенно нравилось, когда я как можно сильнее всасывал её клитор, а затем ласкал его языком так быстро и сильно, как только мог.

— "Знаю, знаю",  — сказал я, видя выражение лица Шарлотты,  — "но у нее был высокий болевой порог. Я имею в виду, она наслаждалась всеми видами действительно интенсивных ощущений, которые моя жена всегда находила слишком болезненными".

— "Она также была очень, очень оргазмичной. Я имею в виду, что всего через несколько минут она кончала, и когда она кончала, её всю трясло в конвульсиях. Она всегда говорила мне, что я доставляю ей "оргазм всего тела", что, честно говоря, заставляло меня чувствовать себя королем мира".

Я остановился и на мгновение посмотрел на Шарлотту.  — "Иногда, я думаю, в браке это теряется. Вы перестаете пытаться дать друг другу почувствовать, что они — лучшее, что когда-либо случалось с вами. Это одна из тех вещей, которые так легко сделать в романе, но так трудно сделать в отношениях, которые действительно важны, понимаешь?".

К моему удивлению, она кивнула и потянулась через стол, чтобы на мгновение коснуться моей руки.

— "Я понимаю, что ты имеешь в виду",  — сказала она, пристально глядя на меня.  — "Я всегда думала, что мой муж принимает меня как должное и не делает так, чтобы я чувствовала себя особенной, но, возможно... я думаю... я перестала стараться, чтобы он тоже чувствовал себя особенным".

Она сжала мою руку, но отпустила, когда подошел официант и спросил, нравится ли нам еда. Мы заверили его, что все в порядке, заказали ещё по напитку, а когда их принесли, я продолжил рассказ.

— "Пока Патрис отходила от оргазма, я раздевался. К тому времени, как я был раздет, она вставала с кровати и становилась на колени. У меня уже был стояк от того, что я лизал её и смотрел, как она кончает. У нее не было буквально никакого опыта сосания члена, но она всегда хотела отплатить мне тем же после того, как я делал ей куни. Она брала в рот и старалась насадиться как можно глубже, пока не начинались рвотные позывы".

Я увидел выражение лица Шарлотты и прервал её.  — "Нет, она и вправду не была хороша в минете. Да, она знала, что нужно держать зубы подальше от члена, но она действительно не знала, что ещё делать — руками, отсосом, ритмом, чем угодно. Ей всегда было немного... страшновато, наверное?  — держать член во рту".

— "В любом случае, я любил её, и мне нравилось, что она действительно хотела сделать это для меня. Мне нравилось чувствовать, какой теплый и влажный у нее рот. Она покачивалась вверх-вниз, работала над моей головкой, а затем брала меня в рот так глубоко, как только могла.

— "Я не думаю, что она действительно хотела, чтобы я кончил ей в рот. Я имею в виду, что с ней такого никогда не случалось, и, думаю, что её пугала сама мысль об 

этом, но для меня это не имело значения. Честно говоря, я не хотел этого делать. Я просто хотел почувствовать себя у нее во рту, и чтобы ей было хорошо от того, что я там".

— "Значит, ты никогда не кончал от орального секса за все время, что был с ней?" — спросила Шарлотта.

— "Никогда. Наверное, пару раз я был близок к этому, но, как бы она ни старалась, этого никогда не было достаточно. Я, конечно, никогда не говорил ей об этом! Вместо этого, когда я был готов, я просто тянул её к себе на кровать".

— "Мы всегда начинали с позы наездницы. Всегда. Я лежал, откинувшись на подушки, а она переползала на меня и медленно опускалась на мой член. Затем она садилась, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня.

— "Сначала она двигалась медленно, просто наслаждаясь ощущением меня внутри себя, я думаю; наслаждаясь ощущением наших соединенных тел, и ощущением поцелуя с тем, кто тебе действительно дорог. Так продолжалось некоторое время, а потом она постепенно начала ускоряться, насаживаясь быстрее и глубже".

— "Ты, должно быть, не мог продержаться долго",  — сказала Шарлотта, и я понял, что она не имела в виду ничего обидного.

— "Вообще-то",  — ответил я с немалой долей гордости,  — "я всегда держался до тех пор, пока она не кончала".

— "Правда?" — Она была удивлена.

— "Ага",  — ответил я.  — "Я не пытаюсь казаться каким-то жеребцом, но с Патрис все было иначе, чем с другими моими партнершами". Выражение лица Шарлотты дало мне понять, что я должен быстро это уточнить.

— "Я имею в виду, когда ты молодой парень, и впервые занимаешься сексом, ты сосредоточен на ощущениях. Это потрясающе — просто чувствовать свой член внутри женщины, и, конечно, ты молод и у тебя много выносливости, но в целом ты думаешь только об ощущениях".

— "Когда ты становишься старше,  — продолжал я,  — и у тебя есть постоянный партнер, ты знаешь, чего ожидать, и ты знаешь, что все будет хорошо. Все становится рутиной. Это, потом то, потом другое".

Похоже, она не совсем понимала, и мне пришлось потрудиться, чтобы прояснить ситуацию.

— "Понимаешь, когда ты молод и участвуешь в чем-то новом, тебе просто сносит крышу от новых чувств и переживаний. Когда ты старше и участвуешь в чем-то; ну, не новом, но с новым человеком, ты можешь сконцентрироваться на чем-то другом, а не только на ощущениях".

— "Я хочу сказать, что ощущения от секса, фактические ощущения, не так уж сильно отличаются от партнера к партнеру, верно?" — На её лице все ещё было наполовину раздраженное, наполовину озадаченное выражение, но она медленно кивнула.  — "Разница в партнере",  — продолжил я.  — "С кем ты. Так, с Патрис я мог просто наслаждаться ощущениями, великолепными ощущениями, не перегружаться и не теряться в них, а сосредоточиться на ней".

— "Я смотрел на её лицо, наблюдая, как она тонет в ощущениях. Она смотрела на меня и — я знаю, это кажется безумием,  — но она выглядела 

такой благодарной за то, что я могу выдержать и продолжать заставлять её чувствовать себя так. В её глазах было столько любви, что я чувствовал себя королем. Секс казался мне потрясающим, и я знал, что должен кончить, но я как будто мог сдерживаться вечно, просто наблюдая, как наслаждение омывает её, пока она не кончит".

— "И, конечно же, она кончала. Я всегда знал, когда она была близка, потому что она подтягивала ноги под себя, так что приседала надо мной на корточки, и упиралась руками мне в грудь или в изголовье кровати. Затем она просто скакала вверх-вниз, вбивая в себя член снова и снова с таким выражением удовольствия, что казалось, будто по её лицу пробегают спазмы боли".

— "И, конечно, мне было очень приятно. Чувствовать её тепло и влагу вокруг моего, гм, пениса. Мне казалось, что я все время был на грани, что стоит только немного сосредоточиться, и я взорвусь, но... мне не нужно было этого делать. Я мог просто продолжать концентрироваться на ней, наблюдая за тем, как удовольствие будто рассыпается по её красивому лицу, и мне этого было достаточно".

— "Когда она наконец кончала, это было долго и довольно громко. Она падала мне на грудь, скручиваясь в спазмах, громко крича, снова и снова. Почти рыдая. Она вся тряслась, как и тогда, когда я её ел, как будто она теряла контроль над своими мышцами".

— "Вот почему ты всегда просил комнату подальше от других гостей",  — сказала Шарлотта, как бы между прочим.

— "Да, Патрис была довольно шумной, и знаешь, она говорила, что никогда не была такой со своим мужем. Только со мной. Это заставляло меня чувствовать себя особенным".

Шарлотта кивнула. "Верю",  — сказала она,  — "но в конце концов ты ведь кончал, верно?"

Я неосознанно усмехнулся.  — "Ещё бы. В этот момент я практически выпрыгивал из своей шкуры".

Как только она кончала, и последние толчки оргазма проходили через нее, я переворачивался и переворачивал её на спину. После первых нескольких раз она точно знала, как я хочу, она подтягивала колени и заводила руки за голову. Затем я закидывал её ноги себе на плечи и сжимал запястья так, что она почти не могла двигаться, а потом входил в нее.

"Тогда я был моложе, очевидно,  — улыбнулся я,  — и крепче. Я просто входил в нее так быстро и сильно, как только мог, глядя, как она содрогается от каждого толчка, наблюдая за оргазмом, который нарастал в ней. И снова я обнаружил, что могу продержаться гораздо дольше, чем с любым другим партнером. Я просто наблюдал, как оргазм нарастал и нарастал в ней, пока она снова не кончала, и тогда я присоединялся к ней, обрушиваясь на нее в последний момент и глубоко целуя, пока я наполнял ее".

В этот момент мы некоторое время ели в тишине. Я был немного встревожен её реакцией на мой рассказ, и я полагаю, что она все это 

переваривала.

— "Вот это история",  — наконец сказала Шарлотта, все ещё держа нож и вилку над едой.  — "Я даже слегка завелась".

— "Неа, это просто вино",  — ответил я, мы оба рассмеялись, и лед был немного сломан.

— "А если серьезно, то это было невероятно сексуально" — сказала она и сделала небольшую паузу.  — "Мне жаль, что у тебя не было такого замечательного секса с женой".

— "Нет, был!" — заверил я её.  — "Честно говоря, за время нашего ухаживания и брака у меня было гораздо больше отличного секса с женой, чем с Патрис". Она была явно рада это слышать, и я продолжил.  — "Просто, когда ты с кем-то новым, нет ничего постороннего между вами в сексе. Только вы двое и то, как вы возбуждаете друг друга, и ничего больше. Никакого внешнего стресса, понимаешь?"

— "О, да, я знаю",  — решительно сказала она, и я вспомнил, что она тоже изменяла своему бывшему.

— "В любом случае",  — продолжала она,  — "вы были вместе целый день. Вы оба сказались больными на работе. Чем ещё вы занимались?"

— "Обычно мы отдыхали. Разговаривали. Обнимались. Узнавали о жизни друг друга. Мы говорили о наших детях... ну, ты понимаешь. В конце концов, мы снова занимались сексом. Не так основательно, как в первый раз. Я обнимал её, работая в ней пальцами, пока она не потекла и не начинала извиваться, а потом я просто брал её сверху".

— "Это было бы практически повторением первого раза, и, конечно, я мог продержаться дольше, потому что я уже кончил однажды. Знаешь, мы встречались только раз в месяц-полтора, так что мы просто не могли насытиться друг другом. В конце концов, она кончала пару раз, и к тому времени я уже был готов. Я врубал турборежим, и мы просто трахались, пока я не кончал".

— "И сколько времени все это занимало?" спросила Шарлотта.

— "Эм, ну, к тому времени дело уже шло к полудню",  — ответил я.

— "Правда? И что, черт возьми, вы делали в оставшуюся часть дня?"

— "Мы проводили ещё немного времени, разговаривая, просто обнимаясь и отдыхая, а потом перекусывали" — пожал я плечами — "Иногда мы одевались и выходили на улицу, иногда заказывали пиццу с доставкой в номер, а пару раз она приносила обед с собой".

— "Как-то раз,  — сказал я, вспоминая и улыбаясь,  — мы заказали доставку пиццы, и Патрис открыла дверь, набросив лишь мою кожаную куртку — расстегнутую. Это нас так возбудило".

— "Вам повезло, что вас не поймали",  — сказала Шарлотта, нахмурившись.

— "Возможно",  — ответил я, пожимая плечами.  — "Мы вообще были очень осторожны, но это заводило так, что стоило рискнуть".

— "Персонал отеля не догадывался, чем вы занимались?"

— "О, я уверен, что да. Иногда, когда Патрис успокаивалась после оргазма, мы слышали, как пара горничных уходила от нашей двери. Но я уверен, что мы были не единственными, кто так делал. Персонал отеля был привычным к этому".

— "Хорошо,  — кивнула она, задумчиво жуя,  — а что после обеда? Вы, голубки, снова 

занимались этим?".

— "Да,  — кивнул я,  — только на этот раз все было бы немного экстремальнее. Я имею в виду, я уже кончил дважды, и я не был подростком".

— "Что ты имеешь в виду под "более экстремальным"?"

— "Ну, если честно, в основном анал с грязными разговорами".

"Ого",  — медленно произнесла Шарлотта.  — "Ей это нравилось, да?"

— "Да, знаешь, я думаю, что с её мужем все было довольно нудно и однообразно на протяжении всего их брака. И, очевидно, если он считал оральный секс грязным, то анальный был для него просто из ряда вон выходящим".

— "Поэтому,  — только не смейтеся!  — после обеда мы каждый чистили зубы, а потом просто ложились в постель и снова целовались. Я следил за тем, чтобы она кончила, работая пальцами, посасывая её соски, целуя её. К тому времени, когда она кончала, у меня обычно снова вставал, она задирала ноги, заводила руки за голову, а я ложился сверху. Но на этот раз, увлажнившись в её киске, я вынимал член и приставлял к её анусу. Затем я просто начинал медленно входить".

— "Если она никогда не делала этого раньше, разве ей не было больно?" — спросила Шарлотта.

— "Не похоже. Помни, у нее был высокий болевой порог, а я был очень нежен, пока она не привыкала, но в конце концов я переходил на довольно жесткий и быстрый темп. Она говорила мне, насколько я лучше её мужа, что она моя шлюха, моя хуесоска, анальная блядь, и все в таком духе".

"Ну,  — сказал я, почти смущаясь,  — такие разговоры меня реально заводят". Через пару минут я кончал снова, и это было так же хорошо, как в первый раз. Я падал, потом скатывался с нее, шел в ванную и приводил себя в порядок. Потом мы просто обнимались, прижимались друг к другу и разговаривали. В этот момент каждый из нас знал, что наш день вместе почти закончился".

— "И все же, три раза за один день. Тебе можно поаплодировать",  — сказала Шарлотта между укусами своего стейка и печеного картофеля.

— "Если честно",  — ответил я. "На этом все не заканчивалось".

— "Что?" — сказала она, отложив вилку. "Ты..? Я имею в виду... еще?" Выражение её лица было на полпути между шоком и откровенным неверием.

— "Ну да",  — ответил я.  — "Когда у нас осталось всего 30 минут до отъезда, мы дарили друг другу последний оргазм. То есть, к тому времени я уже был не способен на настоящий половой акт, но я прижимал её к себе и работал пальцами, говоря ей, как сильно я её люблю, наклонялся, чтобы слегка покусывать её соски. Обычно она кончала через несколько минут, все ещё содрогаясь от оргазма "всего тела". Она клялась, что оргазмы, которые я ей дарил, были самыми сильными в её жизни".

— "Это понятно",  — перебила Шарлотта. Она быстро кивала, как будто не хотела больше ничего слышать.  — "Но как она заставляла кончать тебя?"

— "Она знала, что минетом она 

меня не возбудит, поэтому начинала мне дрочить, целовать шею, уши, говорить мне, что я лучший любовник, который у нее когда-либо был. Затем, когда я становился твердым, она... ну, она делала мне римминг".

Я остановился на этом, чуть не рассмеявшись, когда увидел выражение лица Шарлотты.

— "Да",  — кивнул я.  — "Возможно, это было связано с тем, как чопорно её муж относился ко всему этому, но ей это действительно нравилось. Она дрочила мне, с энтузиазмом вылизывала анус, иногда отрываясь, чтобы поцеловать мои яйца, а потом продолжала лизать".

— "Твоя, гм, жена никогда не делала этого для тебя",  — сказала Шарлотта. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— "Нет, и я думаю, Патрис тоже этим гордилась. В любом случае, через некоторое время я начинал дрочить сам, а она сосредотачивалась на римминге. Очень скоро я как бы выдавливал из себя последний оргазм за день".

— "Ух ты, это... впечатляет",  — тихо сказала Шарлотта, глядя на свою еду.

Когда я ничего не ответил, мы некоторое время ели в тишине, почти закончив ужинать, когда я напомнил ей, что она ещё должна рассказать свою историю. Мне очень не хотелось настаивать, но мы договорились, а справедливость есть справедливость.

Она кивнула, взяв последний кусочек печеного картофеля и прожевав, а затем запив его последним вином.

— "Я знаю",  — сказала она.  — "Я работаю над этим". Затем она подняла на меня глаза и одарила кривой полуулыбкой. "Это действительно трудно, не так ли?".

— "Да",  — согласился я, доедая последний побег спаржи на своей тарелке.  — "Но это была твоя идея, и знаешь, это действительно помогает. Тебе стоит попробовать",  — добавил я, усмехнувшись про себя.

В этот момент, по счастливой случайности, появилась наша официантка, чтобы убрать тарелки. Когда она спросила, хотим ли мы десерт, Шарлотта заказала для нас по бокалу портвейна и большой кусок шоколадного чизкейка на двоих.

Когда официантка ушла, я взглянул на Шарлотту и сказал: "Четвертый бокал? Я уже поплыл. Мы упьемся в хлам".

— "Мне это необходимо, чтобы рассказать свою историю. Это самое унизительное, что я когда-либо делала",  — коротко ответила она. Затем она быстро подняла глаза и снова одарила меня полуулыбкой.

— "Ты же знаешь, что я не очень люблю чизкейк",  — сказал я совершенно искренне.

— "Это больше для меня",  — резко возразила она, вздернув подбородок. Как только напитки и десерт были поданы, она начала свой рассказ.

— "Ну, ты дал объявление и встретил незнакомку, с которой изменил своей бывшей. Я — нет. Я знала парня, с которым изменила, очень давно. На самом деле, он был моим самым первым парнем, когда мне было шестнадцать. Он лишил меня девственности в ночь на выпускной.

— "Потом, поступив в колледж, мы расстались и каждый пошел своей дорогой. Мы потеряли связь на долгие годы. Потом, знаешь, одна из вещей, которую ты делаешь, заведя новый аккаунт в социальных сетях — это посмотреть, кто ещё есть на этой платформе. Я искала старых друзей из колледжа и старшей школы, отправляя время от 

времени сообщения "Как дела?", когда случайно наткнулась на Роба.

— "Короче, он ответил, и не успела я оглянуться, как мы стали писать друг другу сообщения каждую неделю, потом раз в три-четыре дня, а потом и ежедневно. Он был довольно успешным адвокатом с собственной фирмой в столице штата, женат во второй раз, с тремя детьми. Его жена была медсестрой скорой помощи".

Как только она начала рассказывать, оказалось, что мне не нужно подсказывать ей или просить больше подробностей. Казалось, она торопилась все рассказать сама.

— "Итак, эта переписка продолжалась, я не знаю, несколько месяцев. Больше года точно. И постепенно он стал тем человеком, которому я доверилась. Тогда я ещё не ходила к психотерапевту и не хотела посвящать своих сестер или близких друзей в то, что происходило в моем браке.

— "В смысле, мы с мужем стали больше похожи на соседей по комнате, чем на супругов! Мы заботились о детях, но больше не занимались сексом, спорили о незначительных, в ретроспективе, мелочах и, по сути, вели раздельную жизнь.

— "Я думаю... не знаю, но Роб казался мне надежным человеком, которому можно довериться. Он жил в трех часах езды, так что мне не нужно было беспокоиться о том, что я столкнусь с ним. Он был парнем, так что, возможно, он мог бы дать мне понять, о чем думает муженек. И мы давно знали друг друга, так что у нас была какая-то естественная близость. Нам не нужно было работать, чтобы узнать друг друга получше.

— "Так, постепенно, я начала рассказывать ему о том, как я разочарована своим браком. И да, я знаю",  — сказала она, подняв руки перед собой,  — "я знаю. Я должна была говорить об этом с мужем, но почему-то так мне казалось проще".

— "Выяснилось, что в маленьком раю Роба тоже были проблемы. Его жена была умна, красива, очень хотела помогать людям. Но, по какой-то причине, в спальне она была холодной рыбой. Они занимались сексом в любое время, когда он хотел, но в темноте и всегда по-миссионерски. Ни орала, ни анала, ни грязных разговоров, ничего сверх рамок обычного. Она редко испытывала оргазм, и говорила ему, чтобы он не беспокоился, это не так важно. После нескольких лет такой жизни Робу стало скучно.

— "Итак, после недель и даже месяцев доверительных бесед друг с другом мы постепенно перешли к сравнению секса с нашими супругами с тем сексом, которым мы занимались раньше. И, конечно, тогда мы были молоды, полны энергии, и, как ты и сказал, когда ты впервые открываешь для себя что-то, это просто чертовски возбуждает".

Я кивнул. "То есть, вы провели некоторое время, болтая о том, насколько ваш секс друг с другом был лучше, чем с вашими супругами",  — сказал я, восполняя то, что она, казалось, не хотела говорить.

Она посмотрела на меня с самым печальным выражением лица и через несколько секунд просто кивнула.

— "Когда вы впервые встретились 

лично?" — спросил я.

— "В тот год в столице проходил съезд учителей штата",  — тихо сказала она.

— "О",  — сказал я, снова кивнув. Это имело смысл.

— "Когда Роб узнал, что я буду в городе, он предложил встретиться и выпить по стаканчику. Я согласилась, и по смс мы оба договорились, что все должно быть платонически".

— "Знаешь, этот съезд длилась три дня. У меня были билеты на церемонию награждения с ужином в пятницу вечером, и я уезжала домой в субботу днем, после обеда по случаю вручения наград. Оставался четверг.

— "После заселения в отель в то утро, я на весь день отправилась на всевозможные семинары. Было весело, я слушала замечательных докладчиков, изучала новые техники, встречалась с друзьями и коллегами. Но... я чувствовала, что моё сердце билось быстрее весь день от предвкушения, что вечером я увижу Роба".

— "Как бы там ни было, все ужинали в тот вечер самостоятельно, и большинство людей просто пошли в ресторан отеля или прогулялись до какого-нибудь ближайшего заведения. Отель находился прямо в центре города, поэтому с местами для ужина проблем не было. Я чувствовала себя каким-то секретным агентом, выйдя на улицу и делая вид, что иду за пиццей, но потом свернув на боковую улицу и встретившись с Робом на парковке за углом".

— "У него был красивый серебристый Лексус со всеми роскошными наворотами, и когда я села на пассажирское сиденье, я почувствовала, что попала в другой мир. Это было похоже на то, о чем ты говорил раньше: сидя в его машине, пока он вез нас в ресторан, мне не нужно было беспокоиться ни о детях, ни о муже, ни о ссорах из-за денег, ни о чем-либо ещё. Это было похоже на сказку".

— "В общем, он повез меня в ресторан у озера, примерно в часе езды от города. Я даже не знала, куда мы едем — я была полностью в его руках, и это было великолепно. Мы болтали, наверстывая упущенное, и смеялись. Я спросила его, как он объяснит жене своё отсутствие, и он ответил, что ему часто приходится задерживаться допоздна, работая над делом или встречаясь с клиентами и коллегами. Она никогда даже не спрашивала его об этом.

— "Ужин был потрясающим, были напитки, мы сидели с видом на озеро и смотрели на проплывающие мимо яхты. Был май, и весь вечер на улице было тепло. Казалось, что летние каникулы уже начались. Я расслабилась, как мне показалось, впервые за несколько месяцев. Это было так приятно!

— "Итак, мы отлично поужинали, отлично провели время, а потом он отвез меня обратно в отель, и всю дорогу я искренне думала, ожидает ли он, что я приглашу его к себе в номер или что-то в этом роде. Он знал, что у меня есть соседка по комнате — учительница математики из Истона, очень милая, но не из тех, кого я могла бы попросить покинуть номер на 

некоторое время. Кроме того, на конференции были люди, которых я знала, и которые могли знать, что Роб не мой муж. Я определенно не могла рисковать".

— "Подожди-ка",  — перебил я.  — "Ты говоришь так, будто уже думала о сексе с ним. Я думал, что на этом этапе все ещё было платонически".

— "О, так и было",  — заверила она меня.  — "Но, мне кажется, я уже знала, к чему это в конечном итоге приведет. То есть, поскольку в тот момент это было невозможно, я позволила себе пофантазировать на эту тему. Но в тот момент я все ещё считала Роба "просто другом", а наши отношения — платоническими".

— "В общем, он припарковался на боковой улице в квартале от отеля. Мы говорили и говорили ещё полчаса, но было уже поздно, и ему нужно было возвращаться домой. Он сказал мне, что будет следить за мной из-за угла, пока я благополучно не доберусь до вестибюля отеля, хотя в районе конференц-центра почти нет преступности. Что он и сделал. Я повернулась, когда входила в отель, и помахала ему рукой. Я все ещё видела его, стоящего под фонарем в конце квартала, и подумала, что это очень мило... и что он выглядит таким одиноким. Тем не менее, я сказала себе, что это не моя проблема, и поднялась в свой номер".

— "Так это было все?" — спросил я.  — "Ничего не произошло?"

— "Не с ним, по крайней мере, не в ту ночь, но я бы не сказала, что ничего не произошло",  — сказала она вкрадчиво, глядя на меня.

— "Когда я пришла в комнату, моя соседка была в душе. Я запрыгнула в пижаму так быстро, как только смогла, а потом легла в кровать и стала мастурбировать".

Она выпалила это одним духом, как школьница, хвастающаяся подружкам за обедом. Когда я выжидающе посмотрел на нее, она закатила глаза и продолжила.

— "Это нужно было сделать быстро, но я была так возбуждена, что у меня не было никаких проблем. Я просто забралась под одеяло и стала тереть клитор, прислушиваясь вполуха, чтобы соседка неожиданно не вышла из ванной".  — Она закрыла глаза, и на мгновение мне показалось, что она начнет трогать себя под столом.

— "Я просто представила Роба сверху, внутри меня, целующего меня, и я теребила клитор, пока не испытала чудовищный оргазм". Затем она бросила на меня озорной взгляд и сказала: "Может быть, даже оргазм "всего тела". Мы оба рассмеялись, а потом она рассказала мне, что почистила зубы, как только открылась ванная, и легла в постель, где у нее был один из лучших снов в её жизни.

В этот момент подали напитки и десерт. Я заказал нам воду. После трех крепких напитков избыток жидкости в организме уже стал проблемой для меня, и, я уверен, для нее тоже. Мы сделали небольшой перерыв, пока я ходил в туалет, и я освежил лицо холодной водой, прежде чем вернуться за стол.

К тому времени,  

как я вернулся, уже подали два больших стакана ледяной воды. Я с благодарностью выпил половину своего стакана, пока Шарлотта отлучилась, чтобы сходить в туалет. Я наблюдал за ней, пока она пробиралась через зал, и заметил, что её слегка качает. Слава Богу, что сегодня вечером мы оба предусмотрительно решили пользоваться такси. К тому времени, как мы покончим с портвейном, мы будем пьяны в хлам.

Вернувшись к столу, Шарлотта сделала глоток портвейна и откусила кусочек чизкейка. Чтобы порадовать её, я тоже откусил немного десерта. Мне всегда казалось, что у чизкейка кислое послевкусие, да и плотная текстура меня тоже не устраивает. Но в этом десерте были очень насыщенные нотки какао, так что это было терпимо.

— "На чем я остановилась?" — спросила она, сияя.

— "Давай посмотрим,  — сказал я, морща лоб в насмешливой сосредоточенности,  — ты только что домастурбировалась до потрясающего оргазма, представляя, что тебя трахает кто-то, кто не является твоим мужем, но ты все ещё обманывала себя, полагая, что не изменяешь... или не собираешься изменять... или что-то в этом роде".

Она посмотрела на меня на мгновение и просто сказала: "Да". Затем она сделала ещё один глоток своего напитка и продолжила.

— "В любом случае, весь следующий день на конференции я словно летала. Ты говорил, что у тебя было ощущение, будто у вас есть удивительный секрет, о котором никто не знает. Со мной было то же самое. Я просто порхала по всем этим замечательным семинарам, обедала со старыми друзьями, смеялась и была счастлива.

— "Я переписывалась с Робом весь день. Он хотел, чтобы я пропустила ужин по случаю вручения наград в тот вечер, и снова пошла с ним на свидание. Я сказала, что он должен провести вечер пятницы с женой и детьми. Он ответил, что его жена работает в ночную смену в скорой помощи — я же говорила тебе, что она медсестра скорой помощи? В любом случае, я сказала ему, что тем более ему нужно провести время с детьми".

— "В итоге он остался дома с детьми, я пошла на ужин по случаю вручения наград и отлично провела время, а потом потусовалась в баре отеля с друзьями. Я позвонила домой и поговорила с мужем и дочерьми. Я думала, что на этом наши отношения с Робом закончились, и была даже рада".

Она остановилась и посмотрела на меня. "Знаешь, я никогда не хотела изменять мужу. В жизни бы не подумала, что стану женой-изменницей". Затем она снова откусила кусочек чизкейка и жевала так долго, что мне пришлось спросить её, что произошло, чтобы все изменилось.

— "На следующий день занято было всего полдня — семинары утром, а потом обед по случаю окончания курса. Роб позвонил мне и сказал, что у него свободна вторая половина дня, он должен был быть за городом на встрече с коллегами, и хотел бы увидеть меня до моего отъезда. Это был бы наш последний шанс увидеться,  

мы жили в трех часах езды друг от друга, ля-ля-ля".

— "Короче говоря, я согласилась встретиться с ним после ланча, а потом написала домой сообщение, что немного побуду с друзьями, так что буду дома позже, чем планировала.

— "Он заехал за мной за угол на ту же парковку, что и в прошлый раз. За ночь прошел холодный фронт, и было прохладно и дождливо. Я бросила свой зонтик на заднее сиденье, села в машину, и мы поехали. Мы ехали и ехали, вдоль реки, по горам, и из-за дождя казалось, что мы совсем одни — только мы вдвоем в целом мире".

— "Мы говорили о том, какой могла бы быть наша жизнь, если бы мы остались вместе, и, конечно, решили, что она была бы просто потрясающей. Он подъехал к какому-то бару в маленьком городке — я даже не знала, где мы находимся. Но в этом месте было темное дерево, скрытые кабинки, и в массивном камине из валунов горел огонь, чтобы снять холод.

— "Я чувствовала, что он действительно уделяет мне внимание, как будто я была самой важной вещью в мире — как мой муж, когда мы только начали встречаться, но не теперь. На мне были только джинсы, майка, кроссовки и ветровка. Мои волосы были влажные и прибиты дождем, но то, как он смотрел на меня, заставляло меня чувствовать себя самой сексуальной женщиной в мире.

— "Он протянул руку через стол и взял меня за руку, и мы сидели, выпивая и держась за руки в этом маленьком укромном уголке, вспоминая, что мы вытворяли в постели, когда были подростками. Он даже встал и станцевал со мной, когда по музыкальному автомату зазвучала знакомая нам песня".

— "Когда пришло время возвращаться, он проводил меня до машины, открыл дверь, а потом поцеловал меня там, под зонтом, а дождь лил вокруг нас, как занавес, который мог бы оградить нас от всего мира. И я поцеловала его в ответ, черт возьми. Впервые за долгое время я почувствовала себя желанной и нужной".

Она смотрела на меня, почти вызывающе, и я полагаю, что она ждала комментария. Однако это была её история. Она имела право рассказать мне свою правду. Кто я такой, чтобы прерывать ее?

Все это время она отпивала портвейн и откусывала чизкейк между предложениями, и её щеки раскраснелись. Она начала говорить быстрее, чем обычно. Возможно, потому что она нервничала, но также, я думаю, потому что хотела побыстрее закончить свой рассказ.

— "На обратном пути мы молчали, держась за руки, а когда он высадил меня на парковке отеля, он наклонился ко мне, и мы снова поцеловались. Большинство других учителей уже давно разъехались по домам, и в этот момент мне было все равно, увидит меня кто-нибудь из моих знакомых или нет".

— "Потом он снова попросил о встрече. И, Боже, я не хотела, чтобы это был последний раз, когда я его вижу! Я спросила, как 

мы можем это сделать, и он посоветовал придумать предлог, чтобы время от времени отлучаться из дома в субботу. Он всегда мог сказать жене, что у него игра в гольф или деловая встреча. Мы могли бы встречаться где-нибудь, выпивать или просто ужинать, проводя время вместе.

— "Мы не сразу перешли к идее встречаться в отеле или ещё где-то. Я все ещё уверяла себя, что на самом деле не изменяю мужу, потому что у нас не было секса и мы не собирались им заниматься. Мы были просто двумя близкими друзьями, которые разговаривали, смеялись, целовались и делали жизнь друг друга терпимой. Я согласилась".

— "В тот вечер я вернулась домой и была так возбуждена, что практически набросилась на мужа. Девочки были с подругами, так что дом был в нашем распоряжении. Он, как всегда, был занят чем-то на своем компьютере, но я помылась и спустилась вниз, одетая в одну из его рубашек на пуговицах. Почему-то это всегда возбуждало его".

— "Он поднял голову и не мог понять, что со мной происходит, но я отодвинула компьютер, залезла к нему на колени, расстегнула рубашку и начала с ним целоваться. Он, наконец, понял, что к чему, и вскоре после этого мы уже трахались в спальне".

— "Я помню это, как будто это было вчера. Мы делали это раком, и я стояла на коленях на краю кровати с задницей в воздухе и головой, зарытой в подушки, просто представляя, что это Роб трахает меня, держит меня за бедра, вгоняя в меня свой член снова и снова. Боже, это было так хорошо!"

— "И в то время я оправдывала все это. Как ты и говорил. Я буду иметь парня на стороне, и я буду счастлива и это позволит мне стать лучшей мамой и женой".

— "Мы с Робом назначили свидание через пару недель, в субботу. Я сказала мужу, что проведу день за покупками с подругами. Мы с Робом встретились на полпути, и это была ещё одна отличная маленькая таверна, которую он нашел. Боже, он знал их сотню! Наверное, мне стоило бы поинтересоваться, почему он знает их так много".

— "В общем, мы вкусно поели, выпили по паре бокалов, а потом вернулись к его машине, которая была припаркована в углу стоянки, и долго-долго целовались. Думаю, я не текла так с тех пор, как была новобрачной. Мы оба сходили с ума, но в то же время мы были на общественной парковке, хотя и находились в отдаленном и защищенном месте".

— "Он залез рукой в мою блузку — я позаботилась о том, чтобы надеть блузку, застегивающуюся спереди, как Патрис на вашем первом свидании,  — и просто почувствовав его руку на своей груди, я чуть не поехала крышей. Я знала, что мы не можем просто разъехаться, не сделав чего-то большего, и уж точно не можем прыгнуть на заднее сиденье и трахнуться, поэтому я сделала 

для него то, чего никогда не делала его жена. Я сделала ему минет.

— "Он сошел с ума. Я не знала, сколько он продержался, пока я сосала его член. И могу сказать, что я сосу гораздо лучше, чем твоя Патрис. Я дрочила ему, надевалась ртом, ездила губами вверх и вниз по стволу, заглатывала его так глубоко, как только могла. Я хотела доказать ему, что я лучшая".

Она сделала паузу и посмотрела на меня. "Я знаю, тебе интересно",  — сказала она, делая последний глоток портвейна,  — "но он был ничуть не больше моего мужа. Дело, конечно, не в размере. Дело было в том, что мы чувствовали друг друга такими любимыми. То, что он выслушивал меня. И да, я отчаянно хотела доказать ему, насколько я лучше его жены, и мне жутко не хотелось оставлять никаких улик на его обивке или на моей одежде, поэтому, когда он кончил, я с удовольствием все проглотила. Честно говоря, меня заводило осознание того, что его сперма будет в моем желудке, когда я буду целовать своего мужа".

Она больше не проверяла, мою реакцию на свои откровения. Я уверен, что она была шокирована некоторыми вещами из моего рассказа, когда я описывал свой роман. Теперь она собиралась сделать то же самое со мной. И как ни тяжело было бы слышать некоторые из этих откровений, я полностью её понимал.

К тому времени она уже съела почти весь чизкейк, и на тарелке осталось около трети. Я все ещё пил свой напиток, но она перешла на воду, когда закончила свой рассказ.

— "Итак, рассказывать больше особо нечего. Мы стали назначать свидания в среднем каждые третьи выходные. В итоге я либо делала ему минет в машине, либо, иногда, когда у нас было больше времени, мы снимали комнату и занимались сексом. Но никогда раком. Это было для моего мужа. И никогда в миссионерской позе. Ему хватало этого дома. Я всегда садилась на него верхом, либо в постели, либо сидя в кресле, либо мы трахались в позе "шестьдесят девять".

— "Это действительно сводило нас с ума, возможно, потому что мой муж не любил "шестьдесят девять" и, понятно, жена Роба тоже. Но когда мы были прижаты друг к другу, я ездила головой вверх-вниз по его твердому члену и чувствовала, как его язык скользит по всей моей киске и даже анусу, это было потрясающе. Было такое чувство, как будто я терялась, где кончаюсь я и начинается он. И мы могли продолжать и продолжать ещё долгое время, потому что каждый из нас в основном концентрировался на том, чтобы доставить удовольствие другому".

— "И так продолжалось несколько месяцев. Я говорила мужу, что иду по магазинам, или встречаюсь с друзьями для игры в гольф, или обедаю, и он никогда меня не проверял. Встречаясь с Робом, я чувствовала, что меня видят и ценят, и у нас был отличный секс. Потом я 

возвращалась домой к мужу и удивлялась, почему у меня не может быть таких отношений с ним".

— "Когда у меня был роман",  — сказал я, кивая,  — "все было прекрасно, когда я был с Патрис, но когда мы были врозь, я чувствовал себя ужасно, просто ужасно виноватым. Было ощущение, что меня разъедает изнутри, что я больше не знаю, кто я. Как ты чувствовала себя после свиданий?"

— "Ну, я уже говорила, что долгое время я не считала, что у меня был роман. Я говорила себе, что это просто близкая дружба, два старых друга, вспоминающих старые добрые времена, и т. д. Когда мы начали заниматься сексом, я, конечно, не могла обманывать себя, думая, что в тот момент я не изменяла. И я действительно чувствовала себя виноватой, но в основном я оправдывала это, говоря себе, что я бы не делала этого, если бы мой муж не игнорировал меня, а Роб не делал бы этого, если бы его жена не была такой ханжой".

— "Значит, ваши супруги заставили вас завести роман?",  — перебил я.

Она посмотрела на меня на мгновение, и, честно говоря, казалось, что ей трудно сосредоточиться. Или, может быть, мне. Мы выпили чертовски много.

— "Да",  — сказала она уверенно. "По крайней мере, мы так думали в то время. Мы не получали того, что нам было нужно от наших браков, мы оба просили о том, что нам было нужно, и мы все ещё не получали этого". Она на минуту замолчала, возможно, обдумывая то, что она только что сказала. "И да, я знаю, были и другие способы получить то, что нам нужно. Это было предательство. Да, я должна была быть лучше".

— "Я тоже". сказал я просто.

Казалось, больше не о чем было говорить, и, как по волшебству, появилась официантка, убрала тарелки и дала нам чек. Шарлотта оплатила его своей кредитной картой, а я отдал ей наличные за свою половину.

Вернув чек с кредитной картой, официантка поблагодарила нас за ужин и выразила надежду, что мы придем ещё. Она также спросила, подогнать ли нам нашу машину.

Я улыбнулся ей. "Это было мило, но мы изрядно выпили, и никто из нас сегодня не за рулем. Мы возьмем Убер". Официантка улыбнулась, ещё раз поблагодарила нас и ушла.

Я помог Шарлотте надеть пальто, накинул своё и мы вышли на тротуар. Мы уже заказали свои такси по телефону в ресторане, так что нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

— "Ну, как у нас дела?" — спросила она, повернувшись ко мне с настороженной улыбкой.

— "Отлично",  — сказал я, вздохнув.  — "Это было трудно, но это была отличная идея. Мы оба причинили боль людям, которых любили больше всего, и мы заплатили за это, оставшись в одиночестве. Прежде, чем прыгнуть в новые отношения, каждый из нас должен был знать, что чувствовал другой и что он делал". Я повернулся так, что оказался лицом к лицу с ней. "Думаю, теперь 

я знаю тебя гораздо лучше, и надеюсь, что ты тоже лучше знаешь меня".

Она чуть кивнула, а затем добавила. "Определенно. Но есть ещё одна последняя вещь, в которой нужно признаться". Она ждала, что я возражу, но я не мог придумать, что сказать, поэтому она продолжила.  — "Что было самым худшим из того, что ты сделал во время вашего романа, то, что больше всего ранило бы твою жену?"

— "Ты серьезно?" — Я не мог поверить, что она хочет знать ещё больше.  — "Я имею в виду, какого хрена? Почему?"

Она слегка поколебалась, а потом сказала: "Сорви повязку. Вытащи все на свет и избавься от боли, чтобы мы могли начать исцеляться".

Я глубоко вздохнул. Но мне даже не нужно было думать об этом. "Хорошо",  — сказала я, покраснев. "Однажды, когда у меня был свободный день, мы с Патрис встретились, чтобы устроить пикник и прогуляться в парке, расположенном недалеко от дома. Стоял теплый весенний день, и было довольно жарко. На ней была рубашка без лифчика, и поскольку мы были одни на тропинке, она расстегнула её, пока мы прогуливались.

— "Я был так возбужден, что готов был взорваться. Я просто шел и видел её грудь и торчащие соски. Я должен был получить её. Поэтому..." — Я повернулся и посмотрел на Шарлотту — "Я привел её к себе домой".

Шарлотта покачала головой, как будто не могла поверить в то, что слышала. "Что?!"

Я кивнул. "Да. Мы, конечно, не занимались сексом в кровати, которую я делил с женой. Но мы трахались на полу в комнате, на ковре. Это было быстро и суматошно. Мы оба боялись, что жена по какой-то причине вернется с работы раньше. Так что она просто попрыгала на мне, пока не кончила, а потом я схватил её за бедра и насаживал, пока не кончил сам. Потом мы оделись и убрались оттуда — хихикая, как напроказничавшие дети.

— "Так что, да. Это было то, что причинило бы моей жене наибольшую боль",  — закончил я. Шарлотта просто стояла там, ошеломленная. Затем она вдруг заговорила без моей подсказки.

— "Роб покупал мне подарки. В основном сексуальные трусики, но иногда и украшения. Один раз — духи. Каждый раз, когда я выходила куда-то с мужем, каждый божий раз, я надевала то, что дарил мне Роб. На каком-то уровне я была так зла на своего бывшего, что мне было приятно дать ему этот маленький "пошел ты" без его ведома".

Я думал, что это все, и да, об этом было невероятно больно думать, но потом она заговорила снова.

— "Нет, не это" — Она подняла на меня глаза.  — "Если мы собираемся сделать это, мы должны сделать это правильно. Не должно остаться никаких секретов".

— "Когда Роб отправил то текстовое сообщение, которое муж увидел в моем телефоне, то самое, которое взорвало все и начало весь этот дерьмовый спектакль, приведший к разводу, я спросила Роба, готов ли он уйти от жены".

До меня медленно доходил 

смысл сказанного. Охренеть. Этого я точно не ожидал.

— "Я думала, что могу быть счастлива только с ним, и что мне невыносимо потерять его. Я плохо соображала. Я не знаю, что бы я сделала, если бы он сказал "да". Но он не сказал. Честно говоря, я готова была уйти от мужа к нему, хотя мне была невыносима мысль о том, чтобы причинить такую боль нашим дочерям".

Но он сказал "нет". Он уже платил достаточно алиментов своей первой жене и сказал, что если разведется, то разорится. Я плакала, когда он это сказал, а он злился, что я вообще спросила".

— "Ну вот",  — сказала она, сделав глубокий вдох.  — "Это действительно все. Это самое обидное, что я когда-либо делала своему бывшему".

Я был буквально ошеломлен. Я повернулся и пошел прочь, но она не отпускала меня. Она шла следом, хватая меня за руку, пока я не повернулся и не уставился на нее.

— "И последнее",  — сказала она почти с отчаянием. Я не мог поверить, что это ещё не все, и теперь я не знал, была ли это вообще хорошая идея.

— "Я не рассказала тебе о самом лучшем, что когда-либо делал мой бывший". Она смотрела на меня, явно нуждаясь в том, чтобы я выслушал её ещё несколько мгновений, поэтому я засунул руки в карманы и стоял, глядя на нее.

— "Когда он нашел то сообщение от Роба и понял, что я изменяла ему в течение долгого времени, он не повёл себя с презрением. Вместо этого он признался, что у него тоже был роман, много лет назад, когда наши дочери были маленькими. Он мог бы возмутиться, но вместо этого опустился до моего уровня.

— "Как оказалось, нам обоим было слишком больно, чтобы оставаться вместе. Я не могла поверить, что у него был роман, и он тоже не мог поверить, что у меня был роман. Это просто не сработало. Нам нужно было пойти в разные стороны, по крайней мере, на некоторое время, но то, что он сделал, сейчас значит для меня очень много".

Наступила тишина, и мы молча, медленно пошли обратно ко входу в ресторан.

— "Думаю, мы оба были отвратительны",  — сказал я, наконец.

— "Угу",  — согласилась она, все ещё глядя на меня. "Но это было тогда, а мы здесь и сейчас".

— "Да",  — медленно произнес я, обдумывая сказанное.  — "Так и есть. Прошлое — это прошлое".

— "Ну, тогда, как ты думаешь? Будет ли ещё одно свидание?" — спросила она.

Я знаю, что была пауза, и она показалась мне долгой, но в конце концов я кивнул. "Да",  — сказал я,  — "мне бы этого очень хотелось".

Она улыбнулась мне, и её лицо засветилось и стало ещё прекраснее, чем прежде.

— "Хорошо",  — сказала она,  — "потому что я бы тоже этого хотела".

Затем я наклонился, она подняла голову, и мы поцеловались. Это был глубокий, долгий поцелуй, и да, мне пришло в голову, что её губы обхватывали члены других мужчин.  

Но сегодня она предлагала их мне, вместе со всем остальным. И я решил предложить ей себя, всего себя.

Ее такси пришло первым, и мы поцеловались ещё раз, быстро, прежде чем она проскользнула внутрь и исчезла. Моё приехало через несколько минут и доставило меня домой, в мою маленькую квартирку.

Я едва успел снять пальто, как получил сообщение от младшей дочери.

— "Ну, как все прошло?" — писала она. "Вы с мамой собираетесь снова быть вместе?".

— "Кто знает?",  — написал я в ответ. "Но мы, по крайней мере, хотим попытаться".