Гетера XXI века. Серия: Порно 18 века

— Ну и как мне запомнить все эти античные памятники?  — взмолилась субтильная блондинка Светлана.  — Как это вообще поможет, если я собираюсь работать дизайнером?

— Никак — отреагировала её закадычная подруга Вика, которую отличали длинные темные волосы и большие, как у Аманды Сайфред, карие глаза,  — это же университет. Не забывай,  — это нам надо для общего развития. А насчет запоминания — я мнемотехнику использую. Вот например, эта статуя. Дорифор. У меня возникает ассоциация — "дореформировать надо"...

Светлана молча слушала, изучая картинки с историческими памятниками и пытаясь вбить себе в голову многочисленные названия.

— Однако эти статуи...  — продолжала Вика.  — У меня вечно возникает вопрос. Им что мрамора не хватало? Не могли реально побольше сделать?

Щеки подруги залил легкий румянец. Не участвуя в пошлом монологе подруги, она все бубнила запоминаемый материал.

— А вообще я слышала, что и сейчас мужчины всячески пытаются пенисы побольше сделать. Хирургические методы даже есть. Под яйцами есть мешочек мышц. Если их перерезать, пенис выдастся на пару сантиметров вперед. Тольше тоже делают. Кожу наращивают. Только кожи-то — на головке нет. Вот и получается,  — член толстый, а головка все равно маленькая. Диссонанс!  — закончила свою лекцию Вика.

Некоторое время девушки штудировали заданный материал.

— А ты никогда не пыталась представить как выглядит пенис у какого-нибудь знакомого парня?

Светлана махнула головой, на щеках расцвел предательский румянец.

— Мне, кстати, любопытно — какой он у Василия Николаевича...

Подруга уставилась на подругу долгим, оценивающим взглядом.

— Все равно ты не узнаешь,  — наконец успокоила себя девушка.  — Он учитель, у него и так есть чем заняться...

— Думаешь? Ну и ладно. Вряд ли у него больше чем у Дорифора.

•  •  •

Реакция подруги — ревность? Вызов — "Слабо?" — подстегнула Вику, заставили её начать охоту на молодого учителя. Зона декольте стала откровеннее, юбки короче, на семинарах девушка часто принимала подчас пошлые позы, а на переменах перед занятием она часто подходила к Василию Николаевичу, беседовала, иногда льнула, стараясь прижаться грудью.

Светлану все это раздражало — иногда она пыталась вразумить подругу, прекратить эти глупости, пыталась отвлечь её, переключить внимание хищницы на других парней. Безрезультатно. Единственной надеждой оставалась реакция самого учителя — ведь он же светоч знаний! Он здесь — для их образования! Он не должен чпокать студенток!

•  •  •

Светлана попала в список отличниц, которым Василий Николаевич поставил зачет автоматом, и покинула аудиторию одной из первых. Вика попала в список экзаменуемых.

Время подготовки прошло,  — студенты стали по очереди отвечать. Назвать десять картинок,  — что на них изображено, рассказать краткую информацию про один памятник, рассказать краткую информацию про какого-нибудь деятеля искусства.

Вика, готовая как никогда могла ответить вообще без подготовки, но не стала упускать шанс,  — она терпеливо ждала того момента, когда они наконец останутся наедине и смаковала каждую секунду в предвкушении.

Наконец пришло и её время, девушка грациозно поднялась и не спеша направилась к молодому мужчине, бросающего на нее неловкие, робкие взгляды.

Случайно зачетка "выскользнула" и приземлилась у ног учителя. Прошли неловкие две секунды, Вика присела, подбирая зачетку, и посмотрела вверх, перехватывая мужской взгляд.

— Куда 

это вы смотрите, Василий Николаевич?  — улыбнулась девушка.  — Нравится?

Не ожидая ответа, она поднялась, уселась рядом, подождала, пока красный как рак парень начнет зачет, и спокойно, один за одним ответила на все вопросы.

— Спасибо,  — поблагодарила Вика, когда Василий Николаевич поставил ей зачет и расписался.  — Хотя. Не очень красиво с вашей стороны.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы думаете я не замечала всех ваших взглядов? На мои ноги? На мою грудь? Если задуматься, именно вы должны меня благодарить...

— Ты... Вы красивая... Это естественно. Мужчины обращают на это внимание. И я. Я — преподаватель. Для меня ваша красота интересна с научной точки зрения. По моей теории гетера Фрина с которой Пракситель ваял Афродиту Книдскую обладала именно такими формами...

— Ш-ш-ш. Если честно, мне все равно с какой точки зрения вы на меня пялитесь,  — Вика присела прямо на стол перед преподавателем и перекинула ножку на боковую сторону стола.  — Меня интересует ваша благодарность.  — Одна рука легла на голову молодого человека, другая приподняла клетчатую юбку. Как завороженный Василий Николаевич разглядывал приближающуюся к его лицу вагину — с довольно большим капюшоном над клитором. Он хотел, правда хотел, сопротивляться, сказать что-нибудь, но вместо этого покорился своей похоти и поцеловал девушку в нижние губы. Потом он принялся делать свой первый кунилингус. Он лизал её влажную плоть, качая головой,  — вверх-вниз. Когда он прерывался, довольно часто, Вика, держа мужчину за волосы, двигала тазом сама, а так же командовала: "Продолжайте", "высуньте язык", "продолжайте", "выше, где клитор, вот так", "продолжайте".

— Поцелуйте мне ножки,  — наконец попросила она.

Мужчина переключился на внутреннюю поверхность бедра, но девушка, удерживая его за волосы, подтянула ножку к себе, и лицо Василия Николаевича пришлось на уровень её ступни. Он послушно лизнул её там. Девушка не останавливалась — она направляла голову мужчины, заставляя целовать то тут, то там. Часто парень промахивался и лизал её обувь — черные босоножки, на каблуках. Вика подставила ему вторую ножку, и он послушно целовал и лизал и её. Потом она поднялась.

— На колени!

Унизительный стыд охватил учителя, но он уже привык слушаться Викину руку у себя в волосах. И сейчас эта рука толкала его вниз. И даже когда он встал на колени, она не успокоилась,  — пока его губы опять не опустились до уровня её босоножки.

И в это время дверь в аудиторию приоткрылась.

•  •  •

Какая-то тревога закралась в её сердце ещё утром, женская интуиция подсказывала — денек будет не из приятных. Тогда Светлана отнесла это насчет мандража перед экзаменами.

И только, когда вышла из аудитории, она поняла — её мучила ревность. Она пыталась успокоить себя. Твердила, что Василий Николаевич — человек порядочный, что он не клюнет на Викин флирт.

Но она считала каждого выходящего из аудитории, и когда учитель и её подруга остались вдвоем внутри, она просто стояла и ждала под дверью. Все ждала, и ждала.

Она не хотела открывать дверь, действительно, не хотела. Ей просто надо было убедиться — идет обычный экзамен. Ничего 

больше.

Света приоткрыла дверь аудитории.

Пара секунд она смотрела на них, а они — на нее.

— Извините,  — сказала, Света, закрыла дверь и пошла прочь.

•  •  •

— С тобой все в порядке?

Рядом присел однокурсник, Михаил. Света промолчала.

— Проблемы с экзаменами? Держись! Можно будет пересдать!

Молчание.

Когда он коснулся её руки, девушка не выдержала, спрятала лицо у него на груди и заплакала,  — она до сих пор не могла поверить — в предательство подруги, в кобелиную сущность любимого учителя.

— Ш-ш-ш. Тише. Тише.  — рука гладила её по спине, странным образом успокаивая.  — Хочешь мороженого? У меня всегда настроение поднимается после сладкого.

Не доверяя своему голосу, Света кивнула. Они поднялись и отправились к ближайшему магазину. Парень взял её за руку. И именно эта поддержка придала ей сил, заставила улыбнуться — теплому солнцу, успеху на экзамене, пониманию, что не все мужики — сволочи.