Она

Живем мы семьёй из троих человек. Я, моя жена и дочка. Мне больше чем 35, но в тоже время — меньше чем 43.

Я — менеджер в одной из немногих фирм, в одном небольшом росс-городе. Таких городов у нас в стране уйма.

Жена моя — красавица, подарившая мне в своё время чудную дочку. Работает в одной больнице врачом, но не суть важно.

А дочка — ещё красивее своей мамы. И она пока не работает, скажем так. Она — учится, где — не скажу, да это и не важно.

Ближе к делу...

Вы, уважаемые господа, когда-нибудь поднимались в вверх по лестнице, с набухающим членом от мыслей, что жена на работе, и дочка дома одна?

Вы, присяжные заседатели, когда-нибудь открывали двери своей квартиры трясущимися руками, не попадая в замочную скважину, от осознания, что у вас есть час, а максимум два часа — но не больше? Ибо жена вам звонила, и сказала, что у подружки на другом конце небольшого города.

У вас, милостивые государи, краснела шея и пересыхало в горле, когда вы таки попадали в свою квартиру, где только вы и выша дочь?

Вы, благочистивые ханжи, да,  — вы! Вы когда-нибудь держали в руках, и шелестели пакетиком презерватива в двух метрах от вашей дочки, которая сидела в кресле и занималась своими делами в своём ноутбуке?

Вы, питомцы XX века, вы когда-нибудь видели этот взгляд вашей дочурки, которая выключает ноутбук, поворачивается к вам в кресле и закатывая глаза говорит вам: "У тебя только одно на уме?.." / "Тебе не стыдно?" / "Ты ненормальный..?"

Но после... после недолгих просьб и уговоров, обещаний и мольбы, вы таки стоите возле неё рядом со спущенными штанами и трусами, а она — а она сосет ваш член, вы стонете,  — она краснеет. Её бледное лицо становится красным. То ли от стыда, то ли от труда: то ли от того и другого вместе. Вы держите её волосы сзади головы, схватив их в конский хвост, её слюни капают на пол, вы задаёте темп отсоса, она мычит — возможно, проклиная вас.. Но вам — вам уже всё-равно, вы в другом пространстве и в другом времени, там — где важны только её губы, и её влажный рот, и тот рай, в который она вас введёт, такими наивными и такими незамысловатыми движениями своей головы.

Но вы вытягиваете свой член, который весь в дочкиных слюнях, влажный и залупившейся, в полной агрессивной готовности, и говорите ей становится на диван, на четвереньки. Она, потупив взгляд, молча повинуется. Ведь вы отец, вы сами знате, как лучше. Она на диване. Её голая попа, круглая, упругая, тугая и спортивная, невинная и манящая, смотрит на вас, дочка же — не оглядывается.

Натянув на свой член презерватив, обмазав презерватив смазкой — вы готовы карать и миловать, награждать и наслаждаться. Приставив член к колечку, вы давите... не получается. Вы давите тогда сильнее, и вот, ваш член прорывает первую преграду, головку вашего члена обдаёт жаром. Дочка кряхтит и говорит: "Полегче..." Вы,  

медленно, аккуратно вводите весь член в её попку, и вот вы притянули её попку к себе вплотную.

Через пару минут комната уже наполнена вашими стонами и её вскрикиваниями, охами, скулежом, и тяжелым дыханием, ибо тугая дочкина попа — не лучшее место для вашего члена. Но вы,  — держа её за бедра, за бледную упругую попу,  — вы погружаетесь в неистовство. Ибо блаженнее ощущений — нет на белом свете.

Инцестуозный секс — не из нашей Галактики. До ужаса запретный, и до невыносимости сладкий.

Кончив, вы вытягиваете свой член, на краю презерватива — увесистая порция вашей преступной спермы. Дочка бегит в ванную. В ванне шумит вода. Вам стыдно. Ей — больно. Вы — подлец. Вы — мудак. Вы — ...

Время спустя, она выходит из ванной и говорит вам не глядя в глаза, что ей нужен новый смартфон. Вы всё понимаете. Вы — молча киваете. Стыд окутал вас двоих. Но на вас — бОльшая вина. Вы не смотрте друг на друга. Она включает свой ноутбук, и продолжает там то, что не успела закончить. Что-то своё. Не ваше дело. Вы избегаете смотреть в глаза друг другу. Стыд увеличивается крещендо.

А вечером — все вы втроём ужинаете: вы, ваша дочка, ваша жена.

Смех, разговоры, шуточки. Как во всех семьях.

И ваш член предательски набухает под столом...