Моя женщина. Серия: Фантазии женщины Часть 1

Мягко, но очень настойчиво, любимая подтолкнула меня ещё чуть ближе к выходу из комнаты, придержав у порога открытой вовнутрь комнаты двери. Я машинально протянул руку и выключил свет. Подчеркнутую сумраком тишину тут же разорвал донесшийся из зала богатырский храп — заставивший меня нервно-иронично, оттого довольно громко, хмыкнуть, что в свою очередь вызвало шиканье и почти беззвучный смех красотки.

Моя женщина встала на колени, уже собрав длинные волнистые волосы в пышный, действительно конский хвост, и даже успела по пути расстегнуть пуговицы блузки и слегка скинуть её с плеч, так чтобы я видел грудь, которая была в обычном, но заметно маловатом по размеру лифчике. Сжав свои шикарные полушария предплечьями, создав длинную и очень сексуальную ложбинку, любимая призывно потрясла ими, широко и довольно улыбаясь видя мой восхищённый взгляд!

Груди просто вываливались за пределы бюстгальтера, и сверху, и по бокам, маня своим волнующим объемом мои руки, которые не заставили их долго ждать, нежно коснувшись оголенной части сначала кончиками пальцев, а потом сжали ладонями в районе сосков, под одобрительное мурлыканье владелицы.

Позволив как следует насладится правящими миром выпуклостями, женщина отодвинула загребущие конечности и без предисловий сразу натянула свой ротик на мой член! Причем раньше она делала минеты скорее нежно и неспешно, а в тот вечер просто остервенело сосала, заставляя меня с трудом сдерживать рвущиеся наружу стоны наслаждения!

— «Иногда и от негатива бывает польза... » — невольно подумал я и слегка привалился на косяк плечом, обеспечив себе точку опоры, устаканивая штурмуемое тело.

Взяв меня руками за зад, женщина работала только ртом, практически не выпуская член наружу, насаживала голову на него, стараясь принять как можно больше и глубже. Кайф был запредельным! Момент, когда член упирался в глотку словами не описать, но очень хотелось засунуть его ещё глубже, в самое горло!

Но она, ещё толком не научившаяся сосать, по сути, училась на мне, и даже эти касания глотки вызывали у нее небольшие рвотные рефлексы, так что я сдерживался как мог, стараясь не шевелится. Но на долго меня все равно не хватило, такой страстный и мощный отсос привел организм в состояние — «Всё, я кончаю! » — почти сразу!

И как я не пытался сдерживаться, использовав все возможные ресурсы души и тела, пытаясь продлить собственное удовольствие — продержался не более трех минут.

— Сейчас кончу!.. уже...  — проскрипел я, и аккуратно положив руку любимой на голову чуть толкнул от себя.

Она не отстранилась, а просто прекратила двигать головой и очень сильно присосалась к залупе, одновременно обхватив ствол пальцами и дроча мне двумя рукам! Вспомнив, что женщина с самого начала этого и хотела, за этим же и пришла — я расслабился!

Кончил мощно и много. Любимая продолжала сосать и дрочить, пока не почувствовала, что я «закончил кончать». Тогда женщина медленно выпустила член изо рта, её губы скользнули по головке и сомкнулись, сойдя с нее.

Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась какой-то странной нелепой улыбкой. И только тут до 

меня дошло что она ничего ещё не проглотила, сперма во рту, щечки слегка надуты, поэтому и улыбка странная получилась.

Моя женщина хитро прищурилась, чуть задрала подбородок и открыла рот. Догадка была верна! Спустил я прилично, плюс слюна — итого её ротик был минимум наполовину наполнен натуральным коктейлем. Продемонстрировав его мне, она опустила голову и одним глотком все проглотила.

Вот только объем не рассчитала, поперхнулась и сдавленно закашлялась, прикрывая рот ладошкой и смущенно посмеиваясь...

Мне посчастливилось родится в маленьком уютном провинциальном городке, который расположен на берегу большой и славной реки. На взгляд со стороны у нас абсолютно обычная семья, стандартной комплектации — мама, папа, сын и дочь. Но изнутри все под стать сложному характеру и серьезным бзикам отца, корни которых он явно имеет с детства, но подробностями не поделился даже с мамой, хотя они знакомы с первого курса училища, в которое когда-то одновременно поступили, приехав для этого в город из разных деревень одной области.

Что бы застолбить за собой маму, как бы надежно подстраховаться, отец женился на ней за месяц до армии, потому что очень боялся, что уведут пока он служит. И глядя на её фото того времени я понимаю, что он боялся не зря, эту темноволосую красавицу точно бы украли!

О том, что мама беременна (мною) он узнал уже в части и не удивился — ведь упорно работал над этим по той же причине. Сам же дал мне имя своего деда — Леонид,  — отдельным приказным письмом, которое хранится у меня до сих пор.

В то время не было таких законов, по которым по рождению ребёнка увольняли в запас раньше срока, поэтому, когда отец демобилизовался, дома его ждал уже ходячий шкет — грудным он меня видел только на фотографиях.

Как рассказывают по началу он от меня не отходил, играл со мной, баловал — ну в общем как любой нормальный отец. Но примерно через девять-десять месяцев родилась моя сестрёнка. И вся его любовь стала доставаться только ей.

Отец всегда был ревнив, но именно с рождения сестры его просто переклинило, он вбил себе в голову что я не его сын, проще говоря придумал и принял как истину то что мама «нагуляла» меня пока он отдавал долг Родине.

Забегая вперёд, скажу, что признал он меня родным только перед тем, как уже я уходил в армию, хотя внешнее сходство и «повадки» не вызывали сомнений насчет нашего родства даже у не знакомых людей. Правда это признание уже никому не было нужно.

В общем точно не скажу, но где-то лет с шести-семи я стал типа «золушки».

Нет, по дому я, конечно, не пахал, смесь мака и просо по мешкам не разбирал, а как раз наоборот — мне было разрешено появляться дома только поесть и поспать, причём носом в стенку, и не дай бог повернуться, тут же следовали побои, за то, что я мог увидеть у спящей мамы что-то выглянувшее из-под одеяла и ночнушки — ведь жили 

мы в общежитии, вчетвером, примерно на 16 квадратных метрах.

Кроме придирок, оскорблений и тычков, а удары и пинки от отца были практически ежедневными, повод всегда находился в виде «громко хлопнул дверью» или «вовремя не вынес мусор» — отец запретил мне игры и даже просто общение с родной сестрой. Мотивация была предельно проста — не хер всяким ушлепкам общаться с его любимой доченькой!

Звучит все довольно жестко, но конечно до смерти он меня не избивал, тем более что мама всегда сразу же меня собой закрывала — и именно её безграничная любовь перевесила весь негатив отца, не дав разуму ребенка утонуть в пучине безысходности.

Более того я вырос на удивление веселым и не замкнутым парнем — ведь, по сути, провел все детство на улице — в постоянном и тесном общении со сверстниками и в подвижных играх, а когда все разбегались по домам смотреть "Чипа и Дейла" — много читал.

В начале второго десятка моей жизни мы наконец-то переехали в нормальное жильё, где у каждого появилась своя территория. Какое же это было счастье! Личная комната со своим телевизором — ведь дядька почти сразу мне привез свой старый, правда с черно-белым изображением — но для меня это было просто невообразимо круто!

Точнее поначалу мы с сестрой жили в одной комнате, но уже через месяц, попутно слегка меня пнув для профилактики, якобы за то, что я извращенец и по ночам только и делаю что пялюсь на письку сестры, отец переселил её в комнату бывшую их спальной, а сам с мамой переехал в зал, где предварительно сделал перегородку отделив участок под кровать.

До переезда из общежития в квартиру, это так не бросалось в глаза, но после вдруг стало очень заметно, что отец не просто ревнив, а жутко ревнив! Может он таким и раньше был, но сдерживался, может мама дала ему серьезный повод — этого никто не помнит толком, но то, что его буквально прорвало — факт! Одной из причин был «нагулянный» я, а стало быть, мама, погуляв раз, продолжает гулять — эти домыслы стали ежедневной притчей в его личных языцех!

Отец всю жизнь не пил алкоголь, совсем не пил. Причем по убеждениям, а не потому, что всегда работал с транспортом, сначала на автокране, потом бетономешалке, потом на самосвале и всегда был очень ответственным, тем более что от этого зависели калымы — которые по его признанию приносили куда больше денег чем зарплата. Но тут как раз пришли 90е, в стране наступал пиздец за пиздецом, сбережения испарились, (отец почти накопил на машину), работы не стало и наступил очень неприятный перелом.

Гаражные коллеги таки привлекли его к своим пятничным посиделкам, на которые он раньше скидывался, но никогда не участвовал. Батя ведь и так был очень ревнивый, до больного, ревновал маму буквально к каждому столбу и по трезвому, а уж как начал пить — открылся портал в ад!

Всё сразу стало в разы хуже. Если до этого он вполне справлялся и тиранил 

нас с мамой по трезвому, но все же был относительно адекватен и даже иногда извинялся перед ней за срывы, то по пьяни начал просто беспределить — кроме ревности дошло и до рукоприкладства по маме. Он её и раньше бил, но не сильно и очень редко, а теперь ей стало доставаться по серьезному до синяков. Заканчивалось всё одинаково — мы с мамой в обнимку плакали в моей комнате...

Никто не понимает почему она терпела его? Неужели настолько любила? Она и сама не знает, говорит: «Дура была! », и другого объяснения у нее нет.

Отец без преувеличения ревновал маму ко всем и всему. По его затуманенному алкоголем представлению, за нашей дверью, всегда и постоянно, стояла огромная очередь, как в мавзолей, из знакомых и коллег мамы, которые сразу после его ухода на работу, четко, посменно и по выверенному расписанию, не допуская простоев — трахали её во все дыры, без выходных и праздников! Ну и, разумеется, на работе мама не работает, а только и делает что сосет и раздвигает ноги перед каждым встречным и поперечным членом, особенно перед директором — зачем же ещё на работу ходить?!

Обычными стали вопросы типа: «Ну как тебе его хуй в жопе понравился? » или «Ну ты хоть проглотила сперму то после того как сосала ему весь день? » — мама постоянно плакала, но ему было плевать на всех кроме доченьки, которую он просто зацеловывал и баловал без меры.

Уж наслушался я всей этой мутаты по детству, но все же именно с момента начала употребления алкоголя, батю переклинило окончательно — доходило до вызовов милиции! Мои попытки остановить его были бесполезны, он высокий, здоровый мужик, и хотя я и боялся его до колик, за маму рвался в бой но... отец от этого сразу вспыхивал до белого каления, и мама сама меня просила не встревать, потому что после этого он не успокаивался ещё очень долго.

Не говоря уже про пиздюля которые, я в эти моменты отгребал по полной программе, ну и маме в итоге больше прилетало. Но все равно периодически я не выдерживал и вмешивался, в очередной тщетной попытке защитить свою маму от пьяного безумца.

Что касаемо сестры то батя сдувал с нее пылинки и всяко баловал. Только она могла его остановить, и действительно не редко останавливала, потому как пройти барьер «Любимая дочь» он не мог ни в каком состоянии, и сразу отступал, настолько любил.

Но она практически все свободное время, избегая эти концерты, проводила у младшего брата мамы, у которого были две дочери, даже ночевала там чаще чем дома. Дядька шутил что надо её совсем забрать и удочерить. Кстати, он периодически навешивал отцу хороших и горячих люлей за маму, но это было почти как мертвому припарки. Хватало на пару дней, не больше, приняв дозу, батя вновь становился другим человеком.

Примерно за год или два, до ключевых событий, я обнаружил у себя в комнате книжку, скорее даже журнал,  

в мягкой обложке на которой были изображены обнаженные мужчина и женщина, держащиеся за ручки, и с прикрытыми фиговыми листочками причинными местами.

Название не помню — но всю правду про пестики и тычинки я узнал из нее, причем начиналось именно про них, потом про размножение животных, и уже в конце про людей! Даже цветные иллюстрации были и было видно, что в лежащей снизу женщине находится торчащий отросток лежащего сверху мужчины. Контурно, конечно.

Чуть позже мама начала подбрасывать мне другие книги, типа серии «Эммануэль», в которых секс был описан довольно подробно. Нет, она не преследовала никаких других целей, кроме как просветить меня в плане сексуального воспитании, прекрасно зная, как я люблю читать и что из книг я все лучше пойму чем из её путанных объяснении, на которые она не решилась, а на отца, понятное дело, в плане моего просвещения, никто и не думал рассчитывать.

Вскоре я дорос и начал заниматься онанизмом. Видеокассеты с порно лежали в отцовском личном ящике, в откидном отсеке огромной, во всю стену, чешской мебельной «стенки», но он не закрывался на ключ, поэтому взять их было очень просто.

Разумеется, я не только фотографически запоминал исходной расположение кассет на полке, но и чётко сматывал фильмы в ту точку, на которой они были до моего просмотра, и в этом я достиг совершенства, отец не спалил меня ни разу. Ну или виду не подавал — хотя думаю подал бы и поддал бы тоже!

Единственная кто об этом знал, это была моя сестра, которая, повзрослев стала нам с мамой постоянной надёжной опорой и защитой в противостоянии с отцом. Маленькая то она этим пользовалась, бывало даже подставляла меня, сваливая на меня всякие косяки в виде разбитой люстры и тому подобного. Но к тому времени она уже не страдала этой фигнёй. Надо сказать, что мы с ней и ругались, и даже дрались иногда — но никогда об этом не узнавал отец, иначе бы я уже давно погиб, получив несовместимые с жизнью травмы. Без вариантов.

Так вот, впервые порно мы посмотрели с ней вместе — потому что батя забыл из видака кассету вынуть! Точнее только глянули, просекли что за кино и выключили сразу. Потом смотрели по отдельности, обмениваясь хитрыми взглядами.

Под воздействием порнухи гормоны бушевали втройне, и время от времени я стал тискать сестрёнку — тем более, что она вся в мать, среднего роста, фигуристая, и рано обзавелась парой немаленьких грудей! Ну я и давал волю рукам — то за задницу её схвачу, то за титьки подержусь.

Сестрёнка поначалу воспринимала это как игру, и особо не сопротивлялась, смеялась как от щекотки, но со временем до неё стало доходить что я уже перегибаю, поэтому я начал выхватывать от неё пинки, оплеухи, и диагноз «извращенец». Меня, правда, это не смущало и не останавливало. Подержаться за сиську заплатив за это получением пинка или тычка, не такая уж высокая плата, особенно для меня — закалённого пудовыми 

отцовскими кулаками!

Постепенно мои приставания дошли до того, что я валил сестру на кровать или диван, и совершал фрикции, потирая своё хозяйство о её промежность или попку. Иногда она сразу била меня по лицу, но, бывало, даже подмахивала, так как нам обоим было интересно как всё вот это вот делается, да и приятного в этом тоже не мало было, но о реальном сексе с сестрой я в то время не думал, честное слово! Это были просто гормоны, да и соображалка в ту пору работала хреново конечно, не осознавали мы все вероятные последствия подобных игр.

Время было другое, это сейчас молодёжь в этом возрасте уже остепеняется от беспорядочных и начинает думать о серьезных отношениях, а мы только начинали изучать что к чему, хотя и тогда среди сверстников уже были те, кто вовсю занимался сексом, что конечно вызывало интерес через маску порицания.

Постепенно наши «игры», точнее всё-таки мои, так как сестра сама ко мне с этим не лезла, дошли до того, что, запершись в ванной комнате мы на практике изучили устройство интимных частей друг друга. (входная дверь тоже была заперта, конечно, но в комнате мы этого не делали, перестраховывались, наверное). Нина не разрешила мне трогать свою киску руками, сама немного раздвигала пальчиками, что бы я рассмотрел женскую анатомию получше.

Ну а мой член был ей предоставлен в свободное пользование, разумеется... и было очень приятно ощущать, как её ручки ощупывают его и яйца! Сестра попыталась мне его подрочить, но я не дал, так как чувствовал, что могу кончить, а я не хотел этого делать при ней, стеснялся наверно, я уж точно и не помню свою мотивацию. Но ситуация была настолько возбуждающей, что я принял решение больше такого изучения не делать, боялся потерять контроль.

Уже потом Нина призналась, что тоже испытала сильное возбуждение в ванной, поэтому внезапно «охладела» ко всем этим «играм» и стала активно сопротивляться моим попыткам её потискать. Меня это конечно не останавливало и при каждом удобном случае я продолжал лапать тело сестрёнки. В итоге она даже пригрозила пожаловаться на меня отцу, но я знал, что она этого не сделает, поэтому её угрозы пропустил мимо ушей.

Моя наглость, в отношении сестры, стала возрастать с каждым днём, я приходил к ней в комнату и преодолевая сопротивление и терпя удары засовывал свои ручонки ей под маечку и делал попытки залезть в трусики, что мне удавалось с переменным успехом, и как следствие с разными сопутствующими повреждениями.

Однажды родители уехали навестить бабушку на выходные, оставив нас вдвоём. Нужно ли говорить, что через полчаса после их отъезда (подстраховался, вдруг забыли чего), я уже вальяжно зашёл к сестрёнке в комнату предвкушая как буду её лапать — времени то вагон, можно не спешить! Сестра сидела у зеркального трюмо, наводя красоту на лицо и на удивление не стала сопротивляться моим желаниям и притязаниям — даже сама пересела на кровать!

— 

Тут будет удобнее...  — тихо казала она и дернув плечиком частично скинула халатик с него.

Я принял приглашение, запустил руку под полу и стал ощупывать сиськи через лифчик, а потом просто поднял его выше грудей и стал напрямую аккуратно мять молодую грудь сестры и пощипывать соски. Возбудился я, конечно, сильно, но контроля не терял, и всё время следил за её реакцией. Сестра покраснела, тяжело дышала и не делала не малейших попыток меня остановить. Меня это воодушевило и не прекращая одной рукой лапать её груди, второй я потихонечку стал проникать в трусики!

Раньше мои наглые ручонки бывали там «на скорости», она меня не пускала, но я «забегал» рывком и не на долго, поэтому, по сути, толком никогда и не ощупывал данную территорию. В этот раз сопротивление было нулевым! Даже наоборот, когда моя рука легла ей на лобок, сестра молча раздвинула ножки пошире и закрыла глаза. Я, медленно и аккуратно положив ладонь на её киску изучающе шевелил пальцами, а сестра сдавленно постанывала, явно сдерживаясь.

— Нравится?  — спросил я, облизывая пересохшие губы и она молча кивнула, нервно кусая свои.

На время убрав руку с груди сестры, попытался стянуть с неё трусики, но она вцепилась в них рукой и свела ножки.

— Ладно, не будем снимать,  — сказал я, и вернул одну руку на сиськи, а второй снова полез в трусики.

Ножки сестры снова раздвинулись.

Когда я вновь принялся потихоньку тереть и водить пальцами по её киске, сестрёнка отвернула лицо к стенке и тяжело дышала, время от времени постанывая. Моё возбуждение было таким, что я всерьез забеспокоился, что у меня может треснуть член и с трудом принял решение заканчивать и срочно идти кончать посредством рукоблудства. Убрав руки от тела сестры, я встал, и пошёл к двери.

— Спасибо, Нинок... и прости,  — ляпнул я уходя.

— Куда это ты!?  — удивленно пискнула она.

— Пора остановиться,  — хрипло ответил я, и сделав над собой ещё усилие таки вышел из комнаты.

Но через секунду заглянул обратно и попросил Нину пока не выходить. Я осознанно хотел переключиться с объекта «сестра» на объект «порнозвезда», то есть тупо подрочить на порно, потому что если бы я начал дрочить в ванной или у себя, без порнухи, то явно получилось бы «на сестру».

Зайдя в зал, я по привычке задёрнул шторы, включил телик и видак, открыл отцовский ящик, что бы не заморачиваться особо с запоминанием местоположения взял верхнюю кассету, вставил в видеомагнитофон и усевшись на диван включил и сразу поставил на паузу, чтобы запомнить кадр. Он выпал удачный, за секунду до того, как тёлка надевала себя на член партнёра садясь сверху — ведь гораздо сложнее запомнить место если процесс на экране в самом разгаре. Включив воспроизведение, я взялся за свой уже слегка успокоившийся орган — и тут в комнату вошла сестра!

Мгновенно остановив воспроизведение ролика, я попытался её выпроводить, но она молча уселась рядом со мной на диван и подтянув 

ноги под себя, практически полностью скрылась под своим длинным теплым халатом, заменив им короткий шелковый в котором была ранее.

— Включай,  — голос Нины был тихим и спокойным, но я почему-то не стал спорить.

Включил. Сидим, смотрим порнушку. Постепенно привыкаю и возбуждаюсь.

Разрядка обломилась, не буду же я при ней мастурбировать, хотя была такая мысль, но не решился. Зато решился на другое — раз уж я не могу пока руками за свой член подержаться, то надо занять их чем-нибудь другим, не менее, точнее даже более приятным.

Придвинувшись к сестре и не отводя глаз от экрана, попытался вновь проникнуть под полу халата. Но сестра зажалась, не пускает.

— Ну ладно тебе... дай потрогать,  — вкрадчиво прошусь, но не помогает.

Я и так, и эдак, не получается, Нина будто мстить мне пришла, обламывая, но не уходя. Немного разозлившись, включив грубую силу, я потянул за полу халат у неё на груди. Но сестренка вцепилась как кошка и не сдается, вдобавок издала звук похожий на хныканье и конечно же я сразу прекратил.

— Ну ладно-ладно, нет так нет,  — шепнул я и обняв её за плечо, притянул к себе и чмокнул в макушку,  — не обижайся, родная, я больше не буду...

Нина сразу расслабилась и плотнее прижалась ко мне.

— Перемотай подальше, мне не нравится эта парочка,  — попросила она и хихикнула.

Я фыркнул, видя, что она покраснела, но перемотал. Следующей сценой оказалась групповая оргия, вроде трое на трое. Я собрался было мотать дальше, но:

— Вот эта компания мне нравится!  — произнесла Нина и смущенно рассмеялась.

— Ишь ты...  — я тоже рассмеялся и отнюдь не менее смущенно.

Тем временем на экране разворачивалась действительно горячая сцена. По ходу которой парни менялись девочками, пробуя каждую во все дырочки, вдобавок поимев втроем одновременно!

Я продолжал обнимать сестрёнку, положившую голову мне на плечо, так что её горячий лобик прижался к моей щеке. Между делом переложил руку на грудь и стал тискать, через халат и она не воспротивилась. Возбуждение накатило страшное, куда сильнее чем было в комнате.

Забыв про порно, я отстранился от сестры, чтобы задействовать вторую руку. Она с готовностью подставляясь сразу села, свесив ноги на пол и откинувшись на спинку дивана.

Я вновь взялся за полы халата и медленно его распахивая взглянул на сестру — которая, как оказалось, уже тоже не смотрела на экран, а откинув голову подняла лицо с закрытыми глазами к потолку и не сопротивлялась! Окончательно осмелев, я быстро потянул ткань в разные стороны и...

Сестра была голая!

По халатом не было ни лифчика, ни трусиков!

От неожиданности я замер и тупо пялился на неё, а Нина открыла глаза и прямо глядя в мои произнесла, своим нежным, но предательски дрогнувшим голоском, который с каждым словом звучал тише — но эти слова навсегда отпечатались в моей памяти:

— Давай... займёмся этим, братик?..

Предохранитель в голове перегорел мгновенно. Я пулей припал к её грудям, и стал целовать их. А Нина сразу дотянулась до моего члена и 

крепко сжала его своими пальчиками через трико. Диванчик был маленький, для посидеть, поэтому через секунду я уже тянул сестру на пол! Она поддалась, но по-своему — высвободилась, встала, зачем-то отошла в центр комнаты и не снимая халатика легла на спину, сразу же демонстративно раскинув его полы по ковру и раздвинула ножки!

Это было просто нереально возбуждающей картиной. Немыслимой! И через мгновение я был уже на ней!

И всё-таки, непонятно откуда появившиеся остатки разума заставили меня спросить:

— Ты уверена?!..

— Да... Думаешь... тебе одному хочется? Давай... давай же!..  — прошептала она и потянулась ко мне губами!

До этого мы никогда не целовались «по-настоящему», хотя, «играя» иногда легонько «чмокались», и первый полноценный глубокий поцелуй с сестрой был очень приятным! Позже выяснилось, что она была ещё даже не целованной, но я жадно и страстно целовал её, не зная об этом, быстро перейдя губами на её груди и животик, но дольше оттягивать главное — сил просто не было!

И поддавшись желанию, выпрямив руки, я стал прицеливаться.

— Ой, какой он большой!  — прерывисто дыша прошептала сестра, когда у неё открылся обзор и она, приподняв затылок, прижала подбородок к ключицам и не отводила взгляда от места, где мой член пытался найти заветную дырочку.

На самом деле член у меня обычный, средний, ей просто не с чем было сравнить, да и парень я крупный, а она худощавая, но услышать такое было приятно. Приставив каменный орган к киске, я слегка надавил.

Сестрёнка дернулась, тоненько застонала, и подалась мне на встречу, двигая бедрами и тазом. Член не входил, и я надавил посильнее.

— Ну же!  — почти закричала Нина, подгоняя меня.

— Я пытаюсь...  — просипел я в ответ, продолжая грубо давить в её нежный бутон.

Но мой нулевой опыт сказался, и я никак не мог попасть куда надо, тыкал, давил — но член не погружался. И это меня внезапно отрезвило! Резко отстранившись от сестры, я прикрыл член рукой, попутно пытаясь сидя на заднице подтянуть зажатые ногами приспущенные трико.

— Родная,  — сказал я, демонстративно занявшись дыхательной гимнастикой — которая всегда меня успокаивала,  — мы с тобой чуть не сделали большую ошибку. Давай прекратим это?

Ей явно не хотелось прекращать, это было видно по лицу, но она кивнула и быстро встав молча ушла в свою комнату.

Я же, не потеряв настрой в паховой области, быстро подрочил, кончил на спец тряпку, прибрался в комнате, умылся и только потом зашёл к ней. Нина лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Ты понимаешь, что сейчас чуть не случилось?  — спросил я, и сел рядом с ней беря её ладонь в свои и поглаживая.

Она кивнула.

— Думаю, нам надо полностью всё это прекратить, мы зашли слишком далеко,  — добавил я, прижав кисть сестры к своей щеке.

Еще кивок.

— Твой первый раз должен быть с любимым,  — сказал я и нежно поцеловав пальчики Нины, вышел.

На этом наши с сестренкой «игры» закончились. Мы даже намеками не поднимали эту тему. Радует то, что случившееся 

не испортило наши отношения, мы так же, как и раньше были очень близки, душа в душу так сказать. Впервые обо всём этом мы поговорили только лет через семь, когда она уже была замужем и родила ребенка. Но это уже совсем другая история, разумных взрослых людей, а не двух глупых подростков, подавшихся гормонам и наивно попытавшихся на сухую лишиться девственности.

Занимаясь этими игровыми непотребствами с сестрой, я никогда не забывал про отца, ибо страшнее кары, чем кара папы, заставшего меня на его доченьке — представить невозможно, возможно отчасти и это удержало меня от проникновения в Нину, но это я понял гораздо позже, а в то время считал, что просто поступил правильно.

Впрочем, это не значит, что я временами не жалел, что остановился — конечно жалел! Так жалел, что иногда еле-еле удерживался чтобы не пристать к ней, и вновь уложить под себя как тогда, но она держалась молодцом, и даже если и хотела чего-то повода не дала, так что потихоньку и я остыл.

А вот отец-то как раз не остывал, точнее не просыхал и все больше и больше жестил!

Спустя два-три месяца после того случая с сестрой, он пришел домой особенно взвинченным и злым.

С порога началось по накатанной — то не так ему суп подали, то чай не той температуры, то нет доклада по количеству обслуженных мамой мужчин за сегодня. Слово за слово начал руки распускать.

Услышав грохот, я выскочил из своей комнаты и увидев лежащую на полу, упавшую со стула рыдающую маму и стоящего над ней отца — кинулся на него. Зло смеясь он легко отмахнулся от меня, явно получая удовольствие от того насколько я бессилен перед ним!

И тут случилось самое страшное!

На отца нашло озарение, как он потом сам не раз говорил! Отпихнув меня так, что я улетел в коридор между комнатами, он нарочито спокойным голосом произнес:

— И как я раньше то не понял?! Вот же он... твой главный ебарь!..  — он сказал это глядя маме в глаза, но тыча пальцем в мою сторону!

— Семён! Побойся бога...  — воскликнула шокированная мама пытаясь подняться.

Но поток пропитанного дешевым алкоголем и отравленного ревностью сознания уже было невозможно остановить!

— Меня осенило! Аллилуйя, блять!  — картинно завопил отец, подняв руки к воображаемому небу,  — значит твой любимый сыночек, которого ты нагуляла... ещё и ебарь твой?!

После этого Остапа сильно понесло и он начал орать что-то, несвязной речью, но на одну тему: «хули там какие-то абстрактные мужики — вот же он во плоти, дома часто одни, так что никто вам не мешает ебаться пока я работаю! »

Это умозаключение он произнес, вслух добавив много всего разного, ещё и рифмовать пытался!

Принялся уточнять у мамы сколько раз именно за сегодня она трахалась со мной, и на фразу плачущей жены о том, что он совсем рехнулся, батя просто задохнулся от ярости!

— Я рехнулся?! Я?! Это ты рехнулась, блядь! С сыном ебешься!  — заорал он, и вновь оттолкнув подошедшего 

меня, наклонился и попытался стащить с мамы халат, что ему удалось, но только частично, при этом крича,  — ну конечно! Отличное решение! Там я за тобой слежу... знаю где ты, с кем ты... сложно стало, да?! И ты значит дома себе ебаря завела, да?!

Картина маслом — окончательно поехавший алкаш, продолжающий орать что-то про нас с ней, и сидящая на полу мама, пытающаяся поправить халат, который отец все ещё тянул на себя, и я, вновь валяющийся на полу... Тут он писклявым голосом извинился за то, что прервал нас, своим приходом с работы, и пнул маму, попутно велев ей прямо сейчас идти ко мне в комнату и продолжать.

Этот пинок меня так взбесил, что я схватил стул, который отлетел в коридор вместе со мной и изо всех сил ударил его! Но он успел прикрыться рукой и заорав от боли так влепил мне кулачищем в лоб, что я на несколько секунд потерял сознание!

Открыв глаза, я увидел маму, которая тряпкой вытирала мне лицо от крови и испуганную морду почти протрезвевшего отца. Он тогда решил, что убил меня. Шрам на лбу на всю жизнь остался.

Зато этот вечер закончился тихо. И ещё несколько дней было довольно тихо, но именно начиная с этого вечера все остальные «ебари» мамы практически исчезли из головы отца — а я там закрепился окончательно и бесповоротно!

К тому времени я уже достиг определённого возраста, и как раз недавно вернулся с летних каникул заметно подросшим и окрепшим (гены то никуда не денешь), так что, по его мнению, более чем тянул на жеребца, или как он говорил: «ёбарь-террорист». Для меня до сих пор загадка, как и почему подобный титул сформировался в его голове?!

Но, конечно, не загадка, что именно с этих пор, во мне зародился фантомный червячок, который стал медленно проедать себе дорогу в активные зоны моего разума. А как ему не зародится если почти каждый день отец, придя с работы бухим, или надираясь уже дома, рано или поздно заводил шарманку по теме: «Иди ебись со своим сыночком» или придя с работы: «Ну что, Люда, сколько раз сегодня трахались, пока я въёбывал? »

Вскоре для подобных сцен уже не требовалась и водка — потому как отец устроился на работу вахтовым методом, и стал ездить в командировки от пары недель до месяца — что было прекрасно, но не без обратной стороны медали, конечно.

То бишь теперь он, приехав устраивал нам просто ад, ибо несколько дней пил, не просыхая, но даже если не пил, все равно постоянно орал — ведь его столько дней не было, мы же за это время, по его мнению, совершенно бесконтрольно еблись с мамой, а подробный отчет почему-то не предоставляем!

После того как он тогда разбил мне лоб в кровь, рукоприкладства стало намного меньше, но это компенсировалось усилившимся моральным унижением мамы. Был бы посмелее, я бы, наверное, его убил как-нибудь ночью, но так и не 

решился. Хотя острое желание постоянно возникало, после того как в очередной раз слышал его монологи и плач мамы.

В общем слушая вопли отца по этой теме в течении долгого времени, с какого-то момента в моей голове стали все чаще появляться неправильные мысли по поводу самой родной и очень любимой женщины.

Поначалу я от них отмахивался, но зерно попало на плодородную почву, ибо секса у меня ещё не было, а уже хотелось весьма. Хотя, пофантазировав мне потом всегда становилось стыдно — "мама за виртуальную связь со мной получает постоянно и морально, и физически, а я вон, о чем думаю, сволочь такая!.."

Но не очень помогало, если честно, все возрастающее желание потихоньку глушило совесть.

Мама правда очень хорошая, у нас с ней полное взаимопонимание и доверие, не прям красавица, но симпатичная, правда после того, как родила второго ребенка, мою сестру, мамин вес пошел в рост и на момент событий лишнего было килограмм двадцать, не меньше.

Проще говоря, она ощутимо полная, но к счастью не жирная, я бы её даже толстой не назвал, в принципе. Рост чуть больше 170см, густые темные волнистые волосы ниже плеч, большая грудь и очень большая попа с не менее полными бедрами. А вот то, что ниже колена — икры, щиколотки и миниатюрные ступни у мамы просто великолепны — я всегда ими любовался, люблю эту часть ножек. В общем живот бы чуток поменьше и тогда мама телом была бы просто супер — буквально секс бомба!

Отец, кстати, по этому поводу периодически разорялся, что-то типа: да кто тебя захочет такую жирную, правда тут же, начинал себе же противоречить, говоря, что таки желающих очередь, а я всегда первый в ней. Позже я узнал, что к тому времени супружеские обязанности он выполнял раз в квартал, не чаще.

Общая точка невозврата появилась, когда однажды, во время очередной сцены ревности, после какого-то праздника с застольем, он как всегда вопрошал у мамы количество «палок» и виды поз в которых «я её трахал» в тот день, а поддатая мама, в сердцах, взяла и ляпнула:

— Ты дождёшься, Сема! И я действительно начну трахаться с сыном, раз уж ты всё равно, меня за это, постоянно унижаешь!..

Отец от этих слов взбеленился, притащил маму, волоком, ко мне в комнату и вновь как тогда попытался стащить с неё халат! Все это сопровождалось его воплями, типа: «Чего ждать, давай, начинай прямо сейчас! » Мама очень активно сопротивлялась, но легкая ткань не выдержала, и отец просто разорвал халатик на куски.

В итоге картина маслом: я снова валяюсь в углу скорчившись от тычка в живот и пытаюсь возобновить дыхание, неподалеку на полу лежит полуголая рыдающая мама, пьяный бугай с безумными глазами предлагает нам хорошо провести время и уходит, закрывая нас на замок! (который отец установил, чтобы запирать меня, пресекая мои ночные вылазки «чтобы подглядеть за мамой и сестрой! », правда установив замок он до того вечера ни разу 

его не закрывал.)

Я помог маме встать, усадил её на кровать и прикрыл пледом, служившим покрывалом моей постели. Тут же щелкает замок и в комнату возвращается отец:

— Что уже всё?! Хули так быстро-то? Давайте продолжайте!..

Пинки, хлопанье двери, очередной лязг замка...

Честно говоря, я даже не помню точно, чем закончился тот кошмарный вечер. Но уж точно не хеппи-эндом в виде примирения и просьб о прощении со стороны отца.

Но именно с этого вечера я начал уже абсолютно осознанно думать о маме как о женщине, с которой хочу заняться сексом! Триггером к этому послужило и поведение отца, и сказанные ею слова и то, что я очень хорошо рассмотрел её практически обнаженное тело!

До этого она была для меня мамой, с огромной буквы «М». Мамой, которая всю мою сознательную жизнь страдала, причём немалую их долю она получала именно из-за моего существования. Но гормоны не отключить, и мысли мои частенько крутились вокруг её фразы и воспоминаний о её манящей пышной фигуре.

Надо сказать, что мама никогда не давала мне повода думать о сексе с ней, ни в те дни, когда отец был дома, ни даже в те, когда он уезжал в очередную командировку. При этом обнимашки и целовашки от мамы я всю жизнь получал в двойном размере, любила за двоих, проще говоря, но все в рамках.

Даже случайных засветов своего тела, после душа или ещё как-то, мама не допускала, и после того, как отец почти обнажил её при мне, стала ещё больше прятаться, как раз потому что стыдилась, постоянно поправляя халаты и другую одежду на груди, и одергивая юбки.

Почти стабильно по пятницам, пока батя катался по тайге, мама устраивала девичники, а-ля «день шофера», только это был еженедельный «день бухгалтера». Именно, потому что отца не было, к ней приходили её коллеги-подруги, все разных возрастов и комплекций, повеселиться да прибухнуть, при нем они к нам не ходили, понятное дело.

Вот и в этот раз всё было так же. Я пришёл со стадиона (в футбол играл), а дома веселье. Тётки как напьются ржут как лошади, весело им. Крикливые, друг друга стараются переорать. Я хоть и радуюсь за маму, что ей весело, но всё равно все эти попойки на дух не переношу, особенно запах который остаётся в доме после завершения действа — уж очень он напоминает запах отца.

Поэтому по-тихому, ну ушко, поинтересовался у мамы до скольких они будут ещё сидеть, и узнав, что пока не попадают и не расползутся, сполоснулся и ушёл гулять с собакой. Зашёл за своей девушкой, пошастали, и вернулся примерно в 10 вечера.

Гостей уже не было, мама, на удивление не сильно пьяная, наводила порядок. Сестры дома не оказалось, в очередной раз уехала в пригород в гости к двоюродным сестрам.

— Иди отдыхай, мам,  — сказал я, и нежно её отодвинув от раковины стал сам мыть посуду.

Мама обняла меня сзади, чмокнула в затылок, поблагодарила и ушла 

к себе, я домыл посуду, потом пошёл в душ, смыть запах собак, стая которых играя с нашей, активно терлась и об меня. Чуть позже в душ пошла мама, было жарко, не могла уснуть, пояснила она мне мимоходом.

Остудившись, она зашла пожелать спокойной ночи, поцеловала, сказала, что я очень хороший сын и что она мной гордится, и вновь отбыла отдыхать. Она никогда не скупится мне на комплименты, хотя я их конечно заслуживаю, ибо для меня нет ничего хуже, чем расстроить маму, поэтому учился я хорошо и был примерным мальчиком. Но не паинькой, конечно. Но старался. Не пил, не курил, дрался правда часто, по дому помогал, даже готовить научился раньше сестры.

Дверь в наш совмещённый санузел была почти напротив двери в мою комнату, поэтому, когда мама часиков в двенадцать ночи зашла в туалет, я, дождавшись, когда шум воды стихнет и она выйдет, выглянул поинтересоваться как она себя чувствует — мало ли, вдруг тошнит, бывает иногда, после посиделок этих.

Мама сказала, что всё хорошо, уже практически протрезвела, просто всё не спиться ей. Зашла опять ко мне, села на кровать. Я сидел за столом и занимался перезаписыванием кассет для друга на двухкассетнике SАNYО, на который мне скинулись все родственники, в виде денежных подарков на последний день рождения.

Она переложила подушку на другую сторону моей кровати и устроилась полулёжа, лицом ко мне (я всегда сплю головой к окну), и мы стали говорить о том о сём, о моей девушке, футбольной секции, учёбе, многом. А потом:

Мама приподнялась, приняв сидячее положение, так, что "декольте" её халата стало огромным и мгновенно притянуло к себе мой взгляд! Она это заметила, хитро улыбнулась, и резко меняя тему, чуть заплетающимся языком, спросила:

— Лёня... сынок... Ты же ещё девственник?!..