На собеседовании

Эту историю рассказал мне в постели мужчина, с которым имела частые сексуальные отношения чуть более пяти месяцев. Срок достаточный для того, чтобы появилась полная откровенность в сугубо интимной сфере, касающейся не только самого полового акта, но и всего того, что относится к сексу и о чем можно годами молчать из-за стыда.

Короче, после очередного полового акта, когда мы, удовлетворенные полученным оргазмом, лежали в постели голыми и болтали о всякой ерунде, он (назову условно Андреем, хотя у него другое имя, но оно не совсем удобное – длинное) вдруг спросил:

— У тебя был секс на работе?

— В каком смысле? Как служебный роман?

— Нет, не так. Как просто одноразовый секс с шефом по принуждению. Типа — не дашь, выгоню…

— Такого не было. А у тебя?

Андрей закурил, помолчал, потом сказал:

— Было.

Я не поняла, удивленно спросила:

— Начальник трахал тебя в анус?

Андрей сделал затяжку, на кончике сигареты ярко разгорелся в темноте огонек и тут же немного угас. Я ждала ответа.

— Понимаешь, в жизни всякое случается. Иногда такого пинка она в жопу дает, что летишь кувырком, как после сильного оргазма в пьяном виде. У меня именно так получилось, когда попал под сокращение. Это очень сложно объяснить словами. Ситуацию нужно испытать на своей шкуре. В эпоху успешного строительства капитализма в отдельно взятой стране сокращение называют оптимизацией кадров, хотя людей просто бросают на произвол судьбы. Короче, меня вышвырнули. Месяца три искал новую работу. Настроение при этом — ниже плинтуса. Но в одном месте мне все же посулили работу. Правда, на конкурсной основе. В виде собеседования. После него, мол, второй этап – испытательный срок. Это, конечно, для того, кто пройдет собеседование.

Андрей снова сделал затяжку, надолго замолчал.

— Ты прошел собеседование?

— Не торопи, расскажу все. Собеседование там только для отвода глаз было. Об этом сообразил позже. А сначала считал, что все по правилам и основательно готовился. Пришел минут за пятнадцать до назначенного времени. Сижу в приемной. От волнения коленки дрожат. В кабинет директора зашли ведущие специалисты. Потом пригласили меня, попросили рассказать о себе. Я четко обозначил: где учился, какими специальностями владею, где и кем работал. Впрочем, все это было написано в моем резюме. Для проформы мне задали несколько вопросов. После этого специалисты ушли, а директор приглашает меня подсесть поближе. Встаю и сажусь рядом. Так, что лицом к лицу. Тебе интересно меня слушать?

— Да. Дальше что было?

Конечно, Андрей мог бы рассказывать, опуская мелкие подробности. Но он не из тех, кто рассказывает в телеграфном стиле. Да и не очень мешают эти мелкие подробности.

— Так вот, значит. Директор интересуется, за что я попал под сокращение на прежнем месте работы? Вопрос коварный. С подвохом. Дельного специалиста ведь не сократят. Это если по логике рассуждать. Но если не по логике, то сократить могут любого. Долго объясняю, что предприятие почти банкрот, дотаций из бюджета города не получает, прежние хозяйственные связи лопнули… Директор слушает, вертит ручку в руках и неожиданно ее роняет на стол. Она катится по столу и падает на пол с моего края. Опускаюсь, поднимаю. И тут черт меня дернул заглянуть под стол. И что там вижу? Раздвинутые широко ноги.

Я смеюсь, еще не поняв прикола, говорю:

— Ты никогда не видел раздвинутые ноги мужика под столом?

— Какого мужика?! Директор – женщина! Примерно лет сорока. И на ней какие-то прозрачные трусы. Даже не знаю, из какого материала, но полностью прозрачные. Отлично видно темные волосы лобка, припухлые складки больших половых губ и мясистых малых губ. Представляешь, какая картина? Меня даже в жар бросило. Разгибаюсь, кладу ручку обратно на стол, а директор смотрит на меня с лукавством. И мы оба понимаем ситуацию. Но я делаю вид, что, дескать, все нормально. Продолжаю рассказывать о бедственном положении предприятия, на котором работал. Она что-то там записывает, кивает головой, вдохновляя меня на дальнейший рассказ, изредка задает вопросы.

— Ты полагал, что она случайно уронила ручку? – спрашиваю я.

— Не перебивай, слушай дальше. Потом она встает из кресла, подходит к двери, открывает и говорит секретарше, чтобы та никого не впускала. Возвращается и говорит, что ситуация ей понятна и что, возможно, я буду принят на работу. И начинает рассказывать о своем производстве, интересуясь тем, как я вижу решение некоторых проблем с точки зрения специалиста. По ходу рассказа снова вертит ручку в руках и опять ее роняет на стол. Ручка катится по нему и падает с моего края. Ну, что делать? Нагибаюсь снова, чтобы поднять ее. И тут уже специально смотрю под стол. Картина маслом: раздвинутые ноги и оттянутый слегка в сторону край трусов. Так, что можно подумать, что он сам оттянулся, когда она садилась в кресло. Но одновременно с этим можно подумать, что директор специально его оттянула с левой большой половой губы.

— Тебя это опять бросило в жар? – смеюсь я.

— Да не перебивай! Ручку я поднял, положил на стол, но в голове полнейший кавардак. Понимаю, что стол нарочно имеет уклон в мою сторону. Видимо, там, с ее стороны, что-то подложено под него. Конечно, когда я поднимал ручку, она вполне могла сдвинуть ноги вместе. Но не сдвинула. О чем это говорит? Она хотела, чтобы я все видел. Но зачем? Ну, увидел, что дальше? Пощекотала мне приятно нервы. Вспомнил, как в шкoльном совмещенном туалете подсматривал в дырочку за девчонками. Тоже сильно возбуждало. Но тут ведь ситуация иная совершенно. Она – директор, я – безработный. В ее власти, принять меня или нет. На кой шут ее раздвигание ног?

— Совращала. Мы, женщины, очень любим красивых молодых мужчин в постели.

— Да на хрен ей безработный мужик?!

— Ну, сегодня – безработный, а завтра – в штате. На дороге член на двадцать сантиметров не валяется.

— С чего ты взяла, что ей нужен был член? По-моему, ей нужно было другое.

— С чего ты так решил?

— Так по ходу дальнейшего нашего разговора она уронила ручку в третий раз. И когда стал ее поднимать, вижу, что она рукой сдвигает боковину трусов и манит меня пальчиком к клитору. А он торчит у нее из капюшона как головка члена у мaльчика. Бывает такой крупный клитор у некоторых женщин. Короче, манит меня пальчиком к нему, а сама говорит, что утвердит меня без испытательного срока, если сделаю ей куню. Понимаю, что вариантов у меня лишь два: либо продолжать искать работу, либо сделать ей куню и получить.

— И какой вариант ты выбрал? – спрашиваю Андрея.

Он вздыхает, снова закуривает, долго молчит, потом говорит.

— Второй. Но он оказался провальным.

— Почему?

— Она не смогла кончить. И в этом, мол, виноват был я. Слишком, дескать, шершавый язык.

— Ты не выдумал эту историю? Уж какая-то она невероятная.

— Обычная. Если мужики-боссы трахают у себя в кабинете своих работниц, то с чего тебе кажется, что директор-женщина не станет принуждать сделать ей куню целиком зависящего от нее мужчину? Забудь про времена с облико-морале.

Андрей продолжает курить в постели, а я встаю и иду в ванную подмываться.