Турецкий гамбит (Турецкий эротический массаж) Часть 2

— Вот что, Вероника, мы с Эдом хотим свежее мясо. Ну, ты сама все знаешь — чтобы добропорядочная жена, может пару раз изменившая мужу, в общем не совсем шлюха, но...

— Я знаю, шеф,  — довольно бесцеремонно перебила Михаила Сергеевича начальница службы безопасности.  — На этот раз предлагаю совместить ваши забавы с деловыми переговорами. Дело в том, что, когда я наводила справки о вашем потенциальном турецком партере, Гюрхане, оказалось, что он поимел одну особу, мать двоих детей, прямо при её муже. Пригласим эту семью на вашу крымскую виллу, муж с детьми будет внизу, а вы с Эдуардом Игоревичем будете развлекаться с его женой на втором ярусе. Вы же любите такие пикантные моменты. Думаю, Гюрхан тоже не будет против присоединиться к веселью.

— Великолепно придумано, Вероника! Ты — чудо!

Михаил поперхнулся, наткнувшись на ледяной взгляд почти белых глаз — начальницу собственного СБ, которую за спиной называли «Гестаповка», побаивался даже он. Особенно после того, как он попытался полапать её за аккуратную подтянутую попку. Она тогда взглянула своим страшным взглядом и сказала: «Яйца отрежу». Спокойно так сказала, не повышая голоса, не угрожая, а просто констатируя факт. Панибратства она тоже не терпела, поэтому вырвавшееся восклицание «Ты — чудо! » было явно лишним.

Вероника, убедившись, что шеф осознал свою ошибку, кивнула:

— Тогда я приступаю.

«Но хороша, сучка! »,  — подумал Михаил, стараясь глядеть своей подчиненной строго в глаза, хоть это было и нелегко.

Вероника действительно выглядела великолепно. Подтянутая, стройная, длинноногая. Осиная талия, высокая грудь, женственные бедра. Безукоризненно красивое лицо — черные брови вразлет, длинные ресницы, точеный прямой нос, всегда яркие полные губы... Если бы только не глаза — с практически бесцветной радужкой,  — они наводили страх своей абсолютной бесстрастностью...

Впрочем, Михаил не стал отказывать себе в удовольствии оглядеть фигурку начальницы СБ, когда та шла к двери. Узкая черная юбка, чуть выше колена, восхитительно обтягивала попу и открывала вид на точеные колени и изящные голени, стройность которых подчеркивалась высоченными шпильками. Водопад безупречно белых, слегка вьющихся волос чуть ниже лопаток («Белокурая бестия» — так её тоже часто называли). А если ещё знать о весьма притягательном декольте в расстегнутой белой блузке, где уложены объемные упругие сиськи, в расселинке которых уютно уложен золотой кулончик... Михаил почувствовал, как у него начал вставать. «Ну, ничего, скоро развлекусь с новой шлюшкой, как я люблю». В принципе он был вполне добропорядочным семьянином, естественно пользующим секретаршу и имеющим дорогостоящую любовницу, но это был непременный атрибут того высокого положения, которое он занимал. Но был у него своего рода фетиш — иногда он любил на пару со старым приятелем трахнуть какую-нибудь шлюшку, только-только начинающую изменять мужу или вовсе лишь ищущую такую возможность, но обязательно замужнюю...

А пока нужно что-то делать с возникшей эрекцией. Михаил нажал кнопку селектора:

— Алина, мне требуется устный отчет.

— Иду, Михаил Сергеевич.

Ну, вот, сейчас секретарша оформит все, как надо, своим умелым ротиком, и можно работать дальше.

•  •  •

Поначалу, когда к Наталье, потягивающей в кафе традиционный послеобеденный капучино,  

подсела яркая красивая блондинка лет 25-30, она ничуть не обеспокоилась. Однако, едва той стоило заговорить, как сердце ушло в пятки. Тот случайный секс с турком на глазах у мужа ушел в прошлое, и супруги не касались этой темы, словно и не было той вопиющей измены, как и короткого разговора в самолете. И оба вроде были очень довольны создавшейся ситуацией, словно тогда в Турции был вскрыт нарыв, теперь благополучно заживший и больше не беспокоящий. Но теперь перед ней лежали порнографические снимки, отпечатанные старинным способом, а представившаяся Вероникой молодая женщина несколько холодно и отстраненно продолжала:

— ... мои люди подключились к видеосистеме этого гостеприимного домика, и если вы с супругом не хотите, чтобы данное веселое приключение в разных ракурсах не всплыло на почтах и мессенджерах друзей и родственников, то тебе, Наталья, придется поработать своими дырочками ещё раз. Вот билеты на вас с мужем и детей,  — Вероника положила на откровенные снимки пухлый белый конверт.

— Может, не надо мужа и детей?  — жалобно пропищала ошеломленная Наташа.

— Значит так, Наталья, давай сразу проясним несколько моментов,  — вкрадчиво проговорила блондинка.  — С этой минуты ты — блядь, раздвигающая ноги по щелчку моих пальцев. Мужчины, для которых ты предназначена, любят, чтобы шлюхи выполняли мои команды, без возражений, быстро и незамедлительно. Теперь ты — бессловесная кукла, которой только я могу разрешить открыть рот, не важно — заглотить член или что-то сказать. Это понятно?

— Да!  — мяукнула Наталья, чувствуя, как тело неожиданно завибрировало от того, что прозвучало «мужчины», а значит ей предстоит ублажать сразу несколько самцов!

Тихая и размеренная жизнь была взорвана этой ослепительной молодой женщиной, но воспоминания о порочной истории, как и картины будущих сцен, всколыхнули что-то в глубине души... и в низу живота.

И тут Вероника щелкнула пальцами...

— Не поняла,  — льдистые глаза могли бы заморозить нутро... если бы оно так стремительно не разгорячалось сейчас...  — Ещё раз! По щелчку пальцев — раздвигаешь ноги!

«Что, прямо здесь? »,  — хотела возмутиться Наталья, но, наткнувшись взглядом на гипнотизирующие точечки зрачков, опустила дрожащие ресницы и послушно развела колени.

Столик был не так уж и уединен, но Веронику это, похоже, ничуть не беспокоило.

— Мастурбируй!  — приказала та и, откинувшись на спинку диванчика, стала потягивать через соломинку коктейль, принесенный с собой.

Наташа судорожно вздохнула, но ослушаться не посмела, как и осмотреться вокруг — не палит ли кто-то из посетителей, что одна из блондинок, сидящих друг напротив друга — та, что с небольшой рыжинкой,  — забралась себе между ног... Взгляд Вероники страшил больше возможного скандала. Впрочем, свободная юбка-миди позволяла выполнить приказ почти без риска быть разоблаченной — если забраться в трусики той рукой, которая со стороны стены. И Наталья поспешила это проделать. И порывисто вздохнула, едва пальчики коснулись чувствительных складок: несмотря на, вроде бы, пройденный этап желания изменить мужу, роль бессловесной марионетки в руках женщины напротив, роль секс-куклы для нескольких посторонних мужчин, роль, суть которой наверняка не ускользнет от супруга — все это настолько завело её, что 

она едва сдержала стон.

— Я хочу, чтобы ты кончила,  — спокойно сообщила Вероника, потягивая коктейль и внимательно наблюдая за женщиной напротив.

Та кусала губы, морщила носик. Её ресницы трепетали, объемная грудь вздымалась, сдавленные тихие стоны иногда прорывались несмотря на все усилия.

— Но...

Наташа подняла глаза, желая донести до блондинки, что оргазм невозможен в таких условиях. Но едва её взгляд встретился с бесстрастным, подавляющим взглядом, как её тело принялось вздрагивать. Женщина закашлялась, стуча себя между грудей — якобы подавившись, она попыталась скрыть яркий оргазм от окружающих.

— Я тебе говорила, чтобы ты подчинялась беспрекословно? Я могу найти и другую шлюху, а твое видео уйдет по десятку-другому адресов...

— Простите, Вероника, я больше не буду возражать...

По телу ещё пробегали последние волны наслаждения, а блондинка проговорила следующее приказание:

— Оближи пальцы!

У Натальи даже тени сомнения не возникло, какие пальцы следует облизать — конечно те, которыми она только что себя трахала, которыми терзала половые губки и клитор. Те, которые были в её обильных выделениях.

— Эротичнее!

Пришлось лизать и посасывать свои пальцы, краснея от пристального внимания двух парней за столиком чуть по диагонали, следящими выпученными глазами за её манипуляциями.

— А теперь снимай трусы и давай сюда. До конца нашего маленького предприятия я тебе запрещаю носить нижнее белье. И смотри, если я за оставшееся время решу тебя проверить и обнаружу хоть что-то напоминающее его, то... В общем, не советую меня злить... И, кстати, обручальное кольцо не снимай...

Вероника подалась вперед и, поставив локоть на стол, вытянула изящную кисть ладонью вверх. А значит, нечего и пытаться сунуть трусики под столом.

Наташа, краснея и бледнея, извиваясь и смущенно поглядывая в сторону парней, которым только попкорна не хватало для завершения образа зрителей на захватывающем блокбастере, стянула трусики и быстро вложила в руку Вероники.

— Ох, и намочила же ты их,  — слегка поморщилась хозяйка (в этом уже не было сомнений) Натальи...

— Девушки, позвольте пригласить вас интересно провести сегодняшний вечер,  — рядом с их столиком нарисовался один из парней.

Безусловно Наталья не могла оставить мужчин равнодушными: после рождения двух детей фигурка осталась стройной, талия отчетливой; грудь после подтяжки стала упругой, каплеобразной формы; задница крепкая, совсем не расплывшаяся; ноги длинные и изящные; красота лица — точеный прямой нос, пухлые губы, немного раскосые голубые глаза, обрамленные длинными ресницами,  — подчеркивалась густой шевелюрой светлых с рыжинкой волос. Вторая блондинка обладала ещё более привлекательной внешностью. Поэтому нет ничего удивительного в том, что парни прониклись устроенным спектаклем и решили, что молодые женщины вполне не против приключения на стороне.

Вероника встала, пряча трусики Натальи в сумочку, и так посмотрела на парня, что тот отшатнулся:

— У вас денег не хватит даже на минуту с кем-то из нас. Заработаете первый миллион долларов, милости просим...

И не спеша двинулась к выходу, не обращая внимания на сдувшегося молодого человека. Наталья поспешила за своей хозяйкой, немного даже восхищенная тем, как она лихо отбрила доморощенных донжуанов, и немного возбужденная мыслью, что 

Вероника могла бы уступать её за деньги тем мужчинам, которые способны заплатить за час или за ночь с её секс-игрушкой.

•  •  •

Дети были в восторге, когда Наталья объявила им, что выходные плюс понедельник они все вместе проведут в Крыму, и прыгали вокруг, пока мать собирала чемодан, размышляя, выдержит ли она многочисленные половые акты. С Иваном она не обсуждала «специфические» условия поездки, но судя по тому, что он не задал ни одного вопроса — как, почему, откуда,  — и потому, насколько жарким был секс накануне вылета, он догадался о её роли на этот уик-энд. Вот только не знал о глубине этой роли: просто секс-игрушка, просто дырки для ублажения любовников, просто станок для ебли. Женщина была очень возбуждена предстоящим, хотя всю дорогу и сидела, как на иголках — непросто принять то, что она будет не желанной женщиной, а шлюхой, обязанной выполнять все, что от нее потребуют...

Они всей семьей вывалились из машины, и шофер загнал её в гараж, сообщив, что вещи будут в их комнатах. Вилла на берегу моря была великолепна: ландшафт спускался к морю террасами, украшенными статуями, аккуратно подстриженными кипарисами и лужайками с фонтаничками, само здание представляло собой два яруса с обширными патио с бассейнами — причем верхний шумным широким водопадом низвергался в нижний.

Их встречала Вероника и владелец виллы — Михаил Сергеевич, плотный мужчина лет 45-и, с небольшим животиком, пронзительными глазами под черными кустистыми бровями и небольшими залысинами. Он сразу заискрившимся взглядом по-хозяйски облапал фигурку смутившейся Натальи и довольно причмокнул:

— Ну что ж, рад знакомству. Сейчас Далия проводит вас в комнаты, примите душ, а потом нам с моими друзьями надо будет пообщаться наверху с Натальей, а вы, Иван останьтесь здесь с детьми.

Михаил пристально взглянул на Ивана и, видя его колебания, с нажимом добавил:

— Вы же не оставите детей без присмотра? Бассейн, бар — к вашим услугам. Захотите перекусить — скажете шефу, надеюсь, кухню найдете. Можете искупаться и в море.

А Вероника добавила с металлом в голосе... с металлом, никак не сочетающимся с вежливым смыслом фразы:

— Убедительная просьба: не поднимайтесь, пожалуйста, наверх и не разрешайте подниматься детям.

Наталья едва сдерживала бурное дыхание: мужу почти прямым текстом говорят, ему придется возиться с детьми, а в это время его жену и их мать будут трахать. Она строго посмотрела на Ивана — не стоит противиться, да и заглядываться на Веронику в легкомысленных шортиках и маечке, под которой явно ничего не было, тоже не стоит! Это ей можно предоставлять себя мужчинам, а он должен блюсти супружескую верность, занимаясь сексом исключительно с женой... И то, пока они здесь, он никак не может претендовать даже на тень близости...

Далия, симпатичная миниатюрная азиаточка, которую, судя по затуманенному взгляду, здесь употребляли часто и подолгу, показала им комнаты (каждому отдельная!), а затем улыбающаяся Вероника пригласила Наталью наверх. Бросив последний взгляд в сторону мужа, кивнувшего ей с непроницаемым лицом, она обреченно поплелась за своей хозяйкой. Её 

буквально колотило от желания и волнения — похоже, все вокруг, кроме детей, знали, что добропорядочную (ну, почти) жену сейчас пустят по кругу, а она будет услужлива и покорна.

Впрочем, новую шлюху не сразу представили взыскательному обществу. Вначале Вероника завела её в «раздевалку». Там блондинка непринужденно разоблачилась, а затем надела весьма вызывающий желтый купальник, очень миниатюрный и из очень тонкой материи, такой, что просвечивали соски сквозь узенькие полоски материи, да и половые губки тоже обрисовывались, словно облитые желтой краской. Безусловно, вид стройной красивой женщины в таком наряде был способен вызвать эрекцию у любого мужчины... Вот только если бы не студеный вымораживающий взгляд, без сомнения, вызывающий обратную реакцию — увядания на корню...

— Надевай это,  — пришла очередь переодеваться и Наталье.

Ох, что это была за «одежда»! Во-первых, трусики, совершенно минималистичные, едва прикрывающие лобок; во-вторых, лиф, почти полностью закрывающий груди... Впрочем, все «плюсы» и «минусы» этого «купальника» были не актуальны из-за того, что материалом служила черная сетка... Соски тут же проскользнули сквозь ячейки, нагло выпирая...

Вероника ещё подтянула «трусики», и Наташа почувствовала, как ячейки впились в чувствительные половые губки, наверняка теперь представляя собой розовые клеточки.

— Попрыгай.

Наталья, как бы ни удивилась этому приказу, ослушаться не посмела. Сиськи запрыгали, немного отставая от своей владелицы, и соски выскользнули из плена нитей. Тогда Вероника, снова вытащив коричневые столбики сквозь ячеи, принялась ласкать тяжело дышавшую женщину: совершенно безэмоционально и без единого признака каких-либо чувств она запустила руку между торопливо разведенных бедер, и длинные ногти прошлись по лепесткам, а второй стала теребить и щипать соски...

Наталья была всегда уверена, что может получать удовольствие только с мужчинами, да и то только тогда, когда видит их отклик. Но то ли мысли о предстоящем так сильно возбуждали, то ли ласки чувствительных мест механистически заводили, но через несколько секунд из груди стали рваться, пока тихие, но сладострастные постанывания.

Вероника снова приказала попрыгать, и на этот раз соски остались в сетке, дергающей их со сладкой болью при каждом прыжке.

— Хорошо,  — удовлетворенно кивнула хозяйка,  — надевай остальное.

В-третьих, были манжеты, подвязка на одну ногу и горловая бархотка, черные, с белоснежными кружевами по краям. В-четвертых, пришлось надеть босоножки из пары тонких ремешков на такой шпильке, что Наташа опиралась практически только на пальчики.

Наконец, Вероника взяла телефон:

— Улыбочку!

Наташа вымученно улыбнулась.

— Потом отправлю тебе фотку. Надеюсь, твоему мужу понравится, если ты решишься ему её показать... А теперь — за мной!

И женщина, пытаясь сохранить равновесие, процокала вслед.

Выйдя в тенистое (высокая крыша представляла собой виноградные лозы на каркасе клетками) патио, где перед бассейном располагался широкий большой диван буквой П, Наталья запнулась. Но уже не из-за шпилек, более чем 15-сантиметровых, а от стыда: на нее с любопытством глядел не только налысо обритый массивный мужчина (которого, как потом выяснилось, звали Эдуард), не только Михаил, но и Гюрхан! Как он здесь оказался? И как унизительно предстать перед ним в таком развратном виде. А ведь у 

них был почти романтический (если исключить мужа), обоюдострастный секс... А теперь она предстала перед ним, откровенно говоря, шлюхой! Впрочем, и для двух других мужчин она — не предмет вожделения, не предмет восхищения, а предмет для засовывания членов.

— Ваша новая шлюха, господа,  — не слишком громко провозгласила Вероника — здесь, на втором ярусе шум воды, оглушительный внизу, был, удивительным образом, почти не слышен.  — Напомню правила, особенно для вас, Гюрхан: Наталья выполняет только мои команды. Если вы что-то хотите от нее, обращайтесь ко мне.

— Зачем так говоришь, женщина?  — вскинулся турок.  — Зачем эти игры? Как захочу, так и буду трахать!

Вероника обожгла турка таким взглядом, что горячий южный мужчина стушевался:

— «Как хотите» — можете трахать Далилу, а здесь мои правила, Гюрхан.

А Михаил успокаивающе похлопал турка по колену:

— Бросьте, Гюрхан, иногда так приятно ебать шлюху под чутким руководством такой прекрасной женщины, как Вероника. Поверьте, она такая затейница!

Турок пожал плечами, уступая, а хозяйка обратилась к Наталье:

— Итак, кто ты?

Мать двоих детей, любящая и любимая жена, еле слышно пролепетала, понимая, что от нее ждут:

— Шлюха!

— Громче!

— Шлюха!  — уже во весь голос повторила Наташа, чувствуя, как увлажняется только от этой констатации факта, озвученной ею самой и думая о том, как отнесся бы к этой реплике муж.

— Чего ты сейчас больше всего хочешь?

Наталья промедлила, т. к. в патио появился молодой человек, среднего роста, среднего телосложения, довольно симпатичный. Судя по черным брюкам, белой рубашке с галстуком-бабочкой, он был из обслуживающего персонала. Бармен? В одной руке он держал лоток со льдом, через другую — переброшена белоснежная салфетка. Он застыл, удивленно распахнув глаза и вперив взгляд в фигурку Натальи. Вот в этом взгляде было все — желание, восхищение, голод определенного рода...

— Дмитрий!  — раздался холодный голос Вероники.  — Вы забыли, что я вам говорила при устройстве на работу барменом? Вас не должно волновать ничего, что здесь происходит. Вы просто выполняете свою работу, не отвлекаясь на занятия своих работодателей! А теперь брось лед в напитки и отдай поднос Наталье — она перед тем, как поработать по основному профилю, побудет официанткой...

Дмитрий судорожно сглотнул и поспешно ринулся к барной стойке, где стояли три бокала на подносе, и стал лихорадочно ссыпать прозрачные кубики, а Наталья покраснела до кончиков ногтей — как же, предстала в роли женщины определенной профессии перед парнем, столь восторженно оценившим её тело! Ну не объяснять же ему, что это всего лишь эпизод в жизни добропорядочной жены и заботливой матери! Пусть и не первый эпизод...

— Итак, чего же хочет наша шлюшка?  — стеганул по нервам голос, негромкий, но заставляющий вибрировать от противоположных чувств.

Наталья прекрасно поняла, что хозяйка хочет ответа предельно откровенного без экивоков и замены грубых слов. Она смущенно затрепетала длинными ресницами, отметив, что парень смотрит на нее все так же восхищенно.

— Я хочу быть выебанной,  — промямлила она.  — Хочу, чтобы хуи побывали во всех моих дырочках, разъебав их так, чтобы я надолго это запомнила.

Она ужаснулась собственным 

словам, но потом пришло понимание, что действительно этого хочет. Хочет отходить несколько дней после сегодняшнего, и чтобы муж, уже дома, ухаживал за ней, окружал заботой и терпеливо ждал своей очереди — пока она немного оклемается...

Вероника вздернула бровь, довольно улыбнувшись:

— Вы явно будете довольны своей новой сучкой, господа. Трудно представить, что Наталья всего лишь один раз изменила мужу, пусть и при пикантных обстоятельствах.

Гюрхан хмыкнул, Дмитрий смотрел широко распахнутыми глазами, несколько смущаясь опускать взгляд ниже ключиц, а хозяйка продолжала:

— А теперь разнеси напитки господам.

Наташа, чувствуя, что скоро из нее потечет под заинтересованными взглядами мужчин, смущаясь почему-то больше всего от присутствия Дмитрия, процокала сначала к бару, а потом — к дивану. Однако едва она чуть наклонилась, чтобы Эдуард взял бокал, как Вероника положила пальцы мужчине на руку:

— Не так быстро!  — а потом обратилась к Наташе:  — Наталья! Что за раскоряку ты демонстрируешь? Ну-ка поставь одну ногу за другой... Чуть присядь, типа в книксене, но спинку прогни, попку назад, сиськи вперед. Вот таким должен быть сервис в твоем исполнении!

Женщина с трудом сохраняла равновесие на шпильках в неудобной позе, но, едва взгляд Эдуарда скользнул по лобку и ниже, чуть не задохнулась от избытка чувств — наверняка он видит её половые губки в клеточку!

Едва она собиралась подойти к Михаилу, как хозяйка остановила её.

— Господа, я не просто так просила вас разменять деньги по сотне долларов и взять с собой бумажники. Как вы видите над баром укреплена доска с ценой напитков,  — женщина позволила себе легкую улыбку,  — любой за сто... Поэтому вы должны оплатить свой заказ. Ты, Наталья, каждый раз поворачиваешься спиной и наклоняешься. Как вы видите, купюра, скатанная в трубочку диаметром в карандаш, как раз проходит сквозь ячейки. Надеюсь, вы поняли, как будет производиться оплата?

— А?  — крякнул Михаил, поглядев на Гюрхана.  — Это тебе не карточку или телефон к терминалу прикладывать!

Турок же, поначалу недовольный тем, что ему не дают попросту трахнуть знакомую шлюшку, заметно заинтересовался, сверкая черными глазами на стройную знойную фигурку, прогнувшуюся в наклоне и покорно подставившую дырочку для «оплаты». Сама же Наталья не смогла сдержать порывистый вздох, когда плотная тонкая трубочка вошла во влагалище.

— Ну, что стоишь?  — вздернула бровь Вероника, когда женщина со вздымающейся грудью выпрямилась.  — Отнеси деньги Дмитрию!

Наташа, ни жива, ни мертва, направилась в сторону барной стойки, стараясь понять, видят ли мужчины трубочку, наполовину вставленную в нее и раскачивающуюся в такт шагам? Ах, если бы ещё не было так стыдно перед парнем, взгляд которого, восхищенный, словно у щенка, принесшего хозяину мячик, уже без стеснения облизывал все её прелести.

По указанию хозяйки пришлось подать вперед бедра и раздвинуть колени — чтобы Дмитрию было удобнее вытащить из нее купюру. Однако тот ещё вдобавок со счастливой миной на лице провел рукой по губкам, выступающим из клеточек. Наташа застонала, но тут хлестнул окрик Вероники:

— Дмитрий! Что вы себе позволяете? Не для вас роза цвела!

Юноша испуганно 

отдернул руку, но было заметно, что на кончиках его пальцев блеснула влага.

— Да, ладно, пусть немного потешиться,  — раздался смешок Михаила.

Вероника вздернула бровь:

— Михаил, только я решаю, кто и как будет тешиться с Натальей. А вы, Дмитрий, расправьте купюру, пусть подсохнет — я отсюда вижу, какая она мокрая.

Да, отрицать было глупо — Наташа текла так, как никогда в жизни, уже отчаянно хотелось заполучить мужской член в любую дырочку, но хозяйка продолжала издеваться над ней. Пришлось ещё дважды проделать путь от бара до диванов и обратно. Причем последний раз был особенно трудным. Для начала Гюрхан не просто затолкал трубочку в услужливо подставленное для «оплаты» влагалище, а и принялся терзать пальцами половые губки... во всяком случае — то, что выдавливалось сквозь ячейки. Вопреки опасению (уж больно сладки были эти прикосновения) хозяйка не пресекла поползновения турка, а наоборот скомандовала:

— Видишь, Наталья, какой нетерпеливый мужчина! Но ты должна во всем потакать своим будущим ебарям. Поэтому покрути попкой, подвигайся!

И женщина послушно заизвивалась, уперев ладони в колени и максимально прогибаясь — в надежде, что Вероника будет ею довольна... да и сама получит немного ласки, по которой так истосковалась...

Но это было ещё не все. Дмитрий вместо того, чтобы просто вытащить трубочку, принялся трахать ею женщину. Пришлось кусать губы, чтобы не застонать в голос и не подставить парня, дарящего восхитительные ощущения. И лишь когда прозвучало недовольное: «Что вы там так долго возитесь? », Дмитрий разогнулся, демонстрируя купюру, насквозь промокшую к этому моменту:

— Очень глубоко вошла в... ну... туда...

Когда Наталья, положив опустевший поднос, шла обратно (хозяйка приказала встать рядом), то чувствовала, как весь путь усеивают капельки, шлепающиеся из нее на гладкую плитку...

— Сейчас у нас будет танцевальный конкурс... Дмитрий, включите что-нибудь зажигательное, а потом отнесите купюры вниз, Ивану. Скажете ему: «Это деньги вашей супруги» и возвращайтесь обратно. А вы, господа, в любой момент можете потребовать прохладительных напитков. Алгоритм оплаты вам теперь известен. По мере накопления Дмитрий будет относить деньги на хранение мужу Натальи.

Грудь Натальи стала бурно вздыматься, а из щелки просочилось ещё несколько капелек: что подумает муж? Догадается ли, как она заработала деньги? Каким именно образом? Ведь последняя купюра точно не успеет просохнуть! Поймет он, где она пребывала?

Впрочем, дальнейшее быстро выбило мысли о муже. Вероника что-то взяла из бара и продемонстрировала всем два металлических отполированных мозаичных шарика наподобие зеркальных дискошаров, только диаметром сантиметра 3, с короткими цепочками и зажимами на другом конце. Потом она приказала Наталье окончательно разоблачиться, и та осталась в одной бархотке, сдавливающей шею, кокетливых манжетиках и такой же кокетливой подвязке.

— Итак, танцевальный конкурс. Здесь есть винты, регулирующие силу зажимов. Каждый закручивает их так, как посчитает нужным. Затем Наталья будет танцевать. Вы по очереди пристегиваете шарики к её соскам, и у кого они дольше продержатся, не падая, того она обслужит первым — ротиком. Итак, кто начнет?

Вероника оглядела мужчин строгим взглядом учительницы, скользящей взглядом по 

притихшим ученикам, чтобы вызвать кого-то из них к доске.

— Что же первым будет... будет... Михаил!

Михаил закрепил подвески на сосках постанывающей от удовольствия женщины — это оказалось совсем не больно, наоборот, от слегка сдавленных бархатистых столбиков желание скатывалось сразу между бедер, заставляя дырочку буквально вибрировать в ожидании, когда же и ей достанется своя порция наслаждения.

А потом пришлось танцевать. Наташа в молодости была завсегдатаем танцполов, да и сейчас иногда выбиралась с подругами в ночной клуб. Не для того, чтобы склеить молодого парня на ночь, а именно чтобы «наплясаться» до упаду. Поэтому её движения были отточенными, грациозными и мастерски вплетающимися в ритм клубняка. Впрочем, мужчинам походу было плевать на эстетику её танца — они как завороженные следили в основном за прыгающими сиськами и пытались проникнуть взглядами между бедер. И получали свое — когда она поворачивалась и изящно изгибалась, предоставляя им полюбоваться на ничем не прикрытые половые губки.

Однако подвески не продержались даже до окончания трека — один шарик сорвался, напоследок словно ущипнув сосок. Наталья, разгоряченная танцем и похотливыми взглядами, казалось, физически ласкающими её голое тело, подошла к Эдуарду. На этот раз винты были закручены куда сильнее. Она даже айкнула, но под ледяным взглядом хозяйки не посмела возмутиться и, покорно выйдя на свободное пространство, возобновила танец. Вот тут-то пришлось как следует прочувствовать тугость зажимов. От каждого движения соски то вытягивались довольно увесистыми «дискоболами», то сворачивались набок, и боль продергивала все тело колкими молниями. Впрочем, эта боль была такой сладкой, что к тому моменту, когда одна подвеска сорвалась, Наташа едва не кончала, ощущая, что по внутренняя сторона бедер мокрая от соков.

Гюрхан был ещё более безжалостен. Пришлось даже закусить полную губку и зажмуриться, но к этому моменту она была в таком состоянии, что могла бы вытерпеть прикосновения любой тяжести, лишь бы они были мужскими. И в следующем танце она то шипела от боли, то стонала в голос от удовольствия...

А когда на ярус поднялся Дмитрий и с раскрытым ртом уставился на голую стройную блондинку в зажигательном танце, с раскачивающимися подвесками, вытягивающими соски в конусы, Наталья не выдержала и кончила, упав на колени и вздрагивая в такт взрывающимся внутри бомбочкам...

— Ну что же, господа,  — услышала женщина, когда сладкие судороги начали затухать,  — думаю победу нужно присудить Гюрхану. Приступаем к следующему этапу. Мужчины раздевайтесь, пора задействовать губки Натальи.

И та завибрировала, поняв, что, наконец, заполучит члены в ротик.

Мужчины были явно не аполлонами — разве что смуглый турок с густой растительностью на груди был по-спортивному худощавым. Эдуард был массивным, с этакой несколько нескладной квадратной фигурой. Волосы на груди тоже присутствовали, но не выглядели сексуально на незагорелой коже. Михаил же с небольшим животиком и лишним жирком на остальных частях тела был средним по всем параметрам... кроме члена. Вот он был очень крупным даже в не эрегированном состоянии. У Гюрхана же образовался полный стояк.

— Гюрхан, вы немного поторопились,  — тонко улыбнулась 

Вероника,  — но это не отменяет того, что Наталья должен сначала обслужить победителя конкурса... А ты,  — обратилась хозяйка к Наталье,  — руки за спину, действуешь только своим почти невинным ротиком.

Наташа немного разочарованно вздохнула — так хотелось ощутить мощь мужских половых органов и пальцами, но возразить строгой хозяйке не посмела. Она поднялась на ноги, краем глаза отметив, что под ней натекла немаленькая такая лужица выделений, но уже через пару секунд опустилась на колени перед турком, протяжно вздохнула и, заложив руки назад, насадилась ртом на член. Новое, не меньшее, чем перед оргазмом, возбуждение начало охватывать женщину, особенно когда она представляла себе, как выглядит со спины — с точки зрения Дмитрия, наверняка любующегося ею в позе покорности перед мужчиной с ритмично наклоняющейся светлой головой.

Затем ей было предписано переползать на коленях между мужчинами. Сначала шел Эдуард, потом Михаил, член которого едва поместился во рту, и она сосала его, задыхаясь от восторга, пока её не отстранила хозяйка — та шла вслед и деловито надевала на мужские причиндалы эрекционные шлейки, охватывающие стволы у основания и приподнимающие яйца. При этом на её лице не дрогнул ни один мускул — похоже, прикосновения к мужским половым органам вызывали не больше эмоций, чем у домохозяйки, ставящей чистую посуду на сушилку — все четко, отточенными движениями. Это удивляло Наталью — как можно не потечь от эрегированных членов? Сама она «к Михаилу» уже стала оставлять пятнышки влаги на плитке...

Однако долгожданный секс был опять отложен. Сначала мужчины со стоящими торчком членами захотели освежающих напитков. «Оплата» была произведена согласно прейскуранта и вскоре на стойке сушились очередные 300 долларов, а сама Наталья была украдкой потискана между ног Дмитрием. Затем (к недовольству турка) Вероника приказала ей надеть халат и отнести деньги мужу.

Наталья, завернутая в просторный атласный халат, цокая шпильками, спустилась по широкой пологой лестнице. Ей было немного неуютно — понравится ли мужу то, что с ней проделывали на верхнем ярусе? Конечно, он признавался, что ему, властному с подчиненными, начальнику, хочется, чтобы жена иногда отдавалась постороннему мужчине, загоняя самолюбие и гордость мужа ниже плинтуса, полностью уничтожая его альфасамцовость, корёжа чувство собственника. Зато измена жены могла бы снять внутреннее напряжение того, кто всегда должен демонстрировать несгибаемую волю и поддерживать непререкаемый авторитет! Так и случилось месяц назад в Турции, но это было один единственный раз, и с тех пор семейная жизнь вернулась в прежнее русло, став, кстати, гораздо спокойнее и размереннее. Хотя, конечно, как и раньше, жена осталась безапелляционно доминирующей особью в сексе — подчиненное положение мужа в постели так и оставалось его отдушиной... Но как Иван отнесется к тому, что её до сих пор не трахнули, но использовали вместо сумочки для денег, использовали, как реквизит для танцевального конкурса? А она, послушно выполняющая все, что ей уготовано хозяйкой, заливает бедра соками и даже успела кончить от всех этих игр?

Дети плескались в бассейне, а муж полулежал на лежаке под зонтиком 

и что-то листал на смартфоне.

— Мама! Мама!  — почти в унисон закричали отпрыски.  — Смотри, как мы умеем!

И начали брызгаться и бултыхаться по алгоритму, известному им одним. Муж же, отложивший смартфон, резко вскочил и бросился к жене.

— Ну, что там?  — спросил он громко — чтобы перебить звук падающей воды,  — и прижал к себе Наталью, уперевшуюся в его грудь ладонями.  — Ты восхитительна в этом халате и на шпильках.

— Милый, не надо пока обнимашек, я пока несвободна... для тебя,  — проворковала она, высвобождаясь из объятий и думая, что муж прежде всего хочет знать, трахнули ли уже его жену, иначе зачем её повели наверх, оставив остальную семью внизу? Но пока она не собиралась открывать всю картину — пусть помучается, пусть бездна унижения засасывает его понемногу.

— Вот, приказали передать тебе деньги.

— Приказали?

— Конечно, приказали. Это для тебя я — определяю всё в сексе и около него, а с другими у меня сугубо подчиненное положение. Что приказали, то и выполняю.

— Ох!.. Но при чем здесь секс и деньги? Тебе, что, платят за секс? И почему они влажные?

Отстранившаяся от мужа Наталья увидела, как стремительно растет бугор на его шортах. Ей и самой ещё в первую встречу с хозяйкой понравилась мысль побывать дорогостоящей проституткой, но пока...

— Нет, милый, не платят. Но я, пожалуй, потом попрошу Веронику продавать меня желающим... А мокрые... Представь, что если свернуть их трубочкой, а я, повернувшись к любому из мужчин, нагибаюсь...

Глаза мужа расширились, он растеряно переводил взгляд с купюр в руке на то место халата, под которым был скрыт лобок жены.

— Да-да,  — тонко улыбнулась Наталья,  — думаю, ты правильно догадался, где были эти деньги...

— Ох! Что ты со мной делаешь?

Иван снова порывисто обнял жену и попытался потащить её к дому.

— Тихо-тихо,  — воспротивилась она, снисходительно улыбаясь.  — Во-первых, ты должен присматривать за детьми. Во-вторых, на данный момент я предназначена для других мужчин. Не для тебя... Так что успокойся и жди своей очереди. А в-третьих, мне некогда, мужчины наверняка уже с нетерпением меня ждут.

— Их, что, несколько?  — спросил Иван, пожирая взглядом фигурку жены, потихоньку отступающей к лестнице.

— Трое,  — ещё раз улыбнулась она, на этот раз игриво.

Оставив мужа, стоявшего с потерянным видом (и внушительной эрекцией в шортах), Наталья помахала плещущимся детям и поцокала по ступенькам, сняв на следующем пролете халат — не пристало ей в уготованной роли ходить одетой. И с замиранием сердца думая о том, что шум воды, низвергающейся со второго яруса, должен с лихвой перекрыть её крики, которые наверняка вскоре последуют.

Удивительно, но наверху шум искусственного водопада почти не ощущался...

Ее действительно заждались, Гюрхан и так и вовсе зыркнул довольно озлобленно, Михаил и Эдуард тоже хмурились, и лишь Дмитрий за стойкой снова восхищенно оглядел её обнаженное тело... Впрочем, члены первых троих все так же стояли торчком...

— Наталья,  — строго сказала Вероника, заставив поежиться от морозного взгляда и ледяного тона,  — твои рабочие инструменты простаивают. Надеюсь, в дальнейшем 

этого не повториться... А теперь приступай к своим обязанностям! Вот, что ты должна сделать...

«Мои рабочие инструменты... Мои обязанности... »,  — повторяла про себя Наташа, понимая, что нервирующее недовольство хозяйки уже позабыто, а возбуждение нарастает новым витком.

Но надо было выполнять то, что было приказано. Женщина заложила руки за голову и встала коленями на диване — по обеим сторонам от бедер Гюрхана, вольготно развалившегося на диване. Ей нужно было без помощи рук насадиться на торчащий коричневый член. Из груди вырвался стон, едва горячая головка ткнулась в мокрые губки. Однако всё оказалось не так просто. Наталья принялась ерзать, громко вздыхая и вскрикивая от трущегося по лепесткам и клитору полового органа, то выскакивающего спереди, то устраивающегося между ягодиц, отчаянно желая получить его наконец внутрь, но страшась направить его пальцами — нельзя нарушать распоряжение хозяйки.

Турок не выдержал раньше. Он рявкнул и, схватив одной рукой за попку, другой направил член в текущую дырочку. Наталья с протяжным стоном поспешно насадилась, не желая терять ощущение туго растянутого влагалища.

— Ох, Гюрхан, вы ломаете нам всю игру!  — раздался голос Вероники, в котором на этот раз читалась снисходительная усмешка.  — Ну, раз уж так получилось... Наталья, не сиди словно резиновая кукла, начинай работать. А вы, Гюрхан, шлепками по ягодицам задавайте ритм, который вас устраивает.

И Наталья, улетая от восхитительных ощущений, принялась насаживаться на член, послушно выдерживая такт звонких ударов по попке. Ударов, от которых упруго вздрагивала попка. Ударов, каждый из которых отдавался дополнительным наслаждением в «работающем» влагалище.

Впрочем, долго наслаждаться членом и своей управляемостью не пришлось — Вероника буквально стащила её с турка и подтолкнула к Эдуарду. Наталья поняла всё и без слов: нужно обрабатывать следующий член, стоящий в очереди.

Она подошла к Михаилу, перехватив ошалелый взгляд Дмитрия, следящего с открытым ртом за происходящем, и, снова заложив руки за голову, насадилась на твердый кол. На этот раз это получилось сразу — видимо Гюрхан изрядно растрахал влагалище, и, когда мокрая дырочка нашла самое навершие, оставалось только двинуть бедрами, и здоровенный член скользнул внутрь, как по маслу... А если быть предельно точной — по смазке. Обильной смазке.

— Наталья,  — раздался голос Вероники,  — Михаил любит поначалу медленно, без спешки. Поэтому я буду говорить, что делать. А ты внимательно слушай, а то с Гюрханом так увлеклась, что игнорировала мои команды.

Наталья кивнула, закусив губу. Член Михаила был такого размера, что несколько болезненно растягивал влагалище, но Наташа едва не кончала, понимая — такого размерчика в ней никогда не было!

— Вперед-назад,  — приказала сзади хозяйка.

И женщина, постанывая от удивительных ощущений в до предела растянутой дырочке, стала двигаться, то выгибаясь, то прогибаясь до хруста в позвоночнике.

— А теперь пораскачивай бедрами... Хорошо... А теперь — бедра восьмеркой...

Наталья выполняла все, что требовалось, ощущая, как ворочается в ней здоровенный член — словно медведь в тесной берлоге.

— А теперь потанцуй, как танцевала недавно — только на члене...

В воздухе вдруг разлилась музыка — видимо, Дмитрий, наблюдающий за её «экзерсисами», мгновенно отреагировал на 

реплику хозяйки. Наталья, постанывая, почти легла на грудь Михаила, чтобы хоть как-то отблагодарить парня — показывая, как неимоверно растянуты её дырочка толстенным стволом. И лишь потом выпрямилась и принялась изящно извиваться под ритм музыки. Ох! Это было ничуть не хуже бешенного ритма, который задавал хлопками по попке Гюрхан!

— Наталья, следующий!

Женщина с бурно вздымающимся бюстом остановилась, продолжая постанывать, пусть и не так интенсивно, и, уперевшись в грудь Михаила, приподнялась. Здоровенный член вырвался из нее пружиняще и с каким-то влажным чавканьем, разбрызгивая вокруг капельки смешавшихся мужских и женских выделений. Может этот звук в другое время был бы даже неприятным, но сейчас заставлял учащенно дышать — и это чудовище только что было в ней? Она даже облизнулась, настолько притягательным было зрелище подрагивающего члена, мокрого, багрового, с появившейся маленькой капелькой на навершии и перетянутого черной полосой у основания.

— Хочешь немного пососать?  — раздался насмешливый голос хозяйки.  — Ну, что ж, могу тебя немного поощрить за исполнительность. Даю тебе 10 секунд. Время пошло!

Не раздумывая Наталья бросилась на колени и принялась вылизывать, ласкать язычком и просто сосать внушительный половой орган.

— Наталья, время!

Женщина выпрямилась с небольшим сожалением, но с другой стороны влагалище, выпускающее ниточку влаги за ниточкой на плитку, требовало и своей наполненности.

— Наталья, задача немного усложняется — Эдуард любит анальный секс, поэтому, облегчим твою миссию. Поворачивайся спиной, а вы, Эдуард придерживайте пенис.

Наташа немного нервно вздохнула — анальный секс она не особенно жаловала, хотя под настроение иногда велела мужу взять себя нетрадиционным способом. С другой стороны, состояние было таким, что, даже будь она девственницей в попке, все равно с удовольствием и радостью дала бы и с «черного хода».

Она поглядела на Дмитрия, возбужденно шарящего глазами по упруго вздрагивающим сиськами, опускающего взгляд между широко раскрытыми бедрами, где незакрывающаяся дырочка после массивного члена Михаила продолжала выпускать капельку за капелькой, наблюдающего, как распахивается её рот, а глаза закатываются, когда член, не желающий входить в попку при очередной попытке, легко соскальзывает во влагалище... Но наконец раздувшаяся головка, преодолев первоначальное сопротивление сфинктера, пронзила её тело, заставив от болезненных ощущений в анусе закусить губу и сжать руки за головой в кулачки.

— Двигаемся, Наталья, двигаемся!  — прозвучал строгий голос хозяйки.

С трудом выдержав льдистый взгляд, Наташа не смогла противиться её воле. К тому же чуть поерзав бедрами, словно поудобнее устраивая член в попке, она поняла, что, как и с мужем, первоначальные неприятные ощущения быстро уступают место наслаждению. И вскоре женщина, постанывая, улеглась спиной на мужчину и высоко подбрасывала бедра, насаживая себя на член и иногда поглядывая из-под опущенных ресниц на Дмитрия — как ему нравится вид зрелой блондинки, из попки которой торчит мужской ствол, а над ним — раскрытое влагалище с набухшими нежными половыми губками?..

— Гюрхан!  — возвестила Вероника.  — Надо помочь женщине. Она явно мучается от того, что влагалище осталось без мужского внимания.

Гюрхан не заставил себя долго ждать. Наталья взвизгнула, когда он подошел и без сантиментов 

забил член в свободную дырочку. Мало того, он сразу принялся драть её так, что из влагалища полетели мелкие брызги. Два члена терлись о тонкую перегородку настолько восхитительно, что женщина почувствовала быстрое приближение оргазма. И, когда хозяйка приказала: «Наталья, поверни голову и широко открой рот», а потом в него, чуть ли не сразу в горло, был буквально заколочен здоровенный член, она заизвивалась в ярчайшем оргазме. Заизвивалась насколько могла между тремя твердыми половыми органами, удерживающими её в предназначенном положении, словно якоря...

Дальнейшее Наталья помнила плохо, осталось только ощущение яркого, зашкаливающего за всяческие рамки наслаждения. Живот устал вибрировать, стенки влагалища и анус — сокращаться, горло — пропускать очередную головку, легкие — издавать заполошные крики...

Но наконец мужчины почти одновременно начали накачивать её спермой. Сразу с трех сторон. Горячий терпкий поток хлынул в рот; тут же стало наполняться влагалище, брызгая каплями наружу несмотря на забитый в нее толстенный член Михаила, даже животик чуть раздулся; а попку едва не разорвало от дополнительного напора. И Наталья снова сорвалась в неуправляемый штопор сладких судорог и заполошных вскриков.

Пришла она в себя на диване от того, что её... довольно размашисто трахали! Сначала она подумала, что это муж, но, открыв глаза, увидела пыхтящего на ней... Дмитрия!

Наталья захлопала длинными ресницами, ощущая некоторый дискомфорт в уделанном влагалище, но одновременно возникновение определенного желания. И все же мысль о хозяйке заставила её простонать, пытаясь придать голосу хоть какую-то строгость:

— А тебе можно?

— Да! Да!  — прохрипел парень.  — Вероника разрешила.

«Ну, раз хозяйка разрешила, то можно расслабиться»,  — подумала женщина и отдалась на волю очередного таранящего раздолбанное влагалище члена. Сил хватало только на то, чтобы упереть маленькие ступни в мужские бедра (где и когда потерялись босоножки ей было неведомо), а ладонями гладить грудь Дмитрия. Тело безвольно трепыхалось под его размеренными ударами, сиськи увесисто подлетали чуть ли не подбородку, а стоны становились все громче, и Наталья, едва в ней начал сокращаться член, кончила вслед, ощущая, как вибрирует живот, жадно втягивающий бьющую изнутри сперму...

На этот раз женщина не вырубилась, лишь свернулась в позе эмбриона, когда Дмитрий с нее слез.

— Вы — лучшая, Наталья!.. Вероника просила передать, что завтра у вас выходной, а послезавтра Михаил Сергеевич и Эдуард Никонович хотят повторить.

Сперма парня (очевидно, совместно со спермой Михаила) толчками вытекала из ноющего влагалища, сперма хлюпала под бедром, сперма ощущалась на подбородке и между грудями (наверное, при оргазме она не сумела все проглотить), но внизу живота появились тянущие ощущения. «Послезавтра... Послезавтра... » — катала она на языке... Потом она подумала, позволить ли мужу тоже себя трахнуть и сможет ли она выдержать в ближайшие сутки хоть один половой акт? Или не позволить, строго объяснив, что её тело пока ещё принадлежит другим мужчинам? А ему нужно терпеливо ждать, когда она обратит внимание на его нужды?..