Ненастоящая мама или Мама и сын в постели Часть 2

Протирая ещё сонные глаза я вяло готовил утренний кофе: для себя и для мамы. На часах была половина седьмого утра — неслыханная для меня рань, но последнюю неделю я просыпался так рано только для того, чтобы приготовить маме кофе, пока она принимала утренний душ. В ходе последних событий это стало моей этакой негласной обязанностью, мол, будь хорошим мальчиком и, может быть, получишь награду.

Но вместо своей награды я получал лишь вид мамы, которая по утрам стервозно щеголяла по квартире голой, так и провоцируя меня сорваться и ослушаться её приказа дрочить лишь с её дозволения.

Как бы мне не хотелось, но ослушаться её я боялся, да и этакий контроль над моими оргазмами был мне даже интересен: сколько я так смогу продержаться и как будет меняться моё поведение? Последние дня два со стояком я не только просыпался и засыпал: с ним я проводил практически весь день, и даже узоры на обоях в квартире казались мне какими-то эротическими рисунками. Короче, будто сошедший с ума я уже везде замечал намеки на какие-то сексуальные образы.

Вода в ванной перестала журчать и спустя пару минут мама показалась на кухне за моей спиной. Как и всегда за последние семь дней она, конечно, была голой: только лишь в одних оранжевых трусах и с полотенцем на голове.

— Доброе утро!  — мама игриво хлопнула меня по заднице,  — Ещё не готово?  — она была в таком хорошем настроении, что даже заражала своей радостью.

— Доброе. Пару минут,  — я старался не смотреть в её сторону.

— Тебе нужно просыпаться пораньше,  — она зевнула и подтянув к себе стул села на него.

— Извини. Ты сегодня из душа вышла пораньше.

— Извиняю. Просто мне сегодня после работы нужно кое-куда... К кое-кому,  — последнюю фразу мама довольно промурлыкала себе под нос,  — Нужно будет твое мнение.

— Какое?  — я поставил на стол две чашки кофе и сел напротив мамы,  — Твой кофе.

— Ага, спасибо,  — мама не могла отлипнуть от своего телефона,  — Как тебе мой новый педикюр?  — по-прежнему не отлипая от экрана смартфона мама улыбаясь высоко подняла правую ногу и поиграла пальчиками, демонстрируя мне свой ярко-алый цвет лака для ногтей. Это был мой любимый цвет и я был готов на все что угодно, лишь бы мама разрешила мне попробовать его на вкус.

— Очень красиво. Страстно.

— Ой, тебе сейчас все страстно,  — мама, наконец, положила телефон на стол,  — Сколько ты там уже воздержание?

— Неделю...  — мой взгляд стал подобно тому взгляду кота из Шрэка. Я надеялся на благосклонность мамы, что она, наконец, разрешит мне кончить.

— Ого! И ты правда ни разу не дрочил?  — это, кажется, обрадовало маму ещё сильнее,  — Ну, тогда понятно почему ты такой паинька стал. Тяжело перестать пялиться на мои сиськи, да?  — чуть сдерживая коварную улыбку мама сделала глоток кофе. Её упругая, обнаженная и ещё немного мокрая после душа грудь и правда притягивала мой взгляд как земная гравитация, и все время 

за это утро я никак не мог оторвать от нее свой взгляд. Даже теперь, когда мама сделала мне замечание, я не мог полностью переключить своё внимание на что-то другое,  — Да все хорошо, я не против. Девушкам, знаешь ли, внимание приятно.

— Спасибо. Просто мне тяжело...

— Ой, я представляю. У тебя там, наверное, яйца как теннисные мячики,  — мама перебила меня и снова сделала глоток кофе,  — Зато такой послушный стал, м-м-м. А знаешь что, полижи мне ноги пока я допиваю кофе. Так уже и быть, я сегодня добрая.

Мой мозг меня не слушался. Будто запрограммированный я не то что не говоря ни слова, но даже не подумав ни одной мысли опустился на четвереньки и пополз к маминым ногам. Практически лежа на полу я принялся страстно, не церемонясь лизать ей ноги. Высунув язык я как собака лизал маме стопы заставляя её хихикать — толи от щекотки, толи от наслаждения властью.

— Т-с-с,  — мама отталкивала меня от себя ногой в лоб,  — Высунь сейчас язык,  — стоя перед ней на коленях я закрыл глаза и сделал то, что мне было велено — высунул язык, о который мама незамедлительно начала вытирать подошвы своих ног. Я ощутил на языке мелкий песок и прочую небольшую пыль с пола, которая собралась на маминых стопах. Словно о половой коврик она вытирала об мой язык свои ноги, но для меня это было честью,  — Давай учится командам. Вот первая — «столик»! Становись на четвереньки, быстро,  — я мгновенно сообразил что к чему и слега повернувшись в сторону стал на четвереньки, а мама медленно закинула мне на спину свои ноги,  — Ну, молодец ведь!  — она ногой погладила меня по голове,  — Антош, ты на меня не злись. Просто, понимаешь, лучше это с тобой буду делать я, чем какая-нибудь девушка, которая в конечном итоге или разобьет тебе сердце, или... Ну, или у вас что-то пойдет не так,  — мама звучала так, будто в первую очередь пытается убедить саму себя. И это у нее получалось, мягко говоря, не очень,  — Пойми, женщины бывают коварны, очень коварны: раз, и превращают мужчин в рабов. А так тебе это ведь не грозит. Понимаешь меня?  — мама отхлебнула кофе перекинув на моей спине свою правую ногу на левую.

— Да. Спасибо,  — я пробурчал это себе под нос. Пожалуй, это был единственный правильный ответ на её слова.

— Ну, не за что. Не обижаешься? На, вот, ножку,  — мама радостно вздохнула и поднесла к моему лицу ногу, которую я быстро чмокнул,  — Ладно, мне пора собираться. Давай за мной, пс,  — мама встала и хлопнула себя по бедру, приказав таким образом ползти за ней. Как собачка я на четвереньках поплелся за ней — униженный, но довольный. Грациозно, с явным ощущением превосходства мама шагала в комнату, иногда с улыбкой оборачиваясь на меня.

Мама резко остановилась посреди комнаты и спустя пару секунд я увидел на полу её брошенные оранжевые трусики. Не смея 

поднять голову я, наблюдая за мамиными ногами понял, что теперь уже полностью голая она повернулась в мою сторону. Я буквально ощущал на себе её взгляд и какое-то томное дыхание. Показалось, что из члена уже начала выделяться жидкость.

— Ну? Как я тебе?  — мама схватила меня за подбородок и впившись ногтями в кожу подняла мою голову. Глаза оказались практически на одном уровне с её гладко выбритой киской. Казалось, ещё пару сантиметров и я уткнусь в нее лицом. И как бы мне не было тяжело на это смотреть, оторвать взгляд от обнаженной мамы я совершенно не мог: вокруг её чуть влажной киски не было видно ни волоска, а соски возбужденно торчали. Видимо, происходящее возбуждало маму не меньше меня.

— Да,  — это все, что я смог из себя выдавить, но и то не без труда.

— Так хочется, да?  — мама подняла мою голову ещё выше и чуть нагнувшись со злобным оскалом уставилась в меня практически в упор,  — Бедненький,  — с этими словом она, наконец, отпустила мою голову и тут же поставила мне на плечо левую ногу,  — Вы, мужики, такие жалкие и слабые... Могу с тобой сделать все, что захочу. Ты рад?  — она провела ногой по моей спине и остановившись на затылке немного надавила на него, опустив мою голову ниже.

— Да. Спасибо.

— Ну и славно,  — она надавила на затылок ещё сильней, пока я не уткнулся лбом в пол,  — Я не слишком на тебя давлю?  — мама покрутила стопой на моем затылке, вдавливая меня в пол.

— Все нормально,  — я пробурчал это в пол. На самом деле, конечно, все было не нормально. Во мне крутились горечь, страх, обида и даже злость. Пропало даже то возбуждение, которое, казалось, ещё пару минут назад возьмет надо мной вверх и я вот-вот кончу. Теперь мне просто хотелось убежать, провалиться под землю, раствориться, стать невидимым, остановить то, что происходит, потому что все это, кажется, перешло все границы. Но страх от неизвестного перед мамой окутал меня словно ледяной ветер, заставляя бегать мурашкам по спине.

Катя убрала с меня ногу так же неожиданно, как и её туда поставила. Молча с каким-то раздраженным воздыханием она отошла от меня к шкафу и вытянув нижний ящик начала там копаться. Я, по прежнему, стоял на четвереньках уткнувшись лицом в пол.

— Антоша, нужно твое мнение,  — она снова подошла поближе ко мне,  — Встань. Это или это?  — поднявшись с четверенек на колени я запрокинув голову снова бегло осмотрел прекрасное обнаженное тело мамы. В одной руке она держала черный кружевной лифчик, в другой — практически такой же по форме, но ярко-красный. С озабоченной миной на лице, словно решая в уме какое-то сложное уравнение, мама посмотрела то на один лифчик, то на другой, а после перевела взгляд на меня и резко качнула головой, спрашивая таким жестом моё мнение.

— Красный. Он под цвет твоих ногтей на ногах.

— Кстати, и правда,  — 

мама довольно посмотрела на свои пальцы ног одновременно застегивая за спиной лямки красного лифчика,  — А мне нравится. Неплохо,  — любуясь собой перед зеркалом её, кажется, совсем не смущало то, что она все ещё была без трусов.

— Вечером не ждать, как я понимаю?  — это была ревность. Только она могла перебить моё ощущение страха перед мамой и решиться задать ей этот опасный вопрос.

— Ещё не знаю. Мы пока не решили у кого,  — к удивлению, этот вопрос маму не то что не разозлил, он её даже обрадовал. Натягивая, наконец, на себя красные кружевные трусики мама ещё раз любуясь собой покачала перед зеркалом бедрами. Она определенно чувствовала себя величественно,  — А что, ты ревнуешь?  — мама подошла поближе и легонько поцарапала меня по голове. В её глубоком голосе ощущалась безумная страсть, власть и надменность.

— Нет, я просто...  — я виновато опустил голову,  — Спросил просто.

— Ну да, ну да,  — мама ехидно хихикнула,  — Антош, правда,  — вдруг её голос стал серьезным,  — Я понимаю твои чувства, но я женщина и мне всё-таки хоть иногда нужен... мужчина. Ты же не думаешь что это надо только мужикам? Понимаешь?  — не дожидаясь от меня ответа мама тараторила дальше, как будто снова оправдывая себя, но на этот раз уже убедительнее,  — Я буду тебе очень благодарна, если ты разрешишь нам придти сюда. Мне будет спокойнее когда я буду знать, что не одна с ним в квартире. Да и тем более, тебе надо бы разрядиться, правда?  — улыбнувшись мама потрогала ногой мой член,  — Ой, как стоит крепко. Конечно, тебе нужна разрядка. Так что, договорились?

— Да. Хорошо. Спасибо.

— Это тебе спасибо,  — мама чуть нагнулась и чмокнула меня в губы,  — Можешь дрочить сегодня ночью сколько захочешь. И я оставлю дверь в комнату приоткрытой, так что наслаждайся,  — мама снова поцеловала меня в губы, но уже крепче,  — Постараюсь для тебя.