Рабыня-должница. Глава Рабыня анал

Я сидел за стойкой бара, молча кипя от злости, поглядывая на свои часы и на часы на стене. Моя рабыня и невеста Джилл опаздывала на ужин, и мне было интересно, где же она была. Она задержалась на работе? Попала в автомобильную аварию? Я пытался дозвониться ей на сотовый, но в трубке слышался только монотонный голос, сообщающий, что этот номер не обслуживается.

Обычно она приходила вовремя, но сейчас опаздывала почти на час. Я как раз собирался уходить, и ехать к ней домой, когда я увидел, как она вбежала в бар, её волосы были растрепаны, а одежда была в беспорядке.

— Добрый вечер, хозяин,  — тихо поприветствовала она меня, целуя в щеку.

— Где ты была?  — спросил я.  — И что случилось с твоим телефоном?

— Они забрали мою машину, и, думаю, я пропустила оплату телефонного счета,  — вздохнула она.  — По крайней мере, я вернула свою машину.

— Твою машину забрали?  — спросил я с недоумением в голосе.

— Ну, я действительно просрочил свои платежи, хозяин.

— Как тебе это удалось?

— Простая беспечность,  — ответила она.

Как раз в этот момент официантка назвала моё имя, и нас провели к столу на ужин. Я заказал для нас обоих, и во время ужина мы немного поболтали, ни разу не коснувшись темы её финансов.

Я жил недалеко от ресторана и мог дойти пешком. Джилл пришлось ехать на встречу со мной, что объясняло её опоздание. Помогая ей одеть пальто, я изменил план на вечер.

— Я хочу посмотреть на твои финансы,  — потребовал я, придав себе свой лучший властный тон,  — Давай пойдем к тебе сегодня вечером.

— Да, хозяин,  — ответила Джилл с нотками уныния в голосе.

Джилл молча вела свой «Лексус», и я решил включить радио. Нет смысла расспрашивать её, пока я не узнаю всю историю, связанную с её машиной и телефоном.

Я повесил нашу верхнюю одежду в шкаф в прихожей, пока Джилл готовила кофе на кухне. Затем она достала классическую коробку из-под обуви (ту, в которой я купил ей пару фетишистских туфель на высоком каблуке), наполненную её счетами.

Я вздохнул, сделал глоток кофе и приступил к работе. Дерьмо!

— Сколько ты зарабатываешь в год?  — спросил я.

— Пятьдесят тысяч, господин,  — ответила она.

— Между твоими платежами по аренде автомобиля, арендной платой, счетами по кредитным картам, неоплаченными счетами за коммунальные услуги ты должна почти столько же. Ты разорена, если только у тебя в банке нет большого счета, чтобы расплатиться со всем этим.

— Нет, сэр, у меня всего около пяти тысяч на сберегательном счете.

— Как ты мог это сделать?  — спросил я,  — У тебя же есть высшее образование, ты должна знать, как обращаться с деньгами?

— Я не знаю! Это просто казалось таким простым — купить все, что тебе хочется, а потом просто платить небольшие суммы. И с каждым разом они увеличивают сумму кредита!  — воскликнула она.

— Мой старший брат разорился точно так же. Прежде чем твои кредиторы начнут звонить, мы обратимся в консультационную 

фирму, чтобы договориться о выплате долга — либо это, либо ты начинаешь процедуру банкротства.

— Ты поможешь мне?  — спросила она.

— Конечно, я, ведь, твой хозяин и жених, дорогая. Но я очень зол на тебя, по двум причинам. Во-первых, ты заставила меня ждать сегодня вечером не позвонив, в ресторане был телефон, ты это знала. Во-вторых — за сокрытие твоих долгов — мы собираемся пожениться, и это лишило бы нас всякого шанса в конечном итоге купить дом. Твои соседи сверху все ещё в отпуске?

— Да, хозяин.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты была голой в спальне через пятнадцать минут, после того как приведешь себя в порядок. Поняла?

— Да, сэр!  — ответила она.

Джилл была моей рабыней с тех пор, как мы встретились на вечеринке. Она была хорошей любовницей, партнером и рабыней, получая огромное удовольствие от того, что я использую её.

— А теперь иди!  — приказал я, похлопав её по заду, когда она выскочила из гостиной своей съемной квартиры.

Взглянув на стопку счетов на кофейном столике, я тихо выдохнул. Если Джилл думала, что то, что я сделаю сегодня вечером, причинит боль, то предложения, которые собирался сделать кредитный консультант, причинили бы ей ещё больше боли.

Положив счета обратно в коробку из-под обуви и дав Джилл достаточно времени, чтобы подготовиться, я вошел в её спальню. Она была обнажена и стояла на коленях на маленьком коврике рядом со своей кроватью. Джилл было тридцать пять лет, рост 167 см, вес 59 кг, волосы каштановые, грудь среднего размера и красиво округлые бедра. Её нижняя губа задрожала в предвкушении нашей маленькой сцены.

— Ты готова, дорогая?  — спросил я.

— Да, господин,  — ответила она.

В то время как она хранила некоторые из наших игрушек в своей квартире на случай, если я останусь ночевать, я решил, что на этот вечер потребуется немного более жесткое лекарство. Я сел на кровать и снял кожаный ремень со своей талии.

— На мои колени, Джилл.

Она быстро подчинилась, её груди качнулись, когда она уселась мне на колени. Пальцами правой руки я наслаждался красотой её наготы. От её шеи и плеч вниз по спине (ее кожа была мягкой и надушенной) и вдоль ребер к ягодицам. Я обхватил каждую ягодицу рукой, надавливая на её плоть. Затем я потянулся между её ног к её лону и вставил свои пальцы внутрь, обнаружив, что она уже была влажной от желания и предвкушения.

— Шлюха!

— Да, хозяин.

— Ты добровольно принимаешь меня?

— Да, хозяин.

Я вытер пальцы салфеткой, затем взял ремень в правую руку. Джилл посмотрела на него с выражением одновременно предвкушения и страха.

— Поцелуй ремень,  — приказал я.

— Да, хозяин!

Как только она поцеловала ремень, я нанес умеренный удар по её ягодицам, заставив её слегка подпрыгнуть. Сделав лишь малейшую паузу, я нанес серию ударов по её белой попке. Её кожа очень быстро покраснела, по мере того как на коже появлялись одна отметина за другой.

Иногда я заставляю её считать каждый удар, в других 

случаях затыкаю ей рот кляпом и связываю руки за спиной. Но моя молчаливая ярость из-за её безответственного поведения вызвала у меня желание просто наказать её без каких-либо изысков.

— Оууу! Ой! Ой!

Джилл заплакала, когда её попка покраснела, а кожа разогрелась от моего наказания. Я погладил Джилл больше, чем обычно просто для того, чтобы её попка болела все выходные — напоминание о том, что она сделала.

— Оууу! Ой! Ой!

Я едва удержался от того, чтобы не пустить волдыри на её теле — в конце концов, она руководитель компании и занимает ответственный пост. Мне было интересно, как отреагировали бы её коллеги и подчиненные, узнав, что их директор по маркетингу лежит голая на коленях у своего парня, и её бьют ремнем до слез!

— Оууу! Ой! Ой!  — воскликнула Джилл, и слезы потекли по её щекам.

Я остановился и поднес ремень к её губам. Она поцеловала его, а её щеки вспыхнули от волнения.

— Вытри глаза, а потом я хочу, чтобы ты встала на колени на кровати — я собираюсь трахнуть тебя в задницу!

Джилл не любила анальный секс, да и я занимался им очень редко. Только для того, чтобы показать своё крайнее недовольство ею. Она понимала, почему я хотел заполучить её попку этим вечером.

Вытерев глаза салфеткой, она достала из своего ночного столика коробку презервативов и баночку со смазкой. Я быстро разделся, сложив свою одежду на стуле.

Я набрал смазку на два пальца и вставил их в пылающую красную попку Джилл. Её попка была теплой на ощупь, и я знал, что она ещё несколько дней будет вспоминать о нашем сегодняшнем сеансе. Сначала её дырочка была тугой, но я постепенно вставил свои пальцы, расслабляя её напряженные анальные мышцы. Она всегда держала свой зад в чистоте, в тех редких случаях, когда я мог использовать её там. Как сегодня вечером!

— Оооо!

Она застонала, предвкушая, что произойдет дальше. Наконец, она была готова. Я вытер пальцы, затем натянул презерватив на свой напряженный член. Затем, по-собачьи, я схватил её за талию и медленно ввел свой эрегированный и напряженный орган в её дырочку.

— А-а-а!  — воскликнула Джилл.

Введение члена в анус может привести к разрыву внутренних тканей, что приведет ко всевозможным проблемам со здоровьем. В отличие от влагалища, которое может растягиваться, чтобы вместить мужской пенис. Поэтому я постепенно ввел свой член в её дырочку, проталкивая, но не навязывая ей своё мужское достоинство.

— А-а-а!

Я начал очень постепенные поршневые движения своим членом, медленно вынимая, затем снова вгоняя себя в её попку, каждый раз заставляя Джилл стонать и выгибаться. Кроме того, я крепко держал её за талию, чтобы она не могла ускользнуть от моего внимания. Её кожа слегка блестела от пота.

Спустя, казалось, несколько часов, мой стержень напрягся ещё больше, и я кончил в её попку. Джилл застонала, почувствовав, как мой член пульсирует внутри презерватива, полностью насаживаясь на нее.

— Ааааа!  — воскликнул я, вынимая свой обмякший член из её 

попки.

Я снял презерватив и выбросил его в мусорную корзину. Затем я встал и жестом предложил Джилл лечь на кровать. После короткого похода в ванную, где я смыл сперму со своего члена, Джилл уже ждала меня в постели.

Забравшись к ней под одеяло, она надела презерватив на мой уже твердеющий стержень. Она раздвинула ноги, и я погрузился между её бедер. Её щелочка уже была влажной от возбуждения, и у меня не возникло проблем с тем, чтобы войти в нее по самые яйца. Я входил в нее, раскачиваясь взад— вперед, доставляя ей оргазм, которого она так сильно желала и, который я хотел дать ей.

— Аааа!  — воскликнули мы оба в унисон, когда она быстро достигла кульминации. Мы раскачивались вместе, наш пот сливался воедино, наши обнаженные тела были объяты похотью.

•  •  •

Позже мы лежали вместе, после того как я заставил её испытать второй оргазм. Я видел, что её попка все ещё болела, по тому, как она осторожно положила её на матрас.

— Я люблю тебя, Джилл.

— Я люблю вас, господин,  — ответила она.

— Консультант по кредитам может причинить, гораздо большую боль, чем я сегодня вечером,  — предупредил я Джилл.

— Да, хозяин.

Вскоре она погрузилась в сон, с её губ срывалось тихое похрапывание. Существует много форм рабства. Супружеские, финансовые, сексуальные. Я надеялся, что Джилл поймет, что должно было произойти дальше.

Уже пройдя через это со своим братом, я понял, что должно было произойти дальше. Мы с Джилл записались на прием в некоммерческую службу консультирования по кредитам. Я сказал ей принести прошлогоднюю декларацию о налогах формы W2, справку о доходах и все её кредитные карты и счета.

Незадолго до того, как покинуть её дом, я внезапно приказал ей вставить анальную пробку среднего размера себе в зад. Пробка была бы постоянным напоминанием о моем недовольстве её финансовой грамотности; она ерзала в машине все время, пока мы были в центре.

Женщина-консультант прокомментировала мою скрупулезность, и это не заняло много времени. В обмен на то, что Джилл согласилась с установленным графиком платежей, кредиторы не будут удерживать ей зарплату и не будут звонить ей.

Джилл сидела, потрясенная, пока женщина излагала, что она должна была сделать. Разрезать все кредитные карты. Больше ничего не брать в кредит. Производите все платежи вовремя. Покупать новые вещи только на свои. Обходиться меньшим. Хотелось надеяться, что, как только она расплатится со всеми своими долгами, она сможет снова вернуться к «нормальной» жизни — на этот раз без того, чтобы оказаться на грани банкротства.

В течение всего приема Джилл с трудом сидела на месте. С пробкой в заднице она чувствовала себя очень неуютно в течение того часа, что мы там пробыли.

Когда мы собрались уходить, и я поблагодарила женщину— консультанта, у меня сложилось отчетливое впечатление, что она знала, что находиться в заднице Джилл — и что она сама была рабыней!

Джилл пошла в салон красоты со своей подругой, но её подруге пришлось внезапно уйти. Она 

позвонила мне, чтобы я заехал за ней, и, поскольку я был свободен, я согласился.

— Ты очень хорошо выглядишь, дорогая,  — сказал я ей в салоне, помогая ей одеть пальто.

— Спасибо тебе, Дэниел,  — ответила она.

Мы вышли на улицу, и в воздухе витала весна.

— Дэниел, мой «Лексус» возвращается обратно в следующем месяце. Не могли бы вы помочь мне найти новую машину?  — спросила она.

— Я уже нашел тебе машину, милая,  — ответил я.  — На самом деле, давай зайдем ко мне, чтобы посмотреть на нее.

Джилл выглядела взволнованной тем, что я купил для нее машину. Её радость быстро улетучилась, когда она увидела, что это был «Plymouth Reliant» (год выпуска 1981-1989)

— Ты, должно быть, шутишь?  — спросила она, глядя на нее.

— Владельцем был пожилой человек, который жил в соседнем квартале и заболел. У машины всего 112,5 тыс.  км. пробега, и она обошлась в несколько сотен долларов. Никаких столкновений, никаких платежей за машину, ты расплатишься со своими долгами намного раньше,  — сказал я.

— Но это просто так... уродливо!  — надулась она.

— Радуйся, что у тебя будет на чем ездить — если ты купишь новую машину, кредиторы скажут, что ты нарушаешь соглашение, тратя слишком много. Кроме того, ты работаешь на Манхэттене и каждый день ездишь на поезде. Этот малыш идеально подходит для станции!

— Нет, хозяин!  — надулась она.

— В таком случае, я создал пытку специально для того, чтобы показать тебе ценность денег. В дом, пожалуйста!  — сказал я.

Джилл обеспокоенно посмотрела на меня, размышляя какую дьявольщину я запланировал для нее?

— Подними руки над головой,  — скомандовал я.

Джилл была обнажена, на ней был только рабский ошейник и распутные 13 сантиметровые туфли на шпильках. Она стояла молча, вытянувшись по стойке «смирно», ожидая дальнейших распоряжений.

Я застегнул черный кожаный ремень вокруг её талии и прикрепил поперечный ремень, к которому были прикреплены фаллоимитатор и анальная пробка. Смазав её попку, я сначала вставил анальную пробку, а затем фаллоимитатор. Затем я пристегнул к поясу черный кожаный футляр и включил его. Закрыв кожаный клапан на маленький висячий замок, Джилл никак не могла извлечь устройство.

— Опусти руки.

— Да, сэр.

— Присаживайся,  — сказал я ей, указывая на стол.  — Поскольку ты не понимаешь ценность денег,  — начал я,  — На днях я перечитывал «Жюстину» маркиза Де Сада и наткнулся на ту часть, где она была похищена фальшивомонетчиком Роланом. Поэтому я сам придумал это маленькое мучение.

Джилл сидела молча, сложив руки на коленях и слегка склонив голову.

На столе лежала черная пластиковая крышка, которую я снял, чтобы показать большой холщовый пакет — и бумажные обертки от пенни!

— Вот пакет, в котором пятьдесят долларов мелочью, только что из банка. Плюс сто пенни-оберток. Твоя задача состоит в том, чтобы сосчитать и обернуть их все — точно! Я взвешу каждую, затем подсчитаю, на сколько пенни ты ошиблась — и за каждый ты получишь удар хлыстом или плеткой.

— А-а-а!  — воскликнула Джилл.

— Я вижу, фаллоимитатор только что сработал. Фаллоимитаторы на батарейках в твоем влагалище и 

попке будут срабатывать случайным образом в течение того времени, пока ты считаешь и упаковываешь монетки; с разной интенсивностью — просто чтобы сделать жизнь интереснее. А теперь приступай!

— Да, хозяин!

Джилл открыла сумку и высыпала несколько монет на стол. Разложив их стопками по десять штук, она начала складывать их по десять штук за раз. Я мог сказать, когда срабатывали вибраторы, поскольку она, казалось, дрожала при каждом оргазме.

— Аааа!  — закричала она.

Поскольку я не жестокий или капризный хозяин, я не устанавливал для нее никаких временных ограничений. Дилдо доставят ей достаточно мучений, пока она будет стараться, выполнить свою задачу. Я прошел на кухню и налил себе стакан воды из-под крана, затем ещё один для Джилл.

— Спасибо тебе, хозяин!

Джилл заплакала, между грудей у нее выступил пот, когда я отдал ей стакан.

— Не за что. Продолжай.

Пока Джилл отсчитывала пенни, я решил, что сейчас самое подходящее время выписывать свои собственные ежемесячные чеки. Я достал пачку банкнот, калькулятор и чековую книжку. Это должна была быть долгая — и приятная — сессия!

Несколько часов спустя Джилл подозвала меня и указала на стопку скатанных монет на столе. Она была довольна, что выполнила поставленную задачу, каштановые волосы Джилл были в беспорядке, а на коже блестели капельки пота. Она переживала один оргазм за другим, судя по стонам, которые она издавала, когда игрушки были внутри нее.

— Встань, дорогая,  — приказал я.

Как только она встала, я страстно поцеловал её в губы, одновременно сжимая руками её мясистую попку. Я чувствовал вибрацию фаллоимитатора в её заднице, которые заставляли её извиваться.

Я расстегнул ремень и вынул дилдо из её дырочек. Она молча стояла, пока её освобождали от орудий её сексуальных мучений.

Фаллоимитатор из её влагалища блестел от её соков, её сексуальный мед показывал, сколько раз она кончала от своего задания.

— Отнеси это в ванную,  — сказал я, отсоединяя фаллоимитаторы от пояса,  — И почисти их, а потом прими душ сам. Тогда мы вместе взвесим монеты.

— Да, сэр!  — бойко ответила она, выскакивая из комнаты с фаллоимитаторами в руках, счастливая, что избавилась от мучений внутри себя. Я быстро услышала звук льющейся воды в ванной.

Поскольку Джилл — частая гостья, у нее здесь есть все, что нужно женщине: туалетные принадлежности, её собственный фен, нижнее белье и полная смена одежды.

Я купил маленькие цифровые весы, взял один из рулонов, развернул его и отсчитал пятьдесят пенни. Затем я вложил их обратно в бумагу, положил на весы и отметил вес. Я подождал, пока Джилл приведет себя в порядок.

— Сядьте и взвесь каждый рулон,  — приказал я, отметив вес образца рулона.

Джилл продолжила делать, как было приказано, и когда появилась разница, она открыла рулон, отсчитала монеты, слегка вздохнула и продолжила. Каждый рулон был пронумерован, подсчитан, и любые отклонения отмечались.

— Готово, сэр!  — объявила она.

— Какова итоговая разница?

— Сорок два,  — мрачно ответила она.

Каждое отличие означало бы один удар по её плоти этим вечером в моей маленькой игровой комнате/подвале. Я снимаю первый 

этаж дома на две семьи, и владельцы (пожилая пара) разрешают мне пользоваться подвалом. Я превратил угол подвала в маленькую игровую комнату.

— Одевайся,  — сказал я,  — Пора осмотреть твою новую машину.

На ужин в тот вечер были стейки, затем поход в кино и возвращение домой. Джилл знала, что должно было произойти, и я видел, что она была явно взволнована.

Приведя себя в порядок, она разделась, и мы спустились вниз. Мои домовладельцы были во Флориде, так что дом был в нашем полном распоряжении. Я добавил звукоизоляцию в подвале, чтобы Джилл могла по-настоящему самовыражаться, и оставил проигрыватель в своей квартире, чтобы заглушать её стоны боли и удовольствия.

Моя «игровая комната» больше походила на мастерскую, поскольку мои домовладельцы никогда не обставляли подвал мебелью и, если уж на то пошло, не переоборудовали его в квартиру. В одной секции я покрыл стены искусственным кирпичом и соорудил скамью для бондажа с потолочными цепями, на которых я мог подвесить Джилл.

Обнаженная, она не прикрывала свою грудь, а вместо этого с гордостью демонстрировала своё тело. Я был одет в кожаный жилет, черные джинсы и ботинки. На Джилл не было ничего, кроме туфель на высоких каблуках.

Надев манжеты на её запястья и лодыжки, я подвесил Джилл за запястья. Я провел руками по её мягкому чувственному обнаженному телу, заставляя её стонать от удовольствия и предвкушения. Её мягко округлые груди заполнили мои ладони, а соски затвердели. Её щель была мокрой от соков, так как она явно была возбуждена перспективой быть выпоротой.

— Ты готова, моя дорогая?

— Да, господин,  — тихо ответила она.

— Есть ли у меня твое согласие?

— Да, сэр.

Я достал плетку из запертого шкафа, где храню некоторые из своих игрушек. Она состоял из нескольких широких кожаных полос, которые оставляли следы, но на самом деле не причиняли боли. Я шлепнул плеткой по моей руке, кожа издала приятный глухой звук, когда он ударился о мою ладонь.

— Поцелуй плетку,  — приказал я, Джилл подчинилась, когда он был поднесен к её сочным красным губам.

Удар! Удар! Удар!

Плетка ударялась о плоть Джилл с прекрасным глухим стуком, оставляя тусклый красный след на её обнаженной плоти каждый раз, когда он ударялся о её тело. Джилл застонала, когда плетка сделал своё дело, оставляя её раскаленной докрасна по ходу сеанса.

Удар! Удар! Удар!

Я хлестнул её между ног, и она раздвинула их, чтобы удовлетворить мои требования. Она тихо постанывала, плетка ещё больше разогрел её и без того мокрую киску.

Удар! Удар! Удар!

Вскоре моё внимание было приковано к её груди. У Джилл была настоящая грудь среднего размера, и я запретил ей делать какие-либо операции по увеличению груди. Мне нравились мои женщины настоящие, а не искусственные!

Удар! Удар! Удар!

Вскоре её зад покраснел, и Джилл вспоминала об этом занятии каждый раз, когда садилась за работу на этой неделе, о порке, которую она получила. Мой член под джинсами был твердым как скала, и я хотел взять её прямо 

сейчас.

Удар! Удар! Удар!

— А-а-а!

Джилл плакала, слезы текли по её щекам. Плетка довел её до предела оргазма, и я нанес ей ещё порцию ударов.

— Ты готова, шлюха?  — спросил я.

— Да, господин, да!  — всхлипывала она.

Я отпустил её, и она упала в мои объятия, крепко прижимаясь ко мне. От нее пахло её духами, смешанными с потом и запахом её мокрой киски. Я потянул её к матрасу, который лежал рядом. Сняв с меня ботинки, джинсы и жилет, мы вскоре оказались голыми на матрасе.

Джилл легла на матрас и, увидев мою огромную эрекцию, раздвинула ноги, чтобы вместить меня. Надев презерватив на свой твердый, как камень, член, я вскоре оказался у нее между ног, кончая. Звуки нашей страсти плюс слабые звуки стереосистемы наверху были единственными звуками в подвале. Я бросился на нее, совершенно не обращая внимания ни на что другое. Возбужденные её наказанием, мы с Джилл оба быстро достигли оргазма, её стоны становились все громче по мере того, как мы вместе достигали волшебного момента.

— Аааа!  — простонала Джилл,  — Я кончаю!

Мы кончили вместе, неистовая страсть захлестнула нас, заставляя нас обоих задыхаться от удовольствия. Позже той ночью мы сделали это снова, на этот раз более томно, в своей постели.

Джилл помахала на прощание своему арендованному «Лексусу», когда мы отъезжали от агентства.

— Грустная?  — спросил я.

— Мне понравилась эта машина, хозяин,  — ответила она.

— Ты просто больше не можешь себе её позволить, и, кроме того, это высвобождает сотни долларов каждый месяц, чтобы ты могла расплатиться намного быстрее.

— Я знаю, хозяин.

— Легко влезть в долги,  — сказал я,  — Но трудно выкарабкаться самому. Мой брат сделал то же самое. Покупал все в кредит, платил по минимуму, пользовался одной картой, чтобы расплатиться по другой. А потом он просто продолжали брать все больше чертовых кредитов, все больше карточек, каждый раз!

— Хорошо, что у них нет долговой тюрьмы, хозяин.

— Получился бы хороший садо-мазо роман,  — заметил я.