Чёрное сердце. Часть 2

Мне было уже 33 года, так что, если я хотел детей, то время тикает. Одна из компаний, для которой мы обеспечивали безопасность, устраивала корпоративное барбекю на берегу озера, и поскольку я отвечал за их систему безопасности, меня пригласил генеральный директор Майк Фишер. Мы с Майком сразу же нашли общий язык, и я считал его своим другом.

Дресс-код был повседневным, так что, джинсы и рубашка в клетку с джинсовой курткой были приемлемы. Когда приехал, я увидел, что почти все мужчины одеты как обычно, но большинство женщин принаряжены и накрашены. Одну я заметил в повседневной одежде, и выглядела она потрясающе. Она подошла ко мне и представилась как Сара Фишер, дочь Майка. Ей было двадцать восемь лет, но выглядела она моложе, и я был сражен наповал. Позже в тот же день я увидел Майка с красивой женщиной средних лет, которую мне представили как его жену Хелен.

Мы провели большую часть дня в обществе друг друга и, казалось, хорошо ладили, поэтому я рискнул и спросил, не могу ли увидеться с ней ещё раз, она согласилась. Мы сходили на пару свиданий и решили стать эксклюзивными.

Мы обнаружили, что подходим друг другу во многих отношениях, особенно в постели: она сосала мне до твердости, а я отсасывал ей, пока она не кончала как минимум дважды. Моё время, проведенное с Кэрол и Ким, не прошло даром. Затем я садился на нее по-миссионерски на несколько минут и переключался на собачку, потом на по-ковбойски и обратно, каждый раз доводя её до по крайней мере одного оргазма. В конце концов, я кончал в её киску и затем лизал её, она испытывала множественные оргазмы, пока я слизывал с её киски свою сперму. Затем я давал ей глубокий поцелуй с языком и заталкивал немного своей спермы в её рот, которую она затем проглатывала, что снова делало меня твердым, и я начинал сначала.

Через шесть месяцев мы обручились, и Майк настоял, чтобы мы подписали брачный контракт, я, конечно, согласился, так как у меня были свои деньги, и я не видел причин сомневаться в нашем браке. Через три месяца мы поженились. Оба хотели детей и не видели причин ждать. Через девять месяцев родились близнецы Майк и Сара. Её родители заботились о них, а я стал для них виртуальным сыном.

•  •  •

Жизнь продолжалась по-прежнему: я вставал раньше Сары и шел в свой офис, она вставала на час позже и шла в свой, работая на своего отца бухгалтером-криминалистом. У обоих была работа, требовавшая, чтобы некоторое время мы проводили раздельно — на конференциях или для посещения клиентов. В течение следующих четырнадцати лет жизнь была хорошей, мы занимались любовью четыре-пять раз в неделю, и в спальне все было хорошо.

Мне было сорок девять, а Саре — сорок три. Все шло хорошо, но однажды я пришел домой раньше Сары. Что было необычно — обычно на столе у нее был ужин 

и выпивка, но в этот раз её не было. Когда она, в конце концов, пришла домой, было уже семь вечера, я спросил, где она была, но она отмахнулась, сказав, что в офисе случилось кое-что, и ей пришлось остаться, чтобы разобраться.

Меня это не убедило, и я указал на то, что у нее есть мобильный телефон, так почему она не позвонила и не сказала, что задержится. Она опять отмахнулась, сказав, что была слишком занята.

На следующий день я пришел домой рано, поэтому не ожидал увидеть Сару до её обычного времени, около пяти часов вечера, но когда вешал ключи, я услышал шум сверху и пошел посмотреть, шум доносился из спальни моей дочери, поэтому я постучал в дверь.

— Сара, ты в порядке, можно войти?

Ответа не было, и я медленно открыл дверь. Сара лежала на кровати и рыдала.

Дорогая, что случилось?

— О, папа, я так испугалась.

— Почему, милая, чего ты боишься, я уверен, что мы сможем все уладить?

— Я боюсь, что вы с мамой разведетесь, и я тебя больше не увижу.

— С чего тебе это взбрело в голову? Мы не разведемся, мы очень любим друг друга.

— Папа, мама тебе изменяет, я слышала, как она говорила мужчине, что любит его и не может дождаться, чтобы быть с ним.

— Когда ты все это слышала?

— Сегодня, папа, у меня в школе начались месячные и были сильные спазмы, так что, миссис Дженкинс отправила меня домой. Я приняла пару таблеток обезболивающего и легла спать. Чуть позже я услышала, как к подъезду подъехала машина, и встала, чтобы посмотреть, кто это. Я едва вышла на верхнюю ступеньку лестницы, когда вошла мама. Уже собиралась её позвать, когда заметила, что она с кем-то разговаривает по мобильному, но не по своему обычному мобильнику, а по черному, тогда как у нее красный. Тогда я достала свой телефон и начала её записывать, вот папа,  — она протянула мне свой телефон, и я включил запись.

Слушай, давай увидимся завтра в обычном месте, но не сегодня, я вчера поздно вернулась домой, потому что мы заснули, после того как ты выебал мне мозги. Я не могу сделать это ещё раз, он может заподозрить...

Нет, он совершенно не в курсе, он такой слабак, ты мог бы трахнуть меня у него на глазах, а он, возможно, предложил бы тебе выпить...

Да, мы могли бы сделать это, когда все закончится, сейчас я даю ему небрежные секунды, и он уже несколько раз высасывал из меня твою сперму...

Да, конечно, я люблю тебя... нет, я не могу выносить, когда он занимается со мной любовью, я должна представлять, что это ты, иначе меня просто тошнит от одного его прикосновения...

Да, конечно, я хочу быть с тобой...

Как я уже говорила, мы сможем встретиться завтра после обеда в обычном месте. Я не могу дождаться, чтобы почувствовать твои руки вокруг меня и этот прекрасный член в каждой 

дырочке...

Я знаю, что долго, но мы уже прождали два года, осталось ещё два, и брачный контракт устареет, он не обновлял его уже много лет, и тогда я смогу с ним развестись, обчистить его, использовать деньги для твоего развода, и мы сможем пожениться. Слушай, его не будет дома по крайней мере ещё три часа, может, мне зайти на минутку в офис?..

Хорошо, я буду там через десять минут, люблю тебя.

— А после она ушла к своему парню.

Я сидел ошеломленный и чувствовал себя больным. Что я сделал, чтобы заслужить такое? Я дал ей все, о чем она просила, но знал, что теперь мне нужно делать, и все зависит от моей маленькой девочки.

— Сара, я попрошу тебя сделать кое-что очень трудное, но если ты думаешь, что не справишься, пожалуйста, скажи, и я найду другой способ. Я не хочу, чтобы ты пыталась вести себя так, будто ничего не случилось, но не говори своему брату, пусть это останется только между нами. И пожалуйста, помни, что твоя мама любит тебя, даже если больше и не любит меня. Ты думаешь, ты сможешь это сделать?

— Постараюсь, папа, но я на самом деле ненавижу её за то, что она так поступила с нашей семьей, и если вы разведетесь, я хочу остаться с тобой.

— Хорошо, дорогая, я постараюсь сделать все возможное, но тебе всего четырнадцать, а до шестнадцати лет ты не можешь выбирать. Но пока я сделаю все что смогу, а теперь возвращайся в свою комнату и постарайся немного поспать.

Я пошел в свой кабинет, чтобы все обдумать. В пять тридцать я услышал, как в гараж заезжает машина моей жены. Я пошел в гостиную, чтобы её поприветствовать.

— Привет, детка, вижу, ты сегодня пришла домой в приличное время. Кстати, ты не была дома сегодня раньше, когда я возвращался, мне показалось, что я видел, как ты выходишь из дома.

— Нет, я весь день была на работе.

— Значит, сегодня никаких длинных обедов?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, за последние несколько недель я несколько раз звонил в твой офис, чтобы пригласить тебя на обед, а мне всегда говорили, что ты ушла раньше, и что твоего возвращения не ожидают. Если бы я тебя не знал, то поклялся бы, что у тебя роман.

— Ты меня в чем-то обвиняешь?

— Конечно, нет, просто пытаюсь понять, с чего бы у тебя был роман?

— Как ты смеешь?!  — и с этими словами она побежала наверх, чтобы принять душ и избавиться от улик. Я подождал, пока не услышал шум душа, и поднялся в нашу спальню, открыл корзину для белья и достал её трусики.

Я спустился вниз и положил их в пакет для сэндвичей, чтобы осмотреть после. Позвонил в свой офис и попросил соединить меня с секретаршей.

— Офис мистера Куэйда, боюсь, мистера Куэйда сейчас нет дома, могу я принять сообщение?

— Привет, Глория, это я. Я 

хочу, чтобы ты оказала мне услугу, и чтобы это осталось только между нами. Я хочу, чтобы ты связалась с частным сыщиком, которого мы время от времени используем, и наняла его за мой личный счет. Он должен с завтрашнего дня проследить за моей женой и посмотреть, с кем она встречается. Мне нужны фото, аудио и видео. В дополнение к этому я хочу получить полную информацию о мужчине или мужчинах, о которых идет речь. Ты можешь сделать это для меня прямо сейчас?

— Конечно, Саймон, и мне очень жаль, что так получилось с Сарой. А ты уверен?

— Да, я слышал, как она говорила с ним, чтобы договориться насчет встречи завтра в обед. И ещё, найди мне самого злобного адвоката в штате и назначь встречу на конец этой недели.

•  •  •

На следующее утро Саймон встал и ушел ещё до того, как встала с постели его жена. Сам он провел ночь в гостевой комнате и спал очень мало, поэтому в шесть утра решил свести счеты, встал, пробежал две мили, принял душ и отправился на работу.

Придя на работу, он спустился в спортзал, позанимался в течение часа, принял душ, прошел в свой кабинет и занялся повседневными делами. Ровно в девять часов пришла Глория, высунула голову из-за двери и спросила, не хочет ли он выпить кофе?

— Было бы неплохо сделай два и присоединись ко мне.

Глория принесла кофе, села за стол и спросила Саймона, что случилось, Саймон все ей объяснил, даже включил запись, в конце которой у Глории по лицу покатились слезы.

— У тебя назначена встреча с адвокатом по семейным делам, миссис Сильвией Марш, на два тридцать пополудни, судя по всему, она — настоящая акула в суде и терпеть не может изменщиков.

— Спасибо, Глория, а теперь посмотри, свободен ли Хэнк, чтобы встретиться со мной через полчаса?

Хэнк был не только адвокатом компании, но и занимался юридическими вопросами Саймона.

Саймон вошел в кабинет Хэнка, сел за стол и рассказал о своих семейных обстоятельствах, включая прослушивание записи.

— Итак, Хэнк, что я думаю по поводу брачного контракта, она права?

— Ни в коем случае, я все обновляю ежегодно. Она, наверное, даже не понимает, что подписала его. Я кладу перед ней кучу бумаг на подпись, а она их даже не читает, прежде чем подписать. Не волнуйся, твой трастовый фонд, имущество и пенсия — все прикрыто, она не получит ни копейки.

•  •  •

Сейчас только двенадцать пятнадцать, так что, у меня есть достаточно времени, чтобы быстро пообедать перед встречей с Сильвией Марш. Я был на полпути к обеду, когда зазвонил мой мобильный, это была член школьного совета Патриция Стоун, с которой мы встречаемся раз в год на вечере встречи родителей и учителей.

— Привет, Патриция, чем могу помочь?

— Мистер Куэйд, нам нужно поговорить о Саре, она пришла ко мне в кабинет в слезах и не говорит о причине, только и говорит, что это — ваш секрет,  

мне стоит беспокоиться?

— Во-первых, можете называть меня Саймон, и нет, вам не нужно беспокоиться насчет меня.

— Значит, это ваша жена. Она плохо обращается с Сарой?

— Нет, ничего такого. Можете дать Сару?

— Привет, папочка, мне так жаль, что я тебя подвела.

— Тыковка, включи громкую связь, чтобы нас могла слышать миссис Стоун. Ты никогда меня не подводила, и я хочу, чтобы ты знала, насколько я горжусь вами обоими. Теперь, я освобождаю тебя от обещания хранить наш секрет, расскажи все миссис Стоун.

Я слушал, как моя дочь рассказывает Патриции все об измене моей жены со слезами на глазах.

— Саймон, мне очень жаль слышать о ваших супружеских проблемах, нам нужно поговорить об этом с глазу на глаз, не могли бы вы быть у меня в офисе к четырем тридцати? До конца дня я оставлю Сару в своем кабинете.

— Я сейчас еду на встречу с адвокатом, но должен успеть к вам, тогда и увидимся.

Я прервал связь и закончил свой обед, затем проехал пятнадцать минут до офиса адвоката, и меня сразу же провели внутрь.

— Мистер Куэйд, я полагаю.

Передо мной стояла одна из самых поразительных женщин, которых я когда-либо видел, ей могло быть от тридцати пяти до сорока пяти лет. Она протянула руку, мягкую как бархат.

— Прежде чем мы начнем, я хотела бы заявить, что не стану представлять сторону измены, так что, если это вы, то до свидания.

— А я бы хотел, чтобы вы, прежде чем вы примете решение, дали мне преимущество сомнения.

— Простите, мистер Куэйд, но ко мне часто обращаются мужья-изменщики, в надежде, что я смогу справиться с ущербом и сэкономить их деньги. Может, начнем сначала?

— Я не против, и, пожалуйста, зовите меня Саймон. Причина, по которой я здесь, состоит в том, что моя жена Сара изменяет мне, как минимум, два года.

— У вас есть какие-нибудь доказательства, подтверждающие это?

— Да, у меня есть вот это,  — и я дал ей трусики, что достал из корзины,  — и если вы проведете их анализ, то обнаружите ДНК моей жены и кого-то ещё, но не меня.

— Это хорошо, у вас есть что-нибудь еще?

— Да, у меня есть запись разговора между моей женой и её любовником, и надеюсь, что к вечеру у меня будут ещё доказательства: я поручил частному сыщику проследить за ней в течение следующих четырех недель. Вот, позвольте мне проиграть вам запись,  — и я включил громкую связь.

Слушай, давай увидимся завтра в обычном месте, но не сегодня, я вчера поздно вернулась домой, потому что мы заснули, после того как ты выебал мне мозги. Я не могу сделать это ещё раз, он может заподозрить...

Нет, он совершенно не в курсе, он такой слабак, ты мог бы трахнуть меня у него на глазах, а он, возможно, предложил бы тебе выпить...

Да, мы могли бы сделать это, когда все закончится, сейчас я даю ему небрежные секунды, и 

он уже несколько раз высасывал из меня твою сперму...

Да, конечно, я люблю тебя... нет, я не могу выносить, когда он занимается со мной любовью, я должна представлять, что это ты, иначе меня просто тошнит от одного его прикосновения...

Да, конечно, я хочу быть с тобой...

Как я уже говорила, мы сможем встретиться завтра после обеда в обычном месте. Я не могу дождаться, чтобы почувствовать твои руки вокруг меня и этот прекрасный член в каждой дырочке...

Я знаю, что долго, но мы уже прождали два года, осталось ещё два, и брачный контракт устареет, он не обновлял его уже много лет, и тогда я смогу с ним развестись, обчистить его, использовать деньги для твоего развода, и мы сможем пожениться. Слушай, его не будет дома по крайней мере ещё три часа, может, мне зайти на минутку в офис?..

Хорошо, я буду там через десять минут, люблю тебя.

— Боже мой, это само по себе ужасно, как вы получили эту запись?

— Не я, моя дочь была отправлена домой с судорогами и подслушала, что говорит её мать, поэтому она записала оставшуюся часть разговора. И когда я пришел домой, она мне рассказала, что случилось, и програла мне это.

— Сколько лет вашей дочери?

— Саре и её близнецу Майку четырнадцать. А в чем дело?

— В том, что она ещё несовершеннолетняя, и ваша жена проявила халатность, позволив ей услышать откровенный разговор сексуального характера, поэтому её можно обвинить в содействии развращению несовершеннолетней и преступной халатности. Так что, если вы захотите единоличной опеки над детьми, это может очень помочь.

— Я никогда об этом не думал, но Сара уже выразила желание жить со мной.

— Ну, вопрос ещё не решенный, но это может перевесить чашу весов. Ваш сын тоже в курсе ситуации?

— Пока нет, как думаете, стоит ему сказать?

— Нет, он должен услышать запись, а если ему проиграете её вы, то станете виновны в содействии развращению несовершеннолетнего. Я предлагаю вам позволить вашей дочери сообщить ему и предоставить ей право воспроизвести запись, но вы не должны находиться в одной комнате, иначе вас могут обвинить, и не должны предлагать ей воспроизвести ему запись, это должна быть её собственная идея.

Она немного помолчала.

— Хотите ли вы развода, и если да, то чего вы от него хотите?'

— Прежде всего, я должен иметь единоличную опеку над детьми. Я не понимаю, почему она хочет финансово разорить меня, ей не нужны деньги, она зарабатывает столько же, сколько и я, и имеет щедрый трастовый фонд от своего отца Майка Фишера. Подумав, я бы хотел, чтобы вы составили два документа: один для развода, а другой для законного раздельного проживания, охватывающего период до восемнадцатилетия наших детей, когда они пойдут в колледж. Я надеялся сохранить факт того, что знаю о её изменах, пока детям не исполнится шестнадцать, а затем надеялся, что судья примет во внимание их пожелания. Но сохранение тайны 

разрывает мою дочь на части, поэтому я собираюсь встретиться с ней, как только вы подготовите документы, и предоставить выбор ей: раздельное проживание или развод. Я написал список условий, касающихся раздельного проживания, если вы включите их в ваше предложение, я буду вам благодарен.

— Хорошо, оставьте это у меня, я позвоню, когда документы будут готовы, вероятно, дня через два.

Я вышел из офиса и поехал прямо в школу. Зашел в кабинет Патрисии и увидел Майка, ожидающего снаружи.

Привет, пап, что случилось? Сара внутри, и, похоже, она плакала.

— Сейчас говорить трудно, спроси Сару, когда вернемся домой, тогда и поговоришь со мной.

Я постучал и вошел.

— Привет, Пэт, привет, тыковка, обними меня.

Сара бросилась ко мне в объятия:

— Я все рассказала миссис Стоун и включила ей запись, папа, она плакала, и я тоже. Папа, мне намного лучше, теперь мы можем идти домой?

— Ещё нет, детка, мне нужно немного поговорить с миссис Стоун, подождете с Майком снаружи, пока я не закончу?

— Хорошо, папочка, пожалуйста, не задерживайся.

— Ну, Пэт, и что думаете?

— Кроме того что мне совершенно омерзительно, я думаю, что ваши дети в течение довольно длительного времени будут нуждаться в регулярных консультациях, как и вы. Я не могу быть вашим советником, но могу порекомендовать кого-нибудь, если хотите?

— Это было бы полезно, спасибо.

— Я позвоню ей сейчас же, одну минуту.

Я подождал, пока она позвонила и назначила мне встречу на следующее утро в девять тридцать с мисс Амандой Грин.

— Вот адрес, и в течение следующих нескольких недель каждый день мне будет нужно видеться с Майком и Сарой после школы, а затем, надеюсь, реже до конца учебного семестра.

Я решил, что не хочу, чтобы дети виделись с матерью, пока я не поговорю с ней, поэтому я позвонил их бабушке и дедушке, чтобы спросить, не могли бы те посидеть с ними пару дней, так как у нас с Сарой есть некоторые проблемы, и нам нужно побыть наедине. Мэри была огорчена тем, что у нас проблемы, но рада взять детей на пару дней.

Сначала я отвез детей домой, чтобы те забрали одежду на несколько дней. Затем заехал в дом дедушки, сдал их, выпил кофе и уехал. Проехав около мили по дороге, я понял, что оставил куртку в доме дедушки, развернулся и поехал обратно. Я припарковал машину на дороге, а не на подъезде к дому, а когда открыл входную дверь, я услышал крики.

Это была Сара, которая кричала:

— Бабушка, как ты могла?! Ты помогла разрушить жизнь отца, храня такой секрет.

— Послушай, Сара, то, что твой отец не знает, не причинит ему вреда, так что, молчи об этом, и все решится само собой.

Я ворвался в комнату:

— Мэри, ты знала и не сказала мне?

— Папа, бабушка спросила меня, почему я плачу, и я рассказала ей, а она говорит, что это — секрет, и чтобы я держала рот на замке.

— Мэри, насколько 

я понимаю, ты такая же плохая, как и твоя дочь-изменщица!

Дверь открылась, и вошел Майк:

— Что за крики? Я не понимаю, почему ты разговариваешь в таком тоне с моей женой. Саймон, объяснись.

Прежде чем я успел ответить, закричала Сара:

— Мама изменяет папе, а бабушка знает об этом и держит в секрете, и просила нас делать то же самое.

— Это правда, Мэри?

Мэри молча смотрела в пол, разминая руки.

— Я задал тебе вопрос, Мэри, и не собираюсь задавать его снова. И смотри на меня, когда будешь отвечать!

Мэри подняла глаза на Майка:

— Прости, я не хотела, чтобы они разводились, и думала, что если буду молчать, то все само собой рассосется.

— Насколько все плохо, Саймон, вы двое сможете вернуться к прошлому после этого?

— Майк, возможно, тебе стоит послушать запись, которую сделала Сара из разговора моей жены с её любовником,  — я протянул ему свой телефон.

— Дети, подождите на кухне, пока мы вас не позовем,  — дети ушли, а Майк-младший выглядел слегка растерянным, видимо, ещё не слышал запись.

Я стоял и смотрел на Майка и Мэри, пока Майк проигрывал запись. Мэри начала плакать и тяжело осела.

— О, Саймон, мне так жаль, я не знала, что все настолько плохо, иначе бы не стала скрывать этого от тебя. Прости, мне так жаль. Ты сможешь когда-нибудь меня простить?

— Мэри, я знаю, что она — твоя дочь, и ты просто хотела защитить её и детей от развода, но ты не знаешь, почему она так поступила?

— Она сказала, что потому, что ты такой слабак и никогда не можешь за себя постоять, когда люди тебя опускают или оскорбляют, и это унижает её на работе и среди друзей. Говорит, что на работе тебя называют маленьким слабаком и трусом?

Я думал, что у Майка случится припадок, его лицо покраснело, а руки начали трястись.

— Я расследовал прошлое Саймона через своих друзей в ЦРУ и Пентагоне, и мне сказали, чтобы я не лез не в своё дело и не копал, если понимаю, что для меня хорошо. Позже в отеле на тайной встрече со мной встретился старый друг из разведки и рассказал мне кое-что из того, во что был вовлечен Саймон, и я не могу не сказать тебе, что это вызвало холодную дрожь у меня по позвоночнику. У него больше медалей и благодарностей за храбрость, чем у любого человека, которого я когда-либо встречал, с обеих сторон пруда. Так что, слабак и трус — это не те слова, которыми я бы описал его, и уж точно не в его адрес. Саймон, что бы ты хотел, чтобы мы сделали?

— Мэри, поскольку ты так долго хранила от меня этот секрет, я хочу, чтобы ты хранила секрет от Сары, я не хочу, чтобы она знала, что я знаю о её романе, ты можешь это сделать?

— Да, она сможет, или может паковать чемоданы, мне очень не нравится её участие 

в этом обмане, и мы ещё некоторое время будем разговаривать.

•  •  •

Я приехал домой в пять вечера и ждал Сару, зная, что она — со своим парнем, и я заплакал, впервые с тех пор, как родились мои дети.

Сара пришла домой в пять сорок пять, я внимательно посмотрел на нее, чтобы понять, изменилось ли в ней что-нибудь после двухчасового свидания. Неудивительно, что ей так долго все сходило с рук.

— Привет, милый, где дети?

— Остались с мамой на несколько дней.

— Почему?

— В ближайшие пару дней мне нужно работать допоздна, поэтому я не смогу забирать детей из школы. Мама сказала, что будет делать это, хорошо?

— Хорошо, милый, я займусь ужином.

Мы сидели, ужинали и смотрели телевизор, Сара сказала:

— Пойду, пораньше лягу, потому что немного устала, сегодня у меня был напряженный день.

Думая, я понимаю, и знаю, что ты делала.

— Хорошо, детка, я буду спать в гостевой комнате, чтобы не мешать тебе, когда я приду в постель.

— О, спасибо, дорогой, с твоей стороны это мило. Увидимся утром.

Ни поцелуя, ни слов любви, ничего. Сара пошла наверх, я же зашел в свой кабинет и закрыл дверь, включил телефон и увидел сообщение от частного детектива.

Мистер Куэйд, как вы и предполагали, в два часа дня ваша жена встретила мужчину возле мотеля «Трэвеллер», они пробыли в номере 96 более двух часов. Пожалуйста, посмотрите прилагаемое видео. Мужчину зовут Тревор Доббс, он — босс вашей жены. Я буду держать вас в курсе событий.

Я открыл видеофайл и смотрел сквозь занавески, как моя любящая жена в разных позах занимается любовью со своим боссом. Я поспешил в туалет и вытравил свой ужин. После чего отправил файл своему адвокату и её отцу.

Через несколько минут у меня зазвонил телефон, это был её отец, Майк.

— Саймон, мне очень жаль, что мы, очевидно, не воспитали её должным образом, иначе бы она так не поступила, пожалуйста, прости нас. И ты должен знать, что этот мудак с ней — её босс. Так что, дай мне знать, когда с ней столкнешься, и я уволю его в тот же момент, хорошо? Кроме того, попечители её траста — я, Мэри и наш адвокат — провели совещание, и было решено приостановить её траст на неопределенный срок по причине морального разложения, так что, её единственным доходом станет её зарплата на работе.

— Майк, это не твоя вина. Я пока не знаю причины, но намерен её выяснить. Скоро увидимся, и передавай привет детям.

•  •  •

На следующее утро я встал пораньше, чтобы не встречаться с Сарой, и к семи часам ушел. Приядя на работу, я воспользовался крытой беговой дорожкой, пробежал свои обычные две мили и отправился в спортзал, после чего спустился в бассейн и делал круги, пока не выдохся.

Я приехал в офис писхотерапевта в девять двадцать пять, и меня сразу же ввели в кабинет, где высокая женщина лет тридцати протянула для рукопожатия руку, её рука была настолько мягкой, что 

я испугался, что могу сделать ей больно.

— Здравствуйте, мистер Куэйд, Патриция говорит, что у вас возникли некоторые существенные проблемы, не хотите рассказать мне о них?

Следующие полчаса я рассказывал ей о своих проблемах и показывал доказательства, в конце концов, она спросила.

— Итак, мистер Куэйд, чего вы хотите: примирения или развода?

— Ну, я надеюсь на нечто среднее. Чего я на самом деле хочу, так это понять, почему она так стремится уничтожить меня финансово. Деньги ей не нужны, она и так зарабатывает столько же, что и я, и у нее есть хорошо финансируемый трастовый фонд, так в чем дело?

— Ну, из того, что я видела и слышала, по какой-то причине она хочет унизить вас публично, но причину я понять не могу, не поговорив с ней, это возможно?

— Не сейчас, она не знает, что я в курсе её измены. Завтра вечером, когда она вернется после последнего любовного свидания, я намерен с ней встретиться.

В тот вечер я оставил для Сары записку, сказав ей, что буду работать допоздна, и чтобы она не ждала меня. Перевел охранную систему в режим оvеrridе (блокировка), чтобы Сара не могла её отключить, а я мог слышать все её разговоры.

Верный своему слову, я пришел обратно на работу и вернулся домой только далеко за полночь, подкрался к кровати, запер дверь и провалился в тяжелый сон. Проснулся в шесть, оделся и оставил для Сары записку.

Сара, буду дома к пяти, нам нужно поговорить. Если ты не слишком занята своими дополнительными делами, увидимся, Саймон.

Сара

Я вернулась домой около пяти тридцати и нашла записку, где говорилось, что Саймон будет работать допоздна, он и раньше предупреждал меня, но это предупреждение было немного необычным. И что он имеет в виду под дополнительными занятиями? Конечно, он не может иметь в виду те два часа, что я провела, трахая Тревора.

Мне надо приянть, я все ещё полна спермы Тревора, а гребаный душ в мотеле оказался сломан, и я должна вонять как десятидолларовая шлюха.

Итак, я чистая и пахну отлично, приготовила Саймону его любимый мак-чиз. Я все ещё люблю его, но терпеть не могу то, что он никогда не может постоять за себя, когда большие мужчины опускают его или хамят по поводу его работы, он просто уходит, и это унижает меня.

Я не могу выносить жалостливые взгляды, которые бросают на меня мои коллеги по работе, поэтому, как избалованный ребенок, который не может добиться своего, я выхожу из положения, трахаясь с ними. Тревор — всего лишь один из длинной череды моих любовников за последние три года, хотя он продержался дольше всех, и я действительно его люблю.

Я слышу, как в гараж въезжает машина Саймона, и готовлюсь поприветствовать его с фальшивой улыбкой, Саймон входит в дверь, ни улыбки, ни приветствия, ни поцелуя, я начинаю волноваться.

— Привет, дорогой, тяжелый день?

— Да, но уверен, не настолько утомительный, как твой. Присядь, нам нужно 

поговорить.

Теперь я на самом деле заволновалась, раньше он никогда не был так тверд со мной, никогда не приказывал мне что-то делать и никогда не говорил таким тоном. Единственный раз я слышала такой тон от моего отца, когда тот был очень зол, и мы называли его голосом полковника.

Я попыталась вернуть себе инициативу.

— Через минуту, я только приготовлю ужин.

— Я сказал сейчас, и имею в виду именно сейчас, черт возьми! Просто сядь на место!

Теперь я испугалась, он никогда раньше не ругался на меня, не говоря уже о том, чтобы повышать голос. Я чувствовала, как дрожу. Я посмотрела ему в глаза и чуть не ахнула: я совсем не знаю этого Саймона, он напугал меня до смерти, почти в буквальном смысле. Я села.

Он сел напротив меня, поставив между нами журнальный столик, открыл свой портфель, достал два манильских конверта и положил их лицом вниз, затем достал толстую папку и положил её, затем флешку и, наконец, телефон.

Он смотрел на меня, как лев смотрит на антилопу, которую собирается убить. Я откинулась в кресле как можно дальше. Затем он произнес одно слово:

— Почему?

Именно тут я поняла, что он знает о моем романе с Тревором, и мне пришлось заняться контролем ущерба. И выяснить, как много он знает.

— Почему что?

— Почему ты превратилась из любящей жены в изменяющую жену-шлюху?

— Я не хочу сидеть здесь и быть обвиненной в том, о чем я ничего не знаю.

— Итак, ты отрицаешь, что у тебя — роман?

— Конечно, не смеши меня.

— Так это не ты?

Он положил на стол фотографию лицом вверх, на которой изображена я с членом Тревора во рту.

Затем перевернул остальные фотографии, на которых мы с Тревором в разных позах трахались и сосали друг друга.

— Ты должна помнить, что они сделаны меньше часа назад, а у меня есть ещё и со вторника, если ы сомневаешься, посмотри вотэто.

Он вставил в телевизор флешку и нажал «play», и вот на экране в великолепном цвете мы с Тревором занимаемся любовью. Я не могла пошевелиться, сбывались мои худшие опасения, я — поймана. Хуже всего был диалог, в котором я признавалась в любви к Тревору и унижала своего мужа, а Тревор принижал Саймона, говоря такие вещи, как: «Каково это, иметь в себе настоящего мужчину, а не твоего маленького мужа-тряпку? Это ничтожество даже не может удержать свою жену. Я какой, третий мужчина на работе, что тебя трахнул? Но я намерен быть последним. Разведись с этим маленьким гадом и выходи замуж за настоящего мужчину». Я ответила: «Да, дорогой, уже скоро. А теперь продолжай трахать меня, мне нужно кончить, прежде чем я вернусь домой к мистеру Уимпи с маленьким членом».

О Боже, неужели я действительно это сказала? Саймону должно быть так больно, он не должен был слышать то, что мы говорили во время занятий любовью.

— У меня также есть вот эта запись.

Он положил на стол 

передо мной свой телефон и нажал «play». О, Боже, разве может быть ещё хуже? Я чувствовала, как по моему лицу начинают стекать слезы. Почему я плачу? Из-за боли, которую вижу в глазах мужа, или из-за того, что меня поймали?

Начала проигрываться запись. Это была одна сторона разговора, который я вела с Тревором.

Слушай, давай увидимся завтра в обычном месте, но не сегодня, я вчера поздно вернулась домой, потому что мы заснули, после того как ты выебал мне мозги. Я не могу сделать это ещё раз, он может заподозрить...

Нет, он совершенно не в курсе, он такой слабак, ты мог бы трахнуть меня у него на глазах, а он, возможно, предложил бы тебе выпить...

Да, мы могли бы сделать это, когда все закончится, сейчас я даю ему небрежные секунды, и он уже несколько раз высасывал из меня твою сперму...

Да, конечно, я люблю тебя... нет, я не могу выносить, когда он занимается со мной любовью, я должна представлять, что это ты, иначе меня просто тошнит от одного его прикосновения...

Да, конечно, я хочу быть с тобой...

Как я уже говорила, мы сможем встретиться завтра после обеда в обычном месте. Я не могу дождаться, чтобы почувствовать твои руки вокруг меня и этот прекрасный член в каждой дырочке...

Я знаю, что долго, но мы уже прождали два года, осталось ещё два, и брачный контракт устареет, он не обновлял его уже много лет, и тогда я смогу с ним развестись, обчистить его, использовать деньги для твоего развода, и мы сможем пожениться. Слушай, его не будет дома по крайней мере ещё три часа, может, мне зайти на минутку в офис?..

Хорошо, я буду там через десять минут, люблю тебя.

О, Боже, он все знает! Я — в полной заднице, как мне с этим справиться?

— Хорошо, Сара, ты видела и слышала доказательства против тебя, что можешь сказать?

Надо нападать!

— Ну, ты сам виноват! Если бы ты стоял за себя и не был таким тряпкой, я бы могла тебя уважать. Но каждый раз, когда возникает конфронтация, ты просто уходишь. А знаешь, как это унизительно для меня? Мои друзья смотрят на меня с жалостью в глазах и за нашими спинами смеются над тобой и мной. Ребята на работе называют тебя трусом или мистером Уимпи. Я тебя ненавижу и уничтожу, как ты уничтожил мою любовь к тебе. Если ты со мной разведёшься, я выведу тебя на чистую воду и оставлю тебя ни с чем: заберу детей и сделаю так, что ты никогда их больше не увидишь, тебе придётся платить алименты на детей и на супругу, а дом останется мне. Однако, если мы будем продолжать жить как ни в чем не бывало, я с тобой не разведусь, пока дети не пойдут в колледж, и мы сможем поделить все 50/50. Так что, теперь ты можешь уползти, как делаешь всегда, и найти место, где 

можно поплакать. И что ТЫ можешь сказать на это?

— Многое. Майк, ты все слышал? Ты на громкой связи.

— Да, Саймон, и мы все записали, как ты и просил. А теперь, Сара, я сообщу тебе, что я сделал, пока ты была дома: я уволил Тревора за нарушение морального кодекса поведения, который он подписал. Я также совместно с другими попечителями приостановил твой траст на основании морального разложения, так что, единственным источником твоего дохода будет твоя зарплата на работе. А если ты не сможешь прийти к какому-то соглашению, удовлетворяющему Саймона, я уволю и тебя. Два других придурка, с которыми ты трахалась на работе, будут уволены в понедельник утром, а теперь я советую тебе выслушать предложения Саймона и выбрать с умом, потому что если ты этого не сделаешь, мы с матерью отречемся от тебя.