Этот невероятный месяц июнь (6 часть)

День был хороший: тепло, но не жарко, желтое солнце холодновато просвечивало сквозь облака, как золотая десятка — символ свергнутого царского режима. Дул легкий, наполненный духом разнотравья, степной ветерок, всполошенные выстрелами вороны поднялись из недалекой лесополосы и с тревожными криками, отчаянно хлопая крыльями, кружили в небе. Осторожная птица, недаром, по слухам, триста лет живет! А все потому, что подальше от людей держится, особенно если у них в руках ружье или даже палка…

Что за идиоты на этом фронте, ведь предупреждали, что сядет на аэродроме Р-5, так нет, только мы сели, два идиота стали по нам стрелять. Угробили самолёт! Мы выскочили, а тут эти два придурка: «Хэндэ хох! » Выучили одну фразу! Ну ничего, вывернул у одного винтовку и дал ему от души по яйцам, а пока второй передергивал затвор, то ему справа — нокаут! Дал им ещё по пинку для профилактики, да на дежурного по аэродрому вызверился, но тот попёр буром и через пару секунд лежал без сознания. Ненормальные какие-то! С немцами они бы так воевали, уже бы возле Берлина мы были. А так лежит все трое почти в анабиозе, но чтобы в спину не выстрелили, придурки, я каждому пробил ещё «пенальти». Надеюсь, что очнувшись, теперь они немного поумнеют! Видели же, что сел наш самолёт, да звезды большие на бортах! Точно Папанов в фильме чётко так выдал: «Если человек идиот — то это надолго! »

Обалдеть — полковник Сандалов командует 4 армией и генералы у него в подчинении! Ну дела! Отдал ему пакет. а тут просьба — передать другой пакет в 201 дивизию. А вот на чём я туда полечу — на козле боком? Два идиота на аэродроме прострелили двигатель нашего самолёта. Ну ладно, не кричи — вот мотоцикл. Сел я и помчался, да недолго — через час бензин кончился. Вот идиот полный — я даже от психа и бак не проверил.

А тут и два немца со «Шмайсерами» выскочили из лесополосы — все хотят меня арествать. Но вот жетон на цепочке им в зубы — «Брандендург-800»! Хорошо, что я случайно этот жетон у себя оставил! Теперь точно постоянно будет со мной, как счастливый медальон. Успокоились и мне показывают — вот поймали русскую шпионку, она стояла за деревом и в биноклль смотрела. Сидит на земле, юбка у неё задралась — красивые ножки, ничего не скажешь. И куда вы её теперь — в гестапо мне отвезти или вы сами сдадите в фельджандармерию? Они сразу заржали оба — вы в абвере сплошь гуманисты, а мы и допрашивать не будем. Сначала по очереди, а потом… Я пошутил — я третий на очереди, а пока они заходились от смеха, достал из планшетки наган с глушителем. Как они чудесно умерли — смеясь от моей шутки! Так, у этого «Вис-Радом», а второго — «Вальтер», который я сразу нашей девушке отдал. Ну и автоматы тоже приберём! Вообще правильно называть — это пистолеты-пулемёты МР-38 «Эрма». А автомат самого Шмайссера не приняли, зато он в 1943 году выдаст вообще шедевр — «Штурмгевер». Прообраз «Калашникова»! Талант!

А вот и «Шлимваген», неплохая машинка, небольшая. но ловкая и проходимая. Рюмочку коньяку, а то её всю трусит, аж зубы лязгают, ну и вперёд, к своим! Через минуту мы с Лилей, переводчицей 201 дивизии, мчались вперёд, а её всё трусило. Через полчаса я сделал остановку — придавило немного. Лиля тоже выскочила и присела за кустом, совсем рядом, меня не стесняясь — боится теперь больше немцев, точно. И тут слышу жалобный женский голос, я Лилю в машину, а сам через лесок — всё понятно! Тут типа госпиталя полевого, ну и заскочили трое немцев на мотоцикле — разведка. Вот ну и выкаблучиваются перед врачом, мол сейчас они всех убьют, а вот она умрёт позже. А она стоит на коленях перед фрицем, мол, не стреляйте, это же раненые. Ну да, послушали они её — хлопают быстрые выстрелы из «Вальтера» — добили всех. Но вот немец оказался прав — военврач умрёт намного позже! Очень намного позже, а вот ты — прямо сейчас! У него голова разлетелась, как глечик с борщом, по которому двинули ломом — девятимиллиметровая пуля с трёх метров, что тут хотеть, а вот те двое остальных «орлов» вермахта стрелять не смогли — обоймы-то пустые. Вот и умерли быстро!

Ну и компания со мной — обеих трусит не по-детски! Ну ещё бы — такое пережить! Ну пока времени нет их успокаивать — нужно давить на акселлератор вовсю. А вот через час какая-то лесная дорога ушла влево и я двинул туда. Немцы сильно зависили от дорог обычных, а вот лесных они боялись, ну а мне самый раз. Уже и темнеть стало и тут рояль в кустах — небольшой домик. Понял я, домик охотника, я слышал про такие — это обкомовские орлы на охоту туда ездили. Не знаю, подстрелили кого-то, но вот водки выпито море, да и девиц там побывало много, видимо в роли «дичи». Ну и мы поспим, а то у меня просто глаза закрываются, скоро почти сутки на ногах, да у Сандалова и не покормили, гады.

А когда девушки вышли из машины и спросили меня, что же будет дальше, я прочёл им стихи:

Скажите, зачем мы пришли в этот мир?

Мы думали, праздник здесь будет и пир.

Ничто в этом мире не будет бесплатным.

И даже в ловушку, купить нужно сыр.

Не поняли? Я и сам не знаю. Сейчас мы летим-спешим в 31 армию. Обеим вам там работа найдётся, будете служить там. А ваша дивизия, милые дамы, разгромлена полностью, такие вот дела! Открыл я багажник — спасибо господа немчура! Еды море! Да и вот, самое главное для этих девушек — бутылка армянского! Где-то наш магазин ограбили похоже. Буквально под пистолетом заставил их выпить по стакану благородного напитка — отпустило обеих. Поели мы от души, затем и обеих раздел наголо вновь под пистолетом, а то стали упираться. Чего с мной упираться, с немцами бы не поупирались! Вот когда они уже приготовились к изнacилoванию — отправил голых девушек в летний душ. Тут ни души, да темно уже — идите и купайтесь. Потом и я принял водные процедуры — вода просто кипяток. А военврача, чтобы она просто не стояла под струёй воды в шоке, намылил, искупал и вытер. Вот тут до неё дошло — обняла меня и стала плакать. Да, ситуация — мы стоим совсем голые в этой темноте, кругом идёт война, а она плачет и меня целует. Ну да ладно, отнёс её в домик, налил ей ещё коньячку и уложил её спать. Да только собрался спать — стоит голая Лиля, чуть прикрытая полотенцем и так жалобно просит, чтобы я её успокоил. У неё до сих мурашки по всему телу …

Ну вроде и получилось! Лиля вскоре кончила, издавая такие сладострастные стоны… Интересно. под сводами этого домика такое слышалось. Или тут только «хоровые спевки» горкомовско-обкомовских разливов слышались …

Сходил снова в душ, потный ведь весь. а тут и военврач очнулась и проснулась — просит меня к себе. Ну сейчас был полный интим и невероятное удовольствие — она уже простилась с жизнью и сейчас переживала второе рождение. Она дважды подряд кончила, пока я наконец собрался на конечную станцию. Мы чей-то космос, чьи-то сверхновые, чья-то жизнь и чей-то полный апокалипсис. Наш мир сузился, на время общего оргазма, до размеров наших сущностей, объединившихся в одну простым касанием половых органов, внешне таких разных, но точно созданных один для другого. И легли они обе рядом со мной — точно боялись остаться самим, ещё переживали ужас хоть короткого, но жуткого немецкого плена.

Да что за порядки в наших тылах — мы проскочили свободно, никаких патрулей, никаких проверок документов. Только уже возле штаба армии какой-то деловой политрук подлетел:

— Кто такие? Документы? Сдать оружие? Лечь на землю! — это он перед девушками, вылезшими из машины видимо так хорохорится…

С правой у меня удар получился на-полную, теперь он лежит на земле за нашим авто и пытается научиться дышать. Щаззззз! Документы ему показать, лёжа на земле? Ну и придурок! А за ним и второй идиот и та же песня о сдаче оружия. Я ему и сдал! Обе «лимонки» у меня без запалов, так что я снял одну с пояса, демонстративно выдернул кольцо и всунул в руку этому политруку. Он посмотрел на свою руку, громко завизжал по-бабьи, упал и обоссался! Забрал я «Ф-1», затем девушек я сдал начальнику отдела кадров, тот сразу — Лилю в штаб армии переводчицей, а военврача, так я и не спросил её имя — передал с направлением Ольге в руки. Оля очень обрадовалась новому хирургу, девушку передала своему заму, а меня, взяв за руку, потащила в штаб — у Ракутина какие-то новости.

Тот выскочил, нас с Ольгой потащил за постройку, в глубь сада. Мол дело такое, наши подлые политруки на тебя нажаловались, меня хотят арестовать, это же такая дикость — я вместо политинформации требовал боевую подготовку. Мол, сейчас немецкие рабочие уже подняли восстание. Кстати, вот пакет, в 201 дивизию не смог передать, она разгромлена, я там спас военврача и переводчицу и то случайно. А куда мне бежать? И тут я увидел такое! Пришлось напрячь зрение, только тогда заметил висящий в воздухе перед Ракутиным махонький огонек на манер светляка. Только по времени – не должно бы светляков тут быть, поздновато. И цвет чуток другой – в рыжинку отдает, словно уголек тлеет. А вот он развернулся — да это же портал! Я сказал об этом генералу, тот всё понял и вдруг! Тот с невероятной силой пихнул меня и Ольгу в спину и мы влетели в этот диск.

Мерцающее зеркало надвигалось, переливаясь отблесками ртути, в которых проскакивали синие сполохи искр. Словно расплавленное серебро, льющееся таким нескончаемым потоком на землю. В горле встал ком; еще немного – и я всей кожей почувствую этот раскаленный металл… Хочется рвануться и выскочить! Но нет – вот вместо нестерпимого жара повеяло студеным воздухом, будто распахнули дверь морозильной камеры. Холод… жуткий холод пробежал по моему телу. Теперь я точно знаю, что значит наше русское выражение — «кровь стынет в жилах». Еще несколько секунд – и это ледяное зеркало подошло вплотную к моему лицу. Закрываю глаза и словно опускаю лицо в воду. Стихают все звуки, заглушенные ударами сердца, которое бьется так, будто хочет вырваться наружу. Мгновение – сейчас даже сквозь закрытые веки чувствую, как в лицо ударяет яркий свет. Полыхнуло горячим воздухом, наполненным незнакомыми, не связанными с памятью запахами. Хорошо, что рука Оли в моей!

Обалдеть, куда это мы попали? Ярко изумрудная трава коротко пострижена, в стиле английских газонов. Наклонившись вниз, различаю капельку росы, лежащую на тонком узеньком листике, и какую-то букашку старательно ползущую вверх, к свету. Стараясь не потревожить ее, я делаю шаг вперед, и вдруг неожиданно для себя, оказываюсь на широкой аллее, вымощенной природным камнем. По обеим сторонам аллеи в причудливом беспорядке, разбросаны небольшие рощицы, клумбы разнообразных цветов, фонтанчики, бьющие из скульптурно изображенных экзотических рыб и каких-то животных. Ну вот попали. так попали!

Но я же это всё уже видел! И бывал тут не один раз! Да неужели…