Наша служба и опасна и трудна

Старший лейтенант Сидоров еще в школе милиции отличался острым умом и сообразительностью. За что и был ценим начальством. Бесплатным приложением к высоким профессиональным качествам шла колоритная внешность ярко выраженного романского типа. Вкупе с широкими плечами, лейтенантскими погонами и начищенной кокардой старший лейтенант производил совершенно убойное впечатление на противоположный пол. Чем не стеснялся беззастенчиво пользоваться. Вот и сейчас Андрюша Сидоров, только сменившийся с дежурства, сидел в знакомой забегаловке «У Ашота» и потягивал свежее пивко. Милицейская форма не смущала ни хозяина, ни посетителей, ни самого обладателя формы. А вот молодую девушку по соседству она просто приворожила. Тихо крякнув про себя, Андрей решил, что вечер удался. Широко улыбнулся и приготовился сразить соседку самым своим убойным комплиментом: «У вас обалденные глаза». Но не успел сказать и слова, как девушка выпалила:

— А я совершенно свободна. «Хороший ход,  — оценил лейтенант ее маневр.

— Значит, можно не тратить время на ухаживания». Красотка лихо цапнула его за руку и поволокла к выходу. Не переставая болтать, затолкала на переднее сиденье машины и рванула с места в карьер по темнеющим улицам. С таким завидным упорством милиционера еще никто не добивался. Это оказалось неожиданно приятно, заманчиво интригующе и крайне волнительно. Старлей расслабился и полностью погрузился в чарующую болтовню случайной знакомой.

— Меня Лена зовут,  — мимоходом сообщила она, уже гремя ключами у входной двери.  — Старший лейтенант Сидоров,  — по привычке представился спутник.

— Как это мило,  — старательно покраснела девушка,  — и так... мужественно.

В квартире Андрей профессионально осмотрелся, цепким взглядом генетического мента вычленил мужские вещи на вешалке и мужскую обувь на полке. «Замужем,  — сходу определил он.  — Не беда. Не в первый раз». За плечами старлея было несколько кукований в шкафах и полетов с балконов. Дело отработанное и нехитрое. Главное — вовремя сгруппироваться на пути к земле. По дороге в спальню, куда лейтенанта подталкивали мягкими движениями, Сидоров наметанным взглядом определил план квартиры. Отсутствие балконной двери в пределах прямой видимости удручало. Третий этаж вызывал не слишком приятные чувства, но успокаивали мягкие сугробы под окнами. Но... искомый балкон обнаружился в полумраке спальни и Сидоров облегченно вздохнул: «Прорвемся. Не впервой». А потом изящные женские ручки мягко толкнули его на кровать, даже не дав снять форму.

— Это так... возбуждает,  — горячо зашептала Лена ему на ухо,  — это так мужественно. Старлей зажмурился и приготовился к приключениям.

— Сделай мне подарок, сделай мне подарок,  — заканючила его случайная знакомая.

— Какой?  — удивился милиционер. Выслушав сбивчивую девичью речь, сопровождаемую театральным заламыванием рук и просящим взглядом в глаза, Сидоров подумал, что ничего бредовее он еще в жизни не видел и не слышал. Но... желание женщины — закон, и, тяжко вздохнув, старлей начал раздеваться.

— Может, патроны все-таки вынем?  — с надеждой спросил он Леночку. Та отрицательно помотала головой, показывая, что в патронах-то как раз и есть самая прелесть.

— Ведь бабахнуть может в самый неподходящий момент,  — попытался он уговорить ее. После краткой лекции по технике безопасности 

обращения с огнестрельным оружием, Леночка согласилась с тем, что патроны таки надо вынуть.

Посреди спальни красовался совершенно голый старший лейтенант Сидоров — честь и гордость районного отделения милиции — но с кобурой через плечо. Чертов ремень изрядно натирал обнаженные плечи и мешал двигаться. Сам пистолет классической марки ПМ в данной ситуации был совершенно не к месту, зато девушка смотрела на него, едва скрывая восхищение. Все неудобство своего положения Сидоров в полной мере оценил тогда, когда он, черт возьми, вспотел. Что было несложно, учитывая бешеный темперамент его новой знакомой. Кобура намертво врезалась в мокрую кожу и отказывалась сдвигаться даже на миллиметр, причиняя неимоверные страдания. Старлей тихо выл от дикого коктейля чувств, из которых возбуждение было не самым главным. На задворках мозга маячила унылая мысль, что плечи придется лечить. Но Леночку это волновало мало, и она лихо вертелась под Сидоровым, принимая самые соблазнительные позы. Срываясь на хрен с резьбы, мент перевернул девушку к себе, намертво зафиксировав развратницу в коленно-локтевой позе. Облегченно вздохнул и продолжил получать удовольствие.

И тут... как в самой гнусной мелодраме в дверь раздался звонок. Само собой, это оказался муж, неожиданно прибывший из командировки. Если бы это была соседка, зашедшая за солью, то удивился бы даже Сидоров. Ушлый казанова мигом соскочил с кровати и опытно бросился одеваться. Леночка лихорадочно напяливала на себя халат и пыталась сделать сонное выражение лица.

— Иду, дорогой,  — прокричала она в коридор, прикрываясь затяжным зевком. Старлей даже успел чмокнуть ее в шейку, прежде чем зимний воздух проглотил его тренированное тело. Слетая с балкона и громко матерясь, Сидоров профессиональным взглядом отметил непорядок на вверенном ему участке. К несчастной бабульке-божьему одуванчику настойчиво прилип какой-то субъект явно уголовной наружности. Мерзавец пытался отобрать у бабушки сумку и, кажется, даже угрожал ножом. Старушка сумку не давала, плакала и вдруг закричала петушиным голоском:

— Милиция-я-я-я. С высоты третьего этажа в сугроб метко приземлилось тело лейтенанта милиции с одним носком, спрятанным в кармане. Старлей оценил ситуацию и сходу показал настырному уголовнику свой самый шикарный удар: прямой апперкот в корпус, отправляя того в звенящую темноту.

— Ты хто, милок?  — ахнула бабулька. Сидоров отряхнулся, как собака, поправил шапку и портупею и рявкнул свое коронное 9:30:  — Милиция, гражданка. Прибыл по вызову.

— Архангел и все пресвятые угодники,  — мелко закрестилась жертва грабительского нападения,  — как быстро-то явился. Чудеса, да и только.

Открыв дверь, Леночка тут же приникла к остывшей цыплячьей груди супруга.

— Так скучала, так скучала,  — мурлыкнула она в надежде, что тот поверит. Но, видимо, подозрения в супружеской неверности у несчастного возникали и раньше, так как, задвинув жену в угол, он сразу направился в спальню. И первое, что узрел в супружеском гнезде — одинокий и явной чужой носок, сиротливо валяющийся на ковре.

— Урою пидора,  — свистящим от злости шепотом проговорил «ботаник» в толстых бифокальных очках и бросился к балкону. Первое же, что он увидел, вглядевшись в темноту — это доблестного 

лейтенанта родной милиции, производящего захват нарушителя. Само собой, нарушитель вышел из балконной двери рогоносца и случайно попался на глаза служителя порядка, которого тот совершенно справедливо принял за вора. Гонимый ревностью и жаждой справедливости, Леночкин супруг совершил полет по следам старлея с третьего этажа в сугроб. Быстро поднялся и бросился на помощь милиционеру, намереваясь в пылу драки отомстить за свою поруганную честь. Замахнулся ногой, и... поскользнулся. Нога прошла по касательной к нарушителю и с завораживающим звуком врезалась Сидорову в лоб. Уходя в глубокий обморок, старлей подумал: «Не проканало. Все-таки вычислили».

Очнувшийся от резкой смены декораций нарушитель неожиданно восстал и созрел на то, чтобы достойно ответить противнику. Перед его не замутненными излишками совести глазами стоял щуплый невысокий «ботаник» в бифокальных очках. Лежащего в отрубе Сидорова невнимательный тип не заметил.  — Ах ты, хренов защитник, убивать сейчас буду,  — задушевно сообщил он несерьезному противнику. Незадачливый супруг даже не успел понять за что ж его так-то, когда правда на его стороне, как упал в тихий обморок рядом с лейтенантом. Куда его отправил грабитель с сомнительным прошлым и будущим. Установившуюся вокруг тишину неожиданно разорвал пронзительный женский крик на запредельно высокой ноте. Грабитель поднял голову вверх, пытаясь обнаружить источник ультразвука, но увидел только стремительно приближающуюся к его голове кастрюлю с квашеной капустой. Которую Леночка метко отправила по назначению с балкона, пытаясь оказать посильную помощь своему благоверному. В результате этого вероломного нападения преступник приземлился тихим дельтопланом рядом с Сидоровым и Леночкиным супругом. Следующим телом, украсившим заснеженный тротуар, оказалась щуплая старушка, до этого стоявшая застывшим столбиком. Хрупкое старческое здоровье не выдержало такого количества тестостерона вокруг, и бабушка вдруг увидела, что осталась одна посреди улицы, окруженная тремя трупами.

В отделение забрали всех пятерых. В качестве улик приложили кастрюлю с капустой и сидоровский носок. Леночка молчала, как партизан, отрицая всяческую причастность к произошедшему. Бабушка свое молчание оправдывала временной амнезией и отказывалась давать показания напрочь. Грабитель утверждал, что и Леночку, и Сидорова, и «ботаника», и бабушку видит впервые. А на самом деле пострадавшим является именно он, но никак не все остальные. В подтверждение своих слов демонстрировал громадную шишку на лбу. Несчастный супруг долго извинялся перед старлеем за случайно нанесенный удар по лбу, отправивший того в длительный нокаут. Протокол подписали все, сошлись на мировой. Леночка подхватила своего муженька под локоток и выплыла с ним из кабинета, бросив на Сидорова загадочный блестящий взгляд. Тот выпятил грудь колесом, попытался гордо расправить широкие плечи и... охнул от боли, которую до этого почти не замечал. Плечи были растерты в кровь. Негромко выматерился и дал обет никогда не связываться с замужними.