Вино и одуванчики

Мы были знакомы, кажется, сотню лет, и поэтому его появление на моём пороге с букетом одуванчиков и бутылкой мускателя не было удивительно. Он частенько заглядывал на час-другой - поболтать, посмотреть фильм или смотрел на меня так странно и гипнотически.

Временами мне казалось, что он влюблён, иногда, что он маньяк (это его забавляло). Но по большей части мы были просто друзьями, двумя одиночествами, которые тянулись друг к другу, хоть и были совершенно разными. Он казался то неуверенным в себе романтиком, то эдаким ласковым пиратом. И эта двойственность всегда была привлекательна.

Но сегодня я его совершенно не ждала, был тяжёлый день и когда мы созванивались, мне даже ворочать языком не хотелось и , как это часто бывает, я сказала, что приду домой и лягу спать. Что и сделала.

Он даже не сказал "Привет" , просто осторожно поставил бутылку с вином на столик в прихожей, положил рядом цветы и обнял меня. Обнял с такой силой, что меня чуть не затрещали кости. Сонный организм не сразу распробовал его объятия, и я инстинктивно подалась назад. Но в его глазах было столько томления... столько скрытой боли, что мои руки сами обвили его прекрасные сильные плечи. Он целовал меня в первый раз за время нашего знакомства, как изголодавшийся странник, впивался в кожу и везде, где касались его губы, как будто загорались маленькие огоньки. Руки, казалось, сейчас сомнут меня и сломают, но это невероятное чувство...

Мы так и стояли возле двери, но наконец оторвавшись друг от друга, закрыли двери. Он схватил меня и, не разбираю дороги, понёс вперёд, от его поцелуев тело немело и таяло, я не чувствовала ничего, кроме его колотящегося сердца рядом и его прикосновений... не помню, как мы очутились на кухне и он посадил меня на стол... опрокинул и сорвал пижамную футболку... его губы были повсюду, это невозможно, быть везде одновременно, быть таким горячим и нежным, быть таким горьким и сладким... от него пахло мужчиной, этой смесью запахов улицы, табака и крема после бритья.

И я впивалась в него с ответной страстью, умоляя не останавливаться. Когда он стянул с себя свитер, я на секунду замерла, любуясь игрой мускулов на его восхитительной широкой груди... но лёгкое рычание всколыхнуло новую волну пожара, и я приникла к его шее, нежно целуя и слегка покусывая, хотелось коснуться его всего, руки и губы дрожали от вожделения, а внизу живота словно свернулась тугая пружина... кажется мы синхронно стонали и срывали друг с друга остатки одежды. Когда он встал на колени и начал ласкать самую нежную мою часть, я уже умоляла его взять меня, но он как дикий зверь почти рычал, его язык был сначала так нежен и робок, но потом он начал просто впиваться в моё лоно, мне хотелось ещё...

в голове была странная лёгкость, я как будто плыла на небесной карусели, но он врывался снова и снова, и в моей голове взрывались алмазные колокольчики... не дождавшись второго оргазма, он вошёл так сильно и быстро, грубо и резко, что я очнулась от своих небесных грёз. Я шептала, чтобы он не спешил, но этого нежного зверя было уже не остановить, он вырвался из клетки своей сдержанности и рвался на свободу, сметая все преграды. Он брал меня снова и снова, мы вспотели и тела, слившись в одно, трепетали горели одним огнём, сгорали, и пламенели вновь...

Сколько прошло времени, когда я наконец очнулась, дрожащая и слабая, в его сильных руках? Не помню. Но помню, как всю оставшуюся ночь он гладил моё тело цветком, как мы пили мускатель из одного бокала, и он рассказывал сказки о драконах и их наездницах...