Моя маленькая Вера. Глава Маленькие рассказы о любви

Сложно даже однозначно сказать, рассказ ли это, или крик о помощи, или просто средство выразить свои чувства, но просто держать это в себе нет больше сил.

До вчерашнего дня я был главой банальной 26 летней Харьковской семьи. С Верой (так зовут мою супругу) мы знакомы с юношества, а наша совместная жизнь насчитывает уже 6 лет. Отношения мы завели самым обычным образом: общались в одной компании и, испытывая взаимную симпатию, искренне полюбили друг друга. Наши отношения всегда были предельно честными, открытыми, чувственными и нежными. Скажем так, мы постоянно сюсюкались друг с другом, не позволяя партнеру испытать даже тень обиды или нести груз недосказанности. И удавалось нам сохранить такие бережные отношения до сих пор. Наши ссоры можно было пересчитать на пальцах.

Вера — близкое к моему идеалу маленькое, хрупкое и нежное создание. Она одна из тех «девочек «, которые вероятно остаются девочками даже в 50. Ее ушам всегда претили грубые выражения, я уже не говорю о матершине. Я в ее присутствии такого никогда себе не позволял, и даже близкие и друзья, находясь рядом с ней становились мягче и спокойней.

Черты ее лица не отличаются броскостью, скорее они мелкие, но при этом очень аккуратные и женственные. Она практически никогда не пользуется косметикой, но от этого ее лицо не становится менее красивым и привлекательным. Ее фигура — под стать лицу — хрупкая, аккуратная и женственная. Чуть ниже среднего роста, с небольшой, но упругой грудью, достаточно узкими, как для родившей ребенка женщины, бедрами, тоненькой талией и ровненькими гладкими ножками. В моих глазах Вера всегда ассоциировалась с ангелом, чистым и незапятнаным ничем. Я искренне люблю ее зо то, какая она внешне и внутренне.

Я сам — всегда выглядевший младше своих лет парень, Увы никогда не обладал мощной мускулатурой, но не ниже среднего роста и физически не хилый. Хотя многие считают меня излишне стройным, но уж такой я есть. Для большей половины женского окружения я являюсь привлекательным и симпатичным. Я такой, кого в женской среде принято называть «миленький мальчик». Вера всегда говорила, что я — ее идеал, и мне верилось, а окружающие подтверждали мою веру оценками в наш адрес. Нас считали гармоничной и очень счастливой парой. Мне казалось — мы созданы друг для друга.

Вера никогда не работала — я оберегал ее от этого. Сначала роды, потом первые годы жизни нашего сына, потом все заботы по дому, покупки, проблемы — все взяла на себя моя нежная половина. Она всегда была чем-то занята и никогда не сидела без дела. Мне даже казалось временами, что она берет на себя непосильную ношу, ведь я ничего не делал кроме ежедневных походов на работу, и даже не знал, откуда все берется. Работал я самозабвенно, с любовью к своему делу, потому зарабатывал по меркам нашего города не меньше большинства и мог обеспечить нас троих.

Зачастую я до поздна задерживался на работе, но все к этому давно привыкли.  

Мы постоянно были друг с другом на связи, созванивались и делились впечатлениями о всех событиях произошедших с момента последнего разговора. Я знал о Вере все, и она все знала обо мне. Мы были целым — семьей.

В постели Вера всегда вела себя несколько скованно, стыдливо. Она никогда не смотрела мне в глаза, и всегда смущалась своей полной наготы. Все происходило по ставшей с годами привычной схеме. Мы принимали душ порознь, выключали свет, некоторое время целовались, гладили друг друга, в основном по спине, голове, шее. Вера всему предпочитала миссионерскую позицию и не позволяла мне отвлекаться от ее губ, нежно отводя мои руки от всех других частей своего тела. Любые мои поползновения в сторону более раскованного и разнообразного секса мягко обрывались ее просящим понимания взглядом. Мне сложно было просить от нее чего-то большего, она всегда была такой, какой была и я смирился с этим. Да, мне хотелось оральных ласк и разнообразия поз, но Вера всегда так напрягалась, когда я к этому начинал клонить, что мне просто становилось жаль ее.

Вчера досадная авария на подстанции нашего предприятия заставила меня почти с самого утра оторваться от любимого дела и, за отсутствием возможности заняться на работе хоть чем-то, податься домой. Добрался я к 11, Веры не было — она повела ребенка к бабушке и вероятно сейчас укладывает его спать. Я не стал ее отрывать и прилег на веранде нашей квартиры, которая располагается на 9 этаже высотки, помечтать. Был уже конец недели — пятница, и я порядком устал. На улице стояла сильная жара и мне пришлось плотно прикрыть жалюзи на веранде, чтобы в лицо не било солнце. Незаметно для себя, сквозь мысли роившиеся в моей голове, я провалился в дрему.

Мне снилось мое рабочее место, оно было залито водой, все документы погублены, компьютер испорчен... Вдруг я услышал хлопок, с которым у в нашу квартиру закрывается входная дверь. «Пришла Вера»,  — мелькнуло в моем окончательно не пришедшем в сознание после дремы мозгу. Я не торопился вставать. Все тело томилось негой и расслабленностью. Не открывая глаз, я продолжал лежать. На улице очень сильно потемнело и веяло влагой. «Дождь будет... наконец-то. «,  — прошептало мое сознание. Я едва приоткрыл глаза, на веранде было практически темно. Нега не покидала меня. В комнате (у нас нет спальни, только детская и зал с верандой) возилась Вера. «Неужели она не оставила ребенка? »,  — я немного расстроился, сегодня хотелось тишины и покоя. Я продолжал лежать, из комнаты тихо доносилась Веркина возня. Чуть шире приоткрыв глаза, не поднимаясь, я повернул голову в сторону комнаты и пытался рассмотреть сквозь нашу цельностеклянную дверь и плотно покрытую блестками гардину, чем занимается мое семейство. Но не было видно совершенно ничего — лишь какой-то легкий шелест. Гардина отражала свет, сочившийся сквозь жалюзи. «Она не видит меня из-за былец раскладного кресла»,  — уже более осознанно мелькнуло у меня в голове.

КЛАЦ!!! В комнате 

зажгли все восемь ламп нашей зеркальной люстры. Я закрыл глаза. Так сильно стемнело, что эта впышка искусственного света даже днем болезненно ослепила меня. Хотелось вновь провалиться в сон. На душе было сладко и лениво. Медленно, я начал приоткрывать свои припухшие от кратковременного сна глаза. Как зыбка бывает грань меж сном и явью, когда мы просыпаемся. Я спал... Шум дождя на улице.

Посреди моей комнаты стоит крупный мужчина. Я вижу его силуэт. Почему он здесь стоит? Смех! Его негромкий смех сдергивает с моих глаз плену наступившего забвения... Его обнимает Вера...

«СТОП!!! »,  — медленно мою голову охватывает сильный холод. «Я не сплю? Я не сплю!? Я не сплю!!! »

В центре моей комнаты стоит крупный мужчина лицом ко мне. За шею его обнимает моя Вера. Они страстно целуются. Холод. Сильный холод в голове. Чуть более ясный взгляд, свет почти уже не слепит. Полный паралич мозга. Я просто лежу... Они целуются. Целуются страстно, сильно прижимаясь друг к другу. Он сгорбился, чтобы ей было удобнее, и крепко держит ее за талию. В моей голове диалог:

— Это не Вера?? Это не Вера!? Это не Вера!!!

— Кто это?

— Это ее подруга.

— Почему на ней Веркин сарафан?

— Одолжила.

— Почему у меня дома?

— Попросила ключи.

— Но такого никогда не было, я не согласен на это!

Стон, негромкий Верин стон. «Это ОНА... ОНА... ОНА... »

Я не могу шевелиться, я не могу думать, я не могу воспринимать. Я парализован. Слышу дождь. Слышу шелест их одежды. Она целует его. Целует страстно. Плотно, очень плотно прижимаясь к нему. Он берет ее за бедра. У него очень большие руки. Он охватывает практически все ее ягодицы, и крепко сжимает. Вера изгибается и шумно вдыхает, не прекращая целовать его. Он очень крупный, она стоит на носочках, но едва достает до его лица. Он продолжает мять ее бедра... Какие крупные у него руки! Какие широкие плечи, большая голова, очень темные короткие волосы.

«Я ЗНАЮ ЕГО!! » Картинка меняется. Мне 19 лет. Я худощавый подросток. Передо мной стоит Вартан. Парень, с которым мы когда-то учились в одной школе. Он старше меня на 2 или 3 года и гораздо крупнее. Мы грубим друг другу, он прессингует, я испытываю страх, раздражение и обиду. Мы поспорили из-за столкновения на тропинке, которая проходит недалеко от моего дома. Я задумался и налетел на него. Как на стену налетел. Больно было скорее мне, чем ему, но он требует извинений! Какой нахал! Он оскорбляет меня в присутствии своих друзей, я готов драться, но как? У меня нет шансов, он огромен. Задето мое достоинство, но я не могу ответить. Я пытаюсь свести конфликт на нет, но он слово за зловом провоцирует эскалацию. Вдруг говорит что-то очень унизительное. Я задерживаю дыхание, делаю шаг вперед и кулаками толкаю его в грудь. Но нет, я скорее отталкиваюсь от дерева. Он бьет меня в грудь. Я не могу 

устоять. Я на земле, и вставать смысла нет. Его друзья смеются, громко смеются. Все презрительно смотрят на меня, я тихо огрызаюсь. Они уходят...

... Вартан поднимает сарафан Веры. Лишь миг я вижу ее бедра, руки Вартана, огромные руки Вартана закрывают их и начинают сильно, очень сильно мять, растягивать в стороны, с силой сжимать. Вера стонет. «ВЕРА СТОНЕТ! » Я не осознаю себя, холод и боль, невыносимая боль сковали меня. Я не присутствую здесь, но вижу и слышу.

Они отрываются друг от друга, что-то говорят стоя в обнимку. Она снизу вверх смотрит на него и улыбается. Одним поднятием рук Вартан сдергивает через голову ее сарафан. Она поднимает руки и «выпадает» из него со смехом. Он с невероятной легкостью берет ее на руки и целует.

Вера держится за его толстую шею и прижимается к нему всем телом. Она лежит в его руках, как в колыбели. Вартан подходит к дивану (у нас угловой раскладной диван, но он сложен) и просто бросает ее вниз. Вера с хохотом падает на диван, Вартан стоит над ней. Он огромен. Как же он огромен.

Наклонившись к Вере, он игриво берет ее за бедра и одним движением срывает трусики с ее выпрямленных ножек. «Она их выпрямила... выпрямила... «Что происходит? Где я? Это сон?

Вартан деловито раздевается, Вера лежит вдоль сложенного дивана и прикусив губу смотрит на него. В ее глазах восторг. Вартан действительно огромен. Без одежды он больше, чем в ней! Рубашка, брюки, носки, трусы... Он без одежды. «Вуаля»,  — слышат мои уши. Вера свешивает с дивана ноги, Вартан приближается. Все его тело покрыто очень черными кудрями, кожа темная, на лице щетина. Между ног свисает медленно поднимающийся пенис.

Вот он подошел в плотную к дивану и, АХ! Вера уже держит его член в руке... она начинает двигать ею... наклоняется и... берет его в рот.

«Что происходит? Это сон? Явь? Что я здесь делаю? Как я здесь оказался? Кто они? Это моя Вера? Почему это происходит? Как это может быть? ЧТО ПРОИСХОДИТ? »,  — циклически пульсирует в моей голове. Я, как мертвый, лежу на боку, и сквозь гардину смотрю на то, как моя любимая, моя дорогая девочка держит во рту член. Чужой член! Член человека, который мне ненавистен! Все мое тело пульсирует, его объял мертвый холод, я не чувствую себя. Я мертв!

Обнаженный, огромный детина стоит перед моей маленькой, хрупкой и такой невинной женой, и она, медленно двигая головой гладит губами головку его медленно твердеющего члена. «Они не приняли душ... »,  — почему-то мелькает в голове. «Она всегда принимает душ... Душ перед чем?! Ааа, перед тем, как заняться любовью с другим! » Страшная боль в груди. Полный паралич.

Вера опускает руку, член Вартана уже стоит. Он короткий, но очень толстый. Боже, какой он толстый! Вартан берет Веру своими огромными руками за затылок... Ах! Он начинает двигать своим массивным задом. Нет! Не задом. Он двигает своим членом 

во рту моей жены! Как может быть, что в ее маленький ротик такое влезло? Вартан тихо стонет. Вера уже не двигает головой, ей не нужно этого делать, он все делает сам. Что он делает? Он двигает членом во рту моей супруги! Она позволяет делать это! Она позволяет двигать членом у себя во рту! И кому она позволяет? Ах... Боль.

Вера подбирает под себя ноги и становится на колени. Упираясь одной рукой в край дивана она отталкивает Вартана другой и он отступает на шаг, не опуская головы. Член выпадает... Она улыбается, глядя ему в глаза! Что она делает? Отталкивает его еще немного, вытягивает шею, немного нагибается... Зачем? Зачем она это делает? Вартан опускает голову и глядя ей в глаза, не отпуская руками ее затылка вставляет член ей в рот. Он прижимает ее к самому своему лобку. Господи! Она вытянула шею, чтобы он мог войти глубже!

Ко мне возвращается частичка сознания, я ощущаю как по моей щеке течет слюна, горло полностью парализовано, я не могу сглотнуть ее. Я фокусируюсь на том, чтобы сглотнуть слюну... Вера, изгибая талию в такт движениям Вартана, издает странные звуки. Ее губы сильно натянуты, рот до предела открыт, щеки раздуты. Ее лицо не похоже на себя, это не ее лицо, это другое... другая Вера... не моя. Вартан плавно но довольно быстро двигает задом, вставляя до упора свой член ей в рот, затем вынимая почти до конца, вставляет вновь. Видно как вздувается ее горло. Невыносимо! Ее горло вздувается с каждым толчком. Иногда он останавливается и вынимает член полностью, она вдыхает..

Холод в моем теле медленно начинает замещать сильный жар, он исходит от моего лица и начинает течь по шее. Невыносимый жар, я практически не могу дышать. «Сколько времени прошло? Эти звуки невыносимы! Я умру? »

Вдруг Вартан отталкивает Веру. Как грубо он это делает! У нее красное лицо, у нее мокрые и опухшие губы. Я никогда не видел у нее такие губы! Быстро нагнувшись, он достает презерватив из кармана своих брюк и, рывком разорвав упаковку, начинает одевать его, тот выскальзывает и падает. Он поднимает его с пола!"Боже он же грязный! » И продолжает одевать его. «У него короткий член! У него толстый член! Почему он такой смуглый? Почему головка белая? Потому-что он смуглый? Откуда на нем столько кожи? Он весь в складках! » Вера сидит неподвижна и смотрит ему в лицо. «Она никогда не смотрит на меня!!! Она никогда не делала мне минет!!! » Приступ жара и боли.

Бесцеремонно, ах, как бесцеремонно он берет ее за бедра и поднимает. «Разве она невесома? » Кладет на левую, согнутую в локте руку. «Как полотенце! » и, поддерживая под грудь другой рукой, приставляет ее (именно он приставляет ее) задом к своему торчащему как скала члену. Вера вздрагивает всем телом, с трудом дотягивается до спинки дивана руками и едва достает, нет даже не достает 

коленями до подушки. Вартан медленно начинает приближать ее к себе, но тут же останавливается. Они «висят» неподвижно. Затем он снова начинает приближать ее к себе, она опять вздрагивает и он останавливается. Оба очень глубоко и шумно дышат. Вартан делает пару шагов вперед и Вера опирается на спинку дивана и твердо становится коленями на него. Вартан убирает руки и берет ее ладонями за внутренние доли бедер, приподнимая ее теперь таким образом, и разводит колени до горизонтального положения.

Уже все мое тело объял жар. Каждая клетка моего организма пропитана этим жаром, я не могу дышать. Болит сердце... вся грудь болит. Невыносимо болит, хочется скрутиться, но я не могу.

Вартан, удерживая веру в воздухе медлено нажимает на нее, но она вздрагивает и стонет. Некоторое время они неподвижны. Она медленно начинает вращать бедрами, выгибая до предела спину. Вартан придавливает еще немного и приближается к ней. Ноги! Верыны ноги дрожат, ее ягодицы периодически сокращаются, но она продолжает вращать бедрами. Медленно, плавно, издавая шипящие вдохи. Наконец ее тело вздрагивает и Вартан немного придвигается к ней. «Он вошел! »,  — взрывается у меня в голове. Яркая вспышка света в глазах и страшная тошнота. Невыразимая тошнота, исходящая из всей нижней части моего тела.

Вспышка медленно гаснет,... в ушах свист, громкий свист. Я не слышу звуков окружающего мира. «Где мир? » Вера стоит на коленях сильно раздвинув ноги и невероятно выгнув спину, ее голова и руки лежат на спинке дивана. Вартан держит ее за бедра и медленно, очень медленно притягивает ее к себе, она продолжает вращать попой. Медленно он надевает ее до упора и останавливается. Вера несколько раз шумно вдыхает и вздрагивает. Он начинает отодвигать свой зад. Видно как она вся подается за ним, ее губы выворачиваются и ползут по нему, как резиновые... «Боже, он очень толстый! Как он мог войти? Как это возможно? Она не предназначена для такого! Он слишком велик! Она слишком мала! »

Медленно его движения начинают ускоряться. Это едва заметно. Каждый вход чуть, на малую долю быстрее, чем предыдущий. Его член весь блестит темным влажным блеском. Его тело, как скала. Она, как ребенок. Они несовместимы, они слишком разные. Он неумолимо ускоряется..

«Вера! Услышь меня Вера! Ты ли это!? Что тобою движет? За что это мне». Дрожь охватывает мое тело, тошнота и так не выносимая еще более усиливается. Жар прожигает меня изнутри. Я сглатываю слюну...

«Почему, Вера? Почему это происходит? Что я не дал тебе? Почему никогда ты не была такой со мной? Ведь я готов был дать тебе все! Целый мир, и всего себя без остатка? ». Могу шевелиться. Мое тело слабо. Очень слабо. Я готов вырвать, но могу шевелиться. У меня горячка. Страшная, неуправляемая. И боль, она разрывает всю мою сущность. Медленно приходит осознанность. Я возвращаюсь в тело.

Вера начинает стонать. Сильно, громко, не тем голосом, которым она общается с миром, это другой, глубокий и грубый 

голос. Я не слышал его никогда. «Это не она! Это не может быть она! » Но это она, и ее стон разрывает меня изнутри. Я не вынесу этого.

Я выпадаю из действительности.

Что это? Веры нет: Вартан. Он лежит на диване спиной ко мне. Нога! Верына нога свисает с дивана. Он снова медленно движется. Я не вижу ее под ним. Он огромен. Ее вторая нога! Она на закинута на спинку! Как она поместилась под ним? Какой гибкостью должно обладать ее тело? Видно как подается диван под их весом. Он ускоряется. Опять ее стон! Он еще более груб и громок. Он уже движется в «нормальном» темпе. Раз в 2 секунды слышно режущее душу: «У-у-у-ммм, с-с-с! », «У-у-у-ммм, с-с-с! », «У-у-у-ммм, с-с-с! ».

«Я должен, я могу все прекратить! Прорезает мой разум. Я резко поднимаю голову, она так тяжела! Тошнота охватывает мое тело. Мутнеет в глазах: » «У-у-м-м-а», «У-у-м-м-а», «У-у-м-м-а»,  — Вера начинает вскрикивать на выдохе. Я не вижу ее, где моя Вера? Она обнимает его ногами за талию. Как ей удается это? Его талия шириной с угол дивана!"Да! » — выкрикивает она.

«Все, я имею силы и волю все прекратить! Я встану. Сейчас я встану. И что... ? » Странное чувство начинает обволакивать меня. Оно резкое и сильное. Оно: это СТРАХ!!"Боже, я боюсь встать. Я встану, и что я скажу? Что вообще можно сказать? Или сделать? Чего я боюсь? Вартана? Да, я боюсь его, боюсь животным лишающим сил страхом. Что я могу сказать ему? Убью! Я убью его! Убью? Как это? Всатну, пройду мимо них на кухню за ножом, вернусь и убью? Я могу это сделать? Нет, нет, нет я не могу это сделать. И не Вартана я боюсь. Что он может сделать еще? Как он причинит мне большую боль, чем я уже имею? Это невозможно! Чего же я боюсь? »

Вартан встает. Обвив его ногами и руками на его члене «висит» Вера. Ее лицо лишено всяческой человечности, оно животно! Он крепко сжимает ее ягодицы своими огромными ладонями. Он мнет их. Сильными движениями он «надевает» ее на себя. Она громко, слишком громко вскрикивает при каждом толчке. Она вся красная и влажная от пота, на спине белыми полосками отпечатались складки дивана. Вартан начинает медленно ходить по комнате, поворачиваясь то лицом и ее попой ко мне, то своей волосатой и смуглой спиной.

«Чего же я боюсь? Я должен признаться, чего боюсь. Боюсь... презрения. Именно презрения. Но не призирают ли они уже меня, делая это? Я не смогу посмотреть ей в глаза! Я не смогу сказать ей что-то, я просто окаменею от страха. Я уже окаменел, я не могу шевельнуться, но уже потому, что боюсь! »

Он остановился возле спинки противоположного угла дивана и замер. «Вера! Ах, Вера! В тебе нет ничего человеческого. На кого ты похожа? Что ты из себя сейчас представляешь? Что ты думаешь и чувствуешь? » Медленно он «снял» ее 

с члена и переворачивая в воздухе как игрушку, положил животом на быльце дивана. Головка его члена опухла и стала огромной, он весь пульсировал и содрогался. Верыны ноги и попа были полностью мокрыми. Она была, как кукла обессилена и податлива. Как только он придвинулся к ней, она послушно прогнула талию, выпятила попу и подняв правую ногу, положила ее на быльце.

Я не чувствовал ничего, я был полностью уничтожен и разбит. Я был умерщвлен собственным страхом и болью.

Вартан, стоя на коленях сзади быстро и сильно вставил ей. Она напряглась, но тут же обмякла. Он взялся за быльце обоими руками и начал мерно двигать задом. Послышалось знакомое «У-у-м-м-а», «У-у-м-м-а», «У-у-м-м-а». Вартан увеличивал темп. Он двигался быстро и резко, лишь на долю секунды останавливаясь на пике.

«Ах Вера? Что ты делаешь? Кто ты? Посмотри, ты животное. Ты похотливая скотина. Я ненавижу тебя! Ты не достойна даже презрения. Что ты позволяешь делать с собой? А я? Я то тоже хорош! Лежу и смотрю как мою жену, ту, которую я так люблю, имеет здоровый мужик. И у меня нет воли встать. »

«а-А-а-х-х», «а-А-а-х-х», «а-А-а-х-х»,  — раздавалось из комнаты. Вартан, как машина, держась за быльце дивана с огромной скоростью вставлял и вынимал из влагалища моей жены свой твердый и толстый член. Он с такой силой входил в нее, что ее ягодицы сжимались под натиском его тела. Диван начал скрипеть. «А-а-а», «А-а-а», «А-а-а»,  — все громче и короче выкрикивала Вера.

«Боже, ведь это слышат соседи»,  — мелькнуло в моей пульсирующей голове.

Диван стал стучать о стену и очень громко скрипеть. Вера начала извиваться под ударами Вартана. Ее тело то сжимала судорога, то дергала конвульсия. «Плям, плям, плям»,  — был слышен страшный звук обмякшего и растянутого влагалища Веры. «А-А», «А-А», «А-А»,  — резко и громко выкрикивала с животной гримасой моя жена. Она кончала. Кончала бурно и так страстно, как я никогда не видел. Ее били жуткие конвульсии. Лицо было искажено гримасой. А крики слились в единое «А-А-А-А-А». Вартан, до этого не издававший ни звука начал рычать как зверь. Его удары стали реже, но такой силы, что мне становилось страшно.

Все мое тело пульсировало, разум отказывался принимать происходящее, страх не оставил мне надежды выдать себя. Но что это? Я не мог поверить. Это невероятно. Жуткий стыд пронизал мое тело... У меня стоял член. Он не просто стоял, он был так напряжен, что мне показалось, что еще немного и он просто лопнет. Он пульсировал в так ударам сердца, которые проходя через все тело, отзывались в нем предательским возбуждением.

Вартан издал победный рык и упал на пол рядом с обессиленной Верой. Ее конечности иногда подергивались, по ногам струилась влага. Пошли мучительные минуты полной тишины. Вера поднялась первой и пошатываясь подошла к Вартану. Он протянул руку и притянул ее к себе. Долго. Мучительно долго они лежали не двигаясь.

Я отвернулся и на мои глаза наконец навернулись 

слезы. Я просто лежал, смотрел в никуда, а по моим щекам щедрым потоком лились ручьи моей боли. Стыд не отпускал меня, мой член все еще стоял, и был так возбужден, что я боялся к нему притронуться.

Я не видел как они расстались. Но набрался мужества выйти с балкона только когда услышал стук входной двери и шум воды в душе.

Я вышел, на полу было убрано и ничто, совершенно ничто, кроме резкого запаха секса не могло сказать о том, что здесь произошло. Я простоял несколько минут посреди комнаты и почувствовал, что силы покидают меня, тошнота, мучительно давила на горло. Я подошел к входной двери, и громко хлопнул ею. Шум воды в душе тут же прекратился.

— Кто там?  — услышал я ее веселый голос.

— Я,  — хрипло послышалось из моих невыносимо пульсирующих легких.

— Ты чего так рано?  — встревожено спросила Вера.

— Света на заводе нет. Нас отпустили.

— А,  — за которым последовала гнетущая тишина.

— Я отравился, лягу спать, мне очень плохо.

— Очень плохо?  — сочувственным тоном произнесла Вера,  — Ну ложись.

Я постелил постель и обессиленный рухнул туда, где так недавно имели мою жену. Мою милую девочку: Предательски твердо было в трусах: «Я убью ее: я убью его: я убью их: всех убью: весь мир взорву»,  — я расплакался. Мне было невыразимо одиноко, и никто, совершенно никто не мог мне помочь.

Сон забрал меня так быстро и был таким глубоким, что мне показалось — я и не спал вовсе, а просто открыл глаза от звонка будильника в мобильном телефоне. В первую минуту я не помнил произошедшего. В щелочку между век я увидел Верыно лицо. Такое удивительно свежее и невыразимо красивое.

— Зайка, я так переживала, даже врача звала с соседнего этажа. Ты был весь горячий, тебя трясло почти весь день и всю ночь. Я прямо извелась.

Воспоминания нахлынули мощнейшей волной, вернулся жар и холод. Они одновременно присутствовали в моем теле.

— Я не пойду на работу.

— Конечно.

Окончательно проснулся я в 10 дня. Дома никого нет. Моя семья поехала на дачу — вспомнилось мне... Жить не хотелось, хотелось умереть прямо сейчас. Я не мог избавиться от дрожи и жара. Мой член до сих пор стоял. Я взял его в ладонь и начал со слезами на глазах мастурбировать. Хватило 10—15 движении и я разорвался мощнейшим, даже болезненным оргазмом.

Пришла пустота. Она была глубже, чем все, что я испытывал до сих пор в жизни. Пролежав полчаса, я встал, покурил, и не завтракая сел за компьютер. Бесцельно бродя в Интернет по страничкам, которые Яндекс находил по слову «измена», я наткнулся на статью, какого-то доктора психологии, в которой говорилось: «Первое что должен предпринять человек (особенно если это мужчина) переживший измену близкого — выразить все, что в нем есть по этому поводу, лучше написать, написать подробно, вновь проживая ЭТО. Еще лучше дать прочитать другим, и они проживая это с Вами, заберут боль. Иначе разрушающая ревность может 

если не убить, то вызвать серьезные заболевания: »

За неимением других рекомендаций, заканчиваю свой лечебный «рассказ», для написания которого понадобилось вновь быть там, вновь видеть ЭТО и пережить его. Ловлю себя на мысли, что я вновь могу набирать текст с высокой скоростью, а мое тело больше не пульсирует.

Как же быть дальше? Жить или нет? Как поступить с женой, ведь я ее до сих пор люблю? А сын?

Стыд, страх, обида, ненависть, полное неприятие жизни все еще сильны во мне и я чувствую как они разрушают меня: Что же сказать себе, чтобы пережить это? Ответов пока нет:

Всецело Ваш, Нетсилтерпеть.

P. S. Я не перечитывал это вновь, потому прошу простить вопиющие грамматические и синтаксические ошибки, возможные пробелы и бессмысленности. Сил мыслить нет.