Разговоры или Секс по телефону пример разговора Часть 8

Мне говорили, что у меня нецензурная речь, когда я расстроен. Не верьте этому! Я дружелюбный медвежонок.

Я нетерпеливо ждал, пока она принимает душ.

Когда я вошел в наш дом, я застал ее отдыхающей на диване рядом с Задницей, без одежды и покрытой потом и другими телесными жидкостями, и выражение ее лица четко говорило: "Я только что испытала приятное ощущение!"

Я не агрессивный и не сильный человек, но когда я натянул его футболку на его голову и зажал за шею так, чтобы он едва мог дышать, я полагаю, что он мог бы не согласиться с моим описанием. Он определенно согласился на предложение покинуть мою квартиру в одной футболке, которая была завязана у него на шее - это была хорошая идея.

Когда через пять минут он постучал и попросил свою одежду, телефон и ключи от автомобиля, выражение моего лица заставило его снова согласиться уйти. Со слезами на глазах он спросил, можно ли позвонить в такси. Я дал ему его телефон и разрешил ему позвонить, а затем забрал его обратно. На мгновение я подумал, что он возразит, и я снова натянул футболку, потому что этот глупец даже не снял ее со шеи, что по существу означало, что он стоял в коридоре без одежды.

Именно тогда он решил, что может быть лучше всего убежать. Он быстро двигался. Может быть, я больше походил на хищника, чем помнил после утреннего бритья, когда последний раз видел свое отражение в зеркале. В любом случае, будет интересно представить себе, как он пытается садиться в такси только в футболке, которая даже не прикрывает "частные части", а потом объяснять, как он "забыл" свой кошелек. Это уже не моя проблема. Возможно, он вернется на следующий день за ними. Мне все равно. У меня была его информация.

На столе остались лишь крошки и полные бокалы вина, в которых лениво плескались остатки. Было ясно, что это была предпосылка для чего-то большего. Особенно загадочной выглядела коробка с пиццей. Я осмотрел ее и обнаружил "Мясное начинку", мою любимую. Так что Задница выпила и поужинала, а я получил подогретую пиццу. Великолепный ход, Сьюзен! У меня второе место даже в еде!

Я прогуливался по гостиной и кухне, удивляясь, как она думала, что я не замечу следов их пиршества.

Я актер, и тем летом мне было поручено сыграть роль Яго в "Отелло" на протяжении трех недель. Это было местное представление, и мне очень нравилось воплощать злодейского, лживого интригана и заговорщика семь раз в неделю и в субботнее утро. В спектакле Яго продвигается по служебной лестнице своего капитана Отелло и строит планы вместе со своим более успешным конкурентом Кассио, который жаждет жену Отелло, Дездемону. Яго организует убийство Кассио, убедительно подсказывая своему начальнику, что Кассио изменяет ему с Дездемоной, что впоследствии приводит к ревности и гибели безупречной жены Отелло.

Это одна из самых известных пьес Шекспира, которая уже была поставлена на сцене многие разы. Но мне нравилось играть злодея, а не Отелло, который верил, что его жена его предала и изменяла ему настолько сильно, что он убил ее – в основном чтобы мне не пришлось тратить час после финального занавеса на удаление черного лака для обуви с моего лица. Решение оставляю режиссеру.

Теперь я мог бы сыграть роль Отелло без актерской игры. Мне тоже хотелось убить свою жену. Она очень хорошо знала мое отношение к верности после того как она держала меня за руку после измены моей бывшей подруги Эйлин, произошедшей в наш последний год учебы в колледже. Сьюзен стала для меня опорой, на которую я мог положиться, когда я мучился и страдал из-за женщин вообще и Эйлин в частности. В результате она стала моим постоянным спутником, подругой и, наконец, женой, когда мы оба начали получать первые зарплаты.

Мое начало было совсем неактерским - я приступил к работе банковского клерка, мечтая стать финансистом. В то время я и не подозревал о том, что любительская драматургия может стать моей страстью, пока друг не убедил меня в этом. Сразу же я полюбил это занятие. Именно так началась моя небольшая роль в телесериале, а после этого последовали и другие небольшие роли, и я мирно прощаюсь с банковской работой. Сейчас у меня будет трехнедельный перерыв на сцене, прежде чем я приму роль новоприбывшего детектива в захватывающей полицейской драме.

Я знал все про "Отелло" задом наперед, поэтому днем я пытаюсь заключиться в роли детектива для полицейского сериала. Пока Сьюзен принимает душ, я изучаю место преступления.

Ужин, очевидно приготовленный и поданный моей женой для ее любовника, должен быть готов недавно - это можно почувствовать, окунув мизинец в соусник и почувствовав тепло. Пицца еще слегка теплая, так что, вероятно, ее принесли примерно одновременно. Сама пицца меня не тревожит, я ел ее во время учебы в колледже и все еще наслаждаюсь этим блюдом время от времени в театре, перед телевизором или дома.

Так почему же моя жена, с которой я поженился всего лишь восемнадцать месяцев назад, оставила остатки их ужина на столе и лежит голая рядом с любовником, зная, что я приду домой в обычное время? Справедливости ради, иногда я задерживался на десять минут для поздравлений со своими коллегами-актерами, но к десяти часам я всегда был дома. И даже если бы я задержался в театре немного подольше, этих дополнительных десяти минут не хватило бы для выведения "Придурка" из квартиры и придания порядка таким образом, чтобы я хотя бы ничего не заподозрил.

Она действительно намеренно пытается показать свою неверность передо мной? Может быть, это был роман, который начался еще до развода, когда она решила искать новые отношения с кем-то другим, кому она могла бы переехать? Что еще может объяснить все это? Какие слова она говорила мне, чтобы втолковывать мне такую ​​ерунду?

Внутри меня было ощущение полного уничтожения. Никто не знал лучше Эйлин, как предательство может полностью разрушить меня. Лицо моей первой любви превратилось в источник ужаса, когда я видела, как она смотрит на меня через плечо Кэссиди на заднем сиденье его автомобиля. Его обнаженная задница подпрыгивала вверх и вниз словно на пружинах. Сьюзен не очень хотела предупреждать меня об этом предательстве, но она знала, что это почти заставило меня бросить колледж. И теперь оказывается, что она сделала то же самое со мной? Проклятая! Злобная, отвратительная, лживая, изменяющая проститутка!

Мой желудок взрывался от ярости, и я пыталась найти что-то, на что можно было бы сосредоточиться помимо ужаса и отчаяния из-за ее поступков. Я заметила, как микроволновая печь выплеснула свой щелчок рядом со мной и поняла, что это был выключатель на стене. Мне отчаянно нужно было что-то... какое-то действие... все равно что пришло в голову, я перенастроила время на ней. Это не имело значения. Мы никогда не программировали ее на определенное время работы, но это было то, что нужно было сделать.

Как две самые значимые женщины в моей жизни могли так предать меня? Возможно ли это? Был ли я настолько ничтожен, что не заслуживал верности и уважения ни от одной женщины? Даже от любой женщины? Разве я был таким неудачником, плохим любовником или кормильцем? Я должна была знать!

Я налил себе немного бренди и устроился в единственном кресле. Она могла бы сесть на диван – на нем был хаос, за который она была ответственна, и она должна была столкнуться со мной, сидя на нем, или зная, что мы оба знаем, что он был рядом с ней.

Прошло довольно много времени, прежде чем душ наконец отключился, и я потратил это время, пытаясь освоиться с новой ролью. Я не хотел, чтобы она видела, как успешной была ее попытка меня уничтожить.

Она вошла в комнату в белом халате из махры, с полотенцем-турбаном на голове. Остановилась на мгновение, когда увидела диван перед тем как присесть на него сверху. Возможно, она рассчитывала на то, что я этого не замечу. Удачи ей в этом!

— Сколько времени? – Я решил представиться утонченным и вежливым джентльменом из провинции, противостоящим своей жене после бала. Мне даже самому было интересно, насколько это соответствует ситуации.

— Дорогой, это было всего один раз, я обещаю. Это была просто глупая ошибка, которую я совершила. Я выпила слишком много вина, или, возможно, мне что-то подсыпали. Я не была в своем уме...

— Так кто ты тогда была? Потому что это определенно выглядело так, будто ты была неверной женой. Такую роль ты играла?

Она покраснела. Это выглядело неприятно. Ее лицо покрылось пятнами, что меня удивило. Я всегда считал ее очень привлекательной в любых обстоятельствах. Но я никогда раньше не называл ее изменницей или неверной женой.

— Пожалуйста, не называй меня развратницей. Я не такая.

— Возможно, ты сможешь меня убедить. — Мне пришла в голову мысль о пицце. — Кстати, за последние две недели ты уже в третий раз заказывала для меня пиццу. И каждый раз она была подогретой. Я помню это хорошо.

— Я... э-э... пицца? — пробормотала она.

— О, не отвлекайся, моя дорогая. — Будь вежливой леди. Запомни свою роль! — Да, именно пицца. Совершенно очевидно, что ты заказываешь ее для меня, когда хочешь заняться своими делами с другими мужчинами. Можешь ли ты объяснить мне, почему они получают ужин, а я беру еду на вынос?

— Это не правда! — возразила она. — Было только один раз. Только этот раз.

— И мы снова вернулись к пицце.

— Нет, это не было...

— Да, именно так было. Не будь наивной глупой девочкой.

Будь вежлив, подумал я. Будь вежлив!

— И не думай, что я тупой. Возможно, ты смогла скрыть свои сексуальные приключения от меня на протяжении нашего брака. Но все улики говорят об обратном.

— Дорогой, это было всего лишь недоразумение...

— Нет, ты имела в виду "это были всего лишь недоразумения". Ты пропустила букву "и" в этом слове.

Она тяжело вздохнула, и на миг я почувствовал себя актером на сцене. Возможно, я попал в одну из этих постановочных драм любительского театра?

— У него были фотографии. Он хотел показать их тебе, если только я не....

Она замолчала, когда услышала мое хихиканье. Я думаю, она этого не ожидала.

— Он сделал компрометирующие фотографии? Когда?

— В первый раз, — ответила она и закрыла глаза, плача.

— Он принес камеру и сделал фото, а ты не задумывалась о том, что кто-то может их увидеть?

— Он использовал свой мобильный, — прошептала она. — Я не знала, что он сделал это.

— Сколько раз после этого ты виделась с ним? — спросил я. Моя вежливость исчезла почти полностью, когда ситуация изменилась. — Признайся, пожалуйста! На этот раз говори правду! Я знаю больше, чем ты думаешь. Ты недооцениваешь меня!

Хорошо, это было слишком грубо. Мне нужно было вернуться к актерскому искусству на телевидении, а не играть школьную драму. Если я продолжу в таком же духе, то скоро начну делать выдуманные фокусы и рассмеюсь глубоким и пронзительным смехом. Это приведет только к тому, чтобы связать ее на железнодорожных путях в то время, как она грабит весьма предвзятую аудиторию.

— Три, четыре... Нет, пять раз.

Боже мой. Было бы лучше узнать об этом после шести сексуальных контактов, чем узнать об одном и сразу признаться, чтобы мы могли разрешить это вместе. Возможно, он действительно хорош, намного лучше меня!

— Нет, дорогой. Это никогда не было похоже на любовь, которую мы разделяем. Это был просто физический контакт для удовольствия. Для меня это не имело особого значения.

Я аплодировал восторженно. Каждое ее слово ранило мое сердце, но я не хотел давать ей удовольствие от этого знания.

— Молодец, ты получаешь четыре балла из пяти за типичные клише изменщиков при попытке оправдаться. Ты, должно быть, изучала руководство по обману для таких случаев.

— Прекрати называть меня так! — крикнула она.

— Ладно, предложи мне лучшее слово для описания тебя.

Я молча ждал.

— Я твоя супруга, а не проститутка, — наконец сказала она.

— Нет, это неправильное определение. Супруга никогда не занимается интимными отношениями с другими мужчинами! Мы договорились об этом перед нашими родственниками и друзьями. Ты нарушила эту договоренность, поэтому тебе больше нет статуса супруги. Остается только слово "проститутка". Если только он не заплатил тебе, тогда "шлюха" было бы более точным выражением.

— Давайте проверим его мобильный телефон, — предложила я после продолжительного молчания. Я положил его в карман после того, как выгнал этого глупца из квартиры, но потом забыл о нем. Почему? Я объяснил себе это тем, что был расстроен и не думал.

Выражение лица Сьюзен стало еще более грустным.

Я открыл его фотоальбом и начал просматривать его содержимое. Задница и его товарищи по работе, Задница на рабочем месте, Задница с женщиной и троими детьми?

— Он женат?

— Нет, — ответила она.

— Так кто это? — Я показал ей телефон. Она приблизилась и вгляделась. Задница на фотографии действительно выглядела очень расслабленной в компании четырех других людей.

— Может быть, это его сестра? — предположила она. Ее выражение стало немного раздраженным, что было немного удовлетворительно.

Я перешел к следующему снимку и засмеялся.

— О боже, он точно не должен был так поступать со своей сестрой. Я уверен, что это противозаконно. Его язык должен быть где-то за ее миндалинами.

Я не показал ей фотографию и продолжил листать альбом. На самом деле он не делал селфи с миндалинами, он просто держал пиво. Но теперь у нее было повод для беспокойства. Возможно, он женат, или если она все-таки полагает обратное, у нее возникнут подозрения о его неверности. Или, может быть, он действительно занимался интимными отношениями со своей сестрой? Хорошо! Если она собиралась оставить меня, то они могли бы разделить эти подозрения. Если они обманывали меня, почему бы им не предать друг друга? Это вызвало бы путаницу и неприятные мысли.

Я пролистал все до конца, пока она волновалась зубами ноготь большого пальца.

— Ничего. Он не такой уж и шантажист.

— Он обещал, что удалит их.

— Когда?

— Как это?

— Когда он обещал? Он не мог шантажировать тебя впервые, у него не было фотографий — так когда же он пообещал это сделать?

— Думаю, во второй раз,  — задумчиво пробормотала она.

— Так почему же был третий раз?

— Тогда, должно быть, это был четвертый.

— Так почему же был пятый? На каком-то этапе ты должна была убедиться, что он не удалил их, прежде чем продолжать даваться шантажировать. Я имею в виду, конечно же, ты не просто поверила на слово кому-то, кто готов шантажировать и насиловать тебя. Принудительный секс - это изнасилование, независимо от способа принуждения.

Она смотрела на меня широкими глазами.

— Ладно, я верю тебе. Я звоню в полицию, чтобы сообщить об изнасиловании. Они найдут те фото, которые он удалил. Все, что хранится в памяти, всегда можно восстановить, ты это знаешь.

На самом деле я делал вид и не знал, могут ли они это сделать или нет. Кроме того, я не верил ни одному ее слову. Все это было избитым и чрезмерно использованным шаблоном, жалким оправданием, которое на самом деле было жалкой маленькой ложью. Я просто не понимал, зачем она рассказывает мне все это.

Я поднял телефонную трубку.

— Как его зовут?

— Я не уверена,  — начала она.

Я приподнял бровь. Она, конечно же, не думала, что я поверю в это. Кроме того, мне действительно не нужно было знать. У меня был его кошелек.

Она беззаботно продолжила.

— И мне действительно не хочется, чтобы полиция вмешивалась. Мне пришлось бы давать показания, и я сомневаюсь, что смогу это пережить.

— Ты хочешь, чтобы преступник остался на свободе и снова совершил насилие над другой женщиной? Ты такая сильная женщина, которая пережила нападение. Я уверен, что тебе окажут всю необходимую поддержку и, возможно, даже предоставят возможность записать свидетельское показание на видео, чтобы тебе не пришлось лично его видеть. Это то, что делается для детей, которые стали жертвами нападений. Ты гораздо сильнее ребенка.

Это было очень обидно. Я знал о том, что некоторые женщины неохотно дают показания против своих нападателей, и я разделял их опасения. Но я осознавал, что моя жена скрывает правду и если я обратюсь в полицию, все выйдет из-под ее контроля. Она никогда этого не позволит. Она хотела контролировать меня и беспокоилась о моих реакциях, именно это я и хотел узнать. Мне была нужна правда и понимание. Я хотел знать.

Я поднял трубку домашнего телефона и набрал номер. Ее палец опустился на кнопку отключения.

— Зачем ты так поступила? — спросил я.

— Он меня не шантажировал, — призналась она.

— Я так и предполагал. Когда я увидел тебя там, лежащую, покрытую его спермой, ты выглядела слишком самодовольной.

Она снова села и закрыла лицо руками.

— Пришло время для правды? — спросил я. Или мы продолжим играть в игру лжи еще немного. Но ложь на самом деле не поможет нам в этой ситуации. Ты должна это понять.

— Да, у меня был роман на работе. Но я не развратница. Мне было одиноко. Ты уходишь каждый вечер и...

— Вот это да! Просто потрясающе! — вскричал я. — У меня контракт на три недели, что значит, что каждый вечер я выхожу из дома на четыре часа, и это всего лишь немного больше двух недель. Ты хочешь сказать, что тебе стало так одиноко, что за две недели тебе пришлось заниматься сексом шесть раз? Когда ты могла просто попросить меня о...

В любое время можно заниматься интимом, за исключением тех четырех часов в сутки. Я уверен, что это почти определение непостоянной женщины.

— Перестань называть меня так! — возопила она.

— Эй, если кто-то ведет себя развратно и похабно...

— Прекрати! — выкрикнула она.

Я вдруг почувствовал, что энергия покинула меня, словно кто-то отключил контакт.

— Слушай, Сью, зачем ты лжешь? Ты все устроила таким образом, чтобы я раскрыл тебя. Ты хочешь разорвать этот брак. Почему?

— О чем ты говоришь? Я не виновата, что ты вернулся домой рано!

Я уставился на нее и взглянул на часы. Было уже около одиннадцати, значит я вернулся домой не раньше обычного времени.

— Нет, я пришел в обычное время. Как всегда. Значит, ты специально желала, чтобы я увидел тебя.

Она покачала головой и посмотрела на свое обнаженное запястье. Она, должно быть, сняла часы во время душа. Затем она поглядела в сторону. Я следил за ее взглядом и заметил, что наши часы из спальни находятся на буфете. Они показывали правильное время, и ее глаза расширились.

Я подошел и нажал кнопку тревоги. Большие белые цифры показывали 09:00. Я рассмеялся.

— Ты поставила будильник на девять утра, а не на девять вечера. Ты такая глупая.

Вот почему я их раскрыл. Она принесла часы из спальни вниз, чтобы получить предупреждение о времени моего возвращения домой. Затем она неправильно установила формат 24-часовых часов, перепутав "AM" и "PM", полагая, что это сработает и даст ей время убрать все в порядок. Это значит, что она не хотела разводиться со мной. Все это приобрело свое извращенное объяснение. Возникал все больше вопросов, почему она продолжает лгать мне, если хочет развестись. Вместо этого она просто хотела изменить мне, сохраняя при этом наш брак. Отсюда и все эти лживые действия.

По какой-то неясной причине это вызвало во мне еще большее раздражение. Я присутствовал, чтобы поддержать ее, пока она выполняла странный акт с членом, принадлежащим некому Заднице. Или там были и другие? Мудак, Чудак и Говнюк, которые каждый день использовали ее на мои деньги? Кто знает?

Она знала, но отказывалась говорить мне правду. В любом случае это не имело значения. Один из них был достаточно для меня.

— Достаточно лжи. Я устал от всего этого. Тебе стоит собрать свои вещи и найти другое место для жизни.

Ее красивые глаза широко раскрылись.

— Нет, дорогой. Не говори такое. Пожалуйста, не говори такое. Я сделала ошибку, но мы можем пережить это. Я знаю, что мы сможем. Сейчас ты не доверяешь мне, но я обещаю исправиться...

Сидя в кресле и грея бренди, я перестал слушать ее избитые клише. Но одна фраза привлекла мое внимание.

— Что ты только что сказала?

Она выглядела удивленной, но искренне радостной, надеясь, что я начинаю прислушиваться к ее мольбам. Или хотя бы слышать.

— Я сказала, что люблю тебя и хочу быть только с тобой. Я всегда хотела тебя.

— С каких пор? — спросил я.

— С давних времен, — ответила она. — С первого момента, когда увидела тебя на кампусе. Увидев тебя в столовой, я поняла, что мы предназначены быть вместе навсегда.

Я испуганно дрогнул при этой мысли.

— Но мы не были парой, я был с Эйлин. Ты это знала. Ты видела нас вместе.

— Ох, но я всегда знала, что она такая развратница, поэтому это не продлилось долго. И я не имею в виду то же самое, что ты думаешь обо мне, что неправильно.

— Как она могла быть такой развратницей? — Я был искренне смущен. Когда у Эйлин было время заниматься развратом с кем-то еще?

— Она спала с Кэссиди. Я была с тобой, когда ты ее увидел. И ты это знаешь.

— Кто еще?

— О, насколько я знаю, возможно, сотня парней. Она всегда изменяла за твоей спиной.

У меня возникло очень плохое предчувствие в животе.

— Так почему же ты не рассказала мне об этом раньше? Если Кэссиди был... стопроцентным первым?

— Детка, я просто не хотела причинить тебе боль. Ты же знаешь, я никогда не хотела причинить тебе боль.

— Значит, сегодня ты хорошую работу проделала. Ты разбила мое сердце.

— Я все исправлю. Мы будем сильнее, чем когда-либо. Ты увидишь.

— Почему ты никогда не рассказывала мне о них, пока Кэссиди не стал с ней? Назови хотя бы пару из них.

Последовала долгая пауза.

— Я действительно не видела их близко, и я никогда не знала их имен.

Мое внутреннее состояние начало ухудшаться.

— Ты лжешь.

— Нет, я бы не стала этого делать.

— О, прекрати. Ты только весь вечер лгала мне. В последнее время... черт возьми, я даже не знаю сколько времени, ты лгала и развлекалась, чтобы найти парней, которые спали бы с тобой. Тебе не нужен я. Тебе просто нужно где-то поселиться, пока найдешь много членов для своих потребностей.

Она попыталась обнять меня, но я оттолкнул ее.

— Не прикасайся ко мне своим отвратительным телом! — закричал я. — После того, сколько парней уже было у тебя, даже не думай прикасаться ко мне! Кто знает, какие болезни ты таскаешь, все они просачиваются через твою кожу и готовы заразить любого, кто с тобой контактирует.

Она отпрыгнула назад, сильно раненная, гораздо более, чем я видел за всю прошедшую ночь.

— Я не болею, — произнесла она тихим, обиженным голосом. У меня возник ужасный жалобный укол из-за ее страдания. Этого было недостаточно, чтобы прекратить мою атаку словами.

— Откуда тебе знать? — спросил я. — Когда я увидел вас двоих, презерватив не был в поле зрения и настолько большое количество спермы на тебе могло быть только если ты взяла презерватив и разлила его содержимое на себя. И я даже не думаю, что ты настолько отвратительна. Так как же ты знаешь, что свободна от инфекций?

— У Сэма нет ВПП, — ответила она.

— А у других? — выстрелил я в ответ. Я просто хотел причинить ей боль, обвинив ее в том, что у нее несколько партнеров.

— Никто из них не болен.

Это меня потрясло. Последний след любви к ней зарылся и умер в буране ее предательства.

— Сьюзен, ты умная женщина с большой ответственностью, которая отлично справляется с работой. Это доказывает, что ты не можешь быть глупой. Так как же ты знаешь, что они все здоровы? Есть ли у них сертификаты?

— Большинство из них показывают мне. Как ты сам сказал, я не дура.

— Да, это верно! Большинство из них? Если хотя бы у одного из них есть венерическая инфекция, то у тебя и всех остальных уже есть какое-то заболевание. Ты не знаешь, с кем они еще были intimnoi или intimnaia связаны, ты не можешь это знать. А как на самом деле выглядит этот сертификат? Ты видела его раньше? Кто его подписал и когда? Или это просто что-то, что они напечатали на компьютере и распечатали в подвале своего материала, а потом подписали сами. Ты права, ты не глупая. Но ты - дура.

— Завтра утром я планирую пройти полное медицинское обследование, включая проверку на различные заболевания, начиная от инфекции хламидии и заканчивая вирусом Эбола. Я предлагаю тебе сделать то же самое. Просьба не приближаться ко мне. Держись на расстоянии не менее трех футов. Некоторые из этих неприятных болезней могут передаваться на большие расстояния.

— У меня нет проблем с блохами! — протянула она голосом, исполненным страдания.

— Ты можешь иметь проблемы с паразитами-крабами. Я уверен, что эти неприятности также способны перепрыгивать. Блин, весь этот дом может быть заражен. У меня есть лучшая идея — ты можешь остаться здесь. Я найду себе хороший отель, где мне не придется беспокоиться о чем-либо. Ничего не выноси из квартиры. Завтра ты найдешь, где остановиться или согласишься оплатить аренду за квартиру. В настоящее время ты зарабатываешь больше меня, поэтому можешь позволить себе эту нагрузку.

— Пожалуйста, не уходи. Мы должны были быть вместе навсегда.

— Молодец, ты сумела заставить восемнадцать месяцев казаться вечностью.

Я быстро собрал свои вещи и направился к двери. Сьюзен не переставала говорить мне вслед, но нужно отдать ей должное — она держалась на расстоянии не менее трех футов от меня и продолжала болтать, пока я, к счастью, не закрыл за собой входную дверь и не оборвал поток ее разговоров.

Теперь у меня горел желудок.

На следующий день я все-таки посетил врача. Затем я обратился к адвокату. А после этого я на несколько недель заселился в комфортабельном гостиничном номере. Хозяйка отеля, старушка, узнала меня по моей роли в спектакле "Отелло", на который она случайно попала, и была рада, что "знаменитость" выбрала их отель. Другие пожилые женщины тоже были в восторге и почти не оставляли меня в покое, угощая печеньем и чаем при каждой встрече со мной.

Возможно, они действительно усмотрели во мне известного человека и желали поделиться этим, или, возможно, они просто заметили молодого человека, который сделал слишком много ошибок в своей жизни, и хотели предложить помощь. В любом случае, они были действительно добрыми, и это было неким утешением — будто у меня внезапно появилось тридцать бабушек. Они также поделились со мной несколькими действительно полезными и разумными советами.

И когда "Отелло" закончился свой сезон, я применил некоторые из этих советов.

У меня не было номера телефона, но я знал кое-кого, кто мог его мне передать, и позвонил своей сестре Пенни. Я рассказал ей о Сьюзен, и она на удивление отнеслась к этому гораздо более шутливо, чем я предполагал. Значит, Сьюзен ей тоже не понравилась.

Я записал нужный номер и набрал его на своем мобильном телефоне, хотя мои пальцы тряслись и колебались. Я осторожно спрятал записку в карман.

— Алло? — Голос прозвучал тот же самый.

— Эйлин? Это я. Могу я задать тебе вопрос?

Последовала долгая пауза.

— Наверное.

— Был ли Отелло негодным человеком?

— Что?

— Он был негодным человеком? Он был убийцей, но был ли он плохим человеком?

— Почему ты спрашиваешь об этом? Ты играешь Яго.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил я.

Последовала еще более продолжительная пауза.

— Кажется, кто-то упомянул это мельком.

Я всегда узнавал, когда Эйлин лгала. Это можно было почувствовать в каждой ее фразе. Значит, она следила за мной. Ужасная пустота в моем желудке слегка сжалась.

— Ты изучала литературу, и я знаю, что ты писала о "Отелло". Ты прочитала мне эту пьесу вслух. В этом сезоне мне почти не приходилось возвращаться к своим репликам, чтобы их выучить. Итак, каково твое мнение?

— Отель?

— Да.

Она вздохнула. Я вспомнил тот едва заметный вздох, который она выдала перед тем, как сказать что-то, о чем она долго размышляла.

— Мне сложно сказать, был ли он хорошим или плохим. Возможно, он был и тем и другим одновременно. В нем было одинаковое количество негативных и позитивных качеств. Я имею в виду, он был достаточно гневным, чтобы убить Дездемону, но его нужно было обмануть и предать для того, чтобы он стал настолько злобным.

Она задумалась на мгновение, а потом ее голос стал более возбужденным и требовательным.

— Почему ты спрашиваешь об этом? Ты не общался со мной два года, а теперь звонишь с таким странным вопросом.

— Я подумал, что будет самонадеянно просто позвонить и узнать, как у тебя дела — ответил я.

Следующая пауза затянулась. Я перестал разбираться, это хорошо или плохо. Возможно, как и у Отелло, это было и то, и другое.

— Ты дурак, ты знаешь это?

— Да. Я Отель.

— Понятно. Значит, Сьюзен — это Дездемона. Ты ее убил?

— Нет. Я хотел, но в конце понял, что просто не могу вызвать достаточно гнева. Кроме того, она не Дездемона. Могу задать еще один вопрос?

— Такой же странный?

— Не думаю об этом. Эйлин, что случилось с Кэссиди? Я имею в виду почему?

— Тебя интересует только спустя два года? Ты не хотел знать, когда я пыталась с тобой разговаривать. Проклятье, я так старалась, а ты просто отвернулся от меня.

Я возразил, стараясь не показывать обиды.

— Я был полностью разбит после того, что увидел... ну ты знаешь. Будто все четыре конечности были оторваны от меня. И каждый раз, когда я видел твое лицо, казалось будто я потерял еще кусочек себя. Не думаю, что осталось много, когда ты меня опередила и бросила учебу.

— Ты думал бросить учебу в колледже? Мистер Преданный бизнесмен планировал сдаться?

— Да.

— Вот это да. Ладно... Ладно. Кэссиди довез нас с Джен из города на своем автомобиле. Нам было известно, что он немного вольнолюбивый, поэтому мы с ней играли в камень-ножницы-бумага. Она проиграла и должна была сесть рядом с ним. Когда мы вернулись, он высадил ее первой и приказал мне остаться позади. Я до сих пор благодарю удачу за это, когда он заехал на парковку...

Следовала еще одна пауза. Я понял, что она не хочет об этом говорить: о месте, где они занимались любовью с Кэссиди.

Она опять вздохнула.

— Он сказал мне подождать и вышел из машины, а следующее, что помню, он был на заднем сиденье со мной. Я пыталась оттолкнуть его и просить перестать крутить колеса, когда увидела, что ты смотришь в окно. А рядом с тобой была эта женщина, Сьюзен.

— Я понимаю, как это может выглядеть, но ничего не произошло, — завершила она через мгновение.

Пришла моя очередь вздохнуть.

— Его брюки были спущены до лодыжек, и он прыгал на тебе, словно наступила весна, и он стал пасхальным кроликом.

— О Господи, ты шутишь. Нет, мне очень жаль. Я не стала бы шутить по такому поводу. В конце концов, я хорошо тебя знаю. Я никогда не знала, что у него обнаженная задница. Видимо, он их подтянул обратно, когда я наконец заставила его остановиться и слезть с меня. Думаю, все, что могу сказать - это то, что у меня все еще были на месте джинсы. Значит, он не оставил во мне пасхальных яиц.

— Я не видел твоих ног. — грустно сказал я.

— О Боже! — внезапно вскричала она. — Ты такой трус! Ты должен был позволить мне высказаться! Почему ты просто не послушал меня? Ты идиот! Чертов идиот! Я тебя ненавижу!

— Да, все верно. Пожалуйста, не ненавидь меня.

Последовала еще одна пауза. В этом разговоре, казалось, больше было молчания, чем слов.

— Ты – Дэзмонда. Сьюзан – это Яго, — сказал я наконец.

— Что ты имеешь в виду?

— Она утверждала, что ты мне изменяешь. А потом она меня увела и показала.

— Но как она знала, где Кэссиди припарковался... Боже мой!

— Да, это была ловушка, и я в то время этого не заметил, — грустно сказал я. — Это был Кассиус.

— Ну, Кассиус не знал, что его использовали и...

— Эйлин, — перебил я ее. — Я это знаю. Сходство не полное.

— Значит, мы оба были правы и оба ошибались. Ты подумал... Нет, ты знал, что я тебе изменяю. Ты видел это. И я подумала... Ну, конечно, я точно знала, что ты просто ревнивый идиот, который не хотел дать мне возможность все исправить, потому что у тебя была Сьюзан. И так оно и было...

Пауза.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотел разговаривать со мной, — тихо сказала она. — Я думала, это из-за... Не обращай внимания. Теперь я понимаю. И на самом деле я не ненавижу тебя.

Я грустно кивнул, хотя она этого не видела.

— Благодарю тебя. Мне так жаль.

— Мне тоже, — прошептала она. — Больше, чем можешь представить себе. Мне нужно рассказать...

— Могу ли я увидеться с тобой? — перебил я ее, стараясь не слышать то плохое, что она говорит. Просто прорываясь в разговор и надеясь на лучшее. Даже я не мог определить все эмоции, которые охватили меня в этот момент.

— Она прошептала, что сейчас находится с кем-то.

Мое сердце упало, а в животе возникла черная дыра. Расстаться с кем-то и потом сожалеть — одно дело. Но совсем другое дело, когда тебя манипулируют ложью и предательством, заставляя держаться в стороне из-за обстоятельств.

— Понимаю. Конечно. Я все понимаю. Мне жаль. Я... э-э-э.... Я как-нибудь позвоню тебе. Пока! — Я нажал на кнопку отбоя, словно мой большой палец проник сквозь экран телефона.

Так, Сьюзен победила, даже в поражении. Мы никогда больше не будем вместе, это ясно. Но она также устроила все так, чтобы я никогда не был с Эйлин. Впервые пришло в голову, что я был с Эйлин в три раза дольше времени, чем со Сьюзен. Так что ее заявление о том, что мы должны быть вместе навсегда — полная чушь.

Телефон запищал. Номер не узнал и после минутного колебания ответил.

— Не вешай трубку, когда я пытаюсь что-то объяснить! — голос Эйлин прозвучал безумно. — У меня сейчас есть клиент, я занимаюсь уходом за пожилыми людьми на дому. Я обучалась этому, когда бросила колледж. Поэтому сейчас не могу видеться с тобой, как бы мне этого ни хотелось. Но можем увидеться сегодня вечером.

— Действительно? Могу я пригласить тебя на ужин, или в кино? Нет, ладно. Как насчет кино?

— Может быть просто на кофе?

— Конечно, замечательная идея. В Старбакс или в Костас?

Она засмеялась, словно на миг остановив время своим смехом.

— Подожди минутку, идиот! Я точно могу приготовить кофе. Почему бы тебе не заскочить ко мне, и мы могли бы попить у меня кофейку и поболтать. Нам нужно пообщаться.

— С удовольствием.

Мы немного потрепались, но она действительно была очень занята. Она дала мне свой адрес, который оказался на удивление рядом, и я положил трубку с большой неохотой.

Я переоделся несколько раз, все время ругая себя за то, что я девушка, прежде чем выбрать единственную пару брюк и рубашку с длинными рукавами. Я размышлял, что лучше — шоколадная коробка в форме сердца или самый большой букет цветов. В конечном счете, по словам моих бабушек в отеле, букет цветов казался правильным выбором. Я думаю, что они были также возбуждены как и я после того, как я потратил целый час на то чтобы высказать всю эту грязную историю из себя перед ними, в то время как они слушали с широко открытыми глазами, сердито нарушая Сьюзен и с некоторыми слезами, когда они осознали глубину предательства и лжи, которые разлучили нас с Эйлин.

Я последовал их совету и появился у двери ее квартиры со потом, стекающим по спине, и небольшим, но изящным букетом цветов в руке. Я чувствовал себя точно так же, как восемь лет назад, когда пришел на наше свидание, с аккуратными волосами и небольшим букетиком цветов. Честно говоря, мне было всего шестнадцать, а она жила через три дома от меня, и мы шли в кино на самое первое настоящее свидание для обоих.

Она открыла дверь, и я понял, что она также прекрасна как всегда.

Я смотрел на нее, и она в ответ смотрела на меня.

— Э-э... это для...

Она перебила мой прерывистый поток бессмыслицы, обхватив меня руками и сжав удивительно крепко. Мне нравились ее объятия. Она обняла меня так тесно, будто желала, чтобы мы стали одним целым. Невозможно не полюбить человека, который заставляет тебя чувствовать себя таким, и я никогда по-настоящему не пытался не любить до того ужасного дня. Теперь я и не пытался этого делать.

Я так же крепко обнял ее в ответ. Затем я услышал слово "Мама" откуда-то из-за ее спины.

Я посмотрел на Эйлин, не зная, что думать о этом голосе.

— Я говорила, что мне нужно тебе что-то сказать. Ну, я пыталась сообщить тебе, что мне нужно рассказать тебе что-то. Ой, я все это говорю неправильно. Зайди и познакомься с Меган.

Она провела меня в свою небольшую, аккуратно оформленную квартиру с ее изящными, но яркими цветами, уютной гостиной и мягким ковром с разбросанными по нему пластиковыми игрушками...

Я уставился на них, а затем на Меган.

— Я никогда не отвергала тебя до последнего момента, — сказала Эйлин. — Когда мы... расстались, я не знала, что беременна. Через шесть месяцев это стало очевидно, а ты все еще не хотел со мной общаться. Я не знала, было ли это из-за того дня или потому что у меня было что-то в печи.

Я уставился на Меган.

— Она твоя.

Она выглядела более взволнованной, чем я когда-либо видел раньше.

— Мне сделали ДНК-тест. Ты оставил свою расческу у меня в ванной и так и не забрал ее. Я использовала волосы для анализа. Я покажу его тебе.

— Все в порядке, нет проблем. Она моя родная дочь.

— Ты не хочешь встретиться с ним?

— Нет, ты уже была счастлива показать его мне, так что мне нет нужды видеть его лично, — я услышал, как мой голос звучит спокойно, несмотря на то, что внутри меня все шаталось.

Ух ты, у меня есть дочь.

Я опустился на колени и неотрывно смотрел на эту крошечную девочку с ярко-рыжими волосами и глазами такого же яркого голубого цвета. Она выглядела точно так же, как на фотографиях моей сестры в ее возрасте.

Она уставила свои глазки на меня и потом щекотнула меня своим большим пальцем. Я предположил, что это было дружеское прикосновение и наклонился к ней подуть. Она засмеялась и помчалась обратно к Эйлин.

— У меня есть дочь.

Я обнял Эйлин и поцеловал ее крепко.

— Это самый прекрасный подарок на свете.

Через восемь недель мы стояли перед алтарем местной церкви.

Сьюзен нарывалась, но в конце-концов согласилась, когда я подарил ей копию решения суда. Сначала она потребовала 50 000 фунтов стерлингов в качестве своей доли от моего треста. Оказывается, она изучила мои бумаги незадолго до нашего расставания с Эйлин и обнаружила, что у меня есть трест, созданный моей покойной бабушкой. В тресте было около 100 000 фунтов стерлингов, и она решила, что половина этой суммы подойдет ей прекрасно. Я показал ей документ и указал на то место, которое она пропустила при чтении.

Деньги из треста делились равными частями между мной, моей сестрой, родителями, двумя тетями, экономкой, соседкой и двумя кошками. Я выписал ей чек на 5000 фунтов стерлингов и предложил его ей как компенсацию за то, чтобы она не противилась разводу. К тому же, я требовал абсолютного решения на основании непримиримых разногласий в качестве бонуса. Если бы она решила бороться с разводом, я бы использовал доказательства ее измены. Когда она утверждала, что у меня нет подтверждений, я указал на то, что она заразилась ВПЧ после того, как мы перестали заниматься сексом, и мне удалось получить имена ее любовников через службу общественного здравоохранения.

Таким образом, процесс развода прошел быстро, и через шесть недель было принято решение о разделе, давая нам с Эйлин две недели на подготовку.

— Ты можешь не переживать, — сказал я, приподнимая ее вуаль.

— Ты уже имел опыт в этом деле, — ответила она с улыбкой. — Я новичок здесь.

— Это делает меня экспертом, а тебя ученицей. Можешь называть меня Мастером Йода.

— Я буду называть тебя странным идиотом, — хихикнула она и крепко поцеловала меня.

Послышался звук прочищаемого горла, и мы обратили взор на священника.

— Я должен сказать, когда ты можешь поцеловать ее, а не сломиться пополам для этого.

Через две недели после этого мы счастливо проводили медовый месяц в прекрасной Алгарве в Португалии. Меган радостно знакомилась со своими новыми бабушкой, дедушкой и тетей Пенни, которые заботились о ней вместе.

Мы не совершали типичные туристические экскурсии, но наслаждались пребыванием в апартаментах и праздновали свадьбу по-своему. Именно тогда Стивен был зачат.

Мы разрушили проклятие Отелло. Я не умер. Эйлин не умерла. Сьюзен не умерла. Я очень заботился о первых двоих, а о последней — нет. Противоположностью любви является безразличие, а не ненависть. Именно это я чувствовал или скорее не чувствовал. Безразличие — это отсутствие эмоций. Я не желал мести ни ей, ни ее любовникам. Я просто был недостаточно заботливым по отношению к ним. Заражение друг друга инфекцией было их наказанием. Сьюзен больше никогда меня в своей жизни иметь не сможет, и это лишает ее больших денег. Это была ее судьба. Не самое страшное наказание, но все же значимое. Я забрал то, что она хотела, хотя и самым странным и извращенным способом. Она потеряла свою любимую игрушку.

Исходя из обычной практики, когда актёрам часто дают обещания о ролях, а затем в последний момент отказывают из-за изменения сценария, я решил не упоминать ей о полицейском драматическом сериале. Я продолжал работать над ним в течение нескольких очень успешных лет, в итоге получил главную роль и даже привлек Меган и Стивена для игры моих детей на экране. Однако Эйлин категорически отказалась прослушиваться на роль моей жены, когда дело дошло до этого.

— Кто-то другой может имитировать. А я настоящая. Я буду наблюдать и следить за тем, чтобы никакая женщина не пыталась занять место моей жены в реальной жизни. Теперь она может быть Падаваном. Но я не буду называть тебя Оби-Ваном, разве что в особый день для особого угощения.

— Когда мы занимаемся сексом, — прошептала она. Боже, как я люблю эту женщину. Я также очень любил свои дни рождения.

Я больше не играю Шекспира. Отелло оказался слишком близким для комфорта, и я опасался, что другая пьеса также может стать неприятно близкой к реальности. Мне имелось в виду, что если бы я играл Макбета, то у меня была бы Эйлин, которая пытается убить моих друзей и успешно в этом преуспевает, а потом я мучительно умираю. Или ещё хуже — Гамлет, где мне пришлось бы убить своего дядю за то, что он убил моего отца из-за желания трахнуть мою маму, в то время как я сам хотел бы занять его место. Пропади пропадом эти мысли! Я люблю свою маму и считаю её красивой. Но она не нравится мне!

Шекспир был довольно странным человеком, если задуматься. Но всё же Квентину Тарантино нужно где-то брать вдохновение. Может быть, я попрошу своего агента связаться с ним и узнать его планы на современную версию "Отелло".