Любовник тёти. Из книги Любовные рассказы

Приехал погостить к тётке с дядькой. Точнее к дядьке, материному брату. А тётя Нина его жена. Нормальные люди, пока не выпьют. А выпивают часто. Дядька на разрезе работает, на железке. Тётка на молоканке. Это что-то типа мини завода, куда с ферм свозят молоко и она его там пастеризует. Утром ушла, потом пришла, потом сходила днём и ещё вечером. То есть работа с перерывами. Дядька уходит на двенадцать часов.

Так и работает: два дня в день, два дня в ночь, два выходных. Дядьке лет чуть больше сорока, тётка моложе лет на пять. Детей как-то не завели. Может потому и выпивают часто, расслабляются. Моему приезду были рады. Особенно тётя.

Чаще всё одна и одна, а тут хоть живая душа будет. Хоть поговорить с кем. Это она так сказала. Дом у них большой, хороший. Веранда огромная просто. Вот её я и оккупировал. Кровать стоит огромная, от бабушки осталась. Даже не двух, а четырёх спальная. Телек мне поставили. Музон есть, с собой привёз. Плохо, что на проходе вроде всё, но тётка ширму повесила.

Жители они сельские, считают, что жить надо, как в той песне "нет секретов в деревне у нас". Вечером, как выпьют, а это почти всегда, если дядьке не в ночь, в комнату завалятся и ебутся. А двери на веранду по летнему времени не закрывают. Слушай, Витя, их развлечения и представляй это. Дядька в туалет, который на улице и обозначен ЭМ и ЖО, хоть трусы надевает. Или просто спит в них. Тётка в лучшем случае халат на плечи набросит.

И не бегают далеко, почти у крыльца поливают травушку-муравушку. И я, грешник, привык прямо с крыльца нужду справлять малую. Да, дома я привык спать нагишом. И здесь так сплю. Майку надел большую, вроде сорочки, а трусы до утра полежат. Баню греем каждый день. Помогаю тётке в меру сил и умения. Отдыхаю. Прямо за огородом река.

Хоть и небольшая, но чистая, спокойная. Молодые, кто ещё остался, почти все знакомы с детства. Иной раз на сабантуй схожу, посидим, девок полапаем, потанцуем. Несколько раз довелось и вставить кому постарше из девок. Мне скорее дают, чем своим. Свои всегда здесь, а я приезжий, хотя и почти что свой.

Дядьке с утра на работу, последний выходной день. И как не отметить сие событие. А чем отмечать? Вот они с тёткой и приговорили бутылочку. Когда вернулся домой с посиделок, ещё за столом сидели. Мне предложили, да я не охотник на это дело. Даже посуду прибирать не стали, потопали в спальню. Знаю, что сейчас будет. Я к себе на веранду, лампу настольную включил, читаю. телек чего-то бормочет. Слышу - заскрипела кровать. Хотя бы смазали, что ли. Или их это музыкальное сопровождение вдохновляет и сподвигает на сексуальные подвиги. Что-то подвигов со стороны дяди Васи не замечал. Раз-два и аут. А тётка, как не успеет с ним кончить, психует потом. Во, опять дядька вперёд спустил.

- Ты чё, совсем что ли? А я? Нет, он ещё и отворачивается, свинья. А мне что делать? Хоть об угол чеши. Чё ты сказал? Куда мне идти? Ах ты ж сука! Да я тебя, сволоту поганую! Ну погоди, дождёшься.

Ещё какое-то время побушевала, успокоилась. Слышу, посудой гремит, со стола прибирает. Уж чего у неё не отнять, так это чистоплотности. Сроду в любом состоянии грязи не оставит. Бурчит чего-то. Во, притихла. Идёт. Видать ссать приспичило. Точно. Пролетела в своём халате. Хоть и не на плечи накинула, но даже пояс не завязала. Вернулась не спеша. У меня занавеска ещё не задёрнута, вот она ко мне и завернула.

- Ты не спишь ещё?

- Читаю.

Тётка поправила съезжающий с плеч халат. То титька вывалится, то полы разъедутся и видны голые бёдра и даже живот. А она будто не замечает этого. Хорошо, что прикрылся одеялом, иначе оконфузился бы по полной программе. Вон как дурак встал, трусы порвать грозит. А чего такого? тётка в самом соку, не старая, только созрела. Ну почти что только. Не рожала. В теле, но не жирная. Кожа чистая, волосы чуть ли не до пояса, слегка рыжеватые. Протянула руку, слегка приподняла книгу, прочитала название.

- Интересно?

- Очень.

- А ведь тоже люблю читать.

Это я уже заметил. Книг у них в доме полно и на разные темы. Разговорились. Тётка положила одну ногу на кровать, вытянула её, вторая свисает. Халат совсем почти распахнулся, голый живот, груди, даже волосы на лобке видно. Да ещё и эта её нога почти перед глазами. В горле сохнет, мысли путаются.

- Ну ладно, заговорила тебя. Спать пойду. Ирод мой поди спит уже.

Начала вставать, опёрлась об меня, рука скользнула и сразу же попала на самый низ живота. А может и не скользнула. Уже после отговаривалась, что всё совсем не нарочно произошло. дело случая. Попала рука и упёрлась в головку, которая вылезла из-под резинки трусов. И замерла. Смотрит на меня, не шевелится, будто ждёт чего-то. Молчим.

Робко, медленно двинулась вперёд, проникла под резинку, скользнула к основанию и замерла, слегка охватив ствол, будто измеряя его размеры. Так же медленно двинулась вверх по стволу к головке, слегка натягивая кожу, вниз. То есть обычное дрочево, только в замедленной скорости. Сама на меня смотрит, реакцию проверяет. А нога её на кровати так и вытянута ко мне и очень удобно, скользнув по ней, до паха добраться. Я тоже медленно от колена, по бедру и до паха повёл ладонью.

А в паху жарко, как в печке. Ну или почти. Тётка мне в глаза смотрит, сама играет хуем. То вверх пройдётся, то вниз, иногда пальцем проведёт по головке, стирая капельку выступившей смазки. А мне никак. То есть до паха добрался, даже попытался к пизде подобраться, да тёткина задница к постели прижата, не пролезешь. Видать решилась на что-то, слегка подалась и моя рука проникла к святая святых. Она ещё раз шевельнула попой, слегка приподняла её и вот уже мои пальцы изучают строение тётиного влагалища. Обычное строение.

И мне даже в голову не пришло, что вся эта её влага может быть дядькиной спермой. А тётя смотрит куда-то в себя, будто прислушивается к чему-то внутри, что-то решает весьма важное. Как-то резко встала, подошла к входной двери, прислушалась, тихонечко притворила её, вернулась и задёрнула занавеску. Я уж запаниковал: Уйдёт ведь! Не ушла.

- Свет погаси!

Щёлкнул клавишей выключателя и веранда мигом погрузилась в кромешную тьму. Чай не город, деревня, фонари улицу не освещают. Тётка на ощупь влезла на кровать, мигом стянула с меня трусы. Совсем. Легла рядом, прижалась горячим телом. Халат распахнула, но совсем не сняла.

- Дай я тебя потетёшкаю.

Тетёшкались мы долго. По крайней мере мне так показалось. Губы у тёти Нины жаркие, жадные. Поцелуи долгие, горячие. До скончания воздуха в лёгких, до невозможности дышать. И как-то не обращаю внимания на запах водки. Вкусно! А руки тискают и изучают у каждого своё. наконец тётушка повернулась на спину, потянула меня на себя, широко раскинув ноги. И едва я оказался меж них, согнула в коленях, подняла чуть ли не к груди и ловко, одной рукой направила хуй в свою дырочку.

- Не торопись! Не шуми! Тихонечко!

Ещё бы шуметь. Дядька, увидев такую картину, что его жену ебёт его же племяш, охренет враз. А работать кто будет? Пушкин? Спасибо всем святителям, что сдержался, не кончил раньше тётки. Спускал вслед за ней, едва лишь понял, что она кончает.

Лежу на мягком теле женщины. Ноги у неё раскинуты, выпрямлены уже. Руки по спине гладят, по плечам. Глаза привыкли к темноте и уже различают хоть что-то. Её тело блестит в темноте, на ощупь потное. Вот мы дали, аж вспотели. Легонько толкнула, намекая, что не на матрасе лежу, пора и честь знать. Освободил от своего веса. Поднялась, села.

- Трусы надень. Пошли, проводишь. По малому мне надо.

Ей надо. А мне что, не надо? Сейчас потечёт - побежит. Она села с одной стороны крылечка, я встал с другой. Вернулись. Ну, думаю, сейчас она спать пойдёт, а я повспоминаю приключение. Хрен там. Тётка запахнула халат, повязала пояс, толкнула меня

- Подвинься.

Легла рядом, повернулась ко мне спиной, слегка согнулась, упираясь задом в живот

- Обними. И спи. Вставать рано.

Вот так, коротко и ясно. Обнял её за живот. Своей рукой перетянула мою ладонь, положила на грудь. Даже не успев убрать руку, будто вспомнив, потянула ладонь под халат, положила на титечку. Обхватил, слегка сжал.

- Спи, не балуйся!

Проснулся, а за окошком уже светлым светло. Тётка гремит посудой. напевает что-то себе под нос. Настроение на все сто. У меня. У неё, видимо, тоже. Обычно ворчит, когда что не так, а тут поёт. Настроение, однако. Произошедшее вчера всплыло в памяти. От этих воспоминаний утренний стояк стал просто невыносимым. Хоть иди к тётке и загибай её раком. Кстати, а как теперь себя с ней вести? Проблема, однако.

Вчера она была поддатой, злой на мужа, который не смог удовлетворить её желание. А вот сегодня что будет делать? Сделать вид, что ничего не было? Мысленно махнул рукой: будь что будет. Жаловаться никому не станет, а уехать завсегда успеешь. К тому же не насиловал, сама дала. Даже, скорее, это она изнасиловала парня. Тётя Нина, будто услышав мысли, заглянула за занавеску. Улыбнулась

- Проснулся?

- Да. С добрым утром!

- С добрым, с добрым.

- А дядь Вася где?

- Так ушёл уж давно.

- А ты на работу не идёшь?

- Так я уж вернулась. Время-то к обеду. Почти десять. Это ты соня у нас, а мы уж наработались.

Вышла бы, что ли? Как вставать, когда трусы торчат дыбом. Неудобняк какой-то получается. Закинул руки за голову, сладко потянулся, зевнул. Тётка мигом оказалась рядом, наклонилась, провела руками по груди, по животу, далее.

- Потягушечки, длинушечки, поперёк толст...

Её рука наткнулась на совсем уж вызывающе торчащий предмет, замерла, вместе со словами, так и е слетевшими с губ. И вновь, как вчера, глаза в глаза. А руки её действовали самостоятельно, стягивая с меня трусы до колен. Всё так же, не глядя на то, что показалось из-под трусов, каким-то ловким движением, не задирая подол, стянула с себя трусы, отбросила в сторону, встала коленями на кровать, переступила через меня и задрала подол. Всё так же стоя на коленях надо мной, развязала пояс халата, распахнула полы, обнажая грудь, живот и всё остальное, что сразу приковало мой взгляд. Пухленький животик слегка нависал над лобком, украшенным золотистыми кудряшками волос. Придерживая полы халата, немного присела

- Направь хорошо.

И едва я приставил головку ко входу, медленно опустилась, плотно прижав ягодицы к моим бёдрам. Охнула

- Ох, дура, что делаю!

И слегка повела попой, привстала, расправляя складки губ вокруг ствола, села. Упираясь руками в живот, качнулась раз, другой и мерно начала раскачиваться, привставая и присаживаясь. То почти совсем выпускала хуй из пизды, то загоняла его до упора в лобок ягодицами. Наклонилась, взяла в руки груди и поднесла к губам, поочерёдно толкая соски в рот. Я же вцепился руками в ягодицы, мял их.

- Сильнее, сильнее сожми.

Тётка кончила, медленно легла на меня, прижав титьки к груди, слегка оттопырила зад.

- Кончай!

- Выдохнула и замерла, ожидая, пока я кончу. А я, вцепившись в ягодицы, как утопающий за соломинку, погнал с бешеной скоростью. Ну вот и приплыли. Вздрагивая всем телом, выплёскивал сперму, заполнял тёткину пещеру. Она немного полежала, перекинула через меня ногу, встала с кровати. Наклонилась, поцеловала, провела рукой по животу до вялого отростка, погладила его, сморщенного и сопливого

- В бане вода тёплая. Пойдёшь?

Ещё бы. Мне бы ещё успеть куда в другое место добежать. Не будешь же среди бела дня ссать у крыльца.

- Ну иди. Я пока на стол соберу, завтракать будем.

Ничего особенного. Подумаешь, дала парню. Так и должно быть. А я раздумывал, как себя с ней вести. Проще надо быть, проще. Дело-то житейское.

После завтрака занимались хозяйственными делами. Тётка откровенно балдела, практически издеваясь надо мной. То за задницу щипнёт, ровно я девка какая, то за конец поймает.

- Тёть Нин, а если я тебя так начну?

- Так и начни. Я в трусах, не доберёшься.

Ну да, это же вроде бронежилета. Ничего, и через трусы пизду потискать можно. А возможностей было - хоть отбавляй. Едва тётка наклонится, расставив для устойчивости ноги, моя рука уже под подол нырнула и за пизду цапнулась. Она от неожиданности ноги сдвинет, потом расслабит

- Что, нравится тётку за кунку лапать? Может трусы снять?

Охренев от собственной смелости, почти прошептал

- Да.

Тётка усмехнулась

- Когда Васятке надо, он сам сымает. Вот и ты сам снимай.

И гордо выпрямилась, ожидая моей реакции. Ах, так! Ну, тётя Нина, держись! Приподнял ей подол, взялся за резинку трусов, потянул вниз.

- Кто же так снимает? Так только свернутся и застрянут. Дай покажу. Руки вот так, сюда, теперь немного разведи и стягивай. Ну как, лучше?

Оказывается, стянуть с бабы трусы, тоже искусство.

- Ну, снял? Теперь надень и попробуй ещё раз. Получается? Вот и не спрашивай больше никогда тётку, сам снимай и сам действуй. А тётка всегда готова. Мне раком встать?

Не понял? Это что, я теперь могу ебать тётку в любое время, как захочу? Тётка, будто угадав мои мысли, сказала

- При Васе не вздумай. Хотя он на тебя и не помыслит. Когда он дома будет, я сама решу что и как. Понял?

А что тут непонятного. В отсутствии мужа тётя будет играть молоденькую жертву сексуального маньяка, а вот при нём будет искать момент подставить пизду. И никакие моральные препоны её не удержат. Даже напротив, вероятность быть застигнутой обострит чувства. Правду говорят, что под чужим забором и своя жена, как чужая. И пока я соображал, что и как, тётя нагнулась, упираясь руками в колени, выставила зад.

- Ну чего ты там копаешься?

Если считать лишь с утра, то ебу тётю второй раз. А время ещё даже и не обед. А скоро ей на работу. А потом, до возвращения с работы дяди Васи, можно ещё разок вставить. Она не против, только за.

Тётя подтёрлась подолом халата.

- Даже платочек не взяла. Надо марлечку в карман положить. Ты вон какой приставучий, потерпеть не можешь. Можно было бы и на кровати.

- Тёть Нин, а ведь тебе самой нравится.

- Ну и что? Правда. Будто молоденькая и шоркаюсь, где придётся, где место есть. Даже помолодела с тобой, а времени всего ничего. Что значит молодой, крепкий хуй. Радость бабья. Ты не думай, что тётка твоя блядь какая. Надо бабе хоть изредка, а Вася изредка, да и то не до конца. Думаешь я себя не ругаю, не кляну? Ещё как кляну. А вот не хочу прекращать. Нравится мне с тобой, молоденьким. Ты такой нерешительный, хотя стараешься показаться всё повидавшим. И стеснительный.

- кто? Я?

- Да ты, ты. Сам трусы с меня стягиваешь, а сам краснеешь. Умора. Ну не обижайся. Привыкнешь, загрубеешь, уже не будешь таким. А бабам такие неопытные нравятся. На работу собираться пора. Пойдёшь со мной?

- Пойдём. Потом искупаться сходим?

- А мы сразу всё возьмём и с работы на речку. За нашим пряслом место есть тихое, в кустах, не видно ни откуда. И никто туда не заглядывает. Мы с Васей там всегда купаемся.

На тёткиной работе помогал ей и напарнице таскать бидоны с молоком, чего-то там переливал из пустого в порожнее, не понимая, что делаю и для чего. Вскоре это всё закончилось и мы пошли на берег. Даже не знал, что практически за нашим огородом есть такое местечко. Со стороны смотреть, так заросли сплошные, не проберёшься, а там полянка и заводь тихая. Глубина, правда, едва по грудь. Разделись. тётка, ни мало не смущаясь, сняла с себя всё, провела руками по бокам, оглаживая их, приподняла груди, сжала и отпустила, огладила живот и медленно, поднимая ноги, как цапля, вошла в воду, ойкая при каждом шаге. Оглянулась.

- Ну что замер? Раздевайся давай. Только не брызгайся, я боюсь.

Войдя в воду по грудь, охнула, присела и поплыла, молотя по воде руками. Быстро разделся и тоже окунулся с разбега, поплыл к тётке. Хотя тут можно было просто идти. Раздурелись, будто дети. Накупались, даже слегка примёрзли, выскочили на берег, легли на расстеленное покрывало, которое прихватили с собой. Хорошо-то как! Тётка положила голову мне на живот, лежит, ноги согнутые то сводит, то разводит, разговариваем. Я рукой до титек достал, играю.

-Не надо так.

- Почему?

- Захочу.

- И чё?

-А у тебя не стоит.

- Так это я мигом. А ты вот ногами так делаешь для чего?

- Ни для чего. Просто.

- Ааа, а я думал, вентилируешь писю с попой.

Едва увернулся от крепкого тумака, рванул в воду. Она за мной. И снова дурели, гонялись друг за другом. Буквально выползли на берег без сил

- Ну вот, а хвалился, что тётку раком поставишь

- Да когда я такое говорил?

От возмущения едва не задохнулся.

- А когда титьки тискал. Забыл? Ну, вспомнил? Вот и делай.

И она действительно встала на четвереньки, выставив зад

- Ну, чего замер? Не стоит?

Тётка повернулась ко мне, села.

- Ну, и что будешь делать?

Пожал плечами. Что тут сделаешь, если после купания не то что поднять, найти среди волос проблема.

тётка протянула

- Вооот, а позорится не хочется, верно? Что баба подумает? Слабак! Ты как, не брезгливый?

- В каком смысле?

- В самом прямом. Хочешь, научу, как без хуя ублажить бабу?

Сразу загорелся.

- Конечно хочу.

- Тогда скажи мне, ты у женщин пизду рассматривал?

- Ну, не совсем.

- Значит ничего ты о ней не знаешь. Так, на уровне "сунул-вынул", хотя это у тебя получается неплохо. Садись ближе и смотри.

Тётя Нина легла, широко расставив согнутые в коленях ноги. Развела двумя пальцами руки губы. Пальцем второй руки начала тыкать в пизду, давая пояснения по ходу дела.

- Вот это большие половые губы. Ну это ты знаешь. Под ними расположены малые половые губы. Да, именно эта бахрома и называется так. Вот здесь, где они сходятся вместе, спрятался клитор. Слышал о таком? Молодец. Он прикрыт капюшоном кожи и выставляет свою любопытную головку только когда женщина возбуждена. Почти как у вас, у мужиков. Пока хуй не стоит, головка в кожу спрятана. Ну а меж малых губ расположен сам вход. Всё рассмотрел? Хорошо. Видишь, капельки влаги у меня выступают?

Это я возбудилась уже. Проще говоря, хочу ебаться. Грубо, зато верно. Это для того, чтобы ты своим хуем мне боль не причинял, заталкивая его на сухую. Там же всё нежное. Тебе понравилось титьки тискать? А соски сосать? Почему спрашиваю? А для дела. Вот смотри дальше. Малые губы и особенно клитор очень чувствительны. Иногда слишком.

Если чуть грубее их мять, то больно будет. Неприятно точно. А вот если нежно, губами, языком, то это будет так приятно, что баба искончается вся не один раз, а уж как благодарна тебе будет. Ну что, побрезгуешь тёткину пизду поцеловать? И полизать? Если нет, то давай. Только слушай меня, я подсказывать буду. Зато потом, как научишься, таким любовником станешь, что за тобой бабы табуном бегать будут. Решился? Погоди, задницу подниму, тебе удобнее будет. Да, можно при этом в пизду пару пальцев вставить и пальцами тётку ебать.

Урок плавно перетёк в настоящую еблю. Ученик оказался способным, к тому же не то, что не брезгливым, ему, то есть мне, даже понравился запах и вкус пизды, её мускусная жидкость, выделяемая где-то в глубине. Возможно, у других женщин и вкус, и запах будут иными, но вот тёткин понравился неимоверно. Вначале что-то подсказывающая и направляющая тётя Нина, быстро сдулась и с учительницы перешла в категорию женщины, которую ебут, применяя для её удовлетворения все известные способы. Не ткнув ни разу в пизду хуем, заставил тётку кончать бесконечное количество раз. Пальцы, губы, язык - и всё. И дождался, когда она не то, что попросила, взмолилась оставить её в покое. Простое прикосновение к любой точке пизды приносило боль. Перевозбудилась. А что делать мне? Так и спросил

- Витя, мальчик мой. Есть несколько способов удовлетворить мужчину и без того, чтобы подставить ему пизду. Можно просто подрочить рукой. Но ты ведь этого не захочешь.

- Нет.

- Можно зажать хуй меж грудей. Но это почти то же самое, что и рукой. Можно меж ляжек. Ещё есть способ, почти такой же, что ты делал со мной. Ты целовал и лизал мне пизду, а я просто буду целовать и сосать твой хуй. Не торопись, - тетка выставила руку, - это я тебе сделаю, обещаю. Можно ещё женщину ебать в попу. Проще говоря, выебать в задницу. С непривычки для женщины это может быть больно. И не для всех подходит. У тебя хуй небольшого размера, самое то для ебли в жопу. Хочешь попробовать?

- Ну я даже не знаю. Это же...

- Дурак ты. Да мужики мечтают бабе в очко засадить. А тут тебе предлагают, а ты отказываешься. Ну?

Любопытство кошку сгубило. Интересно стало, как это в задницу. Ни разу не пробовал, хотя не раз слышал. Согласился. тётя легла на живот, слегка приподняла зад.

- Витя, бытует мнение, что надо женщине раком вставать. Вот в этом положении лучше. Запомни. А теперь полижи немного дырочку. И не бойся, мы же купались, там всё чисто. Слюны пусти побольше. Языком её размажь. Ещё слюны. Лучше бы каким-нибудь кремом. Ой, дура! У меня же вазелин с собой.

Вазелином женщины на молоканке смазывали руки. Иным кремом нельзя из-за запаха, а при работе с водой руки быстро обветривают. И вазелин был не в тех маленьких жестяных баночках, которые продают в торговой сети, а в стеклянных баночках граммов на сто. Зачерпнув щедрой рукой, смазал дырочку и рядом с ней, смазал себе головку. Тётя слегка расслабила попу и я начал вставлять головку.

- Не спеши, входи медленно. Остановись. Пусть попа привыкнет к инородному предмету. Теперь ещё немного вперёд. Опять замри. И снова вперёд. Всё?

- Да.

- Подожди немного, а потом начинай ебать. Вначале медленно, потом, когда начнёт ходить свободно, можешь и быстро. Ну, давай.

Ебать тётю в жопу мне понравилось. Так мало времени провели вместе, а столько узнал и столько перепробовал. Про меня всё ясно и так: молодой, хуй всё время стоит, надо. Но ведь тёте тоже нравится. Сама раз за разом на хуй насаживается. По ходу просто дядька не может удовлетворить все её фантазии и потребности, а тут молодой подвернулся. Может просто стесняется предложить мужу что-то новое. Кто знает. А с племяшом можно не особо стесняться. Ему всё в новинку, всё в радость.

Тётка вышла из воды на берег. Смывали с тел следы наших игр. Обтёрлась, одевается.

- Ну всё, домой пошли. Скоро Вася придёт, да и мне скоро на смену. Ты со мной пойдёшь?

- Да куда же я тебя одну отпущу, такую сладкую тётку?

- Ой, как приятно! Иди, поцелую за слова твои хорошие.

Дядька ещё не пришёл. Успели. Тётя быстро сварганила что-то покушать. И откуда в ней столько энергии. Меня вон что-то совсем развезло. Спросил

- Витя, какой же ты глупый. Ты пойми, что мужчина всегда отдаёт. Отдаёт часть своих сил. Вот и становится слабым. Кончил и его сразу в сон тянет. Ошибка. Не засыпай. Женщина всегда принимает, вот у неё силы и увеличиваются. Ей после этого поговорить надо, поласкаться. Потому даже через силу приласкай её, поговори о чём попало, сказку расскажи и тогда будет тебе верная и любящая спутница. А если кончил и мордой к стене, так и она тебе потом тем же ответит. Да ещё и рога наставит, как я Васеньке.

- Тёть Нин, а если бы ты тогда не пришла ко мне?

- Ой, Витя, да неужто не нашла бы с кем. Надоело уже не успокоенной быть. Он ведь и не может почти ничего, ослаб совсем. Да он с молодости такой был, слабосильный по мужской части. И сам это знает, потому и ревновать не будет, понимает, что не может бабу удовлетворить.

- А ты с кем-нибудь ещё...

- Витя, а вот это тебе знать не обязательно. У женщин должны быть свои секреты. У мужчин тоже. Никогда и никому не рассказывай про свои отношения, даже если просят. Не хвались. Судьба накажет. Тебе со мной хорошо?

- Очень.

- Ну вот и давай радоваться нашему счастью.

- А если дядя Вася прознает?

- Уж к тебе точно ревновать не станет. - Улыбнулась. - Племяш, не чужой, не со стороны. Может даже за меня порадуется. Он не плохой. И всё понимает. Лучше уж так, чем по рукам пойти.

Да, странные у них отношения. А что я вообще о жизни знаю? Школьную программу? Студентом стал, а опыт когда придёт? Жизненный опыт. И всё же не стоит особо светить перед дядькой наши отношения.

Тётка дождалась дядю Васю, накормила, сами поели и пошли на молоканку. Наказала ему, что сделать, сказала, что молока много, можем задержаться. Не дождётся, так пусть ложится спать.