Сестренка. Глава Развратная сестренка

Саша была совсем ещё маленькой девчонкой, когда судьба преподнесла ей суровое испытание: её родители погибли, а сама она оказалась в детдоме. Казалось, девочка даже немного дрожала, оказавшись за стенами этого здания. Маленькая Саша прижимала к себе свою куклу, а на глазах её были слезки. Она очень хотела к папе и маме, но была здесь одна. Нет, в детдоме было много ребятишек разного возраста, но Саша чувствовала себя безумно одинокой, словно она оказалась на необитаемом острове.

— Не плачь, маленькая,  — услышала она голос парня. Она подняла заплаканные глаза, видя перед собой незнакомца. Мальчишка был старше её, но как не странно, малышка совсем его не испугалась. Его красивая улыбка внушала какое-то доверие.

— А хочешь сладкий пряник?  — спросил мальчишка.

Саша стеснялась, в ответ она лишь шмыгнула миленьким маленьким носиком.

Мишка, всё так же улыбаясь, достал из кармана угощение и протянул его малышке.

— Спасибо,  — ответила девчулька, не сразу решаясь принять этот подарок.

— Кушай, сестренка, и больше не плач,  — Мишка как-то по-доброму погладил малышку по волосикам.

•  •  •

В детдоме были разные дети: были и скромные ребятишки, были и отпетые хулиганы, и сорванцы. Некоторые ребята, привыкли жить на улице и бродяжничать. Они зачастую сбегали, не желая жить по распорядку детдома под присмотром воспитателя.

Мишка тоже не раз сбегал за забор. Нет, ему не хотелось подышать «свободным воздухом». Он искренне не понимал тех ребят, которые променяли горячий обед, на попрошайничество на улицах города и ночевку в подвалах. Мальчишка пытался лишь стянуть где-нибудь пару яблок или вкусную конфету. Нет, Мишка не заботился о своем желудке, просто он любил радовать вкусностями маленькую Сашу.

А девчонка привязалась к Мишке. Она осталась одна на всем белом свете. Только вот сейчас этот совершенно незнакомый мальчишка заботился о ней. Он не позволял никому обижать маленькую девочку. Другие ребята детского дома давно знали буйный нрав этого мальчугана. Даже старшики старались не связываться с ним, ведь, чуя опасность, тот мог кинуться на обидчика и с табуретом в руке.

Все видели, с какой заботой Мишка относится к Саше, поэтому и девчонку никто не задирал.

Сестренка — именно так Мишка называл эту маленькую малышку.

А детишки росли. Мишка научил девчонку лазить по деревьям, пользоваться рогаткой. С каким же обожанием Саша смотрела на мальчишку. Он стал для неё настоящей семьей. Только вот братские чувства всё больше превращались в сердце девушки в какую-то нежную любовь, ещё слегка уловимую, но приятную и добрую.

Однажды Мишка напугал Сашу. Он подкрался сзади и накрыл её глаза ладонями:  — Угадай, кто?  — спросил мальчишка. Девочке не понравилась эта шутка.

— Дурак,  — ответила девчонка, выпучив нежную губу. И всё же Саша не могла обижаться долго на Мишку.

Саша не раз пыталась завести разговор с Мишкой о том, каким образом тот попал в детский дом, однако парень всегда отмалчивался. В эти секунды его глаза наливались грустью. Саша и сама грустила, когда вспоминала те времена, когда она жила с родителями, поэтому более 

к данному вопросу не возвращалась.

И вот Мишка подрос. Он устроился на завод учеником мастера. От завода ему выдали комнату в общежитии, расположенном при самом заводе.

Как же горько плакала Саша, когда её «братик» ушел из детского дома, ведь теперь она не сможет проводить столько времени с ним, как и раньше.

И всё же они не потеряли связь. После работы Мишка мчал к тому самому детдому, где провел своё детство. Какая же радостная была Саша, когда Мишка приносил ей яблочко. Нет, не фрукту была рада девчонка, её глаза сверкали маленькими солнышками, когда рядом оказывался её ненаглядный.

— Не переживай, сестренка, ты ещё немного подрастешь, и я тебя заберу с собой. Я тебя никогда в жизни не брошу и не оставлю одну!

Саша кушала вкусное яблочко и плакала. Когда-то много лет назад, когда она была совсем маленькой девочкой и попала в детдом, ей казалось, что жизнь кончилась. Что она никому не нужна. Что она самая маленькая точка на этом земном шаре. Любой прохожий может пройти, наступить на неё, даже не заметив, и вот уже нет Саши.

— Что ты, милая,  — утирая слезки с личика «сестренки», говорил Мишка. Как же девочке были приятны эти прикосновения:  — Я тебя никогда-никогда не брошу. Скоро зарплата у меня подрастет, а потом я вообще заберу тебя к себе. У нас на заводе и девушкам место найдется. Ты, главное, не переживай.

От этих слов Саше становилось как-то по-особенному тепло и приятно.

•  •  •

21 июня у Мишки был день рождения. Как раз недавно он получил небольшую зарплату. Он купил целый пакет пряников. Саша должна была прийти уже с минуты на минуту, и парень уже заваривал чай.

А Саша пришла — девчонка просто не могла пропустить этого дня. Они сидели и пили чай с вкусным лакомством. Какими же радужными глазами Саша смотрела на самого родного для неё человека.

Потом они гуляли по мостовой. На улицу уже давно спустились сумерки, и на небе начали проблескивать первые звездочки. Саша понимала, что ей попадет от воспитателя, что она не вовремя вернется, но ей так не хотелось расставаться с Мишкой в этот вечер. Они гуляли молча. Да и не надо было там слов. Молодые ребята просто держались за руки...

•  •  •

А на следующий день по радио передали страшное известие — поганая чума вторглась на просторы нашей необъятной Родины.

Казалось, ещё жизнь маленького городка никак не изменилась, но уже на каждом уголке слышались тревожные перешёптывания.

Саша бежала к воротам того самого завода, где работал Мишка. Она даже не послушалась строгого наказания воспитательницы о том, что ей на время запрещено покидать территорию детского дома.

— Мишка, что же теперь будет?  — волнительно спросила девчонка.

Парень, всё так же улыбаясь, успокаивал девчонки, убеждая, что всё будет хорошо. Он просто прижал к себе девчонку, и она вновь почувствовала тепло и защиту.

•  •  •

«22 июня 1941 года Президиум Верховного Совета СССР объявил всеобщую мобилизацию. С 23 июня 1941 года призывали военнообязанных 

от 1905 по 1918 год рождения включительно. Всего за первые 8 дней войны призвали 5,3 миллиона человек... А за всё время войны под ружье поставили 34,5 миллиона человек».

Мишка, первоначально, не попадал под данную категорию, однако вести, доносящиеся из радио каждый день о продвижении войск гитлеровской Германии, потерях Советских войск, всех ужасах, происходящих на прифронтовой территории, не могли не сказываться на настроениях.

По вечерам Мишка успокаивал Сашу, но, казалось, он сам уже не верил в свои слова.

И вот наступил тот памятный день. Очередной эшелон с солдатами прибыл за пополнением. Мишка уходил на войну. На ту самую беспощадную, жестокую, губящую жизни и судьбы людей.

Девчонка плакала, провожая Мишку.

— Я тебя буду ждать, я тебя буду очень-очень ждать. Ты, главное, пиши мне, иначе я умру,  — ревела девчонка.

Как и раньше, Мишка убрал слезки с милого личика девчонки. А та ещё сильнее прижалась к парню и поцеловала его в щеку. Это был их самый первый поцелуй. Но в нем было столько доброго, нежного и интимного...

Они ещё обнимались, когда услышали гудок паровоза, уходящего поезда.

Мишка уже заскакивал в уходящий поезд. Он ещё махал рукой девчонке и кричал напоследок:  — Жди меня, сестренка, я вернусь к тебе! Ты меня только обязательно дождись! Я вернусь к тебе с победой! Ты только ждииии...  — доносился уже отдаленный голос Мишки.

А Саша плакала. Из радио девчонка слышала, как немцы захватывают наши города, а дежурное «несем тяжелые потери» — это была лишь сухая фраза, на самом деле под ней скрывалась настоящая трагедия искалеченных жизней и судеб...

•  •  •

Казалось, война затронула каждый уголок нашей страны. Солдаты уходили и уходили на фронт для борьбы с гадиной. А в тылу всё больше оставалось стариков, женщин и детей. Весь нелегкий труд ложился на их плечи. Не обошла трудовая доля и детские дома.

Уже наступила осень, и молодые ребята были отправлены в колхозы в помощь для сбора урожая. Маленькие ручки дергали морковь, срезали капусту, копали картошку.

Было тяжко в те времена, пайковые нормы были сильно урезаны. Порой, вытащив морковку из земли, она тут же съедалась одним из детишек. Всё это делалось потихоньку, чтоб председатель не заметил. Просто очень хотелось кушать.

По вечерам же детдомовцы шили солдатам форму. Иголка в руках Саши быстро играла, вырисовывая ровные швы. Она так мечтала, чтобы именно эту гимнастерку носил её Мишка.

А письма шли. Казалось, в них были только радужные слова. Он не рассказывал, какими были тяжелыми бои, как нацисты теснят их по всей линии фронта, сколько сослуживцев он потерял. Мишка лишь обещал из Германии привести своей «сестренке» вкусных немецких пряников.

Саша умилялась этим письмам. Ей было безумно приятно читать эти строки, хотя, на самом деле она понимала, что происходит на самом деле.

В их детдом эвакуировали часть детей из западных регионов нашей страны. Тех самых, которых ещё успели вывезти. Тех, которых немцы не убили и не угнали в рабство. Какие же они ужасы рассказывали. Как 

стреляли, как вешали. Несколько маленьких ребят даже стали заикаться, увидев этот кошмар своими собственными глазами...

А ещё в их городок был эвакуирован завод. Если раньше они занимались изготовлением сеялок, серпов и прочей сельскохозяйственной утварью, то сейчас они должны были изготовлять снаряды для фронта.

Объёмы производства были велики, поэтому к заводу стали возводить пристройки. Саша уже устроилась работать на тот самый завод. Совсем юная девчонка помогала носить доски, передвигать станки, подключать оборудование...

На улице была уже зима. Те самые деревянные пристройки совершенно не отапливались. Саша стояла у станка. Весь её курс обучения длился не долго, и вот она уже вытачивает болванки для снарядов. Ей было тяжело поднимать эти металлические штуки, но она не сломалась...

А вот уже шел по улице почтальон. Его все ждали, но его и боялись, ведь вместо долгожданного письма ты мог получить и похоронку. Саша уже не раз видела среди работников и работниц завода, как те получали эту страшную бумажку. Кто-то из них рыдал, а кто-то нервно курил в сторонке, пряча всю боль в глубине души.

Но девчонку письма от Мишки только радовали. В одном из них он прислал свою фотокарточку. Как же Саша соскучилась по этим милым глазам, по этой красивой улыбке. А как же парню шла военная форма.

Девчонка прижала фотографию к сердцу, а затем спрятала её. Она так мечтала, чтобы её любимый и родной человек был с ней всегда рядом!

•  •  •

Руки девочки замерзали на морозе. Порой ей казалось, что холодный металл так и прилипает к её милым пальчикам. Тогда она останавливалась и пыталась теплым дыханием хоть как-то отогреть ручки. Но тут же Саша вспоминала, что её любимый на фронте, а каждый новый снаряд может спасти чью-то жизнь.

Ей было больно, она плакала, но продолжала обтачивать болванки, желая как можно больше помочь фронту.

А вечером Саша шла в свою маленькую комнату общежития. Она отрезала тонкий ломтик хлеба, запивая его пустой заворкой. Она ещё бросала последний взгляд на фотографию Мишки, а затем шла спать. Только вот сон её был не долог. Ей ещё надо было занять ночную очередь у магазина, чтобы отоварить продуктовые карточки, чтобы купить хлеба, а возможно и масла. Как бы она была рада, если бы ей можно было успеть перехватить хоть маленький кусочек мяса...

•  •  •

Уже наступила весна 1945 года. Это была теплая весна. На душе было немного светлее, ведь наши войска давно и успешно теснили немецких захватчиков. Американцы открыли второй фронт, немного разгрузив наших солдат.

А похоронки продолжали идти, добавляя горя в семьи. Саше не приходило похоронок на любимого, но и вестей от него так же не было. Каждый день Саша, с надеждой в глазах, подбегала к почтальонше, но та лишь пожимала плечами. Девчонке было горько, она просто боялась потерять единственного и любимого ей человека!

Из их детдома не стало многих: уже Борька Тарасов погиб в окопе; Колька Спиридонов был сбит на самолете; Верка Андреева, ушедшая 

в партизаны, была повешена немцами, Васька Пелепенко сгорел, заживо в танке... их было много! Казалось, порой слишком много!...

«Где он? Что с ним? » — не выходило из головы девчонки...

•  •  •

И вот тот славный и радостный праздник наступил! Наши войска взяли Берлин, водрузив красный стяг над разбитым Рейхстагом. Как же сладостны на душе были слова диктора, сообщившего, что 8 мая была подписана безоговорочная капитуляция.

Поезд с солдатиками возвращался домой. На перрон маленького вокзала, казалось, высыпал почти весь город. Кто-то радостно встречал своих освободителей, а кто-то, уже получивший похоронку, спешил порадоваться за других. А возможно, какой-то огонёк надежды ещё теплился в их сердцах в ожидании простого человеческого чуда.

Саша тоже прибежала на вокзал. Она немного задержалась, забежав домой, чтобы надеть красивое платье. Она безумно хотела встретить своего Мишку, того самого дорогого, который когда-то кормил её пряниками и яблоками, того, который заступался за неё в детском доме, того... которого она по-настоящему любила!

И вот тот самый паровоз, тянущий за собой вагоны. Он ещё не успел остановиться, а солдатики, разглядев в толпе своих близких, уже выпрыгивали на перрон.

А Саша всё вглядывалась. Вокруг были красивые солдаты с орденами и медалями, радостно улыбающиеся тому, что победили, тому, что вернулись домой. Только вот среди этих лиц не было Мишки.

Перрон понемногу пустел, оставляя девчонку в грустных мыслях.

«Наверное, он приедет следующим поездом»,  — в душе подбадривала себя Саша. Она уже хотела заплакать от грустных мыслей. Нет, не так было больно, когда её милые пальчики примерзали к металлическим болванкам в мороз на заводе, не так, когда она не досыпала и не доедала. По-настоящему больно ей было именно сейчас...

Ещё не успела упасть первая слезинка, как на своем милом личике она почувствовала мужские мозолистые руки, закрывающие глаза.

— Угадай, кто?  — молнией в голове пронесся звук в голове девчонки. Саша резко обернулась. Перед ней стоял Мишка — возмужавший, красивый, в военной форме, ах, как же ему шли сержантские погоны и красивый орден на груди.

Саша кинулась ему на шею, нежно обнимая и целуя в губы:  — «Он пришел! Он вернулся! »,  — а в её глаза сверкали маленькими солнышками...