Право выбора. Окончание. Глава Рассказы про это в крепостное право

Глаза Макса с трудом сфокусировались на... О-о это было самое восхитительное зрелище... Вселенная не могла создать ничего совершеннее этого... Ну, что может быть чудеснее поллитровой, покрытой бисеринками влаги, запотевшей баночки пива? Правильно. Только две банки холодного пива.

— Волшебница, чародейка, Белова ты чудо.  — Макс лихорадочно отрыл одну из них и жадно припав губами к спасительному источнику с наслаждением глотал живительную влагу.

— Князев ты даже представить себе не можешь какая. Ты ведь так с моими основными талантами и не ознакомился. Ну ничего, у тебя еще будет такая возможность. Теперь то тебе ничто не мешает?

— Не-а. Мне теперь хранить верность уже точно некому. Из дома ушел, на днях подаю на развод. Так что все, считай я отныне вольный птиц, по прозвищу орел... Я свободен, точно птица в небесах... Я свободен, я забыл, что значит страх...  — пропел Макс последние слова.

— Свободен он... Все-таки решил уйти, значит?

— Уже ушел. Вещи собрал и перевез.

— Стало быть жилье уже нашел А, не поспешил ли ты часом, друг сердешный? Светка-то, что сама говорит? Серьезно у нее там или так, для поднятия жизненного тонуса. Она, как к разводу относится?

— Я не спрашивал. Вроде, как не хочет. Да, какая на хрен разница. Тут других вариантов, просто нет. Такое разве можно простить?

— Ну почему же нет. Разные варианты могут быть. Открытый брак например... Она, как объяснила, почему? Давно это у них? В постели у вас со Светкой как? Может ей тебя не хватало, вот она и добрала. После того как тот появился, от тела не отлучила? Сейчас она с ним, как?

— Белова, ты часом семейным психологом не подрабатываешь? Не? Совсем вопросами засыпала. Но если уж спрашиваешь... Постараюсь ответить. Закрутилось это у них полгода назад. Нет, от тела не отлучала, скорее наоборот, когда у них с ним... Она в постели... ну намного активнее стала, секс чуть не каждый день, а то и не по разу. А раньше хорошо если раз в неделю перепадало... Говорит, что его не любит, типа не нужен он ей. Ну, а как сейчас у них? Думаю трындец их отношениям после сегодняшнего, чмыря этого, жена точно на поводок посадит, и намордник напялит. У нее же две спиноггрызки и третий на подходе.

— Князев, ну и чего ты волну гонишь? Никуда от тебя твоя Светка не денется. Этому она теперь и даром не нужна, у него сейчас своих проблем по уши. Ее левак, только укрепил ваш брак. Ты вообще кругом в плюсах. Только не вздумай прощать сразу. Пусть поплачет, в ножках поваляется, повымаливает у тебя прощение. Если быстро простишь, слишком много о себе возомнит, а ты в ее глазах тряпкой будешь. Мы бабы сильных мужиков любим. Вот мой Эдичка, мне все прощает, любит... И я его тоже люблю... Как бархотку для туфелек. Потому и изменила, изменяю и буду изменять. Бархотку любить 

можно, а уважать нет. А без уважения верности быть не может. Тому, кого любят изменить могут, запросто. А вот через уважение переступить гораздо труднее. Но тут ноже, все непросто Князев. Если любишь и изменила, то любовь может и останется, а если уважение перешагнула, то его уже и нет почитай... Пффф. Померло. Потому, как жалко его рогатенького, а жалкий мужик, он и не мужик вовсе, а так одна видимость. Вот если бы Эдька тогда, когда я первый раз спалилась меня пинками выгнал, я бы перед ним на коленях ползала прощения вымаливая, а потом всю жизнь бы локти кусала, что не простил. А он сам меня упрашивал не бросать его. Глупенький, да я сама тогда готова была перед ним на колени упасть, а вместо этого я ему условия моей свободы диктовала.

Так, что ты характер то выдержи, но палку тоже не перегибай. Если все по уму сделаешь, то она твоей до конца своих дней будет. Что левачить не станет, не поручусь, блядство у нас, у баб в крови, а уж если один раз с рук сошло... Но, делать все по умному будет, так чтобы комар носа не подточил, ты даже и не заметишь. Зато тебя облизывать будет с ног до головы, в любую позу вставать по щелчку пальцев. И когда ты по бабам отправишься, язык свой в задницу засунет, проглотит и не поморщиться, ты в своем праве будешь.

— Да, Белова с тобой точно не соскучишься. Не могу я ее простить, не могу. У меня картинки, как они там... Так и мелькают, так и мелькают... Убить ее хочется. И его.

— Князев, ты это брось... Даже не думай. Тоже мне Отелл Дездемонович выискался, россиянского розлива... Ну поубиваешь ты их, и что? Посадють тебя, Дашку в детдом. Кому от этого лучше. Если бы ты ему морду набил это понятно. Но убивать... Это слишком. Да и вины то на нем перед тобой и нет. Он тебе кто? Сват, брат? Нет Князев, перед тобой у него обязательств нет. А вот жена... Хотя она ведь тоже не твоя собственность... Имеет право сама решать с кем ей трахаться... Как и ты... А мстя, дело святое.

— Белова, ты кого угодно с панталыку собьешь. Убедишь в чем угодно.

— Это ты верно заметил. Я такая.

Макс прихлебнул пива, это уже была вторая банка, первую он выдул не отрываясь. А вторую уже смаковал не спеша, с расстоновочкой. Молоточки постепенно угомонились и мозги стал медленно заволакивать приятный дурман. На вчерашние дрожжи, бессонную ночь и пустой желудок его уже почти развезло.

Ирка хмыкнула и засунув руку в пакет извлекла оттуда плоскую фляжку азербайджанского коньяка.

— Ты ведь вчерась коньячком укушался, не так ли.  — Макс кивнул.  — Стало быть и догонятся тоже им следует.  — Макс опять обреченно кивнул.

Белова ловко свинтив крышку, не торопясь облизнула губы и приложилась к горлышку.

Макс внимательно следил 

за тем, как Ира пьет.

— Белова, я уже оценил твои таланты. Может хватит изгаляться над бедным коньяком, а то у него сейчас эякуляция случиться. Впервые в мировой истории коньяк вместо того чтобы кончится, кончит сам.

— Чурбан ты бесчувственный Князев. Остолоп. Девушка тут перед ним извелась вся, а он вместо того чтобы сиську помять там или задницу потискать, только глумиться может скотина, причем исключительно словесно.

— Ир, извини, но мне действительно сейчас не до хохмачества.  — Белова тут же посерьезнела.  — Хреново, знаешь, вот как в душу насрали... Мерзко очень. Тошно.

Ира протянула руку и потрепала его по волосам.

— Я понимаю Максимка, вот и пытаюсь тебя хоть как то отвлечь. Ты со вчерашнего дня хоть что — нибудь ел?  — Макс отрицательно покачал головой — А спал?  — Опять тот же жест.

— Максимушка, дорогой послушай меня, пожалуйста. Тебе обязательно надо что-то поесть. И выспаться. Обязательно.

— Не получается Белова, ни куска в себя пропихнуть не могу, ни уснуть. Как-будто спички в глаза вставили. Вчера всю ночь промаялся. И выпивка не берет, зараза. Дай пузырь.

Макс забрал у Беловой бутылку и сделал большой глоток.

Света смотрела на закрывшуюся за мужем дверь и бесилась. Она злилась на эту стерву, что разрушила ее жизнь. Вот дура то, не собиралась она уводить ее недомерка из домашнего стойла. Нужно больно. Просто попользовалась немного и вернула. И зачем надо было весь этот шум поднимать? Точно дура. И Сашечка тоже хорош, наверняка где-то по дури себя выдал, вот и спалил их. Ему то что, поорет его беременная скандалистка и успокоится. Вернула мужа. А ей Светлане, что теперь прикажете делать? Ей то, как мужа возвращать? Да и Макс, как придурок уперся. Слушать он ее понимаешь, не хочет. Да кто ж его спрашивать то будет? Но все-таки, что ей делать? Понятно, что Максу надо дать время выпустить пар, несколько раз напиться, поматериться вдоволь. Да лучше бы он ее тогда все-таки ударил, выплеснув злость и обиду. Битой жене примирение искать намного легче, она сама уже почти жертва, а синяки и тоналкой замазать можно. Да и народная мудрость не просто так гласит, бьет значит любит. Спокон веку на Руси блудливых женок вожжами учили, пороли, но за порог обычно не гнали. Хахаля, правда могли и на кол посалить. Ну а коль по зиме дело было, то возле проруби водичкой студеною, удаль молодецкую охолонуть чутка... Да, так и оставить на холодке мерзнуть. .. А как лед по весне стронется, то и поплывут вниз по течению мерзавцы, новым охальникам в назидание, что неча на чужих-то баб зарится... Женись по-людски, да деток малых тетешкай, себе в радость, да обчеству на пользу...

Так, куда он подался понятно, в бабкину однушку, куда же еще. Пусть там денек успокоится, а вот завтра она его там и навестит. Совсем без надзора мужа оставлять нельзя, а ну как и вправду кого заведет, желающие-то 

чужое добро умыкнуть, всегда в избытке отыщутся. А делить мужа ни с кем Света не собиралась. Она всегда была жуткой собственницей, и ревность к несуществующей пока сопернице горячила ей кровь.

Ну и голодный, небось. Ведь пьянкой, да сухомяткой весь желудок себе посадит, а ей потом мучайся. Мысли о том, что восстановить отношения с мужем не получиться она даже не допускала.

— Княяязев, да ты нажрался, скотина, в дрова...

— Бе-бе... лова... давай по... по... домам.

— Давай... Только я тебя одного такого никуда не отпущуу..

— Я такси вызову...  — С грехом пополам вызов такси удался.

Пошатывающаяся парочка проявляя чудеса взаимовыручки и тесной поддержки наконец вывалилась из офиса под завистливые со стороны охраны и многообещающие от фрау Хюммель взгляды с немалым трудом загрузилась в машину.

Внутри на заднем сидении уютно устроившаяся Белова сопела носом Максу в шею, одновременно довольно бесцеремонно запустив руку ему в штаны.

Макс даже растерялся, шаловливые пальчики Беловой вовсю резвились у него в ширинке, играя с головкой и неторопливо подрачивая растущий в ее руках член. Ладошка гладила мошонку и скользила по стволу вверх и вниз.

— Чего стоим? Кого ждем?  — Ирка уставилась в настежь распахнутые раскосые глаза развернувшегося к ним и увлеченно следящего за ее манипуляциями водителя.

Эээ... Ехать кюда бюдим?

Макс погруженный в ощущения отвлекся и назвал адрес. Машина плавно тронулась с места.

Всю дорогу Ирка шалила, пару раз Макс чуть не кончил, а водитель наблюдавший за ними в зеркало, постоянно вытирал пот. Белова посмеивалась и периодически, специально для зрителя, демонстративно медленно облизывала пухлые губы.

Когда машина подкатила к подъезду а Макс расплатившись открыл дверцу и собирался вылезать, водила порывшись в бардачке протянул ему простенькую визитку.

— Э-э, меня Джасур зовут... Такси нада будет, звани...  — И протягивая вторую бумажку Беловой добавил... Девюшкам скидка... Звани пажальста... Обизательна звани... эээ

Белова хихикнув убрала визитку в сумочку.

Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире.

Всю дорогу Макса не покидало какое-то двойственное ощущение. Головой он понимал, что после того, что сотворила Светка у него в отношении ее уже не может быть никаких обязательств, но все же... А, чем он тогда будет от нее отличаться?... А с другой стороны, решение принято, он теперь по сути свободный человек, остались просто формальности... Тогда почему же, его что-то тормозит? Это что — то твердит о неправильности происходящего, что-то не так. Алкоголь и иркина рука до предела ослабили тормоза, но сознание человека ориентированного на дом, на семью, на верность, пока еще противилось новому статусу... Подсознательно он еще оставался мужем и отцом.

Порой у нас прекрасно сознающих, что возврата к прошлой, устроенной жизни уже не будет, в глубине души еще теплился крошечный огонек надежды, что все как-то образуется, утрясется само собой, и жизнь, как и прежде вернется в обычную колею... Вот только мы еще не понимаем, что далеко не факт что колея останется прежней.

В момент потрясений, когда привычный нам мир рушится и распадается вокруг...  

Мы всегда надеемся на лучшее, на то что беды пройдут стороной, что черная полоса наконец закончится и на горизонте вновь выглянет солнышко... Ведь если нет надежды, то зачем тогда жить?

Хмель из головы постепенно начал выветриваться, а боль возвращаться.

Макс желая поскорее добраться до холодильника, где как он точно помнил заныкалась полупустая баклажка «Оболони» усердно зазвенел ключами.

Дверь открылась и они ввалились внутрь.

— Заходи. Это моя новая, но очень старая берлога. Будь как дома.  — Макс вовсю старался быть радушным хозяином.

— Спасибки. Холодильник у тебя где, надо пиво туда поставить, холодное чтоб было.

— На кухне, гдеж еще. Ир, это же малогабаритка. А не хоромы.

— Макс, это кто?  — В голосе Светланы слышался рокот приближающегося урагана.

У Макса невольно похолодело все внутри. Светка в гневе была непредсказуема. Он осторожно сдвинулся в сторону, прикрывая собой Белову. Та, выглянув у него из-за плеча поинтересовалась.

— А, это твоя будущая бывшая жена, да? А ничо так, симпатичная. Ой, а меня Ира зовут. Да Вы не волнуйтесь дамочка, я на ваше сокровище не покушаюсь, у меня ведь свой есть. Так немного попользуюсь и верну в целости и сохранности. Ну, мы же с Вами друг друга понимаем, нам всем иногда разнообразия хочется. Вот я вашего и доставила. Перевллновался немного. Сдаю так сказать, с рук на руки.

Ирка чмокнула Макса щечку и ласково поглаживая ему задницу громко, так чтобы Светка могла разобрать каждое слово прошептала.

— Пока, котик, мне все очень понравилось, ты был просто неподражаем. С нетерпением жду следующей встречи, красавчик.  — И Белова совсем уже было собралась улизнуть. Но не тут-то было.

— Маакс. Что эта рыжая шалава, тут делает? Почему ты ей позволяешь хватать себя за задницу? Ты что, ее трахал?  — Светка была в бешенстве.

— Свет, ты считаешь, что можешь выставлять мне такие претензии? После вчерашнего? А не много ли ты не себя берешь? Можно подумать, твой чмыреныш тебя за разные места не хватал, может он тебя еще и не трахал. Так что Свет, я тебе больше ничего не должен. Ничего.

— Как бы, не так, дорогой. Как бы, не так. Еще как должен. И мне и Дашке. Так, что никуда ты от нас не денешься. Ну а то, что было... Об этом мы с тобой позже поговорим... Пусть сначала... Эта..

— Ну-ну договаривайте, кто эта?  — ощетинилась Белова.  — Договаривайте. Значит Вам с чужим мужем кувыркаться можно, а как Вашего я попользоваться взяла, так сразу эта. Так что, за языком-то следите...

— Девушка, шли бы Вы уж... К мужу.

— Конечно пойду, мне то мой всех любовников прощает... А вот Ваш... Ваш, похоже из другого теста.

И Белова сделав на прощание ручкой, гордо и быстро слиняла за дверь. Макс повернулся к жене.

— Свет, ты зачем пришла?

— Да вот поесть тебе принесла. Картошечки с котлетами наготовила, как ты любишь...  — Света подняла крышку со стоящей на кухонном столе кастрюли. Крепкий, картофельно-луково-мясной дух заполнил 

крохотную кухню.  — Думала, ты тут голодный.

Света подняла на Макса глаза.  — Я поговорить хотела... Спокойно.  — Она всей грудью вздохнула, как будто готовилась ступить босой ногой в ледянную воду.

— Макс... Я не знаю, что на меня тогда нашло... Может просто пьяная была... Давай забудем все, как страшный сон... Давай, попробуем жить дальше... Как, раньше... Я знаю, что сделала тебе очень больно...  — Света осторожно, кончиками пальцев провела по плечу мужа.  — Но я постараюсь это исправить...  — в голосе Светланы появилась легкая хрипотца...  — Я буду очень стараться.  — Глаза ее подернулись паволокой.  — Ты даже не представляешь, на что я способна... Больше никаких запретов...

— Не надо, Свет. Вот этого всего, не надо. Вон ебаря своего иди ублажай... А, я уж без тебя как-нибудь обойдусь. Да и как раньше, уже все равно не получиться. И ты и я, мы уже другие. Ты, Свет ведь не только мне изменила, ты при этом сама изменилась... А мне эта метаморфоза, еще только предстоит...

— Так значит. Гонишь? Ведь пожалеешь же потом, муженек? Ты же сейчас сам, своими руками меня к другому толкаешь. Локти потом кусать себе не будешь? Но, раз уж ты настаиваешь, я уйду. А я ведь с ним уже порвала. Ну, ничего. Раз ты от меня отказываешься, желающие всегда найдутся. Я ведь теперь женщина свободная. Гуляю, как кошка, сама по себе. Так, что пеняй на себя, дорогой.

Светка оглушительно хлопнув дверью выскочила из квартиры.

Макс остался один. А вот надолго ли? Время покажет.