Как я провел лето. Часть 2

Продолжение. Проснувшись, я с трудом дожидаюсь, пока бабуля уйдет наконец по своим делам. Как только дверь за ней закрывается, я несусь в ванную, чтобы подготовиться к свиданию. Пока промываю попку, сняв лейку с душа, как научил меня Андрюха, возбуждение нарастает и я с трудом борюсь с соблазном кончить прямо тут. Но я знаю, что нельзя. Надеваю чистые белые плавки, шорты и футболку и выскальзываю за дверь. В животе ощущение невесомости, с трудом сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег. Там ждет меня ОН. Одно воспоминание, его запах, прикосновение рук, голос, вкус — посылают по телу полчища мурашек. Окраина поселка и знакомая тропинка через лес. Я иду на подгибающихся ногах, а мысли мои уже там — в его объятиях. Я хочу так много ему сказать, но знаю, что когда увижу его, не смогу произнести ни слова. Сегодня он должен ждать меня на тропинке, так как на стройке, где я лишился невинности и без ума втрескался в этого солдата, сегодня рабочий день. Вот и условленное место. Я замедляю шаг и оглядываюсь в нерешительности. Неужели не пришел? Я ждал этого момента 4 дня, миллион раз воссоздав в памяти все, что он со мной делал. За спиной раздается негромкий свист. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я поворачиваюсь. Это он. Мой парень. Мой ебарь, как говорит Андрюха. Он появляется будто из под земли и идет ко мне. Я любуюсь большим мускулистым телом, прекрасным, даже в этой мешковатой солдатской робе. Во рту предательски пересохло, что даже поздороваться нормально не получилось.

Но я пришел, а это значит, что готов на все, и он понимает это без слов. Он берет меня за руку и увлекает за собой в сторону от тропинки, бормоча чтото про старшину, наряд, земляков и так далее. Приобнимает, прижимая чуть-чуть, совсем по дружески к себе. Я отвечаю чтото и даже улыбаюсь, но все это не имеет значения. Оба мы хотим одного и я послушно следую за ним, стараясь идти вногу, чтобы ему было удобно и он не убирал руку с моего плеча. Иногда. как будто случайно, его рука скользит вниз по моему позвоночнику, заставляя меня дрожать всем телом. Я не замечаю времени, но скоро мы выходим на опушку, прямо к двум вагончикам-бытовкам. Зура дает мне знак подождать, а сам скрывается за одним из них. Через пару минут он появляется и жестом зовет меня подойти. За углом — крыльцо и открытая дверь. Внутри полумрак. Я останавливаюсь на пороге в нерешительности, стараясь разглядеть, есть ли кто внутри. Рука Зуры мягко толкает меня внутрь. Чуть привыкнув к скудному освешению, я вижу внутри стол, два стула, сетчатую кушетку с матрасом, радио и календарь с грудастой блондинкой в купальнике на стене. Зара заходит следом и плотно закрывает за собой дверь. Здесь прохладно и пахнет сыростью. (Специально для sexytales. org — секситейлз. орг) Я спиной чувствую хищный взгляд Зуры, но напавшее оцепенение не дает мне повернуться к нему лицом. Я шагаю вперед, делая вид, что интересуюсь календарем. Девушка на нем стоит вполоборота, чуть нагнувшись и отклячив круглую задницу. Ее рот приоткрыт и ярко-красные блестящие губы манят в маленький теплый рай. Зура подходит ко мне и буквально сгребает меня в охапку. За месяц нашего общения я изучил повадки этого медведя. Он любит нападать сзади.

Его руки сжимают меня и приподнимают над полом. Ладони начинают жадно шарить по моему телу. Такое ощущение, что он хочет ощупать каждый квадратный сантиметр моей кожи. Он ставит меня на место и прижимается ко мне. Его руки уже под футболкой, ощупывают мягкий живот, теребят соски, чуть касаются моего лобка. Я хочу его. Преодолевая легкое сопротивление, я поворачиваюсь к нему лицом, обнимаю его мощный торс и утыкаюсь в густые заросли черных волос на его груди — он уже успел стащить с себя гимнастерку и черную майку. О, да — теперь мои булки полностью в его руках — в прямом и переносном смысле. Он сильно сжимает их, потом раздвигает и я чувствую его пальцы, ощупывающие мою ложбинку и сжавшуюся дырочку. Там у меня все гладко выбрито, как он любит. Зура издает одобрительное рычание и мое сердце радостно сжимается — ОН ДОВОЛЕН МНОЙ! Но пора и продолжать. Я отлично знаю, что ОН не любит долгих прелюдий, хотя и предпочитает, чтобы я первый предложил перейти к более интересным вещам. Животом я уже во всю ощущаю стояк, выпирающий из штанов защитного цвета. Одно-два поглаживания руками поверх грубой ткани и его лапищи недвусмыслено толкают меня вниз. До сих пор я стараюсь не смотреть в глаза своему самцу, я знаю, что он не любит этого, поэтому угадываю его желания интуитивно. И сейчас я понимаю, что возражения не принимаются. Но не очень то и хотелось возражать, разве что поломаться для порядка. Я опускаюсь на колени, он кидает на пол какую то тряпку, служившую подушкой для стула, на которой я с благодарностью устраиваюсь коленями. Он отлично знает, что я буду делать это даже стоя на горохе, но этот маленький жест переполняет меня желанием превзойти сегодня самого себя и доставить моему любовнику высочайшее наслаждение. Я медленно облизываю губы. Я знаю, что ему нравится мой рот — иногда после секса он подолгу гладит и мнет мои губы пальцами. Мне даже кажется, что с тех пор, как он начал использовать мой рот в качестве полового органа, мои губы стали пухлее и мягче. Он помогает мне справиться с тугими пуговицами на ширинке. Штаны падают на пол, длинные солдатские трусы я стаскиваю сам. Его член, большой и тяжелый, с крупной лиловой головкой упруго освобожждается из плена. В нос бьет довольно резкий мужской запах. Ничего, это временное неудобство. Чуть задержав дыхание, я беру в рот головку и тщательно облизываю.

Я знаю, что он не любит, когда я сплевываю на пол, поэтому сглатываю слюну, затем, прохожу языком по всей длине ствола, тщательно очищая его. Пожалуй, это было самое трудное в моем воспитании. Когда я попытался попросить Зуру помыть член перед тем как дать его мне в рот, он доходчиво объяснил мне, что просьба эта с моей стороны неуместна и лучше мне научиться справляться с этим неудобством. Не будь я так покорен и очарован, я бы наверное сбежал бы тогда. Но чтото удержало меня и теперь я понимал, какая это ерунда. Не забыв почистить также и крупные волосатые яйца, я принялся самозабвенно сосать член своего мужчины. Двигая головой вперед и назад, я погружал его в рот до упора, нежно обнимая губами и активно работая языком. В этом я поднаторел за прошедший месяц и стыдиться мне было нечего. Руками я нежно перебирал его яйца, лаская немного и промежность. Тепрь я наконец осмелился смотреть ему в лицо. Зура был сосредоточен и немного напряжен. Он глядел на меня полуприкрыв веки и чтото бормотал себе под нос. Его руки покоились на моем затылке, иногда чуть подталкивая меня вперед. Его уроки не прошли даром и меня почти не нужно было понукать, я отлично угадывал желания своего партнера, то с силой засасывая головку, то проталкивая ее себе за щеку, то нежно скользя губами по стволу. Я следил, чтобы весь член всегда был обильно смочен слюной и чтобы мои губы тоже не высыхали.

Я хорошо запомнил этот урок и старался так, что в слюне были и его лобок и яйца. Его член был довольно толстым и конечно, челюсти мои, расрытые до упора, время от времени уставали и начинали болеть. Тогда я позволял себе небольшую халтуру, лаская его двумя руками и шлепая о губы и язык. Он позволял мне такие вольности, но иногда показывал, кто здесь главный, шлепая меня по рукам. Я тот час же подставлял раскрытый рот под таран его члена, пропуская его еще глубже. Я еще не научился полностью подавлять рвотный рефлекс и такие выпады время от времени вызывали у меня спазмы пищевода. Но я предусмотрительно ничего не ел с вечера, поэтому пустой желудок не позволял сильно облажаться. Отдавшись процессу, я почти потерял счет времени, но вовремя вспомнил о своих обязаностях. Минет, приятная штука, но такого мужика одним минетом не удовлетворить. Не переставая сосать, я приспустил шорты с плавками, достал из кармана тюбик крема, выдавил каплю на пальцы и начал готовить попу к вторжению зурикового снаряда. Один палец внутри, два и три — от возбуждения попочка была расслаблена и готова ко всему. Моя попка лишилась невинности уже во время второго нашего свидания. Когда я явился на стройку через несколько дней после событий, описанных в первой части (Как я провел лето) на негнущихся коленях и час простоял у забора, высматривая своего мужчину, не смея зайти внутрь, и ему и мне стало понятно, что я готов на все. И он незамедлительно начал делать из меня свою сучку. Как мне потом рассказал более опытный в этих делах Андрюха, на родине этих парней подобные отношения были не редкостью. Девушки в тех краях практически недоступны до брака — за их поведением зорко следят родственники и соседи. Иметь секс для брака для девушки — позор на всю жизнь и конец надеждам на замужество. Но рано созревающие парни нуждаются в сексе, и не все хотят трахать овец. Поэтому они делают «девочку» из какого-нибудь парня, не имеющего мужского покровительства, слабого, женственного или просто неудачно попавшего под раздачу.

Обычно его убалтывает на что-нибудь невинное, типа подрочить вместе, ктото из знакомых или соседей, потом под угрозами делает своей личной «давалкой», а насытившись, передает в общее пользование. Гомосексуализм в принципе осуждается, но это опасно только для пассива. Актив как бы не виноват, если строго соблюдает несколько правил общения. Поэтому парни, ставшие шлюхами, в основном смиряются со своей участью и безропотно обслуживают всех желающих до тех пор, пока не сбегут подальше или поблизости не появятся более молодые и привлекательные «соски» и «давалки». Так что мой мужчина оказался опытным ебарем. Дав мне вдоволь насладиться вкусом своего члена, о чем я мечтал ночи напролет теребя свой членчик под одеялом, он поставил меня в коленно-локтевую позицию. Может быть благодаря его опыту, может быть из-за пары затяжек сладким дымом из трубочки, первый анальный секс унес меня на небеса. Я балансировал на грани между невыносимой болью и наслаждением, ощущая как огромный обжигающий поршень двигается во мне. Иногда мне казалось что сейчас я обделаюсь прямо на моего партнера и я судорожноо пытался соскочить, изо-всех сил сжимая анус, но всякий раз он удерживал меня, и спазм проходил, уступая место теплой волне удовольствия, которая поднималась от живота до макушки. Тогда же, на втором свидании, я усвоил несколько простых правил общения со своим первым любовником. Первое, мы можем встречаться только ради секса. Он не показывает никакого другого интереса ко мне.

Второе, он требует полного подчинения. Все нежности и вольности закончились при нашей первой встрече. Я не могу отказать ему ни в чем, что касается секса. Если я нарушаю правила, он наказывает меня. За различные проступки полагается разное количество ударов солдатским ремнем по голым ягодицам. Он никогда не прикасается к моему члену и яичкам, а я не имею права спускать во время секса, чтобы случайно не испачкать его. Я не могу заговорить с ним, если он не разрешил, не меняю позы, пока он не даст знак и не смотрю ему в глаза только когда он этого требует. Мое единственное право, когда мы вместе — сделать все, чтобы доставить наслаждение моему любовнику. Еще недавно такие условия показались бы мне полным бредом, но сейчас я готов на все ради того, чтобы ощущать его вожделение, чувствовать его руки на своем теле и его член в своих дырочках. Вот и сейчас, челюсть начинает сводить судорога, но единственная мысль в моей голове, не задеть случайно зубами нежную головку. Он крепко держит меня руками, чуть запрокинув вверх лицо и медленно, но ритмично вводит член в рот под небольшим углом вниз, засовывая до упора в горло. Я пытаюсь расслаблять гортань и борюсь с рвотным рефлексом. Я мечтаю поскорее уже научиться впускать его прямо в пищевод, но пока ничего не получается. Зура терпеливо тренирует мое горло. Когда нибудь, я всетаки проглочу целиком этот 23-санитиметровый штырь. Я представляю, как мое горлышко нежно, но плотно обнимет его головку-набалдашник и какое блаженство это доставит моему мужчине и волна возбуждения сотрясает мое тело. Наконец, он отпускает мою голову. Ууух, еле выдержал. Я осторожно освободил его член и потихоньку закрыл уставший рот, звонко чмокнув головку на прощанье, и вопросительно посмотрел на своего мужчину. Оглядев комнату он кивнул в сторону стола. Я понял. что именно он имеет ввиду и быстро залез на стол, лег на спину и подтянул колени к плечам. Зура подошел ко мне, оценивающе глядя то на мою промежность, то мне в глаза. Он взял меня за ляжки, чуть подтянул на себя, пристроился и я почувствовал горячу головку прямо возле своего ануса. Он схватил меня за лодыжки и развел мои ноги широко в стороны и в верх. Зная, чего он желает, я руками растянул ягодицы, постаравшись открыть свою дырочку его взгляду.

Он пошевелил губами и комок густой белой слюны шлепнулся прямо на мое очко. Я растер плевок вокруг ануса и засунул внутрь палец внутрь. Пошевелив пальцем внутри, я вынул его и мы повтроили процедуру несколько раз. Наконец он подтянул меня к краю стола и приставил горячий член к пульсирующему анусу. Как умелая шлюха я рукой направил его член прямо в «яблочко», другой рукой чуть растягивая попу. Первое проникновение до сих пор дается мне болезненно. Толстая упругая головка на секунду задерживается на входе, но тут же ломает сопротивление и неудержимо движется дальше. Стараясь не морщиться, закусываю губы и тихонько поскуливаю, пропуская его внутрь. В этой позе я совершенно беспомощен перед его натиском, я не могу ни отстраниться, ни соскочить с пронзающего меня кола, ни оттолкнуть его даже рефлекторно. В нем наверное килограмм 90 веса и всей этой массой он вдавливает в меня свой член. Он во мне. Замер на несколько секунд. Пытаюсь осторожно сжать его мышцами, но анус так растянут, что ничего не получается. Он начинает двигаться, медленно вынимая и с усилием вбивая назад свою сваю.

Мне страшно и кажетя что сейчас он что-нибудь мне порвет. Судорожно ощупываю пальцами промежность. Колечно ануса растянуто до предела, но кажется цело. Зура тут же шлепает меня по руке — «не мешай! ». Послушно убираю руку и кладу ладони под копчик. чтобы он не так больно терся о поверхность стола при толчках. Украдкой я смотрю на лицо моего ебаря. Он сосредоточен на своих ощущениях. Его ноздри размеренно раздуваются в такт толчкам члена внутри моей попки. Движения его бедер ускоряются и стол, на котором я лежу, начинает размеренно стучать о стену вагончика. Как опытный ебарь, он время от времени сплевывает туда, где его член входит в меня, чтобы добавить смазки. Это возбуждает меня еще больше. Наконец моя норка окончательно привыкает к своему гостю и теплые волны наслаждения разливаются по телу. Как хорошо! Но вот его движения становятся резче, отдаваясь легкой болью гдето вглубине моего живота, потом он замедляется... Я ловлю его взгляд, чтобы понять, будет ли он кончать в попу или мне придется проглотить.

Зура медленно вынимает член и слегка онемевший анус меденно закрывается. Не теряя ни секунды, я соскальзываю со стола и опять опускаюсь на колени перед ним. Его член горячий и скользкий, но с виду чистый. Повезло! Стараясь не дышать, обхватываю головку губами и сильно всасываю, одновременно двигая головой. Правой рукой сильно сжимаю и выдаиваю ствол, левой — осторожно, но чувствительно массирую яйца. Буквально 10 секунд, и мой любовник издает ни то стон, ни то рычание, и с силой подавая бедра на встречу моему жадному рту, выстреливает в него содержимое своих яиц. Зура называет это «ловить вафлю» и я кажется понимаю, почему. Спермы у него всегда много, а особенно после 4-х дневного воздержания, поэтому проглотить горячую струю, не пролив ни капли когда его 90-киллограммовое тело содрогается в оргазмических конвульсиях, не так просто. Ко вкусу и запаху его малафьи я привык быстро, но вот принять весь заряд густой теплой жидкости не поперхнувшись и не забывая при этом ласкать его руками, губами и языком получалось не всегда. Однажды я даже позорно захлебнулся и испортил Зурику весь кайф, да в добавок забрызгал ему ноги его собственной кончей, за что получил три увесистых удара ремнем. Чтобы помочь мне справиться, он придерживал мою голову, не позволяя вынуть член изо рта, но это было совсем не то, что он ждал от меня. В другой раз он приказывал держать сперму во рту не глотая несколько минут, чтобы я привык и похоже, это помогло. Я быстро глотаю долгожданное угощение, не переставая активно работать губами и языком, потом выдавливаю остатки рукой, слизывая густые пахучие капли, вытекающие из отверстия. Я не переставаю ласкать его член, пока он не отнимает его у меня как любимую игрушку.

Я остаюсь сидеть на полу, облизывая натруженные губы, а он подходит к двери, открывает ее, чтото говорит на своем языке и... на пороге показывается коренастый парень в такой же гимнастерке, как у Зуры. Я быстро подбираю свою одежду, валяющуюся на полу и пытаюсь расправить плавки, чтобы одеть их. — Не спеши, — говорит Зура. — Это Саша, он тоже будет тебя ебать. — Нет! — я пытаюсь надеть плавки, запутываюсь и падаю на пол. Зура подходит ко мне, пристально глядя в глаза. Под его взглядом, как кролик перед удавом, я понимаю, что я никуда сейчас не пойду, а буду делать то, что скажет он. Он подходит ко мне, треплет волосы, прижимает голову к своему бедру. Потом берет мое лицо в свои ладони и глядя прямо в глаза говорит: — Да ты не ссы. Это кореш мой, он тебя не обидит. Потом он берет меня за шею и вот так на четвереньках ведет к гостю. Парень смотрит на меня с легкой ухмылкой. — Симпатичная у тебя соска, — произносит он. — Послушная, — добавляет Зура и берет в руку ремень. Парень торопливо растегивает ширинку и спускает брюки вместе с трусами. Его член еще вялый. Он усаживается на кушетку. Зура подталкивает меня к нему. Я понимаю, что он делает из меня общественную давалку, и мне обидно. Но моя воля подавлена и единственное, чего я хочу, это чтобы мой мужчина остался мной доволен. Я ползу на четвереньках, устраиваюсь между ног парня и, закрыв глаза, беру губами набухающий член. Я сосу без всякого энтузиазма, почти механически опуская и поднимая голову.

Этот член не идет ни в какое сравнение с торпедой моего мужчины. Он заметно тоньше, хотя и тоже довольно длинный. Парень заметно разгоняется и начинает руками грубо натягивать мою голову, проталкивая ствол в глотку. Он громко дышит. В какой то момент он начинает проникать слишком глубоко, я пытаюсь упереться к кушетку руками и вдруг чувствую, что ктото. очевидно Зура, берет меня за запястья и, заведя руки за спину, высоко поднимает вверх. Я прогибаюсь, как на дыбе, теряю равновесие, и длинная тонкая палка вдруг проскальзывает в мой пищевод. Я давлюсь, но крепкие руки надежно вжимают мое лицо в заросли на лобке. От неожиданности я задыхаюсь, но парни держат меня в этом положении еще секунд пять. Наконец, они ослабляют хватку и я соскальзываю с члена и жадно вдыхаю воздух. Ничего себе! Я сосу с проглотом! — Бля, продолжай! — в нетерпении почти кричит мой новый партнер и с силой возвращает мой рот на место. Я только успеваю убрать зубы, чтобы не покалечить его и все повторяется. Я снова чувствую пульсирующую головку его члена глубоко в горле. Мне начинает это нравится! Парню, судя по всему тоже и уже на пятый заглот он судорожно прижимает меня к паху и кончает. На этот раз я чувствую языком, как поток спермы течет по каналу, но принимаю его прямо в горло, поэтому не ощущаю ни вкуса, ни запаха. Я успел набрать в грудь побольше воздуха, поэтому не задыхаюсь, когда член перекрывает мои дыхательные пути. Я стараюсь расслабиться и покорно дожидаюсь, пока член закончит пульсировать внутри моего пищевода. Наконец, меня освобождают. Я смотрю на слегка ошалевшее лицо парня и меня наполняет радость. Я вылизываю начисто его член и яйца. Получив разрешение Зуры я одновременно дрочу свой готовый лопнуть от напряжения член и кончаю на свои плавки, аккуратно сворачиваю их и прячу в карман шорт. Саша надевает штаны, протягивает Зуре смятую купюру и уходит. Зура отправляет меня домой, попросив придти сюда же через 3 дня.