Амазонки... Часть 1

Амазонки...

«Время — самый справедливый ресурс,

— его всем отпущено поровну».

Глава 1.

— 1-

У меня ужасно болела голова. И, в общем, состояние было как с перепоем, только я не помнил, чтобы пил. Если честно-то, совсем, ничего не помнил, и это беспокоило меня. Я не очень хорошо чувствовал свое тело, а попытка пошевелиться привела к новому взрыву боли и как следствие потери сознания.

Второй раз было проще. Боль ушла, нет, она не пропала, а затаилась где-то там внутри. Но, по крайней мере, попытка пошевелиться не привела к моему жесткому «отключению». Я с трудом приподнял голову и огляделся. Судя по обстановке и преобладающему белому цвету, я был в больнице. В голове на задворках сознания промелькнула мысль:

Что? Опять ранен? — и тут же вернулась головная боль. — Сестра, сестренка... — сделал я попытку позвать, кого-нибудь.

Услышал щелчок и безплотный голос произнес:

— Лежите и не пытайтесь шевелиться. Вы еще не отошли от операции. Сейчас к вам подойдут.

— Ох, — простонал я сквозь зубы, — значит, ранен, — пронеслось в голове.

Но самое противное, что я абсолютно ничего не помнил. Тут ко мне подошла медицинская сестра, одетая, скажем так немного странно и достаточно фривольно, для больницы.

— Вот вы и пришли в себя, — буквально промурлыкала она.

— Что со мной? Я был ранен? — выразил я свое недоумение.

— Ранен? — удивилась она, — ну можно и, так сказать, — поправилась она.

— Когда и куда? — нервозно произнес я.

— Что? — не поняла она.

— Ну, когда, где и куда меня ранили. Я что-то не вижу никаких бинтов, вот только голова болит. А-а... — вскликнул я, — меня контузило? Да?

— ... — она энергично закивала головой.

— А я, думаю, почему у меня голова разваливается...

— Вы совсем ничего не помните? — с некоторым настоящим произнесла она.

— Я кивнул. — Ну а как вас зовут? Где живете? Какой сейчас год?

Я улыбнулся странным вопросам. И тут же улыбка сползла у меня с губ. Я не знал! Совсем ничего! Даже своего имени.

— Не помню... — признался я с глупой улыбкой. Если честно, то захотелось вдруг завыть "белугой" или разгромить здесь все.

— Вот видите, — произнесла она неестественным голосом, — вы полежите, может, и вспомните что...

— Дайте мне что-нибудь от головы... хотя бы... — умоляюще пробормотал я.

Она достала инъекционный пистолет и даже не глядя, приложила его к моей руке и нажала на спуск. Небольшая боль, у меня перед глазами все поплыло и я, опустившись на подушку, уснул.

— 2-

Следующее пробуждение было лучше. Голова перестала болеть, только там где-то в глубине притаился "буравчик", напоминая мне о ранении.

— Интересно, а в каком я госпитале? — промелькнула мысль, — и что это за город? На Ашхабад не похоже...

Тут меня осенило! Я вспомнил город, может, вспомню и кто я. Напрягшись так, что у меня прямо ощутимо закрутились в голове "шестеренки", заставляя "буравчик" с усиливающей болью, впиваться в мозг я вдруг осознал:

— Меня зовут Иван, а фамилия моя Нефедов и я командир разведроты... Только вот какой? Вдруг вспомнился бой и как рядом рванул снаряд и... Больше ничего... А было это в 2036 году...

Больше как мне ни хотелось, я не мог пока восстановить в памяти ничего. Окрыленный что мне удалось хотя бы это, я расслабился, и тут же наступила сонливость.

— Они меня, что успокоительным до бровей пичкают? — пронеслось в голове, и я заснул.

Дальше было намного легче. Голова совсем не болела, но вот с координацией движений была проблема. Мышцы не слушались. Чтобы что-то сделать приходилось контролировать весь процесс, перечисляя в уме те действия, которые я намеревался произвести. Я списал это на остаточные явления контузии хотя у меня было чувство, будто это не моё тело, как если я одет в чужую одежду она вроде впору, но не пообносилась еще и везде топорщится...

Через пару дней я уже стал вставать. Но был так занят, учась снова делать простые действия, что не обращал внимания на разные несурразицы. В другое время я уже давно бы начал «омрачать» медсестру в её странно-эротическом наряде. Такие прозрачно-серебристые леггинсы, переливающиеся всеми цветами радуги, коротенькие шортики светло-голубого цвета и белоснежная блузка. Да ещё с таким декольте, что когда она нагибалась, мне был виден светлый кружевной лифчик, обрамлявший увесистые груди и красивая эротическая ложбинка между ними.

Но сейчас мне было не до этого. Я двигался и пытался вспоминать. Но дальше как отрезало. Я помнил, как разбирать и чистить автомат, метать нож, что такое и для чего нужна граната... Как причинить боль не умерщвляя допрашиваемого... Знал, как убить человека голыми руками, но ничего про свою прежнюю жизнь. Хотя и помнил, что и как можно и нужно делать с девушкой. Однако дальше созерцания роскошных форм моей медсестры дело не шло.

В конце недели меня посетил лечащий врач. Это оказалась прелестная пышная женщина лет таких сорока.

— Как дела, больной? — поинтересовалась она.

— Хорошо, доктор. Вот только проблемы с памятью. И меня не выпускают на прогулки. Ещё ни разу из палаты не выходил, — пожаловался я.

— Но ведь у вас здесь все есть, — удивилась она, осматривая мою палату, — а там у нас карантин, — она покраснела. — И пока не стоит посторонним ходить, тем более раненым.

Я отчетливо видел, что она лжет, но вот почему не понял.

— И скоро, возможно, через несколько дней мы разрешим вам выходить. Ну, ждите... — попросила она. — А память, — продолжила она, — будет постепенно восстанавливаться. Базовые рефлексы не потеряны и вы скоро будете здоровы...

Ее разговор никак не связывался с моими предыдущими посещениями госпиталей. Там военврачи просто командовали, а здесь меня просят. Я заключил, что это просто больница, но не мог представить, каким образом я сюда попал. Простая больница и контуженный капитан... Странно это.

— 3-

А потом мне стало опять плохо. Я не мог ничего. Было впечатление, что мне в голову залили пару литров раскаленного свинца, и он плескался, вызывая боль и жар. Меня напичкали лекарством, и я лежал в полусне в полубреду. Мне чудились странные вещи и слышались непонятные разговоры. Тогда я считал это естественным, а когда пришел в себя, то все забыл...

После этого последнего приступа я проснулся, чувствуя себя совершенно здоровым. На меня напал жор. Я ел, пил, спал и опять ел, но все равно был голоден. У меня опять появились фривольные мысли относительно моей сексуальной медсестры, и пришло большое желание. Мужики знают, когда изголодаешься по женскому полу, а тут — вот они... Но пока дальше разговора с сестрой не дошло: "Видит око, зуб неймет!".

И тут я обратил внимание на свои конечности. Почти все было в порядке, но они были мягкими и розовыми, хотя на ладони левой руки не было видно шрама. Тот самый шрам, который возник ещё в детстве, когда у меня случился несчастный случай с карбидом. После этого происшествия я стал более внимательно следить за своим состоянием и когда решил осмотреть лицо, то обнаружил отсутствие зеркала даже в ванной!

Я сделал сенсационное "открытие" — для непосредственного переезда в психиатрическую больницу! Это тело не мое! Я не узнавал ничего! Впрочем, чаще всего приходилось проводить исследование на ощупь, но ноги и свои половые органы я осматривал глазами. Именно так! То, что я увидел, привело меня в определенный шок. Я никогда не жаловался на размер своего мужского достоинства, но то, что находилось сейчас у меня между ног, представляло собой гиганта! И все тело было гладеньким и розовым, как у младенца. Сложилось впечатление, что я нахожусь в чужом теле!

Горько рассмеявшись оттого, что у меня "съехала крыша", я сначала лег в кровать, укрывшись с головой, а потом стал нервно вызывать медсестру. Когда она пришла, потребовал у нее зеркало. Вы бы видели, как изменилось ее лицо. Она побелела, а потом лицо покрылось красными пятнами. Заикаясь, произнесла:

— А... зачем вам зеркало?

— Хочу побриться! — разозлился я.

— Это как? — удивилась она.

Я напряженно рассмеялся, боясь впадать в истерику. Сдерживая хохотание, прошептал:

— Да вот, похоже, пора в психушку. Я это не я! У меня чужое тело... Ты представляешь!

— А вы откуда это узнали? — с испугом произнесла она.

— Однако, я догадался... — произнес я, и внезапно очнулся, — как откуда? Это правда? Что вы с вами сделали?

Вскочил с постели, чтобы расспросить медсестру подробнее. Может быть, даже применив силу... Но она быстро выскочила, заблокировав перед моим "носом" дверь. Хотя я и знал, что не смогу ее сломать, я бросился на дверь и как последняя истеричка стукнул кулаками в дверь, крича что-то матерное и "нелепое" в адрес конкретных медиков и всей нашей системы здравоохранения в целом.

Но через пять минут успокоился и решил дождаться ответной реакции. То, что ответ последует, не вызывало никаких сомнений. И когда через десять минут открылась дверь, то я не удивился тому, что в палату влетели два спецназовца в полной экипировке и с незнакомым оружием на изготовку. Лица их закрывали шлемы со черными забралами. Впрочем, выглядели они не очень внушительно, но я был еще не в "форме", и вряд ли мог дать им отпор, из положения лежа... Ну а если они применят оружие, то вообще... Шансов было ноль!

Так что спокойно лежал на койке "наслаждаясь" представлением. Увидев, что я спокойно лежу, они остановились, но не опустили оружия, направленного в мою сторону. Судя по характерному движению, связались с кем-то по встроенной в шлем гарнитуре. Почти сразу в дверь зашла моя "ненаглядная" медсестра и лечащий врач. Они выглядели несколько обескуражено и смотрели на меня со страхом.

— Что с вами случилось? — прерывающимся голосом спросила врач.

— А не пойти ли тебе в задницу, сука? — перебил я ее, — или предпочитаете не "в", а "на"?

Вы меня не понимаете... что случилось со мной? Где мое тело? — спросил я, еле выговаривая слова.

— Это сложно объяснить, — ответила она спокойно, — дело в том, что Иван Нефедов умер двадцать лет назад в возрасте 65 лет...

— А кто тогда я? — удивленно воскликнул я.

— Вы? Иван Нефедов... Но одновременно просто клон, которому по экспериментальной методике внедрили матрицу сознания этого Ивана Нефедова. И если вы впадете в буйство, то вас просто уничтожат, — кивнула она на спецназовцев, — если все будет хорошо и вы останетесь стабильным, то после обследования вас ассимилируют в наше общество как равноправного члена. Дело в том, что клоны уже давно реальность жизни, но они не обладают сознанием взрослого индивидуума. Вы первый! И если у нас все получится...

Говорила она, нервно подбирая слова и заикаясь. Вот-вот я понял:

— Она не лжет, но и не говорит всей правды. Скорее всего, на мне проверят новую методику и уничтожат за ненадобностью. Ведь я клон, значит, никто! И мне нужно это принять и действовать так, чтобы не допустить своего уничтожения.

Сделав непонимающее лицо, я начал играть:

— Я? Клон? А чей?

— Конкретно, никей. Вы продукт генетической инженерии, созданный для определенной цели. Только нестандартный, а модернизированный экземпляр. Это я говорю про тело...

— И судя по всему, оно предназначалось для... — я помолчал, подбирая слово, — сексуальных утех?

— Этого мы менять не стали, — улыбнулась она, — зачем портить хорошее...

Я смотрел на нее во все глаза и отметил, как провокационно и очень сексуально она облизнула губы.

— И, кстати,... А кто вы такая? Очевидно необычная доктор...

— Я главный эксперт проекта «Возрождение»!

— 4-

Продолжая разговор, я спросил:

— Вы уже и до этого дошли? Что свои мужчины-то не устраивают? Или их не хватает? — с иронизировал я.

— И, да и нет...

— Как это? — не понял я.

— Ну, они и есть наши мужчины.

Я опять покачал головой, не понимая, к чему она клонит.

— Как это? Они и есть мужчины? Клоны, что ли?

— Да... Всё очень просто. Была война, применили биологическое оружие, которое воздействовало на мужчин. Не сразу через год с небольшим. Лекарства от него не оказалось ни у кого. И у нас перестали рождаться мальчики. Они не рождаются уже больше 50 лет. Мы научились выращивать клонов, но они не способны зачать мальчиков, только девочек. Искусственное зачатие то же не помогает. Мы можем только клонировать их... — она замолчала.

— А что изменилось сейчас? — задал разумный вопрос, понимая, что сейчас услышу главное.

— Прорыв... — кратко ответила она.

Не дождавшись моего вопроса, продолжила:

— Мы определили ген, отвечающий за возможность воспроизводства мальчиков... Испытания прошли успешно...

— Так, при чем здесь я?

— Их надо родить, вырастить, воспитать... Для этого нужно время и воспитатели. Причем на определенном этапе мужчины. А у нас их нет! Нет... — поправилась она, — время как таковое есть, для следующего поколения. А что делать таким, как я? Да и, — уже доверительно зашептала она, — заниматься этим, — неопределенный жест рукой в воздухе, — с клоном, интеллект которого остановился на уровне пятилетнего ребенка... Не очень вдохновляет. Вы первый на ком удалась пересадка, внедрение чужой матрицы сознания.

— И было много... — я запутался, не зная как назвать предшественников.

— Опытных образцов, — спокойно произнесла она.

Меня передернуло от отвращения к её спокойному: «опытных образцов»...

— Да, — продолжил я, — именно их.

— Здесь, вы десятый. Но мы не одни занимаемся проблемой. Но пока результатов не было! И ваша вспышка агрессии, повергла всех в шок! Вы наша надежда на то, что все наладится уже при моей жизни и мне не хочется уничтожать усилия своего труда. Но есть правила. «Если клон становится нестабильным, то он подлежит замене. Нестабильные клоны устраняют и утилизируют», — процитировала она.

Я задумался. Все остальные, вобще, молчали, слушая наш разговор.

— И так? Что скажете?

— А как вы думаете, я должен был отреагировать на все это? — осторожно начал я свою защиту, — клоны, другое время, отсутствие мужчин, да и, знаете, плоть даёт о себе знать... Гормоны, тестостерон зашкаливает...

— А почему вы про это не сказали? — удивилась она, — все легко решается!

— У вас, может быть... Но в мое время это легко было решить на «улице» за деньги с проституткой, а не в больнице, когда тебя никуда не пускают.

— Но ведь медсестра к вам ходила?!

Я посмотрел на неё как на дуру. Если неполную, то полудуру точно.

— Я не из этого времени, лучше сказать, мое воспитание и апперцепция, скорее всего, основывается на знаниях и опыте того... человека, которым я себя считал.

— А вы и есть он, точная копия, за исключением тела. Вернее, были, но теперь получая новую информацию, становитесь другим...

— 5-

Все это интересно. Я узнал, что никто не собирался убивать меня, и меня заинтересовала ещё одна вещь. Набравшись нахальности, переспросил:

— То есть если я хочу... девушку, то нужно просто сказать?

— Да, — теперь она посмотрела на меня как на дурака, — а что здесь такого? Для женщины нужен, — она словно подбирала слово из моего лексикона, — интимный контакт, кажется... Но и для мужчины он важен. Отсутствие последнего для обеих особей ведет к гормональному дисбалансу и потере контроля поведения, снижению работоспособности и прочему... Так что здесь странного?

— ... — присвистнул я.

— Что это значит? — заинтересовалась она, услышав свист.

— Так просто, — отмахнулся я, — и что я могу даже выбирать?

— Конечно?! — удивилась она, — любой сотрудник охотно это сделает...

— ... — я было зацепился на словах «любой сотрудник», но вспомнил, что мужчин здесь нет, и облегченно рассмеялся.

— Что смешного я сказала? — спросила она.

Я решил закатить пробный шар, заодно проверив, как несет службу гарнизон охраны. Ткнув в ближайшую воительницу, произнес:

— «Гюльчитай! Открой личико?! » — эта фраза из старого фильма прямо всплыла в памяти.

Тишина. Все присутствующие переглянулись. У моего доктора поднялась вопросительная бровь:

— Она не Гюльчитай... И сейчас на службе. Но если ты хочешь, то её сейчас подменят...

— Нет. Не надо, — я просто спросил.

И улыбнувшись, добавил:

— А как насчет вас, доктор? Конечно, тело у меня молодое... — я осмотрел доступные мне участки, — но, судя по всему, мне не менее сорока! Я прав? — и посмотрел на врача. — И, кстати, как вас зовут?

Мое обращение, по-видимому, смутило ее. Она покраснела, но ответила:

— Сорок три, когда сняли матрицу, но мы ее попытались скорректировать до двадцати пяти. Это в пересчете на биологические часы — это же возраст тела, которое принадлежит сейчас вам. А меня зовут Хлоя.

— Просто Хлоя? Странное имя.

— Имя как имя. Сейчас многое изменилось...

— Так что Хлоя? — я сверлил ее взглядом, — как тебе мое предложение? Или все же надо написать заявку и утвердить её там, — я ткнул пальцем вверх.

Мне сейчас, конечно, было все равно с кем «выпустить пар» но проснувшийся внутри разведчик-диверсант уже включился в игру и требовал «языка», причем знающего тонкости. А кто был лучше осведомлен о творившемся внутри, чем главные специалисты?

— Мне можно встать? — вопросительно глянул я на охрану.

Они синхронно переглянулись и уставились на моего доктора. Под затемненными забралами масок ничего не было видно, но они явно ждали распоряжений. Хлоя взглянула на меня внимательно:

— Ты в порядке?

— Конечно, — быстро ответил я, — по крайней мере, таком какой возможен в данной ситуации.

Она помедлила несколько секунд и кивнула. Краем взгляда я увидел как судорожно сжались руки бойцов на оружие. Они, явно смотрели на меня отслеживая каждое движение. Медленно сев я потянулся, чувствуя, как «заскрипели» мышцы от долгого лежания и отпускающего напряжения. Хлоя нерешительно сделала несколько шагов в мою сторону. Ее рука опустилась на мою голову. Она, взъерошила волосы и наклонившись, прошептала в ухо:

— Я приду. Чуть позже. Может быть, через час. Подождешь?

— ... — подтвердил я, — конечно, буду ожидать...

Она погладила меня по голове, но это была ласка не предстоящей возлюбленной, а скорее учительницы.

— И веди себя хорошо, ты и так поднял переполох. Нам не нужны неприятности...

Она отстранилась от меня, ещё раз внимательно оглядела и пошла к двери. Следом двинулась сестра. Когда они вышли, охранницы нарочито строхуя друг друга, сами выскользнули за дверь.

Глава 2.

— 1-

Когда дверь захлопнулась, я встал. Во мне бурлила энергия. Я начал что-то узнавать. Что-то мне очень не понравилось, но другое быть единственным настоящим мужчиной, да ещё и с такими параметрами ласкало душу.

— Наверное, стоит принять душ, — подумал я, — и не помешало бы покушать! — напомнил желудок.

Я решил затем провести небольшой эксперимент. Снял футболку и брюки, оставшись в одних мягких трусах, обтягивающих бёдра. Потом снял и их. Зашёл в душ и открыл воду. Горячая вода мягко струилась по телу, снимая остатки напряжения. Я мылся почти на автомате. Мой мозг лихорадочно обрабатывал и усваивал полученную информацию. В основном это был «шлак», но имелись и несколько перспективных зёрен. Основные данные я надеялся получить в постели от Хлои.

— Вроде программа действий готова, если только... — хлопнул себя по лбу, — я ведь учился управлять этим телом, а вдруг и здесь нужно?!

С надеждой и недоверием посмотрел вниз. Всё было на месте.

— А получится? — забеспокоился я, — надо проверить...

Намылив руки, проследовал по своему достоянию. Почувствовал, как потянуло в паху, и мой "дружок" напрягся. Оттянув крайнюю плоть, начал мыть блестящую от влаги головку. Когда я отпустил орган, подставив под струю душа, он уже не висел безвольной сосиской, а вполне прилично торчал вперед. Длина и вес явно мешали, загибая небольшой дугой, но, с другой стороны, я и не был сильно возбужден. Эта проверка меня вполне устроила и, выключив воду и взяв полотенце, я вышел в палату... Или камеру? Вытирая голову, подошёл и нажал кнопку вызова медицинской сестры. Когда дверь открылась, медленно повернулся к ней не переставая вытирать волосы на голове.

Молчание в коридоре было прервано звуками шарканья и шороха, которые явственно доносились из темного полумрака. Я понял, что нужно вызвать охрану. Моя сестра, заинтересованно разглядывая меня, спросила без предисловий:

— Что вам нужно?

Я резко опустил полотенце, прикрывая бедра.

— Здесь непринято стучаться? — выразил свое недовольство я вызывающим тоном.

Она улыбнулась.

— Извините, не подумала... Что вам нужно? — повторила она вопрос.

— Мне нужна чистая одежда...

— Сейчас принесу, — почти повернулась ко мне спиной.

— Стойте! Только не спортивную. Темные брюки, белую рубашку, галстук, — я посмотрел на тапочки, — и нормальную обувь.

— ... — ее взгляд выражал полное изумление, рот приоткрылся, а язычок пробежал по губам, заставив их заблестеть. — Что?

— У меня свидание с дамой! Неужели вы думаете, что я одену это... — мягко произнес я, указывая на спортивный костюм.

— Нуу... Нет... Наверное... — похоже, она была озадачена.

— И ещё, — продолжил я, — принесите букет роз, лучше белых, бутылку сухого белого вина и что-нибудь покушать!

Челюсть у нее не отвисла, но выражение лица было ещё то! Слово "озадаченное" не совсем подходит, а другого я сейчас не мог вспомнить.

— Зачем? — выдавила она.

— Что зачем? — перебросил я ей вызывающий взгляд.

— Вино и брюки?! — буквально выдавила она из себя.

— Господи! Амазонки чертовы! — выругался я. — Может быть со своими клонами вы делаете все по-другому, не так, но я человек! Воспитанный человек! Джентльмен! И у меня свои правила встречи с дамой. Выполняйте.

Она вздохнула, покраснела и выскочила из комнаты. Уже глядя, в закрывающуюся дверь выкрикнул:

— Необходим стол и два стула...

Я улыбнулся. Похоже, сейчас начнется очередной переполох. И мне явно придется подождать Хлою чуть дольше, чем она обещала.

Вспомнив про халат, который висел в ванной надел его, а одежду бросил под порог и лег, ожидая развития действий.

— 2-

Ждать пришлось долго. Первым в палате (это лучше чем камера) появился стол и стулья, правда, пластиковые. Его принесли две девчушки лет восемнадцати, под прикрытием всё тех же «громил», одетые в обтягивающие все нужные места, мягкие цветастые комбинезоны. Пока они расставляли мебель, то бросали на меня любопытные взгляды. Когда они выходили, я обратился к охране:

— Знаете, а я есть хочу!

Ответа не последовало. Но через пять минут мне принесли поесть. На этот раз постучали, правда, вошли сразу же, не дожидаясь приглашения.

— И то «хлеб»...

Каша и кусок мяса. Пластиковая посуда, такая же мебель, приделанная к полу кровать, кстати, то же из похожего материала. Не очень вдохновляла в плане вооружения.

— Ну ладно, — думал я, наворачивая кашу, — прорвемся...

Минимум через час, а то и больше принесли одежду. Опять впереди были «бойцы охраны», а за ними зашла женщина.

— Это что же творится «В Датском королевстве»?! — думал я, — за все время, проведенное здесь, я видел только двух человек, а сегодня уже пять новых лиц!

Она оглядела меня и сказала:

— Это все что мы нашли. Смотрите и выбирайте, — и положила на стол два свертка.

С любопытством подошел к столу. Как это ни странно, но женщина осталась стоять на месте. Да и охрана не проявила большого беспокойства. Развернул первый сверток взял ...

В руки попали брюки и я ошарашен... Не знаю, смеяться мне или плакать. Брюки были неподходящего размера, можно было назвать их даже брючками... Женскими брючками! Низкая талия, уже без примерки видно, что в обтяжку до самых колен, а ниже клеш! Вот, как у мореманов в мое время. Отложил их в сторону, взял рубашку. Та же картина, вытачки на груди, пуговки с другой стороны, и оборки с кружевами как у Людовиков каких-то из исторических фильмов. Вот галстук был нормальный. Их было даже два. Один простой, который нужно завязывать, а второй на резинке.

С трепетом открыл второй пакет. Пахнуло нафталином, что ли. И на свет божий появился смокинг! Наверное, настоящий, я его никогда не носил, но сразу узнал. Блестящий из черного шелка воротник, тонкая шерстяная ткань, шейная бабочка и белый платочек, сложенный уголком. Такие же темные брюки и манишка?!

Я повернулся к принесшей одежду даме и, указав на смокинг, произнёс:

— Это подойдёт, но нужна рубашка. А не женская блузка, — я взял в руки «белую рубашку», — а просто рубашка без всяких украшений и вытачек, — ткнув пальцем в швы на груди, показал я. — Манишка не пойдет. Вдруг я надумаю снять пиджак!

— Понятно, — она вежливо кивнула, — вы пока примерьте, а я посмотрю, что можно сделать и вышла из комнаты.

— А вы вон! — повернулся я к охране.

Они переглянулись и медленно отступая, исчезли за дверью. Там же в пакете нашлись и трусы с носками. Такие же, как и те, что я снял, рельефно обрисовывающие мои немалые причиндалы. Пришлось махнуть рукой, правда, на теле они сидели очень удобно, а при необходимости легко тянулись... Брюки были в пору. Если бы ещё и ремень... Накинул пиджак смокинга, сидит как влитой. Брюки то же были подходящими.

— Теперь только приличную обувь и рубашку... И можно, пожалуй, жениться...

Воспоминание о формах Хлои возбудило. Пришлось сесть и отвлечься от ненужных мыслей, чтобы не сверкать огромным бугром на штанах.

Пока я "охлаждался" вернулась модельерша. Она принесла почти такую же рубашку, но без оборок и вытачек, хотя пуговки и были справа.

— Эта подойдёт? — протянула она мне.

— ... — кивнул я, — а где вы смокинг взяли?

— В музее одолжили, на время...

— Мне нужный похожий, но без шелка, — я провел по воротнику и пару брюк. А, кстати, где обувь?

— Ботинок, к сожалению, нет, — произнесла она, — даже берцы, твоего размера отсутствуют... А туфли ты явно не оденешь...

Я закатил глаза, представляя себя в "лодочках" и заржал. Зашедшая вместе с ней охрана, тут же встрепенувшись, сразу отреагировала, но поняв, что я просто смеюсь, опять замерла.

— А мне ещё цветы нужно, — вдруг вспомнил я, — и вино...

— Цветы?! — удивилась она, — ладно передам.

Как говорится: "С мира по нитке, нищему обновка!". Они явно не были готовы к бытовым проблемам. Казалось, всё просто, но в мире, ориентированном только на нужды женщин почти невозможно нормально одеть мужчину... А что же дальше будет? Судя по заявлениям местные "мужики" если не импотенты, то где-то рядом; а ухаживания за дамой? Я превращаюсь в носителя культурного шока и революции?! Новые открытия? Хотя давно известно: "Новое - это вариация хорошо забытого старого!".

Ещё ожидание. Наконец принесли вино, букет роз и сервировали стол.

— Хоть с этим у них проблем нет... — подумалось мне, все это было грустным и вызывало жалкую улыбку, — хоть вино в стеклянной бутылке...

Отсутствуют мужчины, забыто уход, отсутствует нормальная одежда...

— 3-

Затем раздался звук фанфар. Конечно, они раздались только в моей голове, но появление Хлои было впечатляющим. Сначала появилась охрана и выстроилась возле двери, практически на карауле. Потом она вошла. Именно вошла в роскошном белом вечернем платье. Подождав, пока я оценю ее новый наряд, она произнесла:

— Задал ты нам головоломку! Мне пришлось добиваться сверху, чтобы нам выдали на время смокинг. А потом я искала, что надеть мне. Но в книгах сплошная путаница. Я хоть правильно выбрала платье?

— Ну, если я в смокинге и... тапочках, то, вероятно, правильно. Они не смогли подобрать обувь. Размера нет!

— Сшьют на заказ, потом.

Я, взяв букет цветов, протянул его Хлои.

— Это тебе, моя красавица! — и поцеловал ее в щеку.

Она замерла, зарделась, и с вопросительным взглядом на меня спросила:

— У вас так гостей встречали?

— Не гостей, милая! Даму! Ту, которая пришла на свидание к мужчине.

— А разве я пришла на свидание? — удивилась она, — ты всё усложняешь... просто...

— Потрахаться? — сквозь зубы произнес я.

— Потрахаться?! Странное слово.

Я схватился за голову.

— Трахаться, сношаться, совершать коитус или переспать, — как тебе больше нравится...

— Я понимаю — это синонимы, но зачем так много, про одно и то же. Это же так просто... А у тебя так много условностей почти ритуал.

— А это и есть ритуал! Ритуал ухода за понравившейся мне женщиной.

— Зачем?

Ее наивные вопросы ставили меня в тупик и одновременно возбуждали.

— Давай я провожу тебя к столу, — взял я ее за руку, — и не спрашивай зачем, — предвосхитил вопрос. — Да, ты можешь сама дойти и сесть, но мне приятно оказать тебе любезность и помочь сесть за стол...

Когда мы подошли к столу, я отодвинул стул, помогая ей устроиться комфортнее.

— Вино? — произнес я голосом официанта.

— Немного, — она подняла пластмассовый бокал.

— Жаль, что нельзя чокнуться с хрустальным звоном... А у вас есть свечи? — наливая вина, сказал я.

— Свечи? Лечебные?! Зачем тебе? Что-то болит?

— Нет, простые осветительные свечи, толстые такие, делались из воска.

— Воска? Пчелиного? — почти восхитилась Хлоя.

— Да. Ещё в них добавляли разные ароматизаторы... — вспомнил я.

— Но ведь есть же фонари, лампы...

— Со свечами уютнее... Особенно вдвоём! — и покосился на два столпа "законности", изваяниями замерших около двери.

— Давай выпьем за наше здоровье, — поднял бокал и, поднесший к её таре, чокнулся.

Глухой звук, как будто стукнулись две деревяшки сразу стих.

Шпаги звон, как звон бокала,

С детства мне ласкает слух...

напел я, делая глоток вина.

— Что это? — заинтересовалась она, отпив из своего бокала.

— Была такая песня...

— Про мушкетеров?

А мне вспомнилось опять: "Это было бы смешно, если не было так грустно... ".

— Нет, но типа того... Что ты, вообще, о моем времени знаешь и об отношениях мужчины и женщины в частности?

— Всё! — безапелляционно заявила она, — у меня три высших образования!

— Сомневаюсь, — тихо сказал я, допивая вино.

Поставил рюмочку на стол и вдруг меня качнуло. В голове помутнело.

— Что это? Опьянение? Странно... Раньше я мог выпить стакан водки, а потом отстреляться в тире на пять...

— С тобой все в порядке? — вдруг произнесла Хлоя.

— Да... Я, по-видимому, опьянел с одной рюмки...

— ... — она вздохнула, затем рассмеялась, — а что ты хотел?! Новое тело, другой метаболизм. Тебе не стоит больше пить.

А меня уже понесло. Стало хорошо, тепло.

— Здесь музыка есть? Потанцевали... бы...

Она повернулась и, поглядев в сторону охраны, произнесла:

— Вы слышали. Организуйте.

Правый заработал, что-то в микрофон. И уже через пару минут откуда-то полилась музыка. Не совсем знакомая, но приятная. Я встал, напрягся смахивая из глаз муть и подошёл к Хлое.

— Вальс? Или просто потопчемся под музыку?

Она грациозно поднялась, и я обнял её, прижимая к себе. Мы закружились в танце. Движения были не знакомые, но ритмичные и возбуждающие. Когда музыка стихла я остановился, но вместо того, чтобы проводить Хлою к её месту прижал ещё сильнее к себе и поцеловал. Она замерла, дрожь пробежала по телу а потом мягко отстранилась.

— Зачем это? — прерывающимся шёпотом спросила она.

— Поцелуй...

— Я знаю что поцелуй, но он не такой...

— Конечно! Это поцелуй мужчины, а не женщины...

— Нет... Мужчина, женщина, мы люди, а меня словно током ударило! И до сих пор «мурашки по коже бегают»!

— Милая! В этом и есть разница... Ты рассуждала о гормонах и сексе, так вот это оно и есть...

— Но физический контакт?!

— Он может быть и главный, но без хорошей прелюдии нет прекрасного секса!

— Так продолжай, — выдохнула она возбужденно.

Я покосился на охрану и сказал ей на ушко:

— Может быть, тебе и все равно, но меня напрягают эти девицы у входа. Я не дурак и понимаю что здесь все напичкано электроникой. Но у меня и в мыслях нет причинить тебе зло. Пусть выйдут. Заскочить сюда секундное дело, а пока пусть там подежурят. Не люблю когда около меня «свечку держат»!

— Хорошо.

Она повернулась и приказала "помощнику", самому высокому из всех, кто был ниже меня на полголовы, выйти. И, повернувшись, произнесла:

— Я снова не поняла тебя. То ты хочешь свечку, то не любишь, когда ее держат?

Вздохнув, я просто заткнул ей рот поцелуем...