Наручники для девушки. Из книги Голые девушки в бане Часть 1

«Бессознательное это совокупность подавленных, забытых воспоминаний,

о которых субъект ничего не знает и которые иногда всплывают

в форме симптома. Это означает, что всеми движут силы,

желания, чувства, которые люди совсем не осознают. Есть люди,

которые как бы в плену у своей судьбы: у них вечно одни и те же драмы,

одна и та же несчастная любовь, будто они игрушка в руках судьбы.

С точки зрения психоанализа они пленники своего бессознательного».

(с) Ванесса Паради в фильме Жана-Клода Бриссо «Белая свадьба».

«Да... да... хорошо... Это было бы очень интересно» — Вика, сидя на диване напротив подруги, разговаривала по телефону. «Коллекции каких брендов у вас представлены в настоящее время? Имеется ли отдел аксессуаров?» — сыпала она одним вопросом за другим. Из трубки полилась лекция об ассортименте бутика, преимуществах перед конкурентами, легкости совершения покупок, и незабываемом впечатлении от качества их сервиса, бла-бла-бла... Выразительно закатив глаза, Вика откинулась на спинку дивана запрокинув голову назад и расслабилась. Но что это? Кажется ее грудь решила погулять самостоятельно, пока хозяйка занимается скучными делами. Изящные пальчики нырнули по декольте поправляя бюст. Какое бесстыдство! Неужели ее колени не сведены вместе? Неужели она развела бедра как совершенно не подобает делать леди? Скорее-скорее, поправить лямочку трусиков пока белокурая девчонка напротив ничего не увидела! Или нет? Пусть смотрит! Может лучше будет трусики снять совсем? Эта мысль возбудила Вику и внизу у нее предательски потянуло... почему бы и нет?"Звучит очень заманчиво», — произнесла она в трубку не теряя нить разговора.

Тем временем, Аннека сидя напротив, кусала губки гипнотически созерцая как пальчики подруги прогуливались по соблазнительным неровностям, углублениям и выпуклостям своего нереально красивого тела, подвергая ее не иначе как своеобразной психологической атаке. Как кошка за маятником, Аня, кончиком носа в точности повторяла линию движения соблазнительной руки. Она не сводила глаз с наманикюренных пальчиков, что гуляли по мягкой бархатистой коже, заныривая под блузку, в задумчивости теребя запонки, проводя по складочкам одежды, поправляя не в меру самостоятельный бюст, проводя по окружности розовых сосков, с нажимом, вызывая ответную эрогенную реакцию. Пальчики спустились на животик, потом под юбку, на бедра поправляя на них чулочки, прогулялись по линии крупной сеточки, соскользнув под подол юбки обнажая кружевное белье. Открывшаяся женская плоть облаченная в черное кружевное белье соблазнительно свернула Аннеке своим естеством, живое дышащее, дрожащее тело, звало, манило ее к себе. Оно шептало: «иди к мамочке глупышка».

Ноздри Аннеки расширились почувствовав кисловатый запах ее лона, ее киски, близостью с которой столь часто наслаждался ее чувствительный ротик, который узнал бы ее вкус из тысячи других девушек. Аннека кончиком язычка облизала пересохшие губы. Пальцы сжались до боли побелев в костяшках, сердце готово было выпрыгнуть через рот. «Вы думаете это будет практично для повседневного ношения или больше подойдет для особенных случаев?» — продолжала разговаривать Вика закинув голову и отдав свое тело на откуп пожирающим взглядам подруги. Это была как молитва в безлунную, глухую ночь: «Приди ко мне, явись ко мне, повинуйся мне!» Это было как запах молодого оленя прошедшего лесной тропой минутой ранее.

Запах парной плоти, свежего мяса, горячей крови. Запах от которого скалятся клыки, дьявольским огнем загораются глаза, мышцы кидают ее тело вперед, выпущенной стрелой она рассекает густой, липкий воздух, несясь навстречу своей цели, дабы схватить ее, вонзиться в нее, подмять ее, это сочное горячее тело: «мамочка прими меня!». Тело Ани согнулось пополам, глаза невидящим взглядом смотрели перед собой, пальцы как когти вонзились в подлокотники кресла в то время как спазмы один за другим исходя из ее низа электрическим током прокатывались по ее телу. Да, да! Так лучше! Конвульсирующее тело Аннеки безвольно скатилось из кресла на пол, упав с глухим звуком. Подол ее юбочки задрался обнажив округлые ягодицы едва прикрытые кружевными трусиками. Половые губы Аннеки едва-едва прикрытые пропитанными ее соками трусиками, пульсировали сжимаясь и вновь раскрываясь словно принимая в свои объятия незримый фаллос.

Услышав посторонний звук, Вика приподняла голову увидав содрогающуюся в оргазмах Аню. «Выстрел попал в цель», — заключила Вика не сводя взгляда с пульсирующей попки под задранным подолом юбки. Ее девочка. Не откладывая телефона, Вика опустилась на колени и подобралась поближе к Аннеке. Синеглазка повернув голову устремила на нее просящий, влажный взгляд. Вика неуверенно опустилась на лицо подруги накрыв ее подолом своей плиссированной мини-юбки, ее трусики были тут же стянуты с нее их губы встретились... из Вики раздался легкий стон, когда клитор ощутил на себе тепло язычка накрывающего его справа, слева, спереди и сзади, целующего его, ласкающего его, теребящего его, давящего на него, всасывающего его. Да!

В трубке воцарилась тишина, звонкий девчачий голосок прервавшийся на полуслове умолк. «Не... обращайте вни... мания, пожалуй... ста продолжай... те», — только лишь прерывисто смогла объясниться Вика, едва не роняя телефон из руки. Горячий ротик Аннеки соединялся с ее горячим лоном, взор затуманился, язык заплетался. Тонкие пальчики с ловкостью фокусника расстегнули застежки пояса ее чулков и вуаля! Трусики слетели с нее так быстро, что Вика едва успела моргнуть. «Расскажите про расположение ваших фаллосо... филиалов и... способам их... подъезда к ним», — не отпускала Вика девушку из телефона. Она уже знала, что публичность действует на Аннеку как валерьянка на кошку и Вике, если признаться, доставляло удовольствие провоцировать ее. Аннека велась как ребенок.

Вика вежливо интересовалась о фасонах, ассортименте, времени работы и уровнем цен на те или иные коллекции и бренды, в то время как белокурая девчушка у нее под подолом раздвигала ей ягодицы в стороны. О да! Язычок вошел в нее заставив согнуться пополам, пасть низ под силой страсти. Телефон выпал из рук укатившись куда-то под диван. Да! Как иголка швейной машинки, язычок входил в нее часто часто-часто, врываясь в ее лоно каплями весеннего дождя, страстью грешной ночи, таинством зачатия. О да! Руки Вики вцепились в тело Аннеки оставляя кровавые разводы. О да! Обильно обслюнявив пальчики Аннека надавила на сфинктер, продавливая его вглубь, заставляя уступить. А-АААААААААААААААА!!! Рывок животной страсти вошел в Вику, оставив в ее заднице горящий след. А-АААААААААААААААА!!! Гигантский демон разрывал ей задницу своим страшным орудием. ААААААААА! Блядь! Вика двинулась навстречу прекрасному демону, а вернее прекрасной демонице. Толчок! Еще! Еще! Трахни меня блядь! Вика двигала задом как наездница верхом на двух членах, впечатывая головку Аннеки в ковровое покрытие пола. Пламя в заду врывалось в нее, кусало ее, сжигало ее! Еще! Еще! Вика работала задом как ткацкий станок, шик, шик, шик-шик. Она не видела уже ничего, чувствуя лишь руки Аннеки в своем заду. Да!