Тульпа. Часть 3

Проснувшись, я не чувствовал себя разбитым. Нисколечко. Я тут же после в ванную, побрился и помылся. Дальше, я прибрался и съел всё что было в холодильнике. Так, как мне было скучно, я представил Нат — это было не сложно, ведь она уже для меня как настоящая.

Выглядела она иначе. Чёрные джинсы от LеViсе и белая футболка органично смотрелись на подтянутом женском теле. Распущенные рыжие волосы, обдавали уже не манго а еловыми шишками.

— Ну что, Илюша, как новый год праздновать будем?  — спросила Наташа

— Не знаю — промычал я — может просто винца купим?

Бровки сразу построились домиком, а потом в ярко голубых глазах промелькнула пламенная хитрость.

— Ну так не интересно, может по нашей встрече закутим? У меня много идей, но первая это выключить плиту, а то яишница сгорит — сказала улыбчивая девушка.

Наташа, словно актриса шла по кухне как по сцене театра, шагая размерено и очень-очень медленно, словно она будет читать монолог. Свет солнца стал софитом и освещал и без того светлое лицо девушки, озарял его невинной женской чистотой.

— А что ты предлагаешь под словом "закутим"?

— Может, выполним твоё желание? Ты ведь этого хочешь?  — таинственно посмотрев, произнесла Наташа.

В комнате нарастало напряжение с искрящийся тишиной. Я знал о чём и это меня пугало.

— Но...  — промямлил я — это ведь мои родители? Я не могу их...

— Милый мой Илюша, то что они разлучили нас с тобой — это худший грех, который мог бы быть. Поверь, они как никто другие заслуживают наказания — сказала строго и четко Наташа — Задумайся об этом — сказала она и исчезла

— Стой! Ты куда!  — закричал я как вдруг удар ветра из окна сбил меня с толку.

•  •  •

Страшный вопль разразился по всему психоневрологическому отделению. Истошный крик приводил в ужас родителей пациентов.

— Вводите ему два куба респеридона — говорил врач — и заткните ему уже рот!  — строго сказал уставший седой мужчина с пожухлыми руками.

— Нет! Наташа! Наташа! Помоги!  — Кричал ребёнок, очень похожий на меня.

Наташа лишь с горькими слезами и диким тремором меня успокаивала. Хрупкая девушка в белом платье начала озаряться лучами пронзительного солнца словно ангел и исчезать.

— Иначи они убьют тебя...  — послышался гулкий женский голос и я заснул.

— Доктор, как вы думаете, почему у него появилась мания?  — спрашивала зареваная мать

В холодной палате для особо буйных врач лишь уставше сказал.

— Мания — как и любая болезнь это комплекс взаимосвязанных причин, а том числе генетика. У вашего Илья, наш томограф обнаружил очень нехорошую опухоль рядом с гипофизом, по всей видимости именно из-за неё, у мальчика начались видения. И кто эта Наташа? Про которую он так усиленно говорит?

Мать, лишь неудоменно пожала плечами и ушла, оставив маленького беленького мальчика, наедине с врачом.

— Эх, парень, не повезло тебе с родителями, а особенно с матерью — сказал врач, увидев украденную ампулу с морфием.

•  •  •

Под новый год, мы всегда катались с Наташей на горке. Она одевалась в ярко жёлтую горнолыжную форму, а я ограничивался бабулиными 

трениками. Так как под новый год мы жили у бабушки, мы были отстранены от городской суеты и акций на продукты.

Пока мама и папа тайком ругались, бабушка готовила оливье, а дед пил водку.

Мы с Наташей уходили далеко в лес. В замороженные зимой чащобы, далеко туда, где были свободны, где не было родительских склоков и глупых наставлений от бабушки. В ледяной, еловый лес.

— Как ты думаешь, родители помириться?  — спрашивал я шагая по плотную снегу, взявшись за руку Наташу.

— Думаю алкоголь смягчит их сердца, а вобще давай не будем о грустном. Ты и сам знаешь что они никогда уже не помирятся после измены твоего отца.

— Ты права, но почему мама всё ещё живёт с отцом?  — спросил я, продолжая шаг по лесу.

Звуки бурелома и чириканье птиц смягчила из без того тяжёлую атмосферу праздника, в который пол страны спивалась.

— Потому, что ей некуда деваться — сказала опечалено Наташа, подобрав снег — а теперь, сдавайся!  — кинув мне прямо в шапку закричала Наташа.

— Ах ты! Ну сейчас ты получишь!  — закричал я и побежал за жёлтой фигурой кидаясь снегом.

Эхом проносились наши крики, а её рыжие волосы обдавал холодный зимний ветер. Я бежал из-за всех сил, далеко отстраняясь от дороги.

Вскоре, я заблудился и начал окликать Наташу, но никого не было.

Топча звонкий снег и, спускаясь по скользкому холму, я вдруг увидел силуэт девушки. Возле обрыва, сидела рыжеволосая Наташа и влюблено смотрела в даль. Я уж было хотел залимонить в неё снежком, как вдруг увидел невероятный закат.

Алые паруса небес в спокойном движение плыли отодвигая солнце. Яркая и в тоже время меланхоличная картина Рембрандта очаровала нас двоих, завлекала своей красотой.

Внезапно, Наташа спросила

— Ты когда нибудь думал о смерти?

— Что?  — тревожно спросил я, сев рядом.

— Что будет после? Неужели мы все растворимся в пустоте? Что чувствуют люди перед смертью? И что будет дальше?

Спускающаяся картина одинокого солнца, медленно сгущалась в липкой темноте.

— Наверное... ничего. Не думай об этом вот и всё.

— Знаешь, больше всего я боюсь даже не смерти — сказала Наташа нежно положив свою руку на моё лицо — Я очень боюсь потерять тебя, моего единственного друга. Прошу тебя, никогда не забывай обо мне, не разбивай моё хрупкое сердце, хорошо?  — спросила Наташа грустно подогнув уголки губ

— Хорошо

Вернулись мы поздно, но никто нашей пропаже даже не заметил.

Так шли месяцы нашей дружбы с Наташей, а мой корабль доверия всё дальше уплывал от родителей.